Утро Берта имело два сценария развития.

Первый, если ночь прошла спокойно: подъём происходил ближе к девяти утра, к этому времени Дейв ещё спал, но начинал часто ворочаться, что намекало на то, что скоро он тоже проснётся. Берт не дожидался, пока тот откроет глаза, и протянувшись (и прохрустев всеми суставами рук), отправлялся на кухню за утренней ударной дозой кофеина. На кухне он сталкивался с Чарли, который сидел и пил переслащённый чай (этот любитель сахара, видимо, обожает издеваться над напитками) — пилот был ранней пташкой и вставал раньше всех. Существование друг друга они в такие моменты игнорировали — несмотря на то, что Берт уже давным-давно оставил Топпат, с правительственным солдатом отношения у него были весьма натянутые. Правда, учитывая, что на сложные эмоции Кертис не был способен в силу их атрофированности, выражалось это в том, что он как мог старался не обращать внимания на Келвина и молча шёл заваривать себе кофе. К моменту, когда Дейв, сонно потирая глаза, появлялся в дверном проёме, Берт успевал выпить кружки две. Приветствуя друга кивком головы, он заваривал ему чай покрепче, в то время как Чарли начинал звонким соловьём тормошить ещё не проснувшегося до конца Дейва. Кофе Панпе уже не давали, как и энергетиков — выброс адреналина от этих напитков мог вызвать паническую атаку. К сожалению, Элли додумалась до этого только недавно, и неизвестно, скольких бы приступов можно было избежать, узнай они это раньше, но хотя бы сейчас исправляются. К моменту, когда Дейв допивал первую кружку чая, он уже окончательно просыпался, то ли от его крепости, то ли от болтовни Чарли, то ли от всего и сразу. По итогу единственным молчуном в комнате оставался Берт, который неспеша уничтожал все запасы кофе и слушал чужой разговор, в который его периодически пытался втащить Дейв. Ближе к половине одиннадцатого из своей спальни выползала Элли. Вся заспанная, с растрёпанными волосами и в футболке, которую она отжала у Генри. Берт, как главный бариста в этом доме, и ей вручал кружку чая. Вскоре следом за напарницей объявлялся и не менее сонный Генри, который даже в таком состоянии шёл готовить завтрак — нелегко нести бремя единственного человека, который умеет хорошо готовить. На кухне становилось раза в четыре шумно, хотя количество болтающих людей увеличилось только в два раза. К моменту, когда все поели, успевало смениться с десяток тем, Генри и Чарли пару раз получали воспитательные подзатыльники от Элли, Дейв что-то ронял (иногда себя), а Берта чуть ли не силком заставляли участвовать в разговоре. Последнее вызывало у Берта чувство, похожее на недоумение — зачем каждый раз прилагать столько усилий, чтобы не дать ему отбиться от остальных? Они буквально заставляли его становиться частью команды. Чувствуя, что что-то в нём крайне медленно меняется, Берт позволял им проворачивать этот трюк каждое утро. Ну а дальше уже начинался день, и тут каждый раз была своя история, по горло насыщенная событиями.

И второй сценарий событий, если у Дейва ночью был кошмар: утро тогда у Берта могло начаться и в час, и в три, и в пять часов из-за шума. Без ворчания и раздражения Кертис будил Панпу и помогал ему прийти в чувства — в такие моменты, ещё видя кошмар наяву, паренёк был наиболее уязвим и нуждался в чужой поддержке. Часто Дейв начинал сбивчивым шёпотом рассказывать, что на этот раз испортило ему сон, часто прерываясь на тихие рыдания и трясясь как стиральная машинка на отжиме. И вот в такие минуты Берт становился непривычно разговорчивым — всё, чтобы успокоить друга и убедить его, что ничего из того, что с ним произошло во сне, не станет его преследовать и наяву. Постепенно Дейв успокаивался в его объятиях и затихал, опустошённый и разбитый. Посидев с ним ещё немного, Берт предлагал пойти на кухню — сладкий чай и грабёж сладостей пусть и не был лучшим средством от кошмаров, но настроение немного поднимал. А что происходило потом на кухне различалось от того, во сколько они встали на ноги — могли как уйти обратно спать спустя час-полтора тихой беседы, так и больше не ложиться и дожидаться пробуждения остальных.

