Тони улыбнулся, когда, даже через пульсирующий ритм своей обычной фоновой музыки, услышал глухой бац!, означающий, что Питер снова практикует свои трюки. После того, как Тони увидел восторг мальчика от его нового батута и всех тех трюков, которые он мог выполнять на нём, через пару дней он уже разыскал и нанял инструктора по гимнастике, который приходил в дом и работал с Питером в течение нескольких часов каждый день. Это не только дало Тони необходимое время, чтобы поработать над вещами, которые не предназначены для маленьких глаз, но и оказало положительный эффект на Питера, помогая ему утомиться и лучше спать.

Бац! Тони снова услышал голос учителя Питера, — невысокой полной украинки лет пятидесяти пяти, которая обращалась с Питером как с давно потерянным внуком, — которая не скупилась на хвалебные возгласы. Тони покачал головой, ухмыльнувшись ещё шире, и затянул болт на коленном суставе своего нового прототипа брони.

Вместо того чтобы сконструировать ещё один костюм в чемодане, — который, как понял Тони, был довольно громоздким, тяжелым, и слишком заметным, чтобы его легко было носить, — он решил попробовать построить более легкий костюм, который можно было бы вызвать к нему с помощью электронного сигнала, передаваемого от пары металлических наручников, надетых на его запястья. Это была хитрая манипуляция с плотностью сплава золота и титана, поскольку создание более легкого костюма также в разы уменьшало защиту, которую он предлагал. Но если математика Тони была верна, — а так было всегда, — он верил, что сможет найти идеальный баланс между прочностью и мобильностью.

Конечного результата он, конечно, не будет знать наверняка, пока не проверит костюм на себе, что произойдет ещё не скоро, но пока все шло хорошо. Если повезет, он сможет закончить Марка VII к тому времени, когда они с малышом вернутся в Нью-Йорк через пару недель. Школа должна была начаться чуть раньше, чем через месяц, и Тони хотел, чтобы у Питера было немного времени, чтобы вернуться к привычному течению вещей в Нью-Йорке, прежде чем он начнет новый учебный год. А ведь им ещё предстоит спроектировать новую спальню Питера в Башне Старка. Она ещё не была полностью закончена, но подрядчик обещал Тони, что к тому времени, когда они с Питером приедут в Нью-Йорк, жилые помещения будут готовы к переезду.

Тони с облегчением узнал, что школа, в которой учился Питер, была не просто обычной Нью-Йоркской государственной школой, а скорее подготовительной школой для одаренных детей, которая требовала сдачи трудного вступительного экзамена перед поступлением. Ещё лучше было то, что школа на самом деле находилась не в Квинсе, а в центре города, и располагалась всего в десяти кварталах от Башни Старка. Поскольку его собственное образование в школе было таким сложным, с пропущенными оценками и ранним поступлением в колледж в пятнадцать лет, Тони был доволен, что Бен и Мэй Паркер решили оставить Питера в соответствующем его возрасту классе и отправили его в эту специальную школу для особо умных детей.

Нетерпеливый стук в стеклянную дверь выдернул Тони из задумчивости. Он поднял глаза и увидел Питера, подпрыгивающего на месте и нахально широко улыбаясь.

— Мистер Старк, Мистер Старк! — воскликнул мальчик, вбегая в гараж, как только Джарвис отпер дверь. — Мисс Тодди сказала, что я могу начать работать на балансире на следующей неделе! Она собирается принести один для меня, чтобы я попробовал!

— Неужели? — произнес Тони, изогнув губы в усмешке. — Вот это здорово! Теперь ты будешь делать ещё больше шума, когда приземляешься. И я хотел бы, чтобы ты попадал в такт моей музыки, потому что звук удара ужасно не мелодичен. Это сбивает меня, когда я пытаюсь работать.

Тони хотел сделать из этого шутку. Но когда лицо Питера опечалилось, а плечи опустились, он сильно встревожился. 

— Эй! — сказал он, протягивая руку, чтобы взъерошить потные кудри Питера. — Я только хотел сказать, что горжусь тобой, малыш, вот и всё. Я знаю, как тебе нравится прыгать по лестнице каждый день.

— Мисс Тодди говорит, что у меня хорошо получается, — пробормотал Питер.

— И Мисс Татьяна права, — твердо заявил Тони, сжимая плечо Питера. — Я не хотел огорчать тебя, малыш. Я знаю, что у тебя это хорошо получается, и я знаю, что тебе это нравится.

Питер расправил плечи, кивнул Тони и попытался улыбнуться. 

— Я действительно люблю её. Я буду скучать по ней, когда нам придется уехать отсюда.

— Ну, может быть, мы найдем для тебя тренажерный зал, где ты будешь тренироваться после школы? — предположил Тони. — Если хочешь, можешь ходить вместе со своим другом-конструктором лего.

— Я так не думаю, — сказал Питер, качая головой. — Нед не может заниматься гимнастикой, как я.

— Ладно, нам не нужно решать это здесь и сейчас, — сказал Тони. В последний раз крутанув отверткой, он снял коленный сустав и осторожно положил его на подставку. — Хочешь ненадолго протестировать свои новые ботинки?

Тони словно щелкнул выключателем — глаза Питера тут же расширились и на его лице появилась улыбка. 

— А я могу?

— Иначе я бы и не спрашивал, — подмигнув, ответил Тони. Усадив Питера на стойку, он достал из запертого квадратного хранилища мини-ботинки Железного человека, которые только вчера закончил, и надел их на обутые в носки ноги мальчика. — Так. Как тебе?

— Ого, — выдохнул Питер, звякнув носками красно-золотых ярких сапог. — Они выглядят совсем как твои!

— Они точно такие же, как у меня, — с гордостью сказал Тони. — Только чуть поменьше. И, конечно же, не летают.

— Ой, но я тоже хочу летать! — заскулил Питер, спрыгнув со стойки и приземлившись в совершенной имитации фирменного супергеройского приземления Тони. — А почему я не могу летать?

