Альглэйсия
Годы мирного правления императрицы Иолэас, не прошли бесследно. Алая империя процветала и чтила каждый мирный договор, заключённый с соседями, но за отсутствием сражений, многие её подданные успели откровенно заскучать.

Да и о каком мире и спокойствии может идти речь, когда твоя кровь, словно живой огонь, норовит вырваться на волю? Когда тёмное пламя в твоих глазах разгорается сильнее только в бескомпромиссных битвах? Победа или смертельное поражение.

Пожалуй, именно скука стала главной причиной того, что в этом году ко двору на празднование дня рождения императрицы спешили явиться даже самые отчаянные затворники. Им обещали невиданные прежде зрелища и кровавые битвы. Не до первой капли крови. Насмерть.

А ещё появилась возможность побороться за благосклонность принцесс и руку самой наследницы алой империи, старшей дочери Иолэас, Альглэйсии.

Мнением самой девушки интересоваться не будут. Не принято. Императрица сама определит её судьбу. Выбрав одного из самых благородных, смелых и сильных воинов. Того, кто станет опорой империи, когда не станет Иолэс.

Альглэйсия всегда знала о том, какая участь ей предстоит. Но от этого не становилось легче. С приближением момента Выбора, она всё сильнее нервничала, всё чаще обращая взор на стрелки часов.

Гости прибывали со всех окраин алой империи, и казалось, нет им числа.

Юная девушка уже видела их из окна своей спальни — огромные крылатые тени плавно скользящие в небесах и сухопутные ящеры, с надежно закреплёнными на их мощных спинах цветными паланкинами.

Здесь собирался весь цвет империи — лучшие воины и маги великих родов.

Сколькие из них сегодня падут, сражаясь за руку и сердце одной из принцесс? Пожалуй, никому не было до этого дела. Они уже предвкушают, готовятся доказывать в боях своё право сильного. Их глаза уже горят азартом, и отблеск этих чувств Альглэйсия видела в глазах своих сестёр, которым безумно нравились подобные мероприятия.

Девушка глубоко вздохнула, стараясь унять нервную дрожь. Неужели она одна испытывает страх? Эту презренную слабость.

Да, она боится, в очередной раз доказывая свою неправильность. Она не такая, как они. Слишком слабая для наследницы. Слишком наивная.

Она горько усмехнулась, наблюдая, как собственное отражение изображает отвратительную гримасу отвращения. Снова близнецы развлекаясь, зачаровали её зеркало. Хотя именно отвращение, пожалуй, более подходящая эмоция. Она испытывала его не по отношению к происходящему, а к себе.

Альглэйсия хотела, чтобы всё сложилось иначе. Быть младше своих сестёр, незаметнее и просто любить небо.

Но к её горькому сожалению, она появилась на свет первой и была точной копией своей матери, почти во всём, что касается внешности. Обманчиво-хрупкая, но высокая девушка с золотистой кожей и тёмно-алыми, словно закатное солнце длинными волосами и тёмными крыльями. В сложенном состоянии походили на изысканный плащ. Только цвет глаз, так сильно контрастирующий с общим обликом, достался ей от, ныне покойного, отца. Радужка вокруг тёмно-алого зрачка была ярко-синяя, цвета сверкающих на ярком солнце сапфиров из-за чего её взгляд иногда казался неестественным и слепым.

Многих отталкивал этот изъян и при общении с Альглэйсией в глаза ей старались не смотреть. Но с детства её приучали поступать соответственно её положению. Ведь она — будущая императрица и должна быть ею от внешности и жестов до одежды. Поэтому она просто старалась не замечать косые взгляды сестёр и некоторых придворных леди.

Единственный, с кем Альглэйсия могла расслабиться и просто быть собой, был сын советника Коарис, с которым они дружили с детства.Тот, кого не пугал её взгляд, и кто поддерживал её, чувствуя моменты, когда это действительно необходимо.

Вот и сейчас, едва пришедшие в её покои слуги помогли облачиться в праздничное платье, случайно срывая одну из оконных занавесок, на подоконнике возник улыбчивый темноволосый парень.

Не медля ни секунды он сложил за спиной свои крылья и, спрыгнув на пол, подошёл к застывшей напротив него девушки. Слуги же опасливо попятились. Они на своём опыте успели познать, насколько бесполезно даже пытаться перечить этому вздорному мальчишке.

Альглэйсия искренне улыбнулась ему в ответ и, сделав шаг навстречу, крепко обняла.

— Как я рада видеть тебя.

— Не мог упустить возможность увидеть тебя перед тем, как всё начнётся.

Её сердце тревожно сжалось.

