Гарри сделал глубокий вдох и открыл дверь. Кричер ковылял рядом с его ногами и недобро поглядывал на хозяина, ворчливо бормоча себе под нос: «Ещё один полукровка на голову несчастного Кричера». Молодой человек не обращал внимания на его тихое бормотание. Его волновали совсем иные вещи. 

— Добрый день, мистер Поттер, — вежливо поздоровался Эванс, позволяя Кричеру ухватиться за ручку его саквояжа и небольшого чемодана. Эльф с хлопком исчез, а сам Гарри пропустил мужчину в коридор. 

— И вам, мистер Эванс, — Гарри взъерошил волосы в неловком жесте, закрывая за ним дверь. — Ваши вещи будут ждать вас в вашей комнате, я вас провожу. 

Мистер Эванс снял пальто — день выдался на редкость дождливы для июня — и аккуратно повесил его на вытянутую чугунную вешалку. Шторки на портрете леди Вальбруги приоткрылись, и из-за них показалось очертание взрослого женского лица. Она громко засопела и демонстративно задернула ткань обратно. Мистер Эванс вопросительно приподнял на это бровь. 

— Миссис Блэк обиделась на меня за то, что я ухитрился наложить на неё Силенцио, — сказал Гарри, предлагая мужчине домашние тапочки, заготовленные для гостей. Кричер поклялся, что, если ещё кто-то будет ходить по коврам в уличной обуви, он не поскупится на стриженные ногти в тарелку супа. — Понимаете, портрет от одиночества за долгое время, обезумел, а рамку снять невозможно из-за заклятья вечного приклеивания. Если леди не в духе, то она начинает громко кричать. Это пугает Тэдди. 

— Ясно, — мистер Эванс кивнул и прошел вперед к лестнице. Гарри направился вслед за ним, про себя отмечая, что мистер Эванс достаточно уверенно чувствует себя в доме, несмотря на то, что он не проходил дальше коридора и гостиной. В прочем, перед ступеньками тот остановился, решая дождаться хозяина дома, что заметно успокоило приступ паранойи Гарри. 

— Вы делали ремонт? — неожиданно спросил мистер Эванс, когда они поднимались на второй этаж. 

— С чего вы взяли? — осведомился Гарри, кидая на него напрягшийся взгляд через плечо. Мистер Эванс напоминал ему кого-то своей манерой держаться, некоторыми интонациями в голосе, и острое чувство дежавю всё больше и больше овладевало Гарри. 

— Общая обстановка дома выглядит старинной, но мебель и стены выглядят достаточно свежими и светлыми. Коридор у вас в тёмно-синих тонах, но местами проглядывают довольно яркие элементы. Отсюда у меня предположение, что или много лет назад, когда здесь строился дом, дизайном занимался человек, напрочь лишенный чувством прекрасного, или здесь начинали, но так и не закончили ремонт. 

— Вы хотите сказать, что из меня никудышный дизайнер?

— Я хочу сказать, мистер Поттер, что обстановка очень разнится местами. В стиле, во времени. Только и всего, — мистер Эванс остановился в середине коридора второго этажа. Гарри усмехнулся. 

— Вы мне кое-кого напоминаете, — вдруг решил признаться парень, приоткрывая ему дверь комнаты Сириуса. Сам он так и не смог её занять, да и сейчас, когда послезавтра должна была быть годовщина смерти крёстного, ему было тяжело стоять рядом. 

Мистер Эванс оказался прав в своём предположении насчёт ремонта. Когда они с Джинни начали встречаться, то тем же летом, после войны, вернулись на Гриммо, чтобы прибрать хаос, учиненный Пожирателями во время обыска. Тогда же они и решили устроить ремонт всего дома. Пока волшебники восстанавливали Хогвартс, они, Гарри, Джинни, Рон и Гермиона, отдавали дань уважения месту, много лет служившему штабом и укрытием беглецам. На самом деле, тогда они и руины Хогвартса помогали разобрать, но не то, чтобы на постоянной основе. 

