воскресенье

Эд проснулся один.

Сквозь сон он слышал, как Виталий собирался и выходил из номера, но находился в том противном состоянии, когда мозг еще не до конца пробудился и не в состоянии контролировать тело, хотя сам уже отмечает происходящее вокруг.

Эдик постарался как можно аккуратнее заправить чужую постель, привел себя в порядок и со вздохом, в одиночестве поплелся в столовую на завтрак.

В этот день Виталик в санатории так и не появился, не появился он и к вечеру. До поздней ночи Эдик ждал его в своем номере, но тщетно. В конце концов, когда время перевалило за полночь, он принял решение ложиться спать — скучный день не принес ничего, кроме горького послевкусия разочарования. Эдуард частично винил себя в отсутствии соседа. Он боялся, что чересчур откровенный разговор мог спугнуть нового знакомого.

Однако свои вещи тот не собрал, значит, им предстояло встретиться еще как минимум один раз.

понедельник

Дверь в общий тамбур отворилась с привычным скрипом, и Эдуард с пультом в руках, от скуки изучающий меню настроек на экране телевизора, увидел на пороге соседа. Тот сам шагнул к открытой двери его номера и нашел глазами взгляд Эда.

— Привет, — улыбка не в пример теплее, чем раньше.

— Привет! — Эдик обезоруживающе улыбнулся в ответ. — Я думал, ты решил закончить заезд чуть раньше.

— Вчера заключил крупную сделку в рестора…

— В воскресенье? — изумился Эд.

— Да, почему бы и нет? Неформальный ужин в выходной день — отличная почва для согласования и принятия всякого рода контрактов. Мне пришлось немного выпить за успех предприятия, — оперевшись о косяк двери, неторопливо рассказывал Виталий. На нем была одежда, которую Эдик еще не видел. — За руль я, разумеется, садиться не стал. Такси вызывать — нерационально. А Костя подвезти не захотел…

Будто извиняясь за друга, он пожал плечами.

— Переночевал дома и с утра в путь, — сосед снова улыбнулся. — Я сообщил бы тебе, если бы у меня имелся твой номер.

Эд дерзко хмыкнул и, приблизившись к нему почти вплотную, хлопнул того по карману штанов.

— Давай.

Виталий, не отрывая взгляд от его глаз, слегка помедлив, вытащил телефон. Эд взял в руки гаджет, все еще хранящий тепло тела парня и набрал комбинацию цифр — смартфон на тумбочке отозвался вибрацией входящего вызова.

За его спиной мощно распахнулись огромные крылья. Пусть этот жест ничего и не значил. Пусть Виталий просто играл свою роль. Возможно, он попросил его номер только из вежливости. Но у Эдуарда уже было гораздо больше, чем ничего: шанс, что их общение не прервется.

Виталий развернулся и уже почти скрылся из виду в своем номере, но в последнюю секунду задержался, произнеся:

— Я хочу впервые за все время попасть на пляж. Составишь компанию?

* * *

У реки было солнечно и людно. Погода после недавней бури выровнялась, восстанавливая отметку температуры на предыдущем летнем значении. Весело галдели дети, плескались на мелкой воде у самого берега. О чем-то степенно и неторопливо вели беседу старики.

— Присмотришь за вещами? — Виталик, расстелив в тени полотенце, стащил джинсы и футболку и, не дожидаясь ответа, направился к водоему. Эд кивнул его спине.

Расположившись неподалеку, Эдик, прикрыв глаза, сквозь сомкнутые ресницы наблюдал за парнем, получая эстетическое удовольствие от вида стройного тела.

Виталий недолго постоял у кромки воды, засмотревшись на играющих детей, затем решительно зашагал на глубину. Вскоре Эдуард уже с трудом различал его голову среди остальных купающихся.

Сам он, перевернувшись на спину, удобно устроился на мягком песке и закинул руки за голову. Чувство близости с новым знакомым не покидало его с момента задушевного разговора. Эдик, разумеется, не тешил себя надеждой, что вдруг резко стал парню другом, но отношение Виталия к нему изменилось, и это было видно невооруженным глазом.

Да, он все так же предпочитал командовать и доминировать. Но Эд уже не ощущал былого холодного высокомерия, сквозящего в общении.

— Класс! — минут десять спустя, довольный Виталик опустился на свое полотенце. По его спине стекали прозрачные капли, волосы на загривке намокли и топорщились. Мелкие брызги, будто водяная пыль, осели на лице, и ресницы искрились, словно бриллиантовые. — Надо было и раньше выбирать время, чтобы поплавать…

— Расскажи о сыне, — вдруг попросил Эдуард.

