Я проснулся незадолго до рассвета от неприятного ощущения, скользнувшего где-то под кожей. Обычно такое испытываешь, когда чувствуешь, что кто-то смотрит на тебя, но я, сонный, отогнал эти мысли, не уделив им должного внимания. За окном было тихо, и в такой ранний час ещё слышались звонкие многоголосные песни птиц, не заглушаемые разговорами горожан и службами в Храме. Для достоверности бросив взгляд за окно и убедившись, что утро в самом деле ещё не наступало, я потянулся на кровати и перевернулся на другой бок, решив дать себе ещё несколько минут.

И тут же увидел тёмный худощавый силуэт в моём кресле.

— Хорошо, что ты проснулся.

Я встрепенулся, рефлекторно потянувшись к кинжалу на тумбе, но спустя пару секунд мой мозг всё же осознал, кому принадлежит этот голос. Велдон сидел напротив, закинув ногу на ногу, и пристально наблюдал за мной. Моя реакция на его появление, похоже, его позабавила.

Я опустил руку с зажатым кинжалом.

— Не говори, что ты сидел здесь всю ночь.

— Только пришёл, — признался он. — Боялся опоздать.

— С чем?

— С результатами исследований. Ведь они должны были стать первым, о чём ты узнаешь утром.

Я рассмеялся. Поднявшись с кровати, размял онемевшие плечи и благосклонно посмотрел на Велдона, прощая ему такую выходку. Однако спросил:

— Как ты попал сюда?

Парень недоверчиво прищурился, отчего стала ещё больше заметна усталость на его лице, и произнёс:

— Кажется, вы хотите сбить меня с толку, детектив Элиус.

Провести его было не так-то просто. Я снова улыбнулся и перешёл к делу:

— Ладно, ответишь на этот вопрос после того, как расскажешь, что тебе удалось узнать.

— На ужин она ела овощной салат.

— Да я смотрю, ты в хорошем настроении! — Я встал с кровати и подошёл к стоящему в дальнем углу комнаты ведру с холодной водой. — Что там с ядом?

Я вытер руки и лицо полотенцем и поспешил одеться. Проникновение Велдона в мой дом так и осталось для меня загадкой, и я мысленно отметил, что надо бы купить новый, более надёжный замок. Этот был совсем дерьмовый.

— При детальном рассмотрении, — подробно начал маг, — я обнаружил мелкие блестящие частички, похожие на остатки светящейся пыли. Это фосфорная составляющая блуждающих огней — беспокойных энергетических сгустков, как правило, встречающихся в болотистой местности. Она не растворяется в воде, потому остаётся заметной при приготовлении яда. Отсюда я могу сделать вывод, что преподнести его Анабель под видом чашки чая вряд ли было возможно. Также смею предположить, что настойка содержала экстракт горькой полыни, потому что лишь это растение способно усилить ядовитые вещества святящейся пыли до такой степени.

— Как быстро действует такой яд?

— Почти мгновенно.

— Значит, Анабель выпила его прямо перед порогом Синтавов. Однако, кто-то при этом завладел её душой. Этого нельзя было сделать после того, как она умерла?

— Ни в коем случае, — опроверг мои глупые догадки Велдон. — Чародей должен наложить заклинание перед тем, как душа покинет тело.

— А если это эффект яда?

— Такого ингредиента алхимикам на данный момент не известно. Я обсужу этот вопрос с Университетом. Однако я думаю, что жертва знала убийцу.

— Логично, ведь если это заклинание, то между ними должен был установиться контакт.

— Необязательно. Остаётся лишь один вопрос: как убийца заставил Анабель выпить яд? Этого я не понимаю, Аластар.

— Да, тут что-то не сходится. Есть ещё что-то важное?

Он кивнул.

— Стоит заметить, что светящаяся пыль — очень дорогой ингредиент, и в обычных алхимических лавках не продаётся.

— И где его можно достать?

— У алхимиков в Гильдии или… непосредственно с блуждающих огней.

— Узнай в Университете, были ли те, кто покупал эту пыль в последнее время и добудь имена. Это может быть кто-то из Гильдии.

— Хорошо. Я как раз сейчас туда собирался.

— А мне надо навестить Астинию. Ты привёл тело в… более-менее нормальное состояние?

— Конечно, только…

— Говори.

— Пока не раскроешь это дело, пусть оно полежит в камере. Ещё может пригодиться.

— Ладно. — Я опоясался мечом и направился на лестницу, решая, что пора действовать. Велдон понял меня без лишних слов и развернулся, махнув подолом городского строгого плаща.

— До вечера, — коротко попрощался он и вышел на улицу.

