Блаженно неведение...
Сидя на их крохотной общей кухоньке, Соул размышлял. Стоило ли говорить Маке о том, что он видел? Сильвана была заодно с Химико, они что-то темнили, и об этом знал профессор Штейн. Меч ведьмы, который отдал ему Спирит... Неужели он тоже знал? И дал его в руки Соулу специально, зная, что его получит Химико? Но почему, зачем? В этом не было никакого смысла, разве они с ней не пытались перегрызть друг другу глотки в Детройте? С чего бы Спириту быть таким великодушным? Или же это вновь были какие-то тайные интриги Шинигами, которые продолжались даже после его смерти? Столько вопросов, а ответ на них был лишь один. Произнесенный хриплым мрачным голосом профессора Штейна...
Значит, Маке не стоило говорить.
Подняв взгляд на напарницу — та хозяйничала у плиты, пусть даже было уже далеко за полночь, они так и не ужинали — Соул закусил палец и нервно покосился по сторонам. Он мог промолчать, попросту ничего не говорить, все, что надо, Мака услышала от Штейна — это он ее обманул, а не Соул. Но бездействие тоже было выбором, и, значит, Соул соглашался играть обманщика вместе со старшими? Не об этом ли говорил Спирит, когда обмолвился Соулу о том, что быть Косой Смерти — это не только стоять рядом с Шинигами и бегать по сложным охотам?
Они с Макой доверяли друг другу, он не мог просто взять и...
Соул резко поднял голову и уже хотел было окликнуть ее, но слова застряли в глотке прежде, чем он успел хоть пикнуть. Ну и что он ей скажет? Что ее мать — обманщица? Может, Соул просто не понимал чего-то, и так было нужно? И вся эта бойня с Химико была лишь фикцией... Ведь по какой-то причине она не убила их с Макой тогда, да и Спирита. Но ради обмана лишать себя способностей оружия — зачем?! Или на такие жертвы можно было пойти ради благополучия мира?
Одна жизнь за жизни миллионов. 
Это и значило быть Косой Смерти.
Когда Мака поставила перед ним тарелку с макаронами, Соул вздрогнул и резко поднял на нее взгляд. Что он должен был сказать?.. Неужели придется подыграть чертовым интригам и?...
— Спагетти на ночь? Ну и извращение! — процедил он, ковыряясь в макаронах вилкой. — Ничего лучше найти не смогла?
Мака скривилась и постучала кулачком по столу.
— Ну если ты сейчас, в час ночи, пойдешь в магазин и найдешь что-то другое, то я буду рада. Но у меня есть только спагетти, а магазины сейчас не работают из-за стычки с Лянь Сян.
— Ах да, — Соул моргнул.
Почему-то с мыслями о Химико все остальное вылетело из головы. Неохотно он намотал спагетти на вилку.
— Ты стала лучше готовить.
— Это ты так подлизаться пытаешься? — Мака тихо фыркнула, и Соул отрицательно помотал головой.
— Нет... Просто пришлось к слову.
Наверное, если он промолчит, будет лучше.
Наверное, если он скажет, будет честнее.
И что же ему делать? Не с такими вопросами он хотел разбираться после того, как стал Косой Смерти. А ему-то там обещали славу и прочие почести!.. Сплошной обман.
— Теперь ты будешь в городе Смерти? — вдруг поинтересовалась Мака.
Соул оторвал взгляд от тарелки со спагетти и, чуть помедлив, кивнул.
— Да. МакКи сказал, что приедет сюда. Тебе тоже наверняка достанется.
— Ну, это, конечно, плохо, — Мака погрозила ему вилкой. — Но в то же время хорошо. Он и правда такой страшный?
— Ужаснейший.
— Может, мы научимся у него чему-то новому! — с энтузиазмом отозвалась Мака и бросила быстрый взгляд на Соула. — Прекрати хмуриться, все не так уж и плохо. Если мы сможем повторить тот фокус с частичной трансформацией вдвоем, то никакая Химико нам не будет ровней. Даже с тем мечом... Как она его, кстати, получила? Неужели ты так быстро сдался?
Мака явно спрашивала это не всерьез — они оба знали, на что могла быть способна Химико, если хотела — но Соул застыл. Вот он, этот вопрос. Он мог промолчать ранее и технически не соврать, но сейчас любая попытка отвертеться будет выглядеть странно. Нужно было потянуть время, подумать... Как сказать Маке обо всем, что случилось.
— Я...
Ну же, ну!
— ... оплошал. 
— Что-то ты в последнее время часто плошаешь, — передразнила его тон Мака и отмахнулась. — Ладно. Не думаю, что сейчас есть смысл об этом беспокоиться. Сделанного не воротишь. 
Сказанного тоже.