Суды. Пожиратели. Ещё несколько сражений против Волан-де-Мортовской армии, которая, оставшись без предводителя, учиняла набеги и распадалась на мелкие группировки. Битва за Хогвартс ознаменовалась победой против сил зла, но не концов, а лишь началом конца. Гарри ещё не раз ставил на кон собственную жизнь и честь. Первым делом был переизбран состав Визегамота. Временно исполняющим обязанности Министра Магии был назначен Кингсли Шеклбот. Им предстоял долгий пусть начинаний с нуля. Предстояло реорганизовать систему, очистить её от приспешников Тёмного Лорда и коррупции. Удалось сделать не всё, но достаточно, чтобы суд над Пожирателями был справедливым. Адвокатские конторы определенно озолотились. 

Они не спали по ночам и старались забыться. Выбирали мебель, красили стены, выкидывали ненужный хлам, тщательно советуясь с Кричером, (после истории с медальоном мнение домовика ценилось) и постепенно разбирали завалы. В первую очередь они занялись гостиной, отмыли старое фортепьяно и вызвали настройщика. Привели в божеский вид кухню, разобрали столовую, ванные комнаты. Только после этого они взялись за жилые комнаты. До того, как Рон и Гермиона съехали в собственное жилье, они занимались гостевую комнату на втором этаже, которую Гарри переделал из комнаты Сириуса. Они с Джинни занимали хозяйскую спальню на третьем, после того как вычистили образовавшийся завал из-за долгого пребывания там Клювокрыла в своё время. Рядом с их комнатой располагался кабинет мистера Блэка и маленькая детская. Гарри переоборудовал кабинет под себя, а детскую превратили просто в комнату, на непредвиденный случай. В настоящее время её занимал Тэдди.

Мистер Эванс оглядывал своё временное пристанище, проигнорировав реплику. Гарри хорошо помнил, как выглядела комната Сириуса раньше: загроможденная огромной кроватью, неудобно расположенной по середине, полный сажи серый дымоход с небольшой задвижной дверцей напротив. Громоздкое бюро у небольшого окна, выходящего прямиком на площадь Гриммо, пара мелких комодов и гриффиндорский флаг на стене, обклеенной полосатыми обоями. Мистеру Эвансу досталось помещение, выкрашенное в приятный бордовый цвет — дань гриффиндорскому началу, что положил Сириус, в этом доме. Вычищенный подоконник, отделанный лакированным деревом. Полуторная кровать, застеленная покрывалом, вытянувшаяся вдоль стены и камин, так и оставшийся в стене: серебряного цвета, чистый, без потрескивающих поленьев, потому что, несмотря на промозглую погоду, на улице стояло лето. На полу у кровати расстилался маленький светлый коврик, резко контрастирующий с черным паркетом. Бюро сменилось современным небольшим рабочим столом с множеством отделений и ящичков. У другого угла располагался вытянутый шкаф, с полками и вешалками, из тёмного дерева. 

— Вы в праве сделать здесь перестановку и привнести что-то своё, — добавил Гарри, не дождавшись хотя бы заинтересованного «И кого же?». Мистер Эванс поставил саквояж на стол, а чемодан на стул. — Также я могу выдать вам ключи от комнаты. Тэдди довольно любопытный и не всегда следует правилам, так что он вполне может сюда залезть в поисках приключений.

— На нём так сказалось ваше воспитание, мистер Поттер? — ухмыльнулся мистер Эванс, оборачиваясь к нему и поправляя сползшие на нос очки. В светло-серых глазах промелькнула какая-то эмоция, в том, как дернулся зрачок, но Гарри не смог её опознать. 

— Вы намекаете на что-то неприятное? 

— Нисколько. Я всего лишь вспомнил о том, что о вас говорят. Сложно спасти от похищения философский камень, если вы постоянно следуете правилам. 

Гарри отчего-то смутился. 

— Нет, вы определенно мне его напоминаете, — он не заметил, как сказал это вслух. Мистер Эванс вздёрнул брови и встал, проводя рукой по столешнице. 

— Вы уже второй раз это говорите. Если вы так сильно хотите этим поделиться, то не стесняйтесь, мистер Поттер. Я не стал спрашивать в первый раз, но, похоже, вы очень хотите подметить своё наблюдение при свидетеле. 

— Что вы, — Гарри махнул рукой и нервно прошелся по своим волосам. — И в мыслях не было. На самом деле, я не уверен, что такое сравнение придётся вам по вкусу. Но то, как вы говорите… 

Он сделал паузу, подбирая слова, пока мистер Эванс вернулся к осмотру выделенной ему комнаты. 

