От увиденного жутко болела голова.
Можно было бы пожаловаться, что она события увиденного казались нечеткими, размытыми, но память не подводила. Химико, родители, последний резонанс… Словно это были не чужие воспоминания, не мешанина из того, что пережил Спирит вместе с Химико, а ее. Настоящие. Жутко, в самом деле.
Резко распахнув глаза, Мака коснулась собственной шеи. Ощущения от удара и потери головы все еще настигали ее, отчего кожа покрылась холодным липким потом. Какой кошмар!.. Если синхронизация отца с Химико даже через вынужденный резонанс была настолько сильна, что передавала эти ощущения сполна внезапному вторженцу в их дикие узы, то Мака была очень сильно рада, что у них с Соулом подобного не выходило. Ей не хотелось бы прочувствовать, что ощущал Соул во время удара Хроны в тот самый день в Италии, а ему — пожелать пережить знакомство с ударом в сердце от Асуры. Жуть!..
Она вяло скосила взгляд в сторону — на кровать. Она помнила, что уснула, держа отца за руку, и то, что сейчас рядом с ней место пустовало, явно обозначая, что кто-то куда-то сбежал, заставило ее вскочить на ноги и нервно заозираться по сторонам. Мысленно Мака понимала, что никуда Спирит не делся, но в то же время где-то глубоко в душе ей было страшно, что Химико явилась завершить начатое. Или что Магорезка отразила сущность поглощенной души, и, если раньше это душа Химико была поглощена ее отцом, то в этот раз…
— Папа?!
Мака поднялась на ноги и двинулась в сторону балкончика, откуда воняло чем-то неприятным. Табак, сразу же поняла она, и, скривившись, ускорила шаг. Резко распахнув дверь, она яростным взглядом уставилась на виновника своего беспокойства, который, как ни в чем не бывало, стоял на улице, оперевшись на подоконник. Взгляд его блуждал где-то внизу, словно он кого-то выискивал, и, задумавшись, Спирит пропустил момент, когда Мака оказалась рядом с ним.
И вместе с этим — появление в руке у дочери книги, которая угрожала опуститься на чужую макушку.
— Папа!
И, когда он обернулся, Мака поджала губы.
В основном сдерживаясь. Использовать затрещину очень сильно хотелось, тем более, Спириту бы не повредило — полезно, да и помогло бы в лечении от безответственности, но все же она решила оставить это на потом.
— Куда ты сбежал? — нахмурилась она, качая головой. — Не думаю, что в твоем состоянии тебе можно вот так просто вставать.
— Да разве ж я далеко? Нельзя же курить в палате, — вымученно улыбнувшись, Спирит спешно стряхнул пепел с сигареты и отвернулся от зевающего солнца. — Сделай вид, что ты этого не видела.
— Расскажу маме, что ты втихаря куришь, как школьник, уж она-то тебе устроит головомойку.
И Мака вяло улыбнулась после этого — потому что, конечно же, ничего не собиралась рассказывать. Были некоторые вещи, которые позволялось делать после… определенных событий, и, пожалуй, покурить втихаря, пусть она это и не одобряла, было можно. Она лишь слегка поморщилась, когда запах табака дошел до нее, но ничего более не сказала.
Подойдя к Спириту ближе, Мака опустила взгляд ниже — на тренировочную площадку, на которой она ранее демонстрировала матери приемы. Сейчас там бесновался Соул с палкой в руке под бодрые крики Мари, и, глядя на это с недоумением, она вновь покосилась на отца. Тот смотрел на это с таким довольным мстительным видом, что она всерьез забеспокоилась, что стажировка Соула закончится не самым лучшим образом.
Продолжив наблюдать за ними, Мака вдруг буркнула:
— Но все же, по-моему, профессор Штейн попросил тебя не курить пока.
— Многого хочет, — поморщившись, пробормотал Спирит. — В его понимании это значит что-то вроде «не трави себя чем еще похуже, например, алкоголем».