По пути на Площадь Талоса я успел несколько раз прокрутить в голове вопросы, которые должен задать матери Анабель. Мысленно я уже представил весь наш разговор и продумал каждое слово, однако я был не в силах предугадать того, что случится на самом деле. Дом Астинии Атиус находился у западной стены, и мне пришлось пройти через весь квартал, прежде чем улицы вывели меня к нужной двери. Собравшись с мыслями, я настойчиво постучал.

Мне долго не открывали, но за годы служения Легиону я успел выработать такое терпение, о котором раньше и не подозревал. Вскоре в дверном проёме показалось смуглое заплаканное лицо женщины, и она без лишних слов пригласила меня войти.

— Я ждала вас, — стараясь говорить ровно, учтиво сообщила она. — Присаживайтесь.

Я воспользовался предложением и осторожно начал:

— Нам удалось установить, что это не было самоубийство. Я полагаю, что убийца — опытный алхимик и чародей. В своём яде он использовал очень редкий ингредиент — светящуюся пыль. Вам это о чём-нибудь говорит?

— Нет, — она печально покачала головой. — Из нашего окружения никто не занимается алхимией и магией.

— Вы уверены? Может, кто-то из ваших знакомых или… родных?..

— Нет. Я бы знала и не стала лгать вам.

— Я верю вам. Но вполне вероятно, что Анабель была знакома с убийцей. Она не заводила новых знакомств в последнее время?

— Она не упоминала.

Краем глаза я заметил на лестнице какое-то движение, но не рискнул поворачивать голову, чтобы не прерывать беседу. Кто-то, притаившись за перилами, украдкой подслушивал наш разговор, и это меня немало заинтересовало. Однако я решил не спрашивать у Астинии, кто ещё живёт в доме, чтобы не показаться излишне навязчивым. Такие вопросы всегда можно задать Хейну.

— Недавно Анабель была сильно расстроена, — после недолгого молчания заговорила моя собеседница, утирая слёзы чистым платком. — Я слышала, как она плачет, но она сказала, что потеряла заколку любимой бабушки… вы думаете, дело могло быть в чём-то другом?

— Я не могу судить об этом без веских доказательств. Где вы были вчера с девяти до десяти вечера?

— У братьев. Мы каждый вечер собираемся вместе, они могут подтвердить.

— Выходит, вы не знали, что Анабель ушла из дома?

Женщина покачала головой, слегка хмурясь.

— Она любила гулять по вечерам, но я всегда просила Ингриил быть рядом. Они выходили в сад и просто разговаривали обо всём. Это не давало мне повода для беспокойства.

— Ингриил?

На лестнице вновь мелькнула быстрая тень.

— Наша служанка, она постоянно присматривала за Анабель. Вчера она тоже была с ней… должна была быть.

— Я бы хотел поговорить с ней. Она сейчас здесь? — Атиус кивнула в ответ, и я продолжил: — У Анабель есть личные вещи?

— Да, её комната на втором этаже.

— Вы позволите мне там осмотреться?

— Как вам будет угодно, детектив. Если это поможет расследованию. — Уже не в силах сдерживаться, Астиния вновь заплакала. Я счёл нужным оставить её одну.

В комнате Анабель было тесно, но уютно и чисто. Внутри меня встретила молодая веснушчатая босмерка с огромными испуганными глазами — это она подслушивала на лестнице, — и я заметил, что эльфийка нервничала.

Я представился:

— Здравствуй. Я из Имперского Легиона, детектив Элиус.

Босмерка робко кивнула, то ли здороваясь, то ли принимая эту информацию. Её голос оказался очень высоким и звучал по-детски встревоженно.

— Меня зовут Ингриил. Я всего лишь служанка в этом доме, клянусь, я не знаю, как могло случиться такое!

Лгать столь искреннее дитя совершенно не умело.

— А мне кажется, что знаешь. Почему тебя вчера не было рядом с Анабель?

В огромных глазах заискрилась паника. Девчонка попятилась к окну, спрятала лицо в рукава платья и защебетала:

— Я виновата в её смерти! Это из-за меня! Всё из-за меня!..

— Успокойся. Что бы ни случилось, ты должна быть честна со мной. Я попробую тебе помочь.

Ингриил заговорила шёпотом, боясь, что хозяйка её услышит:

— Я никогда не гуляла с Анабель вечерами…

— И как же всё было на самом деле?

— У неё… был роман. Она просила меня отпускать её, и поэтому я каждый вечер ходила в Храм и проводила там время до девяти.

В моей душе мелькнула надежда на то, что юная Анабель посвящала служанку во все свои дела, и поэтому сейчас был велик шанс узнать много полезной информации. Я решил уточнить:

— Ты знаешь, с кем у неё был роман?