— Я словно почувствовал себя школьником. Вы напоминаете мне профессора Снейпа.

Мистер Эванс остановился как вкопанный перед Гарри, словно чужие слова застали его врасплох. «А Снейп бы не показал, что его что-то удивило в простом сравнении», — промелькнуло в его голове. Снейп никогда не показывал истинных чувств, кроме презрения и ненависти. 

— С Пожирателем смерти меня ещё не сравнивали, мистер Поттер, — наконец, сказал мистер Эванс, вышагивая в коридор. 

— С ещё одним героем войны, мистер Эванс. Он был также и героем. 

Тонкие кривоватые губы мистера Эванса тронула улыбка, и он поправил очки на своём лице непривычным жестом. 

— Если вы считаете его героем, то, в таком случае, это сравнение должно быть комплиментом, а не оскорблением, верно? 

— У меня нет привычки оскорблять будущего репетитора моего сына, — сдержанно улыбнулся Гарри. — Извините. Наверное, я веду себя слишком открыто. 

— Напротив, мистер Поттер, не извиняйтесь за пустое, — махнул рукой мистер Эванс, когда они поравнялись, чтобы спуститься вниз. — Учитывая то, что я буду проживать в вашем доме, ваше дружелюбие и желание завести со мной беседу располагает к адаптации. Я не хотел вас задеть. 

— У вас тонко подвешен язык. Знаете, мне даже немного нравится. Мне не хватало подобного собеседника, — признался он на лестнице. 

— Поверьте, вы ещё успеете устать от моего языка. Однако, я постараюсь соблюдать с вами некоторую субординацию. 

— Мистер Эванс, не стоит воспринимать меня как обычного работодателя.   

— Что вы, мистер Поттер. Я и не думал, чтобы рассматривать вас как обычного человека. 

Гарри тихо засмеялся. Они прошли в столовую и присели за небольшой овальный стол, что заменил собой прошлую прямоугольную громадину. Кричер уже выставил горячий чай и легкий перекус в виде бутербродов с ветчиной и курицей. 

— Есть один вопрос, который мучает некоторое время, — мягко начал мистер Эванс после того, как сделал несколько глотков ароматного напитка. По столовой разнёсся запах бергамота. — Где сейчас мистер Люпин? Я полагал, что мы сразу приступим к знакомству и занятиям. 

— Мой кузен, Дадли, забрал его на выходные. Дадли должен привезти его в течение этого часа. Тэдди не терпится познакомиться с вами. Как вы можете уже знать, предыдущие репетиторы не оставили у него положительного впечатления, а я, вот, достаточно хорошо отзывался о вас. Это не могло его не заинтересовать. 

— Что ж, — мистер Эванс отставил чашку на стол пере собой и приподнял уголки губ. — Боюсь, мне придется разочаровать вашего сына. Я строг и требователен к дисциплине. 

— Пусть это будет для него сюрпризом, — Гарри подлил ему ещё чая из настольного сервизного чайника, — он ужасно непоседливый. Этим он пошел в свою мать. Да, к слову. Забыл вас предупредить, Тэдди — метаморф, этим он тоже пошел в Тонкс. Вы знакомы с этим явлением? 

— Это очень редкий дар, — медленно кивнул мистер Эванс. 

— Да. Так вот, некоторые магические выбросы Тэдди связаны с этим, поэтому, не сочтите за оскорбление, если он внезапно поменяет свой нос на свиной пятачок. Это не для того, чтобы дразнить вас, а потому что он этого не контролирует. Я проверял. Всё, что пока Тэдди может осознанно делать — это менять цвет волос и глаз. 

— Полагаю, у вас были прецеденты на этот счет? — мужчина откинулся на спинку стула. — Не беспокойтесь. Я не думаю, что возникнут недопонимания. Если что, то по всем вопросам я обращусь к вам. 

Гарри облегченно выдохнул. Мистер Эванс закреплял первое впечатление надежного и рассудительного мужчины, и от этого становилось несравнимо морально легче. Сегодняшний воскресный вечер Гарри должен был посвятить Тэдди, пока он привыкает к мистеру Эвансу, но он всегда держал себя в напряжении: в любой момент что-то могло произойти. 

