Эрика замерла перед дверью с занесённой рукой, но так и не постучала. Из-за плотно запертых створок доносилась тихая, едва слышная мелодия, больше похожая на простой перебор струн. Почему-то стало трудно дышать, руки затряслись точно сухие листья на ветру, а пальцы начали леденеть. Скрипка. Эрика не слышала, чтобы Виктор играл на ней с их первой встречи. И воспоминания нахлынули волной, сбивая с толку, унося с собой в омут тёмных переживаний первых дней. Эрике пришлось опереться о косяк, чтобы не упасть: внезапные образы взбудоражили, закружили голову, едва не лишив чувств.

      Что это? Паническая атака? В горле застрял ком, мешающий сделать глубокий вдох, сказать хоть что-то или выдавить из себя звук. Почему? По ногам пробежали неприятные мурашки, заставив их подкоситься. Жёлтое пятно свечи вздрогнуло и поплыло, будто само пространство вокруг покачнулось. И когда Эрика уже почти готова была упасть в обморок, дверь резко распахнулась.

      Казалось, она целую вечность пялилась на грудь Виктора. С трудом Эрика нашла в себе силы поднять взгляд на лицо Виктора, и заметила, что его губы шевелятся, а глаза обеспокоенно оглядывают её. Звон в ушах начал отступать, и словно сквозь шум раздался его взволнованный голос.

      — Я в порядке, — пересохшими и непослушными губами пробормотала Эрика, чувствуя, что потихоньку самоконтроль возвращается к ней.

      Видя перед собой Виктора, сильно преобразившегося с их первой встречи, она вдруг почувствовала себя спокойней. Темнота отступила, а реальность перестала уплывать из сознания.

      — Ты выглядишь очень бледной, — озабоченно возразил Виктор, впуская её в свою комнату и придвигая кресло.

      Он забрал у неё из рук свечной огарок и, капнув воском на столешницу, поставил рядом со скрипкой. Что-то неуловимое изменилось в комнате Виктора с тех пор, как она была здесь в последний раз. Пока он звал Гетлихта и просил принести воды, Эрика разглядывала комнату, пытаясь сосредоточить всё своё внимание на этом и унять бешено стучащее почему-то сердце и тремор в пальцах.

      Наконец, она смогла понять, что именно изменилось. Тяжёлые шторы не были задёрнуты, и последние закатные лучи солнца развеивали мрак. Открытые створки впускали ласковый свежий воздух. Приложив немалые усилия, она смогла сделать глубокий вдох, и Эрика поняла, что здесь больше не пахнет пылью и нежилым помещением. Следуя за солнечными бликами, её взор опустился на пол: чистый, без следов старых листьев или перьев, которыми был раньше устлан. Пришлось напрячь зрение, чтобы в тёмном углу под балдахином разглядеть заправленную кровать с явно свежим бельём и более новым одеялом. А рядом с ней стояло зеркало Спигель. Эрика даже приподнялась, с ошеломлением осознав, что совсем забыла про неё за эти дни.

      Виктор присел рядом и протянул стакан воды. Хотя паника уже отступила, Эрика всё же сделала пару глотков, избегая смотреть на обеспокоенное лицо Виктора. Взгляд упал на стол, где лежала скрипка. Из тёмного дерева со слегка стёршейся эмалью, она казалась скорее старинным музейным экспонатом. Но звук, который Эрика слышала из-за двери, был достаточно чистым и мелодичным.

      — Мне кажется, я не слышала, чтобы ты играл с…

      — … с нашей первой встречи? — закончил за неё предложение Виктор. Усмехнувшись, он подошёл к столу и аккуратно взял смычок. — Так и есть.

      Эрика ждала, что он снова заиграет, и невольно напряглась — уж не звук ли скрипки стал причиной её внезапной панической атаки? Но вместо этого Виктор убрал инструмент в шкаф. Она посмотрела на него, вопросительно приподняв бровь.

