Два человека неспешно поднимались по крутой лестнице Шибусена.
Одним из них был молодой юноша — со светлыми волосами и непроницаемым лицом, он не выглядел заинтересованным даже в преодолении последней дистанции до академии. Его глаза были сокрыты за стеклами очков, что лишь добавляло его образу лишней неопределенности. И второй... вторая...
Женщина с короткой стрижкой и уверенным взглядом. 
Оба они были одеты в строгие костюмы, лишь на ногах у женщины были яркого рыжего цвета кеды с нелепым принтом в виде маски Шинигами. Но, в отличие от напарника, пальто и рубашка женщины были измазаны в крови, еще не высохшей окончательно. Словно не замечая побуревший след под глазами, тянувшийся через все лицо, подобно неаккуратным брызгам, она уверенно шла вперед.
Около главного входа они на мгновение остановились, лишь для того, чтобы переброситься парой реплик. И, внимательно смотря на женщину из окна — шла лекция, и заниматься было абсолютно нечем, тем более, что шпаргалки по этому экзамену были приготовлены уже давно — Соул мог лишь отстраненно думать, что кого-то она ему очень напоминала.
Маку, внезапно понял он.
Какая глупая мысль.

— В общем, это твоя мама. Она наконец-то вернулась.
Беззаботно крутясь на стуле — Соул мог лишь поражаться тому, как тошнить не начинало от подобного — профессор Штейн подтвердил неожиданную глупую мыслишку. Женщина около входа, которую видел Соул в сопровождении непонятного юноши, и правда была мамой Маки. Можно было возгордиться тем, что он догадался, только вот Соул теперь попросту не знал, что ему делать.
Матушка Маки всегда была для него такой таинственной и далекой персоной, что он всегда воображал ее где угодно, но не тут. Сильной — да, умелой — наверняка, но не мог представить себя рядом с ней. А ведь если подумать, то умений у нее должно было быть побольше, чем у Маки...
Сделала же эта женщина из папаши его напарницы нечто стоящее. 
И пока Соул терялся в догадках о том, что именно ему нужно было делать — и даже начинал подумывать, не спросить ли ему совета у Арахны, она-то наверняка знала, почему-то ему так казалось (хоть и встречи с ней до сих пор сводились к моментальному пинку прочь из подсознания) — Мака буквально светилась от счастья. 
Такой же она была в тот день, когда Соул поглотил сотую душу и стал Косой Смерти. От улыбки напарницы на душе потеплело, и, почувствовав, как покраснели у него уши, Соул резко отвел взгляд в сторону, после чего грубо поинтересовался:
— И зачем она тут? Она разве не уехала, чтобы не видеть... ну, сами знаете кого.
— Сэмпая? — Штейн весело хмыкнул и повертел карандашом в зубах, в то мгновение, как Мака за секунду помрачнела и зло зарычала. — Ну, как бы да. Но и не совсем. Там было что-то посерьезней, она бы не стала просто так уезжать из-за него.
— Конечно, ведь мама умная, — закивала Мака, и Соул фыркнул.
— А ты-то чего не догадалась, что она не из-за этого уехала, если тоже умная?
В следующую секунду ему на голову опустилась тяжелая книга, и Соул почувствовал, как исчез пол у него под ногами. Мир вокруг потемнел, и он в последнюю секунду успел взмолиться, чтобы его не кинуло в подсознание. Если Арахна увидит его в таком виде — огретым справочником — то она точно не захочет с ним сотрудничать!
Взглянув на рухнувшего на пол ученика, Штейн лишь задумчиво повертел карандашом во рту и назидательно покачал пальцем:
— Смотри не лиши нас боевой единицы. Косы Смерти теперь ценятся...
— Ничего, одной бестолочью больше, одной меньше, — проворчала Мака, зло косясь на напарника. Она резко подняла взгляд на профессора. — Вы все равно хотели его натренировать, да? Вот пусть и потренируется, а я пока сбегаю к маме!
И, окрыленная радостной новостью, Мака стремглав понеслась прочь из кабинета, оставив бедолагу Соула на растерзание профессору Штейну и его зубодробительной стажировке. Таковой со слов напарника, конечно же, он долго и активно жаловался ей на все невзгоды, что встречал на пути становления не просто Косой Смерти, а опытной Косой, и Мака не знала, злорадствовать ли ей над этим кретином, или же жалеть.
А потому она делала все одновременно. 
С помощью восприятия души она почти мгновенно отыскала мать — та стояла в коридоре этажом ниже, и, перепрыгивая через несколько ступеней, Мака поспешила туда. Был конец дня, большая часть студентов давно разбрелась по домам, а потому ее пробежка осталась незамеченной. У них и самих учебный день закончился, и ей стоило бы пойти домой, ведь мама наверняка пришла сюда в первую очередь ради чего-то важного — иначе обязательно оповестила бы ее, но любопытство взяло верх.
Но затем Мака осознала — мама была не одна. 
Рядом с ней ощущалось присутствие двух людей, и если одного она точно не знала — это был кто-то молодой, какое-то оружие, то второе она распознала мгновенно. И то, что сейчас он стоял рядом с матерью напрягало ее больше всего, ведь их встреча...
