Прежде я не знала, как может случиться так, что кто-то однажды станет главным приоритетом в жизни. Тем, на фоне которого всё остальное теряет свою значимость и в то же время непостижимым образом становится ярче и острее. И уж точно я не могла даже представить, что подобное может произойти так быстро. Ведь, по сути, мы провели с Даррэном не так много времени — какие-то считанные дни. Так почему этот маленький отрезок времени был едва ли не важнее всего остального? Всего того, что осталось где-то за спиной в совершенно другом мире и бывшего когда-то ценным и важным не только для меня, но и для многих других. Но эти дни были наполнены смыслом именно для меня, Виктории Хельм, а не для защитницы Города.
Как бы там ни было, эти переживания сыграли свою роль, обрушившись на меня стремительно и неожиданно, заставив забыть о приличиях, едва я осознала, что меня снова собираются оставить в одиночестве.
И тогда слова сорвались с губ сами собой:
— Даррэн… Останься, если можешь…
На лице застывшего вполоборота демона удивление смешалось замешательством, а затем он молниеносным движением развернулся и склонился, нависая надо мной. А я по-прежнему крепко держала его руку и страшилась отпустить.
— Ну что такое, моя прелесть?
Я было открыла рот, чтобы ответить и попытаться объяснить ему, но вдруг с ужасом поняла, что не могу подобрать нужных слов. И тогда я просто рванулась к нему, обнимая за шею. Ногти едва слышно царапнули по жёсткой поверхности его камзола и до боли врезались в ладони, дыхание сбилось.
Как ответить на его вопрос, если я и сама не понимаю, что со мной?
Даррэн на мгновение замер, а затем его широкие ладони скользнули по моей спине, смяв ткань сорочки, замирая и крепко прижимая будто в жесте отчаяния.
— Виктория, что же ты творишь, — тихо простонал он.
— Просто не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала я в тщетной попытке оправдать свои действия.
Его правая рука скользнула выше, осторожно касаясь моих волос.
— Мне казалось, тебе должны были рассказать, что тут ты в полной безопасности, радость моя. Даже кошмары здесь являются всего лишь кошмарами и не более.
— Рассказали, — со вздохом призналась я, немного ослабляя свои объятия. — Правда кошмары от этого не становятся менее пугающими и от чувства вины тоже не спасает.
Даррэн воспользовался представившейся возможностью и отстранился, сжимая меня за плечи и заглядывая в глаза.
— Тебя терзает чувство вины? — спросил он.
— Без купола они, наверное, не протянут долго… — пробормотала я, отводя взгляд, потому как глаза жгло от подступивших слёз. — Все люди погибнут, Даррэн. Моя свобода не стоила этого.
— О, Бездна! О чём ты говоришь? Ты не должна брать на себя такую ответственность.
— Я была создана для этой ответственности.
— Серьёзно? И ты смирилась с тем, что методы твоего создателя были, мягко говоря, бесчеловечными?
— Мои желания не играют никакой роли.
— Глупо. Очень глупо так думать, Виктория. Ты забываешь, что у них осталась Ринара, которая только и ждала момента, когда сможет взять ситуацию в свои руки. Она достаточно сильная, чтобы воплотить свои планы в жизнь. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты сама не желала этого.
Я не могла найти в себе силы, выполнить его просьбу, но Даррэн не смирился с этим. Его пальцы уверенно коснулись моего подбородка, заставляя поднять взгляд и посмотреть в мерцающие в полумраке глаза.
«Всё чего я желала это идти за тобой. Ты стал для меня надеждой и символом свободы», — подумала я, потому что сейчас не посмела бы сказать подобного вслух.
Но, наверное, что-то такое отразилось в моих глазах, выдающее мысли и чувства. Потому что в следующий миг, Даррэн убрал руку, и как мне показалось, понимающе улыбнулся.
Он знает, он ведь всё знает… И стал ли он первопричиной всех произошедших в моей жизни изменений или намеренно спровоцировал их подобно демонам из легенд, уже не столь важно.
— Ты удивительный человек, Виктория, — вдруг произнёс он, слегка склонив голову. — Такое впечатление, что ты вообще никого, кроме себя не боишься.