Ингриил опустила взгляд. Конечно, она знала.

— С Вайердом Синтавом. — Это имя я прочёл по губам, потому что она произнесла его практически беззвучно, неуловимым шёпотом.

— Расскажи мне всё, что знаешь.

— Пожалуйста, давайте не здесь! — так же тихо взмолилась она. — Астиния может услышать этот разговор, а я… я так виновата перед ней!

— Что ты собираешься сказать ей в своё оправдание?

Эльфийка устало пожала плечами.

— Правду.

— Не надо. — Я приблизился к ней и тоже заговорил очень тихо: — Астиния пережила большую потерю, боюсь, что может не справиться, если узнает ещё и о лжи.

Похоже, её удивил мой ответ.

— Так что же делать?

Я покачал головой и оставил вопрос без ответа. Ингриил снова начало потрясывать, и мне пришлось привести её в чувства уверенным касанием. Я попросил:

— Успокойся. Первым делом, помоги мне поймать убийцу. Через два часа буду ждать тебя в своём кабинете, в районе Имперской тюрьмы. Стражники расскажут, как меня найти.

— Я приду. — Сейчас этот звонкий голос прозвучал так серьёзно, будто дела, важнее этого, у Ингриил в жизни не было.

— Конечно, придёшь. А сейчас оставь меня, мне нужно осмотреть комнату.

Босмерка, зачем-то почтительно склонив голову, поспешила выйти из комнаты, и я ещё несколько минут слышал их разговор с Астинией. В комнате Анабель не нашлось ничего интересного, даже личного дневника, в который девушки её возраста так любят записывать все свои мысли. Это огорчило меня. Так же я не нашёл ни намёка на её связь с магией, будто бы она вообще никогда не слышала о таком явлении. В общем, обыск комнаты жертвы оказался совершенно бесполезен.

Когда я вновь спустился на первый этаж, Ингриил в доме уже не было. Только Астиния по-прежнему сидела за столом и тихо плакала. Я кратко с ней попрощался, попросил оставаться в городе, если мне вдруг вновь понадобятся её ответы, и она кивнула, кажется, вовсе меня не услышав. После проводила меня и закрыла дверь изнутри.

По дороге я продолжал мысленно выстраивать всё в одну цепочку, позволяющую мне увидеть картину преступления в полном объёме. Но нескольких деталей не хватало, и я очень надеялся, что Ингриил поможет мне с этим.

Я прошёл мимо охраняющих ворота солдат, строго поздоровавшись с ними, и вскоре добрёл до своего кабинета, у которого меня ждала не по погоде одетая в лёгкое платье Бернас.

— Как идут дела, Аластар?

— Туго. Медленно. Плохо. Ты можешь меня хоть чем-то порадовать?

— Если только запутать ещё больше.

Я открыл ключом дверь, пропуская её, и Бернас вошла внутрь, на ходу раскрыла свою книгу, в которую постоянно что-то записывала, и уставилась на меня, мол, готов слушать? Пришлось подтвердить:

— Сейчас мне нужна любая информация.

— Итак, — лекторским тоном начала Бернас, — я решила изучить кровь жертвы и нашла в ней кое-что очень странное.

— Что?

— Про светящуюся пыль ты уже знаешь? Она наверняка осталась в ротовой полости. — Я кивнул. — Хорошо. Но помимо этого я обратила внимание на тусклый, тёмный цвет крови, совершенно несвойственный артериальной.

— Что это значит?

— Это значит, что в её организме практически не было кислорода. И, сопоставив этот факт со светящейся пылью, я рискнула предположить, что яд был приготовлен на отваре горькой полыни и сока паслёна. Если ты хоть немного разбираешься в алхимии, то сможешь догадаться, что эта смесь для человека смертельна.

Я неоднозначно хмыкнул, обдумывая это. Утром Велдон сказал мне практически то же самое, но огорчать Бернас тем, что я уже знаю результаты её стараний, я не стал.

— Это ещё не всё, Аластар. — Глаза Бернас самодовольно прищурились. — Срок годности такого яда, наверное, даже меньше суток, потом он уже теряет свою силу из-за светящейся пыли, потому что паслён разъедает её. А это значит, что яд готовили сразу перед тем, как дать его жертве. Отсюда следует, что, возможно, убийца приобретал ингредиенты в местных алхимических лавках.

— Бернас, ты всегда приходила ко мне с хорошими новостями! Я узнаю у алхимиков насчёт этого.

— Прибереги силы для другой работы. Я сама поговорю с продавцами. Чтобы полностью приготовить такой яд, требуется где-то пять часов. Наверное, ингредиенты должны были быть куплены утром.

— Бернас, я люблю тебя. — Эти слова вырвались сами.

