Филин залетает в кабинет, нагло, но аккуратно, чтобы не свалить стопку бумаг на пол, садится на стол и протягивает лапку с привязанной к ней запиской. Драко удивлен. Нет, скорее ошарашен. Это его собственный филин, а значит сообщение может быть только от одного человека. Драко хмурится, когда разворачивает пергамент. Интуиция подсказывает, что это не любовное послание, как в прошлый раз. Ну и заставил же он тогда Драко краснеть, а потом полдня изводиться до встречи.

«Пожалуйста, только не злись, но я, вроде как, случайно сжег весь дом».

Филин ухает и раскрывает огромные чёрные крылья, когда Драко резко вскакивает.

— Чертов идиот! Весь дом! Как умудрился?

До места аппарации в Министерстве он почти бежит, пытаясь не обращать внимания на озадаченные взгляды. Не объяснять же каждому встречному, что его чертов парень сжег весь дом! А Драко просто дико волнуется — все ли с ним хорошо, не пострадал ли он, этот криворукий придурок, — поэтому и проскакивает через две ступеньки на лестнице.

Хлопок, знакомое тянущее под ложечкой чувство, и Драко на месте. Это их дом, они купили его совсем недавно. Здесь тихое место, из соседей только престарелый сквиб, который, наверное, уже лет двести не показывал носу на улицу. Им здесь все нравится. А теперь дом горит! Реально горит! А этот остолоп просто стоит напротив, держа в руках своего дурацкого низзла и пустую клетку филина. И улыбается.

— Что, Мерлин тебя подери, тут произошло? — Драко кричит. — Только не говори, что всему виной твои кулинарные эксперименты.

— А ты не помнишь?

Драко несколько раз моргает, трет глаза, но лицо напротив все равно остается размытым. Он видит общие черты: взъерошенные волосы, круглые, несуразные очки — о, Мерлин, как они его бесят и как же он любит их собственноручно снимать, — острие «молнии» шрама, выглядывающее из-под челки, губы, растянутые в улыбке. Но в единую картину это не складывается.

Кто-то кричит. Драко медленно поворачивает голову и чувствует языки Адского пламени, тянущиеся к его лицу. Он видит, как в замедленном действии, падающего в огонь Крэбба. Сердце бешено стучит, дышать тяжело, легкие будто разрывает от жара. Драко пытается взобраться повыше, но ноги не находят опоры, а руки соскальзывают. Он же не может вот так умереть? Как глупо! Ему просто нужна была его палочка. Или нет? На самом деле нет, не только в ней было дело. Он ведь ещё волновался, хотел удостовериться, что с ним все в порядке.

С ним?

С кем?

Чьи-то руки хватают его и втаскивают на метлу. Пламя лижет ноги и пытается укусить, но Драко крепко прижимается к чужой спине, чувствует знакомый запах, даже не смотря на вонь от пожарища вокруг, и успокаивается. С ним все хорошо.

И он его спас.

Кто?

Когда они вылетают из Выручай-комнаты, Драко падает с метлы и больно ударяется головой об пол. Над ним нависает лицо. Что-то знакомое. Взлохмаченные волосы, дурацкие очки... Но все размыто, как будто он смотрит сквозь мокрое стекло. Драко зажмуривается.

Мерлин, как же болит голова! Видимо, он не слабо ей приложился.

— Драко, очнись!

Он открывает глаза и тут же щурится. Яркий свет из большого окна льётся в комнату, легкий ветерок колышет занавески — он терпеть не может эти занавески в мелкий цветочек, но его парню они почему-то нравятся, — с улицы доносится тихое щебетание птиц.

— Я сожгу эти занавески.

Голос Драко хриплый, тихий, будто он только проснулся. Голова больше не болит. По телу расползается приятное тепло, мелкими электрическими разрядами отдаваясь в каждой скованной мышце. Ему так хорошо и спокойно. Он пытается проморгаться и привыкнуть к яркому свету. Под ним мягкая кровать, а рядом на полу валяется одежда. Мерлин, они вчера так торопились раздеться, что теперь его мантия похожа на сушеного флоббер-червя.