Они оба посмотрели вниз, когда Соул с диким воплем подбросил палку вверх, а та, словно мстя за это, приземлилась ему прямо на лоб. В голове у Маки пронесся довольный смешок, и с ужасом она подумала, что, наверное, это и есть гены ведьмы. Вот она, ее настоящая сущность. Цубаки забеспокоилась бы о напарнике, а Мака лишь злобно посмеивалась. Она бы в ужасе охнула, но где-то глубоко внутри понимала, что Соул, засранец, это заслужил.
Своим угрюмым видом он портил ей завтрак уже который день, хотя это не с ним произошли не самые лучшие события! Вопреки ожиданиям, Спирит же не выглядел так, как признавался Сильване. Наверное, это и значило «быть взрослым». Играть на публику.
— Тебе плохо?
Спирит подавился дымом от этого внезапного вопроса, после чего изумленно уставился на Маку — а она, не отводя взгляд от него, даже не улыбалась. Явно осознав, что возможности отвертеться у него не будет, он замялся, после чего, еще раз покосившись вниз на продолжавшего гарцевать с палкой в руке Соула, наконец вздохнул и покачал головой.
— Ну, не замечательно, но сойдет.
— А маме ты говорил иначе.
Такие вопросы явно вводили его в ступор, и, замявшись, Спирит вдруг рассмеялся.
— Ну, конечно. Потому что она бы мне не поверила в любом случае. Но тебе я могу сказать, что, на самом деле, — он подмигнул ей, — мне не так уж и плохо. То есть, конечно, у меня все еще дырка в кишках, и голова раскалывается, но в целом Химико меня не убила, поэтому я ощущаю себя достаточно хорошо. Раны заживут, а способности…
— Да, способности.
Они оба уставились друг на друга, и Спирит нервно хмыкнул.
— Ну, это же не самое важное.
— Но это все еще важно.
Мака прекрасно понимала, что папа просто не хотел расстраивать ее всякими ненужными подробностями, но ее это лишь злило. Она уже не была ребенком; черт возьми, ей довелось поучаствовать в убийстве древнего бога, это не каждому удавалось. Блэк Стар взошел на один уровень с богами, Кид стал полноценным Шинигами. Лишь она одна, из тройки повелителей, из своей маленькой команды, продолжала восприниматься остальными слабее, чем была на самом деле. Или, может, не была?
Химико говорила, что в ней текла кровь ведьмы…
Мака закусила губу. Ладно. Черт возьми. Она спросит у матери об этом, и, если потребуется, использует силы Химико самостоятельно. Если ей хоть что-то досталось из этого.
— Нет, — чуть подумав, покачал головой Спирит. — То есть, конечно да. С одной стороны.
— Вот именно…
— Но посмотри на это иначе. Никто из нас не умер, — Спирит хмыкнул, когда Мака разъяренно закатила глаза, оповещая о своем мнении об этом. — Химико сбежала вместе с Сян, но она вряд ли будет ей подчиняться. Уж поверь мне, как тому, кто прожил с ней больше пятнадцати лет. Тебя она точно не тронет, ну, а в остальном…
— Никто не сможет ее остановить, — возразила Мака.
Но потом запнулась. Никто из остальных повелителей. Кроме…
— Ну, у Шибусена все еще есть ты и Силь, — покачал головой Спирит.
«Если получится, то я смогу прорваться в замершее время Химико, и тогда…» — подумалось Маке, и она крепко сжала кулаки. Но она прекрасно понимала, что не только это — залог успеха. Без Спирита мама никогда не смогла бы добраться до ведьмы, пожертвовав собственным здоровьем. Мака полностью доверяла Соулу, но на такие же самоубийственные приемы она не была готова согласиться. Тем более, что Химико вряд ли купилась бы на один и тот же трюк два раза.
Нужно было разработать новую тактику.
Сильвана была полноценной ведьмой. Спирит был полноценным оружием. Но еще не Косой Смерти.