— Взаимно, Аластар. — Женщина кокетливо улыбнулась. Она часто со мной флиртовала, но, я думаю, больше ради забавы.

Ко мне постучали. После моего разрешения войти в комнате появилась стройная фигурка Ингриил. Босмерка переводила взгляд с Бернас на меня и неуверенно переминалась с ноги на ногу.

— Вижу, у тебя посетитель. Я не буду мешать. — Бернас, подарив мне очередную улыбку, вышла на улицу.

— Проходи, Ингриил. — Я постарался выбросить из головы очаровательный образ Бернас и отодвинул перед эльфийкой стул. — Теперь ты можешь рассказывать. Не утаивай ничего. Каждое твоё слово может помочь найти убийцу.

— У вас не найдётся воды?

— Конечно.

Я подошёл к круглому столику в углу, на котором стоял графин с прозрачной водой, а босмерка тем временем уже начала свою историю:

— Анабель рассказывала мне обо всём, что происходило в её жизни. Наверное, я была для неё единственной подругой, с которой она могла поделиться своими переживаниями. О своих отношениях с Вайердом Анабель тоже говорила. Каждый вечер они встречались на Зелёной тропе, а госпожа Астиния, уходя к своим братьям, думала, что оставляет дочь со мной гулять на Площади Талоса.

Я подал лесной эльфийке стакан с водой.

— Спасибо. — Она сделала глоток и продолжила: — Но их любовь из-за вражды семей была… запретна. Они оба это прекрасно понимали, и именно поэтому Вайерд сказал ей, что им больше нельзя встречаться, что между ними всё кончено.

— Это было два дня назад?

— Да. И первый день Анабель, закрывшись в своей комнате, не переставая плакала. А вечером исчезла куда-то и на второй день проснулась очень странной, словно в её жизни появилась какая-то тропа, по которой она раньше и не думала идти.

— Что ты имеешь в виду?

— У Анабель был совершенно другой блеск глаз, в ней появились какие-то силы, она была… окрылённой.

— Она говорила тебе, что собирается делать?

— Нет. Она лишь проронила как-то, что никакие запреты не помешают ей любить его, но я понятия не имела, что она задумала.

— Ты упомянула, что она пропала.

— Да. Анабель ушла куда-то, сказав, что хочет побыть одна.

— Во сколько это было?

— Где-то часов в восемь…

— И когда она вернулась?

— Через час. Я в тот вечер осталась в доме и не пошла в Храм.

— То есть она весь день плакала, потом пошла погулять в одиночестве, а на следующее утро твёрдо решила, что никакая сила не сможет их разлучить?

— И вечером…

— Да, и вечером её труп нашли у дверей возлюбленного…

Я нахмурил брови. Мне до сих пор не удавалось связать всю эту картину с ядом. Анабель была обычной влюблённой девушкой, и такую историю мне приходилось слышать не впервые. Только вот за что её всё-таки убили?

— Я забрала из её комнаты дневник. — Ингриил открыла свою сумку. — Чтобы госпожа не нашла его, потому что в нём записаны вещи, которые ей не понравились бы.

Я принял книжку из её худых рук.

— Почему ты не дала мне его раньше?

— Я… я побоялась. Простите.

— Ничего. Можешь ещё что-то рассказать?

— Думаю, я уже всё рассказала. — Эльфийка виновато развела руками.

— Хорошо. Ты мне очень помогла, Ингриил. Скажи, у Анабель не было знакомых-магов?

— Магов?

— Или алхимиков?

— Нет, не думаю. — В глазах Ингриил снова застыл испуг, но она не врала мне.

— Ладно, спасибо.

— Я могу идти?

— Разумеется. Хорошего тебе дня.

— Да… хорошего.

Я горько усмехнулся и допил из стакана воду одним большим глотком, смотря вслед уходящей эльфийке. Как только я достал из ящика свои бумаги, на которых записывал ход расследования, в мой кабинет снова постучали.

— Открыто, — немного раздражённо бросил я, поворачивая голову к двери. Что-то гости зачастили.

— Добрый день, детектив.

На меня смотрели тёмные глаза Дерала, словно он пытался прожечь злобой мою душу. Я мысленно выругался и грубо спросил:

— Чего тебе?

— Генерал Филида требует вас к себе.

Ни один мускул на моём лице не выдал моего раздражения. Я, снова бросив бумаги в стол, шумно поднялся на ноги и с гордостью прошёл мимо Дерала, одарив его самым презрительным взглядом, на какой только был способен. Ненавидел этого самодовольного болвана.