Этим же утром эти два сценария смешались меж собой, создав новый, третий. Началось всё с кошмара Дейва, а закончилось тем, что вся шумная компания из пяти человек собралась на кухне. И Берт не был от этого в восторге — ни от того, какой диалог завели Элли и Генри, ни от того, что сам предмет обсуждения припёрся к остальным на огонёк и теперь сонно тёр глаза. Хотелось бы сказать, что в ставшей слишком тесной кухне повисла гробовая тишина, но нет — во всю шумел закипающий чайник, который поставил Берт (потому что вся прошлая вода успешно ушла на чаи и кофе).

Так и молчали они под шум чайника. Чарли не понимал, что произошло, остальные гадали, услышал ли он что-то о том, что они про него говорили. Да, очень некрасиво так говорить у кого-то за спиной, особенно если этот кто-то — твой друг и боевой товарищ, но знаете, точно так же некрасиво бить кого-то по лицу. Нет, Берт вовсе не злопамятный. Просто у него хорошая память на некрасивые поступки.

— Ребят?.. — уже более неуверенно пробормотал Чарли, водя заспанным взглядом по лицам друзей. — Так чего вы тут все собрались?.. Это какая-то закрытая вечеринка?

Надо срочно выкручиваться. Берт никогда не был хорош в том, чтобы забалтывать кого угодно, но от него это и не требовалось — Генри уже очухался и привстал из-за стола, широко (даже слишком широко для простого приветствия) улыбнулся.

— А вот и последний пришёл! Чарли, завтрак с тебя!

Пилот такого заявления не оценил и покосился на настенные часы.

— Какой завтрак, половина третьего… — пробормотал Чарли, пряча зевок в ладони. От его фигуры так и веяло сонливостью, заражающую и всех остальных в крайне медленном, но уверенном темпе.

— Ну, мы все проснулись, а значит, уже завтрак! — ничуть не сомневаясь в своих словах, объяснил Генри.

Элли хотела уже подать голос и сказать, что вообще-то не все тут ложились спать (она так и не уснула), но вовремя решила смолчать, даже не раскрыв рта. Пусть напарник творит то, что считает нужным — главное чтобы Чарли не узнал об этом разговоре. Учитывая его странное поведение, перестраховка лишней не будет.

— Идите вы… завтракать, — Чарли обиженно надул щёки и скрестил руки на груди. Продлилась эта оскорблённая поза ровно пару секунд, пока он вновь не зевнул, порушив всё к чертям.

— Чарли, пташка ранняя, иди спать, а, — предложила Элли, с жалостью смотря на сонного пилота. — Мы тоже скоро все расходимся. Да, Генри?

Генри тихо ойкнул, получив тычок в бок, и послушно закивал автомобильным болванчиком. Спорить с сонной напарницей — так себе затея, он в этом убедился ещё в Топпате. Правда, когда его схватили за руку и начали вытаскивать из-за стола, Стикмин уже совсем не оценил игру и попытался сопротивляться — недовольный взгляд пурпурных глаз и больно впившиеся в руку ногти весьма тонко намекнули ему, что стоит всё-таки не мешать Роуз, как она не мешала ему нести бред про завтрак.

Коротко говоря, напарники по-быстрому сбежали и оставили Берта с Дейвом разбираться с пилотом, который спросонья не понимал до конца, что тут вообще происходит.

Успешно допив третью кружку кофе, Берт потянулся за четвёртой, благо, чайник уже вскипел, и краем зрения наблюдал за происходящим в комнате. Но происходило ровным счётом ничего. Дейв, понуро опустив голову, пялился в чай, Чарли же чесал шею и неуверенно то поглядывал на паренька за столом, то всматривался в мрак коридора, в котором исчезли Генри и Элли. Обстановка чуть интереснее той, которую можно было наблюдать в спокойные ночи в отделе коммуникаций — там тоже происходило ровным счётом ничего, всю ночь напролёт приходилось смотреть в мигающие мониторы, отслеживая отсутствие изменений. Берт, как глава коммуникационного отдела, привык к подобному, и просидеть очередную такую ночь для него не будет трудной задачей.