— Обычный пацан, — пожал плечами Виталик. — Семь лет ему, уже второклассник.

— Ого! — изумился Эдуард и даже привстал на локте.

— Я же говорил — это был залет по молодости, — Виталик покосился на Эда. — Брак, может, был и фиктивным, но вот Маринкино кружевное белье — очень даже настоящим. Не устоял… — Виталик широко и весело ухмыльнулся. Эд растянул губы в ответ. — Решение оставить ребенка мы принимали вдвоем, но все эти… детские проблемы Маринка вывозила практически самостоятельно, при этом она меня ни разу не упрекнула. За что я ей буду благодарен по гроб жизни, — черты его лица заострились, на собеседника он не смотрел, разглядывая даль.

— Как его зовут? — негромко продолжил разговор Эдик.

— Игорь, — отозвался Виталий и лег на спину.

— Ты скучаешь… жалеешь, что он не живет с тобой? — Эд формулировал вопросы на ходу.

— Вначале ведь жил, а толку? — возразил Виталик. — Толку от такого отца, который пропадает на работе? Мы с Маринкой разошлись мирно, и сейчас общаемся очень тесно. Поэтому я не жалею, что они живут отдельно. Я, конечно, упускаю его воспитание, — он тяжело вздохнул, задумчиво разглядывая ветки ивы, шелестящие листвой на ветерке. — Слишком балую его дорогими подарками… Но решение было правильным — нам всем так удобнее. Да и Маринкин муж — отличный человек. За сына я спокоен.

— Я практически не помню отца, — в свою очередь признался Эдуард после непродолжительной паузы. — Он ушел от матери, когда мне было шесть, и я всегда думал, что в таком возрасте уже многое помнишь, но…

Он, будто сам себе удивляясь, покачал головой. Пальцы медленно просеивали речной песок.

— Похоже, что он не участвовал в твоих воспоминаниях, — предположил собеседник, поворачивая набок голову. Эдуард пожал плечами.

— Он тоже был ветеринаром, много времени работал посменно. Но и домой в свободное время, по всей видимости, особо не спешил. Я знаю о нем только то, что после развода он уехал за границу. Да, негусто…

— Думаешь, это повлияло на то, что ты стал… ну…

Эдуард его прекрасно понял.

— Хрен его знает, — медленно протянул он. — Думаю, мой психотерапевт обязательно сочинил бы стройную теорию, основывающуюся на отсутствии отцовского внимания в детстве…

— Твой психотерапевт? — удивленно поднял брови Виталик.

— Если бы он у меня был, — Эд улыбнулся, и Виталик, хохотнув, вновь уставился на деревья. — Теперь ты карауль вещи, — Эдик поставил приятеля перед фактом и, вскочив, зашагал к реке.

* * *

— Черт, умираю с голоду, — пожаловался Виталий, когда они, уставшие после купания, медленно брели по тенистой аллее к корпусу санатория.

— Так в чем проблема — в ресторанах тебе всегда рады, — подколол Эдуард, но вдруг подумал, что, возможно, его шутка прозвучала нелепо и неуместно. Он побоялся, что поторопился выводить их общение на более высокий, дружественно-ироничный уровень. Виталий мог не понять юмор, оскорбиться или — что хуже — отбрить в ответ уж совсем не шуточно.

Но тот только весело хмыкнул.

— Вдруг на обед снова гречка? — осмелел Эд. — Не завидую тебе.

— Для меня сейчас и «гречка» звучит аппетитно, — засмеялся Виталик.

— Можно вопрос? — не дожидаясь разрешения, Эд торопливо продолжил: — Ты ведь говорил, что вырос в интернате. Значит, все это… — он неопределенно махнул рукой, обобщая систему общепита, режим и уровень сервиса в одно емкое слово, — должно быть тебе, как минимум, привычным. Я бы еще понял, будь ты избалованным сынком, «золотой молодежью», но…

— Понимаешь, Эдик, — Виталий вздохнул, — я не для того угробил свою молодость, поднимая бизнес, чтобы сейчас довольствоваться малым. Теперь, когда я многое могу позволить, я не намерен себя ограничивать.

Эдуард медленно кивнул, усваивая информацию.

