— Не двигайтесь, пожалуйста, молодой сэр, — приказал седой шотландский портной, глядя поверх очков в тонкой металлической оправе. Он провел рулеткой вниз по ноге Питера, отмеряя место для внутреннего шва, пока мальчик нетерпеливо ёрзал. — Я скоро с тобой закончу.
Сморщив нос, Питер тяжело вздохнул, а Тони весело ухмыльнулся. Примерка костюма была, по его мнению, чрезвычайно скучным занятием, так как он не мог делать ничего, кроме как просто стоять и ждать, пока вокруг него суетятся другие. Но, видимо, это было особенно скучно, если ты был семилетним ребенком, который очень, очень, очень хотел вернуться к созданию своего странного самолета из лего и доесть свой сэндвич из закусочной Дельмара. Владелец даже вручил Питеру и Тони специальное предложение этого дня, в честь тёти и дяди Питера.
— Неужели ты никогда раньше не надевал костюм, малыш? — спросил его Тони, когда портной заколол слишком длинную ткань штанины.
— Нет, — проворчал Питер. — Мне нравится носить одежду, если мне в ней комфортно.
— Хм, — произнес Тони, пытаясь скрыть улыбку. — Ну, это будет только на похоронах. А потом ты сможешь переодеться во что-нибудь более... удобное. Capiche?
Питер прикусил губу.
— Capiche.
— Ах, вот и всё, мой маленький негодник, — сказал старик, закрепляя последнюю булавку в ткани. — Всё закончилось.
— Наконец-то! — воскликнул Питер и, с помощью портного, снял темно-серый пиджак. Подхватив свои новые-старые темно-синие спортивные штаны, а также футболку и худи, которые они купили на обратном пути в отель, Питер побежал в ванную переодеваться, чуть ли не бросив раздражающие брюки в бедного портного.
— Он будет готов к завтрашнему полудню, — сказал портной, аккуратно вешая крошеный костюм. — Как и ваш, сэр.
Сунув мужчине в руку двадцатидолларовую купюру, Тони проводил его до двери. Обернувшись, он увидел, что Питер жует свой сплющенный сэндвич.
— Ты что, опять проголодался? — спросил он, выгнув брови.
— Угу, — пробормотал Питер с набитым ветчиной ртом. Он протянул ему недоеденный сэндвич. — Хотите немного, Мистер Старк?
— Нет, я не голоден, — сказал Тони, похлопывая себя по животу. — Хотя, признаюсь, это было неплохо.
— Лучшие сэндвичи в Квинсе, — гордо сказал Питер, откусывая еще один кусок. — Дядя Бен иногда брал меня туда на субботние обеды. Потом мы обычно гуляли, и я всегда откладывал немного хлеба, чтобы покормить голубей. — Проглотив очередной кусок, он сделал глоток фруктового коктейля. — А возле вашего дома есть голуби?
— Эээм, — пробормотал Тони. — Ну, там точно есть чайки, но насчёт голубей я не очень уверен.
— О, — произнес Питер, задумавшись. — А чайки любят хлеб?
— Окей, я думаю, мы уже всё устроили, — с этой фразой Пеппер вошла в гостиную, спасая Тони от необходимости отвечать. — Мы должны быть в похоронном бюро послезавтра в 10 утра, но сама служба начнется в одиннадцать. Я также позвонила мисс Уилсон и дала ей информацию о похоронах, чтобы она знала, что мы всё уладили. — Она бросила нервный взгляд на Питера и понизила голос. — Как ты думаешь, стоит ли открыть гробы? Я не знаю, будет так лучше или хуже для ребенка.
Тони нахмурился, глядя на Питера, который снова принялся за работу над своим лего-самолетом. Его собственные родители были слишком тяжело изувечены в автокатастрофе, чтобы можно открыть хотя бы один гроб на похоронах, и Тони никогда не был уверен, хотел бы он увидеть их снова или нет. Они с отцом ещё раз поссорились прямо перед отъездом, и, хотя Мария Старк, как обычно, пыталась успокоить их обоих, в душе у Тони всё ещё оставалось неприятное ощущение недосказанности, которое до сих пор не давало ему покоя. Даже больше, чем ему хотел бы признавать.
— Давай оставим их закрытыми, — прошептал Тони. — Если ребенок попросит, мы всегда сможем открыть их для него.
— Хорошо, — сказала Пеппер, делая пометку в своем планшете. — Тогда, если с костюмами всё будет в порядке, я думаю, мы готовы.
Тони вздохнул и обнял Пеппер за талию.
— Спасибо тебе.
