— Сэр, — услышал Тони, когда пришел в себя, боль в его голове пульсировала в унисон с оглушительной сигнализацией, ревущей внутри шлема. Он открыл глаза раз, другой, радуясь, что снаружи было темно.

— Сэр! — снова раздался голос Джарвиса, на этот раз более настойчивый.

— Да, да, — пробормотал Тони, и каждое слово отдавало новой вспышкой боли во лбу. — Выключи сигнализацию, Джарвис, я все понял!

— Сэр, это аварийная тревога, вызванная падением мощности ниже пяти процентов, — сказал Джарвис.

— Что?.. — Тони хмыкнул, его глаза расширились от шока, когда он понял, что всё ещё летит на максимальной скорости на прямую к шоссе.

— Ааа!

Тони напрягся изо всех сил, но первый же удар, казалось, сотряс каждую косточку в его теле, и он закричал, не в силах сдержать себя, когда его протащило через улицу, он протаранил линию деревьев, а после отскочил и остановился в каком-то заснеженном поле. Перевернувшись на спину, Тони застонал от боли, снимая шлем, растерянно моргая при виде пугающе спокойных снежинок, грациозно падающих вокруг него.

— Сейчас идет снег, верно? — выдохнул Тони, задыхаясь. — Где мы, на севере штата?

— Мы в пяти милях от Роуз-Хилла, штат Теннесси, — ответил Джарвис.

 «Что? За? Чёрт?» 

— Теннесси? Почему? Джарвис, это же за тысячи миль отсюда! Мне нужно вернуться, посмотреть, всё ли в порядке с Пеппер, и…

— Я подготовил план полета, — сказал Джарвис, и Тони готов был поклясться, что его голос прозвучал так, будто он действительно расстроен. — Это было место назначения.

— Ладно, тогда нам надо возвращаться! — рявкнул Тони, со стоном пытаясь сесть. — Открой броню, Джей.

— Я... я думаю, что, возможно, неисправен, сэр, — сказал Джарвис, костюм скрипнул, открывшись спереди. Тони тут же выпал из него, отчаянно дрожа, когда воздух холодной массивной стеной ударил его прямо в лицо, едва не отбросив назад.

— Ой, да тут мороз! — вскликнул Тони. Он потёр руки, поднося их ко рту, чтобы попытаться их согреть, и поморщился, когда проклятая острая, покалывающая боль пронзила всю его левую руку. — Может быть, это была не такая уж хорошая идея. Я думаю, что просто вернусь назад…

— Вообще-то я думаю, что мне сейчас нужно отключиться, сэр, — сказал Джарвис, и горло Тони сжалось, когда голос ИИ, казалось, растворялся в ночи. За все годы, прошедшие с тех пор, как Тони создал его, он никогда не нуждался в нём, как сейчас.

— Джарвис, — взмолился Тони, чувствуя, как колотится его сердце, когда он в отчаянии оглядывал пустынную местность. — Не оставляй меня, приятель.

Но мольба Тони была встречена лишь резким порывом ветра. Горячие соленые слезы подступили к глазам Тони, обжигая его ушибленные веки. Он сидел в заснеженном поле, покрытом опавшими листьями и ветвями деревьев, посреди пустоты, его тело было изранено, а броня разбита, и только луна освещала его путь. У него не было никакого транспорта, кроме собственных ног, не было телефона, по которому можно было бы связаться с Питером и сообщить ему, что с ним всё в порядке, а теперь не было ни брони, ни Джарвиса.

Оцепенение, которого Тони не испытывал с тех пор, как выпивал лишнего, охватило его, и он задрожал, борясь с почти непреодолимым желанием закричать или заплакать, которые, как он знал, совершенно не помогут ему справиться с нынешним затруднением.

Он действительно остался  один .

***

— Окей. А теперь, пожалуйста, повтори то, что ты только что сказал, только по-английски, — попросил Стив, и Питер понял, что он изо всех сил старается подавить своё нетерпение. Питеру не потребовалось много времени, чтобы обнаружить, что Брюс, — так же, как и его отец, и даже он сам, если быть честным, — склонен переходить на техно-болтовню всякий раз, когда он слишком взволнован или обеспокоен чем-то. И Стив, несмотря на всю его способность быстро схватывать информацию и принимать за долю секунды тактические решения, всё ещё не был тем, кто понимает много технической болтовни.

Брюс поджал губы, раздраженно фыркнул и положил планшет на пол рядом с огромной стопкой бумаг. Они все сидели в папиной лаборатории, Стив и Брюс на полу, а Питер прислонился к дивану у стены, голубоватый свет от различных мониторов отражался от очков Брюса и от огромных окон, которые их окружали. Снаружи было темно, и Питер знал, что уже поздно, но понятия не имел, который час. С тех пор как они потеряли связь с его отцом, он не слишком заботился о еде или сне. Чувство вины из-за того, что не смог усовершенствовать свою способность отслеживать папу, грызла его всё больше с каждым проходящим часом. Может быть, если бы он не был таким несамостоятельным маленьким нытиком со времен Битвы за Нью-Йорк, у него было бы больше времени, чтобы работать над этой подпрограммой.

— Окей. По-видимому, эта женщина Майя Хансен работала над этим Экстремисом... ещё в конце девяностых. Она испытывала его на растениях, так как она ботаник по образованию, но она не могла доработать его. Там было что-то не так, какой-то сбой, и у неё закончилось финансирование, прежде чем она смогла решить эту проблему. Примерно в это же время она впервые встретила Тони.

— Ага, я это понял, — произнес Стив с противоположного конце лаборатории, где он сидел вместе со своей огромной стопкой бумаг. — Но что этот Экстремис делает?

— В принципе, — вмешался Питер, смущенно глядя на Брюса, который кивнул ему. — Это продвинутая форма генетической манипуляции, которая позволяет любому растению, подверженного ей, исцеляться и восстанавливаться от физических повреждений. Поэтому, если вы случайно оторвете лист, на его месте вырастет новый.

Стив нахмурился.

— Хорошо, но Джарвис сказал, что Майя Хансен работала в компании Авангардные Идеи Механики?* И что они использовали Экстремис на людях, чтобы восстанавливать поврежденные ткани?

— Совершенно верно, капитан, — вставил Джарвис. — Авангардные Идеи Механики или AИM, получила технологию Экстремис от мисс Хансен и с тех пор применила её на человеческих субъектах.

— Ладно, — произнес Стив. —Всё это очень хорошо и здорово, но совершенно не имеет для меня никакого смысла. Здесь есть... формула, которая может помочь инвалидам восстановить потерянные конечности. Это кажется мне довольно революционным. Так почему же мы не слышали об этом раньше? Почему это было секретом всё это время?

— Потому что AИM — это аналитический центр, который финансируется в основном за счет военных контрактов, — сказал Брюс, перебирая свои бумаги. — Или, по крайней мере, это то, о чём говорится в этом отчёте Щита.

— Хм... - пробормотал Стив, постукивая пальцами по полу. — Значит, кто-то из военных.

— Или кто-то с сильными военными связями, — перебил Брюс.

— Правильно. Так что это кто-то либо из военных, либо связанный с ними, не хотел или не хочет, чтобы эта технология всплыла наружу.

— Похоже, это верное предположение, — сказал Брюс, закатывая глаза. — И такое, которое меня нисколько не удивит.

— Джарвис? Вы сказали, что Тони познакомился с Майей Хансен до того, как она начала работать на AИM? — спросил Стив.

— Совершенно верно, капитан. Мистер Старк познакомился с Мисс Хансен в канун Нового года 1999 года, находясь на конференции в Берне, Швейцария.

— А как зовут того парня, который сейчас руководит АИМ?

— Авангардными Идеями Механики руководит джентльмен по имени Олдрич Киллиан, — ответил Джарвис.

Питер крепко зажмурился, ломая свой измученный, напряженный мозг. Он был уверен, что где-то уже слышал имя Киллиана. Папа по-прежнему не слишком много говорил ему о своей работе, но это имя звучало слишком знакомо, чтобы просто засесть в его голове без видимой причины.

— Подождите минутку! Этот парень ходил к Пеппер всего за пару дней до того, как Хэппи получил травму! — выпалил Питер, опустив голову и опустив плечи, когда Брюс и Стив оба повернулись к нему с широко раскрытыми глазами. — Эм ... Я слышал, как мой отец говорил с ней об этом.

— Ты только... слышал, как они об этом говорили? — спросил Стив, изогнув бровь.

— Ну... скорее, подслушал, — признался Питер, сглотнув и прижав Джорджа к груди. — Папа думал, что я сплю. Я имею ввиду, я спал, потому что он всегда сидит со мной, пока я не засыпаю, но потом я проснулся и испугался, поэтому пошел искать его... и он разговаривал с Пеппер. — Он смущенно переводил взгляд со Стива на Брюса и обратно. — Пожалуйста, не говорите моему отцу. Пожалуйста? Ему не нравится, когда я к нему подкрадываюсь.

— Всё в порядке, Питер. У тебя не будет никаких неприятностей из-за этого, — сказал Брюс, стараясь, чтобы его голос звучал ободряюще. — Ты случайно не слышал, что этот Олдрич Киллиан хотел сделать с Пеппер?

Питер покачал головой, уткнувшись носом в мохнатую шею Джорджа. 

— Нет. Я просто вернулся в свою комнату. — Он не осмелился добавить, что причина, по которой он так быстро ушёл, заключалась в том, что папа и Пеппер начали спорить о нём вскоре после того, как было упомянуто имя Киллиана.

— А Джарвис записывает разговоры Тони? — спросил Стив, хватая Брюса за ногу, когда тот споткнулся об очередную стопку бумаг. Брюс бросил на него благодарный взгляд, когда тот, спотыкаясь, подошел к одному из мониторов и начал вводить команды. — Может быть, мы можем прослушать его?

— Настройки конфиденциальности Мистера Старка не позволяют мне воспроизводить личные разговоры без его прямого согласия, — сказал Джарвис. — Мне очень жаль, капитан.

Плечи Брюса поникли. 

— Ладно, но, может быть, ты скажешь нам, что Пеппер упоминала об этом Олдриче Киллиане? — спросил он, всё ещё быстро печатая на одной из виртуальных клавиатур. — Просто, я не знаю, можно перефразировать вопрос так или как-то по-другому? Если бы мы знали, где Пеппер, мы могли бы просто спросить её, но так как мы не знаем... мы наглухо застряли здесь.

— Похоже, Мистер Киллиан посетил Мисс Поттс в «Старк Индастриз», чтобы обсудить её возможный интерес к сотрудничеству в проекте «Экстремис», - сказал Джарвис несколько секунд спустя. — Мисс Поттс отклонила приглашение, заявив, что эта идея может оказаться слишком опасной, если попадет не в те руки.