Закончив приготовление новой кружки кофе, Кертис забрал кружку Дейва и налил ему свежего чая. Слабо улыбнувшись, тот лишь тихонько прошептал слова благодарности и начал делать большие глотки. Только покосившись на Чарли, Берт присел на свободное место рядом с другом — его как раз освободила сбежавшая Элли. Молчание тем временем уже становилось гнетущим и действовало на нервы всем, кто ещё был способен нервничать — то есть всех, кроме Берта.

— Ну так… Почему вы не спите? — повторил свой вопрос Чарли, уже успев растереть шею до красных полос на коже.

— Мне приснился кошмар… — Дейв потупил взгляд от не самых радостных воспоминаний. — Берт мне помог. А ты почему не спишь?

— Да что-то тоже плохой сон приснился, — с неловкой, даже нервной улыбкой Чарли взял свою кружку и тоже принялся заваривать чай. — Высплюсь как-нибудь потом. А что у тебя за кошмары, если не секрет?

Дейв зажался, Берт напрягся и приготовился в случае чего попросить любопытного пилота замолчать и не доставать расспросами и без того затюканного жизнью парня. Но Дейв сам ему ответил:

— Я не хочу об этом, правда… Давай о чём-то другом поговорим.

О том, что ему приснилось, в подробностях знал только Берт, потому что именно ему Дейв в слезах пересказывал наиболее болезненные моменты из кошмаров. Но пересказывать это кому-либо без его разрешения Берт не собирался. Идеальный сейф для секретов, который ничем нельзя вскрыть — порой Дейву казалось, что его друг даже под пытками не выдаст какой-то доверенный ему секрет. При условии, что Берт дорожит дружбой с этим человеком, разумеется.

— Хорошо-хорошо, о другом так о другом, — легко согласился Чарли и с кружкой чая подсел к остальным за стол. — Знаешь, а я ведь струны перетянул! Ещё пару дней назад, у меня из головы просто вылетело, сейчас вот внезапно вспомнил. Теперь на ней и тебе будет удобно играть! Я уже немного потренировался, в целом, мне немного непривычно, но играть могу. А если мне дадите пару недель, то не узнаете от моей игры, когда струны под правшу натянуты!

— А разве левши не играют на тех же гитарах, что и правши? — без интереса в голосе спросил Берт. Выждав недолгую паузу, он продолжил: — У меня были знакомые в Топпате.

«И многие из них давно погибли» — мысленно продолжил он, вспоминая множество смутно знакомых лиц — имён большинства он даже и не вспомнит. Берт никогда не был общительным парнем, что в клане, что до вступления в него. Но даже среди тех, кого он ещё каким-то образом помнил, кто-то играл на гитаре. И вроде был левшой. Хотя может он уже с кем-то путает — такое тоже вполне возможно.

— Я решил перестраховаться! — Чарли, кажется, не был особо знаком с гитаристами-левшами и тонкостями их игры, так что поспешил свернуть с этой темы. — Дейв, так что, пойдём учиться играть на гитаре?

— Сейчас? — Панпа скосил взгляд на часы и убедился, что время всё ещё где-то между «крайне глубокая ночь» и «очень раннее утро». — Мы же всех разбудим. И первыми до нас доберутся Генри и Элли.

— В этом доме хорошая звукоизоляция, не волнуйся о соседях, — залпом допив чай, Келвин протянул другу руку. — Ну так что?

Уснуть всё равно сейчас не выйдет — спасибо ночным кошмарам. Но Дейв всё равно колебался, как колебался каждый раз, когда ему требовалось окунуться во что-то новое для себя. Он хотел этого, но при этом боялся неудач, которые точно будут. Всё-таки он не был бы Дейвом Панпой, если бы не умудрялся допускать по пять оплошностей там, где возможно только трижды ошибиться. В поисках поддержки он оглянулся на Берта. Тот продолжал с невозмутимым видом пить кофе, а, заметив на себе его взгляд, только пожал плечами, мол «поступай как хочешь».

