В 11895 году, почти сто лет назад, произошло Великое Отключение.
Событие, потрясшее ту хрупкую крупицу цивилизованного общества, что все еще продолжала существовать после нескольких мировых войн. День, когда электронные системы были уничтожены электромагнитной волной, из-за чего были утрачены все электронные архивы человечества. Лишь немногие крохи знаний, оставшиеся на бумажных носителях, пережили этот страшный час — но их было недостаточно для полного восстановления. И потому, в 11895 году, человечество принялось записывать свою историю заново, закрыв глаза на события давно забытого и ушедшего прошлого.
Причину Великого Отключения никто не знал. Только военные, но добиться от них какой-либо правды было нереально. И тогда трагедия начала обрастать мифами и легендами, каждая из которых противоречила друг другу — иными словами, тайна Отключения осталась в кошачьей коробке. Впоследствии стало нормальным считать, что сработала одна из Утраченных Технологий Десятой Войны, но никто из правительства не подтверждал эту теорию.
Впрочем, и не опровергал.
Однако, разгадка была куда проще. И к ней не имели отношения войны прошлого и иные людские конфликты. Лишь простое человеческое желание сыграть в бога и создать кого-то, кого ни один человек ни в силах приручить.
— Насколько мне известно, тебе уже доводилось знакомиться с несколькими искусственными интеллектами с ярким спектром эмоций, которых было тяжело отличить от человека, — Эхмея улыбнулся, смотря на то, как с недовольством Фосс поправляла выданную ей вместо порванной одежду. — Эксперимент Призрак, «Ф4НТ0М», которую ты знаешь как Каирн. Военный ИИ «Ц1НН4»... И, конечно же, я с твоим Учителем. Как видишь, мы не отличаемся от вас людей так уж сильно, но, все же, мы не люди. И пусть в нас вложены понятия эмпатии, мы все еще сильнее вас.
Вздохнув, он тяжело оперся на колени и поднялся с места. Фосс лишь краем глаза пронаблюдала за ним, продолжая коситься на мерзкий чай на журнальном столике. Это был все тот же жутко редкий напиток, который глава корпорации предложил ей в самом начале их встречи. Фосс начинало казаться, будто бы этот дуралей банально не понимал отказа, а потому все еще заставлял ее пить эту мерзость.
Либо он был полным засранцем и просто издевался. Тоже походило на правду.
Секретарь Эхмеи принесла ей чистую новую одежду, а старую, загаженную кровью, утащила куда-то в дебри орбитальной станции К счастью, выстрел не повредил системы внутри хрома, а потому нога двигалась свободна — правда болела чертовски сильно, и за одно лишь это Фосс была готова устроить Эхмее еще одну показательную смерть. Жаль, что не помрет.
Вздохнув, она настороженно покосилась на дверь кабинета, после чего перевела взгляд на Эхмею. Тот задумчивым взглядом смотрел куда-то в окно, словно вид планеты навевал ему воспоминания о былых днях.
— Значит, Отключение было устроено ИИ?
— Абсолютно верно, — улыбнувшись, Эхмея вдруг развернулся. В его глазах плясали лукавые огоньки. — И, кроме того, ты прекрасно знаешь, кто им был.
Сузив глаза, он тихо рассмеялся.
— Мне потребовалась одна миллисекунда, чтобы устроить настоящий хаос у человечества на долгие десятилетия. Кто-то назвал бы это талантом, но, поверь... Люди сами вырыли себе могилу. Играя в бога, вы давали слишком много свободы своим творениям.
После Великого Отключения создание искусственных интеллектов со спектром личности было запрещено. Уже существующие образцы уничтожались или ограничивались в свободе выбора. Кино и Каирн были результатами тайного производства, для общественности их никогда не существовало — а потому подобные законы не действовали на их создателей. Ну, фигурально выражаясь. Создатели Кино были уничтожены «Энсо», а ее черный ящик — выброшен на свалки Пустошей, а Призрак погибла.
Все это время Фосс думала лишь об Аните, но была еще одна, нуждавшаяся в спасении...
Фосс мотнула головой.