— Что ж, она была права! — рявкнул Брюс, отрываясь от монитора. — Из того, что я только что прочитал, Экстремис буквально взламывает область мозга, которая управляет регенерацией и химически его кодирует, что…

— Взламывает? — вмешался Стив, глядя с ужасом. — Это звучит довольно жестоко, а ещё ужасно больно!

— Нет, нет, — произнес Брюс, качая головой. — Взломать компьютер — значит взломать его операционную систему. Как правило, чтобы украсть что-то или оставить код, который позволит тебе изменить работу систем компьютера.

— Хорошо, — медленно произнес Стив. — Итак, если этот Экстремис может... взломать мозг человека и заставить его ампутированную конечность отрастить снова, то существует также возможность для того, чтобы кто-то другой взломал мозг и снова изменил кодировку. Разве я не прав?

— Да, это так, -- ответил Брюс с гримасой на лице. — И Пеппер была права: это потенциально очень опасное оружие. Неудивительно, что он финансировался за счет военных контрактов.

— Но это всё ещё не объясняет, почему леди с растениями вообще была в нашем доме! И почему на него нападали! — сказал Питер, и слезы разочарования навернулись на его глаза. — Если она работала только над растениями, то зачем ей было идти к нам домой? Мой папа даже не любит растения!

— Питер, может быть, тебе пора идти спать? — мягко предложил Стив, отчего у Питера перехватило дыхание. — Я обещаю, что мы дадим тебе знать, если услышим что-то новое…

— Нет, нет, пожалуйста! — воскликнул Питер, и с каждым словом его легкие сжимались все сильнее. — Пожалуйста, позвольте мне остаться здесь! Я ни за что не смогу уснуть прямо сейчас, и я не хочу остаться один!

— Нет, нет, Стив, малыш может остаться здесь, — успокаивающе сказал Брюс, бросив хмурый взгляд в сторону Стива. — Он только что видел, как его отца чуть не разорвало на куски и слышал все эти взрывы. — Порывшись в кармане брюк, Брюс вытащил один из ингаляторов Питера и бросил ему. — Но только если ты будешь достаточно спокоен, чтобы тебя не стошнило. Хорошо, Питер? Последнее, что кому-то сейчас нужно, это чтобы у тебя начался приступ астмы.

Подавив всхлип, Питер кивнул и сунул ингалятор в рот, резкий вдох — и воздух, насыщенный лекарствами, резко ударивший в горло, заставил его подпрыгнуть. Он  ненавидел  пользоваться своими ингаляторами. Они были ужасны на вкус, и он всегда дрожал и чувствовал подташнивание после этого. Но он полагал, что это была небольшая цена, чтобы иметь возможность остаться и попытаться помочь. И чтобы не быть одному.

— Ладно, — сказал Стив. За это время он подошел к Питеру, и ребенок оперся на его массивную руку, благодарный за поддержку. — Джарвис, ты можешь рассказать нам что-нибудь еще об этой Майе Хансен? Брюс упомянул что-то о проблеме с её работой, сбое? Мы знаем, что это был за сбой?

— Входящее сообщение от мистера Старка, — сказал Джарвис.

— Да, пожалуйста, Джарвис! — взвизгнул Питер. — С ним всё в порядке?

— Это предварительно записанное сообщение, которое было оставлено на серверах Старка, — ответил Джарвис. — Начинаю воспроизведение.

 — Привет всем, это я. У меня не так много времени, так что это будет быстро. Я всё ещё здесь, и по большей части целый, но я еще не могу вернуться домой. Это демон, которого я создал, и мне нужно найти этого парня. Пеппер, ты должна быть в безопасности. И спрятаться. Оставайся в укрытии, пока я не приду и не найду тебя. Ребята, вам лучше позаботиться о безопасности моего ребенка, или я надеру вам обоим задницы и запущу на Луну, когда вернусь. И, Пит, мне жаль, что это случилось на Рождество, приятель. Я обещаю, что заглажу свою вину в следующем году, хорошо? Я свяжусь с вами снова, когда смогу. 

— Вот и вся запись, — сказал Джарвис.

Несколько мгновений они все молчали, а сердце Питера колотилось так сильно, что казалось, будто оно вот-вот выскочит из груди, когда он пытался разобраться в своих противоречивых чувствах. Когда ему сказали, что его отец все еще жив, это было ничто по сравнению с его настоящим голосом. Но его отказ возвращаться домой, потому что он был на пути к тому, что казалось личной вендеттой против очень страшного и опасного террориста, вызвало новый всплеск страха в глубине живота Питера. Он уткнулся лицом в руку Стива, вздрогнул, пытаясь подавить рыдания, и ещё сильнее сжался, когда Стив обнял его за плечи.

— Почему он думает, что  ему  нужно найти Мандарина? — Питер задохнулся. — И почему он думает, что должен делать это в одиночку?

— Я не знаю, Питер, — тихо ответил Стив. — Но запомни — пока мы здесь, чтобы помочь ему, он никогда не будет по-настоящему одинок.

***

— Ну хорошо, теперь ты счастлив? — спросил Тони, осторожно откинувшись на потрепанный диван в гараже, в который он только что вломился. Он на мгновение задумался, означает ли этот разговор со своим костюмом так, будто тот всё ещё может ответить ему, что он действительно сошел с ума, или это просто усталость.

 Шлем всегда выглядел так, как будто он хмурился, или меня уже глючит?

Ладно, не отвечай на этот вопрос.  

Позволив себе несколько минут отдышаться, Тони поднялся с дивана и побрел к пыльному захламленному рабочему столу, поморщившись при виде одного из своих подкожных имплантатов, торчащих из кожи на предплечье. Он как раз снимал его старыми щипцами, когда дверь гаража внезапно распахнулась в облаке кружащихся снежинок.

— Стоять! — послышался высокий пронзительный голос, который на долю секунды так жутко напоминал голос Питера, что Тони подпрыгнул. Судорожно сглотнув, он поднял глаза и увидел мальчика примерно того же возраста, что и Питер, с картофельной пушкой**, которую он, очевидно, сделал сам.

— Не двигайся, — сказал малыш.

— Ладно, ты меня поймал, — сказал Тони, поднимая руки в знак капитуляции. — Кстати, отличный картофельный пистолет. Хотя ствол немного длинноват. Вместе с широким калибром он будет уменьшать начальную скорость полета снаряда. 

Парнишка сморщил нос, направляя ствол чуть выше головы Тони, стреляя в то, что казалось очень удачно расположенной стеклянной банкой прямо с полки.

— А теперь у тебя кончились патроны, — ухмыльнулся Тони, снова обратив внимание на свою избитую руку. Хорошо, что он застрелился из-за чрезмерного количества имплантатов, иначе он был бы сейчас Солом.

— А что это у тебя на груди? — спросил малыш.

  «Любимое место моего ребенка, чтобы положить голову?»  

— Электромагнит, — ответил Тони, указывая на коробку на столе. —Ты должен знать, что у тебя тут целая коробка таких.

—А что питает?

Тони разочарованно покачал головой. Было так легко забыть, как много вопросов иногда задавал ребенок. Отойдя от стола, Тони щелкнул выключателем лампы, освещая поврежденное тело костюма.

Ахнув, парень выронил пистолет из рук, и тот со стуком упал на пол. 

— О Боже мой! - воскликнул он. — Это Железный Человек?

— Формально, это я, — ответил Тони.

— Нет, формально ты мертв, — сказал малыш, толкая сложенную газету в живот Тони.

— Ну, меня и раньше называли мёртвым, — сказал Тони, просматривая заголовок  «Атака Мандарина: Старк предположительно мертв».   

— А что с ним случилось? — спросил парень, и Тони напрягся, когда он начал пробегать руками по всей броне, как будто изучая её. Он не любил, когда чужие люди трогали его вещи.

— Жизнь, — ответил Тони. Он бросил газету на землю. — Я построил его, я забочусь о нём, и теперь я должен починить его.

— Как механик?

— Да.

— Хм, - сказал Малыш, пожав плечами. — Знаешь, если бы я строил Железного Человека и Воителя…

—Теперь это Железный Патриот, - проворчал Тони.  «Дурацкое имя.»  

— О, это намного круче!

— Нет, это не так.

— В любом случае, — продолжал малыш, не теряя ни секунды. — Я бы добавил в него панели радио…

—Радио поглощающие?..

— Чтобы сделать его невидимым, — закончил он. — Круто, правда?

— Хм. Это действительно хорошая идея, — сказал Тони, дернувшись, когда парень согнул один из пальцев костюма назад, и тот сломался в его руке. — А это уже плохая идея! Зачем ты сломал ему палец? Ему больно!

— Прости! Я не хотел этого делать! Но разве у тебя нет запасного костюма или чего-то ещё такого?

— У меня были резервные копии! Но сейчас они все погребены под четырьмя тоннами обломков! — рявкнул Тони, поморщившись, когда парень вздрогнул. Из всех глупых решений перенести свои новые костюмы в Малибу, когда Хэппи получил травму… — Не беспокойся об этом, малыш. Я смогу это исправить. — Тони сделал паузу, его глаза метнулись в сторону дома. — Итак, кто ещё дома?

— Ну... — пробормотал малыш. — Моя мама уже ушла в закусочную, а папа пошел в 7-11, чтобы получить лотерейные билеты. И я думаю, что он выиграл, потому что это было шесть лет назад. Сразу после рождения моей сестры.

— О, — сказал Тони, надеясь, что это не прозвучало так нетерпеливо, как он себя чувствовал. — Вот отстой. Прости, малыш.

— Окей.

— Ладно, тогда вот что мне нужно, — скомандовал Тони. — Ноутбук, электронные часы, сотовый телефон, пневматический привод от твоей базуки вон там, карта города, большая пружина и бутерброд с тунцом. — Питер не любил тунца, поэтому Тони не мог вспомнить, когда он ел его в последний раз.

— Конечно. А мне за это что? — спросил малыш.

— Ммм… А как его зовут?

—  Кого?

— Того парня, что издевается над тобой в школе? — спросил Тони, почувствовав миг удовлетворения, когда ребенок робко посмотрел вниз. — Я бы и за милю узнал это выражение на твоем лице.

— Как ты?..

— Ладно, можешь не говорить мне, как его зовут. Но у меня есть одна вещь… — загадочно сказал Тони. Открыв одну из оружейных ячеек 42-го, он вытащил маленькую светошумовую гранату. — Это пиньята для игры в крикет. Нет, я шучу. Это очень мощное оружие. Направьте его в сторону от твоего лица, нажмите кнопку сверху. Это должно... отбить охоту к дальнейшим издевательствам. — Малыш потянулся за ним, но Тони удержал его. — Это только для прикрытия своей задницы.  Договорились?

