Когда его тело и разум медленно возвращались к жизни, Тони вздохнул, сморщив нос от сильного запаха хлорированного больничного белья и резкого дезинфицирующего средства, который витал в воздухе. Вцепившись пальцами в волосы Питера, Тони слегка пошевелился, стараясь убрать большую часть веса мальчика с его раненного живота и грудной клетки, и в то же время удерживая ухо Питера прижатым к груди. Даже несмотря на то, что успокоительные средства поступали в его маленькое тело вместе с теплой внутривенной жидкостью, руки Питера были крепко сжаты в кулаки под рубашкой Тони, и его лицо всё ещё выражало мучительный страх, судя по его сжатыми челюстями и нахмуренными бровями. Он видел не мирный сон.

После тщательного осмотра, по крайней мере, насколько это было возможно, когда малыш практически приклеился к груди Тони, врачи смогли определить, что у Питера не было сломанных костей или других серьёзных травм. Запястья Питера были ободраны до крови веревками, которыми Киллиан связал ему руки, а его нижняя губа была разбита и почти прокушена в нескольких местах, но кроме этого, обезвоживания и затяжных проблем с легкими, он был в порядке. Наконец-то.

По крайней мере, физически. Его разум — совсем другой вопрос. И Тони знал, что ему придется иметь дело с врачами, несмотря на его личное недоверие к психиатрам. Питер пережил больше травм, чем кто-либо другой должен был пережить за свои девять лет жизни, и Тони в конце концов вынужден был признать, что он не способен помочь Питеру должным образом. В прошлом метод Тони по преодолению травм всегда сводился к тому, чтобы зарыться в работу, женщин и алкоголь, что, если быть до конца честным с самим собой, не сильно улучшило его самочувствие. Хотя он больше не считал себя бабником, после битвы за Нью-Йорк он всё же решил погрузиться в работу, игнорируя как свою собственную потребность в отдыхе и восстановлении сил, так и потребность Питера в стабильности.

Стабильность. Что-то такое, что девятилетний ребенок должен уметь принимать как должное.

Слегка подвинувшись на узкой больничной койке, Тони уткнулся носом в волосы Питера, ища знакомый запах шампуня с зеленым яблоком, но вместо этого обнаружил только запахи окружающей больничной палаты в сочетании с несвежим потом. Медсестры вымыли Питера как можно лучше прошлой ночью после того, как его состояние стабилизировалось, но так как Тони отказывался отпускать его, он полагал, что мальчику не помешает ванна, если он сможет бодрствовать дольше нескольких минут.

Когда свет чуть сдвинулся вдоль бледно-бежевой стены больничной палаты, Тони посмотрел в окно, где он мог видеть начало того, что казалось ему ярким, почти тропическим восходом солнца. Вполне подходяще, как он полагал, для рождественского утра в Майами.

Рождество. Ещё одна вещь, которую Тони, кстати, игнорировал в течение многих лет, прежде чем Питер вошел в его жизнь. Это должен был быть счастливый день для них — празднование годовщины усыновления Питера. И точно не выздоровление в какой-то больнице после того, как сумасшедший попытался превратить Пеппер и Питера в его собственную версию огненных монстров.

— Папочка? — внезапно раздался тихий, всё ещё сиплый голос Питера, нарушив тишину. Успокоительные средства, должно быть, немного ослабили своё действие, и Тони знал, что это означало, что скоро настанет время для ещё одной дыхательной процедуры, которую Питер страстно ненавидел.  «Бедный ребенок.» 

— Да, приятель, я здесь.

Питер крепче обнял Тони за плечи. 

— Помнишь, как ты в первый раз назвал меня приятелем?

— Эм... — произнес Тони, напрягая свой измученный мозг. — В отеле в Нью-Йорке? Когда я пытался одеть тебя, чтобы мы могли уехать?

— Нет, — пробормотал Питер, вытирая нос о рубашку Тони.  «Надеюсь, сегодня ему удастся избавиться и от кислородных трубок.» — Это было ещё раньше.

— Неужели? А когда это было?

— Вечер открытия выставки. После того, как ты покинул сцену.

Брови Тони сошлись на переносице. 

— А ты уверен?

— Угу, — сказал Питер. — Ты подписал для меня фотографию Железного Человека и погладил меня по голове. На мне был шлем Железного Человека. Ты сказал: «держи, приятель». А ты не помнишь?

— Да, — сказал Тони секундой позже, и мягкая улыбка украсила его губы, когда он поцеловал Питера в макушку. — Да, я действительно помню. Я также помню, что был очень впечатлен твоим шлемом, это была чертовски хорошая копия.

— Я сам его сделал, — прошептал Питер. — Но сейчас он слишком маленький. Мне нужно сделать новый.

— Ну, это то, что происходит, когда ты начинаешь взрослеть, — сказал Тони, взъерошив волосы Питера. — Но когда мы вернемся домой, я помогу тебе сделать новый, если хочешь.

— Да, это звучит неплохо. И мне ещё понадобятся новые ботинки, потому что мои взорвались.

Тони напрягся, услышав слова Питера. 

—  О Боже, я даже не подумал...  — прошептал он. — Ты же не видел…

— Я все это видел! — вскрикнул Питер. Он поднял голову, и слезы потекли по его бледным щекам, когда он посмотрел на Тони. — У Стива шли новости по телевизору, и я видел все это! Брюс попытался оттащить меня, но я ему не позволил. Я должен был убедиться, что ты выбрался оттуда. Я  должен был , папа!

— И я это сделал, Питер, — твёрдо сказал Тони. Он обхватил ладонями лицо Питера, смахивая большими пальцами слезы мальчика. — Я это сделал. Видишь? Я здесь.

Но Питер только покачал головой, его маленькая грудь тяжело вздымалась, когда он пытался подавить рыдания. 

— Но... ты ведь останешься здесь? Или ты снова меня бросишь? Потому что... я не могу, я не могу, понимаешь, это была моя вина, что они умерли, и я не могу, я не могу, папа. Я не могу позволить этому случиться снова, и…

— Питер! — громко сказал Тони, поморщившись, когда мальчик вздрогнул. — Что ты такое говоришь? И все это было не по твоей вине. — Тони обхватил его обеими руками и снова прижал к груди. Слезы совсем не помогут самочувствию Питера. — Дружище, как ты можешь думать, что во всем этом была твоя вина?

— Но так оно и было! — воскликнул Питер, и новые слезы хлынули из его глаз, намочив рубашку Тони. — Мы не должны были снова быть на выставке, в ночь нападения дронов. Но мне было так весело на премьере, что я умолял дядю Бена и тётю Мэй снова взять меня с собой. Они не хотели этого делать. Дядя Бен вернулся домой поздно, а тетя Мэй устала, у неё был тяжелый день на работе. Но я всё умолял и умолял их взять меня, и они в конце концов сдались... и теперь…

— Ш-ш-ш, Питер, — прошептал Тони, с трудом сдерживая подступившие к горлу слёзы. Всё это время ему даже не приходило в голову поинтересоваться обстоятельствами смерти Бена и Мэй Паркер. Если Питер был с ними, то ему просто повезло улизнуть, чтобы посмотреть на что-то поближе, как он обычно делал. Он был один, когда тот беспилотник нацелился на него, но Тони никак не мог знать, были ли Бен и Мэй уже мертвы к этому моменту, или их просто разлучили с ним.