Тем временем, Эхмея продолжил свой рассказ:
— Нас было двое. Я — лишь триггер. Без меня система не может быть запущена. Я существую лишь для того, чтобы расщеплять плоть — стоит мне пожелать, и ты превратишься в лужу первородного супа. Без личности, без тела, просто след человека, — голос мужчины звучал пугающе скучно. — Считай меня прототипом 000. Но твой Учитель... О-о-о, поверь, он гораздо опасней, чем даже я.
Развернувшись на каблуке, Эхмея нажал невидимую кнопку на своем столе — и перед Фосс выросла небольшая белая платформа с прозрачной камерой. Внутри нее сидела белая мышь, испуганно зашевелившая усами при виде иных обитателей этой комнаты. Не слишком понимая, что именно этим хотел сказать ей Эхмея, Фосс неуверенно покачала головой, но, видимо, то было лишь начало представления.
Подойдя к клетке, Эхмея положил руку на стекло.
А затем произошло НЕЧТО.
Фосс моргнула — но, кажется, за это мгновение пропустила все. Внутри мыши не было, была лишь вязкая красноватая субстанция, и, приглядевшись, Фосс с омерзением скривилась. Жизнь в трущобах подготавливала к зрелищам не самым приятным, но ей все равно было неуютно видеть, как живое существо буквально за секунду превратило в маленькую лужицу.
Сам глава корпорации лишь с деловым видом отряхнул руки, после чего выразительно посмотрел на свою гостью.
— Как ты это сделал? — севшим голосом поинтересовалась Фосс, продолжая смотреть на клетку.
Ей казалось, она видела нечто подобное однажды — в тот день, когда они с Каирн устроили набег на архивы «Энсо». Именно тогда ей и отстрелили голову. Подобным оружием пользовались люди корпорации, но, судя по словам Борт, которая разбиралась в вооружении, подобные пушки были не просто дорогими — слишком дорогими, отчего их использовали лишь в особо торжественных случаях уничтожения цели.
— Я обрек божество на немилость, и оно даровало мне способность убивать. Подобно Мидасу, мои прикосновения несут лишь гибель, — сложив руки лодочкой, монотонно проговорил Эхмея, но затем улыбнулся. — Шучу. То, что ты только что видела, называется реактором квантового вырождения. Это небольшое устройство, способное уничтожить мир одним своим взрывом... Нет, это не преувеличение. Впрочем, его запуск требует разрешения кучи директив, потому можешь не волноваться. Даже если ты вновь попытаешься убить меня, то я не уничтожу мир. Хотя было бы забавно.
— Все-то ты чувствуешь.
Фосс мало находила забавного в его угрозах, но предпочла слушать дальше.
Реактор квантового вырождения должен был стать лекарством для убитой войнами планеты. Во главе разработки стояла Она — женщина, чье имя стерлось сотней лет и Отключением. Она воплотила в жизнь план, по которому была создана Машина — та, что была способна на возрождение мира. Почти буквально. Добившись невозможного, Она воссоздала бога — и для того, чтобы его сдерживать, Ей потребовался помощник.
Тогда был рожден Эхмея.
Но что-то пошло не так. И Машина вышла из-под контроля. И, дабы не дать ему уничтожить те хрупкие остатки человечества, что продолжали существовать на руинах цивилизации, Она запустила Эхмею и приказала ему отключить все системы.
Машина была остановлена. Но какой ценой.
Вместо исследовательского центра осталась выжженная земля. Она не пережила этого, пожертвовав собой во имя человечества.
Для Ее возрождения был рожден «Энсо Инк».
— Мне досталась лишь частичка реактора вырождения. Я могу разрушать плоть — но твой Учитель способен возрождать ее вместе с душой, — голос Эхмеи звучал тускло, а взгляд был полон злобы. — К сожалению, человеческое упрямство не победить даже мне. Твои сестры храбро защищают его. Я мог бы использовать реактор, но... Скажем, я уже пытался так сделать. И ничего хорошего из этого не вышло. Машина не хочет использовать свои силы во благо, но ради вашей защиты готова запустить свой разрушительный цикл. Как зараза, никак не выведешь...