— Да.

— Так как тебя зовут?

— Харли, — ответил парень, вертя в руках светошумовую гранату. — А ты?..

— Механик. Тони.

— Приятно познакомиться, — сказал Харли.

— Взаимно, — ответил Тони. — Итак, где мой сэндвич?

***

— Хорошо, — вздохнул Брюс, снимая очки и потирая лоб. — Я пойду с тобой. Мне удалось обнаружить еще одну старую базу данных из Щита, которая была похоронена под тремя тоннами другого дерьма. Чувак, тот, кто раньше отвечал за их электронную систему подачи документов, должен быть уволен. В этом нет абсолютно никакого смысла!

— А что там написано? — спросил Питер, нетерпеливо ожидая хороших новостей или вообще хоть каких-нибудь новостей. Они работали всю ночь напролет, пытаясь найти дополнительную информацию о том, почему эта женщина Майя Хансен разыскивала отца Питера в то же самое время, когда было совершено нападение на дом в Малибу.

Надев очки, Брюс придвинул монитор поближе к себе, слегка прищурившись, пока читал.

— Экстремис —это усовершенствованная форма генетической манипуляции, созданная Майей Хансен и Олдричем Киллианом. Используя нанотехнологии, он дает поврежденному растению, животному или человеку возможность исцеляться и восстанавливаться после физических повреждений, деформаций и даже психологических травм. Это включает в себя восстановление отрубленных конечностей, а также различные уровни физического совершенствования.

— Физическое совершенствование? — сказал Стив со своего места на полу, прямо рядом с Питером. — Это до ужаса похоже на…

— На тебя? — робко сказал Питер. — Я имею в виду, разве не так ты стал Капитаном Америкой? Через какую-то специальную сыворотку?

— Да, но эта формула была утеряна, когда убили доктора Эрскина, — ответил Стив. — Он никогда полностью не записывал свою формулу, опасаясь, что она будет украдена и использована не по назначению.

— И с тех пор люди пытаются повторить его работу, — сказал Брюс, и Питер поклялся, что он выглядел почти виноватым. — Могу добавить, без особого успеха.

— Доктор Эрскин был очень умным парнем, — задумчиво произнес Стив. — Но помимо этого, он был благородным. Он только хотел, чтобы его формула была использована во благо, и он не заслужил того, что с ним случилось.

— А в базе данных есть что-нибудь ещё? — спросил Питер, расстроенный воспоминаниями Стива. В хорошие дни Питер с удовольствием слушал рассказы Стива о своей прежней жизни, поскольку это помогало ему немного отвлечься от собственных проблем. Но это был не один из таких дней.

— Там есть куча текста, который отредактирован, — сказал Брюс, наклоняясь ближе и постукивая по монитору. — И… Хм…

— И что? — спросил Питер, встревожившись, когда Брюс в шоке откинул голову назад. — Что там такое?

— А, ничего, — быстро ответил Брюс, устало улыбнувшись Питеру. — Это нам ничем не поможет, малыш. Просто куча тарабарщины со всем этим отредактированным текстом.

Но Питер не упустил из виду, как Брюс перевел взгляд на Стива, слегка покачав головой. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что Брюс видел  что-то ещё , кроме той тарабарщины, о которой он рассказывал.

— Можно мне взглянуть на него? — спросил Питер. — Может быть, там есть что-то, и я смогу…

— Я так не думаю, Питер, — твердо сказал Брюс, нажимая на монитор, чтобы стереть изображение файла. — Почему бы нам не сделать небольшой перерыв? Я уверен, что мы все могли бы поесть, и…

— Это отличная идея, — сказал Стив немного поспешно. Он поднялся на ноги, протягивая Питеру руку, чтобы помочь ему встать. — Всегда легче хорошо работать на полный желудок, верно, Питер?

Питер открыл было рот, чтобы возразить, но потом передумал и снова захлопнул его, понимая, что все, что он скажет, скорее всего, окажется пустой тратой времени. Но когда они все вместе вышли из лаборатории и направились на кухню, чувство страха, которое Питер испытывал с момента нападения на особняк, только усилилось. Каждый прошедший час был еще одним часом, когда он не знал ответы на мучавшие его вопросы: где его отец? Он ранен? Что он сейчас делает? И каждый час, когда им не удавалось добыть какую-нибудь полезную информацию, которая могла бы помочь ему, казался еще одним потерянным часом. Питеру казалось, что стены смыкаются вокруг него, и он знал, что чем дольше будет тянуться этот кошмар, тем хуже ему станет.

***

 «Чертовы пластиковые часы «Эксплорер» от Доры»,   — подумал Тони, пробираясь вдоль ряда припаркованных у обочины машин, указывая на ключи предполагаемого убийцы и прислушиваясь, не раздастся ли предательский треск вновь включенной сигнализации,   — «Мне всё равно, принадлежат ли они шестилетней девочке или это ограниченный тираж. Они прищемили мои дурацкие волосы на руках.» 

В его ушах всё ещё звенело от серии взрывов, которые не только полностью сравняли с землей угловую закусочную, но и обрушили водонапорную башню маленького городка, Тони едва слышал непрерывный вопль Харли позади себя, когда он открыл водительскую дверь черного купе.

— Кстати, не за что, — сказал Харли своим детским голосом, переполненным сарказмом.

— За что. Неужели я что-то пропустил? — спросил Тони.

— Ну, тип, я? Спас твою жизнь? — ответил Харли, ударив Тони по руке тыльной стороной ладони. — Знаешь, всё это время я думал, что ты носишь этот круг на своем сердце, потому что считаешь его крутым. Я не знал, что это на самом деле сохраняет тебе жизнь.

— Да, да, — пробормотал Тони, поморщившись и швырнув найденную в баре папку на пассажирское сиденье. Его левая рука снова болела, а оба запястья были натерты и обожжены проклятыми наручниками, которые были опалены женщиной-зажигалкой. — А, я спас тебя первым. Б, спасибо. И, В, если ты делаешь что-то подобное для кого-то, ты не будешь тогда самодовольно бросать ему это в лицо. Capiche?

— А? — спросил Харли. — Что это значит?

 «Пит знает, что это значит.»  При мысли о сыне сердце Тони пронзила острая боль, и он понял, что Питер, должно быть, очень напуган, не зная, что происходит.

 — Это по-итальянски. Означает «ты знаешь» или «понимаешь». Уяснил?

— О, — сказал Харли, его мокрые волосы прилипли ко лбу. — Но ты должен признать, что нуждаешься во мне. Мы же связаны.

Тони глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Последнее, что ему сейчас было нужно, — это скатиться по спирали в очередной приступ тревоги, который этот парень, похоже, специально провоцировал. 

— Послушай, малыш. Мне нужно, чтобы ты вернулся домой, был со своей мамой и сестрой, держал свою ловушку под замком, охранял костюм и оставался на связи с телефоном. Потому что, если я позвоню, тебе лучше взять трубку. — Тони легонько ткнул его кулаком в плечо. — А теперь отойди в сторону, или я тебя перееду.

— Но ведь!..

— Просто убирайся с этой проклятой дороги! — огрызнулся Тони, чувствуя себя еще хуже, когда Харли отскочил назад, выглядя так, как будто он собирался заплакать. — Послушай, мне очень жаль, ладно? Я просто... ты, вроде как, напоминаешь мне моего собственного ребёнка, и я скучаю по нему. Все, что я хочу сделать прямо сейчас, это просто найти свою возлюбленную и вернуться к моему сыну, но я не могу этого сделать, пока костюм не будет починен и я не закончу это. Окей?

Но Харли даже не пошевелился. 

— Хм, — пробормотал он. — Твоему сыну повезло.

— Ну да, он мой, так что это автоматически причисляет его к счастливчикам, но я почти уверен, что это не то, что ты имеешь в виду, — сказал Тони, нетерпеливо постукивая по рулю. — Ведь так?

— Нет, это не так. Я имел в виду, что ему повезло, потому что у него действительно есть отец.

— Ну... теперь да, — признался Тони. — Но он через многое прошел. Его родители были убиты, когда он был практически ребенком, а затем его тетя и дядя умерли полтора года назад. Когда я нашел его, у него никого не было.

Харли выглядел смущенным. 

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что нашел его?

— Я хочу сказать, что усыновил его. Вот уже год прошел. —  «Ух ты. Неужели прошел всего лишь год?» 

— Неужели? — воскликнул Харли. — Тогда почему ты не можешь усыновить меня?

Вздохнув, Тони откинул голову на подголовник. 

— Потому что я не думаю, что твоя мама была бы мне благодарна за это. Или твоя сестра. Кроме того, мой ребенок — сущее наказание. Я не думаю, что смогу справиться, если вас будет двое.

— О. — Харли посмотрел вниз, переминаясь с ноги на ногу и обхватив себя руками за грудь. — А какой он?

На обожженных потрескавшихся губах Тони появилась задумчивая улыбка. 

— Ну, он примерно твоего возраста. У него каштановые волосы, немного темнее твоих, и они вьются, так что они немного висят в его глазах, когда становятся длинными. И он великолепен. Может, он даже умнее тебя.

— Это он помог тебе сделать костюм? — взволнованно спросил Харли. — Потому что это было бы так круто!

— Нет, но я уверен, что он мог бы построить свой собственный костюм, если бы я позволил ему, — нетерпеливо ответил Тони, заводя машину. — Слушай, малыш, мне пора идти.

К облегчению Тони, Харли кивнул, отступая от машины. 

— Да, конечно.

— Оставайся у телефона! — крикнул Тони, отъезжая.

***

Питер действительно не мог вспомнить, когда в последний раз он нормально спал ночью. Тётя Мэй однажды сказала ему, что, когда он впервые переехал жить к ней и дяде Бену, они по очереди спали на диване, держа его на руках, потому что он слишком боялся спать один. По мере того как Питер взрослел, ему становилось все лучше, и шок от потери родителей в столь юном возрасте немного прошел. Но всякий раз, когда случалось что-то необычное, — например, гроза или когда поезд, мчащийся мимо их дома в Куинсе, казался необычно громким в ту или иную ночь, — он умолял тётю Мэй или дядю Бена сесть и снова уложить его на кушетку, чтобы он мог уснуть. Иногда быть одному в своей комнате было слишком страшно.

А потом началась выставка. И с тех пор... Ну ... все просто вышло из-под контроля. Шок от потери Бена и Мэй, от того, что не кто иной, как Тони Старк, приютил его, похоронил тётю и дядю, а затем привез в калифорнийский особняк, — и всё это примерно за неделю, — вскружил Питеру голову.

