Я почувствовал, как по щекам потекли слёзы, и едва слышно, одними губами прошептал:

— Мама…

Она не слышала меня, не видела. Но я видел её. Такой же, как когда-то. Такой, какой её запомнила Грейнджер. Когда она ещё не была полностью сломленной, когда она была… живой.

Когда мне, наконец, удалось совладать с собственным телом, я сдвинулся с места, подходя к ней максимально близко. Смотрел в её глаза, пока она спокойно перебирала какие-то письма. А когда она улыбнулась, моё сердце вздрогнуло. Опустив взгляд, увидел, что она наткнулась на моё письмо из школы, и, не сдержавшись, заулыбался, а мама пошла в сторону камина, присаживаясь в кресло и разворачивая то единственное письмо, которое её заинтересовало.

Сделав глубокий вздох, я всё же пошёл прочь из этой комнаты, иначе никогда не смогу её покинуть.

Выйдя из столовой, понял, что теперь не узнаю собственный дом. Будто что-то изменилось. Коридоры ведут не в те стороны, нужных дверей нет, но есть другие, которые ведут глизень знает куда.

По пути в неизвестном направлении я осознал, почему происходит именно так. Грейнджер тут никогда не была, и если это её подсознание, значит, она просто нафантазировала эту часть Мэнора. Сворачивая за бесконечное количество поворотов, я уже и сам не раз заблудился, пока не услышал до боли знакомый голос.

Быстро сбегая по ступенькам, увидел, как Люциус выходит из какого-то подвального помещения, а следом за ним и Волан-де-Морт.

Замерев на последней ступеньке, словно они могут меня заметить, я сглотнул, дожидаясь, чтобы остаться снова одному. Но как только Люциус подошёл к той же лестнице, глядя вроде как сквозь меня, но в то же время мне в лицо, захотелось двинуть ему в челюсть. Весь такой на пафосе, расфуфыренный. Гнусный, мерзкий ублюдок. Не сдержавшись, я плюнул ему прямо в лицо, но всё пролетело сквозь, а я обречённо закатил глаза, всё же продолжая свой путь.

Раскрыв дверь, ощутил жуткий холод, хотя до этого не было подобных ощущений. Спускаясь вниз по какой-то ломаной и крайне скользкой лестнице, я вскоре оказался в некоем подвальном помещении, где редко висели факелы, которые едва ли что-то освещали. По бокам были огромные клетки. В нос бил ужасный запах плесени и сырости, а ещё металла.

— Ну конечно, Грейнджер, каким же ещё можно представить мой подвал, никто и не сомневался.

Проходя вдоль этих клеток, я усомнился, что она вообще здесь. В конце концов, раз это её сознание, то разве не логичнее было бы сидеть где-то на троне и править этим бренным миром?

Когда я уже почти дошёл до самого конца коридора, который был, наверное, метров двадцать в длину, услышал какие-то звуки и был вынужден вернуться назад, входя в одну из клеток. И сначала мне даже показалось, что там никого нет, но шорох повторился, и я пошёл вглубь тёмного помещения, освещая дорогу тусклым светом факела.

Подойдя ближе к стене, я ужаснулся от увиденного. Со скованными ногами и прикованной к стене одной рукой, Грейнджер сидела на полу в порванной и окровавленной мантии. С виду на ней не было никаких телесных повреждений, не считая разбитой губы и кровоподтёка на лице. Увидев меня, она вся сжалась и стала прятать лицо.

— Эй, — я присел на корточки, приближая к ней факел.

— Не надо, — едва слышно пропищала каким-то не своим голосом.

— Не надо что? — я насупился, глядя на неё, а она едва заметно приподняла голову, чтобы видеть меня.

— Прошу тебя, хватит.

Она почти плакала. Голос дрожал, а во мне вскипала злость.

Ты херова повелительница этого мира, так какого каппа ты сделала такую хуйню с собой?!