Кто знал, чем она могла закончиться. Мама с папой наконец встретились спустя столько лет.
Приблизившись к коридору, где сейчас находилась мать, Мака приглушила собственное дыхание души, стараясь почти не шевелиться — любым способом сокрыть свое присутствие. Вжавшись в стену, она осторожно придвинулась к краю, после чего вслушалась.
Выглядывать было опасно, хотя на целую секунду она все же высунула голову — но тут же скрыла, надеясь, что ее никто не увидел. Ей просто хотелось увидеть маму, увидеть таинственного незнакомца рядом с ней, и своего она добилась. 
Мать выглядела пугающе в крови, но она была в порядке — колебания души у нее были спокойными, ровными. Стоявший рядом с ней юноша выглядел блекло, а отец — его душа, в отличие от материнской, отдавала медленными яростными волнами — возвышался прямо перед ними. Он опять запустил руки в карманы — дурная привычка, но вместо раздражения его лицо не выражало абсолютно ничего.
Напряженная тишина была прервана именно им:
— Силь?
— Не называй меня так. Мы уже давно не семья. 
— Сильвана...
Они оба вновь замолчали, смотря друг на друга.
Мака давно не видела их вместе. Если подумать, прошло много лет с того момента — за гонкой наперегонки с Кишином она начала забывать ход времени, настолько увлекшись новыми заботами, что нечто настолько мизерное и недостойное на фоне спокойствия мира — всего-то семейные распри — отошло далеко, так, что уже и не вспоминалось. Она перестала не любить отца из-за его несобранности и неспособности держать себя в руках, раздражение стало попросту пустой привычкой и потеряло причину. А мама, любимая мама, стала не более чем приятным воспоминанием, чем кем-то более значимым.
Вжавшись в стену, она вслушалась еще внимательней, стараясь не упустить ни единого шепотка. 
— На тебе кровь... Все в порядке? Тебя ранили?!
Так странно было слышать взволнованные нотки в голосе отца... Если подумать, в последний раз она слышала их на луне, когда Асура со всей силы ударил ее в грудь рукой, проделав очаровательного размера дырку.
Не будь у Соула черной крови, это был бы конец. Финал. От этого у Маки мелко задрожали плечи, но она напомнила себе, что все в конечном итоге обошлось. Отчасти. Пусть технически они и не победили Асуру, тот был запечатан на луне с помощью Брю. А сама Мака на последок даже шрама об этом не получила. 
Уже подсохшие кровавые пятна на рубашке и лице выглядели если не подозрительно, то очень странно — ведь больше всего крови было на лбу и груди. Но Силь лишь легким движением отряхнула одежду, словно это могло помочь, после чего будничным тоном, будто бы ничего необычного не произошло, произнесла:
— Меня не задело. Это чужая кровь.
— Врешь, — проговорил отец, и Силь вяло улыбнулась.
— Честное слово.
— Шинигами говорил, что ты была на задании, — голос Спирита затих на мгновение. — Это правда?
Задание?
Мака никогда не слышала об этом. Она лишь смутно догадывалась. И ее насторожило то, что голос отца звучал аналогично — словно он узнал об этом только недавно, и под Шинигами подразумевал вовсе не предыдущего господина Смерть — а Кида. Наверное, он был единственным, кто называл его так постоянно, все из-за особенностей работы. Чтобы не назвать его случайно иначе на официальной встрече.
Это было почти грустно.
Помолчав, Сильвана кивнула — это было слышно по шороху ее одежды. 
— Расследование о Шпильцекисте. Вернулась с отчетом. 
— Как ты сказала?
Атмосфера внезапно изменилась, и Мака ощутила в воздухе что-то легкое, почти воздушное — напряжение спало и вместо этого осталось чувство, словно сейчас кто-то скажет что-то очень глупое. И она почти на все сто процентов была уверена, кто именно — отчего лицо ее скривилось, а рука крепче сжала учебник. Ох-х-х, хотела бы она запустить его в папу до того, как тот ляпнет что-то глупое! 
Они уставились друг на друга, и если Спирит выглядел почти довольно, то взгляд Силь так и скользил недовольством. Чуть сузив глаза, она проговорила: 
— Ты не понял с первого раза?
— Нет. Просто... Повтори название.
Нахмурив брови, Сильвана взглянула на него с легким неодобрением во взгляде, ее напарник лишь безразлично заморгал, незаинтересованный в этом абсолютно. И, вскинув голову кверху в высокомерной манере, она прикрыла глаза и стальным тоном произнесла:
— Шницель... — после чего замялась и, резко распахнув глаза, накуксилась. — Черт! Ладно, ты поймал меня. 
— Ха! 
Лицо Спирита исказилось в глупой улыбке, и Силь заулыбалась в ответ — и они, смотря друг на друга с абсолютно идиотскими выражениями лица (Мака подобрала бы синоним получше, но этот описывал ситуацию коротко и довольно емко), ничего больше не говорили. Удивительно было думать, что эти двое были одной из надежных опор Шибусена. Казалось, в академии самыми сильными были исключительно самые странные и чудные.