В Маке смешалась кровь ведьмы и оружия. Соул был Косой Смерти.
Они могли придумать такой ход, который мог бы удивить Химико. Использовать весь свой потенциал, убить сначала ее, потом Лянь Сян, того кота… Да, звучало идеально. Проблема была в том, чтобы освоить все это за столь короткое время. Было ли оно у них? Или Лянь Сян планировала нечто, что не оставляло им ни единой свободной секунды?
— Ты слишком на меня надеешься, — фыркнула Мака.
Она подперла голову рукой и бросила на отца ироничный взгляд, после чего вновь вернулась к разглядыванию страданий Соула с палкой. Необходимость этих действий все еще оставалась тайной для нее, и, не понимая, что будет твориться дальше, Мака неохотно поинтересовалась:
— А что они делают?
— Мари тренирует твоего тупого напарника перед тем, как отправить его на верную смерть, — когда она покосилась с неодобрением на Спирита, тот сложил руки у груди и с лукавой улыбкой продолжил: — Через пару дней мы вместе отправимся на стажировку к человеку, который сделает из Соула нормальное оружие, а мне — подарит замечательные минуты, пока я буду наблюдать за тем, как его гоняют.
— Вы? — Мака подозрительно сузила глаза. — Куда ты в твоем состоянии-то отправишься?..
На мгновение она замерла, понимая, что подвох скрывался не только в этом.
— Погоди, о ком ты?!
— Это секретики оружия, Мака, — самодовольно проговорил Спирит, за что получил тычок в бок. — Эй! Знаешь, я понимаю, что ты абсолютно не уважаешь родного отца, но если у меня швы разойдутся, то в этом будешь виновата только ты.
— Ничего, — Мака сузила глаза и довольно улыбнулась. — Я позову профессора Штейна.
Лицо отца мгновенно перекосило.
— Угрожаешь?
— Нет, обещаю, — она показала ему язык и тихо рассмеялась. — Я тоже займусь чем-нибудь полезным. Ну, знаешь. Секретиками ведьм.
На самом деле, она ожидала, что сейчас Спирит помрачнеет. Шутки про ведьм были за пределами той области, про которую можно было говорить, но она попросту не могла удержаться. Болтать про глупости — это у них семейное. И, когда Спирит внезапно замер, смотря на нее странно, Мака уже было поджала губы, чтобы сказать, что да, сморозила нелепость, но остановилась.
Когда услышала сдавленный смех.
Выронив даже сигарету из пальцев, ее отец смеялся лающим смехом. И, видя, как перекосило лицо Маки, он смахнул набежавшую слезу и пробормотал:
— Ох. О-о-ох… Ну ты, конечно, можешь попробовать. Но я ничего не обещаю, — хмыкнув, он добавил: — Только у меня одна просьба. Не подводи глаза красным, а то меня удар хватит. Все же, мне уже не двадцать лет, все такое…
— Обязательно подведу!
Внизу Соул тоненько взвизгнул, и, чуть подумав, Мака обернулась к отцу. Она подозрительно сощурила глаза и постучала пальцем по скуле, неуверенно поинтересовавшись:
— А тот человек, который будет учить Соула… Он учил и тебя?
Когда лицо Спирита позеленело, затем — побледнело, а следом и вовсе начало принимать цвета, не присущие живым существам, она начала что-то подозревать…
— Да. И, знаешь… — он покривил ртом. — Я бы сразился с Химико еще раз, лишь бы не встречаться с ним.

Эта сцена была похожа на допрос. Возможно, если бы не место, где они сейчас сидели, то все было бы куда хуже. То самое кафе с горничными, куда заходило так мало народу — идеальное местечко для тех, кто хочет переговорить о чем-то без лишних ушей.
Помешивая свой напиток трубочкой, Мака кивнула Лин-Лин, взмахнувшей косой и удалившейся, после чего развернулась к человеку, с которым собиралась начать разговор. Обо всем по порядку. О том, как это произошло, о том, почему ничего не было сказано. Сильвана, сидевшая напротив, выглядела расстроенной. Так было с того самого момента, как она повстречалась взглядом с Химико. И, помня увиденный сон, Мака постепенно понимала, почему.