      — Я обычно не играю перед людьми, — пояснил он, останавливаясь у окна. Эрика бессознательно залюбовалась, как его волосы отливали медью в мягких лучах заходящего солнца. Виктор обернулся, глянув ей прямо в глаза. — Но, быть может, однажды я сыграю для тебя.

      Ей казалось, что это мгновение, когда их взгляды пересеклись, длилось вечность, а во всём облике Виктора словно читалось ожидание. И, наверное, ей стоило что-то ответить на это нежданное предложение, но Эрика растерялась. Пальцы неловко дёрнулись, по привычке порываясь ухватить край рубашки. Стакан выскользнул из рук и в момент опрокинулся на колени. Холодная вода тут же впиталась сквозь тонкую ткань брюк. По коже пробежали мурашки. Эрика поморщилась и поспешно опустила голову, напряжённо рассматривая расплывающееся по штанам пятно. Что ж, хотя бы стакан остался цел.

      — Ну как всегда, — пробормотала она себе под нос, поднимаясь на ноги и стараясь не смотреть на Виктора.

      Он всё ещё стоял у окна, с улыбкой наблюдая за её неловкими попытками растереть пятно, которое становилось всё больше.

      — Кстати, я тут собрался привести в порядок это крыло дома. И мне не помешала бы помощь, — вдруг сообщил Виктор, и тут же поспешно добавил: — Конечно, если ты захочешь.

      Эрика, наконец, подняла на него взгляд, слегка удивлённая последними словами. «Если захочешь». Раньше бы он не спрашивал, чего она хочет. Разве может человек измениться так быстро? Как бы то ни было, Эрика была только рада этим, казалось бы, незначительным изменениям, ведь это доказывало, что Виктор меняется не только внешне.

      — Да, конечно, — слегка рассеянно ответила Эрика, поднимая со стола свечу, с которой пришла сюда. Зачем вообще она приходила? Из-за пережитой панической атаки это совсем вылетело у неё из головы. — Мы с Белль обязательно поможем тебе.

      На секунду замявшись на месте, но так и не вспомнив, зачем изначально приходила к Виктору, Эрика направилась к двери. И снова мельком обратила внимание на зеркало, вспомнив про Спигель. Уже на пороге она обернулась, чтобы спросить про неё.

      — Спигель? Она не появлялась уже больше недели.

***

      Несколько следующих дней прошли в суматохе: Белль и Эрика помогали Виктору убрать хозяйское крыло. Вместе с оставшимися слугами — нетерпеливыми Стоф и Клирой, суетливым, но бесполезным Гетлихтом, постоянно охающей и ностальгирующей по каждой найденной былинке миссис Зорг — они выметали мусор, смахивали паутину, выбивали ковры и отмывали полы со стенами. К удивлению Эрики, хозяйское крыло не так уж и сильно отличалось от гостевого: спальни Крейнов не были украшены с какой-то особенной роскошью и не выглядели богаче прочих. Во всём особняке соблюдался единый довольно сдержанный стиль, насколько об этом возможно говорить, когда вся мебель вырезана искусными узорами, а канделябры и люстры покрыты потемневшей от времени позолотой.

      В этом же крыле находились кабинеты для занятий Виктора, когда он был ещё подростком и учился в Академии. Правда, он предупредительно изъял все свои записи и тетради, прежде чем разрешил войти туда. И тем не менее, Эрика с любопытством разглядывала комнаты, в которых прошла вся жизнь Виктора. Миссис Зорг, в отсутствие хозяина, развлекала девушек историями о том, как их маленький хозяин капризничал и сбегал с занятий по истории. А потом, уже став старше, постоянно ускользал из-под надзора Холора, которого приставили к непоседливому Виктору.

