— Корво, я не хочу спать. Сегодня мой день рождения всё-таки!

Сухо потрескивают поленья в камине, уютные медовые сполохи пляшут на дощатом полу, стенных панелях, отражаются и играют искрами в светлых, распахнутых, всегда чуточку удивлённых глазах.

— Уже — вчера, Ваше Высочество, — поправляет он её, мельком глянув на циферблат внушительных напольных часов, осознавая, впрочем, что его возражения тщетны.

Торжество уже окончено, и его виновнице давно пора бы отдыхать, но кто упрекнёт её за желание ещё немного продлить этот волшебный день года?

Джессамина показательно обиженно надувает губки, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику кресла:

— Зануда. А я хочу гулять.

— Сколько вина вы выпили на празднике, леди Колдуин? — предпринимает он последнюю попытку быть строгим наставником, пряча улыбку.

— М-м-м, бокал, не больше… — лгать она совершенно не умеет, тем более в таком состоянии, тем более ему.

Что ж, всё равно она сейчас не угомонится, а так хоть проветрится. Вот же совпадение: день рождения почти сразу следом за Праздником Фуги... В результате празднования в Империи затягиваются ещё на лишних три дня. А что же будет, когда она станет Императрицей...

Летняя ночь начала года тепла и ласкова. Город спит, и лишь в редких окнах домов за рекой мерцают робкие огоньки: видно, не только принцесса и её лорд-защитник полуночничают.

Они оба знают каждый уголок этого парка при Башне, хотя раньше выходили сюда только днём: Корво всё же был довольно строг к юной подопечной и напоминал ей о режиме, даже если наставницы и гувернантки не успевали уследить. Но сегодня пусть будет исключением. К тому же ей уже пятнадцать.

Больше двух лет прошло с тех пор, как она его выбрала. Два года служения юной леди, рядом с которой не расслабишься. Два года дружбы с задорной взбалмошной девчонкой, которая то и дело то просит поучить её фехтовать, то подбивает его на разные каверзы, из которых обоим впоследствии едва удаётся выбраться незапятнанными. За это время он и правда сроднился с ней, особенно после гибели её матери — Императрицы. Но нечто начинает смутно тревожить лорда-защитника, хотя он ещё толком не осознаёт, что именно.

Лорд Аттано почти не обращает внимания на негромкую и не особо связную болтовню подзащитной, лишь изредка отвечая на её вопросы, то и дело прерывающиеся смехом или возгласами невпопад. Пожалуй, в следующий раз нужно будет получше следить за тем, как часто наполняют её бокал.

Но в какой-то момент, когда он уже готов напомнить ей о необходимости вернуться в свои покои, её поведение переходит некую границу...

— Кор-р-рво, — с придыханием мурлычет Джессамина, подхватывая его под локоть и уводя в садовую беседку. — Корво… Поцелуй меня.

Он скашивает на неё глаза, подняв бровь и сделав вид, что не расслышал:

— Простите?

— Поцелуй меня-а… — тянет она уже настойчивее, крепче обхватывая его руку и делая самую умильную мордашку, на какую только способна.

Вот и как ему следует реагировать на такой приказ?

— Леди Колдуин, я... — даже его хвалёная невозмутимость даёт небольшую трещину, к такому он точно готов не был. — Вы уверены? Всё-таки это ваш первый поцелуй, и наверняка найдётся кто-то, более достойный его, чем я.

— Велика ценность, — фыркает она, не спуская с него замутнённого, наполненного кошачьим обожанием взгляда. — А ты терпишь меня уже больше двух лет, служишь мне. Ты достоин.

— По-вашему, именно так заслуживается, гм, особое расположение дамы?

Корво отчаянно старается не воспринимать её томное бормотание всерьёз, но это становится всё сложнее. Леди Колдуин юна, пьяна и красива — совершенно неожиданно по-женски красива. И как он не заметил, когда она перестала быть непоседливым ребёнком и стала пронзительно очаровательной молодой девушкой?

Тем временем в ход идёт последний козырь:

— Лорд-защитник, пусть это будет подарком на мой день рождения.

— ...Который был вчера, — мягко напоминает он, но всё же поворачивается к ней.

Его пальцы крепко, но бережно обхватывают тонкие девичьи запястья, и Джессамина, судорожно вдохнув, закрывает глаза. Он совсем близко, такой сильный, тёплый и надёжный. Какая девушка её возраста отказалась бы подарить ему свой поцелуй? Пусть даже для него это ничего не значит...

Она почти устаёт ждать, но вот его губы наконец касаются… её гладких, зачёсанных к затылку волос.

Он чмокнул её в макушку, как ребёнка!

Серо-голубые глаза распахиваются в возмущении, направив взгляд снизу вверх на улыбающегося лорда-защитника. Девушка силится занести руку для пощёчины, но он держит её в надёжной и аккуратной хватке.

— Не хочу, чтобы вы потом сожалели о своём решении, Ваше Высочество. И… я же исполнил ваш приказ.

— Корво, — девушка чуть не плачет. То ли хмель её оставил, то ли, наоборот, окончательно взял верх над разумом. — Вы подлец. Отпустите, — она шевелит руками. — А то синяков наставите…

— Обещаете не драться? — походя отметив её неожиданное возвращение на "вы", молодой мужчина ослабляет хватку и, получив её утвердительный кивок, совсем отпускает бледные девичьи кисти.

И в тот же миг совершенно ожидаемо слабые ручки принцессы обвивают шею лорда-защитника, а мягкие пышные губы с дразнящим винным привкусом неумело, но пылко льнут к его губам. Манёвр предсказуем и прост, как любой детский обман, и всё же Корво делает вид, что не успел воспротивиться этому.

Первый поцелуй будущей Императрицы — подарок бесценный и совершенно не заслуженный, как кажется самому Аттано. Но не принять его значило бы оскорбить девушку, так неожиданно щедрую на ласку. Хмельной туман покинет юный разум, а обида останется. Впрочем, теперь вместо неё наверняка появится стыд от содеянного, хотя это всего лишь невинный поцелуй.

Но разве Корво в глубине души не польщён её выбором?