Я открыла глаза, ощущая жгучую боль где-то в желудке и ужасную ломоту во всём теле. Было такое чувство, что меня приговорили к четвертованию, но где-то на середине процесса всё сорвалось.

Пересохшие губы отказывались шевелиться, и я почти не имела возможности издать ни звука. Хотелось выпить пару литров воды и желательно залпом, но единственное, на что я оказалась способна, это приоткрыть рот и издать какой-то хрипловатый звук.

И если сначала показалось, что рядом никого нет, то стоило мне что-то прокряхтеть, я тут же услышала посторонние звуки и ёрзание, медленно опустила взгляд вниз. Рядом с моей кроватью на низких стульях сидели Гарри и Рон, уткнувшись лицами в свои сложенные руки, и явно спали. Ещё немного оглядевшись, поняла, что вокруг достаточно темно, а помимо моей лампы, горит ещё несколько. Лазарет был почти пуст.

Мне очень хотелось сесть и выпить воды, которую я заметила перед собой, на передвижном столике, но сил на это просто не было. Будто высохла изнутри, жизнь выкачали. Собравшись с духом, я постаралась как можно сильнее пошевелить рукой, рядом с которой мирно посапывали мальчишки, чтобы привлечь всё же их внимание.

— Эй, Гарри, — опустив взгляд, наблюдала за тем, как первым встрепенулся Рональд, толкая друга в плечо, так что тот едва не свалился с низкого стула. — Просыпайся уже. Гермиона, как ты? — он почти сразу же навис надо мной, широко открытыми глазами внимательно рассматривал меня.

— Гермиона, — Гарри тоже привстал, взволновано оглядывая моё лицо.

Я едва слышно смогла прохрипеть «воды», и Рон тут же метнулся к столику у моих ног, а Гарри попытался помочь мне сесть.

Первый глоток живительной жидкости едва ли не вдохнул в меня жизнь. Я почувствовала, как вода попадает внутрь, словно наполняя и заставляя дышать с новой силой.

Мальчики осели назад на свои стулья, наблюдая так, словно я пришла в себя спустя несколько лет.

— Как ты себя чувствуешь? — повторил свой вопрос Рон, глядя во все глазища.

— Ты нас очень сильно напугала, такая холодная была, что произошло?

— Со мной всё в порядке, — тихо начала, постепенно возвращая себе голос. — Это переутомление из-за подготовки к экзаменам.

— Ты правда думаешь, что мы такие дураки? — Гарри нахмурился, складывая руки на груди.

Я прикрыла глаза и, поставив стакан на тумбу, глубоко вздохнула.

— Я никогда так не считала, но немного удивлена, что ты думаешь, что я могу так про вас думать, — мне вдруг захотелось лечь обратно и сделать вид, что я уснула. Всё тело безбожно болело, а мышцы тянуло.

— Может, ты тогда внесёшь немного ясности в то, что делал Малфой? — Гарри стал ещё более суровым. — Меня тут, к сожалению, не было, но Рон поведал о том, что происходило.

Нервно хохотнув, я сжала кулак под одеялом, отчаянно пытаясь запустить лениво работающий мозг. И последнее, чего бы мне сейчас хотелось — это говорить про Малфоя.

— То есть при учёте того, что я была без сознания, ты хочешь от меня узнать, что делал Малфой? Что ж, Гарри, я думаю, мне будет весьма затруднительно ответить на твой вопрос.

— Знаешь, я ведь был уверен, что ты будешь юлить и откажешься говорить нам напрямую, — Гарри поднялся со своего места, а мы с Роном проследили за тем, как он, немного отойдя от кровати, обернулся. — Гермиона, ты определённо что-то не договариваешь, и я довольно давно это понял, просто мне не хотелось лезть туда, где ты что-то преднамеренно от меня скрываешь, но уже надоело, честно. Мы, в конце концов, друзья или кто? Что ты скрываешь такого, чем не можешь с нами поделиться?

Он стал глубоко дышать после всего сказанного и не отводил от меня внимательного взгляда. А мне же хотелось провалиться сквозь землю или снова грохнуться в обморок, лишь бы этот разговор закончился.