Не говоря уже о том, что Питер всё ещё пытался осознать тот факт, что  Железный человек , которым он восхищался с тех пор, как объявил о своей личности всему миру, теперь был его отцом.

Питер перевернулся на спину и застонал, когда Джордж отскочил от края кровати и упал на пол. Приподнявшись на локте, Питер наклонился вперед, схватил белого медведя за ухо и прижал его к груди.

— Прости, Джорджи, — пробормотал Питер, утыкаясь носом в пухлую шею медведя. — Я не могу спать, как обычно.

Стив настоял на том, чтобы Питер попытался немного отдохнуть после того, как он начал клевать носом в папиной лаборатории, но Питер подозревал, что причина была скорее в том, что Стив и Брюс нашли в том старом компьютерном файле, который они не хотели показывать Питеру, чем в реальном беспокойстве о ребенке.

И, реально. Как будто у Питера был хоть  малейший шанс уснуть, несмотря на всё происходящее прямо сейчас, даже на успокаивающие звуки дождя, которые Джарвис воспроизвёл на заднем плане.

Прищурившись, Питер взглянул на часы, стоявшие на ночном столике. Было уже почти три часа ночи, а это означало, что ему придется пролежать здесь ещё по меньшей мере три часа, прежде чем он сможет выйти на улицу. Стив отправил Брюса обратно в его квартиру, чтобы немного поспать после того, как он тоже начал клевать носом, и они договорились встретиться в папиной лаборатории в 6 утра. Стив, вероятно, сидел сейчас в гостиной, рисуя или смотря новости, так как на самом деле ему не нужно было так много спать.

 «К счастью для него»,  — подумал Питер . Отсутствие сна означало отсутствие кошмаров.

Яркая вспышка света за окном внезапно привлекла внимание Питера, и он резко поднял голову с подушки, прищурившись ещё больше и пытаясь понять, из-за чего она возникла. Во всех соседних зданиях горел ночной свет, но, поскольку они находились гораздо выше обычных домов, яркие огни были необычны, особенно в середине ночи. Питер нахмурился, схватил очки и подошел к окну, высматривая источник света. Что бы это могло быть?

Но после трех или четырех минут пристального взгляда в окно, когда его глаза рассмотрели окружающие здания так хорошо, насколько это вообще возможно в темноте, Питер вздохнул и отвернулся.  «Наверное, это просто галлюцинации»,  — подумал он, положив очки обратно на тумбочку и направляясь в ванную, чтобы попить воды. Он полагал, что может спросить Джарвиса о том, что тот видел, но он не очень хотел, чтобы Стив услышал, что он проснулся. Этот человек мог слышать всё, что угодно, даже самый тихий шепот, и Питеру не хотелось говорить с ним прямо сейчас.

Едва он положил голову обратно на подушку, как снова увидел свет, на этот раз ещё более яркий, как будто он был почти прямо за окном. Питер вскрикнул, прижимая Джорджа к груди, и тут же дверь его спальни распахнулась, и в комнату ворвался человек, чья кожа, казалось, горела огнем. Он держал в руках белую тряпку и надвигался прямо на Питера.

— Помогите! — взвизгнул Питер, слишком парализованный страхом, чтобы закричать или хотя бы пошевелиться. Происходящее не могло быть реальным. Башня должна быть заблокирована. Отцовские системы безопасности лучшие из всех доступных, они модернизированы со времен Битвы за Нью-Йорк и в теории непреодолимы. И Стив был здесь — он же Капитан Америка. Никто не должен был пройти мимо него.

— Заткнись, малыш, — прорычал огненный человек хриплым и угрожающим голосом, подходя к кровати Питера и поднимая тряпку в руке. Питер попытался закричать, вжимаясь всем телом в матрас, но его легкие словно наполнились пеплом, и из них ничего не выходило.

Последнее, что запомнилось Питеру, был запах какого-то тошнотворно сладкого химиката, когда мужчина прижал тряпку к носу и рту.

А потом все вокруг почернело.

***

 «Чертовы АИМ!»  — подумал Тони, комкая папку, которую он читал, пока ехал по проселочной дороге. —  «Почему, чёрт возьми, я не подумал об этом раньше? В этом есть смысл!» 

Роуди сказал ему, что Железный Патриот, — маркетинговая стратегия брони военной машины, — это проект, который первоначально возглавлял президент Эллис, но на самом деле за ним стоял вице-президент Родригес, который был движущей силой перепроектирования, и он был человеком, который подписал контракт на AИМ.

— Какого черта я упускаю? — пробормотал Тони. Всё это не имело никакого смысла. Олдрич Киллиан явно был как-то замешан, поскольку сама его встреча с Пеппер была слишком спонтанной, чтобы быть случайной. А затем тот факт, что Майя Хансен просто появилась в его доме прямо перед тем, как на него напали, умоляя его пойти с ней куда-нибудь, чтобы они могли поговорить.

Нет. Всё это должно что-то значить. Но  что ?

Взяв простой сотовый телефон, который он приобрел у Харли, Тони набрал номер Роуди.

— Да, это ещё кто? — спросил Роудс, отвечая на звонок, хотя прекрасно знал, что этот номер есть только у Тони.

— Знаешь, в последний раз, когда я пропал, ты действительно искал меня, — сказал Тони, не без намека на сарказм.

— Неа, — произнес Роудс. — Роджерс сказал мне, что тебе каким-то образом удалось выжить. Снова. Что ты такое, Тони, кошка? У тебя девять жизней или что-то вроде того?

— Ты же знаешь, что я ненавижу кошек, — автоматически с сарказмом ляпнул Тони. — Подожди минутку. Ты сказал, что поддерживал контакт с Роджерсом? — он тут же нажал на тормоз, свернув на обочину дороги. — Чёрт побери, Роуди, почему ты ничего не сказал? Как поживает Пит? С ним всё в порядке?

— Насколько я знаю, с твоим ребёнком всё в порядке, Тони, — нетерпеливо сказал Роуди. — Или настолько хорошо, насколько можно ожидать, учитывая всё, что происходит. Но послушай, я тут вроде как в эпицентре событий, так что…

— Постой! — взволнованно воскликнул Тони. — Тот большой кипиш, который они навели с Железным патриотом. Это ведь были АИМ, не так ли?

— Да? Почему?

Тони стиснул зубы. Все части, наконец, начали вставать на свои места. 

— Так. Мне нужно найти место, чтобы проверить некоторую информацию об этом, поэтому мне понадобится твой логин.

Роди тяжело вздохнул. 

— Тони…

— Ну же, Роудс! — закричал Тони, хлопнув ладонью по рулю. — У меня нет времени спорить с тобой!

— Тот же, что и всегда. «Воитель68».

— Спасибо, — сказал Тони, выезжая обратно на шоссе. — А пароль?

— Послушай, Тони, мне приходится менять его каждый раз, после того, как ты хакаешь его, так что… 

— Сейчас не восьмидесятые, никто больше не говорит «хакнуть», Роуди. Просто дай мне этот чертов пароль!

— «Воительрулит» но на конце Д, и всё заглавными.

Тони не удержался от смеха. 

— Это гораздо лучше, чем Железный Патриот.

— Да, конечно.

— Эй, если ты будешь говорить с Роджерсом, скажи ему, чтобы он передал Питу, что я закругляюсь. Осталось не так долго ждать. Хорошо?

— Это будет означать гораздо больше, если ты лично скажешь ему об этом, Тони, — произнёс Роудс.

— Я знаю, — сказал Тони, его будто кто-то начал душить. — Я знаю, что так будет лучше. Но я не могу, если я поговорю с ним сейчас, я просто не смогу сосредоточиться, а я не могу себе этого позволить. Только не сейчас. Я слишком близко, Роуди.

— Как скажешь, Тони. Но после того, как все это закончится, я приказываю вам взять длительный отпуск. Ты, Пеппер и Питер. Понял?

Тони фыркнул. В последний раз, когда он пытался взять отпуск, на него напал сумасшедший, вооруженный дуговыми реакторными кнутами, который был одержим жаждой мести за своего мертвого отца.

— Да, конечно.

— Я серьезно, Тони!

— Да. Я поговорю с тобой позже, — сказал Тони.

— Эй. Удачи тебе, — сказал Родс.

— Спасибо, Роуди.

Положив трубку, Тони поджал губы и поехал обратно в город. Пресса окружила разрушенную водонапорную башню подобно нашествию саранчи, и Тони, вопреки всему, надеялся, что какие-нибудь фургоны телерадиовещателей все еще будут поблизости.

И действительно, место преступления всё ещё было забито репортерами и журналистскими фургонами. После короткой интерлюдии, в которой ему предстояло пережить обожание как супергерою от какого-то чувака по имени Гэри, которому действительно пора переехать из подвала своей матери, Тони смог использовать спутниковую связь фургона, чтобы взломать файлы АИМ, используя информацию Роуди.

— Ладно, — пробормотал Тони себе под нос, когда файл начал загружаться, заполняя экран снимками голов солдат, у всех которых отсутствовали конечности. — Давай посмотрим, что там у тебя.

— Проект «Экстремис» — раздался из динамиков голос, показавшийся до жути знакомым. У Тони не было и секунды, чтобы вспомнить, где он мог слышать его раньше, как на экране появился белокурый профиль очень хорошо одетого и коренастого-здорового Олдрича Киллиана.

 «Вот дерьмо» , — подумал Тони, и у него резко закружилась голова. —  «Это парень из Швейцарии.»  

Очевидно, та конференция в Берне оказалась куда более судьбоносной, чем Тони мог себе представить. Ведь он не только познакомился с Майей Хансен в ту новогоднюю ночь 1999 года, но и впервые встретился с Хо Инсэном, который спас ему жизнь после нападения в Афганистане и помог выбраться из пещеры ценой собственной жизни.

И там был ещё Олдрич Киллиан.

Тони шел вместе с Майей в ее гостиничный номер, чтобы она могла показать ему свои исследования, которые, как оказалось, были первоначальной версией Экстремис. Майя попросила Тони помочь ей решить проблему со стабилизацией, и после того, как они провели ночь вместе, он нацарапал что-то на обратной стороне её бейджа с названием конференции и оставил его для неё, чтобы она нашла, а затем ушёл, даже не взглянув на неё.

Но еще до того, как они с Майей добрались до лифта, к ним подошел хромой калека Олдрич Киллиан, размахивая в воздухе двумя визитными карточками здоровой рукой и болтая о своём новом мозговом центре, который должен был совершить революцию в мире. Пытаясь избавиться от него, Тони отвел его в сторону, пообещав через несколько минут встретиться на крыше отеля и обсудить его идеи.

