Пока Кирилл спит, я хотел написать еще одну главу, но у меня не получается собрать мысли в кучку и сформулировать эти несчастные первые строчки. Пять минут пялился в белый лист, потом решил расписаться. Выплесну все эти мысли из своей головы, станет проще. Наверное. 

Понял, что я никогда не писал тексты рядом с кем-то спящим – может быть, дело в этом? Постоянно оглядываюсь через плечо, смотрю на его лицо, пытаюсь понять, что ему снится. Мне кажется, таким людям не снятся приятные сны – либо кошмары, либо вязкая, как смола, чернота. Когда закрываешь глаза – и просыпаешься утром, а по ощущениям как будто моргнул – и не выспался нихера. 

Не понимаю, что он во мне нашел. Не понимаю, почему я не отталкиваю его от себя – может быть, истосковался просто по общению? Не помню, когда в последний раз у меня был вот такой друг. Обычно я сам не пускаю к себе никого, потому что знаю, что привяжусь, а люди всегда уходят, и я заранее готовлюсь к тому, что и Кирилл уйдет, но я понимаю, что никогда не буду готов к этому. И сам уйти я не могу, потому что мне кажется, что я нужен ему. 

Когда я думаю об этом, мне хочется забиться в угол, обхватить голову руками и сидеть там, раскачиваясь, как душевнобольной, потому что мне очень сложно. Мое воображение начинает рисовать всякие нехорошие сцены, в которых Кирилл говорит мне, что я его заебал, а я падаю ему в ноги и умоляю остаться, как в дешевых мелодрамах. Поэтому я тут же додумываю, что через пару дней он возвращается с бутылкой вина или водки, говорит, что он был неправ, и мы напиваемся и миримся. 

Вчера, когда писал про Рекса и Королеву Клинков, ту сцену, где они сталкиваются друг с другом в темном сыром коридоре, поймал себя на мысли, что Рекс получается похожим на Кирилла. Тоже со своей ношей под сердцем, и мертвой невестой, и он тоже никогда не надевает капюшон плаща, чтобы мокнуть под дождем. Рекс не смотрит Королеве Клинков в глаза, потому что знает, что утонет в их черноте – и Кирилл тоже в мои не смотрит. 

Я ему не мешаю, не спрашиваю. Не могу избавиться, правда, от чувства, что он постоянно врет – но это все глупые стереотипы. Я не думаю, что он может мне врать. Он как-то очень трепетно и трогательно ко мне относится – думает, что я не замечаю? Я делаю вид, что нет. Чтобы не смущать его. Он боится спугнуть меня, я боюсь спугнуть его.

Мне кажется, если бы не мой дурацкий характер – я бы еще в вечер нашего знакомства не слился бы, поехал с ним пить. Но я испугался – сам не знаю чего, но испугался. И сон этот дурацкий еще потом. И вот он спит в моей кровати, пока я почти на автомате пишу эти мысли, а сам параллельно думаю, как у меня Рекс будет выбираться из лабиринта. В лабиринте пять выходов, и только один из них верный – а за четырьмя другими дверьми его ждет смерть. Может, убить его? 

Нет, тогда придется потом воскрешать, а я этого не люблю. Но если лучше раскрыть их отношения с Королевой, то… Идея, да, только нужно добавить сцену в которой они  

Кирилл ворочается во сне. Вздыхает тревожно так, пришлось вставать, погладил его по голове, по плечу, чтобы скинуть кошмар, а пока отвлекался – забыл, что хотел написать. Пиздец. Интересно, что ему снится? 

Я сначала злился, когда он мне днем написал вот это вот «делай что хочешь» – как мамка моя, ей богу. Что бы ты ни сделал потом – все равно будешь чувствовать себя виноватым. Я думал даже забить, сел к окну покурить, посмотрел на эту серость, на дождь – и как представил, что он там совсем один, без зонта, конечно же, еще и наедине со своими мыслями. Решил приехать, хотя бы просто издали на него посмотреть, понять, нужна ли ему помощь. Не жалею. 

У него глаза были пустые, а цветом они – как осеннее питерское небо, как холодная речная вода. И я подумал, что он там тонет в своих мыслях, тонет, как настоящий утопающий, молча, без криков и резких движений. Как раз таких надо спасать. 

Щелкаю зажигалкой – и боюсь разбудить его. Время уже за полночь, надо садиться за нормальный текст. Вроде хорошо идет, надо только не отвлекаться на Кирилла… Но так сложно… 

***

Рекс замер перед дверью. По-волчьи втянул носом воздух, пытаясь понять, не смешивается ли с затхлым запахом лабиринта дух смерти. Потом вспомнил, что для него смерть не пахнет ничем. Все чуют ее по-разному: что для одного приторно-сладкая вонь, для другого – морозная, колючая свежесть. А для него – ничего. 