Генерал Филида с постоянным выражением крайнего недовольства на лице сидел в своём кресле, сверля меня маленькими светлыми глазами. Его пальцы нервно отбивали барабанную дробь по поверхности стола, и это начинало меня раздражать. Однако я старался не обращать внимания на настроение своего командира, ведь знал, что, даже будучи в прекрасном расположении духа, он всё равно будет однозначно показывать своё отношение к моей работе. Да, дела с Филидой у меня складывались не очень.

— Как продвигается расследование? — Он смотрел на меня в упор, и выдержать его тяжёлый взгляд стоило мне больших усилий.

Однако внешне я сохранял ледяное спокойствие.

— На данный момент прямых подозреваемых у меня нет.

— То есть никак, — гневно рыкнул он. — Чем ты вообще занимаешься, Элиус?

Я покорно промолчал, потому что спорить с этим стариком — занятие сродни безумию. Он вкрадчиво продолжил:

— Дерал посвятил меня во все подробности. Если это работа Тёмного Братства, то я лично возьмусь расследовать это дело.

— Я не думаю, что Тёмное Братство имеет к этому отношение. По крайней мере, пока что у меня нет никаких улик…

— Я не давал приказа открывать рот!

Я тут же заткнулся.

Филида грузно поднялся на ноги и медленно подошёл ближе, одним своим видом давая понять, что готов уже сейчас отстранить меня от дела. Я расправил плечи и судорожно начал внушать самому себе, что очередная стычка с Адамусом Филидой для меня — сущая ерунда. Однако генерал заговорил шёпотом, и я вдруг почувствовал, как от этих слов на спине выступил холодный пот.

— Я знаю, что ты прикрываешь этих выродков, Элиус. — Он приблизился практически вплотную. — Рано или поздно я лично вздёрну тебя на дыбе за сотрудничество с ними.

— Я возмущён, что вы обвиняете меня в подобном. — Я старался, чтобы мой голос звучал ровно, уверенно и немного удивлённо. Филиду это не убедило.

— Клянусь Девятью, я добуду доказательства. Думаешь, ты тут самый умный и хитрый? Думаешь, тебе дозволено всё? Ты глубоко заблуждаешься, Элиус.

— Я не намерен продолжать этот разговор. У меня много работы. Я могу идти?

— Иди.

От Филиды я вышел в паршивом настроении. Я бы сказал — даже слишком паршивом. Меня раздражали его глупые обвинения, меня раздражало, что он откуда-то знает обо мне то, чего никто не может знать, и я не понимал, что мне делать. Непонимание раздражало меня ещё больше.

Конечно, Филида был хорошим человеком, любящим Империю и делающим всё для её благополучия. Он был отличным воином и солдатом. Он был достойным командиром. Просто мы с ним не ладили. Так бывает.

Рядом, словно призрак, неожиданно появился Велдон, поравнявшись со мной. Я даже не сбавил шаг.

— Что-то случилось? — Его глаза смотрели заботливо и понимающе.

— Всё нормально.

— Филида?

Я молчал.

— Из-за Несси?

Я молчал.

— Он знает?

Мы уже дошли до Зелёной тропы, быстрыми шагами отбивая чёткий ритм по выложенной камнем дороге. Стены Имперского Города искрились в закатных лучах, переливаясь спектром, и небо напоминало лёгкую скатерть, стелющуюся по столу. Над головой оно было бесконечно голубое, а ближе к горизонту мягко переходило в зелёный, жёлтый и розовый цвета. Засмотревшись, я сам не заметил, как успокоился. Созерцание природы часто помогало мне привести в порядок мысли.

— Понятия не имею, — нарушив повисшее молчание, наконец-то ответил я на вопрос бретона. — Откуда он может что-то знать? Он и догадываться-то не может…

— Но ведь догадывается, — парировал Велдон, сворачивая на Площадь Талоса, будто зная, куда я иду.

— Догадывается.

— Она замужем? — Велдон умел задавать внезапные вопросы, не меняя безмятежной интонации. Его тихий голос и впрямь был каким-то замогильным, от него пробирала дрожь. Но ещё больше пугало то, что Велдон говорил так постоянно. Иногда мне казалось, что он вообще не умеет испытывать какие-либо эмоции.

Подумав, я решил ответить:

— Несси? Чтобы она к себе в постель мужика пустила?..

— Правда? — Это было то выразительное удивление, которое не было настоящим. — Я не знал.

— А что, хотел бы с ней…

— С ума сошёл? Я её даже не знаю.

— Хочешь, познакомлю?

— Хочу, — искренне признался Велдон, убирая упавшую на глаза чёлку.

— Она красивая. Правда, старше тебя на пятнадцать лет.

— Да иди ты, — он дружески улыбнулся, но лишь на мгновение. Потом его лицо снова помрачнело. — Ты ведь знаешь, мне этого не надо.