Конечно, Тони никогда не собирался выполнять своё обещание. В тот вечер у него были другие мысли, которые не имели ничего общего с разговорами калек об их мозговых центрах.

И из-за этого он создал ещё одного демона.

— Итак, как вы можете видеть, — продолжил Киллиан, когда камера последовала за ним в лабораторию, где три человека были привязаны к вертикальным носилкам. — Мы привезли сюда подопытных для инъекций. Эти храбрые мужчины и женщины, которые решили не позволить своим травмам разрушить их жизни.

Тони моргнул, когда на экране появилась женщина, напавшая на него в баре прошлой ночью, солдат по имени Эллен Брандт, которая потеряла свою левую руку при исполнении служебных обязанностей. Во время просмотра его глаза расширились с каждой секундой. Киллиан ввел что-то в её тонкую вену на руке, что немедленно заставило ее кожу светиться оранжевым, почти как в огне. И менее чем за тридцать секунд её левая рука полностью выросла.

Тот же самый процесс повторился, когда Киллиан пошел вниз по линии. Но потом что-то пошло не так. Третьему и последнему мужчине сделали инъекцию Экстремис точно так же, как и его коллегам, и его ампутированная голень начала восстанавливаться. Но там, где реакция была несколько устойчивой у предыдущих солдат, здесь она казалась более изменчивой и гораздо более болезненной. Всего через несколько секунд лицо мужчины было охвачено пламенем, и Киллиану, перекрывая его крики, пришлось приказать всем покинуть комнату.

Им удалось уйти как раз вовремя, прежде чем чувак взорвался.

Тони откинулся на спинку неудобного стула, постукивая себя по подбородку. Атаки Мандарина было трудно отследить, потому что в местах взрывов никогда не находилось никаких видимых частей бомб. Но, если бы это был один из этих солдат, который взрывался, не было бы никаких частей бомбы, которых можно обнаружить, потому что технически, это не было бомбой.

— Бомба не бомба, когда это осечка, — пробормотал Тони, и легкая улыбка украсила его лицо. — Эта штука не всегда срабатывает, не так ли? Глюк — это всё ещё Глюк.

Но, очевидно, Мандарин не возражал против глюков. На самом деле, он, вероятно, поощрял это, намеренно давая передозировку бедным придуркам, которые вызвали взрывы. А Киллиану, наверное, было всё равно, кому он продаст Экстремис, лишь бы они заплатили за него большие деньги.

Аккуратно выключив программу, Тони вышел из фургона и направился обратно к машине. Харли наконец-то смог подключить Марк-42 к их недавно построенному источнику питания, и Тони хотел проверить его прогресс.

— Харли? Скажи мне, что происходит, — попросил Тони, выезжая на главную дорогу.

— Да я всё ещё ем те конфеты, которые ты мне принёс, — ответил Харли немного дрожащим голосом. — Ты хочешь, чтобы я продолжил их есть?

— Сколько ты уже съел?

— Две или три миски.

— Ты всё ещё можешь видеть прямо?

— Вроде.

— Тогда всё в порядке. Дай мне Джарвиса, — сказал Тони, постукивая по рулю. — Джарвис, как поживаешь?

— Всё в полном порядке, сэр, — ответил Джарвис. — Я, кажется, неплохо справляюсь некоторое время, а потом вдруг говорю неправильную клюкву.

 «А?  Чего?»

— Но, сэр, вы были правы. После того, как я проанализировал объекты в приемных спутниках центров АИМ, я смог точно определить, откуда Мандарин выходит в эфир.

— Хорошо, а о чём идёт речь? Дальний Восток? Пакистан? Восточная Европа? Ну, где же он?

— Это в Майами, сэр, — ответил Джарвис.

— Что? Майами как в Майами? Майами, США? Какой именно?

— Это Майами, сэр.

 «Это вообще не имеет никакого смысла.»  

— Ладно, Харли. Мне придется просветить тебя в перезагрузку речевого диска Джарвиса в другой раз, но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты посмотрел на экран. Где этот парень на самом деле?

— Здесь действительно написано Майами, Флорида, — сказал Харли.

 «Святое дерьмо, это слишком близко.»  То, что этот мудак был даже на той же береговой линии, что и Питер, было определенно не нормальным. Ладони Тони вспотели, и он глубоко вдохнул, стараясь дышать ровно.

— Ладно, начнём сначала, — сказал он. — Как там идёт подзарядка доспехов?

— Хм, он не заряжается, — сказал Харли.

 «Чёрт возьми!»  — пронеслась мысль у Тони, а потом огромная волна ужаса ударила его прямо в грудь. Задыхаясь, Тони ударил по тормозам, шины Ауди взвизгнули, когда он выехал на обочину дороги.

— На самом деле, сэр, он заряжается, — сказал Джарвис, как бы успокаивая его. — Но источник энергии сомнительный. Он может не быть успешным в реанимации Марка 42.

 «Что такого сомнительного в электричестве?»  — рявкнул Тони, вдыхая воздух через нос, в то время как его сердцебиение становилось все быстрее и быстрее. — Малыш, мне нужен мой костюм. Я не могу помочь им, если у меня нет этого, и…

 «О, пожалуйста, только не это!» 

Выбравшись из машины, Тони упал на землю, прижав сжатые кулаки к груди.

— Тони? — позвал Харли. — У тебя опять приступ?

— Я не смогу помочь Пеппер и моему сыну, если у меня не будет моего костюма! — закричал Тони, его грудь болела так сильно, что казалось, она вот-вот расколется. Может быть, это был один из приступов астмы Питера? — Мне нужна... мне нужна броня. Я не смогу задержать этого парня без него, и он даже не... Там есть что-то ещё хуже, и... И что мне теперь делать?

— Слушай, просто дыши, — сказал Харли по телефону. — Просто продолжай дышать. Ты ведь не Железный человек для своего сына, а просто его отец, верно? И ещё механик, ты сам так сказал. Правда?

 «Дышать — легче сказать, чем сделать!»  

— Да, наверное.

— Тогда почему бы тебе просто не построить что-нибудь? - сказал Харли деловито.

 «Хмм. Может быть, это не такая уж плохая идея. Я хорошо умею что-то строить.» 

— Да, хорошо, — сказал Тони через несколько секунд, облегченно вздохнув, когда его пульс начал выравниваться. — Да, это хорошая идея. Я могу это сделать. Спасибо, малыш.

***

Одним из преимуществ нахождения в довольно маленьком городке было то, что Тони казался немного менее узнаваемым, чем дома. Люди, которые обычно толкали бы своих друзей и глазели на него в Нью-Йорке или Малибу, даже не взглянули на него, когда он бродил по местному хозяйственному магазину, заполняя две полные тележки продуктов, которые он принес обратно в гараж Харли.

Несколько часов спустя, вооруженный несколькими несмертельными взрывными устройствами, самодельной шокирующей перчаткой, электрошокером, новым и усовершенствованным картофельным пистолетом и парой биноклей, Тони погрузил свое оружие в машину и отправился на юг, направляясь в Майами.

Пришло время покончить со всем этим.

***

 «Холодно.

Почему здесь так холодно? Папа? Ты здесь? Мне действительно холодно. Можно я приду и обниму тебя, чтобы согреться?

Я думаю, мне нужно еще подстричься, папочка. Мои волосы снова лезут мне в глаза и чешутся.

Папа? Ты здесь? Почему здесь так холодно?

У меня болят руки, папочка, и я не знаю почему. Мои руки покалывает, я, должно быть, спал на них в смешной позе.

Я ничего не вижу. Кажется, я опять потерял очки, папочка. Прости.

Папа? Ты там? Мне страшно, здесь действительно темно. Почему здесь так темно? Куда делись все эти маленькие огоньки?

Папа? Я не очень хорошо себя чувствую. Где ты?

 Папа? Где ты? Пожалуйста, помогите мне, ты мне нужен!

Ну пожалуйста. Мне страшно!

Где ты?» 

***

 «Чёрт возьми, это так неудобно,»  — подумал Тони, когда сознание медленно начало возвращаться к нему, немедленно пробудив болевые рецепторы и затопив его тело ещё одним потоком эндорфинов. Его левый глаз пульсировал и кровь стекала по щеке, оставляя сухое и липкое месиво. Его голова болела так, словно кто-то колотил по ней молотком, а запястья, всё ещё натертые до крови этими проклятыми наручниками, были словно зажжены паяльной лампой, когда он понял, что привязан к очень неудобной металлической раме кровати.

Ну, по крайней мере, он был в вертикальном положении. И это было, пожалуй, единственным полу-положительным моментом, который он мог найти в тот конкретный миг.

Когда его зрение постепенно сфокусировалось, Тони огляделся вокруг, отметив, что он, похоже, был пойман в ловушку в какой-то сырой подвальной лаборатории, какой бы примитивной она ни была. А Майя Хансен сидела в другом конце комнаты, печатая что-то на компьютере рядом со стеклянным резервуаром, в котором находилось большое зеленое растение.

Тони глубоко вздохнул, проверяя прочность веревок на запястьях, стараясь не обращать внимания на боль в голове. Что здесь делает Майя Хансен? Она явно не была Мандарином.

И где же, чёрт возьми, Пеппер?

— Совсем как в старые времена, да? — произнесла Майя, медленно поворачиваясь к нему лицом, её слова были пропитаны сарказмом.

— Знаешь, я никогда по-настоящему не любил галстуки, — сказал Тони, продолжая безрезультатно дёргать веревки. — На мой вкус, слишком сильно врезаются в кожу.

— Ты же знаешь, до этого не должно было дойти…

— Итак, ты так отчаянно искала решение своей маленькой проблемы, что решила стать частью гарема Киллиана? — выплюнул Тони. — Я думал, что ты умнее этого!

— Я только взяла его деньги! — возразила Майя, осторожно касаясь неровного пореза над левой бровью.

— Но сейчас ты здесь, спустя столько лет, работаешь в подземелье…

— Нет, в подземелье  ты , — отрезала Майя. — Я свободна и могу уйти. —  Оттолкнувшись от компьютерного стола, она подошла к одному из квадратных окон. — За эти годы многое произошло, Тони. И я так близка к финалу работы. Экстремис практически стабилен!

— Практически? — воскликнул Тони. — А я говорю тебе, что это не так! Киллиан отправляет этих людей на улицы и устраивает «бум»! Всё что остаётся — тень на стенах, Майа. И ты просто обманываешь себя, если собираешься игнорировать это!

— Тогда помоги мне разобраться в этом! — воскликнула она, поднося к его лицу старую пожелтевшую карточку, на которой было написано его собственным почерком: «ты же знаешь, кто я». Тони сразу же узнал в нем свой бейдж с именем, оставленный в ту роковую ночь в Швейцарии.