— По-моему, ты еще слишком мал для этого, — усмехнулся Тони. — Кроме того, я не думаю, что мисс Уилсон была бы слишком счастлива, если бы узнала, что я позволяю тебе летать вокруг гаража.

— Но я же ей ничего не скажу! — воскликнул Питер. — Точно так же, как я не сказал ей, что ты позволяешь мне смотреть фильмы, когда я не могу уснуть!

Тони поморщился. Он не любил, когда ему напоминали, что бедный ребенок время от времени плохо спит. 

— Я знаю, Питер. Но смотреть «Звездные войны» в восьмидесятый раз, потому что тебе приснился кошмар в три часа ночи, и летать вокруг гаража в самодельных ракетных сапогах — это две довольно разные вещи, не находишь?

— Это репульсорные ботинки. А не ракетные сапоги, — поправил Питер. — Так ведь? Ты сказал мне, что больше не строишь ракеты.

Усмехнувшись, Тони кивнул. 

— Да, это так. Но я очень сомневаюсь, что мисс Уилсон будет слишком заботиться об этом конкретном различии.

— Да, пожалуй, нет, — пробормотал Питер. Он сделал шаг, улыбаясь, когда сапог громко лязгнул по полу гаража. — И все же это довольно крутые ботинки, Мистер Старк. Спасибо.

— Тони, — вдруг сказал Тони, постукивая пальцами по столешнице. Он смущенно посмотрел на Питера сверху вниз. — Ты ведь можешь называть меня Тони. Мистер Старк — это, всё же, фамилия.

— Тетя Мэй всегда говорила, что вежливо называть взрослых «мистер» или «миссис», — тихо произнес Питер, смахнув со лба мокрый от пота локон и с трудом сглотнув, когда взгляд его огромных карих глаз встретился с глазами Тони.

— Ну, тут тётя Мэй была права, — ответил Тони, опустившись на колени перед Питером и чувствуя бешеное биение сердца в груди. Он уже давно хотел поднять эту тему, но так и не находил подходящего момента. — Но я думаю, что мы уже определили, что я не просто обычный взрослый человек. Разве не так? — «Я твой... а кто я тебе? Твой опекун?

Твой... отец?

Ты бы хотел, чтобы я им был?»

— Да, — медленно произнес Питер, и на его лице появилась милая мальчишеская улыбка. — Да, я тоже так думаю. Хорошо, мистер... То есть, Тони. Спасибо.

— Хорошо, — сказал Тони, облегченно улыбаясь. Он похлопал Питера по плечу, когда тот поднялся на ноги. — Рад, что мы это уладили.

— Как долго я буду в них? — спросил Питер, направляясь к своему рабочему месту. Оно было сделано на подобии рабочего места Тони. Там ребенок, на данный момент, работал над ремонтом старого тракторного двигателя, который сам же подобрал на ближайшей свалке. Он взял торцевой ключ, придирчиво осматривая различные детали двигателя, в то время как Дубина наблюдал за ними через плечо.

— Пока не разобьешь пол, — сказал Тони и подмигнул, попутно набирая команды на мониторах. Его внимание привлекла мигающая лампочка, указывающая на новое сообщение от Джарвиса. —Или до обеда, в зависимости от того, что наступит раньше.

— Угу, — ответил Питер, прикусив нижнюю губу и соединив вместе две детали. Он всегда прикусывал губу, когда особенно сильно концентрировался, что и Тони, и Пеппер находили восхитительным.

— Что происходит, Джарвис? — тихо спросил Тони, постукивая по уведомлению на своем мониторе. Он разработал эту новую загрузку в систему Джарвиса после того, как Питер почти подслушал, как он и Джарвис говорили о некоторых вещах, которые Тони не хотел, чтобы Питер услышал. Тони не был уверен, как, черт возьми, парень это сделал, но Питер иногда мог так тихо подойти сзади, что он даже не понимал, что ребенок рядом, пока он не заговорит. Это привело к тому, что Джарвис теперь молчал, когда Питер был в гараже, за исключением случаев, когда кто-то из них не обращались к нему специально.

— На горизонте чисто, сэр? — спросил ИИ.

— Пока ты молчишь, — ответил Тони, бросив украдкой взгляд на Питера, который всё ещё прикусывал губу за работой. — В чём дело?

— Мне удалось извлечь еще несколько файлов, относящихся к Ричарду Паркеру, из старой, ныне несуществующей базы данных Щита, — громко прошептал Джарвис. — Но, к сожалению, многие разделы файлов отредактированы и почти нечитаемы. Я бы предположил, что только десять-двадцать процентов текста можно разобрать.

— Чёрт, — проворчал Тони, постукивая себя по подбородку. До сих пор единственной информацией, которую он смог раскопать о Паркере, было то, что он генетик, — что он уже знал, — и что он каким-то образом знал или работал в прошлом с агентом Пегги Картер. Тони был знаком с агентом Картер, так как она не только тесно сотрудничала с отцом Тони в проекте «Возрождение», но и была одним из основателей Щита. К сожалению, Пегги Картер теперь была на грани инвалидности, страдала Альцгеймером, и поэтому не являлась надежным источником информации.

— Дай мне все-таки взглянуть на них, Джарвис, — сказал Тони. — Может быть, там всё же найдется что-нибудь полезное.

На мониторе Тони появилась отсканированная копия старой машинописной страницы, помеченной как 1 из 216. 

— Хорошо, сэр.

— Хм, - проворчал Тони, просматривая страницу, которая была усеяна резкими черными линиями, вычеркивающими большую часть текста. Быстрый переход к следующей странице показал то же самое. К десятой странице Тони начал терять терпение.

— Джарвис, вытащи весь неотредактированный текст этого файла и расширь его, — приказал он.

— Скорее всего, это будет просто тарабарщина, сэр, — предупредил Джарвис.

— Да, возможно. Сделай это, а там посмотрим.

Через несколько секунд на экране появился новый тридцатистраничный файл. Постучав пальцем по первой странице, Тони прочитал случайные, часто повторяющиеся оставшиеся слова, с каждой секундой напрягалась всё сильнее и сильнее.