И не сказанного.

— Я не понимаю всех этих интриг. Мне не нравится, что я открываю каждый день, и чем больше я об этом думаю, тем сильнее у меня мигрень. Послушай... Я знаю, это немного нечестно спрашивать тебя о таком, но... — Соул помедлил и осторожно покосился на Арахну. — Я ведь слышал, ты создала демоническое оружие, да? Убив ведьму со способностью к превращению.
Арахна ответила ему долгим пронзительным взглядом и кивнула.
Все чаще и чаще Соул приходил к себе в подсознание для того, чтобы посоветоваться. С Макой он не мог говорить искренне, потому что подозревал — не стоит ей знать обо всем том, что творится в Шибусене, ей было неприятно от секретов по поводу ее ведьминского происхождения, а тут еще и такое... Химико, Сильвана и, кажется, подозревавший об их связи Спирит... МакКи не настолько сильно ему нравился, Штейн дал намек, что не будет это обсуждать, Мари была занята ребенком. Оставался лишь один достаточно мудрый человек, который мог его выслушать. И кто не расскажет остальным.
Водя пальцем по клавишам рояля, Соул вяло улыбнулся и фыркнул.
— А я помню, как эта комната разрушилась, когда я избавлялся от черной крови. Выходит, ничего подобного.
— То была лишь метафора твоему освобождению, — с зевком заметила Арахна и откинулась назад в кресле. — Я понимаю, что ты хочешь у меня спросить, мальчик, но я не дам тебе ответа, который тебя удовлетворит. Потому что ты мыслишь в правильном направлении. 
Она провела рукой по лицу и выдохнула. 
— Я помогла Шинигами создать демоническое оружие, потому что мне не нравилась безграничная власть Шабаша. Но позже я узнала о паутине интриг, которую тот плетет, о том, как медленно часть за частью он избавлялся от всего человеческого, что в нем было... Мне не дано было уйти. Лишь случай спас меня. Шинигами нужны либо союзники, либо слепые последователи. Если ты не поддерживаешь его, то...
Арахна не договорила, но ответ был очевиден.
Соул сглотнул.
Раньше он злился из-за того, что Шинигами сгинул — чертова лунная бойня забрала у них слишком много, но чем больше секретов он приоткрывал, тем сильнее осознавал, что именно этого и нужно было добиваться. Шинигами был пережитком прошлого, ему тяжело было принять новшества, а потому о новой счастливой жизни под его крылом не могло быть и речи. В отличие от Кида. Но Кид...
Киду было присуще человеческое.
Шинигами же, как сказала Арахна...
И тут Соул задумался и резко ударил по клавише. Звук прокатился по безмолвной комнате.
— Погоди, в смысле избавился от человеческого?
— Мальчик, — Арахна наклонила голову вперед.
Этот ее взгляд никогда ему не нравился. Точно так же смотрел на него Спирит, когда говорил о том, что о планах Медузы давно было известно. Что-то неприятное, темное, жуткое... Мурашки поползли по спине, но Соул не отвернулся, понимая, что иногда неведение пойдет не во благо. Лучше уж он узнает обо всем и сделает вывод, чем будет продолжать метаться в темноте.
Сложив веер, ведьма чуть помолчала, после чего мягко заметила:
— Богов не существует в нашем мире, Соул. Ты сам видел на примере Химико — она оказалась лишь ведьмой, имитирующей для людей легенду. Шинигами — точно такая же фальшивка, которая просто смогла приблизить себя к тому, что вы, люди, называете богом. 
— Да ты врешь, — высохшими губами пробормотал Соул. — Брехня. 
— Ты ведь сам знаешь, что я говорю правду.
Арахна улыбнулась ему тонко, но ему виделось, будто она скалится. Вот так оно и было. Божество, на которое они молились — лишь человек, добравшийся до какой-то там истины. Как и многие другие, о которых Соул давно слышал, но предпочитал не думать — Эйбон, прочие соратники Шинигами. Восемьсот лет назад случилось нечто, что вынудило этот мир породить таких чудовищ, как они...
Ведь страшнейшие монстры на планете — все еще люди. 
И были всегда.

— Ты всегда так мне помогаешь, Мака-тян! — со стоном проговорила Мари и уткнулась лицом в ладони. — С этими недавними происшествиями столько бумажной работы навалилось, даже меня вернули с отпуска. Кошмар!.. Если бы не ты, я бы, наверное, убилась, разорвавшись между Син-тяном и работой!..
— Все в порядке.
Мака солнечно улыбнулась Мари и, поудобней перехватив Син-тяна, потащила его на пустующую обыкновенно детскую площадку, которую было решено использовать как плацдарм для всякого рода опытов и прочего-прочего, что помогло бы Маке развить свой потенциал на полную. Пока они шли по улицам города, ребенок на ее руках лишь с любопытством смотрел по сторонам, и, чем больше Мака косилась на него, тем больше в ее душе зарождались сомнения.