— Прости, Гарри, но мне нечем тебя удивить, — я пожала плечами и медленно перевела взгляд с него на Рона. — Для меня секрет, что Малфой удумал, пока я была без сознания. И это банальное переутомление на фоне усталости и стресса. Много навалилось, знаешь ли.

Я закусила щёку изнутри, стараясь не подавать виду, как сейчас моё сердце заходится в нервных конвульсиях. Меня трясло изнутри, и что-то подсказывало, что уже дело далеко не в нервах. Хотелось остаться одной и наконец расслабиться. Перестать думать о Малфое и о его причинах помогать. Я осознавала их вполне чётко, но предпочла бы забыть. И сейчас, на пике всего кошмара, который лишь усугубляется с каждым днём, я начинаю мечтать о том, чтобы всё произошедшее в этом учебном году оказалось сном.

— Мальчики, вам лучше вернуться в гостиную и не ходить после отбоя. Я очень хочу спать и чувствую лёгкую мигрень, — очередная ложь, которая спокойным голосом лилась из моих уст уже настолько умело, что сама диву давалась.

Рональд молча поднялся со стула, и я была почти уверена, что он так ничего и не скажет, и наблюдала за Гарри, который упёрто смотрел чётко на меня, словно вынуждая сказать что-то ещё… сказать правду. Либо борясь с мыслью о применении легилименции.

— Знаешь, это ведь видела почти вся школа, и как бы ты ни хотела, мы снова вернёмся к этому разговору. — Я резко посмотрела на Рональда, который, запихнув руки в карманы, пожимал плечами. — Отдыхай, Гермиона, и поспи подольше завтра.

— Доброй ночи, поправляйся.

Они ушли, понурившись, а я проводила их взглядом, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Всё это оказалось так неожиданно и неуместно. Мне хотелось выть от боли, которая клубилась где-то внутри от всего сказанного. Ком в горле так никуда и не делся. И я понимала, что всё это от лжи, которую так уверенно говорила одним из самых близких людей, глядя прямо в глаза. Настолько паршиво я себя мало когда чувствовала. Это угнетало и давило. Эта ноша слишком тяжела. И мне безумно хотелось разделить её с кем-то, чтобы стало хоть чуточку легче. Чтобы хоть на какие-то часы, а может, и минуты у меня была возможность вздохнуть полной грудью и понять, что всё не настолько паршиво. Но всё было именно так.

После ссоры с Малфоем прошло две недели, и за это время я едва ли говорила хоть с кем-то, кроме Блейза. И то, скорее, только потому, что он сам приходил к нам в башню или библиотеку. Мне не хотелось абсолютно ничего. Это гнетущее чувство лишь множилось в моём подсознании, изничтожая там всё хорошее. Кошмары, которые не давали спать. Гнёт со стороны Малфоя, который смотрел каждый раз так, словно ему хочется меня убить, чтобы избавиться от своих демонов.

С трудом я сглотнула и оглянулась по сторонам в поисках своей сумки, но обнаружила только палочку. Других моих вещей нигде не наблюдалось, и это заставило ещё сильнее занервничать, тем самым усиливая пульсирующую боль в голове.

Просидев ещё около двадцати минут, копаясь в собственных мыслях, я с особым трудом легла обратно и, перевернувшись на бок, постаралась прижать ноги ближе к животу, а носом уткнулась в подушку.

Я отлично понимала, что уже не смогу уснуть, несмотря на боль, но отчаянно хотела перестать думать. Хотя бы сейчас. Хоть на пять минут. Заветные минуты тишины.

Взмахом палочки потушила лампу, которая стояла недалеко от моей головы. В темноте даже дышится легче, правда, и монстры из кошмаров оживают, но зато так не давит на глаза.

Я не знаю, сколько пролежала в таком положении. Вроде хотелось перевернуться, ведь тело затекло, но желание двигаться напрочь отсутствовало. Лежала в полнейшей тишине, мне даже казалось, что осталась одна в лазарете, и когда где-то рядом послышался шорох, даже вздрогнула.