ИССЛЕДОВАНИЯ. ДНК. ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ. СИЛА. СКОРОСТЬ. ПРОЧНОСТЬ. ИНОСТРАННЫЙ. ОРУЖИЕ.

И последние слова, напечатанные в самом низу последней страницы, повторились три раза.

ПРЕДАТЕЛЬ. ДОЛЖНЫ УСТРАНИТЬ НЕМЕДЛЕННО.

Тони с трудом сглотнул, в его груди вспыхнула острая боль, когда осознание того, что это означало, охватило его.  Он бросил еще один взгляд на Питера, который прикручивал болт с помощью торцевого ключа, как профессионал, в блаженном неведении, что происходит всего в нескольких футах от него.

Согласно этой информации, Ричард Паркер был предателем и, вероятно, был убит за это. Была ли миссис Паркер замешана в работе своего мужа или её убили случайно, Тони не мог сказать, но улики указывали на то, что Ричард Паркер пытался продать оружие... или что-то иностранному правительству, и был пойман.

— Джарвис, — тихо прохрипел Тони. — Трижды зашифруй этот файл и сохраните его в папке малыша.

— Хорошо, сэр, — ответил Джарвис. — Тогда мне следует начать разогревать духовку? Приближается обеденный час мальчика.

— Да, конечно, — ответил Тони, тяжело вздохнув. Он не был уверен, что найдет, когда начинал искать информацию, но определённо не это.

«Бедный ребенок», — подумал он. Говарда Старка тоже обвиняли в предательстве, и он был вынужден бежать из Соединенных Штатов на некоторое время, пока вся шумиха не уладилась. Но его имя в конце концов было очищено, и вся эта неразбериха произошла ещё до рождения Тони. Хотя на его характер это, несомненно, сильно повлияло. 

«Ему и не нужно знать. У меня нет причин об этом ему рассказывать.» Питеру было всего три года, когда погибли его родители, и он несколько раз говорил Тони, что плохо их помнит. Не было никакой веской причины, по которой Тони мог бы запятнать этой ужасной информацией те немногие оставшиеся воспоминания, что были у ребенка.

— Эй, Питер, почему бы тебе не закончить там и не пойти готовиться к обеду? — окликнул Тони мальчика. — Ты, должно быть, проголодался после всего этого.

В последний раз ударив гаечным ключом, Питер положил его на пол и кивнул. 

— Но мы можем потом вернуться сюда? — спросил он, возвращаясь к Тони и протягивая ему руки, чтобы тот мог поднять его на прилавок. — Я почти закончил с двигателем, который ты мне дал.

— Да, конечно, все, что ты хочешь, — выдавил Тони сквозь комок в горле. Стянув с мальчишки ботинки, он запер их в камере хранения. — Ты работаешь над этим двигателем всего два дня и уже почти закончил?

— Ну да, — сказал Питер, держа Тони за руку, когда спрыгнул с прилавка. — На самом деле он не так уж сильно отличается от набора лего.

— Нет, я полагаю, что это не так, — сказал Тони с усмешкой. — Но настоящее испытание придет, когда мы попробуем его включить.

— О, я хочу попробовать! — воскликнул Питер, когда они поднялись по лестнице и направились на кухню. — А когда мы сможем попробовать?

— Наверное, после того, как твои друзья уедут на следующей неделе, — предположил Тони. Порывшись в холодильнике, он вытащил различные продукты, которые входили в обед Питера на этот вечер. Пеппер организовала еженедельную доставку еды вскоре после их прибытия в Малибу. Она сказала Тони, что, хотя Питеру может нравиться жить на апельсиновом соке, Лаки-Чармс и, иногда, замороженной пицце, это, вероятно, не самая здоровая диета для активного, растущего маленького мальчика. Все, что нужно было сделать Тони, это вытаскивать цветные коробки, соответствующие этому дню недели, и подогревать их. Это было достаточно легко и, как понял Тони, даже приятно. Обычно они с Пеппер обедали вместе после того, как Питер ложился спать, но Тони всегда сидел с Питером и закусывал, пока тот ел.

— Не могу дождаться, когда увижу Диснейленд! — воскликнул Питер пятнадцать минут спустя, набив рот картофельным пюре с подливкой. — Нед тоже никогда не был в Диснейленде, так что будет очень весело!

— Да, не могу дождаться, — сказал Тони, отчаянно пытаясь скрыть сарказм в своем голосе. Восьмой день рождения Питера выпал на ту неделю, когда они должны были вернуться в Нью-Йорк, и Тони планировал устроить для него небольшую вечеринку с несколькими его школьными друзьями, как только они поселятся в Старк-Тауэр. Но потом Питер узнал, что его лучший друг Нед собирается навестить бабушку и дедушку в последние две недели летних каникул и, к сожалению, не сможет приехать на день рождения Питера. Поэтому в редкий момент прилива нежности Тони предложил вместо этого отвезти Неда и его отца на несколько дней в Малибу. Тогда это казалось отличной идеей, но по мере того, как приближалась дата их приезда, Тони все больше и больше сожалел о своем предложении. Три дня общения Питера с его другом означали три дня, в течение которых Тони должен был общаться с отцом упомянутого друга, и непринужденная беседа с людьми, не являющимися гениями, не была одной из сильных сторон Тони. Пеппер, конечно же, была исключена из этой категории.

— Вы что, собираетесь кататься со мной на всех американских горках, Мистер... Тони? — спросил Питер, сделав глоток молока. — Обожаю американские горки! Дядя Бен однажды взял меня на Циклон, когда мне было шесть лет, и это было так весело!

— Да, я катался на них несколько раз, — ответил Тони. Естественно, не упомянув, что в последний раз он был пьян в стельку. Это не то, что он хотел вообще помнить.

— Ого, они существовали, когда ты был ребенком? — спросил Питер, откусывая от рулета большой кусок. — Я не знал! 

— Они появились ещё когда мой отец был ребенком, — парировал Тони, подмигивая, чтобы Питер не подумал, что он действительно ворчит. — И ещё — я вовсе не так стар, как тебе кажется.