— Тебе не нужно благодарить меня, Тони, — ответила она, положив голову ему на плечо. — Я всегда занималась подобными делами.
— Да, но это даже не входит в твои должностные обязанности, — напомнил ей Тони. — Тебя повысили, помнишь?
— Да, — произнесла она на выдохе. — Наверное, от старых привычек трудно избавиться. — Она подняла голову и посмотрела на него. — Но мне нужно будет вернуться к работе сразу после похорон. Вся эта выставка всё ещё не закончена, и…
— Всё в порядке, — перебил её Тони. — Я всё равно сомневаюсь, что мы с малышом задержимся здесь надолго.
— Его комната в доме должна быть готова к концу недели, — сказала Пеппер. — И ещё я заказала кучу наборов лего, так что, надеюсь, он не заскучает.
— Да. Хорошая мысль.
— Мы должны поговорить о том, кто будет присматривать за ним в течение дня, Тони, — сказала она. — Я имею в виду, что я буду работать, ты будешь работать, и мы, вероятно, не должны будем позволять ему просто бродить по дому в одиночку…
— Нет, нет, я присмотрю за ним, — вмешался Тони. — Я могу работать и одновременно присматривать за ним. Джарвис мне поможет.
Пеппер скептически посмотрела на него.
— Ты то? Кто даже не может вспомнить, что нужно остановиться и поесть, как только тебя захватывает один из проектов? Кто может прожить без сна три дня и более? Что, кстати, совсем не здорово, и, вероятно, не самый лучший пример для маленького ребенка.
Тони нахмурился. Конечно, были моменты, — которые чаще происходили, чем нет, — когда он был настолько вовлечен в то, что делал, что потребность есть или спать просто становились помехой. Сон часто представлялся Тони просто потерей времени. В конце концов, в сутках есть только двадцать четыре часа. Казалось бы, поспать хотя бы треть этого времени было бы просто пустой его тратой.
И ещё. Отсутствие сна означало отсутствие кошмаров.
Пеппер, однако, не считала сон пустой тратой времени и старалась проводить каждую ночь в постели не менее шести часов, что бы там ни происходило. И, с тех пор, как их отношения переросли из профессиональных в романтические, Тони вынужден был признать, что в разделении постели с ней есть определенные преимущества. Он даже дошел до того состояния, пусть и медленно, когда мог наслаждаться сном некоторое время.
— Эх, не так уж и трудно следить за ребенком, — сказал он. — До сих пор он не доставлял нам никаких хлопот. Если уж на то пошло, он может принести свой лего, или химический набор, или что-то еще в гараж и работать вместе со мной. Я создам место, где не будет никаких потенциальных летающих или пылающих объектов, и всё будет хорошо. Я даже познакомлю его с Дубиной. Он сам как ребенок. Я уверен, что они отлично поладят.
Пеппер поджала губы.
— Тони, я не знаю. Во-первых, я не уверена, что в этом гараже есть место, которое действительно защищено от летающих объектов, а во-вторых, нанять няню не так уж и сложно. Я имею в виду, что ребёнок будет хотеть ходить куда-нибудь и делать что-то вне дома время от времени.
— Ну и что? — возразил Тони. — А почему он не сможет делать это со мной? Почему я не смогу взять его с собой?
— Потому что для того, чтобы водить его по разным местам, Тони, тебе придется действительно общаться, — возразила Пеппер. — С людьми. Возможно, многие из них будут с детьми. И ты действительно думаешь, что это будет нормально для ребенка находится рядом с тобой в доме, учитывая твою склонность к так называемым «несчастным случаям»?
— Я не позволю ему пострадать, Пеп, — отрезал Тони. — Поверь мне!
— Я не хочу сказать, что ты сделал это специально, Тони, — сказала Пеппер с обидой в голосе. — Ты просто не так осторожен, как мог бы быть иногда... ладно, большую часть времени. А старые привычки, как правило, умирают с трудом.
Тони закатил глаза.
— Я знаю это, Пеппер! Я же не идиот. И я готов…
— Я просто пытаюсь сказать тебе, что нет ничего плохого в няне, Тони! Именно так поступает большинство людей…
— А я сказал нет! Я не хочу просто спихнуть его на кого-то другого, как только мы войдем в эту чертову дверь! Пацан был спихнут на других людей уже всю свою гребаную жизнь! — Тони был так взбудоражен, что даже не понял, что кричит, пока Питер не вскинул голову, и на его пухлом лице не отразился неподдельный ужас. Тони потребовалась всего лишь доля секунды, чтобы решить, что он никогда больше не захочет видеть, как малыш смотрит на него так.