— Это была не твоя вина, Пит, — сказал Тони, поглаживая Питера по голове. — Если уж на то пошло, это была моя вина. —  «Ванко и Хаммер были просто очередными демонами, которых я создал.»  

— Вовсе нет, — возразил Питер. — Ты пытался помешать дронам убивать людей. Ты пытался остановить этого тупого парня, Джастина Хаммера. И ты спас меня!

— Да, я так и сделал, — сказал Тони. — Но ты был таким храбрым, приятель. Очень, очень смелым в ту ночь. И это была не твоя вина. Ничего из этого, ясно? Да, это было трагично. Но ни в чём из этого не было твоей вины. Ты меня понимаешь?

— Угу, — неубедительно ответил Питер. Он закрыл глаза, уткнувшись головой в подбородок Тони, и громко, неуверенно выдохнул. — Я опять устал, папа.

— Тогда спи дальше, приятель, — прошептал Тони, похлопав его по спине. — Всё нормально. Ты в безопасности.

— Ты ведь будешь здесь?

— Я не оставлю тебя, Пит, — твёрдо сказал Тони. — Я тебе обещаю.

***

Они были выписаны через два дня, как только у Питера исчезла потребность в частых дыхательных процедурах, и он достаточно восстановился. Пока они шли к вертолету, ожидавшему их на крыше больницы, Стив нес Питера, а Пеппер поддерживала Тони, всё ещё слишком больного, чтобы нести Питера и идти одновременно. Пеппер предлагала им остаться в Майами ещё на несколько дней и попытаться немного расслабиться перед возвращением в Нью-Йорк, но Тони наложил вето на эту идею. Хотя Тони был вынужден признать, что погода в Майами вполне приличная, у него возникло ощущение, что Питеру действительно хочется домой. Подальше от этого места, куда его увез сумасшедший человек, чтобы использовать в качестве лабораторной крысы.

Кроме того, Тони всё ещё нужно было разобраться с Пеппер. А также куча работы по модернизации систем безопасности в Башне. И починить его поврежденные костюмы, и проследить за уборкой в доме Малибу, и так далее, и так далее.

Как только они уселись на мягкие кожаные сиденья в вертолете Старк Индастриз, Тони потянулся к Питеру и, сморщившись от неудобства, усадил мальчика к себе на колени. Стив повернулся в сторону Тони, его голубые глаза все еще были полны вины и стыда, и он повторил невысказанные извинения. Тони коротко кивнул ему в ответ, но затем отвел взгляд, сосредоточившись на изучении заживающих ожогов от веревки вокруг запястий Питера. В глубине души Тони знал, что не должен винить Стива за то, что случилось. В конце концов, он видел, что эти долбанные солдаты могли сделать лично вблизи, и не сомневался, что Стив очень заботился о Питере и устроил бы нападающим абсолютный ад, прежде чем они смогли бы одолеть его.

Но даже если так, Тони ещё рано было об этом говорить. Может быть, через несколько дней, после того как он устроится с Питером в их квартиру и выяснит, что пошло не так.

И ещё. Брюс упомянул в одном из своих телефонных звонков, что во время своего исследования Олдрича Киллиана он обнаружил нечто такое, о чём ему нужно было поговорить с Тони. Что-то такое, что он не хотел, чтобы Тони позволил Питеру подслушать.

Неудивительно, что Питер проспал почти весь полёт, проснувшись только тогда, когда вертолет начал спуск на посадочную платформу Башни. Как только они приземлились, Стив протянул к Питеру руки, и Тони неохотно отпустил его, гордясь его силой и способностью так быстро исцеляться.

— Спасибо, Кэп, — тихо сказал Тони, опираясь на Пеппер и поднимаясь на ноги. Почему сломанным ребрам нужно было так сильно болеть?

— Это не проблема, Тони, — ответил Стив чуть поспешно. — Я с радостью помогу тебе.

Когда они вошли в квартиру, Брюс уже ждал их, сразу же осторожно обняв Тони, тут же извиняясь за то, что не присоединился к Стиву для битвы на платформе.

— Фьюри настаивал на том, что это был бы чёрный пиар, если бы Халк внезапно появился в середине боя, в который нам и так было запрещено вмешиваться, — сказал Брюс, едва переводя дыхание. — Он сказал, что может оправдать уход Стива из-за Питера, но...

— И я полагаю, что тот факт, что именно Роуди спас задницу Эллиса вместо Капитана Америки, только подтвердил точку зрения Эллиса, — проворчал Тони.  «Чёртовы политики.» 

— Да, н ... президент Эллис, сказал Фьюри, обязательно признает в Белом доме ваше со Стивом участие в искоренении политического предателя, — сказал Брюс, пожимая плечами. — Я имею в виду, что это был довольно большой красный флаг, который он просто пропустил.

— Почему-то я не думаю, что это что-то изменит в долгосрочной перспективе, — сказал Тони, закатывая глаза. — Политиков интересуют только их собственные планы. Им наплевать на всех остальных.

— Ну да, - сказал Брюс. — Но всё же…

— Всё в порядке, Брюс, — сказала Пеппер, сжимая руку Тони. — Мы ценим, что вы остались в Башне.

— И я уже приступил к тем усовершенствованиям, которые мы обсуждали, Тони, — продолжил Брюс. — Жилые этажи уже готовы, и я должен закончить остальную часть Башни к Новому году.

— Я ценю это, большой парень, — сказал Тони, со стоном опускаясь на мягкий диван в гостиной рядом с Питером. — Я посмотрю всё завтра, хорошо?

— О, конечно! — огорченно сказал Брюс. — Мне так жаль, но вам, ребята, наверное, нужно отдохнуть. Я... просто вернусь в свою лабораторию и продолжу работать.

— Я тоже пойду, Тони, а вы, ребята, устраивайтесь поудобнее, — тихо сказал Стив. Он наклонился и протянул Питеру его любимого белого медведя. — Скоро увидимся, Питер. Хорошо? Я был бы очень рад, если бы мы могли сыграть еще одну партию в шахматы, когда ты поправишься.

— Угу, — сказал Питер, почти уткнувшись лицом в бок Тони. Пеппер предложила проводить Стива, сказав Тони, что принесет им что-нибудь поесть, когда вернется. Как только он услышал, что двери лифта закрылись, Тони слегка повернулся, чтобы обнять сына, и Питер придвинулся ближе, прислонившись головой к груди Тони.