Питер хихикнул. 

— А ты уверен? — спросил он с усмешкой.

— Совершенно верно! — ответил Тони, взъерошив волосы Питера. — Кроме того, я всё ещё играю в игрушки, так что априори не могу быть старым.

Снова хихикнув, Питер сунул в рот последний кусок булки, проглотил остаток молока и спрыгнул с кухонного табурета, направляясь в коридор. Тони молча смотрел ему вслед, и покалывающая боль в груди снова вспыхнула, когда он вспомнил, что обнаружил сегодня.

«Ему и не нужно знать. Ребенок достаточно настрадался».

Питер остановился в коридоре и оглянулся, когда понял, что Тони не следует за ним. 

— Вы поможете мне сегодня вымыть голову, Мистер... Тони?

— Да, — выдохнул Тони. — Ты просто иди дальше. Я догоню, как только приберусь здесь.

— О'кей, — сказал малыш и пошел дальше.

— Джарвис? — позвал Тони, как только шаги Питера затихли в коридоре. — Ты уже зашифровал этот файл?

— Три, сэр, как вы и просили, — ответил Джарвис.

— Хорошо. Ты можешь извлечь текст из отредактированных строк?

— Вряд ли, сэр, учитывая плохое качество первоначально отсканированного файла. Но я могу попробовать.

— Да, почему бы и нет, — пробормотал Тони. Он ударил ладонью по столешнице, чуть не опрокинув стакан Питера в раковину. Ну почему он просто не оставил всё как есть? Он всегда, даже в ущерб себе, был слишком любопытен. И теперь ему было мало того, что родной отец Питера был заклеймен как предатель. Тони хотел знать почему. — Когда ты не будешь занят другими делами.

— У меня же так много времени, когда я не занят другими делами, сэр, — съязвил ИИ.

— Знаю, знаю, — ответил Тони. — И, само собой разумеется, что ни одно слово из этого разговора не дойдет до ребёнка, верно?

— Совершенно верно, сэр, — ответил Джарвис. — Как всегда, вы можете рассчитывать на меня.

— Спасибо, Джарвис.

***

Остаток лета прошел как в тумане, включая, — к большому облегчению Тони, — поездку в Диснейленд с Недом и его отцом. Они оба были одинаково круглыми, высокими, и говорили безостановочно. Тони с Питером едва могли вставить хоть слово за все три дня их пребывания. Нед мог постоянно говорить о любом фильме, который он видел за прошедшую неделю, пока они катались на Маттерхорне, а его отец продолжал давать Тони полный подробный урок истории о первоначальном Полинезийском поселении на Гавайских островах и о том, как его семья затем переехала в Нью-Йорк.

В конце концов, даже Питер немного успокоился, когда их отправили обратно в Нью-Йорк. И Тони почувствовал облегчение, когда ему больше не приходилось отбиваться от любопытных взглядов, косых глаз и громко перешептывающихся вопросов зевак, когда они прогуливались по одному из самых оживленных парков развлечений в стране.

— А это разве не Тони Старк? Вон там, рядом с тем парнем, одетым в футболку ботаника?

— Нет, Старк выше этого чувака. И вы знаете, он бы не ходил с воздушным шаром Микки-Мауса. Держу пари, что он больше похож на Базза Лайтера.

Было чудом, что стайка репортеров еще не набросилась на них, что в очередной раз показывало, что Пеппер превосходно справляется со своей работой. Тони понимал, что это лишь вопрос времени, когда какой-нибудь репортер, находящийся вне досягаемости Пеппер, сможет сложить кусочки мозаики воедино, но всё равно был благодарен за то время, что они с Питером провели вместе в относительной безвестности.

Переезд в Башню Старка, спустя две недели, прошел так, как и следовало ожидать. Как только Питер возобновил учебу, он с Тони погрузился в довольно стабильную повседневную рутину. Тони был впечатлен учителями Питера, большинство из которых замечательно поддержали его как опекуна Питера, а размеры классов и общий уровень интеллекта преподавателей помогли устранить любые опасения, которые он мог иметь о качестве образования Питера. Обещание директора относиться к Тони так же, как он относился бы к любому другому родителю, а не к знаменитому миллиардеру/супергерою, также было облегчением.

Будучи жаворонком больше, чем Хэппи, Тони по утрам поднимал Питера и отправлял в школу, а днём Хэппи забирал его и отвозил на занятия по гимнастике, а потом они возвращалась в башню, чтобы поужинать и сделать домашнее задание. Потом они немного работали над новым костюмом Тони, Марком VII, или смотрели фильм, или ещё что-нибудь, что малыш хотел сделать, пока не приходило время ложиться спать.

И до сих пор Тони не переставал удивляться тому, как легко малышу удавалось растопить его ледяное сердце. Даже при том, что его жизнь всё ещё зависела от реактора в его груди, Тони не понимал, как мало он действительно жил, пока не появился Питер. Пеппер помогла пробудить в нем ту часть, которая, как он думал, давно умерла, но только когда Питер вошёл в его жизнь, Тони по-настоящему понял концепцию безусловной любви.

— Хэй, — произнес Тони однажды прохладным ноябрьским вечером, нахмурив брови и наблюдая, как Питер ковыряется в тарелке. — Что-то случилось? Разве ты не хочешь есть?

— Не хочу, — сказал Питер, отодвигая тарелку. — Вообще-то я очень устал. Можно мне сегодня лечь спать пораньше?

Тони ещё больше нахмурился и провел ладонью по глазам. Малыш никогда, никогда не просил лечь спать пораньше. Если уж на то пошло, он всегда умолял не укладывать его допоздна, чтобы посмотреть, как строители работают над верхними этажами башни.

— Ты сегодня очень много работал в спортзале, малыш? — спросил Тони.

— Ага, — пробормотал Питер, положив голову на стол. — я устал, Тони. Я пойду спать.

— О'кей, конечно, — осторожно ответил Тони. — Иди, готовься ко сну, я сейчас приду тебя укрыть.

— Спасибо, — прошептал Питер, практически соскользнув со стула и дважды споткнувшись, прежде чем выйти из кухни.