Ещё немного поборовшись со своими внутренними сомнениями и тараканами, Дейв выдохнул и допил свой чай.

— Идём, может, получится что-то, — с неуверенной улыбкой согласился на предложение Панпа. На самом деле он был уверен только в том, что Чарли после нескольких уроков взвоет волком и на стенку полезет от такого проблемного ученика.

Но сейчас новоиспечённый учитель сиял подобно небесному светилу (которое ещё пока что благополучно скрывалось за горизонтом) и не знал, с чем же ему предстоит столкнуться. Не знал он этого и тогда, когда уже в его комнате он усадил Дейва на кровать и вручил ему с гордым видом гитару. Инструмент был увесистым и приятным на ощупь, а ещё Панпа чувствовал слабый запах древесины и лака. Келвин в начале обучения объяснил ему, где какая часть гитары, как она называется и почему не стоит даже пытаться её ломать. По крайней мере, специально.

— Смотри, сидеть лучше на краю, а левую… ой, тебе правую ногу надо немного приподнять. Сейчас, у меня тут где-то пара книг валялась, я их всё равно не дочитаю…

Пока обескураженный Дейв сидел на кровати с гитарой и беспомощно смотрел на сидящего в углу на стуле Берта, Чарли вовсю носился вокруг него и помогал правильно сесть с инструментом на руках. Нашёл где-то книги, которые, как он заверял, никогда не дочитает, и поставил получившуюся стопку под ногу юного гитариста. «Это чтобы гитара не съезжала с ноги» — тут же объяснил Чарли, не дожидаясь вопросов, и продолжил разливаться радостным соловьём, рассказывая уже как правильно держать саму гитару и где и как должны находиться руки.

У Дейва уже начинала пухнуть понемногу голова, то ли от обилия новой информации, которую в него заливали стремительным потоком, то ли от недостатка сна. Но при этом происходящее пробудило в нём живой интерес и окончательно стряхнуло остатки липкого страха после кошмара.

— … Вообще, поначалу ты вряд ли сможешь долго играть — пальцы болеть будут из-за струн, — раскрыв ладонь, Чарли продемонстрировал свои пальцы. — У меня мозоли ещё и из-за работы, мы постоянно тренируемся с оружием. Но похожие через какое-то время появятся и у тебя, если будешь постоянно практиковаться.

Пальцы у пилота были огрубевшие, пусть мозоли и не бросались так явно в глаза. На мгновение Дейва охватили сомнения — сможет ли он терпеть боль ради полузабытой мечты? — но он поспешил прогнать их прочь. Не стоит терять такую возможность, к тому же, у Чарли так горят глаза, когда он ему объясняет тонкости игры на гитаре — видно, что он сам далеко неравнодушен к этому делу и счастлив поделиться навыками с кем-то другим.

Поставив руки так, как объяснил Чарли, Дейв пытался играть случайные ноты. Получалось неважно — пальцы плохо слушались, порой он путал струны и зажимал не ту, на которой хотел сыграть, а вскоре пальцы уже начали с непривычки побаливать от жёстких струн. Неудивительно, что долго играть у него не вышло. Дуя на пальцы, Дейв уложил гитару на колени и посмотрел на Чарли, ожидая его оценки.

— Для первого раза неплохо, — с поощряющей улыбкой Чарли забрал себе гитару. — Со временем у тебя это будет получаться так же легко, как ходьба.

Будто в подтверждение своим словам, Келвин не глядя на гитару сыграл аккорд, прикрыв глаза. Звук был намного чище и приятнее, чем получалось у Дейва, что было неудивительно, но всё равно немного обидно. Ему тоже хотелось уметь вот так, причём сразу, пусть и понимал, что без долгого труда таких результатов не добиться. А значит придётся терпеть боль в пальцах, пытаться вновь и вновь, пока не начнёт получаться.