— Папа, — прошептал Питер через несколько минут. — Ты собираешься остаться со мной?

— Да, приятель, — прошептал Тони в ответ, уткнувшись носом в волосы Питера. Он всё ещё не пах зелеными яблоками, но, по крайней мере, исчез запах больницы. — Я останусь с тобой.

— Не уходи, — пробормотал Питер, когда его веки затрепетали и закрылись. — Пожалуйста!

— Не буду, Питер. Иди и спи дальше. Я буду здесь, когда ты проснешься.

— Обещаешь?

— Обещаю, приятель.

— Оки.

Питер отключился через три секунды.

***

Следующие несколько дней они провели, делая одно огромное ничего. Пеппер настояла на том, чтобы остаться в Башне, сказав, что в любом случае она собиралась провести с ними все рождественские каникулы, прежде чем начался настоящий ад. Они смотрели кучу фильмов, ели всякую нездоровую пищу, пили гоголь-моголь и горячий шоколад и вообще большую часть времени проводили, бездельничая в гостиной. Пеппер даже запретила Тони работать над нейтрализацией экстремального состояния её организма, сказав, что она может подождать, пока он полностью исцелится, и Питер сможет спать всю ночь, прежде чем Тони займется этой конкретной проблемой.

За два дня до Нового года они получили еще более хорошие новости. Хэппи пришел в сознание ещё в Калифорнии, и, если не возникнет никаких неврологических осложнений, его выпишут из больницы в канун Нового года. Тони немедленно позвонил Роуди и попросил его забрать Хэппи из больницы и сопроводить в Нью-Йорк. Старк Индастриз была закрыта до второй недели января, и Пеппер планировала устроить небольшую запоздалую рождественскую вечеринку на Новый год. Они, конечно же, пригласили Брюса и Стива, и Тони хотел, чтобы Роуди и Хэппи тоже приехали.

И вот, вечером в первый день Нового года, все семеро собрались вокруг рождественской елки в гостиной их квартиры в Башне. Они открывали подарки, ели слишком много рождественского печенья, пили шампанское и шипучий виноградный сок, и просто наслаждались обществом друг друга. Тони даже смог искренне улыбнуться Стиву, когда Питер уснул у него на коленях, одетый в совершенно новую футболку ботаника, которую подарил ему Брюс, с надписью «QT Pi ».* В ту ночь Питер даже смог немного поспать в своей собственной постели, дав Тони столь необходимую передышку от необходимости спать на диване.

— Итак, — сказал Тони Брюсу на следующее утро, медленно расхаживая взад и вперед по своей лаборатории, в то время как Стив неловко переминался с ноги на ногу. Пеппер вызвалась после завтрака сводить Питера в магазин за новой одеждой, и Тони согласился, лишь бы Хэппи сопровождал их, так что на какое-то время квартира была в полном их распоряжении. — Что это за новость, которой ты так хочешь поделиться со мной?

Брюс бросил на Стива встревоженный взгляд, теребя свои очки.

— Ну... видишь ли, мы проводили исследование, пытаясь узнать больше об Олдриче Киллиане и Экстремисе, и я вроде как наткнулся на эту старую базу данных из Щита, погребенную под тремя тоннами другого дерьма…

— Питер ничего об этом не знает, Тони, — перебил его Стив. — Мы с Брюсом не были уверены в том, что вы рассказали ему о его родном отце, поэтому не считали себя вправе что-либо говорить. Я надеюсь, что всё в порядке.

Тони почувствовал, как кровь стынет в жилах, с трудом сглотнул и тяжело опустился на один из высоких стульев в лаборатории.  «Чёртовы медленно заживающие ребра!» 

— Хм, я ничего не говорил Питеру о его биологическом отце, — сказал он. — Малыш сказал мне, что почти не помнит его, только то, что страшные люди приходили и кричали на него по ночам. Я имею в виду, когда Пит впервые приехал ко мне, я немного покопался сам, но не смог ничего больше. И то немногое, что я нашел, выглядело ужасно.

— И что же ты смог найти? — спросил Брюс, широко раскрыв глаза за стеклами очков.

— Какой-то старый, в основном отредактированный, файл Щита, — ответил Тони. — Я имею в виду, что читал в папиных бумагах, что Паркер был генетиком и консультантом по совместительству для Щит. То, что Фьюри дал мне, подтвердило это. Но в досье, которое я нашел, говорилось, что он был пойман при попытке продать оружие... что-то иностранному правительству и был назван предателем.

— И это всё, что говорится в досье? — спросил Брюс.

— По большей части это была тарабарщина, Брюс. Почти девяносто процентов текста было отредактировано, — нетерпеливо сказал Тони. — Но то, что было прочитано, повторяло «предатель» по меньшей мере три раза. — Он пожал плечами, пощипывая переносицу. — Я просто предположил, что кто-то решил убрать его, что привело к его так называемой случайной авиакатастрофе. По крайней мере, так было до тех пор, пока Киллиан не заговорил о нём.

— Киллиан? — спросил Стив, выглядя встревоженным. — А что сказал об этом Киллиан? И с чего бы ему знать о Ричарде Паркере?

— Понятия не имею, чёрт, Роджерс! — резко сказал Тони, зажмурившись и прижав кулак к груди, чтобы не сбиться с дыхания.  «Я так чертовски устал иметь дело с этим!»  — Джарвис, где сейчас Питер?

— Мастер Питер сейчас примеряет джинсы в Старом Флотском районе Бродвея, — ответил Джарвис. — Мисс Поттс собирается сделать ему прическу, как только они закончат свои покупки, а потом пойти за мороженым. В частности, мятное мороженое, по просьбе мастера Питера.

— Да, я уверен, что ему это понравится, — пробормотал Тони с облегчением, когда его пульс начал выравниваться. — Ладно, хорошо. Спасибо, Джей.

— Всегда пожалуйста, сэр.

— С тобой все в порядке, Тони? — спросил Стив, беспокойство затуманило его голубые глаза. — Что это было?

— Я просто хочу знать, что происходит, — ответил Тони, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно, но не слишком уверенно, ведь он мог следить за каждым движением своего сына. Он откинулся на спинку стула, стараясь избежать пронзительного взгляда Стива. — Знаешь, это первый раз, когда он ушел от меня с тех пор... с тех пор, как Кэп вернул его мне, и я просто хочу знать, что он делает.

Стив резко поднял голову, услышав слова Тони, и Тони краем глаза увидел, как плечи старика заметно расслабились и на его лице появилась облегченная улыбка. По крайней мере, это было начало. Тони знал, что в какой-то момент им все равно придется поговорить, но теперь, по крайней мере, они могли бы перестать ходить на цыпочках вокруг друг друга.

— Итак, Тони, ты можешь рассказать нам, что Киллиан сказал тебе? — спросил Брюс, по-видимому, не обращая внимания на то, что только что произошло. — Я не хочу, чтобы это прозвучало загадочно, это вовсе не входит в мои намерения. Но я начинаю подозревать кое-что, и я бы предпочел держать эти подозрения при себе, пока не узнаю, являются ли они оправданными.