Протянув руку, я отдёрнул мантию, а она поменяла позу, но продолжала всё сильнее поджимать под себя посиневшие ноги. Достав палочку, почти направил её на гриффиндорку, но в тот же момент посмотрел ей в лицо. На нём был только страх и ужас. Она тряслась, словно осиновый лист. Снова потянулся к ней, прикладывая ладонь к озябшей коже лица.

— Малфой, пожалуйста, хватит, — она всхлипнула, вжимая голову в плечи.

— Хватит что? — я нахмурился, убирая руку, и едва слышно шепнул заклинание, освобождая её ноги.

— Истязаний, прошу…

— Мерлин, — я встал на ноги, даже не пытаясь её поднять, помочь. — Грейнджер, ты такая идиотка, что даже не можешь с собственным подсознанием совладать.

Она резко посмотрела на меня, вздрагивая от малейшего движения.

— Ты… правда считаешь меня таким? — с улыбкой на лице спросил я, чувствуя, как внутри что-то разрывается на мелкие клочья.

Рвётся с оглушающей болью, с невообразимой скоростью. Уничтожается то, что уже не вернуть.

— Ты действительно думаешь, что тот Малфой, который кинулся за падающей тобой, способен на нечто подобное? — отбросив факел, я вцепился в её плечи, встряхнул, чтобы наконец пришла в сознание. — Моё слово на самом деле ничего для тебя не стоит?! — я заорал так, что голос эхом разнёсся по подземелью.

Её огромные карие глаза смотрели на меня неверяще, так, словно я только и делал, что раз за разом её предавал.

— Я ведь обещал тебе, что ты никогда не окажешься в Мэноре, — едва слышно прошептал, упершись своим лбом в её, но всё так же держась за ледяные плечи. — Дал слово, а ты сочла его пустым звуком, что же, это прискорбно.

Позади скрипнула дверь, а я, не оборачиваясь, отстранился от гриффиндорки и с силой вновь тряхнул её, закричав что было мочи:

— Проснись, Гермиона!

***

Я резко открыла глаза, занимая сидячее положение. Взгляд забегал по комнате, в которой я быстро признала нашу гостиную. В теле была ощутимая слабость, очень сильно кружилась голова. Передо мной, словно из ниоткуда, появилась Макгонагалл, которая сразу взяла мою ладонь в свои, что-то шепча, но я почти не слушала её, взгляд сам по себе опустился вниз.

Рядом с диваном, на полу, сидел Малфой, одна моя ладонь была в его руках, а голова лежала возле талии. Не прошло и минуты, как он пришёл в себя, а я не сводила с него взгляда.

Он очень быстро отпустил мою руку, вставая и отдаляясь от нас.

— Мистер Малфой, огромное спасибо, вам это удалось! — Макгонагалл приблизилась к Драко, приобнимая его, но он смотрел чётко мне в глаза.

Его взгляд был стеклянным, словно он не живой, а какая-то марионетка.

Отстранившись, Минерва тоже взглянула на него.

— В чём дело? — она обернулась на меня, а затем вернулась к нему. — Что-то случилось?

— Нет, профессор, всё замечательно.

Он буквально выплюнул каждое слово, плотно сжимая челюсть. Едва Макгонагалл отошла от Малфоя, он сразу же развернулся и вышел из гостиной, оставляя нас вдвоём. Я непонимающе посмотрела на женщину, которая была в таком же замешательстве, а затем попыталась обратно лечь, ведь всё тело до жути ныло.

Макгонагалл ушла где-то через полчаса, вкратце объяснив, что и как, а ещё помогла мне переместиться в спальню, дав распоряжение не подниматься с кровати, пока врачи меня не осмотрят.

Я осталась один на один с собственными мыслями, которые упёрто не хотели становиться на свои места. Последнее, что я помнила, это попытки лететь на метле. То, что сказал Гарри, а ещё… Я упала!