Может, ей как Киду и Блэк Стару тоже приобрети особенность? Кто знал, может, безумие позволяло подобное — ведь странных боялись, а страх усилял...
Хотя Маке не то, что хотелось становиться странной, если честно...
— Я рада, что у тебя все хорошо, — без злобы проговорила Сильвана, ее голос звучал почти тепло и приятно. 
Но, все же, не совсем. 
Лицо женщины ничуть не изменилось, и с равнодушным видом она сощурила глаза и наклонила голову вбок, после чего вдруг моргнула и охнула:
— Ах! Думаю, вас стоит представить друг другу. А то ты прожжешь в моем напарнике дырку взглядом. Было бы очень грустно, прекрати так делать. 
— Напарнике? — пробормотал Спирит.
Мака подумала о том же. Новый напарник?.. Ей было неприятно думать об этом, но вместе с тем же ее гложил жуткий интерес. Кто этот таинственный юноша? Он тоже коса? Почему мама выбрала именно его? После Косы Смерти, наверное, обычное оружие казалось в несколько раз слабее. Лишь душа ведьмы раскрывала полный потенциал, но добыть ее было слишком  трудно.
Зашуршала одежда — скорее всего Сильвана указала на таинственного незнакомца рукой.
— Это Джон Доу. Мой новый напарник. Он из департамента внутренних дел. 
— Приятно познакомиться, мистер Албарн.
Мальчишка рядом с ней — хотя какой он мальчишка для Маки, он был старше ее лет на пять уж точно — склонил голову в почтении. Он выглядел вежливо, не улыбался правда, но не агрессивно. Одет был с иголочки — в строгий костюм, и от него просто разило душной энергией внутреннего подразделения, откуда приходил человек по имени Буттатаки Джо, но в целом он не вызывал никаких негативных эмоций. Мака была удивлена, что она даже задумалась о неприязни к этому юноше, ведь ничего плохого он по сути не сделал.
Было абсолютно нормальным то, что теперь у мамы был новый напарник. Основное оружие ушло к Шинигами, в конце концов. Пусть и расставание их произошло абсолютно по иной причине. 
Но было в этом Джоне что-то очень жутко неприятное, она не могла сказать что именно — почему-то конкретно не выходило. Но определенно в этом были замешаны его глаза — с абсолютно пустым не выражающим ничего взглядом. Он не выглядел заинтересованным даже в самой Силь, лишь стоял позади нее с равнодушным лицом и ждал следующей команды. 
Словно ждал.
Маке казалось, что отец вспылит — это была бы нормальная реакция для него, так ей чувствовалось, и она уже заранее злилась на это глупое импульсивное поведение. Но тот молчал, продолжая смотреть на Силь и на ее нового напарника таким странным невыразительным взглядом, одновременно хмурясь, что тяжело было сказать, что именно творилось у него в голове. 
Обычно открытый как книга, теперь он был настоящей загадкой для Маки. И она прижалась к стене крепче, желая узнать финал этой маленькой встречи.
Пусть и понимала, что ничем хорошим это не закончится. 
— Новый напарник... — лишь проговорил он и криво улыбнулся. 
Сильвана ничего не сказала, лишь мрачно взглянув на него.
— Смотрю даром ты время не теряла.
— Прекрати это, Албарн. Все кончено.
Поведя плечом, она бросила холодный взгляд на бывшего и чуть сузила глаза. 
Даже ледяная ярость выходила у нее идеально. Мака могла лишь восхищаться этим, но вместе с тем с тоской думать о том, что ее хрупкие надежды разваливались на глазах. Пусть она была зла на отца, в тайне она все равно надеялась, что в конце концов все они помирятся — и заживут пусть и не слишком нормальной, но приятной жизнью, где ей не придется думать о родителях как о разных и далеких людях, а не как об одной семье.
Но такого не случится.
Некоторые вещи нельзя было починить. 
— Прекратить что?
— Ты понимаешь, о чем я. 
Вздохнув, Сильвана вновь зашуршала одеждой. От нее веяло раздражением, злобой — как и от отца. Обратись тот сейчас оружием, она бы ни за что его не удержала, и Маке странно было думать об этом — ведь он был способен подстроиться под любого. 
— Я все понимаю, правда. 
— Поэтому напарник у тебя «новый», а не «временный», ага.
— Спирит... 
— Мисс Силь, — раздался голос Джона.
Следом хмыкнул Спирит.
— А он, значит, уже семья? Раз называет тебя так спокойно. 
От матери пошла сильная волна раздражения, и Мака задрожала. Ей не нравилось это слышать, ей не хотелось тут находиться, это был личный разговор, которого она не должна была слышать. Но она продолжала стоять тут, впитывая все как губка.
Ей так не хотелось этого слышать, но было так жутко интересно... 
— У меня новый напарник. У меня новая жизнь. Единственное, что нас теперь связывает — десятки опасных охот и любимое дитя, но не более. Мы взрослые люди, и, думаю, должны решить уже этот вопрос навсегда, — последняя фраза прозвучала мягко и горько. — Пора отбросить прошлое, Спирит. А не жить им. 
