Внутренности горели, изо всех сил отторгая воду. Она кашляла, плакала, отплевывалась от воды, которой успела наглотаться. Помутнённый разум отказывался понимать, где она и что происходит. Пальцы судорожно цеплялись за землю и мокрую ткань подола. Чьи-то руки бережно перевернули Эрику лицом вниз, чтобы вода не затекала в горло. В ушах шумело и стучало, словно сердце было везде — не только в груди.

Несколько минут она пролежала ничком, приходя в себя. По осколкам сознание восстанавливало, что произошло до того, как она оказалась в воде. Она поругалась с Чудовищем. В памяти всё ещё стояли вспыхнувшие от ярости ярко-голубые глаза. Она видела их близко — слишком близко. Как бы она не вырывалась, он всё равно взмыл в воздух вместе с ней.

Эрика боялась смотреть вниз. Боялась смотреть ему в глаза, потому что не хотела увидеть в них зверя, а не человека, которым он был всего пару минут назад. До того, как она, не сдержавшись, сказала что-то про его внешность. Сейчас было уже некогда разбираться — был ли это Виктор, было ли это его альтер-эго или… Что это вообще было?

Тихо, пытаясь сдержать панику и подступающие слёзы, Эрика просила прощения. Она просила отпустить её, вернуться на землю. Казалось, что это подействовало — уже не так яростно билось сердце в грудной клетке прямо рядом с её ухом. Она буквально могла чувствовать каждый его толчок — и по телу пробегали мурашки от страха и отвращения.

— Отпустить тебя? — вдруг до ужаса спокойным низким голосом спросил Чудовище.

Непонимающе Эрика подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза, и наткнулась на застывший в них лёд. Тут же хватка ослабла. Эрика камнем летела вниз, не в силах отвести взгляда от Чудовища, величественно парящего в высоте.

«Это же шутка, да? Он же сейчас поймает меня, верно? Он же не бросит меня умирать вот так…»

В секунду вся рациональность вытеснилась паникой. Эрика закричала, лихорадочно пыталась взмахнуть руками, как будто это помогло бы ей взлететь. Порывы ветра хлестали по щекам, скорость была всё больше. Краем глаза внизу она заметила озеро. От этого было не легче — на такой скорости о поверхность воды тоже можно разбиться.

«Сгруппируйся!» — в панике кричал в голове голос. И она сделала всё, что смогла в этом тугом корсете и ворохе пышных юбок.

Удар оглушил её. Заставил потеряться в пространстве. Вода была везде. Юбки мигом отяжелели и потянули её ко дну. В ужасе Эрика барахталась, пытаясь всплыть. Ткань окутала её тело вплоть до головы, словно норовя задушить. Глубоко. Слишком. Воздух в лёгких закончился, и в панике Эрика закричала снова. Вода забилась в горло. Забилась в уши и нос. Задыхаясь, она старалась выплыть, в полном отчаянии цепляясь за жизнь.

С трудом перевернувшись на бок, Эрика вздрогнула, увидев рядом с собой птичьи лапы Чудовища. Закричать не было сил. Не было сил бежать или даже ползти. И она бессильно опустила голову обратно на землю, закрыв глаза. Из горла вырывался глухой кашель. Она не могла надышаться. Словно этот воздух был последним на земле.

Над ухом раздалось неожиданное глухое бормотание, и Эрика открыла глаза. Чудовище нависал прямо над ней. Невольно она содрогнулась снова и сделала неловкую бесполезную попытку отползти в сторону. Поняв её, Чудовище отступил на шаг, всем своим видом показывая, что не собирается причинять вреда.

Ей хотелось кричать, ругаться, злиться и плакать. Но единственное, что получалось — только плакать. Дрожащими пальцами впиваясь в траву, Эрика пыталась сесть около дерева. Корсет сдавливал рёбра, его кости впивались в тело, не позволяя согнуться. Морщась от боли и корчась в безуспешных попытках найти опору в дереве, Эрика обречённо легла на землю.

Внезапно сверкнувшие прямо у лица когти даже не успели её испугать — она даже не поняла, что произошло. Инстинктивно, но запоздало Эрика вскинула руки в слабой попытке защититься. Но защищаться было не от кого — Чудовище уже снова был в нескольких шагах от неё. Недоумевающе Эрика поднялась на локтях и вдруг поняла, что может дышать свободно. Судорожно сделав глубокий вдох, она подтянулась и села у дерева, прижимая к груди разорванный корсет.

— Зачем? — едва слышно пробормотала она, не в силах поднять глаза.

Чуткий слух Чудовища уловил вопрос. Это было понятно по нервному перетаптыванию на месте. Но он не ответил. Не смог или не захотел?

Она не знала, как долго ещё приходила в себя, но где-то за ненавистным озером начал брезжить рассвет. Едва заметный, осветивший лишь кромку тёмного неба далёкий солнечный луч. Она продрогла до костей. Где-то вдалеке послышался вой, заставивший Эрику сдвинуться с места.

С трудом, но она смогла подняться и сделать несколько шагов. Она чувствовала, как Чудовище внимательно рассматривал её. Перебарывая страх и желание бежать куда глаза глядят, Эрика повернула голову и встретилась с ним взглядом. Он был совсем другим. В этих глазах не было льда или злобы, лишь… Вина? Он чувствовал себя виноватым? Значит, всё же он не контролировал себя тогда?