      В гостиной, которую переоборудовали из бывшей детской Виктора, они нашли первый небольшой портрет, больше похожий на маленькую фотографию в тёмно-коричневой рамке. На картине, потемневшей от времени и впитавшейся пыли, виднелось два озорных детских лица. Кое-где ещё сохранились цвета, и по ярко-голубым глазам Эрика без труда узнала в кудрявом тёмненьком мальчишке Виктора. Девочка рядом с ним выглядела постарше. Из аккуратно уложенных в косы волос выбивались непослушные пряди, одежда, хоть и выглядела просто и неброско, больше похожая на одежду служанок, была чистой и опрятной. Её глаза сияли, а щёки раскраснелись — то ли от бега, то ли от смеха. Эрика залюбовалась этой картиной и не услышала, как сзади подошёл Виктор. Почувствовала это лишь когда он склонился, чтобы через её плечо взглянуть на картину, и его волосы коснулись её щеки. Эрика невольно вздрогнула и чуть отклонилась, давая Виктору возможность рассмотреть портрет.

      — О, я уже и забыл про него, — он выхватил картину из рук Эрики с тёплой улыбкой вглядываясь в изображение. — Это Спигель рядом со мной. Мы тогда только подружились.

      Эрика не могла оторвать взгляда от лица Виктора, вполоборота поглядывая на него. Улыбка словно преобразила всё его существо, растапливая обычную угрюмость и ворчание по поводу ностальгических эмоциональных всплесков слуг. Всё же, он и сам не прочь иногда окунуться в приятные воспоминания. Легкий трепет пробежал с головы до пят Эрики, стоило ощутить мягкие волны довольного настроения Виктора. Эрика ясно слышала ровное биение чужого сердца, ощущала теплоту его плеч у себя за спиной. Она испытала какое-то неожиданное умиление перед его радостным видом. Где-то сзади послышались грохот и недовольная ругань Белль.

      Ей потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы вернуться в реальность, оторвавшись от созерцания беззаботного Виктора. Как будто отрезвев, Эрика, спохватившись, подбежала к двери, распахивая и пропуская девушку внутрь.

      — Ну наконец-то, хоть кто-то додумался! — с оглушительным заявлением ввалилась в комнату Белль, опуская на пол тяжёлые вёдра с водой. — Нам нужно поторопиться, если мы хотим закончить с этой половиной крыла до заката.

      Недовольно уперев руки в бока, Белль критическим взглядом осмотрела фронт работ. И почему-то Эрике не составило труда представить её на настоящем поле боя, в гуще баталии. Обладающая громким голосом, прямолинейностью и решительным напором, Белль вполне могла бы стать командующим огромного войска. Или капитаном пиратского судна. Учитывая её периодические чересчур нахальные замашки — второе было даже более вероятным.

      И если кому-то могло показаться, что Белль просто подминает под себя людей, то Эрика видела, как иногда она осторожничает, боясь сказать что-то не так в её сторону. Возможно, она всё ещё чувствовала себя виноватой из-за того, что подстрелила Эрику вместо чудовища? Но с Виктором Белль никогда не смягчала тон. Хотя эти двое всё же нашли общий язык — хоть и на повышенных тонах с регулярными спорами, которые доставляли обоим очевидное удовольствие.

      Вот и сейчас, судя по мрачному взгляду Белль, назревала очередная буря. Эрика не успела даже рта открыть, как вдруг в комнату ввалился Гетлихт и громогласно заявил, что ванна для его величества готова. И хотя он совершенно точно говорил в шутку про «его величество», судя по его взгляду, совсем не ожидал увидеть здесь Виктора. Тот нахмурился и вопросительно посмотрел на Эрику. Та озадаченно помотала головой, показывая, что вообще не понимает, о чём речь.

      — Это я просила, — подала голос Белль, воинственно складывая руки на груди. — Тебе явно пора помыться. И без возражений.

      К всеобщему удивлению, возражений со стороны Виктора не последовало. Он просто пожал плечами, поставил на стол картину и послушно поплелся к выходу, оставляя на полу несколько перьев.