«Какого черта они так загоняют детей в этом спортзале?» — удивился Тони, убирая со стола брошенный ребенком ужин. Может, ему стоит подумать о том, чтобы сократить занятия Питера до трех часов в неделю, вместо пяти, если они собираются и дальше тренировать ребенка до смерти.

— Ты точно в порядке? — спросил он Питера, укладывая его спать через несколько минут, предварительно убедившись, что он не забыл почистить зубы.

— Угу, — пробормотал Питер, уже засыпая. — Просто устал.

— Хм, хорошо, — сказал Тони, всё ещё не убежденный. Но он понимал, что пытаться поддержать хоть какой-то разговор с полусонным Питером было бы довольно безнадежным делом. Он нежно взъерошил кудрявые волосы мальчика. — Спи спокойно, приятель.

Выйдя из спальни Питера, Тони спустился вниз, в свою временную мастерскую, уже раздумывая, как решить досадную проблему проводимости между новым костюмом и металлическими манжетами. Как только он сможет решить эту проблему, у него будет броня, которая, по сути, обернется вокруг его тела по команде, вместо того, чтобы полагаться на его сложные роботизированные системы для нынешнего костюма.

— Как продвигается работа, Джарвис? — спросил Тони, включив мониторы на полную мощность.

— Сэр, пожалуйста, поймите, что это очень сложные вычисления, — сказал Джарвис. — И если мы пропустим хоть одну переменную, то рискуем, что костюм обернется вокруг ближайшего фонарного столба или почтового ящика, а не вокруг вашего лица.

— Ну, это был бы чертовски красивый фонарный столб, — пробормотал Тони, хватаясь за воздух перед одним из мониторов, перекидывая схему в открытую область сбоку и расширяя её. — А в чём сейчас проблема? В радиосигнале, что ли?

— Я полагаю, что это вопрос тонкой настройки частоты, сэр, — ответил Джарвис.

— Хм. — Тони шагнул в голографическое поле, постукивая себя по подбородку и рассматривая ярко-синий рисунок. Сжав пальцами одну маленькую деталь, он поднес ее поближе, критически оглядывая и набирая команды свободной рукой. — Попробуй сейчас.

— Мы продвигаемся, сэр, — сказал Джарвис несколько секунд спустя. — Единственная проблема заключается в том, что теперь ваша голова должна смотреть назад.

— Хм. Иметь глаза на затылке было бы полезнее, чем это, — пробормотал Тони, отбрасывая голографическую пригоршню в сторону. Он направился в другой угол на противоположном конце коридора. — Давай теперь попробуем вот это.

— Простите, сэр, — неожиданно сказал Джарвис несколько минут спустя. — Но мастер Питер, кажется, упал с кровати.

— Что?! — воскликнул Тони. Хлопнув в ладоши, он закрыл свою голографическую программу и побежал к лестнице. — Джарвис? С ним все в порядке?

— Если бы мне нужно было угадать, сэр, я бы сказал, что он заболел, — ответил Джарвис.

— Заболел? — спросил Тони, когда завернул за угол к комнате Питера. — Как, чёрт возьми, произошло то, что мой ребёнок заболел?

— Это вполне может быть грипп, сэр, — произнес Джарвис. — По-моему, об этом писали в новостях.

— Питер? — Тони чуть не задохнулся, когда подошел к мальчику, плачущему и корчащемуся от боли на полу рядом с кроватью. Он осторожно посадил Питера к себе на колени, убирая с его глаз мокрые от пота волосы. — Питер? Поговори со мной, приятель. Ты не ушибся? Скажи мне, что происходит.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — сказал Питер, его слова звучали невнятно, словно он был пьян. Сердце Тони ушло в пятки, когда он прижал ладонь к обжигающе горячему лбу Питера.

— Чёрт, — пробормотал Тони. — Джарвис, у парня горит лоб!

— Мне что-то не хорошо, — пробормотал Питер, дрожа так сильно, что Тони было трудно удержать его. — Голова болит, ноги болят... мне больно!

— Могу я порекомендовать вам подходящую по возрасту дозу лекарства от лихорадки, сэр? — спросил Джарвис. — В то время, как легкая лихорадка может быть полезной во время вирусного заболевания, особенно тяжелая лихорадка может привести к быстрому обезвоживанию и, возможно, судорогах у маленьких детей.

— Случаются припадки?! — рявкнул Тони. — Чёрт возьми, Джарвис! — Он осторожно положил Питера обратно на кровать, сунув Джорджа ему под бок. — Я пойду принесу тебе лекарство, приятель. Я обещаю, что скоро вернусь.

Вбежав в ванную комнату Питера, Тони вытащил из аптечки полностью заполненную коробку первой помощи и разорвал её, роясь в разнообразном содержимом, пока не нашёл пузырек с парацетамолом. Он попытался прищуриться, чтобы прочитать нужную дозировку, но тусклый свет в ванной и отсутствие очков не позволили ему сделать это. — Он весит почти пятьдесят фунтов, Джарвис. И сколько я должен ему дать?

— Две чайные ложки, сэр, — ответил Джарвис после секундной паузы. — Могу я также предложить позвонить в 911, сэр?

— Эм, ты сказал, что об этом говорили в новостях? — спросил Тони, наливая темно-фиолетовую жидкость в ложку.

— Совершенно верно, сэр. В центре города было несколько школ, которые были вынуждены закрыться на карантин.

Тони постарался не дрожать. 

— Тогда в больницах уже полно больных людей. Нет. Вместо этого позвони Роуди.

— Хорошо, сэр.

Тони смутно припоминал, что видел пару мимолетных репортажей о приближающемся тяжелом сезоне гриппа среди череды сообщений о политических скандалах и парочке случайных смертников, но отмахнулся от них, как и всегда, когда дело касалось здоровья широкой публики. Несмотря на тяжелое состояние сердца, Тони никогда не болел — его гермофобия не позволяла. У него всегда была строгая политика избегать больных людей... ну... как чумы.