Наблюдая за тем, как естественно и просто, будто это было дано ему от рождения, Чарли играет на гитаре, Дейв не мог не задаться одним вопросом:

— Почему ты пошёл в армию, а не в музыку? У тебя же отлично получается.

В ответ ему сначала раздалось одинокое «трунь». Чарли сидел, гладя гриф гитары, и думал над ответом. Возможно, он сам давно задавал себе такой вопрос, и сейчас просто формулирует мысли в слова.

— Мне с детства говорили, что я буду отличным музыкантом. И я сам любил музыку. Но это не то, чем я хотел заниматься всю свою жизнь… — замявшись, Чарли перебрал струны, извлекая из инструмента случайные звуки. — Знаешь… Я никогда не был гениальный стратегом или метким стрелком. Но я всегда хотел стать кем-то вроде… доблестного героя?

Под конец у него вырвался нервный смешок. Дейв же слушал и понимал его. Только ему никто не говорил, что он в чём-то хорош. Но это желание стать героем…

— В общем, я подал в лётную академию и не прогадал. Никогда не забуду свой первый полёт на вертолёте — тогда я убедился, что сделал правильный выбор. Ни о чём не жалею.

Дейв его слушал и даже не знал, что может сказать в ответ. И только молчал, обдумывая слова Чарли. Почему-то его очень зацепила эта фраза про «доблестного героя». Чарли точно говорил сейчас от чистого сердца — такие вещи тем, кому не доверяют, не рассказывают.

От размышлений его отвлёк бодрый голос всё того же пилота, который устал сидеть в тишине:

— Так, ладно, вернёмся к гитаре. Попробуешь ещё раз сыграть? Я сейчас покажу тебе простенькую мелодию, попытайся повторить её.

———

Из телефона, что обычно лежал и ничем не привлекал своё внимание, раздалась слегка видоизменённая от слабого динамика музыка: рок-гитара, синтезатор, барабаны и, что не ожидаешь услышать в подобном жанре, скрипка.

— I’m at war with the world and they; Try to pull me into the dark, — Чарли запел, подставляя ко рту кухонную лопатку так, словно это микрофон. — I struggle to find my faith As I’m slippin' from your arms!«Awake and Alive» от Skillet

— It’s getting harder to stay awake; And my strength is fading fast, — прижав руки к груди, Элли тут же «подхватила» песню и продолжила уже свою короткую партию. — You breathe into me at last!

— I’m awake I’m alive! — и вот уже почти дружным дуэтом заголосили оба певца. — Now I know what I believe inside!

За этим концертом сидя за столом и неспеша уминая печенье с кофе наблюдал Генри, бросая тяжёлые взгляды из-под радужных прядей, что спадали на лоб и брови. А в чём была причина его недовольства так доподлинно выяснить и не удалось: то ли дело было в том, что эти двое запели, а его позвать забыли; то ли дулся от того, что его опять вынудили сидеть в клоунском парике (уже второй день подряд!); то ли печенье было невкусное; то ли впервые в жизни серьёзно подошёл к делу и ломал голову над тем, как заговорить с Чарли об его странностях.

Как бы то ни было, факт оставался фактом — Стикмин сидел с похоронным выражением лица, пока его лучший друг и любимая девушка в дуэте пели про… ладно, ему никак не удавалось уловить точный смысл этой песни. Зато Роуз и Келвин явно веселились и дурачились, крайне пафосно выдавая куплет за куплетом. То, что порой они не попадали в ноты и фальшивили, их не волновало. А каким образом они пришли к совместному распеванию песен, хотя изначально планировали готовить обед, так и вовсе было величайшей загадкой человечества. Сейчас же Генри сидел и думал, что, судя по всему, за плиту придётся вставать вновь ему. Был ли он рад этому? И да, и нет, но он успокаивал себя мыслью, что потом посуду мыть придётся точно не ему.

Что-то в песне сменилось. Только эти двое пели вместе, как вдруг посреди фразы Чарли замолчал — его звонкий голос слишком выделялся, чтобы без последствий пропасть. Генри запоздало чертыхнулся, когда руки ухватили его под щёки.

