Ник Хартэм

<tab>Он навсегда запомнил её такой — мёртвая женщина, склонившаяся над горстью пепла. Её палец выводил на нём какие-то странные узоры, напоминающие людей, животных, монстров…

На вопрос, что она делает, ответила только:

— Однажды от нас останутся лишь рисунки на пепле. Лёгкое дуновение и нас нет, понимаешь?

Он не хотел понимать.

Жизнь и смерть. Его профессией стало познание их глубинных смыслов. Он точно знал, что должно быть что-то дальше. Там за гранью. Иное.

Передышка. Новая жизнь. Да что угодно…

Но не пустота…

Только не бьющаяся мёртвым пламенем бездна в глазах. Не окончательная смерть. Что-то более высокое.

Женщина в белом — его жена в прошлом, а ныне — личный демон, терзавший его душу нешуточными сомнениями.

Он, ожививший её некромант, должен был учесть все последствия. Знать, чем обернётся такое воскрешение. Но вот она — сидит рисует на пепле замысловатые фигуры и говорит, что дальше ничего нет. Словно глумящийся над ним демон. Не ведающий человечности. Или напротив, знающий настолько много, что пользуется этим для своей выгоды. Чтобы свести его с ума. Или увлечь за собой.

Сколько длилось это безумие? Часы, дни или года? Сколько прошло с того самого мига, когда он решился нарушить все запреты и воскресить Анжель? Воскресить по-настоящему, решив уподобиться богу. А потом смотреть, смотреть, смотреть… в эти колодцы без дна, что заменяли ей прежде живые тёплые глаза, отражавшие любовь. Слышать о том, как здесь холодно и странно.

Хартэм воскрешал свою погибшую жену, только надеясь, но не зная, что она никогда не вернётся. Вернулся кто-то другой. Настолько чуждый этому миру, насколько это вообще возможно.

Прежде его работа не включала ничего личного. Он оживлял мёртвых людей и призывал духов, чтобы понять причину их смерти, удовлетворить странноватые пожелания родственников и так далее…

Когда же это коснулось его самого, он вдруг понял, что никакой профессионализм не отличает его от всех этих людей желающих вернуть дорогое. Он такой же как они — глупый. Желающий верить в чудо.

Только в профессии некроманта чудес не бывает. Есть черта, которую нельзя переступать. И он стал одним из тех, кто нарушил целостность границы. Шагнул за грань сам и впустил в этот мир, то, чего не следовало бы впускать.

С тех пор, как он переступил черту, он стал свидетелем отвратительных вещей. Той изнанки жизни, на которую не следует смотреть.

Он видел некогда прекрасные черты лица своей жены, перемазанные чужой кровью. И тело у её ног. Так она пыталась понять, может ли снова сделать свою кровь горячей. Снова стать как все те, что её окружают — живой.
Кровь. Смерти. И рисунки на пепле.

Всё это смешалось в дьявольском хороводе. И кто знает, к чему бы привело в конечном итоге…

Он хотел предложить ей собственное сердце, лишь бы прекратить чувствовать эту боль. Разочарование. Отвращение. И ненависть к самому себе.

И она забрала бы его. С детской ли наивностью вырвала бы из груди его сердце или воспользовалась его инструментами — не имеет значения, как именно. Но забрала бы, попытавшись понять цену настоящей любви.

Их судьбу предрешил «большой брат» и холодное дуло автомата у его виска. Анжель сожгли, а его бросили за решётку, дожидаться суда.

Пожизненный срок. Не пытка ли для того, кто сумел найти способ жить вечно?

Пытка. Медленная агония, состоящая из фантомных болей и воспоминаний о ней. Больше всего ему хотелось знать — а свободна ли её душа или же он осквернил её своей эгоистичной попыткой привязать к себе навечно?

Быть может, именно это заставляло его бороться. Сохранять проблеск разума даже в самой непроглядной тьме. И именно это позволило дать согласие заключить контракт — услуга в обмен на свободу.

— Всё, что тебе нужно — выполнить свою работу и ты свободен, — говорил человек в очках. Кажется, его звали Тайрек. И он был из тех магов, что пересекли грань миров и решили обосноваться здесь.