— Прости, малыш, — сказал он более мягким голосом, поднимая руки в успокаивающем, как ему казалось, жесте. — Я не хотел тебя так напугать.
Но Питер только побледнел ещё больше.
— Вы злитесь на меня? — спросил он, и его тихий высокий голос задрожал.
— Нет, нет, ни в коем случае, — заверил его Тони, и его сердце упало, когда подбородок Питера задрожал. Тони опустился на колени рядом с ним и нежно взъерошил его кудрявые волосы. — Эй, малыш, я обещаю, что не сержусь на тебя. Просто... у меня есть склонность иногда становиться ... громким. Это паршивая привычка, которую имеют все Старки, мужчины уж точно. Но если это пугает тебя, я постараюсь больше так не делать. Хорошо?
Шмыгая носом, Питер медленно кивнул, но его нижняя губа всё ещё дрожала.
— Я не люблю громких, — прошептал он. — Плохие люди очень шумные. И страшные. Они будили меня по ночам, когда я спал.
— Плохие люди? — спросил Тони, нахмурившись, когда внутри него волной поднялось желание защитить, а затем последовал гнев. «И кто посмел?..» — Что за плохие люди, малыш?
Питер сглотнул и покачал головой, что ещё больше встревожило Тони.
— Эй! — сказал он мягко, обнимая Питера за плечи. — Никто тебя не обидит, обещаю. Я им этого не позволю. Хорошо?
— О-обещайте? —спросил Питер дрожащим голосом, а его большие карие глаза подозрительно блестели.
«О чёрт, не плачь! Пожалуйста, не плачь! Я еще не готов с этим справиться!»
— Конечно! — заверил его Тони. Он отстранился и подмигнул. — Нет настолько тупых людей, чтобы связываться с Железным Человеком.
Он не мог не заметить, как взгляд мальчика метнулся к его собственному шлему Железного Человека и фигурке лего, лежащим на кофейном столике рядом с шахматной доской.
— Хорошо, — сказал Питер и рвано вздохнул. — Ну, только если вы так говорите.
—Только из-за моего любопытства, — сказал Тони. — Ты можешь сказать мне, кто были эти плохие люди? И на кого они злились?
Прикусив нижнюю губу, Питер потянулся назад и схватил своего белого медведя, крепко прижав его к груди.
— Я ... я не знаю, кто они были, — прошептал он. — Я никогда их не видел, только слышал. Они приходили только по ночам. Но они всегда были злыми. И очень, очень громкими.
Тони бросил быстрый взгляд на Пеппер и с облегчением увидел, как она яростно что-то печатает на планшете, пока мальчик говорил.
— Хм, А ты не мог бы мне сказать, почему эти люди так злились на твоего дядю? —Тони не мог себе представить, кто же, чёрт возьми, настолько разозлился на Бена Паркера, чтобы прийти и накричать на него посреди ночи. Из рассказа Питера он понял, что его дядя Бен работал электриком, что, по мнению Тони, не было профессией, которая могла вызывать такой сильный гнев. Но это было в Квинсе, а там, как он полагал, всё возможно.
Карие глаза Питера расширились от шока, и он замотал головой так сильно, что один локон выбился и упал ему на лоб.
— Нет, это было не в доме моего дяди! — он наклонился вперед, понизив голос. — Это было в моем доме!
— Твой до… Ты о доме твоих родителей? Эти люди кричали на твоих маму и папу? — спросил Тони. Он склонил голову набок, когда Питер задумчиво кивнул. — Сколько тебе было лет, когда это происходило, малыш?
— Т-три, — пробормотал Питер. Тони мог сказать, что он едва сдерживал слезы, и он почувствовал резкий укол раскаяния, понимая, что, скорее всего, Питер почувствует его состояние. Для семилетнего ребенка он был удивительно проницателен.
— Хорошо, — сказал Тони, стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе. — Ещё один вопрос, и я отстану. Идет?
— М-м-м, — пробормотал Питер.
— Ты не знаешь, почему эти люди кричали на твоих родителей?
— Н-нет, — ответил Питер. — Но это было незадолго до того, как мои мама и папа должны были уехать. — Он замолчал, уткнувшись лицом в плюшевую голову Джорджа, поэтому его следующие слова прозвучали приглушенно. — А потом они так и не вернулись.
Тони раздраженно фыркнул, но, помня о своем обещании оставить эту тему, ещё раз взъерошил парню волосы и снова поднялся на ноги.
— Ладно, малыш. Всё в порядке. Почему бы тебе... Эм ... не вернуться сейчас к своему лего?