— Как раз в этом не должно быть ничего удивительного, разве не так?
Неожиданно он опрокинул меня на спину и, не медля ни секунды, поцеловал. Его внезапный порыв и яростный напор настолько ошеломили меня, что некоторое время я не в силах была пошевелиться. Он же пристально взглянул в мои глаза и хрипло поинтересовался:
— Даже сейчас боишься только себя, прелесть моя?
— Да, — выдохнула я, прикрыв глаза.
— Почему? — раздалось чуть тише.
Вместо ответа я сама потянулась к нему, приподнимаясь и оказываясь практически нос к носу с синеглазым демоном, снова взглянув из-под полуопущенных ресниц. Наше дыхание смешалось, а хорошо ощутимый жар его тела, вызывал желание прильнуть к нему, окончательно уничтожив расстояние между нами.
Да, я боюсь себя больше, чем кого бы то ни было. По-прежнему только себя. Потому что, даже понимая, что играю с огнём, не хочу отступать. Знаю, что ожоги могут быть весьма болезненными, но любая боль кажется мне наилучшей альтернативой этой немой неопределённости.
Широкая ладонь скользнула по моей спине, крепко прижимая к жёсткой мужской груди, и я смогла обнять его, без опасения снова отдалиться от такого желанного тепла. Почувствовала — он сейчас сам меня не отпустит.
Новый поцелуй оказался настолько отчаянно-нежным, что я потеряла ощущение реальности и времени, отвечая на него охотно и самозабвенно. Каждый миг, наполненный звенящей предутренней тишиной и звуками наших сердец, становился волнительным и прекрасным, стирая старые тени обид и недоразумений, возникавших между нами раньше.
— Виктория, — прошептал он в мои губы. — Всё это время я пытался убедить себя в том, что должен дать тебе время освоиться. Я хотел подарить тебе возможность выбирать. Но ты сама стремишься к тому, чтобы лишить себя всего этого.
— Зачем мне время? Что я должна была выбрать? — я откровенно недоумевала.
— Жизнь. Такую, какую захочешь, — пояснил Даррэн.
В глазах его вдруг почудился такой холод, что мороз по коже прошёлся. Но это ощущение исчезло, как только возникло понимание — он пытался дать мне свободу. От себя. Наверняка решил, что моя привязанность к нему обусловлена обстоятельствами и пережитыми событиями.
Так ли это? Моя беда в том, что пока я и сама не знаю правдивого ответа на этот вопрос. Только отчего-то страшусь бездействия больше, чем собственных поступков и желаний.
— А чего хочешь ты, Даррэн? — спросила я решительно.
Глаза демона сузились ещё сильнее и засветились ярче. Несколько мгновений он будто боролся с самим собой, но в конце концов сдался.
— Я хочу, сделать тебя своей. Хочу, чтобы ты принадлежала только мне и никому больше. Твоё упрямство, смелость и вспышки эмоций распаляют это желание сильнее, но… — он замолчал, будто не сумев подобрать слов, но мне и так было всё понятно.
— Так странно осознавать, что моё прошлое тревожит не только меня саму, — призналась я, пытаясь сохранить самообладание и сделать хотя бы так, чтобы мой голос не дрожал и звучал спокойнее. — Но ещё страньше предполагать, что я не могла бы желать того же.
Я по-прежнему находилась в его объятиях, а потому отчётливо ощутила, как напряглись руки мужчины. И возможно это было безумием, но я взяла на себя смелость сделать первый шаг и сама потянулась к его губам. Но Даррэн перехватили инициативу на себя в ту секунду, когда я почти достигла своей цели.
И игра с огнём продолжилась, но уже без слов. Они стали излишними, когда отбросив сомнения, мы оба поддались своим эмоциям и инстинктам.
Я даже не заметила того момента, когда пальцы перестали натыкаться на жёсткую ткань его камзола и под руками оказалась только тонкая ткань наполовину расстёгнутой рубашки. Было ли это обычной ловкостью рук или проявлением магии, значения тоже не имело. Гораздо важнее стало осознание того, что теперь всё его внимание сосредоточенно на мне, и он желает именно меня, а не девушку, так похожую на его прежнюю возлюбленную.