— Forever hold this heart that I will give to you, — Элли заставила его поднять взгляд за себя, продолжая петь уже в гордом одиночестве. — Forever I will live for you! Генри, а теперь скажи, чего состроил такую хмурую мину?

Пусть на фоне всё ещё играл рок, уже никто не пел, а напарница переключилась с пения на обычную речь. Улыбалась так широко и радостно, что ответил Генри не сразу — не мог не залюбоваться ею, пока девичьи руки нещадно трепали его щёки.

— А что, мне уже нельзя посидеть с хмурой миной? — выйдя из оцепенения, Стикмин шумно фыркнул, но от тёплых рук не спешил отлипать. Приятно всё-таки, даже если его щёки мнут и растягивают рот, заставляя кривлять рожицы, от которых самой Роуз было трудно сдержать смешки.

— Нет, нельзя, — довольно мурлыча себе под нос, она постучала костяшкой пальца по лбу напарника. На его возмущение Элли ответила поцелуем, напоследок ещё и боднувшись лбом. — А то из клоуна разжалую в грустного мима.

— А за человека меня в этом доме будут считать? — разнеженный поцелуем, Генри недовольно покосился на Чарли (наличие посторонних в моменты, когда Элли начинало заносить в нежности, всегда вызывало у него сильное раздражение, что порой заканчивалось отпихиванием от себя Элли), но пилот только выключил музыку на фоне и, отсалютовав им на прощание, ретировался с кухни. Умно и весьма своевременно. Поднявшееся было раздражение оказалось тут же придушено спокойствием и нежными касаниями Элли.

— Не обижай своих коллег по цирку, клоуны тоже люди, — она звонко рассмеялась, всё так же склонившись к нему, бодаясь лбом в лоб и фыркая, когда жёсткие пряди парика лезли ей в лицо.

Нарочито тяжело вздохнув, Генри ухватил её за талию и усадил к себе на колени, крепко обнимая. Элли потрепала его по голове, взъерошив разноцветные искусственные пряди, и уложила голову на плечо с расслабленной улыбкой. Поголосила на кухне — пора и отдохнуть в крепких объятиях.

— И всё-таки заставлять меня таскать парик — очень жестоко с твоей стороны, — заметил вслух Генри и, не удержавшись, растрепал волосы девушки. — В нём у меня голова постоянно чешется.

— А у меня постоянно кулаки чешутся, когда ты начинаешь устраивать клоунаду там, где стоит проявить серьёзность, — Элли вжала голову в плечи, но причёску от хаоса не уберегла.

— Но я правда думал, что пушка была разряжена! — тихо взвыл Генри и положил голову ей на плечо. — Знаешь, я, конечно, тот ещё фрукт, но вышибать мозги на стену в мои планы не входит. Я ещё хочу пожить.

И тогда он подставил револьвер к виску уверенный, что тот полностью разряженный. Немного не угадал. Заряд адреналина получил знатный, но повторять такой трюк не спешил… пока что. Не зря же говорят, что он везунчик, может, потом с кем-то из Топпата поиграет в русскую рулетку.

— Если бы это был единственный раз, — фыркнув, Роуз потрепала его за щеку. — Ты постоянно несерьёзен!

— Такой, какой есть, — Стикмин закатил глаза. — А кто обзывается — тот не ест. Если, конечно, не вспомнит про недавнее желание и не решит пойти готовить еду.

— Мне хотел помочь Чарли, а потом мы отвлеклись, — виновато вздохнула Элли и отстранилась. — Пойдём искать его и возвращать сюда?

С явной неохотой Генри отпустил её, кивнув на предложение. Всё-таки готовить сегодня будет не он — есть шанс поострить насчёт кулинарных навыков друзей. Что Элли, что Чарли — оба уступали ему в готовке, и упускать такой повод для комедии было бы преступлением в глазах Генри. Ну, то есть в глазах человека, который спёр Тунисский Алмаз, Румынский Рубин и больше месяца работал на преступный клан…

Квартира у них пусть и просторная, но мест, куда мог отправиться Чарли, было немного — на ум сразу приходили только гостиная и его комната. В первой есть приставка, в которую пилот время от времени рубился, порой ещё находя себе соперника или наоборот союзника в их компании, во второй он просто проводил много времени, особенно в последние дни, когда его странное поведение начало набирать всё больше оборотов.