Рядом шуршит одеяло, и матрас проминается. Над ним снова нависает знакомое лицо, которые он никак не может разглядеть. Он выхватывает отдельные части, но в единую картину они не складываются.

Но ведь он знает, кто это.

Знает?

Конечно, знает!

Это его парень. Это их спальня. Они живут вместе, а вчера они ходили...

Куда?

Драко морщится, перед глазами все расплывается, и он сдается, прикрывая лицо сгибом локтя.

— Пора просыпаться.

Чужой голос приятный, он как будто оглаживает нежными прикосновениями все тело. В него хочется укутаться и заснуть. Драко чувствует, как от этого голоса у него бегут мурашки, а волоски на руках встают дыбом. Это знакомое и любимое чувство. Он все это помнит. И ему это нравится. Хотелось бы, чтобы это никогда не заканчивалось.

— Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня. Драко. Увидь меня.

Драко не хочет смотреть. Он не хочет это видеть. В нос резко ударяют запахи гари, пыли и крови. Ему страшно. Очень страшно. От страха он не может пошевелиться, не может вздохнуть и не может открыть глаза. Все его тело окаменело. Единственное, что осталось — это пульсирующая боль в затылке и ноющая боль в сердце, которое бьется о рёбра, как раненая птица о прутья клетки, будто пытается проломить их. Больно.

Он потерял его.

Кого?

Потерял навсегда.

Кого?

— Драко, иди ко мне.

Голос больно режет по ушам, царапает каждый нерв, запускает свои острые когти в самое сердце, выворачивая его наизнанку. Он вырвал его и разорвал на куски, потому что он убил...

Кого?!

Драко жмурится еще сильнее, а потом все же открывает глаза. Вокруг разрушенный Хогвартс. Пыль и дым медленно оседают на землю. В горле першит, перед глазами плывет от острой пульсирующей боли в голове. В руках его палочка. Он сжимает и поглаживает гладкое древко. Оно теплое, потоки магии движутся, и он чувствует эти мелкие покалывания. Это знакомое чувство. Хорошо, что она снова с ним. Больше он с ней не расстанется.

Драко знает, что должен делать. Ему страшно. И больно. И эта боль подогревает в нем ярость, ненависть. Все это сливается в единый взрывной коктейль. Он делает шаг навстречу своей ненависти. Он смотрит на нее, а она смотрит в ответ дикими желтыми глазами.

Камни под ногами тихо шуршат от каждого шага. Драко краем глаза видит тело в чужих руках. Сердце сжимается от этого зрелища. Так больно. И страшно. Он не успел. Он пытался, хотел спасти. Но он всего лишь трус.

Трус.

Палочка дрожит в руках. Она помнит те, другие руки, им она тоже подчинялась, она их признала. Драко не против. Теперь не против. Но их больше нет. Палочка чувствует желание своего хозяина. Она тоже готова отомстить.

Убить.

С каждым шагом Драко чувствует нарастающую в нем магию. Она пробуждается в груди, медленно струится по руке, теплом собирается в ладони и концентрируется на кончике палочки.

Он готов.

Холодные пальцы касаются его плеч. Драко дрожит в этих лже-объятиях. Он дрожит от ненависти, от той боли, что копилась в нем все это время, от страха. Но он больше не будет трусом. Он даже готов умереть, если так надо будет. Он научился быть смелым, смотря на...

Драко готов произнести заклинание, но он встречается глазами с матерью. Она смотрит умоляюще, тянет к нему руки. Если его не станет, что будет с ней...

Замешкавшись на секунду, он краем глаза замечает движение сбоку. Сердце снова делает кульбит.

Он жив.

Кто?

Драко не помнит. Но это не важно. Главное, что ничего не кончено.

Драко кричит и бросает свою палочку. Если она нужна ему, то Драко готов снова отдать ее. Он готов отдать и самого себя за...