— Что же тебе надо?

Он решил оставить мой вопрос без ответа. Между тем мы уже подошли к «Пенной кружке», где меня ждал Хейн. Я хотел объяснить это Велдону, но он опередил меня и сказал:

— Кстати, я нашёл тебя не просто так. Пока ты наслаждался беседой с генералом, я был удостоен чести пообщаться с Алиной Картер. Солдат привёл её на допрос, но тебя не было на месте.

— Не тяни.

— Я не думаю, что она причастна к этому убийству.

— Потому что…

— Потому что, хоть мы и общались исключительно на альтмерисе, разговор с ней показался мне менее интеллектуальным, чем беседа с грязекрабом, встреченным мной однажды на правом берегу Камышовой реки.

Я усмехнулся, но не стал это комментировать. Велдон продолжил:

— К тому же о любовнице Вайерда она не знала. В магии и алхимии также совершенно не разбирается. И если этого тебе мало, то я проверил её алиби.

— Как ты всё успеваешь, Вел?

— Не всё. Я так и не дошёл сегодня до Университета. Как раз собирался.

— Тогда до завтра.

Попрощавшись с ним, я зашёл в питейное заведение и окинул взглядом полный посетителей зал. Итиуса я отыскал сразу: он, как всегда, сидел у окна справа, за небольшим двухместным столиком. Со мной молча поздоровался хозяин таверны, и я поднял руку в приветственном жесте, а потом указал на Хейна. Эрнест всё понял.

Опустившись напротив капитана, я протянул ему руку. Итиус крепко пожал её.

— Вечер, Аластар, — как всегда без прилагательного «добрый» поприветствовал он меня, а потом сразу продолжил: — Знаешь, дело с Анабель завело меня в тупик. Мне кажется, семейная вражда Атиусов и Синтавов здесь вообще ни при чём.

— Я и сам уже так думаю. Получается какая-то бессмыслица.

Хейн озвучил мои мысли:

— Поначалу мне казалось, что её убили, чтобы вовлечь в эту войну её мать, Астинию, ведь, как известно, она терпеть всё это не может. Но я проверил всех Атиусов. И у каждого железное алиби. Завтра возьмусь за Синтавов.

— А что насчёт её отца?

— Отец Анабель? Его зарезали год назад у Лютера, помнишь?

Я кивнул, вспоминая тот мрачный случай.

— Так вот, я немного побеседовал с Иниэлем Синтавом. Дед, конечно, в бешенстве от случившегося…

Эрнест поставил перед нами кружки, до краёв наполненные светлым элем, и тарелку с солёной рыбой.

— Спасибо, — поблагодарил его Хейн и вернулся к нашей теме: — Так вот, он абсолютно уверен, что Атиусы сами отравили девочку, чтобы упечь его за решетку. Но ты и сам понимаешь, что это бред. Остальные Синтавы уверяют, что вреда Анабель никогда бы не причинили, пускай она и Атиус, но все-таки ещё девочка. Да и Киронин, конечно, тип тот ещё, но яду предпочитает кинжал. И потом, кому нужно убивать девочку ядом? Что за старомодная романтика?

— Кстати, о романтике. Ты знаешь, что Анабель с Вайердом были вместе?

— Да какого скампа?! — эмоционально выругался Итиус и тут же сделал глоток, чтобы остыть. — Я всю службу ношусь с этими чокнутыми семейками, как курица с яйцами, а ты в итоге всё равно знаешь больше меня!

— Просто догадался и надавил на него. Он признался.

— Ладно, я буду иметь это в виду и покопаю ещё. А что там с ядом?

— Честно говоря, я уже начинаю думать, что Анабель просто оказалась не в то время не в том месте, и на ней решил опробовать своё новое изобретение какой-то чокнутый алхимик.

— То есть?

— Этот яд действует мгновенно, значит, Анабель приняла его уже на подходе к дому Синтавов. Так же в нём есть особый ингредиент, весьма редкий, из-за которого яд слегка светится. Значит, отличить этот яд от какого-то другого напитка вполне возможно, так что под видом чего-то иного яд подсунуть никак не могли. Выходит, Анабель знала, что пьёт. Или убийца умело её обманул. Но я не понимаю, как именно? Не исключено, что Анабель всецело ему доверяла.

— Думаешь, она знала своего убийцу?

— Вполне вероятно.

— Может, это дело рук Вайерда?

Я отрицательно покачал головой, ничуть не удивившись подобному предположению. Я и сам думал над такой версией.

— Парнишка, похоже, в самом деле любил её больше жизни. Не думаю, что он решился бы на убийство.