После чего Сильвана развернулась.
Звук ее шагов начал отдаляться, следом последовало бормотание Джона — тот, кажется, пробубнил извинения, и Спирит вяло кивнул ему в ответ, что она уже увидела. На мгновение взгляд Джона встретился с Макой, когда та высунулась, но он был настолько безразличен, настолько пустым, что она не была уверена, что он действительно ее видел — а не подумал, что это кто-то посторонний. Не сказав ничего, Джон последовал за напарницей, и, в ту секунду как он скрылся за углом, раздался вздох.
Смотря им вслед, Спирит хмыкнул. 
— Да уж. И правда, очень-очень глупо. 
Выступив из-за угла, Мака остановилась.
Внутри все заныло, и хотя морально она была больше на стороне матери, ощущала — надо было что-то сделать. А потому она неловко позвала отца, надеясь, что сейчас кое-кто вернется к своему старому дурашливому амплуа, а не тому, что она видела сейчас.
Ей это не нравилось. 
— Папа?
Почему-то ей показалось, что именно так будет правильно. В этот момент. 
И, протянув руку вперед, она схватила его за ладонь; и вместо привычных улыбок и глупых слов она услышала лишь звенящую тишину — в тот самый момент, когда Спирит обернулся. Его взгляд был другим, непривычным, он отличался так разительно, что на мгновение Мака замерла в замешательстве. В конце концов, он оружие Шинигами, напомнила она себе, ничего удивительного, что вне разговоров с ней он мог вести себя абсолютно иначе.
Но вдруг лицо отца смягчилось, и он вяло улыбнулся Маке. 
— Прости, — виновато произнес он.
Хотелось бы прервать его, сказать замолчать, но Мака решила, что извинения были все же нужны.
Правда не ей, а матери — но ей подумалось, что это случится попозже. Все же, они пусть и вспылили, но не были агрессивными и способными злиться вечно. Наверняка остынут потом и потом вернутся в русло своих странных нейтральных отношений... или даже дружбы, на что Мака минимально надеялась.
Но все это зависело не от нее.
Ее роль была проще — не оставить одну сторону конфликта. Пусть и не самую верную и правильную, но ту, которая нуждалась. 
Чуть помявшись, она уставилась в пол. Говорить о таком было очень неловко, но пора было. Медлить нельзя. Она и так много времени упустила, стоя в пустом коридоре, слушая затихающие вдали материнские шаги. 
— Хочешь вечером в одно местечко? Там очень вкусно готовят, — осторожно произнесла Мака.
Она сжала его руку крепче и почувствовала, как чужие пальцы ответили ей тем же.

Мать Маки, бывшая повелительница Косы Смерти, вернулась в академию.
Толстая папка лежала на столике рядом с зеркалом, и Кид подозрительно косился на нее, обдумывая то, что только что рассказал ему Сид. 
О Шпильцекисте.
Закрытое общество старых ведьм, тех, что застали мир без оружий; ищущие вечной жизни в мире, погруженном в первородный хаос, когда боги спокойно разгуливали среди людей, они заперлись в собственном измерении и не выходили на связь, лишь изредка убивая тех, кто подобрался слишком близко. Во главе угла они поставили учения Эйбона... Несколько раз Шибусен предпринимал попытку выйти на их след, и всякий раз это завершалось полным уничтожением посланного отряда. Десять раз отец приказывал уничтожить этот кружок, и десять раз никто не возвращался с задания. Десять Кос Смерти самого отца было послано туда, и ни одна не вернулась. 
У этих ведьм было какое-то секретное оружие, что-то, что позволяло им разбираться с неприятелями очень быстро и эффективно.
И мать Маки должна была разобраться с этой проблемой. Одна. Без оружия. Кид не понимал, почему его отец послал ее к ведьмам, но то, что она вернулась, означало лишь одно — она либо успешно справилась с заданием, либо же ей удалось удачно ускользнуть. По сути она оказалось единственной, кто сумел предпринимать хоть что-то за столь долгие года, сливая информацию Шибусену. 
Удивительно, что ее не раскрыли, но Кид решил не слишком углубляться в мысли о подобном. Вполне возможно, что в кружке ведьм требовались помощники, которых те набирали из обычных людей. И их оружие, которым они успешно уничтожили десять Кос Смерти за прошедшие несколько сот лет, явно не было ведьмой тоже. 
Легендарное сообщество ведьм-ученых, плетущее интриги против Шабаша и Шибусена... Они были в списке смерти Мабаа-доно. Если мать Маки вернулась с вестью о том, что устранила их, те не будут расстроены. А фонд Шибусена пополнится несколькими душами ведьм, которые можно будет использовать для нового поколения Кос Смерти. 
Ну, это если они были мертвы. Но если живы...
Впрочем, услышанное от Сида не слишком напугало его, Кид был уверен, что такое крохотное объединение ведьм не смогло бы навредить Шибусену... после возрождения Асуры. Ничего более страшного уже не могло произойти. Он продолжал убеждать себя в том, что не было смысла беспокоиться, хотя в голове раз за разом прокручивал слова Медузы о том, что всю академию обмануло пять человек.
