Год подходит к концу, до несуществующего дня осталось меньше месяца, и даже не верится, сколько всего этот год в себя вместил. Голова кружится от того, что обрушилось на него, серконского юнца, в последнее время. А ведь до недавних пор он думал, будто победа в Клинке Вербены, неожиданная, безумно льстящая юношескому самолюбию, но заслуженная — это верх его жизненных достижений. Как и служба в гвардии Серконоса. Но последовавшее через пару лет путешествие в саму столицу Империи для службы императорской семье сумело его переубедить.

А что теперь?

Теперь он стоит посреди выделенных ему покоев — личных покоев, а не угла с койкой в казарме, — и трясущейся рукой подносит ко рту сигарету, о которой мечтал весь этот долгий день. Нервно затягивается и бросает взгляд на свою истрёпанную сумку с вещами, стоящую у входа и кажущуюся такой чуждой в этом скромном на вид, но явно безумно дорогом интерьере.

Башня Дануолла, Бездна побери. И он теперь здесь на законных правах. Будет жить здесь, топтать ковры и паркет своими сапогами (кстати, надо бы их почистить на ночь), будет есть здешнюю еду и спать на этой кровати… А всё потому, что взбалмошная принцесса заявила во всеуслышанье, что именно ему доверяет защищать свою бесценную жизнь. И это стало громом среди ясного неба и для него самого.

— Джес-са-ми-на Кол-ду-ин, — напевно бормочет Корво, зажав сигарету между зубов и озадаченно вперившись взглядом в пространство перед собой. — Почему именно я?

Да уж ясно почему. Точнее, для чего. Девочка своенравна до безумия, это заметно уже сейчас. И если императорская чета, а также всевозможные советники предпринимали попытки повлиять на её решение в выборе лорда-защитника, это могло вызвать у юной Колдуин лишь одну реакцию: скрытое, но яростное сопротивление.

Лучше выбрать благородного? Безусловно. Не слишком бедного, чтобы не ошалел от роскоши дворца, но и достаточно скромного в потребностях? Разумно. Отлично подготовленного для боя? Ну, этим они все славны. И непременно гристольца.

Дипломатический подарок от герцога? Из рабочей семьи? С Серконоса? Напомните-ка ваше имя…

Из груди Корво вырывается надсадный нервный смешок. Вот это будущая Императрица подрастает. Ей всего двенадцать — а уже всколыхнула весь двор своей выходкой и, кажется, осталась вполне довольна этим эффектом.

И никто не посмел возразить её решению, объявленному звонким и слегка дрожащим от старания и осознания собственной наглости голоском. Ибо самостоятельный выбор телохранителя наследником престола — это традиция. А, в отличие от дерзкого Серконоса, свободолюбивого Морли и безразличной Тивии, Гристоль традициями просто-таки дышит.

Стук в дверь разрывает дрожащую тишину, прерывая его размышления.

— Лорд Аттано?

Мысленно подивившись дикости сочетания такого обращения со своей фамилией, он тушит сигарету и пытается разогнать серебристый дым рукой — не очень эффективно и убедительно.

— Я войду? — принцесса, стоящая за дверью, снова подаёт голос, и Корво спешит открыть ей.

— Конечно, В-Ваше Высочество, — неловко кланяется он перед девочкой, что ниже него на голову, а то и более того.

Джессамина в ответ полуприседает в книксене — символически, походя, благо вездесущие гувернантки сейчас не следят. Она деловито входит в комнату, бегло осматриваясь, такая худенькая и угловатая, в своём брючном костюмчике скорее похожая на мальчишку-сорванца, чем на наследницу престола. Сходство было бы значительнее, если бы не кукольно-миловидное личико и длинные волосы, аккуратно собранные в низкий узел на затылке. Она морщит носик от остатков дыма, но ничего не говорит по этому поводу. Корво мысленно отмечает себе, что пора завязывать с этой привычкой. Правда, служба у такой леди не обещает спокойствия, так что, возможно, бросить курить будет сложнее, чем кажется.

— Надеюсь, для вас был не слишком неожиданным мой выбор, — будто извиняясь, начинает она, когда он прикрывает дверь и замирает у входа. — Могу только сказать, что ваше владение оружием, которое вы демонстрировали на испытаниях, действительно поражает и достойно похвалы.

Двенадцатилетняя девочка, приученная говорить длинными церемонными фразами. Неудивительно, что она стала так сопротивляться своим родителям и наставникам.

"Но выбран я был не за мои боевые навыки", — нервно покусывая губу, думает Аттано, а вслух произносит:

— Благодарю, Ваше Высочество. Для меня это неожиданная, но огромная честь…

— ...Для вас это внезапно и непонятно, скорее, — прерывает она его. — Я понимаю. И я должна бы извиниться перед всеми за эту свою выходку, но заслужили это только вы. Так что простите, Корво… но вам теперь придётся быть моим защитником, ведь даже я уже не имею права изменить решение, — серо-голубые глаза смотрят остро и серьёзно, слишком взрослый взгляд для такого юного создания, и в то же время так легко представить её мечтательной и задумчивой, как и положено любой девчонке в её годы.

— Ваше решение — закон для меня, — он, кажется, впервые с прибытия в Дануолл заговаривает с кем-то так легко, не боясь; обычно он предпочитал молчать, чтобы не выделяться своим серконским говором. — И я обещаю верно служить вам, Ваше Выс…

— Вы уже поклялись мне, на церемонии, — мягко напоминает принцесса, оборвав его старания выдавить из себя соответствующий всем правилам этикета ответ. — Теперь отдыхайте, лорд-защитник. Я и так устроила вам тяжёлый день.

Она сама открывает дверь в коридор прежде, чем новоиспечённый лорд-протектор успевает проявить галантность, которой его толком и не учили, и оставляет юношу одного в душном полумраке его новых покоев. Корво не сразу осознаёт, что всё ещё комкает в пальцах полуиссыпавшийся пеплом окурок, который так спешно затушил перед её визитом.

Да, заскучать здесь ему точно не удастся.