Начать поиски было решено с гостиной. Собственно, там же поиски и завершились, так и не успев толком начаться. Чарли был найден беззаботно дрыхнувшим на диване, причём почему-то он решил, что удобнее будет если единственная подушка будет в ногах, а не под головой.

— Будем будить? — осторожно тыкая пальцем пилота в плечо, Генри переглянулся с напарницей.

— Пусть дрыхнет уж, — поломав голову, отмахнулась Элли. — Не думаю, что от него будет много толку на кухне, если его вот так вырубает.

Отстав от плеча крепко спящего Чарли, Генри всё же продолжал смотреть на него, уже начиная хмуриться. В голове всплыл ночной разговор, который потом продолжился на кухне и закончился тем, что предмет обсуждений заявился на огонёк.

— Как думаешь, это тоже связано с его странностями?

Элли присела рядом с диваном так, чтобы лучше видеть лицо Чарли. Во сне тот немного хмурился, но не разговаривал — а такая привычка у слишком уж разговорчивого парня была, и про неё Элли знала не понаслышке. К сожалению, пару раз просыпалась от шума…

— Не знаю, но что бы ему не снилось — он не в восторге от этого, — пробормотала себе под нос Роуз и поднялась, продолжая бросать косые взгляды на спящего. — И что же такое с тобой творится, Чарли?..

Но задуматься над тем, что же могло случиться с другом, ей не позволила рука, крепко сжавшая её ладонь. Элли подняла вопросительный взгляд на Генри.

— Что ж, раз Чарли дрыхнет, так уж и быть, я помогу тебе с готовкой обеда, — напарник хитро блеснул прищуром глаз. — А цену своему великодушию я придумаю позже!

С трудом подавив в себе порыв придушить напарника, Элли крепче сжала его ладонь и кивнула. А всё, что она думает о его великодушии, она оставит на другой разговор. И всё-таки залюбовалась она этим прищуром разномастных глаз, залюбовалась…

———

— Меня напрягает Терренс.

То, как сильно он напрягает, было заметно по тому, как нервно пальцы гладили каштановый ус. С тех пор, как Реджинальд отрастил себе усы, к нему эта привычка прицепилась, вполне возможно, тайком от него самого.

— Насколько мне известно, он напрягает уже половину элиты Топпата, — он нахмурился, продолжая чистить автомат. — А ведь всего пару месяцев как он стал лидером.

— Скоро дело примет крутой оборот, — не переставая мучать свой ус, Реджинальд просматривал отчёт с последнего рейда, который окончился трагедией, и иногда бросал взгляды поверх листа на своего собеседника.

Он поднял взгляд, услышав про «крутой оборот». Он знал Реджинальда ещё до Топпата и был уверен, что его слова сейчас — не простое предположения. Это план действий. Ещё в самом своём зачатке, но уже план с одним единственным логичным финалом.

— И знаешь, — так и не получив ответа, продолжил Копперботтом, уже в открытую смотря на него. — Когда всё начнётся, я хотел бы видеть тебя на своей стороне.

— Как и до этого, — он кивнул, соглашаясь принять участие в сговоре против нынешнего никудышного лидера.

— Знал, что на тебя можно рассчитывать… Правая Рука.

Боль и грохот. Резко раскрыв глаза, Чарли уставился на потолок, пока по левому плечу медленно разливалась волна боли. Вообще-то болеть должна и левая пятка, но протез немного так лишён нервных окончаний. Да и в любом случае Келвин сейчас не обращал на боль ровно никакого внимания — все мысли заняла последняя фраза, брошенная нынешним лидером Топпата (вернее, его более молодой, лет так на десять, версией), от которой он в итоге свалился с дивана в шоке.

Правая Рука. Он обратился к нему, своему собеседнику, глазами которого Чарли смотрел на события прошлого, как к «Правой Руке».