Питер взглянул на свое почти законченное творение из конструктора, которое, как понял Тони, не было похоже ни на один самолет, который он когда-либо видел раньше.
— Я пока не хочу ничего строить. Может, мы лучше посмотрим кино?
— Хм, конечно? — Тони взял с кофейного столика пульт дистанционного управления и включил телевизор с большим экраном, который висел на противоположной стене. — А что ты хочешь посмотреть?
— А можно «Звездные войны»? — спросил Питер, когда они с Джорджем забрались на диван. —Они одни из моих любимых!
— Да, конечно, малыш, — сказал Тони, переключая различные каналы, пока не добрался до раздела «по запросу». — Хм, есть около сотни фильмов под названием «Звездные войны». Какой из них?
Тони был совершенно не готов к тому, что на лице Питера отразился абсолютный, по-детски забавный, шок.
— Вы хотите сказать, что никогда не видели «Звездных войн»?
— Хм, нет, — смущенно пробормотал Тони. Просмотр фильмов, как и сон, всегда казался ему бесполезной тратой времени в прошлом. — Что? Это так плохо? — Питер только продолжал смотреть на него с недоверием, заставляя Тони беспокойно заёрзать. — Что? Я первый из твоих знакомых, кто не видел эти фильмы?
— Да! — воскликнул Питер. — Это действительно старые фильмы, так что я думал, что все взрослые видели их. Ну, я думаю, что более новые не такие старые, но…
— Да, да, отлично, — проворчал Тони, плюхаясь на диван. — Так какой же ты хочешь посмотреть?
— Ну ... если вы никогда их не видели, тогда, наверное, стоит посмотреть эпизод один. Но я не люблю новые так же сильно, как старые, так что... — Питер задумчиво постучал по своему подбородку. — Неважно. Давайте все равно посмотрим четвертый эпизод. Это же первый раз.
Тони не стал утруждать себя вопросом, почему, черт возьми, первый из них был назван четвертым эпизодом, а потому выбрал нужный фильм и нажал кнопку воспроизведения на пульте. Через несколько минут Пеппер извинилась и ушла, сказав, что ей нужно спуститься в бизнес-центр и кое-что сделать. Только когда прошло половина фильма, Тони понял, что Питер так близко придвинулся к нему на диване, что его голова прижалась к руке Тони, и его лицо приняло самое довольное выражение, которое Тони когда-либо у него видел. Они даже не разговаривали по-настоящему, за исключением тех случаев, когда Питер указывал на что-то или комментировал особенно любимую часть фильма.
«Неужели проводить время с ребенком так легко?»
Со своим отцом он проводил лишь несколько минут один или два раза в неделю, при этом его Говард Старк игнорировал из-за работы. Так что теперь Тони был сбит с толку от нахлынувших на него противоречивых эмоций. Желание защитить. Гордость. И, пожалуй, самая неудобная из всех — нежность. Какофония странных ощущений заставила Тони вздрогнуть, и он был рад, что ребенок был слишком поглощен фильмом, чтобы заметить его дискомфорт. Он был Старк, чёрт возьми. Он не должен был испытывать таких чувств. Особенно в отношении случайного ребенка, с которым он познакомился всего пару дней назад.
Но, пожалуй, самым неприятным было то, что он, казалось, был не способен остановить их. Тони ненавидел то, что не мог в себе контролировать. Он провел всю свою жизнь, скрывая свои эмоции так глубоко, что не был уверен, сможет ли он вообще когда-нибудь их откопать.
Однако, похоже, никто и не подумал сообщить об этом ребенку. Так что он просто находился рядом, оставаясь таким очаровательным и маленьким, и даже не осознавая, что медленно, но верно снимает бесчисленные слои внутренней брони Тони.
— Эй, — сказал Тони немного позже, когда пилоты повстанцев начали атаку на очень справедливо названную Звезду Смерти. Он указал на истребители, летящие по экрану, а затем на лего-самолет Питера, лежащий на столе. — Ты что, строил такую штуку?
— Угу, — ответил Питер. — Это истребитель типа «Крестокрыл». У моего друга в школе есть один, и я помог ему, когда он получил его. Но у меня никогда раньше не было своего.
— Хм, — рассеянно сказал Тони. — Ну вот, теперь он у тебя есть. Что насчет этого?
— Да! И теперь мы можем сделать нашу собственную атаку на Звезду Смерти! Кроме того, наша Звезда Смерти на самом деле просто большой резиновый мяч, потому что они еще не сделали набор лего Звезды Смерти. Но мой друг получит его, как только они это сделают, и тогда мы сможем построить его вместе!