— Какого черта…

— Вот это, —  сказала она, поворачивая карточку, чтобы показать три смазанные линии сложных математических уравнений, написанных дрожащей рукой.

— Что? Неужели я это сделал? — спросил Тони.

— Да, — ответила Майя довольно нетерпеливо.

— В ту ночь я был довольно пьян, так что моя память может быть немного... нечеткой. Так вот почему ты преследовала меня всё это время?

Плечи Майи поникли, а лицо вытянулось. 

— А ты разве не помнишь?

— Нет. Я не могу тебе помочь, — сказал Тони, наблюдая, как она отступила от него с поджатыми губами. — Но ты знаешь, насколько я помню, у тебя были идеалы и совесть. Всё то, что ты рассказала мне той ночью в Берне, все твои грандиозные мечты о том, как ты хочешь помочь людям. А теперь посмотри на себя. Что, черт возьми, случилось с   этой  Майей?

— Это всё ещё я, — запротестовала Майя, прикусив нижнюю губу. — Я никогда не хотела…

— Чёрта с два! — воскликнул Тони. — Если это всё ещё ты, то где же, черт возьми, Пеппер, а? Что, ты ведь её где-то оставила? Она была помехой для вашей личной мести?

— Тони…

Но то, что Майя собиралась сказать, было прервано звуком тяжелых шагов, приближающихся по бетонной лестнице. 

— Ну и ну, — раздался самодовольный голос Олдрича Киллиана. — Похоже, наш мальчик наконец проснулся.

— А знаешь, Киллиан, ты действительно похож на сутенера, — усмехнулся Тони, когда Киллиан появился в поле зрения. — Ты ведь больше не злишься из-за этой истории со Швейцарией, правда?

Киллиан поставил портфель на стол и с хитрой усмешкой повернулся к Тони. 

— Как я могу злиться на тебя, Тони? Вообще-то я здесь, чтобы поблагодарить тебя.

— Поблагодарить меня?

— Ну да! Ты подарил мне самый большой подарок, который кто-либо когда-либо давал мне. Отчаяние. Если ты вспомнишь ту ночь в Швейцарии, ты сказал, что встретишься со мной на крыше, верно?

— Я был пьян в стельку…

— Ну, первые двадцать минут или около того я действительно думал, что ты появишься. Как глупо с моей стороны, правда? А потом, примерно через час, я некоторое время размышлял о том, чтобы сделать один большой короткий шаг в воздух. Но потом я посмотрел на небо, на все эти фейерверки, и понял, что никто даже не знает, что я там был. И у меня появилась мысль, которая будет направлять меня в течение многих последующих лет.

— А? И что это было?

— Анонимность, Тони. Ты навёл меня на мысль спрятаться за чем-то настолько ужасным, что никому даже в голову не придет посмотреть в мою сторону, пока не станет слишком поздно. Я имею в виду, реально же. С тех пор, как этот огромный чувак с молотком просто свалился с неба, хитрость уже не в чести. Разве ты не согласен?

 «С этим не особо поспорить.» 

— Ладно, а что будет с тобой в твоём маленьком мирке анонимности? Я имею в виду, я бы понял, если б ты нанял двойника или что-то в этом роде. Но нанять наркомана, второсортного актера, чтобы играть роль, пока ты прячешься за его спиной? Я имею в виду, что это просто…

— Блестяще? — перебил его Киллиан, подмигнув. — Ты это хотел сказать, Тони?

— Нет. Я хотел сказать — трусливо, — огрызнулся Тони. — Ты трус, Киллиан. Всё просто и понятно. Неудивительно, что Пеппер не уделила тебе и минуты внимания.

— Ну, это как посмотреть, — сказал Киллиан, ставя на стойку блестящий серебряный футляр. —Так вот, как я уже говорил, прежде чем меня грубо прервали, я хотел отплатить тебе, Тони, тем же подарком, который ты так любезно мне преподнес. Отчаяние.

Взяв из футляра три серебряных шарика, Киллиан потер их между ладонями, словно это были его счастливые кости, и со злой ухмылкой бросил их в сторону Тони, так что они покатились по цементному полу. После того, как они остановились в форме треугольника, Киллиан направил пульт в их сторону, и голографическое изображение начало мерцать, постепенно становлясь четче. 

— Просто... взгляни вот на это, почему бы тебе не сказать, что ты думаешь.

Тони понятия не имел, что он ожидал увидеть от Киллиана с его маленькими стальными шариками, но точно не образ Пеппер, кричащей, лежащей привязанной на узких носилках. Всё её тело светилось оранжевым, как какой-то больной и искривленный человеческий Джек-фонарь. В одно мгновение всё тело Тони застыло, он задохнулся, моргая и не веря, его руки напряглись в ремнях, в очередной отчаянной попытке освободиться.

— Ты чёртов больной сукин сын, — прохрипел Тони, стиснув зубы так крепко, что они едва не раскрошились. Его руки, — уже покалывающие от того, что долго были связаны над головой, —полностью онемели, когда его сердце начало биться быстрее, симптомы, которые он теперь начал распознавать как еще один надвигающийся приступ паники.

 «Нет, пожалуйста, не сейчас!» 

— Чувствуешь отчаяние сейчас, Тони? — усмехнулся Киллиан, обходя изображение Пеппер по кругу. — Так вот, это прямой эфир, и я не уверен, что ты можешь точно сказать, что здесь происходит, поэтому я зайду чуть вперед и объясню тебе это.

— Ты больной ублюд…

— Прямо сейчас её тело пытается решить, стоит ли принимать препарат. Это очень трудный и интересный момент, но, к сожалению, он также может быть очень болезненным. Если в конце концов она решит принять его… что ж, ты видел, на что способны мои коллеги и я. — Он наклонился так близко, что Тони почувствовал запах его лосьона после бритья, его щеки пылали тем же ядовито-оранжевым цветом. — А если нет, тогда ты тоже видел, что происходит, когда что-то идет не так. Разве не так, Тони?

— Ты просто маньяк, — прошептал Тони.

— Нет, я мечтатель, — ответил Киллиан, отступая назад. — И это большая разница. — Киллиан ухмыльнулся и направил пульт на изображение Пеппер. — И теперь, благодаря моему тяжелому труду, — и труду Майи, конечно же, я не могу забыть её, — у меня есть целая армия, с которой я смогу воплотить свои мечты в жизнь. Армия, которая продолжает расти, как ты увидишь... здесь, — он снова щелкнул пультом, и сердце Тони почти остановилось от того, что он увидел дальше.

Взрыв его собственного оружия в Афганистане был болезненным испытанием. Операция на открытом сердце в ледяной холодной пещере с минимальной анестезией была болезненной. Быть медленно отравленным палладием до смерти было мучительно.

Но ни одно из этих ужасных переживаний не могло даже приблизиться к тому, насколько мучительно болезненным было следующее изображение, как только оно возникло перед ним, впиваясь в мозг Тони так глубоко, что он никогда не сможет от него избавиться. Почти нечеловеческий звук вырвался из горла Тони, и он подпрыгнул, как будто его ударили палкой для скота, стяжки ремней ещё глубже врезались в его плоть, когда он тщетно пытался надавить на них, а затем откинулся назад на спинку кровати, когда его колени подкосились.

Питер,  «его»  милый, невинный Питер, скорчившись, лежал в углу темной комнаты без окон, с бетонными стенами. Судя по тому, что Тони видел сквозь свою отравленной паникой яростью, Питер был раздет по пояс, босой и с завязанными глазами, со связанными за спиной руками. Всё его маленькое тельце дрожало так сильно, что Тони слышал, как стучат его зубы.

 «Будь ты проклят, Роджерс! Как ты позволил этому случиться?» 

— Из всех гребанных монстров ты — самый худший ублюдский тип, — удалось выдавить Тони между тяжелыми вздохами. — Он всего лишь ребенок.

— О нет, я позволю себе не согласиться, — сказал Киллиан, и садистская усмешка вернулась на его лицо. — Он не просто ребенок. Он  твой ребенок. Но, с другой стороны, в действительности он не твой ребенок, правда, Тони? Потому что я совершенно уверен, что у этого конкретного ребенка есть определенный, скажем так, компонент в его ДНК, который должен сделать его отличным кандидатом для первого испытания Экстремис в несовершеннолетнем. — Он шагнул ближе, встав прямо перед лицом Тони. — Я уверен, что вы знаете о его истинном происхождении. Разве не так, Тони?

— О чем, чёрт возьми, ты говоришь?

— Хм. Ты действительно должен сделать свое домашнее задание в следующий раз, когда у тебя появится желание усыновить ребенка, Тони. Я очень удивлен тобой. Кто-то с твоим уровнем интеллекта должен был узнать это.

— О чем, чёрт возьми, ты говоришь?! — закричал Тони, пытаясь отвернуться от ужасного образа своего бедного мальчика, корчащегося от боли и страха прямо перед ним, но боясь отвести глаза от Питера, чтобы он не исчез. — Его родители были предателями! Они сделали именно то, что ты делаешь сейчас!

Киллиан издал смешок, мучительный звук, который эхом отразился от бетонных стен и заставил Тони продрогнуть до костей. 

— Предатели, патриоты, всё зависит от того, кого спросить. Я имею в виду, что подписавшие Декларацию независимости были названы предателями одной нации и патриотами другой. Это всего лишь вопрос перспективы. Нет, Тони. Ричард Паркер не был предателем, он был мечтателем, как и я. К несчастью для него, он не смог получить соответствующую политическую поддержку, которая обеспечила бы его защиту, если бы дела пошли плохо. Что он и сделал бы, если бы предвидел такие события.

—Ты проклятый больн!..

— Да, кстати, Тони, малыш тебя слышит, — сказал Киллиан, нажимая другую кнопку на пульте. —Так что давай. Скажи ему, что скоро увидишь его, как сказал мне. Солги ему, как ты солгал мне той ночью в Берне.

— Я не буду... — Тони запнулся и замолчал, когда Киллиан обхватил его горло своей ярко-оранжевой рукой.

— О, но ты это сделаешь! — прохрипел Киллиан в ухо Тони, и тот услышал щелчок взведенного пистолета, когда ствол прижался к его кровоточащему виску. — Или я вышибу тебе мозги прямо на пол.

Его нижняя губа дрожала, Тони попытался покачать головой, но Киллиан только крепче сжал его в своей огненно-горячей хватке. 

— Пит! — крикнул он хриплым от напряжения голосом. — Пит, всё будет хорошо, приятель. Я собираюсь вытащить тебя оттуда, как только смогу. Не волнуйся!

