Все выходные, пока Ли Минхо не был в радиусе его поля зрения, парень пытался понять свои чувства к нему и точно ли это влюбленность. Ведь может его просто потянуло на трудности, а стресс и новая дисциплина повлияли на гормоны, которые нашли выход в симпатии к преподавателю. Но сколько бы Джисон не думал, не закрывал глаза, не абстрагировался от всей ситуации — он продолжал думать о Минхо, о его венах на руках, о его милой и хитрой улыбке одновременно, о его мягком голосе, которым может подъебать без мата так, что будешь думать о сказанном, как об оде к нужнику*. Парня спасало только то, что в понедельник не было геополитики, и Джисон может сильно не прятать свои чувства, однако делать это крайне сложно, ведь знает, что увидит Минхо не раз в коридорах.

Правда, весь следующий день, понедельник, который пошел через три пизды, и парень не понимает, что это была за хрень.

В этот день Джисон должен был возвращаться домой один, потому что Хёнджин сказал о назначенном свидании с Сынмином и ушел, оставив Хана одного в холле университета. А у парня не было не то, что настроения из-за разыгравшихся бабочек в животе при мыслях о Минхо, у него не было даже сил идти на автобусную остановку. Поэтому он решил задержаться и прогуляться по всем корпусам, подумать о своей жизни и как ему быть с этими непонятными чувствами. Джисон, конечно, не раз заглядывался на красивых и интересных парней, возможно, даже чувствовал, что девушки его не привлекают в той мере, в которой должны, но он и подумать не мог, что вкрашится в своего преподавателя, который его старше и которого могут уволить из университета из-за отношений со студентом. Но парень ничего поделать не может: его сердце учащенно бьется, а мысли путаются, стоит Ли Минхо посмотреть на него своими темными и притягательными глазами, а если он еще и улыбнется, то Хан готов растечься по парте, стулу или полу, потому что контролировать свое состояние вряд ли способен. Хорошо, правда, что в понедельник нет геополитики.

Он не замечает, как доходит до полупустой стоянки, как проходит между рядами машин. Выходит из состояния транса только, когда останавливается у полностью черного мотоцикла с редкими полосками красного. Джисон не разбирается в марках, для него многие мотоциклы кажутся эстетичными и красивыми, но этот будто не просто приковывает взгляд, он словно специально здесь стоит и заявляет о своем хозяине. Парень заглядывается на средство передвижения, боится подойти, чтобы ненароком не сломать, не развеять мираж, не быть пойманным с поличным. Он не слышит, как сзади него кто-то остановился и смотрит с нескрываемым удивлением и интересом в глазах.

— Нравится? — спрашивает некто.

— Очень, — заторможенно отвечает Джисон, а спустя секунду резко оборачивается и видит Минхо с едва растянутыми уголками губ. — Простите, преподаватель. Я…

— Все в порядке, Хан Джисон, — молодой мужчина подходит к мотоциклу, садится на него, крутит в руках шлем. — Почему ты здесь? Разве пары не закончились как час назад?

— Я хотел прогуляться, — отвечает, сцепляя руки в замок, чтобы не выдать волнение.

— И как? Прогулялся? — легкая беззлобная усмешка трогает лицо преподавателя. Он смотрит на парня в черном худи, с растрепанными волосами и залегшей усталостью в глазах, осознавая, какой тот сейчас открытый, как на ладони, и милый. Чертовски милый.

— Да, сейчас собирался домой идти.

— Тебя подвезти?

— Нет… я…

— Все в порядке, — отрезает попытки отказа Минхо, доставая из багажника еще один шлем. — Садись.

И кто такой Джисон, чтобы отказывать предмету своих воздыханий? Он превозмогает свое смущение, берет из чужих, аестетичных* рук шлем, соприкасаясь с пальцами преподавателя, что маленький разряд тока проходится по его телу, порываясь окрасить щеки и уши красным. Но Джисон надевает шлем прежде, чем Минхо заметил бы это, и садится позади него, тушуясь, не зная, куда деть руки. Хотя знает прекрасно. Не хочет просто, чтобы это выглядело как из банальной романтической дорамы. От преподавателя Ли исходит легкий аромат смеси мяты, ириса и еще чего-то терпкого, уверенного, твердого, что Джисон невольно придвигается ближе, чтобы как можно больше уловить этот запах и запомнить его. Он настолько сильно погружается в исходящий от Минхо запах, в его атмосферу, что скользит по сиденью, прижимаясь грудью к его спине.

— Езда на мотоцикле, конечно, предполагает, что пассажир обнимает водителя за торс в целях безопасности, но может не будешь так сильно прижиматься? — спрашивает Минхо с легкими нотками озорства, поворачивая голову назад.

