Уолтера нет уже месяц.

       Психотерапевт больше не улыбается так раздражающе оптимистично и не заикается о прогрессе. Он всё ещё пытается разговорить своего пациента, но Киллиан не желает с ним общаться. Он перестаёт даже пытаться лечиться и потеряно смотрит на кажущийся чужим протез, разработанный, конечно же, Бекеттом.

       Мальчишки нет преступно долго и всё, что остаётся Киллиану, это скрупулёзно перебирать все их встречи, в попытке понять что именно он сделал не так, чем отвернул от себя этого чудика. Мужчина всегда ищет свою ошибку: вариант, в котором Уолтер не приходит, потому что Стерлинг не уследил, разжигает в нём казалось бы уснувшую ненависть. Киллиан решает подождать ещё две чертовых недели. Он откидывается на прохладную стену, закрывает глаза и вспоминает.

       Начинает он всегда с самого первого посещения.

       В первый раз, как и все последующие, Уолтер появляется без церемоний. Шумно распахивает дверь, стремительно залетая в «предбанник», и замирает в паре метров от решётки. Он широко, хоть и немного неловко улыбается и приветственно машет рукой.

       — Привет. Киллиан, верно? Я — Уолтер. Уолтер Бекетт, помнишь?

       Киллиан не знает, что ему ответить, потому что он прекрасно помнит. И может назвать достаточно причин, по которым Уолтера тут точно быть не должно. Парню на сомнения заключённого плевать. Он неуклюже садится прямо на пол, смотря обезоруживающе открыто. Его словно не волнуют ни деактивированный потухший глаз, теперь совершенно бесполезный и служащий лишь декорацией, ни выпирающие металлические импланты, ни завязанный ниже локтя рукав тюремной робы. Последнее обстоятельство приводит Киллиана едва ли не в бешенство.

       — Я слышал, вы отказываетесь разговаривать с врачом. Не самое лучшее решение, честно говоря. Он может вам помочь.

       — Я не болен, — наконец отвечает Киллиан. Собственный голос слышится вороньим карканьем, так давно он не говорил, хотя кто только не пытался его разговорить. Особенно раздражал врач с его дурацкими попытками диагностировать то, чего нет.

       Бекетт от звука его голоса начинает словно светиться изнутри, хотя казалось, куда уж ярче. Он подаётся вперёд, опираясь на колени, и улыбается.

       — Тогда вам не составит труда доказать это доктору. Всего пара тестов. И быть может одна небольшая беседа. — Нарочито небрежно пожав плечами, Уолтер подытожил: — Не так уж страшно. Могу вас за руку подержать.

       Киллиан только ухмыляется на эту детскую манипуляцию. Но Уолтер смотрит с ожиданием и от вида его наполненного надеждой лица, то, что хрустнуло во время их первого нормального разговора, рассыпается в стеклянную крошку. Мужчина по-прежнему не считает, что ему нужна консультация психотерапевта. И также он не уверен, что хочет отказать Бекетту. В конце концов, ему не сложно.

       Киллиан тяжело вздыхает, безмолвно признавая своё поражение, и закрывает глаза, откидываясь на стену. Мужчина делает вид, что не улыбается, слыша ликующее восклицание парня, и что совершенно не слушает его рассказ об изменениях в агентстве. Рассказ, в котором ни разу не упоминается Стерлинг.

       Киллиан и хотел бы поверить доктору, да что-то не получается. То, что он говорит, очень похоже на чушь. Или очередную уловку агентства. Иссушающая ненависть к Стерлингу, постоянные кошмары, острое, ни капли не ослабевшее за прошедшие годы чувство потери — лишь симптомы болезни. Бред. Он на это не поведётся.

       Думает так мужчина ровно три дня. На четвертый приходит Уолтер. Он вваливается, запнувшись за порог и едва не рухнув на пол. У него в руках стопка листов и несколько книг, а на губах неизменная улыбка.

       — Привет, Киллиан. Я разговаривал с доктором и решил, что будет не лишним принести вам кое-что.

       Парень опускается на пол и начинает раскладывать листы в каком-то только ему ведомом порядке. Три книги остаются немного в стороне.

       — Я почитал на досуге о ПТСР и вот, распечатал самое важное, — Бекетт показательно трясет некоторыми листами. — Я их оставлю, чтобы вы могли почитать. И ещё тут несколько книг, написанных теми, кто вылечился.

       Уолтер на Киллиана почти не смотрит, сосредоточенно сортируя информацию и скрепляя листы клеем. Ответ ему тоже не особо и нужен. Впрочем мужчине и сказать нечего. Он наблюдает за своим несколько суетливым посетителем и гадает: подослало того агентство или парень действительно верит, что это поможет.

       А Бекетт, понятия не имея о сомнениях человека, ловящего каждое его движение, коротко смотрит на камеры наблюдения и вновь поднимается на ноги. Шуршит просунутая сквозь прутья бумага.

       — В лечении главное осознать, что это нужно лечить. Станет легче, вот увидите, — заверяет Уолтер и отводит заблестевшие глаза. — Болеть будет не так сильно.

       Уолтер верит, что терапия поможет. Когда Киллиан понимает это, дышать становится будто легче. Он осматривает принесённое, прикидывая сколько времени на это уйдет, и кивает. Всё равно в камере заняться особо нечем.

       — Я прочту.

       Пацан смотрит повлажневшими глазами и слабо улыбается. Дольше он не задерживается.