— Получается, Анабель подсунули смертельный яд, и она побежала к своему возлюбленному, чтобы… попрощаться? Наверное, она знала, что с минуты на минуту должна умереть. Так может, это всё-таки самоубийство?

— Есть ещё кое-что, что самоубийство исключает. — Я глотнул эля, чувствуя, как он разливается внутри солнечным теплом, и отправил в рот большой ломоть рыбы. И уточнил: — После смерти из неё вынули душу.

Итиус посмотрел на меня как на безумца, и я был вынужден объяснять то, чего сам не понимал:

— Велдон сказал. Маги используют души животных для своих волшебных безделушек, а души людей… кажется, их используют некроманты. Именно поэтому Архимаг запретил её.

— Хочешь сказать, мы имеем дело с некромантом?

— Пока не знаю точно. Будем искать дальше. У меня есть только детали, которые вроде складываются в общую композицию. Вот только у меня нет той ниточки, которая вывела бы меня на убийцу. У меня даже подозреваемых нет!

— М-да, случай странный. — Итиус тоже закусил рыбой. — Ну, начнём с того, что версии у нас две: либо Анабель убили Синтавы, либо вообще кто-то посторонний. Так вот, ты удели внимание второй версии. Уж со своим пареньком вы что-нибудь да нароете. А я с утра займусь Синтавами.

— Спасибо, Итиус. — Мне иногда казалось, что я у него уже в пожизненном долгу за постоянную помощь в расследованиях.

— Да брось. Если что-то узнаю, сразу найду тебя.

Мы перекинулись ещё парой слов, и я решил вернуться к работе, от которой меня отвлёк Адамус Филида со своими расспросами о Тёмном Братстве. Этот расклад начинал меня всерьёз волновать, потому что обвинение в сотрудничестве с гильдией наёмных убийц — вовсе не шутка. Мотнув головой, чтобы не думать об этом, я раскрыл дневник Анабель, который мне передала её подруга.

Это было нудно. Мне никогда не были интересны проблемы девочек-подростков, но в моей работе порой и не такое приходилось читать. Но, как и следовало ожидать, ничего интересного в дневнике я не нашёл. Анабель описывала встречи с Вайердом и прочие моменты из своей жизни, только вот последние два дня она не сделала ни единой записи. Либо у неё не было на это времени, либо она не хотела, чтобы потом кто-то это читал.

Разочарованно захлопнув книжечку и решив при возможности передать её Итиусу, я откупорил чернильницу и взялся за перо. Всё-таки нужно было отдавать письменные отчёты Филиде, которые потом отправлялись в картотеку. Разумеется, всего я не излагал, но основные детали дела записать следовало.

Вечером ко мне заглянула Бернас. Я ждал её, но не думал, что она заявится так поздно. И это в какой-то степени обрадовало, потому что тяжёлый день окончательно лишил меня сил. А с Бернас почему-то чувствовалась необъяснимая лёгкость.

Подставив стул к краю моего стола, она устало опустилась на него и упёрлась локтями в столешницу, кладя подбородок на переплетённые между собой пальцы. В её светло-карих глазах мелькала загадочная искорка. Она смотрела заинтересованно, но утомлённо.

— Ты чего всё ещё тут? — не отводя взгляда, спросила имперка тихим сочувствующим голосом.

— Много работы. — Я сложил бумаги в стопку и убрал в ящик. — Впрочем, уже закончил.

Она мимолётно улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, откидываясь на спинку стула и кладя руки за голову.

— У меня есть кое-какие новости.

— Судя по твоему голосу, это опять что-то из ряда вон.

— Ты так хорошо меня знаешь? — Её бровь изящно изогнулась, а губы чуть сжались от удивления.

— Подмечать детали — моя работа. Так чего ты ждёшь? Говори.

— Как и обещала, я заглянула в местные алхимические лавки. Порасспрашивала. В такие громкие магазины как “Позолоченный графин” или “Главный ингредиент” наш неуловимый алхимик-убийца заходить не стал, он, похоже, слишком умён, чтобы делать такие глупые ошибки.

— После этого должно быть какое-то “но”?

— Именно. Но — у Торонира в “Бездонном кошельке” вчера утром, примерно в десять, был куплен цветок паслёна. В это же время, утром, у Дженсин купили мешочек с сушёной полынью.

В моём сердце сверкнула искорка надежды. Эти слова могли стать той самой ниточкой, которая выведет меня на убийцу. Кажется, Бернас заметила, как изменилось выражение моих глаз, и тихо засмеялась, спеша охладить мой пыл:

— Эти ингредиенты купил мальчишка, которому семь лет.

Я нахмурился.

— Хочешь сказать, что мы подозреваем мальчика?