Это — Медуза, думалось ей. Остатки ее магии в душе Штейна сделали свое темное дело, и она переродилась в теле его ребенка. Но в то же время, это была не Медуза, а лишь ее остаточный след. В ней не было той же жажды убийства, лишь желание узнать новое. Словно целью Медузы после смерти было вовсе не вернуться в этот мир полностью, а лишь не дать своим исследованиям сгинуть. Но значило ли это, что Син-тян — лишь новая оболочка для Медузы? Или в нем попросту таилась ее тяга к исследованиям, а стоит ему вырасти и обзавестись собственной личностью, как Медуза постепенно растворится в нем?
Столько вопросов...
Штейн ведь наверняка об этом знал.
— Вокруг никого. Можешь не таиться. 
Син-тян зевнул, а в следующую секунду на руке Маки возникла крохотная змейка. Несколько секунд посмотрев на создание, она резко покосилась на Син-тяна и севшим голосом поинтересовалась:
— Ты же не хочешь, чтобы я это поглотила? — когда Син-тян заугукал, Мака страдальчески закатила глаза. — Ох-х-х... Надеюсь, я потом смогу это вывести.
Змея, впрочем, была не настоящей — словно сотканная из теней, а потому запихнуть ее в рот было куда проще, чем... чем. Мака предпочла не думать об остальном, и, сглотнув, вдруг отчетливо услышала у себя в голове знакомый неприятный голос, доставивший ей столько хлопот до этого:
— Это лишь передатчик. Не волнуйся, он не поселится у тебя в организме. Считай, что он уже растворился.
— Все равно это было мерзко...
— Но чего стоит отвращение ради достижения высот? — голос Медузы звучал возвышенно. — Думаю, нам стоит приступить. Насколько я поняла из нашего предыдущего разговора, ты не способна использовать магию, потому что ее блокирует кровь оружия. Сами по себе они не влияют друг на друга, но трансформация считается более.... 
Она на мгновение задумалась, пока Мака пыталась осознать, что именно хотят до нее донести.
— Скажем, возникает конфликт двух разных типов магий. Трансформация сильнее, а потому она блокирует вторую. Так как ты не в силах подавить ее, то тебе стоит научиться использовать свою основную магию как делают это Косы Смерти. 
— Как побочный эффект резонанса? — Мака вскинула бровь.
Звучало разумно.
— Однако, насколько я понимаю, у тебя проблемы даже с доступом к магии. 
Голос Медузы звучал скучающе, однако она продолжала говорить — вероятно, Син-тяну, тому Син-тяну, что все же существовал как некая сущность в теле, было не интересно просто сидеть в песке рядом с Макой, когда как Медуза рассуждало сухо лишь потому, что остаток ее личности не был способен на особые эмоции. Помедлив, Мака кивнула — она и правда никак не смогла выдавить из себя даже искры пламени, а что уж там говорить про использование огня на уровне Химико или мамы...
Сжав кулак, Мака тяжело вздохнула.
Если честно, ей все это не нравилось. Магия, трансформация в оружие — звучало классно, открывало столько возможностей, но это было так чуждо... Она смогла одолеть Асуру без всего этого — так ей подумалось, но затем она вспомнила черную кровь. Может, та работала сильнее на них с Соулом лишь потому, что она была ребенком ведьмы. Как и Хрона. Сейчас они с Соулом действительно напоминали ее — повелитель, оружие и ведьма. И все в тандеме. 
Резко подняв голову на Син-тяна, Мака вдруг бросила:
— Скажи, Хрона обладала магией?
— Это не относится к теме разговора.
— Нет, относится, — Мака скривилась. — Именно поэтому она ведь была так сильна, да? На уровне Косы Смерти. Потому что у нее была душа ведьмы, и она давала все эти... силы и способности Рагнареку. 
— Это не относится к теме разговора.
Син-тян прекратил рыться в песке и перевел на нее взгляд. В его светлых золотых глазах Мака увидела холодное раздражение, явно принадлежавшее Медузе. Той не нравилось, что Мака копает так глубоко? Или же ее утомляли разговоры, которые наверняка сведутся к осуждению за все то, что было проделано с Хроной? Создать из своего ребенка оружие...
Но не это ли вынудил Шинигами сделать Сильвану с ней? Лишь разные методы воспитания. В руках Жнеца, Мака была такой же послушной куклой, как и Хрона для Медузы. 
— Я просто интересуюсь...
