Ярилась над ландшафтом летняя гроза:

терзали шквалы поле золотой пшеницы,

скрипели ветви, молний блеск слепил глаза

несчастных тех, кто не успел нигде укрыться.

Потоком буйных вод размыт проселок в грязь,

торчать опасно и под деревом, и в поле,

и путник мокрый, матерясь, глядит, доколе

терпеть ему стихии своенравной власть.

И ищет он, в мечтах о сухости с покоем,

прогалины средь туч, прикрыв глаза рукою.

Но вот запас осадков вроде как иссяк.

Уходят тучи, снова солнышко блистает,

везде в траве вода горит, как золотая,

и путник рад, и славит солнце так и сяк,

его считает воплощением всех благ:

добра, покоя, счастья, мира во всем мире,

первоисточником энергии (что факт!)

и даже богом (что не факт, но очень мило).

Но если б путника случайно занесло

вплотную к солнцу, что бы там увидел он?

...Клокочет ад, в сто крат всех гроз земных грозней,

бурлят шторма в морях огня; протуберанцы

швыряют плазму в пустоту в безумном танце;

мильоны градусов вскипают в глубине!

И путник тот, и вся его планета враз

сгорели, испарились бы, будь солнце рядом,

но расстояние, что отделяет нас

от ада, делает его эдемским садом.

Другою вещь нам видится издалека,

коль неизвестно, что там, отчего и как.