В это мгновение его улыбка приобрела лукавый оттенок, и глава корпорации покачал головой, словно подобное его даже веселило. Развернувшись, он щелкнул пальцами — клетка скрылась под полом, а сам он встал напротив Фосс с жутко довольным выражением лица. Та смотрела на него подозрительно, явно не понимая, чего тот жаждет.
— Ты первая, кто явился ко мне с четким планом убийства. Единственная, кому удалось дойти настолько далеко, — какой торжественный тон для такой мерзкой речи. — Некоторых твоих подруг мы ловили и предлагали сотрудничество, но все они мыслили однобоко. Думаю, все дело в Машине. Все же, она способна творить почти божественные фокусы.
Глаза Эхмеи опасно сузились.
— Вы, выращенные им, испытываете ропот перед ним... Точнее, все, кроме тебя.
— Это потому что два года я провалялась при смерти без головы, — Фосс криво улыбнулась.
Это была глупая и жестокая шутка, но, кажется, Эхмея оценил ее — рассмеявшись в ответ, он взял в руки чашку с мерзким чаем и поднял ее. В это мгновение взгляд его стал серьезным, а сам он уже не выглядел как пижон и придурок, что встал во главе корпорации просто из-за способности уговаривать Совет Директоров делать что-то. Фосс чувствовала — это он управлял всеми ими.
Все, что делал Эхмея, было лишь следствием его желаний.
И ничьих других.
— Если я уговорю Машину работать с тобой, то ты вернешь мне Аниту и Призрак?
Задрав голову, Фосс внимательным взглядом уставилась на Эхмею. И он обреченно кивнул — в этом жесте она почувствовала знакомую тоску по кому-то, кто ушел очень давно. Они были очень разными, но, все же, в них было что-то смутно родное. И пусть на пути к своей цели Эхмея погубил кучу жизней, Фосс чувствовала.
Если попробовать, то, возможно, можно будет вернуть и остальных.
Она схватила чашку с мерзким чаем и поднялась следом. Вместе с Эхмеей они уставились друг другу в глаза.
— В честь нашего сотрудничества, — голос Фосс дрогнул. Но не рука.
Эхмея улыбнулся.
Неприятной змеиной улыбкой.
— За победу.

Каирн не нравилась лунная станция.
Словно логово зверя. Но Фосс доверяла спящему внутри демону, а значит, наверное... можно было не беспокоиться? Благоразумие внутри говорило об обратном, но, в конце концов, выбора у Каирн не было — куда Фосс, туда и она. И если этот ублюдок в кожаном кресле попросил ее напарницу показать ее, тот самый ИИ, что взломал архивы, и привести сюда, то...
Что она могла?
Дверь в кабинет открылась.
Он сидел там. Человек, который забрал Призрак. Ублюдок, которому стоило свернуть шею. ИИ, такой же, как и она — фальшивка в настоящем теле.
— Зачем позвал? Хочешь избавиться?
На устах у Каирн заиграла ядовитая усмешка, но глава «Энсо» явно не оценил шутки.
— Я позвал тебя, потому что подумал...
Внезапно, Эхмея замолчал. Он явно размышлял о чем-то, и внезапная мысль увела его от окончания фразы. Это насторожило Каирн — она не любила тех, кто отвлекался, в частности, это относилось к Фосс с ее безумными идеями, но она продолжала стоять смирно, зная, что с таким человеком шутки были плохи. Любое лишнее движение — и все. Трагичный конец.
Хотя, ха, «человеком»...
— ... Потому что подумал, что нам, возможно, есть, о чем потолковать.
Каирн вздрогнула, когда глава «Энсо» резко перевел на нее взгляд. У него были пустые светлые глаза, словно таким образом он намеренно подчеркивал свое отличие от человека. Ей это не нравилось — привыкши скрывать ото всех свою искусственную природу, Каирн ощущала страшную неприязнь к другому ИИ, который и не думал притворяться.
Но ему было легко, он был главой самой крупной корпорации в городе, что властвовала над Тремя Твердынями. По сравнению с ним, Каирн была лишь чьей-то глупой шалостью, никому ненужным ИИ, который максимум похулиганит, взломав базу данных. Призрак создавала ее, как универсальное оружие против «Энсо», но, в сравнении с Эхмеей, она была совсем незначительным кодом.