      Белль ускользнула из ванны, заявив, что сама закончит уборку на этаже, а Виктор пусть даже не думает соваться в чистые комнаты до того, пока не смоет с себя месячный слой грязи. Эрика же, как и в прошлый раз, принялась приводить в порядок крылья Виктора. За прошедшее время они стали выглядеть куда здоровее, хоть в правом крыле и остался шрам от выстрела доктора.

      Напевая под нос какую-то засевшую в мозгу песенку, Эрика легко перескочила через крыло и присела у изголовья ванны. Она осторожно коснулась плеча задремавшего Виктора.

      Жёсткой мочалкой он уже стёр с себя последние остатки загрубевшей больной кожи, и теперь его руки и торс выглядели здоровыми и чистыми, только некоторые пятна новой тонкой розоватой кожи выбивались на общем фоне. Несмотря на нездоровую худощавость и рёбра, проступающие сквозь бледный покров, мышцы Виктора были достаточно крепкими, особенно на руках. Длинные пальцы почти окончательно исправились и перестали напоминать узловатые ветви деревьев.

      Когда Виктор открыл глаза и развернулся к ней, Эрика случайно обратила внимание на парочку родинок под его ключицами. Они появились недавно, или она просто не замечала их? Опустившись на корточки рядом с Виктором, она уставилась на его острый подбородок и выступающие скулы. Он усмехнулся одним краем губ — как делал всегда, когда был раздражён или чувствовал себя неловко.

      — Что такое?

      — У тебя не растёт борода, — неожиданно заявила Эрика и пересеклась с ясными голубыми глазами.

      И тут же поспешно отвернулась, чтобы взять расчёску и заняться длинными, спускающимися ниже плеч, волосами Виктора. Он недоумённо провёл пальцами вдоль линии подбородка и пожал плечами.

      — Да? Не обращал внимания.

      Затем, в полном молчании, Эрика приводила в порядок его волосы. Когда она занималась этим в прошлый раз, Виктор вёл себя как своенравный хозяин, который привык, что слуги за ним ухаживают. И несмотря на то, что сейчас Эрика делала всё то же самое, что и тогда, ощущения были несколько другими. Быть может, из-за того, что они дольше общались? Но сейчас Эрика больше чувствовала себя его другом, нежели слугой.

      На мгновение, задумавшись, она задержала ладонь на голове Виктора, зарываясь пальцами в его волосы. И тут же почувствовала, как он накрывает её руку своей. Эрика моргнула и оглядела Виктора, который запрокинул голову на край ванны и теперь пристально смотрел на неё. Только она хотела что-то сказать, но Виктор опередил её:

      — Спасибо.

      По коже пробежали мурашки — то ли от его голоса, то ли от уже остывшей воды. Эрика чуть нервно улыбнулась и поспешила отдёрнуть руку. Она всё ещё привыкала к новому Виктору — тому Виктору, который мирно обедал вместе с ней, который заботливо читал ей, когда была больна, который каждый вечер желал ей спокойной ночи. Который вдруг ни с того ни с сего благодарит её. Все эти изменения радовали и, одновременно, смущали.

      — Пожалуй, мне стоит принести полотенце, — голос Эрики с трудом подчинился, прозвучав тише, чем она планировала. — Тебе не стоит сидеть в остывшей воде.

      Она стремительно поднялась, разворачиваясь к стеллажу с полотенцами. Но Виктор вдруг тоже подорвался, хватая девушку за запястье, останавливая и разворачивая к себе. Прохладные брызги коснулись босых ног Эрики, и та невольно опустила взгляд. В изумлении она увидела нечто крайне поразительное и странное. И тут же быстро отвернулась, закусывая губу.

      — Виктор… Твои ноги. Они… Ноги… — от внезапной радости и нахлынувшего смущения Эрика даже не смогла чётко сформулировать мысль.