Наверное не слишком-то хотелось увидеться не просто с жертвой своего убийства, но с родной матерью.
Чуть подумав, она все же начала этот нелегкий разговор:
— Я вошла в резонанс с папой сегодня, — подала наконец голос Мака.
Она перестала мешать напиток и серьезно посмотрела на мать. Та лишь слегка кивнула, намекая, что можно было продолжать.
— И увидела часть его воспоминания о вашем бое с Химико. Точнее, не его. Из ее глаз.
На мгновение на лице Сильваны отобразилась неописуемая гамма эмоций, среди которой сокрылись злость, испуг, а так же горечь. Ей явно не хотелось говорить об этом, но, как здраво рассудила Мака, выбора не было. Сейчас она ощущала себя злодеем этой маленькой сцены, но так было необходимо.
Зло во благо.
— Она называла тебя Охабари.
Это странное словечко, сказанное ведьмой тогда.
Внезапно, лицо Сильваны переменилось. Все эмоции ушли, и осталось лишь холодное равнодушие. Ее глаза — золотые, такого же цвета, как и у Химико — вдруг резко уставились на Маку, и та вздрогнула, осознав, как же сильно были они похожи. Вот уж точно, мать и дочь. А ей все говорили, что она — вылитая копия Спирита. Раньше ее это жутко злило, сейчас же Мака не знала, радоваться или нет.
— Мое настоящее имя — Охабари, — голос Силь звучал пусто. — Я — дочь ведьмы Химико. Известной людям в сказаниях, как Аматэрасу.
Мака молчала, обдумывая сказанное.
— Мое имя — это имя меча, каким была убита ее сестра. Такая же ведьма огня. Была убита очень дорогим матери человеком.
Тоже повелитель, проскользнула в голове Маки мысль. Была в это какая-то жестокая ирония. Она не могла сказать, откуда пришло это осознание, видимо, слабый резонанс с Химико до сих пор отдавался.
— Она любила сестру, но та была слаба. А потому она назвала меня именем оружия, что лишило ее жизни…
Сильвана коснулась пальцем губ и сузила глаза, резко отведя взгляд в сторону.
— Как напоминание о ее слабости.
Ей не потребовался следующий вопрос, сам собой полагающийся после такого признания, и, откинувшись на спинку стула, мать провела рукой по лицу и пробормотала усталым тоном:
— Я взяла себе новое имя, поступив в Шибусен, чтобы отречься от прошлого. Красивое — Силь, образованное от «Сол». Как память о моей матери, потому что забыть корни тяжело…
— Ты все еще ее любишь?
— Ну конечно. Это нормально — любить своего родителя.
Коснувшись стакана пальцами, Сильвана начала помешивать лед трубочкой. Все это время ее лицо было непроницаемо, словно она о чем-то очень серьезно размышляла. Воспроизводила в памяти последний бой с матерью? Тот, что случился около пятнадцати лет назад? Так странно было слышать от нее такие слова после всего, что Мака увидела в воспоминаниях. Химико едва не убила их вдвоем тогда, а совсем недавно — Спирита. Но Силь…
… кажется, все еще не испытывала к ней яростной ненависти.
— Таково мое наказание за выбор, — постучав рукой по карманам, она достала оттуда крохотную пачку, и, когда Мака было подумала, что это сигареты, запоздало поняла, что это были сладкие палочки. Сильвана криво усмехнулась. — Можешь отругать меня за то, что я курю. Но тут, вроде как, нельзя. Дурная привычка, мы со Спиритом столько раз бросали, а потом начинали опять…
Она с щелчком открыла пачку.
— Какая глупость.
Глупость, согласилась Мака. Абсолютная.
— Значит вас послал против нее Шинигами? Тебя? Убить родную мать?