Как же он прав. Именно сегодня всё может измениться для них раз и навсегда. Если императрица определит одного из победителей в её женихи, видеться с Коарисом будет запрещено. Во всяком случае, до той поры, пока наследница сама не взойдёт на престол. Иначе это рано или поздно завершится дуэлью и смертью — настолько ревностно относятся представители её расы к своей паре.

Коарис слегка сжал её плечи и отстранил от себя, внимательно всматриваясь в её лицо своими тёмными глазами.

— Аля, ты такая красивая, — прошептал он едва слышно и девушка вдруг заметила то, чего не замечала прежде — его одежда сегодня представляла собой лёгкие доспехи, позволяющие при необходимости сменить ипостась на боевую и прикрывающий жёстким щитком самую уязвимую в обеих ипостасях часть тела — горло.

— Ты не посмеешь… — выдохнула она, до побелевших костяшек вцепившись в чёрный мундир и пытаясь сорвать щиток.

— Это мне решать, — произнёс он, резко перехватывая её за тонкие запястья и накрывая её рот поцелуем.

Их первый поцелуй, расставляющий все точки по местам.

Она считала его другом, а он?..

Мог ли Коарис позволить отдать её кому-то, даже заведомо зная о том, что слабее многих их тех, кто выйдет сегодня на арену? Он лучше умрёт за неё, чем отдаст кому-либо. Поэтому и целует не спросив так отчаянно и неистово.

Наследница чувствует боль и бегущие по щекам слёзы. Но она не в силах отстраниться. Она понимает причину его поступка и от этого ещё горше.

Наконец, Коарис прерывает поцелуй и склоняет перед ней свою голову, произнося церемониальную фразу:

— Позвольте сразиться сегодня за вас, моя госпожа.

Неправильная наследница, едва сдерживая рыдания, отвешивает своему первому претенденту звонкую пощёчину.

— Что ж, сочту это за знак особой милости к моей скромной персоне, — говорит он, кончиками пальцев прикасаясь к пылающей щеке. Затем разворачивается и покидает покои наследницы также, как и прибыл — через окно.

Она провожает взглядом тёмную крылатую фигуру, едва сдерживая порыв рвануть за ним следом. Но когда он исчезает из виду, девушка обессилено опускается на пол у большого настенного зеркала, приложив ладошку к пылающим губам.

Впервые она не понимала своего друга детства. Как только ему в голову взбрело такое? Она всегда относилась к нему, как к брату и сделала бы всё возможное, чтобы защитить его…

Что же он наделал? ..

— Альглэйсия?

Дверь распахнулась неслышно и потому, девушка не слышала, как в комнату вошла её мать. Она остановилась рядом с дочерью и протянула той руку. Состояние той, императрица будто и не замечала.

— Идём, Аля. Нам ещё предстоит открывать праздник.

— Мама, Коарис собирается сражаться за меня, — произнёсла девушка выпрямляясь и с надеждой глядя на мать. Только императрица могла повлиять на исход событий. И пускай лучший друг возненавидит её, но она спасёт его.

— Я давно подозревала, что этот юноша решится так поступить, — пожала плечами Иолэас, поправляя причёску дочери. — Разве ты не замечала, как он на тебя смотрит? Он уже считал тебя своей. Но наши законы таковы, что за своё ещё нужно побороться.

Всё это девушка знала и так. Только она в принципе не желала быть чьей-то собственностью. Не хотела, чтобы умирал единственный друг.

— Я не хочу принадлежать ему. Запрети ему сражаться. Ты же понимаешь, что он умрёт?

— Даже так, — императрица удивлённо выгнула изящную бровь. — И ты не допускаешь и шанса?

— Нет. Он ещё слишком неопытен и слаб. Поэтому, прошу, запрети ему…

— Аля, мне всегда нравилось твоё умение трезво оценивать ситуацию, но даже я здесь бессильна. Он подал заявку и от участия в сражениях его может спасти только преждевременная смерть.

Как ни больно и неприятно слышать это, но мама права. Коарис сделал свой выбор, и спасти его сегодня могло только чудо.

Успокоившись, а точнее, временно посадив собственные эмоции под замок, Альглэйсия вышла в главный церемониальный зал и чинно заняла своё место по правую руку от матери. Императрица словно не видела этого, но девушка заметила скользнувшую по губам матери мимолётную улыбку одобрения.

Что ж, представление начинается.

Нацепив маску вселенской скуки, девушка свысока взирала на присутствующих в зале гостей, иногда со сдержанной вежливостью улыбаясь на комплименты и тайком ища взглядом сестёр. Но близнецы снова куда-то запропастились. Опять готовили какие-нибудь гадости или развлекались.