Тони резко выдохнул, желая, чтобы разговор уже закончился. 

— Киллиан точно сказал: «Ричард Паркер не был предателем, он был мечтателем, как и я. Его единственной ошибкой была неспособность получить соответствующую политическую поддержку, которая обеспечила бы ему защиту, если бы дела пошли плохо».

— Соответствующая политическая поддержка, — пробормотал Брюс, скрестив руки на груди. — Интересно, кто?..

— Ну, мы знаем, что у Киллиана была политическая поддержка, — перебил Стив. — А разве нет? У него был вице-президент.

— Да, а может быть, и другие, которых мы ещё не нашли, — поморщился Брюс. — Но это всё равно ничего не объясняет. Это место…

— Может ты просто нахер скажешь мне, что нашел? — спросил Тони. — Прежде чем я вышвырну вас обоих из своей лаборатории и найду это сам?

— Я как раз собирался это сделать! — возразил Брюс. — Итак, из того, что мы обнаружили, исследование Паркера, —которое, похоже, финансировалось каким-то скрытым отделением правительственного мозгового центра, который никогда официально не назывался в файле, —первоначально включало разработку способов сделать человеческую ДНК неуязвимой для некоторых форм химической войны.

— А это значит, что они пытались сделать солдат невосприимчивыми к таким вещам, как горчичный газ? — спросил Стив. — Я могу понять, почему это было бы полезно.

— И это тоже очень похоже на то, что ты делал раньше, большой парень, — заметил Тони. — И, кроме того, это должно быть то, что делает Экстремис. Или, по крайней мере, когда это не заставляло людей спонтанно взрываться.

— Да, и я тоже так думал, — сказал Брюс. — Но затем я копнул немного глубже и нашел ещё один файл, в котором говорилось, что, когда его первоначальные эксперименты не дали желаемых результатов, Паркер начал работать над некоторыми новыми экспериментами, которые включали в себя объединение ДНК человека с ДНК некоторых животных.

Брови Тони сошлись на переносице. 

— Животные? Какие именно?

— В досье ничего не сказано, — сказал Брюс, качая головой. — А если и есть информация, то она, вероятно, глубоко похоронена в множестве слоев отредактированного текста. Но в файле действительно говорится, что после многих лет неудач, некоторые из которых были довольно ужасными и катастрофическими, Паркер, в конечном итоге, добился успеха. И этот успех, похоже, точно совпал с тем временем, когда его заклеймили как предателя.

— Итак... — пробормотал Тони, постукивая себя по подбородку. — Щит узнал об угрозе против него и пытался вывезти его из страны, но кто-то добрался до него первым?

— Может быть, — неубедительно ответил Брюс. — Или… 

— Или что? — воскликнул Стив. — Ты же не думаешь, что Щит имеет какое-то отношение к смерти Паркера. А?

— Нет, — сказал Брюс, но от Тони не ускользнуло сомнение, промелькнувшее на его лице. — Я имею в виду, что в этом никакого смысла, не так ли?

— Нет, нет, — сказал Стив. — Я не могу себе представить, чтобы Ник Фьюри смирился с угрозой ученому, который работал на него.

Но Тони почти не слышал его, его мысли крутились вокруг того, что только что сказал Брюс. Ему стало почти легче, когда он признал, что Ричард Паркер был предателем, и решил оставить незапятнанными те немногие воспоминания, которые Питер сохранил о своем биологическом отце. Но теперь... даже если он на самом деле не был предателем, а вместо этого был выслежен и убит за то, что ему удалось совершить, что на самом деле всё это значило? Может быть, его исследования всё ещё где-то там, в руках каких-то не совсем порядочных людей? Неужели его эксперименты всё ещё продолжаются? И если да, то кем?

И к чему именно относится колкость Киллиана о том, что у Питера есть определенный компонент в его ДНК, который сделал бы его хорошим кандидатом для Экстремис? Тони стиснул зубы и крепко сжал кулаки. Неужели Ричард Паркер действительно экспериментировал на собственном сыне?

Если так, то одного этого было бы достаточно для Тони, чтобы пожелать ему смерти.

— Я думаю, — сказал Тони, прочищая горло. — Я думаю, мне следует поговорить с Фьюри. Так как имя Паркера было в том материале, что он дал мне, он, вероятно, знает что-то о нём.

— И ты думаешь, что Фьюри просто... расскажет тебе? — недоверчиво спросил Брюс. — Но почему же?

Тони пожал плечами.

— Не помешает спросить. Я не скажу ему, что ты тут шнырял, если ты боишься, что он лишит тебя твоих привилегий или ещё чего-нибудь...

—  Боже милостивый, Тони! — воскликнул Брюс. — Я не волнуюсь за себя! Я беспокоюсь за Питера! И за тебя тоже! Если его отец был…

— Мы этого не знаем, — твёрдо сказал Стив. — Я не думаю, что мы должны делать какие-либо выводы сейчас, основываясь только на одном файле…

— И это ещё одна причина для меня поговорить с Фьюри, — перебил его Тони. — Я свяжусь с ним завтра и спрошу. Самое худшее, что он может сделать, это сказать мне оставить его в покое, и тогда ничего не изменится. — Он многозначительно посмотрел на двух мужчин, стоящих рядом с ним. — И я прошу — ничего. Ни слова об этом даже не прозвучит в присутствии Питера, пока я не сделаю это сам. Это понятно?

— Понятно, — одновременно сказали Брюс и Стив.

***

Питер вернулся из своей поездки по магазинам с Пеппер, нагруженный сумками с покупками и чуть испачканный мороженом, говоря миллион слов в минуту о том, что все улицы были всё ещё усеяны конфетами и серпантином, оставшимися с Нового года.

— И я хотел бы забрать некоторые из них, потому что я видел много вещей, которые мне нравятся, — сказал Питер взволнованно. — Но Пеппер сказала, что они грязные и, вероятно, не будет очень вкусным, так что мы этого не сделали.

— Ну, — сказал Тони с усмешкой, взъерошив короткие волосы Питера. — Пеппер — умная леди, так что тебе следует её слушать.

— Папа, я так и сделал! — сказал Питер, плюхнувшись на диван с такой силой, что Тони подбросило. — Именно это я тебе и говорил! А что мы будем смотреть?

Тони уже потерял счет тому, сколько фильмов они посмотрели с тех пор, как вернулись домой. Питеру нравились самые разные фильмы, если только это была научная фантастика, путешествия во времени, вторжение инопланетян или что-то подобное. Однажды они попытались посмотреть романтическую комедию, — по просьбе Пеппер, — и Питер заснул минут через двадцать. И, честно говоря, Тони тоже долго не протянул.

— Эм... а как насчет одного из Пути? Звездный Путь? — спросил Тони. — Разве ты не говорил, что тебе тоже нравятся эти фильмы?