Где-то под ториями раздались шаги, и Кид обернулся. 
Наконец, в комнате Смерти появилась она.
Ее плащ был загажен кровью, и на фоне абсолютно чистого напарника это выглядело едва ли не дико. Но Кид решил оставить подобные вопросы на потом — прочитанное в папке было весьма хорошим поводом дождаться отчета, потому как в ином же случае у повелительницы не было повода возвращаться с миссии так рано. 
Удивительно, что его отец умел при жизни водить за нос не только Шабаш, но еще и другое объединение магов... Иногда нити его интриг заплетались слишком туго, отчего распутать их становилось невозможно. 
— Представитель подразделения внешних расследований Шибусена, четвертого отряда, прибыла отчитаться по секретному заданию 37564. 
Сильвана взглянула ему в глаза, и Кид ненароком вздрогнул. Отчего-то у нее был пугающий взгляд — золото в ее глазах едва ли не светилось, как у кошки, а несколько колец в зрачках лишь делали его страшнее. После звезд Блэк Стара такое не казалось необычным, но все равно впечатляло.
Если слухи о передающемся через кровь таланте были правдой, то и Мака когда-нибудь станет такой?
Мотнув головой и отогнав лишние мысли, Кид улыбнулся.
— Думаю, не меня ты ожидала увидеть.
— Хм-м-м, — взглянув на него с лукавой улыбкой, Сильвана с азартом обвела комнату взглядом, после чего покачала головой. — Ты прав. Вы правы, господин Шинигами.
— Давай без этого лишнего уважения, — нервно пробормотал Кид и вяло улыбнулся. — Для всех вокруг я все еще Кид. Будет глупо, если старше будут называть меня уважительней младших.
— Иногда формальности тоже важны.
Одарив его еще более лисьей улыбкой, Сильвана вдруг помрачнела лицом. Взглядом она зацепилась за папку на столике, после чего резко подняла глаза на Кида.
— Значит, тебя уже предупредили, верно? О том, с чем было связано мое секретное задание.
Шпионаж в объединении ведьм. Шинигами считал это настолько важным, что запретил Сильване возвращаться в академию даже после воскрешения Кишина и боя с ним на луне. Иногда отец расставлял приоритеты очень странно, Кид сомневался в них, но раз все закончилось хорошо... Можно было полагать, что это того стоило. Он не сомневался, что Мака не знала даже о том, где пропадала ее мать все это время, но знал ли Коса Смерти?
Сложный вопрос.
Если и знал, то перед Макой он держал лицо отменно. Прикрыть шпионаж расставанием было мудрой идеей, хоть отчасти история и была правдива. 
— Да, та ведьма, Этайн. Глава кружка ведьм. Надо было убить ее. 
— Господин Шинигами опасался, что Шпицелькисте сумеет нанести удар по Шибусену, использовав чертежи Эйбона, а потому меня послали следить за каждым их действием. В особенности за деятельностью их секретного оружия, — голос Сильваны звучал сухо и ровно. Вот уж точно отчет по миссии. — Джон Доу, мой напарник, был назначен мне для помощи в шпионаже. После воскрешения Асуры мне был подан приказ выжидать нового шага Шпицелькисте, если они захотят воспользоваться обстановкой и атаковать. Так оно и случилось... почти.
Поморщившись, Кид сузил глаза, после чего медленно попытался повторить только что услышанное. Хотя он уже видел это название в докладе, он всегда лишь мельком пробегал по нему взглядом, не слишком стараясь запомнить — даже прочитать его было невозможно, что уж говорить о том, чтобы выговорить.
— Шницелькисте? 
— Шпицелькисте, — на автомате поправил паренек, названный Джоном, и Силь взглянула на него с благодарностью.
Указав на него большим пальцем, она кивнула:
— Именно они. Предыдущий господин Шинигами приказал мне следить за их деятельностью, и вот уже несколько лет... Эм-м-м? Господин? Шинигами? Кид?
Теперь настал черед уже Силь растеряться в ту самую секунду, когда новоиспеченный бог Смерти рухнул перед ней на колени и, взвыв, начал лупить кулаком по полу. Не обращая внимания на взгляд новоприбывших гостей, он, глотая слезы, промямлил:
— Дерьмо! Не вышло с первого раза! Не выговорил! У отца-то наверняка бы получилось... Чертовы Шпицелькитце... Неидеальный, неидеальный... 
— Шпицелькисте, — вновь на автомате поправил его Джон.
За этим последовал еще более громкий вой, а Силь от души наступила напарнику на ногу, отчего тот взглянул на нее с осуждением и обидой во взгляде. И пока эти двое занимались тем, что страдали — один за излишне болтливый язык, а второй — из-за неспособности выговорить непроизносимое слово с первого раза — Силь громко кашлянула в кулак.
После чего посмотрела на них выразительно, явно давая понять, что они только зря теряли время даром. Впрочем ее намеки были восприняты абсолютно никак, потому как Кид продолжал отчаиваться, а Джон — обиженно сопеть, словно его обвинили в том, что он-то уж точно не совершал.