Коариса здесь не было. Видимо, решил не появляться, чтобы не расстраивать её лишний раз.

Официальная часть занимала немало времени, за которое Альгэйсия успела устать и почти перестала всё время думать о сумасшедшем друге, решившим сегодня таким оригинальным способом уйти из жизни.

«Бедная мама, как она выдерживает всё это», — думала девушка, мечтая оказаться как можно скорее и дальше отсюда.

Ей ужасно претила дворцовая жизнь этикет и неудобные официальные наряды, стесняющие движения крыльев. Благо, что её раса, отличалась своей прямолинейностью и истинные её представители не скрывали своих чувств, а потому можно было хоть не притворяться, напрямую выражая свои симпатии и антипатии. И девушка не притворялась и искренне желала своей матери долгие годы жить, здравствовать и править. Только без неё. В отличие от своих сестёр, Альглэйсия никогда не мечтала становиться императрицей.

После нудной вступительной части незаметно подошло время турниров и сражений за сердца наследниц и прочих леди знатных родов. Впрочем, близнецы по-прежнему отсутствовали.

— Где Лас и Ниэр? — тихо осведомилась императрица у старшей дочери.

— Не видела их с утра, — откликнулась девушка, внимательно разглядывая первых вышедших на бой, воинов.

Ни один из них не выказал желания сражаться за неё, но, тем не менее, бой их завораживал и заставлял сердце пропускать удары, когда смерть отмечала лёгким касанием любого из них.

Неправильная наследница не любила, когда умирали ради развлечения. И уж тем более не хотела, чтобы кто-нибудь умер за неё. Мать неустанно повторяла о том, что её инстинкты просто ещё не пробудились. Альглэйсия не хотела этому верить.

Как это может нравиться? Когда сильный и отважный воин твоей страны умирает ради развлечения. Когда не по велению сердца выбирают себе пару, а сражаются словно за трофей.

Альглэйсия смотрела своим неживым отсутствующим взглядом на арену и вздрогнула, когда произнесли её имя.
Наконец, вышли сражаться за неё.

Соперники напоминали чем-то друг друга. Оба рослые и темноволосые, с телами, покрытыми многочисленными шрамами. Опытные воины империи. Их ритуальное оружие, напоминавшее секиры зловеще отсвечивало красным. Похоже, в этом бою будут использованы все возможности для победы.

Они сшибались, словно два разъярённых зверя, высекая из оружия искры и оставляя длинные борозды в уже пропитанном кровью песке. Обмен стремительными ударами, как желание испытать противника, его мастерство. А в следующий миг, секиры сжимают мускулистые чешуйчатые лапы поменявших ипостась бойцов. Теперь в ход идёт не только ритуальное оружие, но и когти, клыки, рога и хвосты. Крылья, как и горло, противники берегут.

Бой длился невыносимо долго и, видя некоторые напряжённые моменты, наследница представляла на месте одного из бойцов Коариса. Нет, он точно бы не выжил в этом сражении.

Когда один из противников пал, и победитель был определён, Альглэйсия отвернулась, чтобы не видеть развороченного горла противника, с которого был сорван щиток… вместе с трахеей.

— Даллиан ан Велл! — объявили победителя и Альглэйсис почуяла резкий запах крови.

Пока она отворачивалась, Даллиан оказался рядом, вновь сменив ипостась и уважительно сложив крылья за спиной.

— Я сражался в вашу славу, госпожа, — прозвучал хрипловатый голос брюнета. Карие глаза алчно блеснули и, выпрямившись, он громко произнёс. — Если нет других претендентов, я нарекаю Альглэйсию ан Эррай своей невестой!

По рядам гигантского амфитеатра пробежал ропот, а девушка вдруг вскинула быстрый затравленный взгляд в сторону матери и советника, который стоял по её левую руку. Неужели у кого-то из них вышло остановить Коариса?

Но прозвучавший затем голос убил все надежды.

— Претендент есть!

На поле боя откуда-то с трибун слетел Коарис.

Его улыбка и взгляд выглядели шальными, будто друг был пьян. Детали его облачения свидетельствовали о том, что он уже с кем-то подрался.

Значит, его и в самом деле пытались образумить.

— Коарис, не надо! — воскликнула девушка, но из горла вырвался только жалкий всхлип.

Но друг услышал и это. Он улыбнулся такой знакомой и родной улыбкой, а затем отвесил шутовской поклон публике.

— Даллиан ан Велл, я вызываю вас на дуэль во славу госпожи Альгэйсии ан Эррай! — произнёс он, принимая боевую стойку и перехватывая в руках свою секиру.