«Здравствуйте, демоны, вы уже здесь? А ведь так хотелось побыть наедине с собой», — пронеслось в голове, но уже в следующий миг я вздрогнула, когда моей руки коснулась чужая, ледяная. Через силу постаралась открыть глаза, но давящая боль где-то в затылке не дала этого толком сделать.

— Всё хорошо. — Услышала шёпот где-то над ухом и тут же ощутила, как сердце ускорило ритм. Сжала пальцы, которые уже переплелись с чужими, и подтянула наши ладони ближе к лицу, упираясь в них носом. — Всё будет хорошо.

Вторая рука легла мне на волосы, медленно проводя по голове, опускаясь к шее.

По щеке стекла одна слеза, и я ещё сильнее вжалась в чужую руку, не желая размыкать этот замок из пальцев никогда в жизни.

— Просто поспи, хотя бы сегодня, — тихий, едва различимый шёпот.

Эти слова. Этим голосом. Они укрывали и окутывали заботой, от которой мне вновь хотелось дышать полной грудью.

***

Наутро я открыла глаза всё в таком же состоянии, чувствуя себя приговорённой к гильотине. Была к этому даже готова, но… Всё отменилось. Опять. Чёрт.

Правда, в этот раз мне удалось почти сразу занять сидячее положение, тем самым привлекая внимание медсестры. Она тут же подала мне стакан воды и молнией, насколько это возможно в её-то возрасте, побежала за мадам Помфри, которая должна была меня осмотреть, но последнее, что мне сейчас было нужно, так это отвечать на вопросы. Увольте.

Когтевранец и какая-то слизеринка внимательно пронаблюдали за тем, как я, пошатываясь, поднялась с кровати сразу после нескольких глотков воды и, держась за изножья кроватей, поплелась на выход из лазарета. Мне нужно попасть в свою комнату, и сразу станет легче. Точно знаю.

Кое-как вышла в коридор, понимая, что такими темпами абсолютно никуда не успею уйти до прихода Помфри, поэтому зацепила первого же проходящего мимо парня с Пуффендуя.

Нельзя сказать, что он удивился моей просьбе помочь добраться до башни, но всё же непонимание читалось на его лице. А я, по сути, даже не знала, как его зовут, хотя он был старшекурсником, так же, как и я. В итоге мы не прошли и коридора, как столкнулись с одним-единственным человеком, которого я могла не бояться. Не бояться разговора с ним или расспросов.

— Давай-ка я тебя заменю, дружище, — подойдя ближе, парень перехватил мою руку у пуффендуйца, который как-то растерянно снова на меня взглянул.

— Спасибо тебе большое… — его имя зависло где-то в воздухе, и стало неловко.

— Бруно, — спокойно ответил тот, слегка улыбаясь.

— Спасибо, Бруно, — улыбнулась в ответ и, ведомая Блейзом, направилась за ним.

— Ты правда считаешь, что тебе уже пора гулять по школе? Как тебя из лазарета-то выпустили?

Он шёл медленно, глядя вперёд, и придерживал одной рукой за талию, а во второй держал мою ладонь.

— Меня не отпускали, я смылась, — пожав плечами, я не собиралась останавливаться, но за меня это сделал Забини.

— Какого хрена, Грейнджер? Знаешь, если бы ты вчера видела себя, то не относилась бы столь легкомысленно к ситуации.

— Это было вчера, Блейз, сегодня мне лучше, честно, — почти умоляюще посмотрела на него, надеясь, что он всё же не оттащит меня обратно в лазарет. — Я не хочу оставаться там, лучше в башне, просто помоги дойти, ладно?

Он был зол. Видела это. Но очень надеялась, что получу согласие, и когда он сдержано кивнул и мы пошли дальше, едва ли не ликовала. Хотелось как можно скорее добраться до башни, ведь там я могла спрятаться почти ото всех. А особенно от вопросов Гарри. Пока я к ним не готова, нужно хотя бы по минимуму прийти в себя и уменьшить дозу лунариса в следующий раз.