Снова заняв сидячее положение, но в этот раз на кровати, я инстинктивно ощупала всё тело на предмет каких-либо повреждений, и лишь когда дотронулась до щеки, сознание буквально наводнили воспоминания. Всё то, что происходило в моей голове. И то, что он был там. Он… Я…

Едва слышный всхлип разлетелся по комнате, нарушая тишину. Я прижала ладонь ко рту, постепенно начиная соображать. Всё больше вспоминая то, что происходило в моих мозгах. То, что он увидел, то, что я сказала, то, как ответил. В одночасье я осознала, почему он повёл себя именно так, почему у него было именно такое выражение лица. Он решил, что я ему не доверяю, но… это ведь не так. Это очень давно не так. Вот только теперь это нужно доказать ему.

***

На следующее утро меня снова переместили в лазарет, откуда не было выхода целых пять дней. И когда мне, наконец, удалось оттуда выбраться, я, кажется, была самым счастливым в мире человеком. За этот короткий промежуток времени ко мне пришли почти все гриффиндорцы, что, конечно, не могло не радовать. Рон с Гарри почти прописались в лазарете, за малым чуть ли не сутками проводя со мной время. И Рональд даже расплакался, когда пришёл первый раз. Также приходили и ребята из Пуффендуя и Когтеврана, но я почему-то была очень рада видеть именно Забини.

Он пришёл всего один раз, почти перед самым отбоем, но я была искренне счастлива от того, что этот парень настолько добр и, несмотря ни на что, продолжает со мной общение. Кому, как не мне, знать, как к маглорождённым, да и вообще к гриффиндорцам, относится весь змеиный факультет! Вот только, несмотря на то, что у меня была возможность поговорить с Блейзом почти что по душам, я так и не смогла спросить у него про Малфоя, а он и не поднимал этой темы, не давая возможности её развить.

Я вспомнила всё, что происходило в этом кошмаре. Помнила каждое холодное Круцио из уст Драко, но сейчас, как никогда, понимала, что он ни за что бы этого не сделал. Мысли раз за разом возвращались к игре, к тому, что он сделал. Закрывая глаза, я видела в его светлых волосах ярко-красную кровь. Понимала, что это из-за меня. Но пребывая столько времени в лазарете, я даже не могла сказать простое человеческое спасибо.

Что я не могла не заметить, так это отсутствие наших перемещений. И в какие-то моменты даже думала, что всё закончилось. Мне вроде как следовало бы этому радоваться, вот только не получалось. Сейчас, как никогда, я хотела оказаться рядом с ним, поговорить, только он не приходил. Оно и не мудрено, это только Забини может плюнуть на всё и вся и заявиться в переполненный пациентами лазарет к гриффиндорке, но точно не Малфой.

И дело даже не в том, что он слизеринец, а я с львиного факультета. Вся загвоздка в том, что он Малфой, а я всего лишь грязнокровка Грейнджер. Его не поймут, да и меня, наверное, тоже. Друзья так точно не поддержат такого моего решения.

Когда мне, наконец, удалось выбраться из лазарета, я первым делом направилась в Большой зал, невзирая на то, что душ плачет по мне рубиновыми слезами, но увы. В зале было немногим больше двадцати человек, кого не отпустили в Хогсмид, мне же настоятельно рекомендовали пока далеко не ходить. Среди этих учеников не было ни одного слизеринца, и я, за неимением другого выбора, кроме как дождаться возвращения Малфоя, всё же пошла в башню.

Почему-то это помещение на этот раз мне показалось на удивление чужим. Даже невзирая на то, что вокруг были мои вещи, на то, что под боком моя комната. Стараясь на этом как можно меньше зацикливаться, я направилась прямиком в ванную, где оставалась довольно продолжительное время. Всё же этого хочется кому угодно. Расслабиться в тёплой воде и отдохнуть от мыслей. Смыть с себя всё то, что произошло. Как жаль, что тут нельзя остаться навечно.

Ближе к вечеру все студенты возвращались в школу, а я всеми силами старалась не наткнуться на Гарри и Рона, так как точно знала, что они попросят провести с ними время. Я, разумеется, не против, но сейчас, как никогда, мне хотелось дождаться только одного человека, который, сам того не подозревая, упёрто не желал появляться в поле моего зрения.