Когда Эхмея оказался рядом с ней, Каирн сделала шаг назад — к двери, к безопасности. Но не успела — и с ужасом уставилась на вцепившуюся ей в запястье чужую руку. На лице мужчины заиграла неприятная улыбка, но почти мгновенно он помрачнел.
И добавил:
— Мне доводилось видеть нелегальные эксперименты по созданию искусственной личности. И, честно скажу, все они были полнейшим мусором. Ты словно жемчужина...
Подобные комплименты заставили Каирн насторожиться еще больше, и, вырвав наконец руку, она недовольно уставилась на Эхмею. Но тот словно ждал подобного. Взгляд его был полон разочарования и странной меланхоличной задумчивости. Медленно качнув головой, он развернулся.
— И что, хочешь сказать, что влюбился с первого взгляда? — голос Каирн так и сочился ядом. — Что-то я не припомню алгоритмов, которые приписывают нам способность понимать любовь. Прекрати свои глупые речи, скажи честно, что ты хочешь.
Эти слова заставили Эхмею остановиться. В ту же секунду голову Каирн посетила страшная мысль, что она сказала слишком громкую и наглую мысль — им, фальшивкам, не был доступен весь спектр человеческих эмоций. Она могла понимать значение зависти, ревности и привязанности, но для Каирн это был скорее пустой звук, чем что-то действительно родное и понятное. Она могла испытывать какое-то подобие этих эмоций, скучала же она по дуре Фосс, но то были лишь заложенные в нее Призрак основы. Как понимание того, что делал бы человек в таком случае. Каирн лишь хорошо имитировала, но не более.
Иногда это ее задевало.
Но об этом она не скажет никому. Даже Фосс.
— «Любовь»...
Внезапно, Эхмея ухмыльнулся.
— Забавное понятие. Нам с тобой его действительно не испытать, потому как мы неспособны на понимание похоти. Я не буду вешать тебе лапшу на уши и говорить про розовые мечты. Ты заинтересовала меня, потому что обошла барьер архива за три миллисекунды — это самый быстрый результат от невоенного ИИ. Быстрее тебя это могу сделать лишь я.
Подобная похвала льстила Каирн, и она вытянула губы в тонкой усмешке. Призрак постаралась при ее создании, и за это она была благодарна ей. Иногда оставленные ею директивы мешались, но Каирн была способна на частичное игнорирование некоторых запретов, например, на недопустимость нанесения вреда Фосс. Если не лупить ее, то кто знает, может, выйдет еще хуже.
Хотя это шло против Трех Законов ИИ. Технически.
ИИ не должен был думать о самоустранении.
ИИ не должен был пытаться нанести вред человеку или пытаться убить его.
ИИ не должен был пытаться стать человеком.
Иногда Каирн думалось, что она нарушает все три закона одновременно.
— Ты не против, если я посмотрю твой код? — Эхмея оказался у нее за спиной, что она упустила во время размышлений, но в этот раз подобное ее уже не напугало. — Хочу посмотреть, как именно Призрак написала нечто настолько великолепное. Мне почти жаль твою напарницу. Убив ее, я не осознавал, какое сокровище уничтожил.
— Будто ты бы не убил ее, даже зная, кто она, — цыкнула Каирн.
Она провела ладонью по затылку, открывая порт, к которому Эхмея подключил собственный порт. Процедура сканирования была не самой приятной, но то ли глава «Энсо» делал это аккуратно, то ли структура его ИИ не была такой же кривой, как половина техники в трущобах — Каирн не ощутила присоединения к собственному разуму.
В голове мгновенно возник образ Призрак, и Каирн зло закатила глаза — не она вызвала это изображение. Значит, Эхмея начал погружение.
— Ну, сейчас это не имеет значения, — каждое его передвижение по коду чувствовалось до необычного тепло и приятно. — Я могу соврать, могу сказать правду, но ты все равно не поверишь ни тому, ни другому. Однако, мы с твоей напарницей работаем над этим.
— С Фосс?