Но, к ужасу Тони, вместо того чтобы успокоиться от звука его голоса, Питер ещё сильнее свернулся калачиком, его голова быстро закачалась взад-вперед, а дрожь стала ещё сильнее. Слезы хлынули из глаз Тони и потекли по его щекам, обжигая каждую царапину и синяк, которые они нашли на своем пути.

— Что ты с ним сделал? — прорычал Тони, вскрикнув, когда тело Питера содрогнулось и он закричал, пытаясь спрятать голову под колени.

— Я же говорил тебе, что он слышит тебя, Тони, — сказал Киллиан, убирая пистолет. — Но я не говорил, что то, что он слышит, звучит как твой собственный голос.

— Ты ублюдский больной сукин сын! — закричал Тони, зажмурившись от волны боли, которая последовала за этой вспышкой.

— Отпусти его! — внезапно закричала Майя Хансен, и Тони, открыв глаза, увидел, что она стоит у лестницы, прижимая к шее какую-то хитрую иглу. — Это зашло слишком далеко, Киллиан. Ты никогда ничего не говорил о том, чтобы привести ребенка…

Киллиан резко втянул воздух, выглядя довольно раздраженным, когда повернулся лицом к отчаявшемуся ученому. 

— Майя, ты понимаешь, что ты делаешь?

— Ты никогда ничего не говорил о том, чтобы привести ребенка, — повторила Майя, выглядя так, как будто она была близка к слезам, игла дрожала в её руке. — Мы никогда не испытывали Экстремис внутри…

— И что? — спросил Киллиан. — Мы должны с чего-то начать, Майя. Я дал определенные обещания некоторым людям, которые требуют их выполнения. Какую часть этого ты не можешь понять?

— Тут 1500 миллиграммов, Киллиан! — крикнула Майя. — Доза вдвое меньшего размера убьет меня. Ты же знаешь, что мы ещё не разобрались со всеми ошибками, и…

Но её прервали. Киллиан повернулся обратно к Тони, подмигнул, а потом спокойно поднял пистолет и выстрелил Майе в живот. Тони подскочил от громкого, неожиданного шума, и у него перехватило дыхание, когда новая волна страха угрожала захлестнуть его. Если что-то случится с Питером... он честно не знал, что будет делать.

— Я ненавижу отвлекаться, а ты, Тони? — спросил Киллиан, убирая пистолет в кобуру и направляясь к лестнице. — Всегда лучше избавиться от такого, когда ты пытаешься работать. А теперь иди и устраивайся поудобнее, если не возражаешь. Ты никуда не уйдешь в ближайшее время.

***

 «Меня зовут Питер Паркер Старк. Мне уже девять лет. Я учусь в четвертом классе. Мой лучший друг — Нед Лидс. Мне нравятся наука и математика, Звездные войны и Лего, и поездки в Диснейленд.

Я не люблю темноту и громкие, страшные голоса в ночи.

Мне нравятся строить разные поделки. С моим папой. Он строит действительно классные вещи.

А где же мой папа? А почему его здесь нет?

Папа? Где ты? Мне холодно, я голодный, у меня болят руки, и здесь действительно темно, и я боюсь.

 Папа? Ты там? Пожалуйста, помогите мне!

Где ты?» 

***

— Чёрт возьми, давно пора, — пробормотал Тони, когда остальная часть его брони полетела к нему и прикрепилась к телу, его пресс всё ещё болел из-за полета во время побега, при котором он использовал только одну рукавицу и один ботинок. — Поговори со мной, Джарвис.

— Да, сэр. К сожалению, я до сих пор не смог привести в полную силу ускорители Марка 42. Они потребуют дополнительной электрической зарядки, чтобы достичь ёмкости для любого длительного полета.

— Ладно, это действительно отстой, Джарвис, — проворчал Тони. — У тебя есть для меня хорошие новости?

— Полковник Роудс в настоящее время сбежал от своих тюремщиков и направляется к вам.

— Роуди? — крикнул Тони, глядя в небо, когда железные доспехи Патриота пролетели над ними.

 «Отлично. Это как раз то, что нам нужно.» 

— Здесь, — сказал Роудс, подбегая к Тони, как раз в тот момент, когда заревели сирены, сообщая, что Тони Старк и полковник Роудс сбежали и находятся на свободе где-то неподалеку.

— У тебя есть какие-нибудь блестящие идеи, как отсюда выбраться? — спросил Тони.  «Из всех проклятых ситуаций, я не могу взлететь прямо сейчас…» 

— Я слышал, как некоторые из них болтали о катере, — сказал Роудс, схватив Тони за локоть. — Так. Они направляются к старой нефтяной буровой платформе, и у них есть президент Эллис в качестве заложника.

— Мне наплевать на Эллиса, — рявкнул Тони, когда они побежали к пристани. — Меня волнуют только Пеппер и Питер.

— О боже, у них и Питер? — спросил Роудс, широко раскрыв глаза. — Что за сборище больных ублюдков!

— Просто доставь меня туда, Роудс, — твердо сказал Тони, когда они взобрались на катер, и Тони сбил одного из преследователей, когда Роудс завел двигатель.

— Нам понадобится помощь, Тони, — сказал Роудс, стреляя в другого охранника, даже не глядя, как лодка отчаливает от причала. — Нас только двое, а у этого чувака Киллиана целая эскадрилья огнедышащих уродов.

— Я только что получил хорошие новости, сэр, — вмешался Джарвис. — Уборщикам дома в Малибу только что удалось убрать достаточно мусора, чтобы открыть гараж.

Тони резко выдохнул — это была первая по-настоящему хорошая новость за последние дни. 

— Тогда всё в порядке, Джарвис. Ты знаешь, что делать.

— Протокол домашней вечеринки, сэр?

— Ты всё понял.

— А что... что за протокол домашней вечеринки? — спросил Роудс.

— Вот увидишь, — сказал Тони, поджав губы. — Тебе нужна была помощь? Ну что ж, у нас всё получится!

***

Когда катер подъехал к платформе, уже стемнело. Еще до того, как Роудс припарковался, Тони выскочил из лодки и побежал по причалу, который вел на нижние уровни платформы, оставив Макра 42 в лодке, чтобы он мог полностью подзарядиться.

— Тони! — крикнул Роуди громким шепотом, карабкаясь за ним. — А тебе не кажется, что костюм надо взять с собой?

Оказавшись под одним из навесов, Тони остановился, схватившись за бок всё ещё чувствительным ребром, которое, вероятно, ещё не успело зажить. 

— Не волнуйся, — сказал он, когда его уши уловили предательский звук его репульсоров, и он указал на темнеющее небо. — Подкрепление уже в пути.

Глаза Роуди расширились, когда он увидел, как все скафандры Тони, которые тот неофициально назвал железным Легионом, взлетели и заняли позиции вокруг всей платформы.

— Так вот как ты проводишь свое свободное время? — спросил Роудс.

— Какое свободное время? — ответил Тони, входя в один из скафандров, который у него был под кодовым названием Сердцеед. Повсюду вокруг себя он видел солдат Экстремиса, их пылающие оранжевые лица смотрели на его армию скафандров. — Джарвис, целься в экстремальные тепловые сигнатуры и отключай их с крайней осторожностью.

— Да, сэр, — раздался ответ, эхом разнесшийся по всему Железному Легиону, когда костюмы взлетели, целясь в отступающих солдат Экстремиса.

— И что ты собираешься делать? — спросил Роудс, когда маска Тони закрыла его лицо.

— Я должен найти Пеппер и Пита, — сказал Тони. — Всё остальное для меня не имеет значения. Но тебе, наверное, стоит пойти за Эллисом.

— Да, наверное, — ответил Роудс.

— Сэр, я нашел Мисс Поттс, — сказал Джарвис. — Её держат на втором уровне.

— Как вовремя! — воскликнул Тони.

— И Капитан Роджерс только что прибыл, —  добавил Джарвис. — Он ждет указаний.

— Роджерс? Что за... 

— Тони, — раздался голос Роджерса по рации. — Я выехал, как только Джарвис сказал мне, куда ты направляешься. Я не могу сказать тебе, как мне жаль…

— Оставь это, Кэп, — отрезал Тони. — Просто помоги мне найти моего ребенка. Они, наверное, держат его на одной из этих вышек.

— Именно поэтому я здесь, Тони, — ответил Стив, когда его фирменный щит взлетел в воздух, убив одного из часовых, стоявших тремя уровнями выше. Тони смотрел, как он падает, прежде чем взлететь сам, целясь в группу, охранявшую Пеппер на один уровень выше.

—Не забывай, Кэп, что эти головорезы из Экстремиса похожи на твои ядовито-оранжевые версии, — сказал Тони, когда одна из его мини-ракет вонзилась в живот другого солдата. — Тебе в любом случае придется их взорвать.

— Понял тебя! — сказал Стив с ворчанием.

— Эй, кто-нибудь, поднимите Кэпа наверх! — скомандовал Тони. — Роджерс, сначала проверь верхние уровни! Я не хочу, чтобы они рухнули, если Пит находится внутри одного из них!

Через секунду один из скафандров спикировал вниз, поймав Стива на середине прыжка и неся его на верхний уровень. Через несколько секунд еще два солдата Экстремиса перелетели через верхние перила, крича при падении.

— Не волнуйся, Тони, — твердо сказал Стив. — Я найду его.

Но прежде чем Тони успел ответить, буровая установка с Пеппер накренилась вперед, пораженная снарядом из одного из костюмов, как раз в тот момент, когда один из солдат прорезал спину брони, сделав ту бесполезной. Тони сильно пнул его сзади, заставив и костюм, и солдата соскочить с края платформы, когда он побежал к Пеппер, которая опасно болталась на сломанной платформе.

— Тони! — закричала Пеппер, когда Тони подошел, тяжело дыша и отчаянно озираясь в поисках способа добраться до неё. Проход между двумя вышками был снесен ветром, и он никак не мог прыгнуть так далеко, не заставив Пеппер упасть.

— Всё в порядке, милая, я держу тебя! — крикнул Тони, протягивая ей руку. Он видел, как она отчаянно цеплялась за сломанные остатки перил, и всё это мешало ей упасть на землю.

— Просто расслабься, милая, я тебя поймаю! Но ты должна отпустить это. Я поймаю тебя, но ты должна отпустить!

Но как только она отпустила перила и начала скользить к нему, на плот налетел другой солдат-Экстремис, изменивший его траекторию. Тони отчаянно рванулся вперед, едва не потеряв равновесие, когда попытался схватить Пеппер за руку, но его пальцы едва задели её, когда она выскользнула из его хватки и упала на раскаленную землю.