— Да ты совсем заработался, милый…

Я искренне не понимал, к чему она клонит. А это обращение, которое она употребила, окончательно помутило мой рассудок. Я вообще к концу дня плохо соображал, а тут ещё и Бернас начинала дразнить меня своим женским очарованием.

— Подумай. — Она всё-таки решила мне подсказать. — Мальчик покупает ингредиенты для смертельного яда. По отдельности, в разных магазинах. Чтобы не вызывать подозрения. Зачем?

— Потому что его попросили. Скампы! Что бы я без тебя делал со своими маленькими мозгами?

Она, кажется, смутилась и поправила рукой тёмные волосы. Она всегда это делала, когда смущалась.

— Ты бы отлично справился и без меня.

— Ну конечно! — возразил я. — Без тебя я бы вообще тут не работал. Но что это был за мальчишка? Его удалось опознать?

— Дженсин узнала в нём сына Аллектусов.

— Аллектусы? — Фамилия была до жути знакомой. — Соседи мои, что ли?

— Что ли, Аластар! — Бернас снова добродушно рассмеялась.

— Ладно. Загляну к ним утром.

— Надеюсь, это хоть что-то прояснит.

— Я тоже. — И тут же начал размышлять вслух: — Насколько мне известно, Амантиус всерьёз занимается алхимией. В нашем районе о нём ходят дурные слухи, и я уверен, что ему хватит знаний и способностей приготовить такой яд. Да и послать сына за ингредиентами, чтобы не светиться самому, — умно. Кажется, теперь у меня есть подозреваемый. Спасибо.

Бернас с любопытством выслушала меня, а потом нахмурилась и эмоционально воскликнула:

— У тебя опасные соседи!

Я улыбнулся ей.

— Обещаю быть осторожным.

— Уж постарайся.

Мы ещё несколько минут молча сидели, смотря друг на друга. Бернас прожигала меня взглядом, возможно, ожидая каких-то действий, но решиться сейчас я не мог. Потому через какое-то время она поднялась со стула и поправила юбку, сообщив:

— Уже поздно. Мне пора идти. Да и ты завязывай с этими бумагами.

— Да я уже всё. — Я развёл руками, тоже вставая со своего места.

— Вот и славно. До завтра, Аластар. Если будет нужна помощь — обращайся.

— Спасибо. Доброй ночи.

— Доброй ночи, — отозвалась она и полночным сумраком скрылась за дверью.

Я ещё некоторое время стоял в центре комнаты, обдумывая только что услышанное, затем проверил, закрыл ли шкаф, и вышел на улицу. Уже стояла ночь. Необычайно тихая и спокойная.

Я поднялся на мост, соединяющий район тюрьмы с городом, и, перейдя широкую низину, оглянулся вокруг. Стражников у ворот не было, ночью город охранялся только у главного входа и внутри каждого квартала, поэтому я, не боясь быть замеченным, легко перепрыгнул через широкие каменные перила моста и направился против часовой стрелки вдоль стены.

Вскоре я заметил призрачную тень, едва различимую в темноте. Ночной туман укутывал показавшуюся впереди фигуру заботливо и ласково, этот человек превосходно умел прятаться в тенях и сливаться с полночной мглой. Даже свет Массера ему был нипочём: луна лишь отбрасывала очередную тень, в которой можно было укрыться.

Честно сказать, иногда я позволял себе восхищаться людьми, умеющими овладевать ночью и практически становиться ею. Да, большинство из них — убийцы или воры. Но — профессионалы. Мастера своего дела. И их талант нельзя было не признать.

Вот и фигура впереди относилась к таким людям. Заметив меня, человек поднялся с земли и насторожился. Однако я сделал неопределённый жест рукой, показывая, что я друг. Он сразу расслабился и прислонился к стене спиной, загадочно улыбаясь чему-то.

— Доброй ночи тебе, Элиус. — Его голос звучал предупреждающе, несмотря на отсутствие в нём злобы.

— Здравствуй, Сэм. — Я и вовсе ответил ему шёпотом, боясь, что кто-то другой услышит нас.

— Чем могу помочь? — Глаза Тёмного Сэма странно сверкнули в темноте, заставив меня почувствовать пробежавший под кожей холодок.

— Мне нужно встретиться с Несси. Устроишь?

— Разумеется.

— Желательно, как можно скорее.

— В этом можешь не сомневаться. Деньги?

Я отсчитал ему пятнадцать монет и, коротко попрощавшись, поспешил скорее уйти отсюда. Вернулся я тем же путём, чтобы не показываться у главных ворот, а потом добрёл до своего дома и, с трудом найдя в себе силы снять верхнюю одежду, упал на кровать, заснув практически мгновенно. Этот день меня слишком вымотал.