Киллиан понятия не имеет, как Уолтер провернул это, и оттого уважение к мальчишке лишь крепнет. У заключённого комфортабельная камера, простой, безопасный для людей вокруг протез руки вместо клешни и наконец-то диагностированное ПТСР. К последнему прилагаются регулярные посещения психотерапевта, который, на взгляд Киллиана, слишком жизнерадостно сообщает о том, что у него «заметна положительная динамика». Киллиан понятия не имеет, где он её нашёл.

       Уолтер приходит примерно раз в две недели, изредка задерживаясь на день или два. Устраивается на полу в метре от камеры и без умолку вещает обо всём на свете, не особо ожидая ответа от своего молчаливого собеседника. Он рассказывает об очередном своём изобретении, о том, что Марси в который раз отшила Лэнса и как Лави наконец нашла себе подружку. Он никогда не спрашивает о прошлом, не говорит о том, что было между ними, не спрашивает о терапии. И Киллиан чувствует что-то вроде благодарности.

       Юный Бекетт — средоточие жизни. Даже на расстоянии в несколько метров от него веет теплом, в котором хочется греться. Когда Уолтер приходит, Киллиан всегда пересаживается с кровати на пол, привалившись плечом к решетке, чтобы быть с парнем на одном уровне. В расстоянии между ними, что держит юный агент, нет страха или отвращения, лишь обещание, которое позволяет ему приходить снова и снова. Киллиан всегда слушает внимательно, отсеивая бессмысленные, хоть и заразительные восторги и выуживая важную информацию. Мужчина привык к тому, что Уолтеру не нужен собеседник. Ему нужен кто-то способный просто выслушать и одобрительно кивнуть в нужном месте. Киллиан прекрасно с этой ролью справляется. И ему это нравится. Слышать радость в звонком голосе, видеть быстрые, порывистые жесты. Сияющие голубые глаза.

       На самом деле, собственный интерес к парню, его удивляет. Единственный, кто интересовал мужчину всё время после Киргизии, был Стерлинг. А теперь Киллиан молчит и слушает, потому что большего от него не требуют и большего он не хочет. До тех пор пока однажды Уолтер не приходит непривычно тихий и поникший. У него чёрные круги под покрасневшими глазами, чуть распухший из-за слёз нос и голубка на плече. Бекетт против обыкновения не влетает с громким приветствием, неловко опускаясь едва не в середине комнаты, а тихо проскальзывает к самой решетке. Он не смотрит на заключённого, спиной прижимаясь к прутьям и запрокидывая голову. Лави неприветливо смотрит на Киллиана и соскальзывает к парню на руки. Её тихое воркование наполняет камеру.

       Мужчина встаёт со своей койки и садится рядом с Уолтером, касаясь его спины сквозь прутья и слыша тихий всхлип. Парень молчит преступно долго и Киллиан наконец задаёт вопрос.

       — Что случилось?

       Лави замолкает. У Бекетта голос сдавленный и тихий, будто что-то мешает ему говорить. Киллиан знает, что именно.

       — Лэнс в больнице.

       Киллиан от этой новости чувствует мрачное удовлетворение, но против обыкновения удушливый гнев так и не приходит. Возможно, психотерапевт был прав в своих выводах.

       Но Уолтер вновь всхлипывает и мужчина досадливо вздыхает. Пацан ему нравится и видеть его таким подавленным крайне неприятно.

       — Он при смерти?

       — Нет.

       — Тогда к чему этот траурный вид? Неужели это случилось впервые?

       Уолтер пожимает плечами и мужчина спиной чувствует это движение.

       — Нет. Я не знаю… я… я просто… я испугался. Раньше мне не было так страшно.

       Заключённый откидывает голову на решетку, задевая макушку Бекетта, и думает. Что он может сказать, чтобы успокоить парня? Должен ли он вообще что-то говорить?

       Когда Уолтер вновь всхлипывает, Киллиан страдальчески возводит взгляд к потолку и опускает веки.

       — Люди смертны, Уолтер. Бояться за них нормально. До тех пор, пока страх не начинает застилать тебе глаза.

       Это не то, что хочется слышать в такой ситуации, но и мужчина не нанимался парню в утешители.

       Не дождавшись от агента ни слов, ни новых всхлипов, Киллиан вновь пожимает плечами, уверенный, что его собеседник это ощутит.

       — В крайнем случае, возьмёшь у него пару волосков и дашь свою маскировку Джеффу. Уверяю тебя, подмены никто не заметит. — Чужой тихий смех фейерверками вспыхивает в черноте перед глазами.

       — Это не так работает, Киллиан! Я же объяснял!

       — Я перестал слушать в тот момент, когда ты сказал «моя биодинамическая маскировка».

       — Но это ведь самое начало!

       Тепло за спиной исчезает и в плечо прилетает игривый толчок. Мужчина открывает глаза и удивлённо смотрит на развернувшегося парня. У Уолтера всё ещё красные глаза, но на губах у него вновь сверкает улыбка. Лави, молчавшая с самого начала их разговора, ловко проскальзывает сквозь прутья и забирается мужчине на колени. Киллиан переводит на неё взгляд и вопросительно вздёргивает бровь. Голубка смеряет его строгим взглядом и распушает воротник. Бекетт тихо хмыкает.

       — Ты ей нравишься.

       — Не уверен, что это взаимно.

       Противореча собственным словам, мужчина осторожно касается головы Лави, мягко поглаживая. Голубка довольно прикрывает глаза. Уолтер сидит боком, плечом упираясь в прутья, и улыбается наблюдая за их своеобразным знакомством.

       — Как она оказалась у тебя?

       — Это чудная история.

       — Разве у тебя бывают другие?

       — Никогда.