— Что касается занятий… 

Остаток времени до того, как их прервал дверной звонок, Гарри посвятил обсуждению последних деталей. Он затронул распорядок дня Тэдди, его круг общения и тех людей, с кем мистеру Эвансу может быть придётся иметь дело. Предупредил, что камин открыт для миссис Малфой в свободном доступе, так что ему не следует удивляться, если домовик её впустит. Миссис Малфой имела эту привилегию, и Гарри не смел высказывать женщине недоверие. Она была урожденной Блэк, в конце концов. Расписание занятий мистер Эванс обещал предоставить тогда, когда поймет уровень знаний мальчика. 

Они вместе вышли встречать Тэдди от его двоюродного дядюшки. Гарри открыл им дверь, и вихрь с ярко-желтыми волосами врезался ему в живот. 

— Я дома, Гарри! 

Гарри мягко потрепал мальчика по голове. Он очень много унаследовал от Тонкс, её энергичность и неугомонность. На самом деле, молодой человек подозревал, что здравомыслие Ремуса со временем будет преобладать в нём, но до этого светлого дня Гарри предстояло дожить, а Тэдди вырасти. 

— Всё нормально прошло? — Гарри вышел на крыльцо, придерживая прижавшегося к нему сына за плечо. — А Дэнис где?

— Уснул в машине, поэтому, если не возражаешь, заходить не буду, — пробасил Дадли. 

Дадли Дурсль вырос, и в нём отчетливо прослеживались черты покойного Вернона. Он отпустил усы, что забавно топорщились над верхней губой, и совсем немного располнел, теряя форму сильного спортсмена. Только гены тётушки Петуньи спасали его от того, чтобы окончательно отрастить пивное пузо. 

— Когда-нибудь меня молодые мамочки разорвут на части, — со смехом пожаловался Дадли. — Твой малец своими волосами вводит их в истерику. То ярко-розовые, то голубые. Сегодня Тэдди решил сыграть в одуванчик.

— Дядя Дадли! — возмущенно воскликнул мальчик. 

— Поверь мне, Большой Дэ, вряд ли ты поддашься напору безумных мамочек, — заверил Гарри, тоже посмеиваясь. Тэдди топнул ногой и надул щёки. 

— Ладно, Очкарик, я побежал. Мелисса и так с меня три шкуры спустит за то, что мы возвращаемся не к ужину, — Дадли пожал Гарри руку и дал небольшой щелбан Тэдди. — Пока, малявка. 

— Пока, дядя Дадли! — радостно замахал Тэдди рукой в след уходящему к машине мужчине. Они понаблюдали за тем, как тот садится за руль, закрывает за собой дверь и плавно трогается с места. 

— Пошли в дом. Нас ждут, — многообещающе сказал Гарри, заметив, как на этих словах затаился Тэдди. Он весь светился от любопытства, но честно старался сдерживаться. Его волосы встопорщились и будто наэлектризовались, перекрашиваясь в красный цвет. Он оказался очень взбудоражен после похода в зоопарк. 

Мистер Эванс к этому времени вернулся в столовую и читал выпуск Пророка. Он выглядел так естественно и расслабленно в здешней обстановке, что Гарри невольно подивился: казалось, он всегда был здесь, неотъемлемой частью интерьера. 

— Тэдди, — мистер Эванс тут же отложил газету, как только услышал голос Гарри. Он встал, чтобы поприветствовать мальчика. — Познакомься. Это Исаак Эванс. Он будет обучать тебя до тех пор, пока ты не отправишься в Хогвартс. Обращайся к нему «мистер Эванс», и не забывай быть вежливым, хорошо?

Тэдди спрятался за ним и вцепился в его низ рубашки. Любопытство сменилось настороженностью. Гарри только устало вздохнул — несмотря на гиперреактивность, его крестник не сразу сходился с людьми, а в начале с подозрением относился к незнакомцам. 

— Мистер Люпин, вы можете не прятаться за вашего отца, я не кусаюсь, — мистер Эванс присел на корточки перед мальчиком. Передние пряди седых волос забавно списали по бокам от лица. Гарри сверху вниз видел его лицо, расслабленный лоб со следами от морщин, и поглядывал на Тэдди, чьи волосы постепенно темнели до человеческого коричневого цвета. Его что-то привлекло в очках мистера Эванса, но тот пододвинул их ближе к переносице и протянул руку мальчику. — Как уже сказал мистер Поттер, я стану вашим репетитором. 