— Это хорошо, малыш, — пробормотал Тони, медленно сжимая и разжимая пальцы. Вдобавок ко всему прочему, он не привык так много времени проводить без работы, и, он мог сказать, что начал беспокоиться. А когда он становился беспокойным, его разум имеет тенденцию вспоминать то, что Тони никогда бы не хотел вспомнить снова, что часто приводило к употреблению большого количества алкоголя, чтобы снова забыть.
Кроме того, ему очень хотелось связаться с Джарвисом и выяснить, не удалось ли ему узнать что-нибудь еще о происходящем в Нью-Мексико.
«Сначала огромный агрессивный зеленый монстр, теперь инопланетяне. Какого чёрта вообще происходит? И почему всё так внезапно?»
Интересно, знает ли уже старый генерал Росс о Нью-Мексико? Ради Щита Тони надеялся, что нет. Пьяный, склонный к паранойе дурак, вероятно, попытается конфисковать все технологии, которые остались после, и попытается превратить их в оружие.
Как только начались титры фильма, Тони вскочил на ноги так внезапно, что Питер шлепнулся боком на диван.
— Извини, малыш, — сказал Тони, пытаясь выдавить улыбку. — Мне... Хм ... Просто нужно позвонить. Это на пару минут, ты не против?
— Угу, — настороженно отозвался Питер. — Неужели вы...
Сердце Тони неприятно заколотилось под дуговым реактором, и он судорожно вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Я обещаю, что не сержусь на тебя, хорошо? Мне просто нужно кое-что проверить. Я скоро вернусь, и тогда мы сможем сыграть в шахматы, если ты хочешь. Звучит неплохо? — Шахматы были очень методичной и стратегической игрой. Он надеялся, что это поможет ему отвлечься от тревожных мыслей.
— Хорошо, — сказал Питер, чуть успокаиваясь. — Звучит неплохо.
— Круто, — сказал Тони, пройдя в спальню и, как только за ним закрылась дверь, выхватив телефон. — Поговори со мной, Джарвис.
— Добрый день, сэр, — отозвался Джарвис.
— Есть новости о ситуации в Нью-Мексико? — спросил Тони, расхаживая вперед-назад по толстому ковру.
— На сегодня назначена встреча в охраняемом защитном комплексе, чтобы обсудить инцидент, но я ещё не смог пробиться через их недавно обновленную защитную систему.
— Хорошо, к этому мы ещё вернемся, — заявил Тони. — Продолжай пытаться. Может быть, тебе повезет, и ты проберешься внутрь.
— Такое часто происходит, сэр, — ответил Джарвис.
— Да, конечно. Пункт второй, Джарвис. А чем занимался генерал Росс в последние дни?
— Генерал Росс был занят освещением недавнего инцидента в Университете Калвера.
— Угу, — сказал Тони, постукивая себя по подбородку. Ему действительно нужно было подстричься сегодня вечером. — Есть какие-нибудь новости по этому поводу?
— Насколько я знаю, нет, сэр.
— А это значит, что он что-то замышляет, — пробормотал Тони. Подозрительный, доходящий до откровенной паранойи, генерал Росс часто уходил в затишье, сводя общение к минимуму, когда собирался сделать что-то такое, чего делать не следовало, чтобы потом, если дела пойдут плохо, выйти сухим из воды. Он был более скользким, чем политики, особенно когда действительно того хотел.
— Всё ещё присматривай за ним, ладно, Джарвис? — сказал Тони. — Дай мне знать, как только он начнет действовать.
— Как всегда, сэр.
— Порядок. Тогда ещё кое-что, — сказал Тони. — В новостях ничего не говорили о ребенке?
— Несколько упоминаний его возле Железного Человека в различных социальных сетях, сэр, — ответил Джарвис после минутной паузы. — Но никакого конкретного упоминания о мальчике по имени.
Тони вздохнул с облегчением. Это свидетельствовало о превосходной работе Пеппер, и что за ними не охотятся репортеры. Чем скорее он сможет доставить ребенка домой в Малибу, который был гораздо более изолированным, чем Нью-Йорк, тем лучше он будет себя чувствовать.
— Хорошо. Держите меня в курсе. Я хочу знать, если имя ребенка где-нибудь появится, не важно, где.
— Хорошо, сэр.
***
Утро похоронной службы выдалось пасмурным и мрачным, как и предполагал Тони, для похорон любимых дяди и тёти крошечного ребенка. Питер все ещё спал на своей койке, когда Тони прошел в гостиную, подавляя зевок. Присев на корточки рядом с кроватью, Тони нежно взъерошил волосы мальчика, пытаясь аккуратно разбудить его.