— Простите, я… — Джисон не понимает, почему так нервничает, почему заикается и не может двух слов связать. Он немного отодвигается и обнимает мужчину руками за торс, ощущая, легкий рельеф мышц и подтянутость.

Минхо заводит мотоцикл, снимает сцепление и выезжает с университетской парковки. Он мягко выезжает на дорогу, вклиниваясь в поток машин и улыбаясь, ощущая исходящее со спины тепло. Спрашивает адрес студента и едет в ту сторону. Джисон, хоть и отодвинулся, в процессе поездки придвигается ближе вновь. Исходящее тепло, уверенность, надежность от преподавателя так и исходят. Парень может поклясться, что таких эмоций он не испытывает, даже находясь с Хёнджином или Сынмином. Они друзья, те, кто всегда окажутся рядом, поддержат. С Минхо он чувствует себя уязвимым, открытым. Ему хочется быть чистым рядом с ним, не материться, дарить милые подарки и целовать на прощание, как бы ванильно и пафосно это не звучало. Джисон, пребывая в своих мыслях, не замечает, как они подъезжают к его дому, где молодой преподаватель останавливается и снимает шлем, оборачиваясь к Хану.

— На удивление, ты самый тихий мой пассажир, — и, видя озадаченное лицо парня, поясняет: — Ты первый, кто не кричал во время поездки и не задавал вопросы.

— А сколько их было?

— Кто знает, я не считал, — жмет плечами Минхо, наблюдая за студентом с кошачьей улыбкой и с полуприкрытыми глазами. Джисон же отдает шлем и вновь прячет пальцы в рукавах худи, не зная, как реагировать на чужие слова: ему не больно, нет. Просто, бывает, что тебе преподносят информацию, и ты не знаешь, что с ней делать, как реагировать. Словно, все равно, тебе безразлично. Хану плевать на тех, кого подвозил Минхо, какого они были пола. Ему похую. — О чем задумался?

— Да так, — отмахивается, улыбается. — Спасибо, что подвезли.

Джисон кланяется, не видя скривленное лицо препода. Поднимается и натыкается на черные глаза мужчины. Минхо смотрит в ответ, не отрывается, красиво же. Хан — боится упустить момент и больше не застать такого. Его сердце делает кульбит, его гормоны разгораются с новой силой, включают все, что только возможно, и выключают, что должно работать. Парень остатками сознания удерживает себя от непоправимого: сильнее сцепляет пальцы, чтобы не притронуться к щеке или волосам Минхо. Он сглатывает, а мужчина опускает взгляд ниже, на его шею. Секунда. Преподаватель встает, уменьшая расстояние между собой и Джисоном. Минхо проводит рукой по рукаву студента, касаясь только материи и поднимаясь вверх, к плечу.

— Я слышал так много слухов о себе за последний месяц, сколько за всю жизнь не слышал. Обычно мне все равно на них. Но только от тебя и Хёнджина никаких разговоров обо мне не было. Вы даже не были сильно возмущены, когда я дал вам доклад. Скажи, Джисон-и, почему? Неужели я, правда, такой строгий преподаватель?

— Простите, а я не получу дополнительное задание за свои слова? — осторожно спрашивает парень, смотря в серьезные глаза Минхо и видя в них ответ.

— Нет.

— Да, вы строгий, преподаватель Ли, — кивает. — Однако ваши задания способствуют нашему развитию и образованию. Сейчас многие возмущены, но в будущем будут благодарны. А дополнительные задания вы задаете по проступкам студентов.

— И ты не считаешь их предвзятыми или несправедливыми?

— Если только наполовину, — тень улыбки трогает его губы, пока Минхо задерживает дыхание. — Вы мне нравитесь как преподаватель, Ли Минхо. А Хван Хёнджин просто смирился.

— И вас это не напрягало? — преподаватель делает еще маленький шаг вперед к Джисону, на что парень не обращает даже внимания, утопая в чужих темных глазах.

— Если только немного, — спустя только несколько долгих вдохов и выдохов отвечает. — Можно спросить кое-что?

— Спрашивай.

— А вам когда-нибудь студентки признавались в любви?

Горькая усмешка расползается по лицу Ли Минхо, что он опускает голову, поправляя волосы. Он не отвечает некоторое время, пытаясь принять спокойное выражение лица.

— Было несколько раз, но я не принимал их чувства. Им нужна была моя внешность или что бы я лестно отозвался о них перед преподавателем в конце семестра. Мне не нужны такие отношения, где мною пользуются или рассматривают, как красивое приложение к себе. Мне нужен партнер, который может самостоятельно решать собственные проблемы, спокойно разбираться в ситуациях и не перекладывать ответственность на других. Если, правда, проблемы не слишком сложные и они в определенных рамках.

— Имеете в виду проблемы, которые касаются самого этого человека непосредственно и его деятельности или работы?