      Ведь перед собой она увидела щиколотки — обычные человеческие щиколотки! Людские конечности вместо привычных птичьих лап! И сейчас, когда Виктор в онемении просто пялился на свои ноги, Эрика закрывала рот ладонью, чтобы не закричать от распиравшей радости, не понимая, почему это так обрадовало её.

      Виктор пробормотал что-то бессвязное под нос. Его пальцы соскользнули с запястья Эрики и сжали её ладонь, словно ища поддержки. И она поспешила ободряюще сжать его руку в ответ.

      — Так, погоди, вот сейчас нам точно нужно полотенце.

      Эрика потянулась к стеллажу. Виктор, похоже, последовал за ней, но вдруг резко дёрнул на себя. Грохот! Всплеск. В одно мгновение они оба оказались в ванне. Виктор смягчил её падение. Сверху их окатили брызги воды, заставив Эрику зажмуриться от неожиданности и вжаться в Виктора.

      — Ох, прости. Ты в порядке? — раздался встревоженный голос прямо над её ухом.

      Эрика вздрогнула и попыталась приподняться. Поморщилась, ощущая какой-то дискомфорт: похоже, она неплохо приложилась носом прямо о плечо Виктора. И побаливала левая коленка, которой Эрика всё же ударилась о бортик при падении. Но в остальном она была цела.

      — Всё нормально. Ты-то как? — Эрика попыталась опереться рукой о дно ванны и приподняться, но Виктор всё ещё крепко обхватывал её, словно продолжая защищать.

      Эрика подняла голову, чтобы убедиться, всё ли у него в порядке, но Виктор смотрел куда-то поверх её головы. С трудом оглянувшись через плечо, Эрика поняла, что он заинтересованно разглядывает свою ногу, торчащую из воды. И улыбнулась, заметив, как он по очереди двигает пальцами ног, словно проверяя, как они работают.

      — Что ж, поздравляю, Виктор, — с улыбкой сказала Эрика, опять переведя на него довольный взор. — Теперь ты гордый обладатель обычных человеческих ничем не примечательных ног.

      Когда Виктор опустил на девушку взгляд, ей показалось, что всё тело затопила волна счастья, радости и какой-то нежности, исходящей от него. Смущённо улыбнувшись, Эрика обеими руками опёрлась о бортики ванной, пытаясь сесть. Виктор задержал её, не давая вылезти и заставляя снова посмотреть на него.

      — Это всё благодаря тебе, Эрика.

      Она неловко хмыкнула и пожала плечами. Очень неудобно было сидеть на животе Виктора, пока он вдруг не сел, поднимаясь из полулежачего положения. Эрика по инерции съехала на дно ванны, чуть не опрокинувшись назад. Но Виктор придерживал её, не давая упасть. Его восторженное лицо оказалось напротив, и он с жаром продолжил:

      — Ты не понимаешь! Я столько лет бился и пытался понять, как бы мне снять проклятие. Я перечитал всё, что только можно в библиотеке. Пытался покинуть дом. Много раз обдумывал, вспоминал всю свою жизнь, пока не начал её ненавидеть. Ничего не помогало. Но только когда появилась ты, я начал меняться. Это всё лишь благодаря тебе!

      Эрика покачала головой и лёгким прикосновением кончиков пальцев к губам заставила его замолчать. Внезапный прилив энергии словно передался от Виктора, но ей совершенно не хотелось, чтобы свои собственные изменения он связывал лишь с ней. Ведь это было совсем не так. Тем более, что сначала она совершенно не желала ввязываться в его жизнь, и сейчас отчасти чувствовала свою вину за промедление.