Прежде чем развернуться к противнику, Даллиан ухмыльнулся и, поклонился наследнице и императрице.

— Безвестный будет повержен, — произнёс он и в один прыжок воспарил над ареной, чтобы приземлиться напротив Коариса.

Альгэйс на миг зажмурилась.

Да он же вдвое больше Коариса!

И действительно, в боевой ипостаси её друг детства выглядел несерьёзно. По сравнению с видавшим множество битв Даллианом, он казался каким-то слишком хрупким…

Наверное, бой длился секунды, но для наследницы они превратились в вечность.

Коарис не уронив чести воина, сражался бесстрашно. Но что значили его навыки по сравнению с таким бывалым воином как Даллиан?

Опыт и сила сыграли свою роль. Даллиан обезоружил своего противника и сорвал с него нашейный щиток, прижимая к кровавому песку.

— Нееет! — закричала Альглэйсия, но в следующий миг лицо Даллиана оросилось кровью врага, с шипением вырвавшейся из разорванного горла.

В глазах наследницы потемнело. Она будто не слышала обещаний, вновь подошедшего Даллиана. Не видела его самодовольного выражения, когда больше не вызвалось смельчаков бросить ему вызов.

Она потеряла друга и всё, чего она хотела это вернуться к себе. Чтобы в последний раз побыть там, где она будет принадлежать только себе и своим мыслям. Мать нехотя согласилась выполнить это пожелание, оставив возле себя победителя. Будущего родственника, так сказать.

Как же было приятно на миг отрешившись от всего, вернуться в свою комнату и переодеться в более привычные вещи. Затем, открыть окно и ловким движением вскочив на подоконник, распахнуть большие чёрные крылья, которые всё это время приходилось держать в сложенном положении за спиной на манер плаща и взмыть в алые закатные небеса.

Завтра её жизнь изменится. Но сегодня она принадлежит только себе.

Девушка взлетела высоко над императорским дворцом и быстро понеслась прочь, наслаждаясь ветром и свободой. Самые восхитительные чувства, стирающие всё на свете. Она настолько увлеклась, что даже не заметила как преодолела защитный контур купола накрывающего столицу.

Родовой знак, оплетающий левую руку чёрной татуировкой, обжег холодом, предупреждая о возможной опасности. Но наследница и раньше выбиралась в одиночку за город, а потому привычно провела ладонью над тату, ограничивая его возможности и продолжила свой полет.

Долетев до пещеры, в которой любила проводить время, девушка удивлённо воззрилась на гостей. Младшие сёстры-близнецы как будто её и поджидали. Хотя, если учесть, что на церемониях и арене их не было, возможно, так и было. Они держались за руки, сплетая свою силу в единое целое, и с вызовом смотрели на неё.

— Что вам нужно? — поинтересовалась наследница престола с презрением, потому как никогда не питала к сестрицам тёплых чувств. Две алчные змеи впрочем, относились к ней также и даже больше, они желали ей смерти, потому как в отличие от Альглэйсии хотели править. Их манила власть, как ничто другое.

— Как что? — усмехнулась одна.

— Ты, — сказала другая.

В планы наследницы не входило ввязываться в потасовку, и она вновь распахнула крылья, чтобы просто улететь, но тут сёстры резко подняли сцепленные руки и камень под её ногами засиял руническими знаками.

Ловушка! Девушка заметалась не в силах вырваться из круга и взлететь. Её охватило отчаяние и злость. Больше всего она злилась на себя, потому что оказалась настолько беспечной и недооценила родственниц.

— Вот и всё, сестрица…

— А теперь прощай.

Близнецы рассмеялись, а круг и символы вспыхнули нестерпимо ярко.

Они собирались уничтожить её. Развоплотить Так просто, поймав в собственном убежище. И Альгэйсия использовала единственный шанс спастись — покинуть это тело и рвануть прочь за пределы знаков и этого мира…

Прочь на теневую сторону, к прибежищу духов. Туда, где у неё будет шанс не выжить, но спастись. Напоследок она только сумела разблокировать знак рода, который обжигал нестерпимым холодом и помогал бороться.

Ощущалась чудовищная сила используемой магии близнецов, которая разбивалась о её защиту. Наследница закричала от боли, но им не успеть. Просто не успеть довести начатое до конца.

Улыбнувшись сёстрам в последний раз она подумала, что, в сущности, ей всё равно. Пусть будет что будет. Коариса нет, и её судьба предрешена. Во всяком случае, так было до сего момента.

Теперь впереди неизвестность. Её сознание, меркнущей искрой просачивается сквозь грань и никто не в силах этому помешать.

Так она думала в миг, когда почувствовала силу призыва, и невозможность ему сопротивляться.