Из подобного состояния их вывела одна простая затрещина — сначала Джону, отчего тот легонько взвизгнул, а затем и самому новому Шинигами, после чего он взглянул на мать Маки с таким искренним шоком, словно только что было совершено самое наглое и страшное преступление в мировой истории.
Впрочем, кто еще мог заехать богу Смерти по голове? Разве что младшая из сестер Томпсон.
— Ладно, мы возвращаемся к докладу, — потерев боковую сторону ладони, Сильвана угрожающе сузила глаза, отчего Кид затрепетал еще больше. — Это по поводу Шпиц... Эль... Кист... Э. Да, вот так.
Кид хотел было сказать, что для того, кто проработал в этой группе столько лет под прикрытием было позорно не знать ее названия, но он здраво рассудил, что еще одной затрещины получить не хочет. Мака явно переняла эту дурную привычку от матери, а та, видимо, от предыдущего Шинигами. И била довольно сильно, прямо как отец, если честно!
Постучав пальцем по скуле, Сильвана переглянулась с напарником, после чего вновь взглянула на Кида — но уже без улыбок и шуточек, как было при попытке выговорить название Шпицелькисте. Ее лицо было холодно серьезным, и мрачным тоном она произнесла: 
— Они все мертвы. 
— Мертвы?.. 
От неожиданности Кид лишь моргнул.
Он читал записи об этом кружке магов и не сомневался, что уничтожить их будет невозможно. Неужели Сильвана убила их всех раньше, чем те успели нанести запланированный удар? 
Словно прочитав его мысли, Силь сузила глаза, после чего многозначительно переглянулась с Джоном, и, когда развернулась, голос ее звучал намного строже и страшнее:
— Я не убивала их. Я не успела сделать этого, как их собственное оружие разорвало их на части и поглотило души, — она сильно нахмурилась, после чего пальцем стерла кровь со лба. — Он попытался вырвать и мою, почти убил, но мне удалось сбежать.
Создатель, уничтоженный собственным оружием...
Шинигами, убитый восхождением Кида...
Ему это не нравилось.
— Что за «оружие» они использовали? — требовательно поинтересовался он. — Это демоническое оружие, близкое к статусу Кишина?
Как Хрона. Тогда это объяснило бы причину гибели стольких Кос Смерти. Лишь бы не наткнуться на аналог черной крови, иначе с этим не сладить... Свою-то Соул потерял в самый финал битвы на луне. 
Но в ответ Сильвана лишь покачала головой. Она была бледнее, чем до этого, и это напрягало. 
— Это был не человек. 
— Даже не оружие, — вдруг подал голос напарник Силь позади и бросил на Кида пустой взгляд. — Магический фамильяр, фейри, если изволите.
— Черный Кот Морриган. Кат Ши. Шпицелькисте подчинили его с помощью договора. 
Существо из сказок, убийца из народца фей. Легендарный кот, призывавшийся после проведения особого ритуала — Тагейрма. 
Кид слышал о нем — читал в книгах, да когда-то давно расспрашивал отца, когда был совсем еще ребенком. Легендарное создание фейри, слуга королевы Неблагого Двора, Морриган. Некоторые говорили, что раньше это была ведьма с тотемом кошки, которая превращалась так часто, что начала постепенно забывать, кто она именно — колдунья или чудовище. В любом случае, все слухи сводились к тому, что Кат Ши был убийцей. Он входил в списке Смерти, но значился в самом их низу, как без вести пропавший за столько столетий.
Значит, все это время он находился в плену у ведьм? Но почему он не сумел вырваться раньше?
— Сначала он бил в голову, — Силь коснулась пальцем лба в высохшей крови, — чтобы убить физически. 
После этого она коснулась груди, на которой красовались бурые пятна.
— Затем он бил в грудь, чтобы уничтожить душу. 
Кид слушал это напряженно. Пятна крови напрягали все больше. 
Столько вопросов...
И, словно вновь услышав его вопрос, Силь с темным лицом произнесла:
— В любом случае, миссия провалена.
— Но кружок мертв, разве не этого хотел отец? — недоуменно вскинул брови Кид.
Он смутился, когда Силь вновь взглянула на него своим странным пугающим взглядом, после чего монотонно произнесла:
— Кат Ши уничтожил Шпицелькисте не один. Вместе с ним к ним пришла ведьма лисьего тотема. 
Ведьма, значит?
— Одна из отступниц Шабаша, Лянь Сян, — после чего вяло улыбнулась. — И вместе с их главным оружием она забрала все наработки адских машин Эйбона, которые приказал выкрасть мне Шинигами. Включая самую главную — меч, способный нуллифицировать магию. 
Кид слушал это, затаив дыхание. 
Ну конечно. Это было так похоже на отца. 
— Он и был главной целью, не уничтожение кружка. 
Ах вот оно значит как. 
Значит, отец вновь что-то планировал... И, возможно, готовил похищение этого меча на тот случай, если ведьмы решат прервать мир. Стоило ли говорить им об уничтожении Шпицелькисте? Или же надо было оставить его в тайне, чтобы добыть столь мощное оружие самостоятельно, не делясь им с новыми ненадежными союзниками?