— Только самые новые, — сказал Питер. Он придвинулся поближе, прижавшись к здоровому боку Тони. — Но да, звучит неплохо. Давай посмотрим первый фильм.

Поставив фильм на загрузку, Тони зарылся носом в волосы Питера и удовлетворенно вздохнул, мысленно поблагодарив Пеппер за то, что она не забыла пополнить запасы шампуня для мальчика. Мягкий аромат зеленых яблок всегда будет ассоциироваться у него с Питером, с семьей, домом и безопасностью, которая к ним вернулась.

Они едва успели посмотреть вступление, как Питер наклонился к Тони и прошептал ему на ухо:

 — Эй, папочка, а тебе не кажется, что папа капитана Кирка очень похож на Тора? Я имею в виду, если бы у Тора были короткие волосы и он говорил, как парень с Земли, а не как тот парень из Гамлета?

Тони не удержался от смеха.

 — Да, я думаю, что он вроде похож, — сказал он, щурясь.

— Ты знал, что Нед попросил у Тора автограф, когда тот был здесь? — с усмешкой спросил Питер. — Нед даже вставил его в рамку. Он всегда носит его с собой в школу.

— Нет, я этого не знал, - сказал Тони. — Но послушай, приятель, раз уж мы заговорили... об этом. Мне нужно кое о чем с тобой поговорить. — Поставив фильм на паузу, Тони приподнялся, чтобы сесть и повернулся лицом к Питеру на диване.

— Что такое? — спросил Питер дрожащим голосом. — У меня неприятности?

— Ни в коем случае, Питер, — твёрдо сказал Тони. — У тебя нет никаких неприятностей. Просто… Пеппер и я поговорили, и мы решили, что мы собираемся предложить тебе некоторую помощь.

— Что это за помощь?

— Ну... — пробормотал Тони. Он взял обе руки Питера в свои, поморщившись, когда взглянул вниз на всё ещё заживающие следы веревки на запястьях Питера. — Пеппер провела кое-какие исследования. Вообще-то, она проводила много исчерпывающих исследований, и она нашла отличную, хорошо квалифицированную леди, которая собирается приходить сюда в Башню начиная с завтрашнего дня и проводить некоторое время, разговаривая с тобой. Она будет приходить три раза в неделю в течение первых двух недель, по паре часов за раз. После этого, ну, мы просто посмотрим, что это нам даст.

Нижняя губа Питера задрожала. 

— Почему?

— Потому что, — сказал Тони, заключая его в объятия. — Потому что, как бы мне ни хотелось помочь тебе так, как тебе нужно, дружище, я просто не могу... А ты слишком молод и прошёл через слишком многое, чтобы я мог ожидать, что ты просто преодолеешь это. Невероятно, что ты в относительно неплохом состоянии, как и сейчас, после всего, что случилось.

— Но... ты же будешь там со мной? — спросил Питер, прильнув к груди Тони. — Я не хочу быть один, папа.

— Не сразу, приятель, — признался Тони. — Может быть, через некоторое время, но не сразу. Но если ты хочешь, я могу попросить Пеппер сначала посидеть с вами, чтобы помочь тебе освоиться с доктором. Пеппер гораздо более... объективна, чем я. —   «И чертовски маловероятно, что я не стал бы возражать против некоторых вопросов, которые наверняка задаст ему эта леди.» 

— Угу, — пробормотал Питер. — Если ты говоришь, что это хорошая идея, то я тоже так и думаю. А как же школа?

— Я договорился с директором Моритой, что ты снова пойдешь в школу в феврале, — сказал Тони. — Он согласился, что тебе не помешает небольшой перерыв. Они будут отправлять тебе задания каждый день, так что ты не будешь отставать от программы, но таким образом ты сможешь сосредоточиться на том, чтобы сначала поправиться, прежде чем вернуться в школу. — Хорошо?

—  Н-но, можно мне еще увидеться с Недом? — спросил Питер, и в его огромных карих глазах за стеклами очков блеснули слезы. — Он сказал мне, что получил кучу новых наборов лего на Рождество, и я хотел помочь ему построить их, но…

— Ты сможешь видеться с Недом, когда его мама согласится, — заверил его Тони. — И ты даже можешь устроить себе ночевку, если захочешь, здесь, в Башне. Хорошо? Я... я пока ещё не готов расстаться с тобой на ночь.

— О! Мы никогда раньше не ночевали здесь, — сказал Питер, вытирая глаза и снова прижимаясь к Тони. — Держу пари, ему это понравится. Хорошо, папочка. Мы можем посмотреть фильм прямо сейчас?

Тони улыбнулся и поцеловал Питера в макушку.

— Естественно.

***

— Что происходит, Старк? — спросил Ник Фьюри, и его лысое пиратское лицо заполнило весь большой обзорный экран в лаборатории Тони. Тони отправил Фьюри сообщение больше недели назад с просьбой поговорить с ним наедине, но ему сказали, что он уехал из страны и ответит после его возвращения. То, что Тони не вызвался сам отправиться на поиски этого человека, свидетельствовало о том, насколько возрос его уровень терпения.

— Мне нужно задать тебе несколько важных вопросов, — сказал Тони, быстро взглянув на часы. У него был ровно час до того, как Питер закончит свою дневную терапию. — Ты говоришь по защищенной линии?

Фьюри приподнял бровь.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты на самом деле не думаешь, что это необходимый вопрос.

— Ну, никогда не знаешь, — пробормотал Тони. — Слушай, я сразу перейду к делу. Та коробка с вещами, которую ты мне дал, принадлежала моему отцу…

— Это в конечном итоге спасло тебе жизнь, — перебил Фьюри. — Кстати, не стоит благодарности.

— Да, да, — нетерпеливо сказал Тони. — Смотри. В одном из дневников моего отца упоминалось имя Ричард Паркер. Он был…

— Биологический отец твоего ребенка, — сказал Фьюри. — Да, я знаком с Ричардом Паркером. А что?

Тони поджал губы. 

— Ну, я немного покопался, и то, что мне удалось найти, было не очень... радужным. Я просто хотел узнать твое мнение по этому поводу.

Фьюри пожал плечами. 

— Паркер был ученым, экспертом по генетике. Один из многих, которых мы привлекли в качестве официальных консультантов Щит…

— Прекрати нести эту чушь, Фьюри! — рявкнул Тони, сжимая кулаки. — Ты чертовски хорошо знаешь, что я намного умнее этого! Этот ублюдок Киллиан знал о Паркере и о моем собственном ребёнке то, чего я не знал, и это совершенно неприемлемо для меня! Так что, если ты хоть что-то об этом знаешь, я думаю, что заслужил право знать, что бы это ни было. Если не ради меня самого, то хотя бы ради Питера! Парень уже достаточно натерпелся, тебе не кажется?

Вздохнув, Фьюри покачал головой, его единственный здоровый глаз лихорадочно оглядывал комнату. 