Простояв около часа поодаль огромных дверей, я увидела почти всех студентов, но только не его, и лишь когда один из последних заходил Забини, о чём-то беседуя с Дафной, я осмелилась его позвать.

— Прости, если отвлекла, — как-то неуверенно проговорила, даже не глядя ему в глаза.

— Всё в порядке, — заулыбался парень. — Что-то случилось?

— Нет! То есть… да. Скажи, пожалуйста, где Малфой?

— Ну надо же, такого я точно не ожидал, — он переступил с ноги на ногу, засовывая руки в карманы. — Он вернётся ближе к отбою.

— И ты не можешь сказать, где он? — неверяще спросила я, заглядывая в карие глаза.

— Конечно, не могу, он ведь мой друг, я никому ни за что не скажу, что он где-то за избой Хагрида! Разве я буду хорошим другом, если…

Он ещё что-то говорил, но я, улыбнувшись, бросилась прочь из школы, даже не задумываясь о том, что на улице уже конец ноября. Промозглый ветер окутал с ног до головы, и я не могла не радоваться, что надела тёплый свитер и штаны.

Обежав почти восстановленный дом Хагрида, я вошла в Запретный лес, где было довольно темно. Даже тусклый лунный свет, который пробивался сквозь голые верхушки деревьев, не сильно исправлял ситуацию, и пришлось использовать палочку.

Проходя всё глубже в чащу, я едва не испустила дух, когда неподалёку от меня приземлился фестрал. С тихим топотом копыт животное пошло в сторону, где было меньше деревьев, а я, проследив за ним, заметила силуэт, сидящий на земле.

Тихо буркнув «Нокс», пошла в сторону Малфоя, который даже не обращал внимания на шаги, хотя я совершенно не скрывала своего присутствия. Он сидел посреди поляны, где была целая куча фестралов, как больших, так и маленьких.

Присев на землю рядом с Малфоем, а точнее, спиной к нему, я, недолго думая, облокотилась на него, надеясь, что он не встанет, а я не окажусь головой прямо на земле.

— Тебе не кажется, что тут холодно? — постаралась сказать спокойно, но голос предательски задрожал.

— Нормально, — он ответил настолько монотонным голосом, что по спине побежали мурашки.

— Ты меня избегаешь, — констатировала факт. Нет смысла даже задавать этот вопрос.

— Есть немного, — на выдохе выдал он, всё так же равнодушно.

— Почему фестралы? Не думала, что они тебе нравятся.

— Зачем ты пришла?

— Хотела поговорить, — пожала плечами, реально переживая, что этот «разговор» вот-вот подойдёт к концу.

— Мне не слишком хочется, поэтому, думаю, не заладится.

— Ну же, Малфой, — я отстранилась и, встав на ноги, обошла его, опускаясь перед ним на корточки.

Он смотрел словно сквозь меня скучающим взглядом, подтянув к себе колени и обхватив их сцепленными в замок руками.

— Ты не можешь избегать меня вечно, — тихо сказала, вжимая голову в плечи.

— Разве?

— Драко. — Он даже не взглянул мне в глаза. — Пожалуйста, не надо так. Не нужно меня игнорировать.

Он молчал, нахмурив брови, рассматривал всё, что угодно, но только не меня.

— Прости меня, слышишь? — я слышала, как дрожал мой голос. — Это произошло неосознанно.

— Вот именно, даже на подсознательном уровне ты всегда будешь считать меня мерзавцем, который способен причинять лишь боль. О чём тут вообще можно говорить?

Я едва ли не подавилась воздухом от такого заявления, не ожидая, что он может сказать нечто подобное.

— Это не так, — поддавшись своим желанием, я взяла его руки в свои ладони. — Мне жаль, правда, очень жаль. И я хочу всё исправить.

— Это именно так, и ты дала это очень красноречиво понять.

— Ты можешь меня услышать, а не только думать о том, что мог даже неверно понять?

Хотя куда уж там.

— Бессмысленный спор, как и диалог в целом, — он медленно высвободил свои руки, засовывая их в карманы пальто.