Мака чувствовала, как дрожат у нее руки.
Соул наверняка не понял бы ее, посмотрел бы, как на странную — не его же коснулись все эти новости. Не его семья была выстроена на костях своих предков, пролитой по чужому приказу крови. Она не знала, завидовать ему или нет. И ведь со всем этим придется разбираться ей, Маке. И никому другому. Потому что, она была уверена, на очередную обманку Сильваны Химико больше не клюнет. Но шанс был у Маки.
Немыслимо.
— Да, это логично, — взгляд Силь помрачнел, и холодным тоном она заметила: — По-настоящему необходимое зло всегда держится под контролем нашими покровителями. Он поставил меня перед выбором: либо он убивает меня, как ведьму-шпиона, либо я доказываю свою верность и лишаю жизни мать. Все просто.
— Это не логично и уж точно не просто, — возмущенно пробормотала Мака.
Шинигами всегда казался ей таким добрячком-дурачком, но чем больше она задумывалась обо всем, что он сделал, тем больше мурашек у нее появлялось на коже. Заточил родного сына в мешке из собственной кожи. Использовал душу ведьмы для создания оружия. Заставил дочь убить собственную мать, чтобы доказать верность…
Понятие необходимого зла… Вот оно какое, да?
Кид же не будет таким, верно?
Мака надеялась.
Она потерла виски пальцами, после чего еще раз посмотрела на мать — та продолжала помешивать лед трубочкой. Необходимый вопрос так и вертелся на языке, но задать она его не осмеливалась. Стоило ли? Или нужно было найти другой способ убить Химико? А если она убьет ее, то что с ней станет? Она вернется к отцу, как часть его души? Или, может, таким образом Мака убьет их двоих, ведь у них одна душа?.. Нет, звучало глупо.
Но опасно. Что делать…
Закусив ноготь, Мака припомнила, что Соул проходил тренировки. Он учился, становился лучше, а она сейчас застряла на одном уровне и не видела путей дальше. Точнее видела, но таких, что разрушили бы ее старое нутро и создали новое. Не будет больше Маки-повелительницы, если она согласится.
Наконец, она не выдержала:
— Я хочу использовать магию, чтобы…
— Нет.
Сильвана оборвала ее настолько резко, что Мака ошарашено замерла, но потом, нахмурившись, шикнула:
— Почему?!
— Потому что магия — это яд, — отчеканила Сильвана, после чего сузила глаза. — Гораздо более страшный, чем знания. У тебя же есть подружка-ведьма, с тотемом тануки, разве она тебе не рассказывала об инстинкте разрушения? Каждая ведьма тяготеет к хаосу, это разрывает изнутри. Если ты используешь магию хоть единожды, то это сведет тебя к тому, что ты будешь подвержена этому проклятью.
Сжав кулак, Сильвана прошипела:
— Не все мои миссии были зачистками местности. Иногда мне просто требовалось выплеснуть силу. И Шинигами это знал, а потому отпускал меня подальше.
Он, как и каждый хороший хозяин, любит держать своих маленьких чудовищ поближе к себе, чтобы они были лояльны. Вот что подумалось Маке. Она возмущенно поджала губы и вскинула голову.
— Ты думаешь, я не справлюсь?!
— Нет, — вдруг улыбнулась Силь. — Я думаю, ты справишься. Но я не хочу обучать тебя ее магии. Если ты найдешь свой путь — пожалуйста. Но не иначе.
И, резко, она поднялась.
Глядя ей вслед, Мака могла лишь разочарованно думать о том, что придется искать другой выход. Видимо, и правда придется просить совета у Ким — она была ведьмой, в случае чего, наверняка могла бы помочь с этим. Конечно, было бы гораздо проще обучаться у исконного носителя нужной магии, но… С другой стороны, она может попробовать и другую сторону своего «наследства», да?
Кровь оружия…
Хм. С этими мыслями Мака потянулась к стакану. Стоило навестить библиотеку.