— Я давно пообещал себе, что вытравлю из своей жизни эту детдомовскую плесень. Забуду детство там, как страшный сон. Изменюсь до неузнаваемости, чтобы ничем — ни словом, ни жестом — не выдать свое прошлое. Спасибо бабке — манерам она меня научила и за культурой речи также следила пристально.

— Ты, и правда, ничем не напомина…

— В безвыходной ситуации, как сейчас, — продолжил тот, будто не услышав, и мотнул головой в сторону столовой, — я съем то, что мне предложат, и бровью не поведу. Но если уж будет возможность выбирать — я себя не обижу.

Эдик понимающе кивнул, признавая за его словами правоту.

* * *

— Как насчет сходить на причал? — поинтересовался Эдуард. Он наслаждался обществом соседа, и изо всех сил старался продлить совместное времяпровождение, хоть и понимал, что уже явно навязывается.

— Не знаю… — с сомнением в голосе протянул Виталик. После обеда он, насытившись, был ленив и умиротворен. Они сидели на скамейке около главного входа, под ветвями огромного каштана.

— Пойдем! Погода отличная, — уговаривал Эд. И правда, солнце спряталось за плотную пелену туч, жара немного спала, а въедливые летние лучи не слепили глаза. Обстановка как нельзя кстати подходила для долгой прогулки. — Там красиво. В офисе такого не увидишь.

Он снова поймал себя на мысли, что чересчур лезет в душу, будто критикует жизненный уклад парня.

— Вчера я поздно приехал домой, может быть, лечь поспать?.. — задумчиво пробормотал под нос Виталик, медленно расчесывая волосы пальцами. Эдуард кинул на него быстрый взгляд и фыркнул.

Но тот вдруг хлопнул обеими ладонями по коленям и кивнул:

— Ладно. На причал. Показывай дорогу.

Тропинка извивалась среди зарослей полевых цветов, словно змея. Аромат разнотравья нектаром разливался над поляной. Эд шагал впереди, Виталик поспевал за ним следом.

— Завтра я уезжаю в город, — услышал Эдуард за спиной. — В смысле — насовсем.

Эд резко остановился, и Виталик, налетев на Эда и схватившись руками за его плечи, тихо чертыхнулся.

— Почему? — глубоко шокированный и огорченный, он обернулся. — До конца заезда ведь еще два дня.

— Работа, — отозвался Виталий, словно бы этот ответ все объяснял. — В поездках туда-сюда я только теряю время. А оно понадобится мне для другого. Эй, чего ты стал, мы идем?

Молчаливый Эдик вынырнул из мыслей и, спохватившись, продолжил путь.

Теперь тропа, пролегающая мимо дачного кооператива, стала гораздо шире, и парни без труда помещались на ней плечом к плечу. Заросли сорняков окаймляли сетчатые заборы, создавая разительный контраст с ухоженными и вылизанными территориями внутри. Эд грустно молчал, украдкой поглядывая на чужую жизнь, текущую за оградами.

— Эй, — негромко окликнул Виталик, притормозив. Он внимательно и хмуро разглядывал вновь сузившуюся до ширины полуметра дорожку. Справа от нее отвесно возвышался каменный забор заброшенного дачного участка. Слева — зиял десятиметровой пропастью обрыв. Ровно по центру вилась стежка утоптанной глины, которая с легкостью крошилась и со временем осыпалась все больше: обрыв, похоже, подступал к даче не первый год, хоть и медленно, но верно.

— Да, хозяин попал, — согласно кивнул Эдик, глядя на разрушающийся фундамент. — Хрен такой участок продашь. А не продашь — его вообще скоро не станет…

— Угу, — Виталик на дачу не смотрел. Его взгляд манил обрыв, раскинувшееся внизу поле камышей и лениво плещущаяся, зацветшая, превращающаяся в болото, река. Даже под страхом смерти он не признался бы парню, что боится. — Здесь опасно, Эдуард. Не думаю, что стоит идти даль…

— Ты чего? — удивился Эдик, ступая на выглядящую хрупкой тропинку. — Я раз десять тут был, и порядок. Не отставай.

Он развернулся и быстрым шагом пересек опасный участок. Виталик, набрав в грудь воздуха, пересилил себя и догнал Эда. Пытаясь унять сердцебиение, он несколько раз бесшумно и глубоко вдохнул.

— Смотри, вон причал, — Эд указал немного левее их курса, и Виталий заметил древнее ржавое сооружение, которое, видимо, когда-то пользовалось популярностью у речных трамваев, но теперь со временем пришло в негодность. Навес причала полностью отсутствовал, понтоны поросли липкой тиной, а каждый свободный квадратный метр металлической конструкции был обсижен завсегдатаями-рыбаками.