— Я так не считаю…

— Возвращайся в замок, — сухо отмахнулся он.

— Нет, пока мы нормально не поговорим, я не собираюсь никуда уходить.

— Нам не о чем говорить.

— Есть! Я прошу у тебя прощения. Ты правда не станешь этого принимать?

Он посмотрел куда-то вдаль, даже не думая давать ответ.

— Может, ты уже посмотришь на меня?

— Я смотрел.

— Нет, ты смотрел сквозь меня, поэтому я прошу обратить внимание и на меня, — я взяла его лицо в ладони, поворачивая голову, но, по большому счёту, это не дало никакого результата.

— Довольна?

— Спасибо тебе, ты спас меня, причём не один раз. Я искренне тебе благодарна, а ещё я верю тебе, доверяю каждому твоему обещанию.

Малфой равнодушно усмехнулся, не переставая смотреть в пустоту.

— Ну же! Не веди себя так! Так, словно тебе наплевать на всё, что сейчас происходит.

Он наконец посмотрел чётко на меня, но при этом словно это был вовсе не Драко, а какой-то чужак.

— А что, ты правда думаешь, что мне не плевать?

Я немного отдалилась, достала палочку и, шепнув «Люмос», приподняла её над нами, чтобы мы могли видеть друг друга куда более чётко.

— Теперь повтори это, — я сглотнула, опасаясь, что этот упрямец может действительно так и сделать. — Повтори это, глядя мне в глаза. Ну же, скажи, что тебе плевать на то, что сейчас происходит, и было плевать, подойду ли я к тебе. Ты ведь явно не собирался этого делать, да?

Он скривился, глядя на меня, как на идиотку.

— Ну же! Давай! Малфой, говори!

— Грейнджер, ты же понимаешь, что мне ничего не стоит это сказать?

— Тогда давай, я жду.

— Спаси…

Не отдавая себе отчёта, я моментально приложила ладонь к его губам, не давая возможности заговорить. И лишь спустя несколько секунд, после его удручённого взгляда, осознала, что сделала что-то не так. Снова.

Отодвинув мою руку от лица, он поморщил нос, а у меня словно случился прилив каких-то неконтролируемых чувств. Упав на колени, обняла его за торс, уткнувшись носом в грудь. После тяжелого вздоха Малфой всё же заговорил:

— Спасибо тебе.

Я не собиралась от него отодвигаться или вообще хоть как-то двигаться, поэтому, приоткрыв рот, поскольку нос был плотно вжат в ткань, кое-как спросила: «За что?» Он усмехнулся, отчего тело содрогнулось.

— Она была там. Не знаю, в курсе ли ты, но там была Нарцисса. Благодаря тебе я смог снова её увидеть, и она была прекрасна. Не такая, какой я её запомнил. — Из-за того, что я была очень близко к нему, я отчётливо слышала, как набирает ритм его сердце. — Красивая, улыбающаяся.

Я перенесла вес с одного колена на другое, а затем обратно, чтобы не немели ноги, но уже в следующую секунду почувствовала, что меня отстраняют.

— Возвращайся в замок, — более спокойно сказал Малфой, теперь глядя чётко на меня.

— Я не…

— Иди, я тоже скоро пойду. Странно будет, если мы вернёмся одновременно.

Я поджала губы, не находя, что ответить, но всё же послушала его и направилась прямиком в школу. Меня совершенно не устроил этот разговор. По-прежнему осталось ощущение, что он не услышал меня, не понял. И этого было недостаточно, чтобы унять ту тревогу, которая бурлила внутри.

Когда я почти добрела до школы, входя в один из проходов, ведущих во двор, только и успела, что заметить Гарри с Джинни, которые шли в мою сторону, а уже через секунду смотрела на фестралов с высоты роста Малфоя.

Оглянувшись по сторонам, я подняла ладони, обхватывая себя за плечи, и начала прыгать, не переставая улыбаться. Почему-то сейчас меня это неимоверно обрадовало. За последние пять дней, когда мы ни разу не переместились, показалось, что наша связь теряется, тухнет. Как никогда в жизни, я не хотела терять этого человека. Скорее, даже боялась. Не могла.