— Утро, малыш, — пробормотал он. — Пора вставать. Нам нужно подготовиться к отъезду.
— Ммм, — пробормотал Питер, переворачиваясь на другой бок и всё ещё крепко зажмурившись. Он поднял руки над головой, чтобы потянуться, но сбил при этом белого медведя на пол. Тони поднял медвежонка и передал его обратно Питеру, когда мальчик моргнул.
— Всё ещё сонный, — произнес он, обхватывая руками медведя. — Не хочу вставать.
— Я знаю, малыш, но тебе пора вставать и собираться, — сказал Тони. — Ты можешь потом вздремнуть, если захочешь.
Питер распахнул глаза и прищурился, сосредотачиваясь на Тони.
— Мне не нужен сон. Я же не ребёнок, — проворчал он, сморщив нос. — Я уже большой мальчик.
Тони не смог сдержать улыбки, услышав возмущение в голосе ребенка.
— Ну ладно, большой мальчик, вставай, и давай мы сначала что-нибудь съедим.
Они позавтракали в довольно уютном молчании, глядя на огромный шумный город в огромном окне, пока Питер кормил Джорджа своим обычным зефиром «Лаки Чармс» и допивал оставшийся апельсиновый сок, свой и Тони.
— Хорошо, — сказал Тони, когда они доели последний кусок бекона. — Давай сейчас тебя подготовим, ладно?
В одно мгновение все поведение Питера изменилось. Его подбородок задрожал, а плечи опустились, когда он посмотрел на Тони.
— Эм…эм…
— Что случилось, малыш? — спросил Тони, ругая себя за то, что задал поразительно глупый вопрос.
— Это, просто, — пискнул Питер, уткнувшись лицом в шею Джорджа. — Тётя Мэй всегда заставляла меня мыть голову перед особыми случаями, и я думаю, что это определенно особый случай... но…
— Но — что именно? — подсказал Тони.
— Но каждый раз, когда я пытаюсь мыть голову самостоятельно, мыло попадает мне в глаза! — воскликнул он, покачивая растрепанной головой. — И это больно!
— Да, но глаза обычно и болят, когда ты пытаешься вымыть их с мылом, — язвительно заметил Тони, пытаясь разрядить обстановку. «Пожалуйста, не плачь, пожалуйста, не плачь!» — Я точно знаю, со своей то любовью к мытью.
— Вы можете мне помочь? — спросил Питер, сопя. — Пожалуйста? Я хочу очень хорошо выглядеть для тёти Мэй сегодня. Я думаю, ей это понравится.
— Ааах, — пробормотал Тони. До этого момента Питер сам заботился о том, чтобы принять душ, одеться, и сделать всё необходимое в ванной комнате, настаивая на том, что он более чем самостоятелен. И Тони это вполне устраивало. Он лихорадочно оглядел комнату, как будто ожидал, что из воздуха материализуется кто-то ещё, кто знает, как мыть голову семилетнему ребенку. Но Пеппер уже спустилась в похоронное бюро, чтобы позаботиться о последних приготовлениях и проверить систему безопасности, и Тони никак не мог попросить Хэппи помочь ему в чём-то подобном. Тот тоже ничего не знал о детях.
«Если бы только Джарвис был здесь!»
— Пожалуйста, Мистер Старк? — повторил Питер, и его огромные карие глаза смотрели глубоко в душу Тони. — Пожалуйста!
«Какого черта. Я — гребаный Железный Человек. Если я смог пережить месяцы пыток и плена в проклятой пещере в Афганистане, я, конечно же, могу пережить мытье волос одного маленького мальчика.»
— Конечно, малыш, — произнес Тони после минутной паузы. — Ты... Эм... иди начинай, а потом просто, эм, крикни, когда будешь готов. Окей?
Худые плечи Питера облегченно опустились.
— О, спасибо, Мистер Старк! Спасибо!
— Да, да, да, иди, — хрипло сказал Тони, наблюдая, как Питер побежал в ванную комнату, откуда раздался шум воды, когда ванна начала наполняться.
— Я готов, Мистер Старк! — раздался через пару минут из-за закрытой двери ванной высокий голос ребенка. С трудом сглотнув, Тони осторожно открыл дверь и с облегчением увидел Питера, окруженного непрозрачным слоем пузырьков.
— Хорошо, — сказал Тони, опускаясь на колени рядом с ванной и хватаясь за съемную насадку для душа. — Эм... дай мне знать, если вода будет слишком горячей, хорошо?