В неспешном шаге мы кое-как добрели до нужного этажа и портрета, а когда вошли в гостиную, Блейз уже плюнул на всё и, подхватив меня на руки так, словно всю жизнь к этому готовился, отнёс в комнату. По моей просьбе Забини подал сумку, которая оказалась в комнате предположительно благодаря Малфою, а затем оставил в одиночестве, ведь если мне не нужно было на уроки, то ему уж точно надо спешить.

Короткий взмах палочки, и я вывернула всё содержимое сумки, но когда начала разгребать вещи, почти раскидывая их в разные стороны, от чего многое полетело на пол, осознала, что тут нет одного-единственного, что ищу.

Стиснув зубы, я упала на подушку, проводя ладонями по лицу.

— Чёрт тебя дери, — прошипела, сдавливая голову руками с двух сторон.

То, что он будет снова рыться в моих вещах, я и предположить не могла. Но раз на то пошло, то он не мог найти всё.

Снова заняв сидячее положение на кровати, пробормотала короткое заклинание, чтобы всё, скрытое в комнате, открылось для глаз, но после тихого Акцио едва удержалась, чтобы не заорать на всю комнату, снова падая на подушку.

— Орал же, что плевать!

Сложив руки на груди, прикрыла глаза, чувствуя, как в голове пульсирует. Плюнув на все вещи, вываленные из сумки, распрямила ноги, отчего они снова посыпались на пол. Злость и раздражение окутывали рассудок, а я изо всех сил старалась ни о чём не думать.

Хотелось кричать, возможно, ударить его. Разбить хоть что-то, но сил при этом совершенно не было. Повернувшись на бок, я поджала под себя ноги, подкладывая руку под голову, и стоило хоть немного угомонить нервы, как глаза открылись сами по себе.

В голове перемешались все мысли. Словно кто-то посторонний добавил в мой разум новые воспоминания, то, чего раньше не знала. Какие-то мимолётные секунды. Взгляды. Прикосновения.

Это было?

Снова опустив веки, понимала, что силы закончились. Я потратила почти все на буйства и возмущения, а ещё побег из лазарета.

Глаза открылись, когда прямо в лицо светили яркие лучи зимнего солнца. Прищурившись, не спеша села, оглядываясь по сторонам.

На часах была начало второго дня, и вроде поспала совсем немного, но чувствовала себя в несколько десятков раз лучше. Хотя бы часть сил вернулась. А ещё я была безумно рада, что за эти несколько часов мне не приснились кошмары.

Спустив ноги на холодный пол, я оглядела свою форму, которую так и не сняла, и направилась в сторону ванной, слыша, как урчит живот.

— Мисс Грейнджер?

Я вздрогнула, спускаясь по ступенькам, и замерла в проходе, глядя на директора.

— Как вы себя чувствуете? — она сделала несколько шагов вперёд, встревоженно оглядывая меня.

— Директор, извините, что сбежала из лазарета, но я была не готова к расспросам мадам Помфри, да и ответить мне, по сути, нечего, — я потупила взгляд в половицы, не зная, что ещё можно сказать.

— Мы с ней давно всё обсудили, поэтому можете не переживать. Я как раз хотела зайти к вам, чтобы узнать, проснулись ли вы, и в случае чего разбудить.

— Со мной всё хорошо, чувствую себя значительно лучше, чем до этого. Утром, когда проснулась в лазарете, была ужасная головная боль, но сейчас…

— Утром? — директриса сконфуженно на меня посмотрела, поджимая тонкие губы. — Дорогая моя, ты проспала почти три дня.

Я округлила глаза, не находя, что сказать. Между нами повисло молчание, и никому не было что добавить. Пока спустя минуту или две Макгонагалл всё же не продолжила говорить.

— Мисс Грейнджер, если вы себя хорошо чувствуете, то с завтрашнего дня можете выходить на занятия, экзамены начнутся через три дня. Или же можете ещё немного отдохнуть, всё же случай довольно нетипичен.

Я молча кивнула, до сих пор не в силах ответить что-либо, а Макгонагалл пошла к выходу.

Растерявшись, понимала, что в душ не особо уже хочется, но всё же заставила себя.

