Пол и стены были кристально белыми, настолько, что ослепляли, чистыми до омерзения и тошноты. Ощущение угрозы, чьего-то присутствия сковало меня. Я не мог пошевелиться, будто увяз по пояс в этой белизне. Смотрел вперед и ждал. Ждал, когда это закончится. Вильнувшую сбоку тень я заметил боковым взглядом. Меня передернуло, мысленно, в реале же не дернулась ни одна мышца. От этого стало еще хуже. Желание нарушить тишину, закрыть глаза, которые уже, кажется, кровоточили, хлопнуть в ладони, матернуться, упасть на колени, сделать хоть что-нибудь! Но я мог лишь думать, думать и думать, и думать. Мысленно я пытался уйти отсюда, представить лес, поляну, свою квартиру, в конце концов, но ничего не получалось. За спиной послышался шорох, и мои уши, кажется, напряглись настолько, что в голове прозвучали искры от лопнувших нервов.

Стена передо мной потемнела, стала обретать непонятные очертания. В ней будто что-то копошилось. Возможно это был глюк, не возможно, а скорее всего, ведь я не мог моргнуть, а от этого глаза могли увидеть и то, чего бы я никогда не встретил в обычном состоянии. Обман мозга, обман зрения.

Кривые костлявые пальцы потянулись ко мне из открытой в стене пасти. Вокруг нее ползали белки глаз и черви. Позади шорох усилился, он слился со звуком чваканья и копошения, что творилось перед глазами. Чья-то рука опустилась мне на спину. Я вздохнул, от страха чуть не потеряв сознание. 

- Нам нужна лишь часть. Та, которой нравится происходящее, та которая жаждет окрасить белое в красный.