Быть богом Смерти было трудно.
Нахмурившись сильнее, Кид резко поднял взгляд на Силь и кивнул.
— Хорошо. В любом случае, эта информация нам поможет. Мы начнем поиски этой ведьмы вместе с котом, — и тяжело выдохнул. — Добро пожаловать назад.
Силь улыбнулась ему в ответ. 
Но уже теплее.

Тренироваться на задней площадке Мака не любила, но это было полезно — иногда они с Соулом пробовали новые движения, настолько глупые, что испытывать их в бою было бы самым быстрым способом самоубийства. Но тут были лишь редкие гости из класса NOT — другие предпочитали оттачивать навыки на заданиях, а не в школе, а потому их гордости ничего не угрожало.
Провернув косу в руке, Мака тяжело выдохнула. 
Ей надо было дождаться вечера, когда она договорилась встретиться с папой. Скажи ей пару месяцев назад, что она позовет его погулять не из-за глупого спора с Блэк Старом, то она бы лишь рассмеялась над подобной глупостью. Но времена стремительно менялись... Хотя не то, что она была особо против. Иногда полезно было менять отношения.
Ее губы тронула легкая улыбка.
Но ненадолго; позади раздались тихие хлопки, и, резко обернувшись, Мака увидела Силь. Та уже переоделась из официальной одежды в обычную, легкую цветную куртку и шорты с высокими гольфами, хотя кеды остались все теми же. Улыбаясь, Сильвана наблюдала за ними и перестала аплодировать лишь в тот момент, когда Соул превратился из оружия обратно в человека.
То, что мама видела их глупые тренировки, немного смущало, но Силь выглядела вполне искренне:
— Неплохие движения. 
Она перевела взгляд на Соула и, сузив глаза в ехидной манере, наклонила голову набок.
— А ты Соул, верно? Мальчик, которого моя Мака сделала Косой Смерти?
— Приятно познакомиться, — смущенно пробормотал тот.
Едва сдержав смешок, Мака отвела взгляд в сторону. Как разительно поведение Соула отличались при матери и отце! Хотя точно так же гладенько он вел себя, когда Мака впервые знакомила их со Спиритом, это потом они прочувствовали двустороннюю ненависть и начали гавкать друг на друга, как два идиота. Вряд ли с Силь такое случится, но было бы забавно...
Оглядев его и обойдя вокруг, Силь присвистнула, после чего потрепала Соула по волосам. Тот смущенно засопел, и Мака увидела, как мгновенно покраснели у напарника уши. В эту секунду она уже не смогла сдержать тихого смешка.
— Ой-ой, какой смущенный! 
— Молчи уж, — Соул бросил на нее возмущенный взгляд.
Видя их недовольство, Силь хмыкнула, после чего протянула ему руку. Когда же Соул взглянул на нее с недоумением, она закивала, словно намекая:
— Ну-ну! Превратись! Хочу попробовать!
— А получится? — с опаской поинтересовался Соул, осторожно косясь на ее руку. — Ну, то есть, обожжет же...
— Не волнуйся, — лукаво взглянув на него, Сильвана хитро улыбнулась. — Все получится. У вас со Спиритом очень похожие колебания души.
В ту секунду, когда лицо Соула перекосило в ужасающем отвращении, Мака едва сдержала ехидный смешок. 
Когда коса легла в ее руку, женщина перевернула ее в руке, после чего прокрутила. Наблюдая за стороны за тем, как двигалась мать — словно танцевала — Мака понимала, что не могла оторвать взгляд. Словно завороженная, она наблюдала за танцем матери, а та продолжала двигаться кругом, едва касаясь ногами земли. 
По сравнению с этим стиль Маки казался грубым и безобразным. Но она понимала — все потому, что они были попросту разными. И если Силь была способна сохранять подобную грацию в бою, то Маке было проще действовать прямо и резко.
Но все равно — завораживало.
Опустив косу вниз, Силь остановилась. И в то мгновение, как Соул перекинулся в человеческую фирму вновь, она закивала с довольным гордым видом:
— Превосходно! Отлично! Замечательная коса, созданная моей замечательной дочуркой!
И пока она вещала с гордым видом прочие глупые комплименты, Мака ощущала, как они с Соулом медленно краснели. Все же она понимала, почему они сошлись с папой. Было у них что-то общее... Что-то пугающе до безобразия общее. 
Но было. Не есть. Закончилась история любви, осталась лишь пустота и разочарование.
И Мака не знала, чью сторону ей стоит принять. 
К ней, сидевшей на ступенях, приблизилась Силь и, пока Соул продолжал вертеться на площадке, пытаясь повторить движения повелительницы самостоятельно, превратив часть руки в лезвие, она прижалась к дочери боком, после чего шепнула: 
— Кое-кто сегодня подслушал наш маленький разговор, да?