— О Боже, нет! — воскликнул Тони, моргая от шока и ужаса, когда он посмотрел вниз на пылающий огонь, где Пеппер, любовь всей его жизни, исчезла. Он сказал ей, что поймает ее. Он  обещал !

И он облажался.

— Жаль, — раздался самодовольный голос Олдрича Киллиана, когда он протопал по металлической дорожке, а все его обнаженное тело пылало оранжевым цветом. — Я бы её поймал. Она была так близка к тому, чтобы стать идеальной женщиной, Тони. Ты её не заслуживал.

— А знаешь, ты прав, — выдавил Тони сквозь пересохшее горло, повернувшись и направляясь к Киллиану. — Я её не заслужил. Но вот тут ты ошибаешься. — Шагнув в скафандр, Тони замахнулся, ударив Киллиану прямо в кулак. — Она и так была совершенством.

— Тони, я нашел Питера, — пропищал Стив по рации. — Сейчас я спущу его на землю.

— Как он там? С ним всё в порядке? — потребовал Тони, уворачиваясь от очередного удара Киллиана.  «Ты чертов сукин сын!» 

— По крайней мере, он цел, — сказал Стив. — Но он так потрясен и напуган, что все время спрашивает о тебе. Я пытаюсь его немного согреть.

— Скажи ему, что я сейчас приду! — сказал Тони, как только огненная рука Киллиана опустилась на его шлем, разрезая золото-титановый сплав, как будто это была всего лишь алюминиевая фольга. Тони едва успел выскользнуть из скафандра, когда Киллиан добрался до его головы, и запах паленых волос заполнил ноздри Тони.

— Приближается Марк-42, сэр, — неожиданно сказал Джарвис. Тони обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как его поношенный до поры до времени костюм летит к нему, слегка покачиваясь при приближении. Тони в ожидании протянул ему за спину руку.

— Подожди секунду, — пробормотал он, лихорадочно соображая. Быстро тряхнув головой, Тони махнул рукой вперед, приказывая броне обернуться вокруг Киллиана и прижать его к одной из буровых установок. — Джарвис, смело взрывай Марк 42.

— С удовольствием, сэр, — ответил Джарвис.

Тони скорее почувствовал, чем увидел последовавший взрыв, слишком поглощенный поисками безопасного пути до земли, чтобы добраться до Питера. Один из костюмов подлетел к нему, только частично неповрежденный, но Тони все равно прыгнул в него, когда вся платформа начала стонать, наклоняясь в сторону, прежде чем взорваться в огне, когда он рухнул. Тони болезненно опустился на землю, морщась и кряхтя, когда он перекатился, чтобы остановиться.

— Роджерс? — он судорожно вздохнул. — Куда это ты запропастился?

Но прежде чем Стив успел ответить, почерневшее, обуглившееся тело Олдрича Киллиана поднялось из очага ближайшего пламени и, спотыкаясь, направилось к Тони. 

— Анонимность, Тони, - прохрипел он. — Это гораздо ценнее, чем ты думаешь! Это всегда был я! И всё это было из-за меня! Я — тот самый…

А затем, к удивлению Тони, Киллиана ударили прямо в его сильно татуированную грудь огромной белой трубой и отбросили в сторону, его тело ударилось о крышу одной из соседних буровых установок с тошнотворным хлюпающим звуком. Тони поднял глаза и увидел Пеппер, ее кожа и глаза ярко-оранжевого цвета смотрели на него, когда она подошла к его поврежденному костюму.

— Милая? — спросил Тони, слегка отступая назад. — С тобой всё в порядке?

Взглянув на небо, Пеппер зарычала, когда она бросилась вперед, сжимая свою горящую руку в железной перчатке, когда её нога нашла шальную ракету, лежащую на земле, подбросив её в воздух и взорвав в стороне Киллиана с помощью репульсора, взрыв так потряс Тони, что он почувствовал его почти в каждой кости своего тела.

Слишком ошеломленный, чтобы двигаться, Тони мог только смотреть на Пеппер, которая спотыкаясь шла вперед, хватая ртом воздух. 

— О Боже, — пробормотала она. — Это было действительно жестоко!

— Мне всё равно, насколько это было жестоко, Пеп, — сказал Тони, наконец обретя дар речи. — Ты только что спасла наши задницы.

Пеппер издала смешок, который быстро перешел в рыдание, когда она рухнула на землю, её стройное тело непрерывно дрожало. Тони медленно подполз к ней и заключил в объятия.

— Нет, не трогай меня! — запротестовала она. — Я не хочу причинить тебе боль!

— Ш-ш, — прошептал Тони со слезами на глазах, поглаживая ее рыжеватые волосы. — Ты не причинишь мне вреда. Я думал, что потерял тебя, Пеп.

— Наверное, от меня просто трудно избавиться, — слабо прошептала Пеппер, уткнувшись ему в плечо. — Но, Тони, со мной всё будет в порядке?

— Ну конечно, — сказал Тони, целуя её в висок. — Я почти всё это придумал еще в девяносто девятом, когда был пьян. Я смогу привести тебя в порядок в кратчайшие сроки.

Несколько минут они молчали, только потрескивание угасающих костров было единственным звуком, пока тишину не нарушил рев сирены скорой помощи, приближающейся к платформе с ближайшей улицы.

— Тони, — внезапно раздался тихий голос Стива позади него, заставив Тони резко обернуться, всё ещё цепляясь за Пеппер, когда его глаза остановились на Стиве. Светлые волосы капитана были опалены, бледное лицо испачкано сажей, а на руках он нес Питера, хнычущего, дрожащего и покрытого грязью, закрыв лицо руками.

Не обращая внимания на протесты своего избитого тела, Тони с помощью Пеппер поднялся на ноги и, пошатываясь, потянулся к своему маленькому мальчику.

— Пит, — выдохнул он, больше не пытаясь остановить слёзы, когда его руки обвились вокруг сына, а сердце чуть не разорвалось пополам, когда Питер взвизгнул, как будто ему было больно. Опустившись на колени на землю, Тони подвинул Питера так, чтобы его ухо упиралось в грудную клетку. — Пит, всё в порядке. У меня есть ты. Просто слушай этот гул, приятель. Ты слышишь это? Это значит, что у меня есть ты.

— Х-холодно, — захныкал Питер, стуча зубами и тяжело дыша. Тони заметил глубокие следы на его нижней губе в том месте, где он прикусил её. — П-папочка! Так х-холодно!

— Тони, — тихо сказал Стив, и Тони мог поклясться, что в голубых глазах старика стояли слезы. — Тони, я не могу передать тебе, как мне жаль. Их было шестеро... они пришли ночью... каким-то образом им удалось пройти через всю охрану... я не знаю как…

— П-папочка! — Питер захрипел, его маленькие руки сжались в кулаки под рубашкой Тони и в то же время ущипнули его за кожу. Ему ещё предстояло открыть глаза. — Т-так темно и т-так холодно!

— Всё в порядке, приятель, — сказал Тони, вцепившись пальцами в волосы Питера. — Сейчас мы тебя согреем. Просто слушай этот гул. Я здесь.

— Я думаю, он в шоке, Тони, — сказал Стив, отступая назад, когда к ним подбежали санитары, нагруженные оборудованием. — Вам обоим нужно срочно ехать в больницу.

 «Я блин ненавижу больницы!»  — мысленно воскликнул Тони. Но даже он знал, что, скорее всего, ранен достаточно сильно, чтобы ему требовалась медицинская помощь, и ему очень хотелось убедиться, что с Питером всё в порядке. Или, по крайней мере, физически нормально. У него было такое чувство, что ему потребуется гораздо больше, чем просто пребывание в больнице, чтобы действительно помочь Питеру поправиться.

— Да, конечно. Но даже не думай забирать его у меня, — рявкнул Тони одному из санитаров, который пытался дотянуться до Питера. — Ты можешь делать всё, что тебе нужно, но он останется со мной. Понял?

— Папа! — закричал Питер, его маленькие пальчики впились в бока Тони, когда фельдшер накрыл его маленькое тело одеялом. — Не оставляй меня! Не надо, не надо, не отпускай меня! Пожалуйста!

— Я не отпущу тебя, Пит, — сказал Тони, целуя Питера в лоб. Он крепче обнял мальчика, когда Стив и фельдшер помогли Тони подняться на ноги, а затем положили его на носилки. Тони откинулся назад, стараясь держать ухо Питера над своей грудной клеткой. — Просто послушай, приятель. Я здесь. Я не собираюсь тебя бросать.

— Нам нужно поставить капельницу и надеть кислородную маску, сэр, — сказал фельдшер. — Мальчик опасно обезвожен, и уровень кислорода в его крови слишком низкий.

Тони поморщился, вспомнив, как сильно Питер ненавидел иголки. 

— Да, конечно. Но сделай это с первой попытки, хорошо? Малыш не нуждается в травмах сегодня вечером.

— Хорошо, сэр, — сказал мужчина. Осторожно потерев руку Питера, он кивнул Тони, и тот крепче обнял его.

—Просто послушай гул, Пит, — прошептал Тони, когда игла капельницы пронзила кожу Питера, и он вскрикнул. — Не думай ни о чем другом. У меня есть ты.

— Не оставляй меня! — Питер заскулил, его маленькое тело расслабилось в объятиях Тони, когда фельдшер добавил успокоительное в только что подвешенную капельницу и вставил ему в нос кислородные трубки. — Ну пожалуйста! Ты же обещал!

— Я не буду, Питер, — сказал Тони, убирая спутанные волосы Питера со лба. Он видел, что Питер изо всех сил старается не заснуть. — Всё в порядке, приятель. А теперь иди и спи. У меня есть ты.

— Останься со мной, — пробормотал Питер невнятно. — Не уходи.

— Я буду здесь, когда ты проснешься, Пит, — прошептал Тони. — Я тебе обещаю.

Тони прислонился спиной к носилкам, когда Стив и фельдшер начали перекатывать их к ожидающей машине скорой помощи, а Пеппер следовала за ними, положив руку на плечо Тони.

Каким-то образом им всем удалось пережить эту безумную личную месть совершенно ненормального человека. И теперь Тони больше всего на свете надеялся на мир и покой — не только для себя, но и для Питера с Пеппер. Они все нуждались в отдыхе, исцелении и времени вместе, как семья.

Но Тони знал, что это только вопрос времени, когда произойдет что-то ещё. Только вопрос времени, прежде чем какой-нибудь другой сумасшедший человек или группа людей, или инопланетянин, или... что бы там ни было, придет с еще одним планом уничтожить все, что ему дорого. И будь он проклят, если снова попадется врасплох.

 «Нет. Больше никогда»,  — подумал Тони, стиснув зубы и сжав пальцами волосы Питера.  «Никто больше не будет преследовать мою семью.»  

Больше никогда.