Кроме того, в башне имелась система очистки воздуха, которую Тони сам спроектировал, чтобы не допустить проникновения самых известных вредных микробов. Его безумно раздражала мысль, что этот гребаный грипп был умнее его самого.

Схватив лекарство Питера и стакан воды, Тони пересек комнату и вернулся к кровати Питера. 

— Держи, приятель, — сказал он, осторожно приподнимая голову Питера, чтобы накормить его лекарством. Питер зашипел и поперхнулся, но сумел проглотить всю дозу, даже сделав небольшой глоток воды, прежде чем свернуться клубочком на боку, укрывшись одеялом.

— Мне нехорошо, пап, — пробормотал он, заставив Тони застыть на месте. «Конечно же, он не имел в виду…»

— Тони? — раздался голос Роуди с телевизионного экрана Питера на противоположной стене, так внезапно, что Тони подпрыгнул, пролив немного воды на пол. — Что тут происходит?

— Малыш заболел, — сказал Тони, кивнув головой в сторону Питера. — Ты мне нужен здесь, наверху. Ты можешь приехать сюда?

Роудс бросил на него растерянный взгляд. 

— Я не врач, Тони. Ты должен отвезти его в больницу, если…

— Ты же полностью обученный полевой медик! — рявкнул Тони, положив руку на голову Питера. — С лучшей боевой медицинской подготовкой, которую могут предложить ВВС. Так что тащи свою задницу сюда и помоги мне вылечить моего ребенка!

— Тони…

— Роуди, пожалуйста, — взмолился Тони. — Ты ведь слышал, что вокруг бродит вирус гриппа, да?

— Тони, все слышали, что этот грипп распространяется повсюду. Практически все больницы на восточном побережье переполнены больными. Военно-Воздушным силам даже пришлось отказаться от некоторых своих чрезвычайных запасов противовирусных препаратов. Это было во всех новостях, как ты не слышал об этом?

— Ну, тогда это ещё одна причина, по которой ты мне нужен здесь, — твердо сказал Тони. — Прихвати немного этого и все те внутривенные жидкости, которые тебе понадобятся для ребенка, и приезжай сюда как можно скорее.

Нахмурившись, Роудс наконец кивнул. 

— Хорошо. Но после этого я заставлю тебя пройти чертову полевую подготовку медика.

— Как скажешь, — проворчал Тони.

— Я приеду через два часа.

— Я знаю, что ты можешь лететь быстрее, — сказал Тони. — Даже этот старый «Марк II» рассчитан на более быструю скорость.

Роди закатил глаза. 

— Я не буду летать в костюме, Тони. Я не могу взять с собой все необходимые медикаменты, если полечу в нём.

— Да, да, просто двигай сюда, — пробормотал Тони.

— Папа, — прохрипел Питер со своей кровати, когда Роудс отключился, протягивая дрожащую руку к Тони. — Так холодно.

«Малыш бредит», — подумал Тони, выхватив из шкафа запасное одеяло и оборачивая его вокруг Питера.

— Так лучше, приятель? — тихо спросил он. Тони провел пальцами по кудрявым волосам Питера, пытаясь успокоить его.

— Угу, — прошептал Питер, зарываясь так глубоко в одеяло, что осталась видна только его макушка. — Лучше.

Тони сел рядом с ним на кровать, положив руку на плечо Питера, и откинулся на спинку кровати. 

— А теперь постарайся уснуть, малыш. Роуди скоро будет здесь, и тогда мы всё подправим.

— У меня болят ноги, — донесся приглушенный голос из глубины одеяла. — Спина болит. Всё болит. Мне нехорошо, пап.

— Боли в теле — распространенный симптом гриппа, сэр, — пропищал Джарвис.

— Да, да, — пробормотал Тони, стараясь не заплакать от осознания того, насколько беспомощным он себя чувствовал. Должно быть, отец ребенка заботился о нем в последний раз, когда он был так болен. — Я знаю, что ты плохо себя чувствуешь, приятель. Когда Роуди приедет сюда, он сможет помочь тебе почувствовать себя лучше. Просто постарайся немного поспать, ладно?

— Ммм, — пробормотал Питер. — Горло тоже болит.

— Тогда перестань говорить и засыпай. Хорошо?

— Ммм.

Питер молчал минут двадцать, а Тони то и дело поглядывал то на часы, то на комочек, который являлся Питером под одеялом, стараясь, чтобы тот не наделал глупостей, вроде остановки дыхания.

— Пап, — вдруг произнес Питер, одним махом сбросив с себя тяжелые одеяла. Тони сразу же заметил, что его пижама прилипла к потной коже. — Слишком жарко, слишком жарко, слишком жарко!

— Эй, эй, эй! — воскликнул Тони, пытаясь поймать брыкающегося Питера, прежде чем тот успеет пораниться. — Постарайся успокоиться, малыш! Тебе нужно отдохнуть!

— Похоже, лекарство от лихорадки мастера Питера подействовало, — сказал Джарвис. — Может быть, свежая пижама и холодный компресс на лоб помогут ему справиться с недомоганием?

— Да, хорошо, — сказал Тони, смутно припоминая, как Джарвис делал что-то подобное для него, когда тот однажды заболел в детстве. — Я сейчас вернусь, Питер.

— Не уходи! — воскликнул Питер, схватив Тони за руку. — Ну пожалуйста! Ты же обещал, что никогда меня не бросишь!

— Я просто принесу тебе чистую пижаму, малыш, — заверил его Тони, взъерошив его влажные волосы. — Я обещаю, что не оставлю тебя.

— Мне нехорошо, пап, — сказал Питер, плюхаясь обратно на кровать и все ещё держась за руку Тони. — Не уходи.

Нижняя губа Тони начала дрожать. «Неужели он действительно имеет в виду?..»

— Хэй, — тихо произнес он, обнимая маленькое тело Питера. — Я тебя не оставлю. Я просто принесу тебе чистую пижаму и холодное полотенце. Это поможет тебе чувствовать себя лучше, малыш, а я больше не отойду от тебя. Окей?