Не желая оставаться в лесу, я всё же пошла к школе, а затем и прямиком в башню, где никого не оказалось, но стоило мне подойти к письменному столу, как я сразу же переместилась обратно в собственное тело, стоя около своих друзей, которые говорили о мистере Финне.

Рональд воодушевлённо говорил о том, как ему помог этот человек, и о том, что теперь он может, ничего не опасаясь, ложиться спать. Я была искренне рада, так что, несмотря ни на что, смогла без особого труда вклиниться в разговор и остаток вечера провела в компании дорогих душе людей.

Это, само собой, не могло не радовать, но стоило остаться один на один с собственными мыслями, вернуться в башню, как всё вокруг словно рухнуло. Стало чрезвычайно тоскливо и как-то паршиво. Даже в лазарете мне казалось куда уютнее, чем здесь, в собственной спальне. Обойдя всю комнату, измерив её шагами, я всё же забралась на подоконник и включила музыку на плеере. Только после этого удалось дать волю эмоциям.

Нервы просто ни к чёрту. Хочется успокоиться, забыться, но даже сейчас нет такой возможности. Каждый предыдущий день я засыпала только потому, что была сильно утомлена и мне и без того давали множества разных зелий, сейчас же мысли снова вернулись к лунарису. Мне захотелось снова погрузиться в ту нирвану, которая не так давно могла привести все мысли в порядок, но для этого нужно было выждать целую неделю. Дождаться выходных и возможности выбраться в Хогсмид.

***

Это была одна из самых ужасных недель.

Я знала, догадывалась, что так и будет, и не ошиблась. Малфой откровенно избегал меня. Каждый раз, когда я приходила в Большой зал, он его покидал. Каждый раз, когда я возвращалась в гостиную, он запирался в своей комнате или уходил вовсе. Куда? Чёрт его знает.

Стоило бы уже уяснить, что ему действительно может быть плевать. Всё же тогда он вовсе не сгоряча сказал, что ему ничего не нужно. Надо было внять этим словам, прислушаться, а не гнуть свою линию. Но раз он очень хочет, то так тому и быть. Ведь в любом случае это непонятное нечто ни к чему не привело бы. К тому же мы сблизились только благодаря Симусу, даже звучит чрезвычайно странно, но в то же время забавно.

За всю эту неделю, а точнее, за четыре дня, я успела себя прилично так извести. Сколько бы ни старалась погружаться в учёбу, думать о чём угодно, кроме того, чего на самом деле хотелось, всё было тщетно. Единственное, что порадовало, так это то, что мне наконец пришло письмо от родителей, которых Макгонагалл держала в курсе всего происходящего, и теперь они очень хотели встретиться.

Обсудив это с деканом, я получила разрешение привести родителей в наш мир с помощью каминной сети, чтобы самой не ехать домой и не пропускать ещё больше учебных дней. А что самое главное, так это то, что у меня даже могло и не быть возможности пообщаться с ними, её снова мог отобрать Малфой.

Конечно, я понимала, что это не его желание, но всё же тут никому не прикажешь. Поэтому, чем ближе подходили выходные, тем больше я напрягалась, зная, что предстоит уговорить провести выходной не в кругу друзей, а в небольшом баре, чтобы я могла нормально встретиться с родителями.

За эти четыре дня мы переместились семь раз, а это говорило только о том, что при встрече такого было бы не избежать, поэтому я собиралась с духом, чтобы всё-таки поговорить с ним, и посчитала, что вечер пятницы будет идеальным временем для этого.

Поднимаясь по лестницам, я молила всех известных богов, чтобы он был в башне, а главное, чтобы он вновь не заперся в своей комнате.

В гостиной было довольно темно, и я уже успела расстроиться, но когда прошла через узкий проход, то всё же заметила Малфоя, который сидел чётко напротив камина. Набрав полную грудь воздуха, я пошла к нему, присаживаясь рядом, но при этом держа дистанцию.