За его спиной переминалась с ноги на ногу Королева Клинков. Он так и не запомнил ее сложного имени, которое она называла при нем три раза. Первый раз – когда позвала его из зеркала, в котором пряталась среди бликов и теней. Второй раз – когда они вместе попали в засаду в Растбергских болотах, и она бросилась на мертвецов, как фурия, и мечи ее сверкали, как молнии. В третий раз – когда она умирала у него на руках, в тех самых проклятых болотах, и просила передать ее сестре, чтобы та не искала ее. 

– Не эта, – от ее хриплого голоса у Рекса по хребту пробежали мурашки. 

Он не смотрит на нее – чтобы не видеть бурой кожи, потерявших блеск и густоту черных волос. Ее голосовые связки тоже плохо сохранились. Он оставил ее в болотах не потому, что не мог стянуть с нее серебристых доспех и вынести ее тело, чтобы похоронить в лесу – но потому что надеялся, что некромант вернется туда и поднимет ее. Что он еще хоть раз увидит ее. Рекс опустил тело Королевы Клинков в мутную болотную воду и, не оглядываясь, ушел. 

И он не ошибся. Некромант вернулся, и едва он склонился над телом девушки, вдохнул в нее жизнь – та перерезала ему горло. Потом пошла искать Рекса –  точнее, сразу направилась к лабиринту, потому что знала, что найдет его там. Так она рассказывала. Рекс ей верил. 

Это было двадцать минут назад. 

– Чего ты стоишь? Я встречалась со смертью. И я слышу ее за этой дверью. 

Королева Клинков отстранила его и мечом процарапала на двери крест. Рекс почувствовал, как от нее веет болотом и тем самым «ничем». В черных прорезях забрала светились голубой искоркой чужой жизни пустые глазницы. Когда-то ее глаза были черными, как бездна, в которой Рекс боялся потеряться, как ночное небо над лесом – но вороны все-таки добрались до ее тела.  

– Я скучал по тебе. Пойдем дальше. 

Королева Клинков пожала плечами. Ее грязно-серая рубашка порвалась на локте, и под тканью Рекс видел вздувшуюся, чуть тронутую гнилью кожу. Даже в болотах тела не могут сохраняться идеально. 

– Знаешь, это было похоже на сон, только представь, что будят тебя болью. Воскресать больнее, чем умирать. Интересно, сколько мне осталось? 

– Зависит от того, какую искру вдохнул в тебя некромант. Мне кажется, он знал, кто ты такая. Ты бы ему пригодилась. 

– А мне кажется, он был идиотом, если решил, что одна из Четырех Королев встанет на его сторону после смерти, – она издала свистящий звук, в котором Рекс опознал усмешку. – Я не какой-то там крестьянин или разбойник без силы воли и магических благословений. 

– То есть ты в любой момент можешь снова… умереть? 

– Ты можешь найти мне еще одного некроманта, – мечом Королева вычерчивала полосу на стене – отмечая их маршрут. – Я думала, что быть мертвой намного хуже.

Рекс научился не обращать внимания на противный скрежет металла о камень – еще давно, когда он только познакомился с Королевой Клинков. У нее была такая привычка, иногда полезная, иногда раздражающая. Удивительно, что ее мечи никогда не стачивались. 

– Почему ты помогаешь мне? 

– Потому что мне скучно. Я не боялась смерти – и сейчас тем более ее не боюсь. Предлагаешь мне осесть в замке, как Королева Стрел, и использовать свою коллекцию кинжалов для нарезки сыра? 

– Ты не любишь сыр, – Рекс замер, жестом попросил девушку опустить меч. – Кто-то идет, слышишь? 

– Да. Их двое, они идут в ногу, они в латах. Стражи лабиринта. 

– Давай свернем. Не хочу драться. Предыдущие два чуть не лишили меня руки – пришлось бежать. Мне они не по зубам. 

Королева Клинков скинула на пол ножны с Карающим, использовать который в тесных коридорах лабиринта не было смысла, и вооружилась Кошкодёром. Левая рука ее легла на пояс с метательными кинжалами. 

– Я так давно не сражалась. Как будто целую вечность. 

– Советую использовать цепь, – заметил Рекс. Он подобрал Карающего, постаравшись не закряхтеть от усилия – цвайхандер весил не меньше пяти килограммов – и отошел на десять шагов назад. – Если ты возьмешь на себя одного, я смогу разобраться со вторым. 

– Не лезь, –  шикнула Королева Клинков. – Наконец-то я смогу развлечься. 

На всякий случай Рекс зарядил арбалет болтом, но