— Угу, — ответил Питер, откидывая голову назад и закрывая глаза, когда Тони начал мыть его вьющиеся каштановые волосы. Он намылил его шампунем, — с особой осторожностью, чтобы не позволить мылу попасть в глаза ребенка, — смыл всё, что, в общей сложности, заняло около трёх минут. Вряд ли тут было что-то такое, со стыдом понял Тони, из-за чего стоило так волноваться.
— Теперь я могу сделать все сам, Мистер Старк, — сказал Питер, когда весь шампунь был смыт, а его мокрые кудри прилипли ко лбу. — Спасибо вам.
— Да, хорошо, — произнес Тони, поднимаясь на ноги. — Выходи, когда будешь готов, и я помогу тебе надеть костюм.
— Угу.
Переодевшись в свой собственный новенький костюм, Тони встал перед зеркалом в гостиной, пристально глядя на свое отражение и поправляя галстук.
— Да уж, ты настоящий Старк, засранец, — пробормотал он. — Но я думаю, что ты не должен быть таким Старком.
— Сможете мне помочь сейчас, Мистер Старк? — внезапно раздался позади него тихий голос. Тони резко обернулся и увидел Питера, одетого в трусы и майку, всё ещё с влажными волосами, осторожно протягивающего ему сумку, в которой лежал его костюм.
— Да, конечно, малыш, — сказал он, взяв сумку с одеждой и осторожно положив ее на диван. Ему пришлось сдержать смешок, когда Питер сморщил нос, когда Тони завязывал галстук вокруг его шеи.
— Слишком туго, — пожаловался Питер, дергая за воротник рубашки. — Мне не нравится.
— Как я и говорил, малыш, — сказал Тони, застегивая маленькие серебряные запонки. — Это только на похороны. После того, как все закончится, ты сможешь носить худи сколько душе угодно. Capiche?
Питер выгнул бровь.
— Эм, capiche.
— Ладно, поехали, — сказал Тони, помогая Питеру надеть пиджак, как тут в дверь постучали. Тони посмотрел на часы. — Вот и хорошо, так что пора идти. Ты готов?
Кинув взгляд на свой шлем Железного Человека, Питер на мгновение замер, а затем слегка покачал головой и вместо этого потянулся к Джорджу.
— Да, я готов.
Поездка до похоронного бюро прошла в мрачной тишине, соответствующей настроению, вызванному пасмурным небом. Войдя в элегантно оформленное здание, охраняемое двумя полицейскими в штатском, Тони не слишком удивился, когда группа примерно из десяти женщин практически набросилась на Питера, как только они вошли в дверь. Пеппер предупредила его, что некоторые из коллег-медсестер Мэй Паркер были не в восторге от новости, что Питер перейдет под опеку Тони Старка. И, как многие жители Нью-Йорка, они вовсе не боялись высказывать своё мнение.
— Мистер Старк, — сказала одна из женщин, отрываясь от суетной воркующей группы. — Я хочу, чтобы вы знали, сэр, что, маленький Питер может переехать жить к нам с мужем, если у вас возникнут проблемы.
— Это очень любезно с вашей стороны, мэм, — отрывисто произнес Тони, окидывая взглядом комнату, обнаружив ещё четырех полицейских Нью-Йорка, по одному на каждом углу. «Спасибо, Пеппер», — подумал он. — Тем не менее, я могу вас заверить...
— У Питера есть наш номер телефона, Мистер Старк, — перебила она, глядя на него прищуренными глазами. — И я сказала ему, чтобы он звонил, если ему что-нибудь понадобится. Все что угодно, в любое время суток. Вы меня понимаете?
Тони прикусил внутреннюю сторону щеки, пытаясь сохранить самообладание.
— Я вам очень признателен, мэм…
— Его тётя и дядя были хорошими людьми, Мистер Старк, — продолжала она, практически выплевывая эти слова в лицо Тони. — Лучшими людьми. Маленький Питер заслуживает только самого лучшего, разве вы не согласны?
Резко вздохнув, Тони подошел прямо к группе женщин и похлопал Питера по плечу, подмигнув мальчику, когда тот поднял глаза. Питер улыбнулся ему в ответ, обхватив тонкими пальцами протянутую Тони руку.
— Со мной он получит только самое лучшее, мэм, — твердо сказал Тони, оттаскивая Питера от группы. — А теперь, если вы нас извините, я полагаю, что служба вот-вот начнется.