— Завтра поход в Хогсмид, — констатировала факт, снова. — У тебя есть какие-то планы?

Он промолчал и продолжал пялиться на языки пламени, поэтому решила не тянуть кота за хвост и сразу переходить к теме.

— Макгонагалл позволила привести родителей в Хогсмид. И у меня есть просьба. Ты не мог бы посидеть в том же баре, что и мы? Мне бы очень хотелось с ними увидеться и поговорить.

Слизеринец продолжал молчать, а я повернулась в его сторону, нахмурившись и дожидаясь ответа.

— Это уже выходит даже за рамки приличия, ты можешь хоть что-то ответить? Я понимаю, что прошу немало, но всё же…

— Нет.

— Что? — я оторопела, едва ли не приоткрыв рот.

— Ты сказала, чтобы я ответил — я сделал это. И да, у меня есть планы. Пэнс попросила с ней сходить выбрать платье к зимнему балу.

— Это шутка, да? — голос предательски задрожал, но, скорее, от злости, нежели от чего-то там ещё.

О да, за эти дни я успела много чего переосмыслить. В конце концов, не на помойке себя нашла. И у меня, как и у любого гриффиндорца, есть гордость. И увиваться за кем-то, тем более за Малфоем, я не стану.

— Ты заметила улыбку на моём лице или у тебя искажённое чувство юмора?

— Ох, Мерлин, да что творится в твоей голове? Ты серьёзно попрёшься за платьем вместо того, чтобы…

Я проглотила окончание своего вопроса, ведь толком не поняла, как хочу его сформулировать. Каждый из предполагаемых вариантов показался слишком неуместным. Слишком самовлюблённым и даже не похожим на меня. По сути, он ничем не обязан мне, а в какой-то степени даже наоборот. Но несмотря на это, уверена, он не собирался ни о чём подобном меня просить.

— Хорошо, я тебя поняла. Спокойной ночи.

***

Утром, точнее говоря, слишком ранним утром я подскочила от очередного кошмара, где, к огромной моей злости, главным персонажем был именно Малфой. На часах было полпятого, больше я уснуть не смогла, не переставая думать о том, что происходило во сне. О том, как… он пытался меня убить. Что ж, это уже что-то новенькое.

Всё чаще в последнее время я задумывалась о том, что стоит навестить этого мистера Финна, пока он ещё в школе, и, возможно, как-то проконсультироваться. Единственное, что меня останавливало, так это то, что не было никаких синяков, хотя все, кто был подвержен этому неизвестному заклинанию, раз за разом обнаруживали на теле какие-то повреждения.

В начале шестого я отправилась принимать душ, а потом решила почитать пару учебников. Как бы я ни готовилась год назад, это не отменяет того, что мне необходимо снова сдавать эти предметы, а ещё ЖАБА и СОВ, без них никуда. К счастью, в последнее время я думала об этом всё больше. В этом даже была двойная выгода. Пока готовилась к урокам, меньше думала о Малфое.

До девяти часов я успела прочесть семь параграфов и четыре из них даже заучила. Сделала домашнее задание по Нумерологии и Древним рунам, а ещё вскользь, пока собиралась, просмотрела план Макгонагалл на следующие уроки Трансфигурации. Одним словом, была собой довольна.

В этом году мне откровенно не удавалось толком сосредоточиться на учёбе, но сейчас, кажется, всё становится на круги своя. Это радует, поскольку мне удастся отлично сдать зимние экзамены.

Я покинула башню после того, как ушёл Малфой. Во-первых, не хотелось с ним пересекаться, во-вторых, если бы я ушла задолго до него, шанс, что мы снова поменяемся, только увеличивался.

На часах было начало одиннадцатого, когда я зашла в кабинет директора, та добродушно согласилась предоставить свой камин, который был связан с ближайшим в маггловском мире. В половине двенадцатого я должна была встретиться с родителями у бара, который магглы обычно игнорировали.

А когда я вышла на улицу, чтобы их встретить, они уже были на месте, правда, не совсем у самого входа.