Почти весь последний месяц походил на какой-то дурной день. В котором делаю исключительно одни и те же ошибки, и нет сил остановиться. Разорвать порочный круг. А теперь ещё и это. Я отказывалась понимать, каким образом мне удалось проспать настолько долго, чтобы не приснилось ни одного кошмара. Это казалось чем-то на грани фантастики, даже в магическом мире.

Принимая душ, я продолжала размышлять обо всём случившемся. Пыталась вспомнить, что вообще произошло. Восстановить в памяти все события моего последнего «сознательного» дня. Но всё было без толку. Дни словно в тумане, которые сгущает их в один. В цельный кошмар.

Может, я всё же права? И всё, что происходит вокруг, это лишь игра воображения со мной же?

Эти мысли появлялись всё чаще и пугали всё сильнее. Было жутко осознавать, что прожитые месяцы — плод моего воображения. С одной стороны этого немного хотелось, ведь тогда все «воспоминания» испарятся из головы в разы быстрее, чем если бы всё происходящее было реальностью. Сны ведь быстро забываются.

С другой — мне не хотелось забывать и мгновения прожитого в этом «сне». Пусть сон. Пусть вымысел. Пусть ужасная игра моего воображения с отвратительными главными персонажами, но моя любимая. Несмотря ни на что, этот год, возможно, один из лучших за всё время учёбы. Слишком много дорогих сердцу моментов. Воспоминаний.

Пребывая в своих мыслях, я приняла душ, вернулась к себе в комнату и собрала разбросанные вещи, переоделась и даже смогла привести в порядок бардак на голове. А когда пришла в более-менее конкретное состояние и обратила внимание на часы, то с удивлением обнаружила, что стрелки стремительно приближались к шести часам вечера, а значит, вот-вот начнётся ужин.

Надев свитер потеплее и джинсы, я поспешила вниз, так как живот всё больше нарушал мой покой слишком уж громким урчанием.

По дороге к Большому Залу на меня много кто обращал внимание, от мала до велика, и это порядком начинало раздражать.

Никогда не видели, как люди в обморок падают от усталости?

Эту фразу хотелось повторять каждому, глядя чётко в глаза, но я лишь сжимала кулаки и шла вперёд, стараясь ни на что не обращать внимания, а когда вошла в главный зал, то особенно сосредоточилась на своих мыслях, лишь бы не видеть дюжину взглядов, обращённых ко мне.

— Привет, — тихо шепнула, опускаясь на своё место, и сразу же взяла вилку в руку.

Ответа не последовало, и я всё же подняла взгляд на друзей.

— Вы теперь и говорить со мной не собираетесь?

— Почему же? — Гарри моментально встрепенулся, ещё сильнее поворачиваясь ко мне. — Просто немного удивлены. Мы около десятка раз приходили к башне, но нас не пустил Малфой. Как ты себя чувствуешь?

Я оглядела ребят вокруг себя, отмечая, что все, кто вовлечён в этот разговор, очень заинтересованы в ответе, и от этого на душе стало чуточку легче, ведь тогда, в лазарете, мне показалось, что Гарри с Роном злы до такой степени, что теперь совсем не захотят со мной говорить.

— Я чувствую себя уже гораздо лучше и… — сжав вилку в руке, я потянулась к бокалу с соком, почти залпом осушая его. — Хотела бы с вами поговорить после ужина.

— Хорошо, — быстро кивнул Рон, внимательно изучая моё лицо. — Гермиона, что-то случилось? — его голос в мгновение стал более серьёзным.

— Нет, но вы ведь задавали вопросы, и я хочу дать на них ответы.

Их лица вытянулись от удивления, а мой взгляд скользнул по столу напротив, зацепившись за светлые короткие волосы, коих на данном факультете было не так много.

Мальчики решили смести свою еду в считанные минуты, чтобы как можно скорее перейти к желаемому, но только я не намерена была спешить, ведь мне не очень хотелось, что в придачу ко всем моим проблемам добавилось и несварение.