Ресницы Питера затрепетали, когда он открыл мутные карие глаза, так резко контрастирующие с его раскрасневшейся бледной кожей. 

— Обещаешь?

— Совершенно верно, — согласился Тони. Крепко прижав его к себе, он быстро поцеловал Питера в макушку. — Я тебе обещаю.

— Хорошо, — наконец сказал Питер.

Тони вытер пот с тела Питера, переодел его в свежую пижаму, уложил его обратно в постель, когда ребенок снова начал дрожать, на этот раз так сильно, что Тони испугался, что он сломает все зубы.

— Джарвис, как далеко отсюда Роудс? — рявкнул Тони, обнимая трясущегося мальчика. — Ему становится все хуже!

— Полковник Роудс только что приземлился, — ответил Джарвис. — Пока мы тут разговариваем, его впускают в башню.

— Роудс! — завопил Тони, закрывая уши Питера руками. — Роудс, поднимайся сюда! Ему становится все хуже!

— Чёрт возьми, Тони, не кричи на меня! — рявкнул Роуди, вбегая в комнату с серебряным чемоданом в руке. — Я приехал так быстро, как только смог!

— Парнишке плохо, Роуди, — с тревогой сказал Тони. — Он дрожит как осенний лист, говорит, что всё болит, переходит от дрожи к потоотделению в мгновение ока…

— Это грипп, Тони, — сказал Роудс, открывая свой чемодан. — Я удивлен, что школа этого ребенка не прислала домой записку об вирусе. Как и все школы в округе Колумбия.

— Вот дерьмо! — воскликнул Тони, хлопнув себя ладонью по лбу. — Я совсем забыл проверить его рюкзак!

Уже в начале учебного года Тони понял, что ему нужно почти ежедневно спрашивать Питера, нет ли каких-нибудь записок или другой информации, отправленной домой из школы, потому что Питер просто не помнит, что должен рассказывать об этом Тони. Это также не помогло делу, что Питер сменил третий рюкзак в этом учебном году. Что, судя по рассказам Питера, это не было для него чем-то необычным.

— Плохое слово! — Питер захныкал сквозь стучащие зубы. — Папа сказал плохое слово! Это ещё один доллар в банку!

— Папа? — спросил Роуди, вскинув бровь. — Ты не хочешь мне что-то сказать?

Тони покачал головой, его глаза скользнули вниз на Питера, а затем снова на Родса. 

— Он не имеет в виду меня, — прошептал он. — Парнишка тут ни при чем.

— Когда мы положим сто долларов в банку, папа сказал, что купит мне лего АТ-АТ, — пробормотал Питер.

— Я почти уверен, что он имеет в виду тебя, Тони, — сказал Роудс.

— Просто помоги ему, ладно? — рявкнул Тони. — Бедный ребенок болен!

Закатив глаза, Роудс вытащил пару перчаток, набор игл-бабочек и пакет с внутривенными жидкостями. 

— Я мало что могу для него сделать, — сказал он, закатывая рукав пижамной рубашки Питера. — К сожалению, лечение гриппа — это действительно только поддерживающая помощь. Мы просто должны позволить вирусу выйти из организма.

— Тогда позволь ему, — сказал Тони с едва заметным сарказмом. — Просто скажи, что мне нужно делать.

— Держите его руку ровно, — сказал Роудс. Открыв набор игл, он протер предплечье Питера спиртовым тампоном и завязал жгут вокруг предплечья выше локтя, ища вену.

— Больно же! — взвизгнул Питер, когда Роудс уколол его один раз иглой и выругался себе под нос, когда вена тут же вздулась. — Пап, мне больно!

— Роуди, ты делаешь ему больно! — воскликнул Тони.

— Детей в Военно-Воздушных Силах не было, Тони! — рявкнул Роудс, готовя вторую иглу. — Я не привык к таким маленьким венам!

— Ой! — взвыл Питер, и этот пронзительный звук заставил сжаться сердце Тони, словно в тисках. — Больно же!

— Роудс!

— Всё-всё, я понял! — сказал Роудс, протягивая Тони рулон бинта-пластыря. — Оторви от него кусочек и положите прямо на иглу, пока я буду подсоединять жидкость.

— Больно же! — Питер застонал, когда Тони аккуратно приклеил иглу на руку Питера, положив её рядом с ним на дополнительную подушку.

— Я знаю, что это больно, приятель, — сказал он. Он провел пальцами по волосам Питера, что, казалось, помогло тому успокоиться. — Но это будет больно только некоторое время, а потом ты почувствуешь себя намного лучше.

— Сейчас я дам ему противовирусное средство и что-нибудь, что поможет ему уснуть, — сказал Роудс, набирая жидкость в два шприца. — Боюсь, что больше я ничего не могу сделать.

— Всё в порядке, — пробормотал Тони. — Всё же лучше, чем ничего. — Когда глаза Питера закрылись и страдальческое выражение исчезло с его лица, Тони откинул голову на спинку кровати, морщась от болезненного напряжения в шее и плечах. — Спасибо, что пришел, Роуди.

— Как будто ты дал мне выбор, — сказал Роудс, но легкая улыбка на его лице опровергла его бурчание. — Но, знаешь, в конце концов тебе придется перестать обманывать себя.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Тони. — Как же я обманываю себя?

— Я слышал, этот парень называл тебя папой, Тони, — сказал Роудс. — Я слышал это своими собственными ушами, и не один раз.

— Он не имел в виду меня, — запротестовал Тони. — Он не соображал…

— Тони, я его слышал! Он очень ясно назвал тебя папой, и он соображал намного лучше, чем ты думаешь.

Тони посмотрел на свою руку, все ещё гладившую волосы Питера. 

— Ты так думаешь? — тихо спросил он. — Я думал, что он просто... искал своего настоящего отца. Ну, ты знаешь, мертвого.

— Ты же сам мне говорил, что парень почти не помнит своего отца, — напомнил ему Роудс. — Тони, поверь мне. Он посмотрел прямо на тебя и назвал папой. Я бы поспорил на свою броню, что он имел в виду тебя.