Яркая вспышка слева. Драко замечает ее раньше. Нет времени поставить щит. Есть только секунда, чтобы прикрыть чужую спину собой.

Боли нет. Страха тоже. Он сделал все правильно.

— Гарри.

Он вспомнил.

Драко слишком резко открыл глаза, поднял голову и тут же пожалел об этом, тихо застонав, — ноющая боль в затылке набросилась на него голодным псом и оглушила. Пришлось опуститься обратно на подушку, снова закрыть глаза и отдышаться. В нос ударили неприятные, но знакомые запахи лечебных зелий. Сквозь ватную пелену до него доносились какие-то звуки: голоса, топот ног, звон склянок, шуршание заклинаний. А потом его руки коснулась чья-то рука — теплая, знакомая до последней мозоли.

С трудом повернув голову и разлепив глаза, Драко увидел мутные очертания: взлохмаченные волосы, зеленые глаза, очки на носу, улыбку — все это, наконец, сложилось в единую картину.

Он его видел.

— Гарри, — прохрипел Драко, каждой буквой будто царапая горло изнутри.

— Я думал, это только я такой идиот, чтобы бросаться под заклинания.

Знакомый голос будто огладил Драко, укутал и обнял. Сразу стало тепло и уютно, как во сне. Все ушло на второй план.

— Вот и беру пример с таких идиотов, как ты.

Весь оставшийся день Драко провел в палате один. Колдомедики запретили посещения до нормализации его показателей, без исключений. Драко криво ухмыльнулся — сквозь сон он слышал, как Гарри пытался пробраться к нему, в кои-то веки воспользовавшись своим знаменитым именем, хоть и не любил это. Но целители были непреклонны.

Может, оно и к лучшему. Ему надо отдохнуть и нормально поспать. Зелье сна без сновидений уже начинало действовать.

Драко резко открыл глаза, будто его толкнули, поморгал, привыкая к тусклому свету настольной лампы. За окном уже было темно. На краю кровати сидел Гарри, поглаживаю его руку.

— Привет.

Гарри помолчал немного и улыбнулся.

— Значит, ты правда думаешь, что мои кулинарные эксперименты способны спалить весь наш дом? В прямом смысле.

Драко улыбнулся в ответ и лишь пожал плечами, говорить все еще было тяжело. А потом сильнее сжал руку Гарри, притягивая к себе.

— Никогда так больше не делай. — Гарри подсел ближе и положил голову на покрывало рядом с плечом Драко, поднял на него глаза. — Я думал, что потерял тебя. Ты не приходил в себя несколько дней.

— Что ты сделал?

Гарри поморщился и отвёл взгляд.

— Я был согласен на все. Целители сказали, что можно воспользоваться легилименцией... Ты был без сознания, и мы не были уверены, как все пройдет. Все же спящий мозг непредсказуем, там реальные воспоминания смешиваются с фантазиями. Но мне пришлось залезть в твою голову и фактически отыскивать тебя среди воспоминаний, снов, мыслей, чтобы ты смог вернуться. Прости, — Гарри опустил глаза.

Драко помотал головой. Все это было неважно. Главное, что с Гарри все хорошо.

— Ну и насмотрелся ты там всякого, — попытался ухмыльнуться Драко.

Гарри поднял голову и сел ровно. Он смотрел на Драко серьезно, внимательно, как будто хотел задать миллион вопросов, но никак не решался.

— Ты не трус.

Драко понял, что он хотел сказать, и прикусил губу. Гарри видел каждую потаенную мысль, каждое скрытое глубоко внутри самого Драко чувство. Все его воспоминания, эмоции, страхи. Это было хорошо. Правильно. Теперь между ними больше не было никаких секретов, никаких стен и преград.

— Спасибо, — сказал Драко и скривился: — Я теперь что похож на гриффиндорца?

Гарри фыркнул и засмеялся. Драко улыбнулся в ответ.

Теперь они видели друг друга очень отчетливо.