За время, пока я ела, они успели несколько раз посетовать на то, как грубо их отшивал Малфой, а один раз они едва не подрались у входа, лишь бы проскочить внутрь и убедиться, что со мной всё в порядке, но были прерваны директором. Только после её слов они хоть немного успокоились. Так же Рональд успел пожаловаться, что никак не может справиться с тестами, проваливая их раз за разом, несмотря на то, что местами даже подсматривает в шпаргалки.

Я же за всё это время не произнесла почти ни слова. Во-первых, я ела, во-вторых, собиралась с мыслями и откровенно понятия не имела, с чего лучше начать, и с чего вдруг решила это сделать, тоже оставалось секретом. Когда я шла на ужин, подобных мыслей в голове и близко не было, а к подобным разговорам стоило готовиться максимально тщательно.

Поднявшись из-за стола, я пошла в сторону коридоров с классами, предполагая, что сейчас, после ужина, там будет единственное место, где можно нормально поговорить. Рон с Гарри пошли следом за мной, продолжая спорить насчёт того, как лучше в следующий раз поставить защиту колец, ведь игра с Когтевраном не за горами.

Мы вошли в пустующий класс, а я сразу прошла через всё помещение, подходя ближе к окну. Руки нервно затеребили края свитера, и я была не силах посмотреть на друзей, которые уже погрузились в молчание и ждали только одного — моих ответов.

— Гермиона? — от голоса Гарри я едва не подпрыгнула. — Ты хотела что-то рассказать, — услужливо напомнил он, садясь за одну из парт и укладывая руки перед собой.

— В лазарете ты спрашивал о том, что со мной произошло и что делал Малфой, — я сглотнула ком, чувствуя, что пальцы рук сковало холодом от нервов, а ладони вспотели.

Оба друга молчали и внимательно смотрели на меня, ожидая ответов.

— Я не знаю, с чего начать…

Вздохнув, развела руками и как-то глупо усмехнулась. Внутри словно спазмы от нервов. Всё содрогается, и начинает подташнивать.

— Начни сначала, Гермиона, — спокойно выдал Гарри, поднявшись и подходя. Ухватив меня за плечи, он поводил руками вверх-вниз, отчего стало чуточку теплее.

— Моё состояние в самом деле было связано с переутомлением, но есть ещё кое-что. Я очень плохо сплю, и всё это дало такой результат. Мне снятся кошмары и… — я тут же заметила встревоженность на лицах друзей. — Нет-нет, у меня нет никаких синяков, это, скорее, психологическая проблема после всего, что произошло.

Гарри, стоящий рядом, приобнял меня, поглаживая одной рукой по волосам. Но я никак не могла унять дрожи, ведь это лишь верхушка айсберга. Немного отстранившись, я мягко улыбнулась другу и сделала шаг от него.

— Я на самом деле не уверена, что конкретно хотел сделать или сделал Малфой, но точно знаю лишь одно — он хотел мне помочь.

Лица друзей в одно мгновение сменились на растерянные, и они переглянулись.

— С чего бы Малфою бросаться тебе на помощь? — в голосе скользило непонимание, но Гарри явно сдерживал остальные эмоции.

— Только не говори… — едва начал Рональд, привставая с парты, на которую запрыгнул, стоило нам сюда войти.

— Мы с Малфоем встречаемся, — выпалила я, закрывая глаза и закусывая губу.

Я была настолько не готова смотреть на ребят, что тут же крутанулась на девяносто градусов.

— Ты что?

У меня не было сил обернуться, но всё же я поспешила добавить.

— То есть мы встречались, и он знал о моём состоянии, поэтому, скорее всего, дело в этом.

— Это шутка? — Гарри рывком развернул меня к себе, едва ли не прожигая взглядом. Я оглядела его и Рональда, сожалея о том, что вообще решила открыть рот.

— Послушайте, это уже не имеет никакого значения, и между нами всё кончено…

— Как давно? — Рон подошёл ближе к нам, с такой же злобой, как и Гарри, оглядывая меня с ног до головы.

— Это не имеет значения, Рональд, суть сейчас в другом, — мне изначально не хотелось оправдываться, но сейчас казалось, что я только этим и занималась. Они давили на меня, и от этого было чрезвычайно тяжело.