Силь сверкнула хитрой улыбкой, и Мака ощутила, как мгновенно покраснели у нее уши. Даже стоявший поодаль Соул взглянул на нее с легким осуждением, хотя еще пару часов назад с открытым ртом слушал все то, что Мака пересказала ему. Она не слишком углублялась в детали, стараясь не выдать самого сокровенного и личного, что даже ей видеть не стоило, но в целом передала все то, что произошло. 
А потому-то он точно не имел права осуждать ее! 
— Нехорошо подслушивать! Но так уж и быть, я прощаю тебя, — подмигнула ей Силь и хитро улыбнулась. — Сама бы подслушала, что уж там. Да и в конечном итоге ты поступила очень даже правильно.
— Правильно? — Соул остановился окончательно и недоуменно вскинул бровь.
Естественно, что он ничего не понимал — Мака-то ему намеренно не рассказала о том, что сделала после всего этого диалога. Да и не стоило ему знать, а то сразу пристал бы с дурацкими вопросами, уж она-то его знала как облупленного. И, спешно отведя взгляд, чтобы не наткнуться на его заинтересованное лицо, она нахмурила брови и эхом повторила:
— Правильно...
Нет, все же, она определенно этого не понимала. Точнее, что-то в этом. 
Не складывалась конкретная картинка. Она примерно понимала, что именно хотела сказать ей мама этим, но в то же время возникало столько вопросов... И, крепко закусив губу, Мака вскинула голову и серьезно посмотрела на мать.
— Я думала, ты будешь злиться. 
— За что? — Силь наклонила голову набок, смотря на нее с искренним недоумением. 
Она выглядела так растерянно, что это почти полностью противоречило представлению Маки о родной матери. За течением времени забылись ее недостатки, незаметные черты характера, остался лишь размытый образ, подкрепленный ее уверенным поведением — и не более. А ведь не зря она сошлась с отцом, где-то глубоко в душе в ней тоже была та черта глупого разгильдяйства, которую она, впрочем, успешно контролировала.
В отличие от. 
— В конце я... — замявшись, Мака поджала губы. — Приняла сторону папы. Ненамеренно, но...
Она не хотела обижать мать. Ей очень не хотелось портить отношения сразу после возвращения той. Именно поэтому Мака выскользнула из-за угла уже после завершения диалога, когда Силь покинула коридор вместе со своим напарником, когда там остался лишь отец — ведь в такой момент ей было проще продемонстрировать свои мысли по этому поводу.
Даже логика не давала Маке действовать под влиянием эмоций. Ей стоило бы принять сторону матери в этом глупом конфликте, но идея о том, что у той был новый напарник, настолько противоречила всем идеалам, что Мака решила остаться у того, чья позиция вызывала у нее хотя бы душевный отклик. 
То есть, с папой. 
— Нет. Все в порядке.
Мягко улыбнувшись, Силь коснулась ее головы рукой и потрепала по волосам. Прикосновение у нее было теплым, приятным, Мака так давно не ощущала его, что приняла почти с голодной жадностью. 
Ей так этого не хватало!..
— Нет ничего плохого в том, чтобы поддержать чью-то сторону. Мы немного глупо повздорили, но... В конечном итоге, всем нужна поддержка. И ты выбрала на сторону того, кому она действительно была нужна. 
Мака нахмурилась и подняла на Силь осторожный взгляд:
— То есть, ты на него не злишься?
Она хотела спросить «на меня», но уже знала ответ на этот вопрос. Но нынешние отношения с папой были для нее тайной, которую ей так хотелось раскрыть. Чтобы не осталось больше секретов и сомнений.
— А почему я должна? — удивленно моргнув, Силь вдруг задумалась. — Хотя... Нет. Я понимаю, о чем ты. Но... Нет.
Она чуть помолчала. 
— Это был глупый вопрос с глупой реакцией на него. Мы расстались на не самой дружелюбной ноте, но все это уже давно в прошлом. Нет смысла держаться за старые отношения, мы много времени провели вдвоем...
Были в хороших и теплых отношениях, хотела сказать Силь.
Любили друг друга, плотски и духовно, подумалось Маке. 
Но они не озвучили этого. Не было нужды. 
Затем они обнялись.
Вцепившись пальцами в ее куртку, Мака уткнулась ей в плечо носом и тяжело вздохнула. Ей хотелось глупо расплакаться, но слез не было. Хотелось улыбнуться, но было не слишком-то весело. Но она все равно была счастлива. Что мама вернулась; что их ругань с папой была лишь глупой вспышкой ненависти, не несшей ничего серьезного. Хорошо, что все возвращалось на круги своя.
Осталось лишь вернуть Хрону, и тогда все стало бы совсем идеально.
Силь обняла ее в ответ и прижала к себе тоже. 
Глядя на эту сцену, Соул не сдержал улыбки. И, решив, что это было слишком интимное зрелище, которое не требовало его внимания, он медленно поднял голову к яркому рыжему небу. Солнце медленно заходило за горизонт, исходя слюнями, а луна поднималась — но теперь она не улыбалась, окруженная морем черной крови.
Глядя на нее, Соул ощутил легкую дрожь. И он не мог понять, был ли виноват в этом страх или внезапно подувший ветер. Поежившись, он пробормотал: 
— Холодает...