Питер удивил Тони, оставаясь относительно невозмутимым в течение часовой службы, его пустое выражение лица исчезло лишь в конце, когда два гроба из красного дерева были вынесены и загружены в катафалк для поездки на кладбище. Он даже сумел сохранить удивительную стойкость, пока священник читал молитвенник, пока гробы грузили на металлические рамы, чтобы опустить их в землю, как только толпа рассеется.
И только когда последние доброжелатели обнялись, расцеловались, вдоволь на суетились с Питером, и ушли, его нижняя губа задрожала. Крепко прижав Джорджа к груди, Питер подошел к сдвоенным гробам и осторожно провел маленькой ладошкой вдоль каждого из них. Тони почувствовал руку Пеппер на плече, когда она наклонилась и прошептала ему на ухо:
— Он борется, Тони, — с грустью сказала она. — Я думаю, он наконец-то понял, что они ушли.
Тони только кивнул головой, наблюдая, как Питер наклоняется к гробу тёти Мэй, шепча что-то слишком тихо, чтобы он мог расслышать. Как только ребенок закончил говорить, он сильно прикусил нижнюю губу, взгляд его карих глаз метнулся к Тони, а затем так же быстро опустился, когда он резко тряхнул головой.
Сердце Тони сжалось в груди, когда он наблюдал, как мальчик делает тоже самое возле дяди Бена, с каждой секундой всё сильнее прикусывая нижнюю губу. Он так отчаянно пытался не заплакать. Мужчина знал, что это из-за страха, что Тони, его герой, будет стыдиться его, если он это сделает.
— Да что с тобой такое, сын? — Тони слышал, как голос отца говорит в его голове, отчитывая его, когда молодой Тони рыдал над потерей своей любимой бабушки по материнской линии. — Никто из Старков не плачет!
Старки вообще не плачут. Старки вообще не плачут. Эти слова ещё прозвучат в голове Тони примерно пятнадцать лет спустя, на похоронах его собственных родителей. Он вспомнил, как стоял у могилы своих родителей рядом с Обадией Стейном, внешне спокойный и невозмутимый, пока сотни людей желали ему добра, с заледенелой кровью в жилах и комом в горле размером с мячик для пинг-понга. А когда все было кончено и Обадия доставил его домой, Тони напивался до бесчувствия в течение следующих трех дней подряд.
«Старки вообще не плачут. Они просто хоронят свои эмоции в работе и алкоголе, потому что это намного лучше. Разве не так?
Плевать на это.»
Коротко сжав руку Пеппер, Тони отпустил её и подошел к Питеру, мягко положив руку ему на плечо.
— Хэй, малыш, — тихо произнес он. — Всё нормально.
Питер судорожно вздохнул и посмотрел широко раскрытыми глазами на Тони.
— Н-нет. Я -я в порядке, М-Мистер Ст-Старк. П-правда.
— Я серьёзно, — настаивал Тони, продолжая сжимать плечо мальчика. — Всё нормально.
— Нет! — взвизгнул Питер, качая головой. — Я-я в порядке! Я просто...
— Питер! — резко сказал Тони, мысленно пнув себя, когда мальчик вздрогнул от его тона. Но звука собственного имени, слетевшего с губ Тони впервые с тех пор, как они встретились в офисе ДСС, было достаточно, чтобы он перестал паниковать и сосредоточился на лице Тони.
— Питер, — повторил Тони, на этот раз более мягко, опустившись на колени и обхватив плечи мальчика обеими руками. —Я серьёзно. Это нормально — плакать.
Питер пристально смотрел на него ещё два удара сердца, прежде чем перестал сдерживаться. Огромные слёзы стали ручейками стекать по круглым щекам, когда мальчик обнял Тони за шею, уткнувшись лицом ему в грудь.
— Почему они все оставили меня, Мистер Старк? Почему? — Питер всхлипнул, его дыхание прерывалось огромными судорожными вздохами. — Мои мама и папа, и тётя, и дядя? Почему все всегда оставляют меня? Почему? Почему?
Тони поморщился, неловко поглаживая Питера по спине, стараясь не думать о тех слезах, соплях и слюне, которые останутся на его совершенно новом костюме от Тома Форда, а сосредоточиться на том, как его сердце разрывалось надвое из-за крошечного ребенка, плачущего в его руках. Осознание, что единственный, кто теперь есть у Питера, это он, ударило по нему, словно удар репульсора, и Тони решительно сжал губы.
— У меня нет ответа на этот вопрос, малыш, — тихо сказал Тони. — Но я обещаю тебе кое-что прямо сейчас.
— Что? — задыхаясь, спросил Питер.
— Обещаю, — сказал Тони, прижимая маленького мальчика к своей груди. — Что тебя никогда не оставлю я.