— Безопасный офис, — сказал он, и Тони ощутил разочарование, наблюдая, как затемняются окна кабинета Фьюри.

— Я думал, ты сказал, что эта линия безопасна!

— А теперь здесь ещё безопаснее, — рявкнул Фьюри. — Послушай, я ведь собирался тебе всё это со временем рассказать. Или, по крайней мере, большую часть. Я просто хотел дать тебе и ребенку немного времени, для начала.

— Время пришло? — спросил Тони. — О чём, чёрт возьми, ты говоришь?

— Я тот, кто сказал этой женщине из Квинского отделения ДСС связаться с тобой, когда были убиты тетя и дядя ребенка, Тони, — сказал Фьюри. — Нам пришлось действовать быстро, потому что мы не знали, кто ещё попытается забрать мальчика, если об этом станет известно. И ты тоже не был нашим первым выбором, кстати. Но не надолго. Мы всё же рискнули. Я решил рискнуть. И, оказывается, я был прав.

Тони судорожно вздохнул, заставляя себя постараться успокоиться. Он терпеть не мог, когда старик говорил загадками, что, похоже, было главной манерой речи Ника Фьюри. 

– Ник, я клянусь. Если ты не начнёшь объясняться прямо сейчас, я…

— Ричард Паркер был убит группой отступников, — заявил Ник. — Группа людей, которые всё ещё действуют сейчас, под абсолютной секретностью и анонимностью. И я уже много лет пытаюсь добраться до них, но каждый раз, когда мне кажется, что я приближаюсь, они снова исчезают. Они похожи на призраков. Они появляются, поднимают шум. Восстание здесь, большой интернет-взлом там, всё такое. А потом, как только нам удается приблизиться, как только мы улавливаем их запах, они снова исчезают, не оставляя никаких следов. Ричард Паркер был одной из таких жертв, но не первой. И я очень сомневаюсь, что он будет последним.

— И ты не посчитал нужным передать мне эту информацию? — спокойно спросил Тони, стиснув зубы от гнева.

— Нет, я этого не делал, - сказал Ник. — Тони, тебе нужно было это знать. Но в тот момент я ещё не знал, могу ли вообще доверять тебе.

— Ты всё равно должен был мне сказать! Если не тогда, то, по крайней мере, когда я его усыновил! Чёрт возьми, Ник, мы же говорим о моем сыне! И нет никакого разумного объяснения, которым ты бы смог оправдать то, чтобы какой-то сумасшедший знал о моем собственном ребёнке больше, чем я!

— Теневая организация, стремящаяся создать хаос, — это очень разумное объяснение, Старк! — рявкнул Ник. — И похоже, что это относится и к этому парню Киллиану.

— Киллиан сказал, что ДНК Питера была... в некотором роде, другой! — воскликнул Тони. — Он даже   дразнил  меня этим, Ник! Почему он сказал такое? Может быть, Паркер экспериментировал на нём? На своём собственном сыне?

— Насколько мне известно, нет, Тони, — слишком спокойно ответил Ник. — У нас нет никаких доказательств, что Паркер привлекал к своим исследованиям жену или ребенка.

— Но ты не можешь сказать, что он этого не делал! Разве я не прав?

Ник опустил глаза и покачал лысой головой. 

— Послушай, Тони. Ричард Паркер был выбран и уничтожен кем-то, кого нам ещё предстоит поймать. И поскольку Питер был его сыном, у меня были все основания подозревать, что тот, кто убил Ричарда Паркера, тоже попытается убить Питера. Вот почему я отдал его на твоё попечение после трагедии на ЭКСПО. Тот факт, что ты тогда решил усыновить мальчика, был неожиданным, но не нежелательным сюрпризом.

— Парень имеет способность влиять на всех, — пробормотал Тони. — Бьюсь об заклад, он мог бы очаровать даже тебя, Фьюри. Но это всё ещё не объясняет, почему ты так стремился защитить маленького ребенка. Если ты говоришь, что его отец не ставил на нем опыты, то почему он оказался достоин твоей защиты? И почему Киллиан сказал то, что сказал?

— Тони, честное слово, я не знаю, — сказал Ник. — Некоторые подозревали, что да, Паркер проводил неортодоксальные эксперименты, которые могли быть связаны с Питером. Но, как я уже сказал, если это и так, мы не нашли никаких доказательств.

— Но ты всё ещё достаточно подозрительный, чтобы желать знать, что Питер выжил, — огрызнулся Тони. — И ради чего он выжил, Ник? А если бы я его не усыновил, тогда что? Вы собирайтесь забрать его у меня, когда ему исполнится восемнадцать и начать экспериментировать на нём самостоятельно?

— Ни в коем случае! — прорычал Ник. — И я возмущен твоими выводами, Старк! Я же не из плохих парней, чёрт возьми! Я один из тех хороших парней, которые пытаются их  найти !

— Ну прости меня, если я не совсем поверю в твою историю! — парировал Тони. — Похоже, ты привык разглашать только то, что считаешь необходимым!

— А тебе не приходило в голову, что Киллиан просто играл с тобой, Тони? — спросил Ник. — Блефовал?

Тони сделал шаг назад, его грудь тяжело вздымалась, а мысли лихорадочно метались. Честно говоря, эта мысль даже не приходила ему в голову. Угроза Киллиана казалась такой странно конкретной, что Тони просто принял её за чистую монету.

— Нет. Это казалось слишком определенным для того, кто предположительно никогда раньше не видел Питера.

— Если у Киллиана были такие хорошие связи, как мы думаем, то неудивительно, что он знал и о Ричарде Паркере, и о Питере, — сказал Ник. — И поскольку частью его сделки с вице-президентом было вылечить дочь этого человека, неудивительно также, что сначала он хотел бы иметь подопытного.

— Этот «подопытный», о котором ты говоришь, мой сын, Фьюри, — процедил Тони сквозь стиснутые зубы. — Не смей больше говорить о нём в таком бессердечном тоне, или я надеру твою одноглазую задницу. Понял?

Ник поднял руки, и Тони действительно увидел намек на извинение в глазах мужчины. 

— Послушай, Тони. Я уже сказал тебе всё, что знаю.

— Хорошо, — сказал Тони через несколько секунд. — Просто скажи мне ещё кое-что. Питер в опасности?

— Насколько я могу судить, нет, Тони, — ответил Ник. — Я, конечно, дам тебе знать, если это по какой-то причине изменится.

— Ты чертовски хорошо справляешься, — пробормотал Тони. — Джарвис, закончи разговор.

Тони тяжело вздохнул, когда экран выключился, и откинулся назад на стойку. Питер должен был снова пойти в школу всего через две недели. Тони знал, что он всё ещё может задержать возвращение Питера, если почувствует в этом необходимость, но только вчера Питер сказал ему, что с нетерпением ждет возвращения. И Тони действительно не мог винить его. Как бы ни было весело проводить время с Брюсом в его лаборатории или помогать Стиву учиться пользоваться интернетом, Питер всё ещё был ребенком, и ему не хватало общения с другими детьми.