Эрика не могла так больше. У неё накопилось слишком много вопросов, которые требовали ответа. И все они начали выливаться бессвязным речевым потоком. Она вываливала всё, что сумела о нём узнать, всё, что хотела спросить, смешивала вымыслы и догадки и совершенно сама запуталась. Пришлось замолчать.

Чудовище лишь молча развернулся. Он стоял спиной несколько долгих секунд, прежде чем Эрика услышала:

— Я отвечу на все твои вопросы, но не сейчас. Идём.

Впервые его голос был таким… Человеческим. Вполне себе человеческим, хоть и достаточно низким и слегка хриплым. Но это звериное прирыкивание исчезло. Удивлённая и несколько озадаченная этим фактом, Эрика послушно сделала несколько шагов вслед за Чудовищем, но тут же споткнулась и упала. Ноги, окутанные прилипшей мокрой тканью, окончательно запутались в ней.

Эрика опустила глаза, когда Чудовище присел рядом, чтобы помочь. Она изо всех сил старалась не смотреть на птичьи лапы. На когти на руках, которые спокойно, без усилий раздирали юбки подола, чтобы помочь ей выпутаться. Внезапный укол совести заставил девушку вскинуть голову.

— Подожди. Это же платье твоей матери.

Невольно она взглянула прямо ему в лицо, позабыв о том, что хотела не смотреть на Чудовище вообще. Его спокойствие поразило её. Он безразлично пожал плечами, но не остановился.

— Это всего лишь платье.

На ней осталось только нижнее платье, которое приходилось придерживать руками — из-за отсутствия рукавов и корсета оно держалось лишь потому, что промокло и прилипло к телу. Пожалуй, даже слишком. Чудовище накинул одну из юбок на плечи Эрики, хотя она, мокрая, не могла защитить от холода. Сломанный кринолин отбросил в сторону, ничуть не заботясь о ненужных тряпках. Когда Эрика поднялась на ноги, ещё одну, самую лёгкую юбку она повязала на талии, пытаясь хоть так согреться.

— Теперь идём. Поторапливайся.

Сделав несколько шагов, она поняла, что туфли сгинули в озере. Осторожно ступая по траве, Эрика вспомнила ту самую ночь, когда сбежала из особняка. Это заставило её ускорить шаг, чтобы не отстать.

Следуя за Чудовищем по небольшим, едва заметным тропкам и кутаясь в мокрую ткань, Эрика невзначай изучала его спину. Если бы он так не горбился, возможно, казался бы выше. Крылья выглядели невероятно большими — они тащились вслед за ним, когда он шёл по земле. «Разве раньше они не были сложены иначе?» Она присмотрелась. И правда — перья на крыльях и топорщащийся пух явно были вымокшими. Похоже, это и утяжелило крылья.

Эрика окинула быстрым взглядом спутанные волосы, которые тоже оказались мокрыми. «Так значит, он сам вытащил меня из воды? Но зачем, если сам же и сбросил? Выходит, точно что-то не в порядке. Раздвоение личности? Состояние аффекта? Чёрт. Чем бы это ни было, злить его опасно».

Они шли ещё около получаса, прежде чем добрались до особняка. Несмотря на повисшее между ними молчание, Эрика не ощущала угрозы, которая исходила бы от Чудовища. Будто он задумался над тем, что сделал. Или о чём-то своём. Когда дорога стала пошире, она догнала его. Краем глаза изучала его лицо. При свете зажжённых свечей и при свете встающего солнца это словно были два разных человека. Человека?

Украдкой она рассматривала изъеденную проказой кожу, проступающие сквозь неё ребра и сердце. Спутавшиеся длинные волосы и рога, которые теперь почему-то казались меньше, чем в их первую встречу. Сейчас Чудовище выглядел скорее сильно запущенным одиночкой, нежели монстром, которым она его считала сначала.

«Так, стоп, Эрика. Тут недалеко уже и до стокгольмского синдрома. Оно нам надо? Перестань уже пялиться на него. Ладно, признаем, в нём есть человечность. И вчера он танцевал вполне себе как человек. С ним можно было даже общаться. Немного. До того, как он начал вести себя как полный придурок».

Поднимаясь по своей лестнице, ведущей в ту часть дома, где жила, Эрика непроизвольно обернулась. Плетущийся в свою запущенную часть особняка Чудовище выглядел жалко. Эрика не могла продолжать злиться на него за то, что он сделал. Как же долго он не общался с людьми?

— Да уж, девочка моя, тут до стокгольмского синдрома прямо один шаг, — вслух сама себе сообщила она.

Краешком губ улыбнувшись Стоф и миссис Зорг, которые встретили её с полотенцами и горячей ванной, Эрика наконец-то скинула мокрую ткань и с наслаждением залезла в тёплую воду.

Около получаса она провела в ванной, отогреваясь и беседуя сама с собой. Эрика пыталась взвесить все за и против общения с Чудовищем. Нет, помочь ему, это, конечно, хорошо. Но разве она не вмешивается невольно в эту временную нить, где должна появиться та самая Красавица и спасти его? «Да ладно тебе, Эрика, ты уже вмешалась, одним своим появлением здесь». Но её не оставляла мысль о том, что, быть может, и её появление здесь не случайно? И это пугало больше всего.

Эрика уже вылезала из ванны и закутывалась в тёплое платье, когда к ней без стука влетел Гетлихт. В шуме и гвалте, который подняли Клира и Стоф, она не могла разобрать, что он пытается сказать.

— Это хозяин! Он не приходит в себя! — наконец услышала Эрика.