Тэдди нерешительно вышел, а Гарри несильно подтолкнул его в спину, подбадривая. 

— Гарри сказал, вы будете жить с нами, — робко сказал мальчик, внимательно присматриваясь к мистеру Эвансу. Он протянул свою ладошку и неловко сжал чужие длинные пальцы. Они пожали друг другу руки, и мистер Эванс, тихо-тихо кряхтя себе под нос, выпрямился. 

— Таковы мои условия работы, мистер Люпин. Заверяю вас, я не причиню вам неудобств. 

— Давайте сядем ужинать, — разрядил обстановку Гарри. — Тэдди, иди, мой руки и переодевайся, а потом спускайся. Мистер Эванс, вы ведь составите нам компанию? 

— Конечно, мистер Поттер, — мистер Эванс сел в облюбованное им место и подтянул обратно газету, пряча за ней своё лицо. 

Тэдди в припрыжку побежал наверх. Говори ему, не говори, чтобы не доводил бедного Кричера до инфаркта и не носился по лестнице… Гарри занял своё место. Один за другим появлялись блюда на столе: салат, жаркое, гарнир. Следом сервизные тарелки и столовые приборы. 

— Что пишут в Пророке? — полюбопытствовал Гарри, решив завязать диалог. Тэдди любит греть уши, а создать видимость хорошей беседы поможет ему скорее расслабиться в обществе незнакомца. — Неужели что-то правдивое?

— Если бы, мистер Поттер, — со смешком отозвался мистер Эванс, видимо, решивший ему подыграть. — Скорее Волан-де-Морт воскреснет в третий раз, чем эта газетенка начнёт доносить до людей что-то кроме грязных сплетен. 

Гарри уронил хлебницу, к которой потянулся. 

— Вы… Вы так свободно назвали Волан-де-Морта по имени… — пробормотал он, сбитый с толку этим фактом. Прошло шесть лет со дня последней битвы, но он всё еще был для общества «Тем-кого-нельзя-называть». Раны от «табу» на его имени остались и освежевали старые, со времен Первой Магической войны. — Я не думал, что кто-то кроме нас способен шутить на эту тему. 

— Страх перед именем усиливает страх перед владельцем, — мистер Эванс продолжал поражать своими словами. Гарри нахмурился и с особым вниманием уставился на новоиспеченного гувернёра. — А я лорда Волан-де-Морта никогда не боялся. 

Всё, что он собрал на Исаака Энтони Эванса не уличало его ни в чем незаконном. Родился в декабре пятьдесят второго, полукровка, незадолго до Карибского кризиса переехал в Америку, где и отучился. Окончил маггловский муз в педагогическом направлении, после чего вернулся в Америку, где проработал учителем в маггловской школе. Ни в Первую, ни во Вторую Магические войны не светился. Разведен и одинок. Увлекается крокетом и трансфигурацией. 

От напряженных размышлений, что Гарри упустил, его отвлек вошедший в столовую Тэдди. Он все еще подозрительно косился на незнакомца, но движения не казались скованными. 

— Приятного аппетита, — пожелал мистер Эванс. Воздух в столовой стоял тяжелый. Для фона Гарри включил телевизор и заглушил звук. Это немного ослабило тяжелую атмосферу. Зазвенели тарелки и вилки с ножами. 

— Как вы сходили в зоопарк? 

Тэдди просиял от этого вопроса, и его волосы вернули желтый оттенок. Ребенок принялся делиться впечатлениями от маггловских животных, сахарной ваты и внезапно пошедшим дождём, от которого они укрылись под тентом мороженщика. 

— …Жалко, что тебя не было с нами, — расстроенно подытожил Тэдди, зажав в руке стакан с яблочным соком. — Но в планетарий мы же сходим, как и планировали, правда? На следующей неделе? 

— Тэдди, я уже говорил, что пока не знаю, — Гарри ласково пододвинул ему салфетку. Тэдди скуксился. 

— Ты обещал! И Лондонский глаз тоже!