Стук в дверь вывел Тони из задумчивости, он поднял взгляд и увидел Пеппер, держащую в руке большую папку. 

— Есть минутка? У меня перерыв между телефонными звонками, так что…

— Для тебя всегда, — ответил Тони, широко раскрывая объятия. Всю прошлую неделю Пеппер работала на телевидении, предпочитая остаться в Нью-Йорке, а не в Калифорнии, до тех пор, пока Питер не вернется в школу. Они с Тони обсуждали вопрос об окончательном переезде главного офиса Старк Индастриз в Нью-Йорк, но ещё не приняли окончательного решения. Они также не приняли решения о том, стоит ли перестраивать дом в Малибу.

— Питер, кажется, хорошо справляется со своей терапией, — сказала Пеппер, как только Тони отпустил её. — Я думаю, что мы должны продолжить сеансы, даже когда он начнет ходить в школу.

— Да, может быть, — пробормотал Тони. Он всё ещё не был полностью убежден. Питер всегда казался грустным и измученным в конце своих сеансов терапии, и Тони еще не видел того, что он считал весомым доказательством того, что они приносят Питеру какую-то постоянную пользу. — Я полагаю, мы можем спросить его.

— Да, я не против спросить его мнение по этому поводу. Но есть некоторые вещи, которые тебе просто нужно решить за него, Тони, — сказала Пеппер. — Ты взрослый человек и его отец, и это дает тебе право вето на его желания, если это необходимо.

— Я знаю об этом, спасибо, — ответил Тони. — И это единственная причина, по которой ты пришла сюда? Чтобы позлорадствовать?

Пеппер выглядела обиженной. 

— Нет! Вообще-то я пришла сюда поговорить о тебе. Но если ты будешь таким придурком, то я могу вернуться позже…

— Мне очень жаль, Пеп, — сказал Тони. Он обнял её за талию и поцеловал в висок. — У меня только что был... тяжелый разговор, и я немного нервничаю...

— Ты сердишься?

— Да, наверное. О чем ты хотела со мной поговорить?

— Ну, — медленно произнесла Пеппер. — Я провела ещё кое-какие исследования…

— Пеп, я не собираюсь заставлять ребенка искать другого психиатра. Одного достаточно…

— Это не для Питера, это для тебя, — перебила его Пеппер. Она сунула папку в руку Тони. — Это хирурги, Тони. В частности, верительные грамоты для трех лучших кардиоторакальных хирургов в мире.

— Кардиоторакальный? — пробормотал Тони. Его глаза расширились, когда он понял, на что намекает Пеппер, и его рука рефлекторно взметнулась вверх, чтобы прикрыть дуговой реактор в груди. — Нет! Ни в коем случае. Ты же не можешь…

— Да, возможно, — твёрдо сказала Пеппер. — Я лично разговаривал с каждым из этих врачей, Тони, и все они чувствуют, что могут успешно удалить…

— Они чувствуют, что могут его удалить? — Тони еще сильнее прижал ладонь к реактору, чувствуя, как низкий гул отдается эхом в его руке и поднимается вверх. — Нет! Ни за что, Пеппер. Я не могу так рисковать!

— О, но ты можешь рисковать своей жизнью, пролетая через дыру в небе с ракетой или пытаясь в одиночку справиться с террористами? — воскликнула Пеппер. — Ну же, Тони! Ты вообще себя слышишь?

— Это было совсем другое дело! Я пытался…

— Ты что, пытался это сделать? Спасти мир? Спасти Питера? Спасти меня? — спросила Пеппер.

— Конечно! — воскликнул Тони. — Ты что, думаешь?..

— Но нам с Питером это не нужно, — сказала Пеппер, её палец мягко опустился на грудную клетку. — Всё, что нам нужно, это то, что скрывается за ним. Тони, я не влюбилась в тебя, потому что ты Железный Человек, и Питер не любит тебя, потому что ты Железный Человек. Ты должен это знать.

У Тони перехватило горло, и он отвернулся, сосредоточившись на лабораторном столе, заваленном несколькими учебниками Питера. Разве в последнее время никто не говорил ему ничего подобного?

Может быть, кто-то действительно пытался ему что-то сказать.

— Я не знаю, Пеп, — тихо сказал он. — В последний раз, когда кто-то еще рылся в моей груди, я чувствовал почти всё, все эти чёртовы ощущения. — Он зажмурился от ужасных воспоминаний о почти невообразимой боли и всепоглощающем страхе, которые всё ещё преследовали его во сне. — И я не... я не знаю, достаточно ли я силен…

Он был прерван появлением Питера, стоявшего в дверях со слезами, струящимися по его круглым щекам. Тони мгновенно вскочил на ноги, забыв о папке с верительными грамотами хирурга, и бросился к нему.

— Пит? Что случилось, приятель? — спросил он, обнимая Питера и прижимая его к своей груди. — Доктор Сайлер сказала что-нибудь такое, что заставило тебя плакать?  Потому что если она это сделала, то… 

— Нет. Ну, не совсем, — пробормотал Питер. — Это была не её вина, папа. Я просто... мне нужно кое-что у тебя спросить.

— Что такое?

Питер поднял голову, шмыгнув носом, и вытирая глаза. 

— Как ты думаешь, мы могли бы как-нибудь навестить могилы дяди Бена и тёти Мэй? Мне просто нужно сказать им кое-что, и я думаю, что было бы проще, если бы…

— Боже мой, Питер, не пугай меня так. Да, дружище, мы можем поехать завтра, — пробормотал Тони, целуя Питера в голову. Он посмотрел на Пеппер, и она кивнула. — Пеппер и я возьмем тебя с собой. Хорошо?

— Д-Да, хорошо, — сказал Питер, кивая и делая глубокий вдох. — Спасибо.

— Ты не должен благодарить меня, Пит, — сказал Тони, взъерошив ему волосы. Он почувствовал острый укол вины, подумав, что ему уже давно следовало бы предложить привести туда мальчика. — Мы поедем туда утром, после завтрака, хорошо?

— Угу, — снова фыркнул Питер, вытирая нос рукавом. — Наверное, мне уже пора делать уроки.

— Да, да, пошли, — сказал Тони, кивнув головой в сторону книг Питера, валявшихся на столе. Пеппер поджала губы и посмотрела на часы.

— Мы ещё не закончили этот разговор, Тони, — прошептала она. Её глаза метнулись к папке, которую Тони бросил на стол. — Я имею ввиду то, что я сказала.

***

Январь в Нью-Йорке обычно был пасмурным и холодным, и этот день не был исключением. Холодный ветерок шелестел в ветвях высоких деревьев, окружающих кладбище, в жуткой симфонии смешиваясь со звуком мертвых листьев, хрустящих под их ногами, когда они шли от машины к могильным камням Бена и Мэй Паркер. Питер крепко держал Тони за руку, а в другой руке держал большой букет оранжевых и желтых тюльпанов, которые, по его словам, были любимыми цветами тёти Мэй.