Только Хартэма это не смущало. Что значит его привычная работа? Рутина. Цена за неё — возможность разобраться во всём. Примириться с собой. И он подписал договор. Дал магическую клятву, почти не глядя.

***

Научно-исследовательская лаборатория. Сосредоточенные на своих задачах люди в белых халатах и защитных очках. Инструменты, пробирки, разнообразные приборы и химические запахи. Казалось бы, привычная картина, соответствующая подобному заведению, если бы не одно но… возле продолговатого окна стоял мужчина, полностью облачённый в черное и вообще выглядящий так, как будто сбежал из средневековья — чёрный потёртый плащ, странная шляпа и сапоги с заклёпками — такую одежду носили уже как минимум пару-тройку веков. Персонал лаборатории на него косился, но ничего не говорил. Все прекрасно понимали, чем это чревато.

Мужчина выглядел достаточно сурово, чтобы подавить желание ему перечить в корне. И кроме того, все знали, что он был некромантом, а здесь находился только для того чтобы выполнить свою работу. Во всяком случае, он так полагал.

Вдруг одна из дверей открылась и оттуда высунулась голова одного из учёных.

— Мэтр, нам срочно нужна ваша помощь.

Мужчина коротко кивнул и зашёл в комнату. Первым что бросилось в глаза это кровь. Белое стерильное помещение было буквально забрызгано ею, как будто здесь кого-то как минимум расстреляли. Впрочем, сомнений в том, что кого-то тут постигла смерть и притом весьма мучительная, у некроманта не было. Он чувствовал тяжёлый чуть сладковатый аромат разлившейся по комнате и ощущал присутствие сильной магии.

Несколько человек стояли у операционного стола, под которым был начертан круг с аккуратно вписанными в него символами. В современном мире всё чаще и чаще пытались синтезировать науку, технологию и магию. И некроманту обычно было всё равно, чем это оборачивалось в итоге, лишь бы была работа и за неё исправно платили. Теперь же, когда на кону стояла его свобода, он мог закрыть глаза на многое.

При его приближении люди почтительно расступились, и у стола остался только один из них, не являющийся ученым. Скорее всего, колдун, хотя нет, судя по знакам на его руках, призыватель.

Некромант не заострял внимания на «коллеге», а профессиональным взглядом окинул лежавшую на столе красивую некогда женщину. Тёмные локоны, выбившись из-под стерильной шапочки, разметались вокруг её головы по забрызганному кровью светлому покрывалу.

Без сомнений — она была мертва. На бледном обескровленном лице застыла маска ужаса, а привязанные к столу руки были сжаты до крови. На животе же у неё лежал ребёнок. Тоже мёртвый. Ну почти… Он ясно ощутил присутствующую в ребёнке жизнь. Только это была не человеческая душа, а демоническая сущность.

— Удержи жизнь в этом дитя, — проговорил колдун.

Некромант взглянул на ублюдка и заметил алчный фанатичный блеск в его глазах.

— Вы предлагаете мне… воскресить демона? — бровь некроманта нервно дёрнулась, он решил, что над ним попросту издеваются.

— Да. И вы или выполните свою работу, за которую вам было оплачено, либо не выйдете отсюда, — будничным тоном сообщил колдун.

Но это некромант знал уже и так. Прикинув вариации будущего развития событий, он ясно понял, что покинуть эти лаборатории в случае отказа у него не получится. Смерть с радостью примет своего последователя.

— Действуйте, — приказал колдун и не оставалось ничего как подчиниться, мысленно ругая себя последними словами за неосмотрительность.

Связать угасающего человеческого младенца с совершенно чуждой ему сущностью было задачей не из простых, но призыватель умело ему ассистировал, удерживая и подчиняя демона своей воле.

Когда работа была почти закончена, к ним присоединился целитель, поддерживая хрупкий организм новорожденной, балансирующий на грани жизни и смерти, восстанавливая отмершие клетки.

Ребёнок издал свой первый крик и открыл глаза. Абсолютно чёрные, без признаков радужки и белка.

— Благодарю вас, мэтр, теперь вы свободны. За работу будет оплачено, как и договаривались.

Некромант кивнул и вышел, не желая оставаться больше ни минуты с этим чокнутым. Ещё ни разу ему не доводилось участвовать в столь грязном деле…