— Я обещал, что обязательно схожу с тобой, но не говорил когда. На следующих выходных вряд ли получится. Мастер попросил помочь меня с расшифровкой одного трактата, так что скорее всего у нас будут гости. 

— Опять будешь проводить время со своим старьем, — лицо мальчика принимало всё более и более расстроенное выражение. Он на глазах скис. Желтый цвет сменился на голубой. 

— Мистер Люпин, поверьте, вам будет, чем заняться на следующих выходных, — неожиданно вступил в разговор мистер Эванс. Гарри посмотрел на него с нескрываемой благодарностью. Сколько он ни объяснял Тэдди, что пока он учится, он не может уделять ему всё своё свободное время, ребенок не понимал. Гарри его не винил: он прекрасно помнил своё одиночество в детские годы и старался дать ему все из максимально возможного. — Вы ведь хотите научиться волшебству, не так ли? 

— Я уже умею, — заявил мальчик. 

— Да? А вы не хотите продемонстрировать? — заинтересовался мистер Эванс. 

Гарри прикрыл рот ладонью, не вмешиваясь. Тэдди так забавно надулся, что молодому человеку было сложно не рассмеяться в голос. Конечно в шесть лет Тэдди ещё ничего не умел толкового и говорил сейчас о своих выбросах. Но он так очаровательно важничал! Гарри, как родитель, не мог не расплываться в тёплых чувствах, когда видел это. 

— Не сегодня, — милостиво отказался Тэдди, словно оказывал услугу, лишив мужчину зрелища. Тот только приподнял брови, но ничего не сказал ему в ответ. Наверняка где-то внутри он тоже посмеивался. 

— По-моему вы слишком балуете мистера Люпина, — заметил мистер Эванс позднее, когда Гарри уложил ребенка спать. Мистер Эванс нашелся у себя. Теперь на его двери красовалась табличка с аккуратно выгравированной надписью «И. Эванс». Гарри положил ему на стол ключи от комнаты. 

— Разве только немного, — Гарри улыбнулся. — Когда ещё нам баловать детей? 

— Действительно, — согласился мистер Эванс, пусть и с заметной неохотой. — Можно задать вам один вопрос, мистер Поттер?

— Да, — Гарри обернулся в дверях. Мужчина снял очки и потёр переносицу, Гарри завороженно следил за этим жестом. Мистер Эванс скрестил руки на груди и немного наклонил голову на бок. 

— Чем именно я напомнил вам мистера Снейпа? 

Вопрос оказался неожиданным. Гарри уже и забыл о том, что вообще поднимал эту тему. Он просто принял их схожесть как данность. Не сказать, чтобы на протяжении шести лет Гарри вообще не вспоминал о своём бывшем учителе: не тогда, когда он носит на шее его часть, никогда не снимая. И он встречал самых разных людей — в Академии, в обществе, в Министерстве, — напоминающих ему о профессоре. К тому же, Снейп не был тем, кто легко забывался и напрочь стирался из памяти. Не тогда, когда его руки хранили на себе тепло его крови и утекающей жизни. 

— То, как вы говорите «мистер Поттер», — спустя минуту, определился с ответом Гарри. — Конечно, ещё немного манерой держаться и говорить, но знаете, я видел и тех, кто ему успешно подражал, так что, не то, чтобы это сильно цепляло. Но ваше «мистер Поттер»… Оно вызывает ностальгию. 

— Знаете, если верить тому, что написала мисс Скитер в книге «Северус Снейп — сволочь или святой?», то это звучит странно. Что вы по нему скучаете. 

— Скучаю? — удивился Гарри. Мистер Эванс смотрел в окно, беспокойной барабаня пальцами по столу. — Не то, чтобы. 

Большего он не сказал. Те вещи, что вертелись у него в голове, не предназначались для того, чтобы быть сказанными вслух. Гарри покачал головой. Он не скучал и не тосковал по Северусу Снейпу. Оставалось то, что не было прощено и отпущено. Однако благодарность теснила старые обиды. Снейп по праву заслужил звание самого храброго человека, которого Гарри когда-либо знал. 

— Доброй ночи, мистер Эванс, — попрощался Гарри, закрывая за собой дверь. Уходя, он так и не услышал в ответ:

— Доброй ночи, Гарри.