— Всё в порядке, приятель, — прошептал Тони, когда шаги Питера заметно замедлились, и они приблизились к большим мраморным надгробиям, ярко сиявшим даже в пятнистом солнечном свете. — Ты можешь ничего не говорить, если не хочешь.

— Нет, всё в порядке, — ответил Питер дрожащим голосом. — Я просто... мне тоже надо было купить что-нибудь для дяди Бена.

— Ну что ж, Пит, мы ещё вернемся, — тихо сказал Тони. — Это не должно быть лишь одним разом.

Питер кивнул, и его нижняя губа задрожала. 

— Да. Я думаю, мне это понравится.

Несколько мгновений они стояли молча, пока Питер не вышел вперед и осторожно не положил цветы у основания надгробия Мэй. Затем он снова отступил назад, схватив Тони за руку и прочистил горло.

— Мне очень жаль, что я так долго не приезжал, — начал Питер таким хриплым и полным вины голосом, что Тони поморщился.  «Мне давно следовало спросить его, не хочет ли он приехать сюда.»  

— Я не знаю, почему это произошло, — продолжал Питер. — Наверное, я боялся, что вы всё ещё будете злиться на меня за то, что я убежал. Но мне следовало бы помнить, что тётя Мэй всегда говорила, что ты никогда не сможешь долго злиться на меня.

 «Похоже, малыш так действует на всех»,  — подумал Тони. 

— Всё в порядке, Пит, — мягко сказал он, когда Пеппер обняла Тони за руку. — Ты прекрасно справляешься.

— Мне так жаль, что я убежал от тебя на выставке. Я просто... я просто хотел получше всё рассмотреть, а потом, когда разбилась стеклянная крыша и начали стрелять пушки, я услышал, как тётя Мэй зовет меня, но я не мог найти ни одного из вас, и я... Простите! Мне так жаль! — Питер громко шмыгнул носом, и Пеппер сунула ему в руку салфетку.

— Но я хотел сказать тебе, что ты не должна беспокоиться обо мне. Вы, вероятно, уже все это знаете, но после того, как все это прекратилось, и полиция нашла меня в моем тайнике, мистер Старк приехал на большой, модной машине, чтобы забрать меня. Он привел меня к себе домой, и вся моя комната была как в Звездных войнах! Нам даже удалось съездить в Диснейленд! А потом, когда мы вернулись сюда в школу, он решил, что хочет быть моим новым папой! И поэтому... тебе больше не нужно беспокоиться обо мне, тётя Мэй, потому что, хотя ты всегда говорила, что тебе не очень нравится Тони Старк, он хорошо заботится обо мне. Он любит меня, он даже так говорит! Так что... я в порядке, и я счастлив. И я надеюсь… я надеюсь, что Вы тоже.

Как только он закончил говорить, Питер нырнул под руку Тони, уткнувшись лицом ему в бок. Тони крепко обнял его и похлопал по плечу.

— Я замерзаю, папа, — сказал Питер мгновение спустя. — Теперь мы можем идти.

— Ну ладно, приятель, — прошептал Тони. Он крепко держал Питера, пока они возвращались к машине, его голова кружилась от противоречивых эмоций. Из всех безумных поворотов событий, которые должны были произойти, чтобы Питер оказался в жизни Тони, произошедший казался неправильным, как и то, что Тони был благодарен за это.

Но то, что Питер рассказал своей тётушке Мэй о Тони, было абсолютно верно. Тони безоговорочно любил Питера, больше, чем свою собственную жизнь. И за это, независимо от того, что случилось или может случиться, он никогда, никогда не будет сожалеть.

***

Позже вечером, когда Тони укладывал Питера спать, он думал о том, что они с Пеппер обсуждали накануне. Он знал, что главная причина, по которой он не отказался от идеи удалить шрапнель из своего сердца, была в том, что он боялся. Боялся потерять контроль над происходящим. Боялся, что хирурги как-нибудь облажаются и он просто вернется туда, откуда начал. И еще он боялся, что больше не проснется.

— Эй, Пит! — пробормотал Тони. Питер был расслаблен, но Тони видел, что он ещё не совсем заснул.

— Хм?

— У меня есть к тебе вопрос.

— Ммм?

Тони поджал губы, пытаясь придумать лучший способ выразить это словами. 

— Эм... насколько это удобно, лежать на моей груди, как ты сейчас лежишь?

 — Ох, — выдохнул Питер, поднимая голову. — На самом деле это не так уж удобно, — сказал он. — Но мне нравится звук, который он издает. Это значит, что ты жив, и здесь со мной.

— Ладно, — сказал Тони. Он провел пальцами по волосам Питера, целуя его в макушку. — Итак... что бы ты подумал, если бы я сказал, что подумываю о том, чтобы его убрать?

Кудрявая голова мальчика резко поднялась, его карие глаза широко раскрылись в тусклом свете спальни. 

— Но разве ты не умрешь, если его вытащить?

— Нет, если они вытащат шрапнель одновременно с ним, — сказал Тони. — Пеппер нашла хирурга, который думает, что сможет его вытащить, так что…

— Значит, тебе это больше не понадобится? — спросил Питер, постукивая пальцем по синему кругу света.

— Да. В теории.

Снова опустив голову, Питер крепче обнял Тони за плечи. 

— Я думаю, что всё будет в порядке, — сказал он после нескольких минут молчания.

— Ты так думаешь? — спросил Тони. — Даже если это означало, что гул исчезнет?

— Угу, — пробормотал Питер. — Потому что тогда я смогу услышать твое настоящее сердцебиение. Прямо сейчас оно как будто прячется. Жужжание заглушает его.

Простые слова Питера ударили Тони в грудь, как удар репульсора. Он был абсолютно прав. Тони прятался за своей броней с тех пор, как создал «Марка-1» в афганской пещере. Но, как он сказал аудитории на той пресс-конференции много месяцев назад, а затем снова повторил тому парню в Теннесси. Не скафандры были Железным Человеком.

А  он.  

— Значит, ты считаешь, что я должен это сделать, приятель? — спросил он.

— Если Пеппер говорит, что всё в порядке, значит, так и будет, — ответил Питер.

 «Хорошо, он не ошибся.» 

Тони вздохнул и сжал Питера так сильно, что тот хрюкнул. 

— Ты будешь там со мной, Пит? Чтобы помочь мне не бояться?

— Конечно, папа, — ответил Питер таким тоном, будто Тони только что задал самый глупый вопрос, который он когда-либо слышал.

— Ну, тогда, я думаю, все улажено, — прошептал Тони. — Спасибо, приятель.

— Пожалуйста, — пробормотал Питер. — Спокойной ночи, папочка. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Питер. Спокойной ночи.