Чёрт возьми, Чарли знал только одного Правого Руку, который был связан с Топпатом. И если раньше при мыслях о своём «соседе» пилот испытывал сильную тревогу, то теперь и вовсе находился на грани истерики и едва держал в себя руках, только нервно дышал и смотрел в потолок широко раскрытыми глазами. Пытаясь как-то унять эмоции, Чарли начал нервно вспоминать всё, что помнил про Правую Руку. И в итоге вновь оказался на грани.

Правая Рука. Был главным помощником Реджинальда Копперботтома, телохранителем и его близким другом. Вместе они организовали свержение предыдущего лидера Топпата и все эти годы Правая Рука верно работал на Реджинальда. Великолепный боец, не менее отличный стрелок (в этом Чарли убедился на себе, когда его вертолёт был успешно сбит), но характер у него тяжёлый. А ещё он погиб полгода назад во время взрыва орбитальной станции, если Элли нигде не ошиблась.

А теперь главный вопрос: а какими судьбами его занесло в киберпространство, а затем в голову правительственного пилота, в которую, по его же вине, был помещён экспериментальный имплант?!

Собраться. Ему сейчас нужно взять себя в руки, глубоко вдохнуть, медленно выдохнуть, и не поддаваться панике раньше времени. Да, он сейчас делит тело с одним из опаснейших преступников современности, у которого ещё и есть очень острый зуб на его друзей (ведь он уже давно понял, что Генри и Элли предали Топпат, а Берт и вовсе вызывает у него настолько сильную ненависть, что тот был готов рискнуть прикрытием и врезать ему, оставив Чарли разбираться с проблемами). Но всё же хорошо, пока Чарли управляет этим телом, а Правая Рука только может действовать ему на нервы своим вмешательство в привычный поток мыслей да по ночам мешать высыпаться из-за странных снов-воспоминаний?

Но он ведь уже управлял его телом целый день. Чудо только, что он не убил никого… Или он просто оценивал обстановку и изучал округу, искал следы Топпата? Правая Рука ведь не только сильный боец. Он ещё и соображает отлично.

«Вообще-то я здесь».

Чарли аж дрожь пробрала, когда предмет его размышлений влез в эти самые размышления. Это вернуло его в реальность. Из одной из соседних комнат, скорее всего, кухни, доносились обрывки разговора и весёлый смех. Ещё откуда-то раздавались неуверенные звуки гитары — Чарли одолжил Дейву гитару попрактиковаться днём самостоятельно. Наверняка сейчас рядом с Дейвом находится и Берт, подбадривает его своим присутствием. Его друзья сейчас спокойно живут и проводят день как обычно, даже не догадываясь, что в теле пилота Правительства, такого надёжного и верного человека, сидит личность того, кто желает их мучительной смерти.

От этого становилось только хуже. Чарли почувствовал себя прокажённым, которого надо запереть в изоляторе подальше от всех остальных, пока из-за его неосмотрительности Правая Рука кому-то не навредил… Снова. Берт уже пострадал и был обижен на Чарли.

«Это самое меньшее, что он заслужил. Когда он попадётся Топпату, поверь, никто не захочет оказаться на его месте. Показательные казни — отличная профилактика будущих предательств».

«Берт не попадётся. Никто из нас не окажется в Топпате. И как тебя выкурить из своей головы я тоже найду способ».

Чарли понятия не имел, как, но он обязан найти способ справиться с этим. А для этого надо узнать, как вообще получилось, что Правая Рука оказался в его голове. Вернее, как всё до этого докатилось. На попытку получить ответ напрямую от Правой Руки ему огрызнулись только: «Не только в Правительстве занимаются разработками». Опять самому всё выяснять или ждать, пока среди случайных воспоминаний ему попадётся именно то, где таится ответ на его вопрос.

Вдох. Выдох. Вдох. Нервно сглотнуть и подняться уже наконец-то с пола, вытирая липкий пот, проступивший на лбу.

Ему нужно найти способ справиться с Правой Рукой. Самостоятельно — ведь вряд ли даже Генри поверит в то, что происходит сейчас с ним. А подрывать и без того хрупкое доверие Чарли не мог себе позволить.