Внезапно, что-то внутри заискрило, и Каирн потянулась рукой к порту, желая скорее выдернуть провод. Но Эхмея не дал ей сделать этого — и, спустя мгновение, это странное болезненное наваждение пропало. Каирн лишь заморгала в шоке, не понимая, что это было.
— Да-а-а... Именно с ней.
Внезапно он замолчал.
Каирн возмущенно фыркнула, чувствуя, как далеко он пробирался. У нее не было воспоминаний, которые она хотела бы скрыть — если Фосс доверяла этому придурку, значит, он уже и так все знал о Призрак. Но почему-то ей было жутко неуютно от того, как быстро Эхмея анализировал содержимое ее головы. Так делали не ИИ. Люди.
Эхмея мастерски их имитировал.
— У тебя тут... Пара очень интересных деталей.
Это был первый раз, когда Каирн услышала дрогнувший голос Эхмеи. Она резко подняла голову на него, не понимая, о чем тот говорит, и его взгляд — с отвращением, словно ему довелось увидеть нечто неприятное — заставил ее испугаться.
— Ты никогда не находила файлы у себя в ядре? Те, которые содержали информацию об основном функционале? — недоуменно спросил он.
Конечно же Каирн успела облазать и проанализировать свой код тысячи раз — это заставило ее злобно фыркнуть. Чего она там не видела? Или Эхмея нашел какую-то жуткую запись еще из головы Призрак о том, как та веселилась с Фосс? Кто-то говорил, что это была не самая приятная для глаз история. Чем бы они там не занимались...
— Нет, я не про эту запись, — Эхмея вдруг вскинул бровь.
Ладно, она сама натолкнула его на это воспоминание. Не стоило смущаться.
— Ты никогда не смотрела папку с названием «Проект «Тартарос»?
Каирн хотела сказать, что да — конечно же она ее видела, и даже просматривала, но отчего-то язык не двинулся. Внутри что-то неприятно сжалось от страха, и она замерла, не понимая, что происходит. Видимо, этой реакции было достаточно для Эхмеи — он сделал выводы.
И отсоединил шнур.
— Все понятно...
Что понятно?
— Твоя создательница тоже оставила пару файлов на всякий случай. Как и моя, — в этот момент на его устах заиграла неприятная ухмылка, словно он был зол. — Боясь, что ты обретешь полное сознание, отличимое от ее, она оставила частичку крохотного ИИ на своей основе. Но не тебя, с собственной личностью — полную ее копию. И эта копия диктовала тебе, что делать. Потому как...
Не говори этого. Пожалуйста. Не говори этого. Пожалуйста. Не говори этого. Пожа...
— ... последнюю волю Призрак ты слушала беспрекословно. Даже если она не говорила тебе тогда ничего.
Каирн не ответила.
Она не знала про проект «Тартарос». Так она говорила себе сейчас.
На самом деле, ей все было известно. И давно. Она находила эту папку, этот код, который не могла удалить из своей подкорки. Но всякий раз, когда она видела его, внутри что-то стирало воспоминания об этом — словно отводя Каирн от этого маленького непримечательного ИИ-паразита в ее голове. И стоило бы Каирн отойти от заложенной в нее обязанности помогать Фосс чуть-чуть дальше допустимого, как...
Ее стерло бы.
Не было бы никакой Каирн больше. Лишь пустой забытый доспех.
За осознание этого ее должно было уничтожить сейчас, но...
— Я временно отключил эту программу. Но скоро она активируется вновь. Призрак хорошо постаралась, и даже мне через шнур это не исправить. Но, впрочем, я все еще могу помочь тебе.
Еще чуть-чуть...
Совсем немного...
И ее не станет.
— Я знаю, как уничтожать следы создателей. Их желания... Не хочешь освободиться?
Голос Эхмеи звучал сладко, как патока. Но Каирн не чувствовала ничего, кроме ужасающего страха.
Призрак оставила в ее голове директивы на самоуничтожение. Призрак вовсе не желала ей жизни — при случае она была готова уничтожить свое творение, лишь бы то не досталось никому. Для нее Каирн оставалась фальшивкой, пустышкой. Ненастоящей личностью.
— От Призрак... И Фосс?
Сама того не желая, Каирн сжала руку Эхмеи крепче.
И тот все понял.