— Это имеет значение, Гермиона, — с чётким ударением на каждом слове ответил он, а Гарри отошёл от нас, начиная бродить по классу со стороны в сторону.

— Рон, пойми, это было и прошло. Ты можешь просто принять этот факт как данность, не заостряя на нём внимание? У меня есть проблема, и я хочу поделиться ею с вами!

— Данность? — округлив глаза, вторил мне парень.

— Принять то, что ты решила поякшаться с слизеринским ублюдком? Нам это принять надо? Это поэтому ты его постоянно защищала, да? — Гарри резко остановился, сузив глаза. — Почему вас поселили вместе, Гермиона?

— Он наш враг! Он паршивый хорёк, как ты вообще могла? — они словно сговорились и засыпали меня вопросами с разных сторон, разрывая мой мозг.

— Вы в своём уме? Слышите, что я говорю? — отступила на шаг назад. — Какой враг, о чём вы вообще говорите и что ты себе позволяешь, Гарри Джеймс Поттер? Тебе не стыдно говорить со мной такими выражениями? — скривилась, понимая, что меня начинает не на шутку знобить и, скорее, уже не от страха, а от злости.

В одно мгновение Гарри оказался почти вплотную ко мне и, немного наклонившись, почти прошептал:

— А тебе не стыдно ложиться под ублюдка?

Я вспыхнула. Не думая ни секунды, отвесила ему пощёчину, от чего очки парня едва не слетели с лица. Поджав губы, хотела обойти его, но остановилась и сама подалась вперёд, сводя брови к переносице.

— Каждый раз, когда вы приходили ко мне со своими проблемами, я помогала. Никогда не задавая лишних вопросов и не осуждая. Ни разу, — я приподняла ещё раз руку, упираясь указательным пальцем в грудь Гарри. — А сейчас, когда решила открыться вам, то вы осудили меня за самое лучшее решение в моей жизни, на что, в принципе, не имели никакого права. Не хочу ни видеть, ни слышать вас.

Злость и агрессия бурлили внутри, словно лава. Я перевела взгляд с одного парня на другого. Оба молчали, точно так же глядя в мою сторону. Не спеша и не пытаясь сбежать, я медленно пошла на выход из класса.

Если бы палочка была с собой, я, скорее всего, не побрезговала бы пустить пару заклинаний забвения, но с другой стороны — узнала много нового. На пути в башню чувствовала, как болят ладони от ногтей, которые вонзались в кожу.

Воздуха почти не хватало, и приходилось дышать через рот, чтобы хоть немного успокоиться. В данную секунду меня раздражало абсолютно всё.

Никогда в жизни я не стану ни перед кем оправдываться за свои решения, особенно если они касаются личной жизни. Моей личной жизни!

Друг познаётся в беде? Что же, никогда не поздно открывать новые грани характера своих друзей.

От этой мысли кулаки сжались ещё сильнее. От чего я почувствовала влагу в ладонях. Медленно подняв одну руку, я осмотрела кровь, которая проступила из мелких царапин, попадая под порядком отросшие ногти.

Продолжив идти, вдруг осознала, что даже не жалею о том, что сказала почти всё как есть. И вдруг сложилось ощущение, что мои лучшие друзья совершенно другие люди, но точно не те, с кем говорила. Сейчас даже захотелось пойти к Забини или Джинни, а может, и к Невиллу, и почему-то я была уверена, что любой из них поймёт меня в разы лучше, нежели Гарри с Роном. Они настолько зациклены на прошлом и живут в нём, отказываясь двигаться дальше, что это пугает. Кажется, когда и что бы я им ни сказала про Малфоя — всё всегда закончилось бы именно так.

Я резко остановилась в проходе из-за того, что передо мной возник высокий силуэт.

Мне даже не надо было задирать голову вверх. Сделав ещё шаг вперёд, я упёрлась лбом в грудь парня, чувствуя, как чужие руки ухватили меня за плечи, придерживая. Мне хотелось смеяться и плакать, притом одновременно. Ещё немного подавшись вперёд, я сцепила руки в замок за чужой спиной, стоя и глядя куда-то в половицы.