Ласковые касания его длинных чутких пальцев, заставили меня запрокинуть голову, снова откидываясь на подушку, прикрывая глаза от ощущения невыносимого жара, который заполнял моё тело с каждым новым поцелуем. А тем временем, пока его губы оставляли чувственные следы на моей шее, я почувствовала прикосновение к своей груди и услышала звук распарываемой ткани. Вскинулась, но быстро была возвращена в прежнее положение, успев увидеть, как укорачиваются чёрные когти на руке Даррэна.
— Теперь пугаться поздно, моя прелесть, — прошептал он таким голосом, от которого я оцепенела, широко распахнув глаза.
Но не успела я понять, страх это был или предвкушение, как синеглазый демон оказался сверху, прижимая мои запястья к прохладным простыням. Уверенным движением он раздвинул коленом мои бёдра и остатки ночной сорочки соскользнули вниз. Прижимаясь всем телом и позволяя почувствовать своё возбуждение, Даррэн накрыл мои губы поцелуем, срывая с них приглушённый стон. Потом заглянул в мои глаза и, не увидев там ничего кроме желания, выпустил мои руки, продолжая бесстыдно изучать каждый пылающий участок моего тела. Мои ладони скользнули по тугим мускулам на его сильных плечах, и пальцы зарылись в тёплых волосах.
Сознание путалось, а глаза мои застилало туманное марево. Но мне было всё равно. Весь остальной мир словно перестал существовать и в моей новой вселенной остался только Он.
— Даррэн…
— Рэн, — поправил меня синеглазый демон, задерживая взгляд на моём лице. — Для тебя отныне, Рэн, радость моя.
Я прикусила губу от волнения, внезапно почувствовав как ускоряется ритм моего сердца, хотя казалось бы — куда уж быстрее. Просто-напросто, успев удостовериться в том, что тёмные лорды придают большое значение именам, я испытывала закономерные опасения касательно того, что сейчас, помимо этого спонтанного акта физической близости, между нами происходит нечто очень и очень важное.
Его рука скользнула на моё бедро и ощутимо сжала, отчего я порывисто вздохнула, едва сдерживая стон, и инстинктивно выгнулась, прижимаясь к разгорячённому мужскому телу. Даррэн слегка отстранился, снова целуя в шею и спускаясь ниже, к груди, но теперь эти поцелуи больше походили на пытку. Он будто делал это специально, заставляя меня изнывать от желания, которое по-прежнему пугало меня саму.
— Рэн! — не выдержала я, осознавая, чего именно он добивается.
Нахальный демон довольно сощурился.
— Вот так бы сразу… — хмыкнул он, собственническим жестом прикасаясь ладонью к моему лицу и очерчивая большим пальцем линию губ.
Я удивлённо распахнула глаза и едва не вскрикнула, рефлекторно сжимаясь, когда почувствовала, что он уже входит в меня.
— Не бойся, милая, я буду осторожен, — прошептал он, замирая и ласково целуя в губы. — Просто доверься мне.
Немного расслабившись под его нежными прикосновениями я, тем не менее, затаила дыхание, не прерывая зрительного контакта. Это странным образом успокаивало меня.
Боль была яркой и неожиданной. Я всхлипнула, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик, но Даррэн не позволил концентрироваться на этой боли, заполняя мой мир новыми ощущениями. Одновременно с этим он начал двигаться во мне, и я познала новое, никогда ранее не испытываемое чувство единения, незаметно для себя улавливая его ритм и двигаясь в такт.
— Моя. Ты только моя, — услышала я голос синеглазого демона, окончательно теряя способность ориентироваться в пространстве.
— Твоя… — со стоном признала я, просто потому что в этом новом чувственном мире, не могло быть иначе.
Невероятные ощущения захлестнули меня с новой силой, проходя по венам разрядами тока и срывая цепи с запретных прежде переживаний. Словно мифический феникс, я сгорела, обратившись в пепел, в объятиях этого демона. Сгорела, чтобы возродиться снова и больше уже никогда не стать прежней.