— Ладно, тогда я его усыновлю, — выпалил Тони. — И сделаю это официально. Я позвоню Пеппер и попрошу её сказать моим адвокатам, чтобы они оформили документы, и я просто сделаю это.

— Эй, притормози, Тони! — запротестовал Роудс, поднимая руки вверх. — Я не это имел в виду…

— Тогда что? — спросил Тони, прищурившись и глядя на своего лучшего друга. — Что именно ты пытался мне сказать?

— Я не… я имею в виду... — пробормотал Роуди. — Ты ведь понимаешь, что значит усыновить его, не так ли? Для тебя? А для него?

— Что, если он станет моим наследником? Я думаю, что это имеет смысл, Роуди!

— Но я имею в виду... что, если ты и Пеппер... когда-нибудь?..

— Я думаю, что в «Старк Индастриз» достаточно денег, чтобы не беспокоиться об этом, — сказал Тони, закатывая глаза. — И вообще… Если бы это когда-нибудь случилось, то не скоро. — Он посмотрел на Питера, чья маленькая ручка крепко вцепилась в подол рубашки Тони. —  А этот ребенок нуждается во мне сейчас.

Роудс покачал головой, его глаза расширились, как обеденные тарелки. 

— Вау. Кто бы мог подумать.

— Да. Кто бы мог подумать.

***

Несмотря на то, что это решение меняет жизнь, сам процесс оказался удивительно простым. Потребовалось всего несколько телефонных звонков и пара встреч с адвокатами и офисом ДСС, чтобы подготовить соответствующие документы, и три недели спустя Тони сидел с Питером в гостиной их квартиры в башне Старк, а Питер улыбался так широко, что его лицо могло бы осветить весь город. Бумаги об усыновлении были подписаны под сверкающими огнями первой рождественской елки, которую Тони в последний раз ставил в 1991 году, и, в присутствии Пеппер, Хэппи, Роуди и Риты Уилсон, Питер Бенджамин Паркер официально стал Питером Бенджамином Паркером-Старком.

Они отпраздновали это событие тортом и мороженым, — мятным, конечно, — а через два дня после Рождества, по настоянию Пеппер, Тони устроил небольшую пресс-конференцию, чтобы объявить об усыновлении, во время которой он умолял собравшихся репортеров дать его сыну уединение, которое он заслужил, чтобы жить как можно более нормальной жизнью.

Как оказалось, Тони не стоило так сильно волноваться. Всё не так уж сильно изменилось, если не считать случайных прохожих, указывающих на них на улице, но это происходило ещё до того, как Тони встретил Питера, так что теперь он привык к этому. Попытка защитить ребенка от папарацци и других любопытных незнакомцев заняла некоторое время, но в городе, где жили сотни других детей-знаменитостей, шумиха вокруг них в конечном итоге угасла, и они смогли возобновить свою не совсем нормальную повседневную жизнь.

К сожалению, с тех пор как Питер заболел, часть их обычной повседневной жизни теперь включала процедуры с ингалятором для Питера три раза в день и ношение запасного ингалятора. Его борьба с тяжелым гриппом оставила его с астматическим состоянием, которое всё ещё не прошло, заставляя Питера на некоторое время отказаться от своих занятий акробатикой.

И, будто этого было недостаточно, Питер принес домой записку от школьной медсестры в начале марта, в которой были изложены опасения, что у ребенка возникли проблемы со зрением. И, действительно, поездка к детскому офтальмологу на следующий день показала, что у Питера легкая близорукость. Тони предложил купить мальчику контактные линзы в дополнение к его новым очкам, но Питер отказался, относясь слишком брезгливо к мысли, что посторонние предметы окажутся в его глазах.

И даже несмотря на предупреждение окулиста, что Питеру потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к своим новым очкам, Тони был просто в ярости, когда Питер в первый же день вернулся из школы с разбитыми пополам очками. Питер сначала попытался сказать Тони, что он просто уронил их на пол во время своего обеденного перерыва, но для такого умного ребенка он был абсолютно ужасным лжецом. Тони вскоре узнал, что какой-то ребенок по имени Флэш сорвал очки с лица Питера, — в шутку, как он сказал, — и бросил их через игровую площадку во время перерыва. Тони потребовалось все его самообладание, — и много-много просьб от Питера, —чтобы не пойти в школу и не вышибить из этого ребенка дух.

И все же, несмотря на процедуры с ингалятором, очки и редкие кошмары, Тони и Питер справлялись. Наступила весна, а вместе с ней и завершение строительства верхних этажей Башни. Тони дал добро на запуск электропроводки в большом дуговом реакторе, который он спроектировал и построил для питания здания. В случае успеха дуговой реактор эффективно снимет башню с городской электросети, что сделает ее первым полностью автономным зданием в городе Нью-Йорке.

— Поговори со мной, Джарвис, — произнес Тони, входя в свою новую лабораторию, расположенную на одном из верхних этажей Башни.

— Мы должны начать проводить испытания реактора в течение ближайших двух дней, сэр, — ответил Джарвис. Всё идет по графику.

— Значит, мы смотрим на светлое здание примерно через две недели? — спросил Тони, постукивая пальцами по мониторам. — Это сделает ребенка счастливым.

— Похоже, что так, сэр.

— Ладно, продолжай в том же духе…

— Простите, сэр, — перебил его Джарвис. — Но я отследил новый коммуникационный сигнал из Щита.

Тони удивленно вскинул голову. Щит молчал уже несколько месяцев с тех пор, как произошел инцидент в Гарлеме. — А? И что же теперь делает старый пират Фьюри? Опять маленькие зеленые человечки?

—Не совсем так, сэр. Похоже, что они наконец-то добились успешного результата в продолжающемся поиске.

Нахмурившись, Тони постучал пальцем по значку на мониторе, который позволял ему подслушивать разговоры защитников. 

— Продолжающийся поиск чего, Джарвис?

— Не чего, сэр, а кого, — ответил Джарвис. — Щит наконец-то нашел место последнего упокоения капитана Стива Роджерса. И что удивительно, сэр, он всё ещё жив.