— Да, в большинстве случаев, — кивает преподаватель, еле заметно растягивая уголки губ. — Ладно, пока, Джисон.

Минхо надевает шлем и уезжает, оставляя студента одного перед бело-серым домом. Джисон поправляет челку и заходит в многоквартирный дом, думая только о том, что впервые с начала учебы находился так близко к преподавателю, к мужчине, который ему не безразличен.

***

Несмотря на то, что с каждым днем нагрузка по учебе становилась все интенсивнее и напряжёнее, Джисон вспоминал последний диалог с Ли Минхо, понимал, что тот не просто преподаватель с обширными знаниями, которые нередко демонстрирует на парах, но и мужчина, который знает, какие у него цели и какими средствами хочет их достичь или получить. И Джисон осознает и тот факт, что его влюбленность в мужчину не должна мешать учебе или взаимоотношению с ним. Он не должен показывать свою симпатию — исключение составляет — любовь к геополитике, которую студент искренне полюбил, возможно, даже больше, чем преподавателя, который ведет этот предмет. Несколько раз он разговаривал с Хёнджином об этом, делился своими чувствами, но Хван только качал головой и повторял типичную фразу: «здоровья погибшим, удачи усопшим, остальным соболезную», и Джисону приходилось смиряться, что, как минимум, до конца учебного года, ему нужно будет прятать свои чувства. Однако он не может перестать ловить каждый взгляд Минхо, будь тот направлен на него или на соседа сзади или спереди него самого. Ему нравится видеть, как в настолько привычных темных острых глазах проскальзывает теплота и свет, стоит преподавателю посмотреть на него. Джисону нравится думать, что благодаря этому мимолетному взгляду он и продолжает учиться, продолжает получать энергию и силы для жизни. Хёнджин же на это только цокает языком и говорит:

— Это любовь твоя окрыляет, а не его свет.

Месяц проходит в таком режиме, а чувства Джисона не погасают, а только укрепляются, хотя, кроме разговоров с Минхо о геополитике, они ни о чем не разговаривали и не встречались за пределами аудиторий. Но Джисону и не важно. Ведь может спокойно по несколько раз за неделю лицезреть краша, не палясь. Как бы ванильно и слащаво не звучало. Не ожидал, правда, что во время семинара, на котором Хёнджин выступал с их одногруппницей, поведение Ли Минхо не будет привычным: тот постоянно ходил по аудитории, кидал частые взгляды на Джисона, который студент ощущал спиной, профилем или глазами, что моментально задерживал дыхание. А привычная холодность и сосредоточенность Минхо перекочевала в легкую нервозность, что по окончании семинара, преподаватель попросил Джисона задержаться, а потом перебирал бумаги на столе и молчал некоторое время.

— Вы хотели сказать что-то важное, Ли Минхо? — решает нарушить напряженное молчание парень.

— А? Да, — кивает и протягивает ему несколько листков, на которых написано о проведении конкурса на научные статьи по геополитике. — Не хочешь поучаствовать? Я думаю, ты хорошо с этим справишься.

— Но… Я ни разу не писал научные статьи, — слегка опешивает, что заторможено реагирует на то, как Минхо забирает бумаги, соприкасаясь с ним пальцами. Через несколько секунд понимая, что от них исходил жар, который хотелось бы ощутить еще раз.

— Не волнуйся, я буду тебе помогать. Буду твоим научным руководителем. Время до конкурса еще есть…

— Две с половиной недели!

— Ну, а у меня нет никаких других научных проектов, а я тебя не буду нагружать сильно с докладами, — усмехается Минхо, смотря на парня с горящими глазами, в которых Джисон теряется.

— Но… но тогда надо уже сейчас быстро придумать тему, найти информацию и начинать работать, — и хоть чувства застилают разум, пытаясь отключить сознание на максималку, парень старается думать и хоть как-то адекватно функционировать.

— Зачем быстро? Быстро это не про меня. Время еще есть, Джисон-и, — преподаватель отдает бумаги с информацией о конкурсе и отходит за рабочий стол. — Так, согласен?

— Да, — успевает ответить раньше, чем подумать.

— Отлично, — улыбается мужчина. — Напишешь тогда свою почту и номер телефона, чтобы можно было с тобой связаться?

Джисон кивает и записывает в протянутом блокноте Минхо данные дрожащей рукой, мысленно матерясь и слыша громкие стуки собственного сердца. Он прощается и едва не выбегает из аудитории, доставая телефон и отправляя Хёнджину сообщение, что все пошло по пизде, и он вляпался в проект, который будет курировать Минхо. Правда, друг так и не отвечает, а через пару минут, когда встречаются, Хван ржет и даже не останавливается, когда рядом проходит объект их обсуждения. А Джисон хочет себя одновременно закопать, убить, расстрелять и прыгать от радости, что теперь у него есть возможность оказаться чуть ближе к крашу.