— Мака, не пойми меня неправильно, — голос Медузы приобрел страдальческие нотки. — Но спрашивать меня о некоторых вещах бессмысленно. Я не Медуза, я лишь фрагмент ее личности, записанный в магического фамильяра. Грубо говоря, я знаю о событиях, что происходили до моего отделения от Медузы. То есть, о том, что Хрона стала Кишином я узнала лишь позже, для меня отправной точкой стал момент до битвы за Брю. 
Лишь запись, словно старая кассета.
Нельзя требовать от фильма продолжения, ведь это лишь сводка данных. Эмоции — лишь имитация личности. Ответы могли быть не все. Исследования Медузы, найденные Килликом и Ким, хранились где-то в архивах Шибусена, в магической тени же осталось лишь самое основное. 
Сжав руки, Мака кивнула.
— Хорошо. Тогда я спрошу тебя, как фрагмент. Ты же способен к самоанализу?
— Да.
— Как ты полагаешь, был ли источник силы Хроны в ведьминской крови?
— Вероятно. Но она никогда не использовала магию или что-то, что напоминало ее, до моего появления.
— Хм...
Что ж, это было интересно...
— Если ты не Медуза, то нужно придумать тебе отдельное имя, — когда та попыталась было возразить, Мака затрясла головой. — Нет-нет-нет! Возражения не принимаются. Фрагмент фрагментом, но все же... 
— В этом нет необходимости. Моя базовая личность все еще основана на Медузе. Я — осколок ее души, и называть меня другим именем бессмысленно, ведь во мне слишком много от нее, — Син-тян, вопреки этим сердитым речам, лепил из песка замок. — Если тебе удобно, ты можешь называть меня по имени этого тела, но это довольно бессмысленно. 
Может и так, но Маке было проще отделить Медузу от Син-тяна. Даже если Син-тян был лишь осколком и, в принципе, ничем особо от нее не отличался. В любом случае, это не решало главной их проблемы. 
— Твое ограничение на магию искусственно, — пророкотал голос Син-тяна в голове. — Я не знаю, кто его создал, твоя мать или Шинигами, но если ты хочешь получить доступ к магии, то тебе нужно его снять.
— Попросить Кида?
— Нет, он не сможет, — раздался вздох. — Для этого будет проще попросить милости у твоего зверя-покровителя. Если он даст добро, то сможешь начать колдовать.
— Зверя-покровителя?..
Мака нахмурилась.
Она знала, о чем говорит Медуза... Син-тян, то есть, но не особо понимала, к чему это было. Зверь-покровитель был настолько важен? Ей казалось, что это просто тотем, то, чей облик перенимала ведьма для колдовства. Впрочем, она была далека от мира магии, а потому ее сведения могли быть настолько неполными, что знающий человек лишь посмеялся бы над ее глупыми попытками угадать. 
— Окей, и как же мне с ним связаться? — Мака скептически взглянула на Син-тяна. — Сомневаюсь, что он принимает эмейлы. 
— О нет, все гораздо проще, — голос Син-тяна звучал так, словно он улыбался. — Для этого тебе нужно попросту помолиться ему и совершить обряд. Ты думаешь, ведьмы просто так носят одежды, отсылающие на их тотем? Отнюдь, это не странная мода. Зверь-покровитель коснулся каждого из нас, и это наша благодарность ему.
— Звучит как какое-то божество... — Мака сузила глаза. — Разве они существуют?
— Божества — лишь фикция. Зверь-покровитель — это создание магии, получившее сознание из-за желаний, — голос Син-тяна буквально звенел от торжества. — Они — буквально порождение нашей веры. Если смотреть на все, что творится вокруг, то они — наиболее близкие к богам существа!..
Люди верят во что-то, и это становится реальным. Так появились тотемы. 
Люди боятся чего-то, и это становится реальным. Так появился Кишин.
Хм-м-м...
— И что же мне нужно сделать? — резко поинтересовалась она. — Что за обряд?
Син-тян уставился на нее, и Мака в который раз отметила, что у детей был отнюдь не такой взгляд. Страшный. Штейн может и знал, но что насчет Мари?.. 
— Дать своей крови — принести жертву своей плотью, — голос Син-тяна звучал сладко, словно патока. — А затем дать завладеть собой. Мы, ведьмы, проводим это раз в год в определенном месте, но у тебя нет времени дожидаться Вальпургиевой ночи. Потому мы проведем обряд сегодня. 
— Мне же не придется тащить ребенка с собой?! 
Мари бы такого точно не поняла. Раздался смешок — голос в голове звучал слишком четко для обмена мыслями.
— Передатчик сработает и на таком расстоянии. Но помни, Мака, это может быть тяжело. Ты готова?
Риторический вопрос. 
Ответ на него всегда будет один. 
— Выбора у меня и нет.