— Зачетная достопримечательность, — кивнул Виталий, его губы тронула легкая гримаса.

— Вообще-то, — улыбнулся Эд, — не это наша цель. Пошли.

Он свернул с тропы налево и неутомимо двинулся дальше, взбираясь на крутой холм. Вскоре, достигнув вершины, парни остановились, и Эд победно улыбнулся, замечая на лице Виталия восторженно-ошеломленное выражение.

Холм оканчивался все тем же обрывом, но склон здесь был гораздо круче, высота больше, а вид, открывающийся с точки их обзора, можно было, по меньшей мере, назвать потрясающим. За спиной, вдали от безлюдной тропы, терялись в поросли коттеджи. Справа маячил старый причал. А впереди, насколько хватало взгляда, лениво плескалась волнами река, с высоты кажущаяся еще шире, еще мощнее. Где-то на горизонте рассекал воды теплоход. Оба берега, утопая в зелени, выглядели девственно-нетронутыми.

— Супер, — пробормотал Виталий, присаживаясь на теплую траву. Эдуард, шагнув вперед, изучал кромку обрыва. — Эй, куда? — раздраженно окликнул он Эда, испытывая неприятное чувство страха при виде человека, стоящего на краю, за которым лишь пропасть.

Эд медленно вернулся и опустился рядом с ним.

— Ты уедешь утром? — молчание продлилось недолго.

— Да, — негромко отозвался Виталий, его взгляд был прикован к глади русла.

«Значит, у нас остался только этот день» — подумал про себя Эдик, в нем внезапно вспыхнула решимость не упустить время, во что бы то ни стало сделать последние часы общения с новым знакомым яркими и запоминающимися.

* * *

Вернувшись с прогулки, парни чувствовали себя уставшими до предела. Виталик, наскоро приняв душ, отправился на процедуры.

— Нужно же хотя бы раз за весь заезд оздоровиться, — хмыкнув, сообщил он Эду и скрылся за дверью блока. Эдик от скуки растянулся на кровати — на него накатило блаженство, и парень сам не заметил, как уснул.

Проснулся он вечером, практически перед самым ужином, от приглушенного голоса Виталия в соседнем номере. Через стену слов было не разобрать, но командные интонации создавали ощущение, что тот звонит по работе.

Разговаривал он довольно долго, и Эд не знал, стоит ли ждать его, чтобы спуститься на ужин вместе. Наконец, он решился и, выглянув в общий тамбур, осторожно приблизился к приоткрытой двери. Виталий, заметив его на пороге, красноречиво покачал головой и взмахнул рукой. Эдуард понял, что тот занят, и, подавив вздох, направился в столовую в одиночестве.

Он уже доел свою порцию, когда в дверях столовой появился Виталик. Эд хотел было составить ему компанию, но вдруг его телефон зазвонил. «Ромка» определилось на экране, и Эд, вскочив, поспешил к выходу, попутно отвечая на звонок.

— Привет, танцор! — бросил он в трубку, разминулся с соседом, быстро кивнув, и уже через минуту оказался на улице, где можно было поговорить спокойно — в одиночестве и относительной тишине.

— Как отдыхается, Эдюха? — прозвучало на том конце разговора. — Не заскучал там? С местными старперами еще в нарды играть не начал?

— Порядок, Ромчик, — Эд расплылся в улыбке, — я доволен.

— Видишь, не зря я тебя так долго уламывал! — победно воскликнул собеседник. — А ты все упирался — валидол, пенсионеры…

— Да, не зря, Ромка, ох, не зря, — протянул Эдуард, вкладывая в слова только ему одному понятный смысл.

Немного поболтав со старым приятелем о санатории, Эдик обнаружил, что забрел довольно далеко, в самый конец территории: неухоженную, не облагороженную зону с техническими строениями и домами для персонала. Оперевшись о низенький забор, ограждающий участок от соседней, выглядящей заброшенной, базы отдыха, он провожал глазами садящееся солнце и стаю всполошенных фазанов.

Парень ощущал горечь и острую несправедливость от того, что его новый знакомый вынужден закончить свой отдых раньше. Два дня, остающиеся до официального конца заезда, дали бы им много: Эд уже сейчас ощущал, что обоюдное удовольствие от общения нарастает лавинообразно. Но этого времени у них, увы, не было.