Эмоций ноль.

Понимания ситуации — столько же.

Злость куда-то испарилась.

Осталось что-то такое где-то глубоко, что словно выедает изнутри.

Будто червяк. В гнилом фрукте.

Чужая рука легла куда-то на затылок, опустилась к лопаткам, а затем снова на затылок.

Чуточку легче. В один момент. Такое простое и ни о чём не говорящее прикосновение.

Я улыбнулась одними губами, прикрывая глазами. Казалось, что под веки насыпали песка.

— Мне всегда казалось, что ты сильная и никогда не сломаешься.

— А мне казалось, что ты засранец. Все могут ошибаться, — я услышала, как он пустил короткий смешок, но отстраняться не хотелось.

Слышала ровное сердцебиение где-то под ухом, и от этого становилось как-то легче дышать.

— Тебе кто-то говорил, что ты лучший?

— Друг? — он снова засмеялся, всё так же проводя ладонью от затылка до лопаток.

— Наверное, у меня вкус на парней не очень, — сама подалась назад, глядя на доброе лицо парня.

Он тоже сделал шаг назад, засовывая руки в карманы.

— Да не наверное тут, а абсолютно точно, — Блейз улыбнулся одной стороной губ, приподнимая брови. — Успокоилась?

Я с толикой уверенности кивнула, вяло улыбаясь в ответ. Было ощущение, что меня начинают покидать все силы, притом очень резко.

— Поскольку я был с бедой белобрысой, то дело явно не в нём. Хочешь сказать?

Опустив голову, я слегка помотала головой, словно желая выкинуть все мысли, но ничего, конечно же, не вышло.

— Я всё рассказала Гарри и Рону, ну, про отношения с Малфоем.

— Иногда мне кажется, что ты гений, а иногда я не понимаю, как ты выжила до сих пор…

Нахмурившись, я кинула резкое «ну спасибо» и, обойдя парня, рухнула в кресло у камина.

Забини обошёл моё кресло и сел прямо на столик, напротив меня.

— И как всё прошло?

Отвернувшись от него, уставилась на огонь, который уже едва теплился, и лучше бы его растопить посильнее перед тем, как ложиться спать.

— Понял. Гермиона, это действительно было так необходимо?

— Я думала, что это поможет нам, мы очень отдалились в последнее время. Правда, она ведь всегда помогает.

— Знаешь, мне кажется, что это не совсем так, как и с твоей излюбленной логикой. Иногда, чтобы сохранить те крупицы взаимопонимания, которые остаются между людьми, нужно приберечь правду для более подходящего момента, ведь иначе можно всё уничтожить. Люди могут не так понять твою правду. Для тебя она имеет обличие доброго, отзывчивого Драко, который на многое готов ради тебя, для других же он — предатель, Пожиратель. Тот, кто однажды уничтожил покой этого места, кто сделал самую ощутимую брешь, тот, из-за кого покой всех живущих здесь был разрушен. Понимаешь?

Я не смотрела на него, но очень внимательно слушала.

— Правда — это замечательно, но иногда нужно задумываться, а сможет ли человек вынести её тяжесть.

— Я ему завидую, — выйдя из собственных мыслей, я вновь посмотрела на Забини, а он в ответ на мои слова нахмурился.

— Кому?

— Малфою, — я подалась чуть вперёд, упираясь локтями в колени. — У него есть ты, и ты правда замечательный.

Блейз же настолько внимательно и серьёзно на меня посмотрел, словно я была несмышлёным ребёнком, который не понимает очевидного.

— Какая милая картина, — в проходе появился Малфой, и мы синхронно на него обернулись. — Не помешал?

Забини тут же поднялся на ноги.

— Конечно, помешал, я ведь говорил, что попробую снова.

Я нахмурилась, не понимая, о чём речь, и переводила взгляд с одного парня на другого.

— Пошёл вон отсюда, пробователь хренов.

Забини заржал в ответ и, коротко отсалютовав, пожелал нам спокойной ночи перед тем, как раствориться в темноте узкого прохода.