      — Это не так. Как бы я не хотела тебя изменить, всё это здесь, — она легонько коснулась пальцами груди Виктора, и он тут же перехватил её руку, прижав сильнее к груди. Но Эрика даже не успела смутиться от этого — так спешила высказать всё, что думала. — Ничего бы с тобой не произошло, если бы ты сам этого не делал. Но все эти изменения — они благодаря тебе, не мне. Я могла бы до сих пор сидеть в темнице. Или не выплыть из озера. Или ты мог бы задушить меня в самую первую встречу. Но ты этого не сделал. Ты даже осмелился найти доктора, когда стрела оказалась отравленной. Так что, Виктор, здесь нет моей заслуги. Ты сам сделал себя таким, какой ты есть сейчас. Понимаешь?

      Говоря всё это с таким жаром и уверенностью в своей правоте, Эрика к концу речи чуть не задыхалась от переполнявших чувств. Гордость? Это действительно была гордость за Виктора, который смог за такой короткий срок справиться со своим прошлым и сделать осознанный выбор, предпочтя человека, а не Чудовище. Она была так счастлива, что находилась рядом с ним всё это время. Но действительно ничего не делала, чтобы заслужить благодарности.

      — Я не уверен, что сделал бы это, если бы ты не появилась, — голос Виктора звучал так проникновенно-чувственно, что Эрике перехотелось спорить. Он притянул её руку к губам и оставил на пальцах легкий поцелуй, окончательно смутив. — Помнишь, ты рассказывала, что в вашем мире есть сказка про Красавицу и Чудовище? Когда Белль впервые здесь появилась, я был удивлён и обнадёжен тем, что может быть, твоя сказка про меня. С того момента, как она назвала своё имя, я так зациклился на нём, что до самого момента выстрела не понимал очевидной вещи. Моя Белль — это ты, Эрика.

      Она не знала, куда себя деть от смущения. Словно ища спасения, её взгляд перебегал с лица Виктора на стены ванной, на пол, на окно, за которым виднелись отблески заката. По глупой привычке Эрика закусила нижнюю губу чуть ли не до крови, пытаясь понять, что же должна ответить. Слова Виктора звучали как самое прекрасное признание в любви в её жизни. И на секунду взглянув в его глаза, Эрика вдруг осознала, что это оно и было. Она была готова разрыдаться от нахлынувших чувств и от того, что не знала, как их выразить. И стоит ли вообще их выражать.

      Видя её заминку, Виктор понимающе улыбнулся и свободной рукой — второй он всё ещё держал руку Эрики — нежно погладил её по щеке. Ей хотелось растаять в этом прикосновении и никогда больше не становиться вновь человеком, чтобы не испытывать эту чёртову растерянность, не дающую связать хотя бы пару слов в такой важный момент.

      — Тебе не нужно ничего говорить. Всё в порядке.

      Внезапно дверь распахнулась, сквозняк задул свечи и обдал холодящим ветерком сидящих в остывшей воде Виктора и Эрику. Невольно вздрогнув, они синхронно обернулись, чтобы увидеть застывшую в проёме Белль. Она явно собиралась что-то сказать, но была сбита с толку происходящим. Эрика непроизвольно дёрнулась, вырывая ладонь из руки Виктора.

      — Что ж, кажется, я не вовремя, — наконец, обретя дар речи, ехидно заметила Белль. И прежде чем кто-либо успел возразить, захлопнула дверь, крикнув из-за неё напоследок: — Я просто хотела сказать, что ужин готов. Но вы не торопитесь, если что.

      Эрика была уверена, что покраснела от макушки до пальцев ног. Ещё никогда ей не приходилось попадать в столь смущающую и двусмысленную ситуацию, и теперь в голове просто билось паническое: «Бежать». Резко вскочив, она ловко выскользнула из ванны, прежде чем Виктор успел хоть что-то сказать. На ходу подхватив со стеллажа полотенце и заматываясь в него, она, не оборачиваясь, выскочила из ванной. Белль уже и след простыл.

      В полнейшем смятении, Эрика опустилась на пол подле двери. Сердце колотилось как бешеное, а кровь стучала в висках так оглушительно, словно не существовало других звуков кроме этого. Что же ей теперь делать? Она так долго старалась не оказаться главной героиней этой сказки…