Хан просыпается в чёртовой ванне, в совершенно остывшей воде, и чувствует себя паршивее некуда. Всё тело ноет просто адово, и долгое пребывание в воде, мягко говоря, не сделало ситуацию лучше. Парень упирается руками в борты ванной и с усилием поднимается на колени. Открывает слив и покрывается мурашками от прохлады вокруг. Ему нужно выбраться отсюда и поесть. Мелочи, на самом-то деле, но не тогда, когда кажется будто тело сейчас откажет ко всем чертям. Джисон проводит шершавыми из-за долгого пребывания в воде пальцами по бедрам и выдыхает тихий мучительный стон - бедра отзываются тупой, но сильной болью. Синяки на них выглядят, мягко говоря, отвратительно, поэтому смотреть на них он, пожалуй, не будет. К моменту, когда Хан решается, наконец, вытащить свою исполосованную жопу из ванны, вода успевает стечь. Он упирается двумя руками в борт и медленно переставляет ноги на пол по очереди. Теперь нужно добраться до кухни. Парень шумно выдыхает, покрываясь мурашками, находит взглядом пушистое полотенце, и укутывается в него. Будет слишком пафосным сказать, будто бы каждый шаг отдаётся болью во всем теле. Пафосно, но правдиво, потому что живого места на его ногах маловато, оно осталось в основном ниже колен.  

Выйдя из ванной, Джисон осматривается. Разворошенная кровать, запертая входная дверь с мигающей сигнализацией, арка, ведущая на кухню. Плотнее кутаясь, потому что озноб отказывается отступать, парень бредет к кухне. Открывает холодильник и хмыкает удивлённо - еды там достаточно. Судя по картинкам на лотках, это доставка из ресторана, на который Хан даже облизываться не рисковал. Что ж, отличный повод испробовать, чем таким питаются мажоры. Джисон достаёт первый попавшийся лоток, убеждается, что в нем можно греть в микроволновке, и суёт в неё. Какое-то время борется с техникой, прежде чем включить её. Даже эти, максимально простые, манипуляции уже выматывают. Хан тяжело вздыхает и находит в одном из выдвижных ящиков палочки, в холодильнике обнаруживает банку колы. Собрав всё это добро, перемещается в спальню, потому что от одной мысли о том, чтобы сесть на стул, его передергивает. Зад саднит так, что о твёрдых поверхностях не может идти никакой речи.  

Оставив еду на столике, Джисон осторожно садится на край кровати, морщится и обнаруживает на прикроватной тумбе пачку таблеток. Удивлённо смаргивает и берет пачку в руки. Обезбол? А он страдал всё это время? Черт возьми, он идиот. Он и Ян, потому что этим, определённо, может покончить с собой при желании. Хан усмехается криво и откладывает таблетки. На голодный желудок пить их он не будет, лучше сперва поест. 

Ресторанная еда оказывается не такой вкусной, как стряпня Минхо. Парень залипает в пустоту перед собой, прислонив к горячему виску холодную банку колы. Ли Минхо. Лино. Лино-хён. Наверняка, убивается после этого глупого побега. А ведь Джисон даже не поблагодарил его как следует за всё. Они даже не переспали. Хан даже не сказал ему ничего... О чем? О том, какой Минхо ахуенный? Ну, это, может, и к лучшему. Побыстрее танцор о нем забудет. Потому что помнить повода, действительно, нет. Еда становится ещё безвкуснее, чем была, но Джисон всё-таки справляется с порцией. Закидывается парой таблеток и запивает их из бутылки, оказавшейся рядом. Делает ещё глоток и медленно выдыхает носом, задержав воду во рту. Сознание немного проясняется, видимо, еда помогла. Теперь он хотя бы может думать, быть может, даже искать какие-то выходы из ситуации, в которую сам себя загнал. Итак…

Он заперт в квартире садиста-извращенца, не имеет при себе ни телефона, ни денег, ни, очевидно, ключей от этой самой квартиры. Находится она на каком-то ёбнутом этаже, так что прыжок из окна его шкурку явно не спасёт. Какие у него перспективы? Быть затраханным или забитым до смерти. Что он может? Понравиться этому ублюдку и стать его шугар бэбиком? Он мог бы попытаться, но не с таким началом знакомства, как у них получилось. Давить на жалость? Что-то ему подсказывает, что толку от такого давления будет мало. Если бы Ян был жалостливым, Хана бы здесь не сидело. Тихо ждать, пока старику надоест?.. И его, возможно, застрелят или ещё как-то от него избавятся, чтобы эта история не всплыла. А ещё можно всё-таки шагнуть из окна. Джисон глотает воду и глубоко вдыхает. Думай. Не может быть, чтобы выхода не было. Если он попробует избавиться от Яна? Встретит его ласковым ударом промеж ног, а потом по темечку. Парня передергивает, он ёжится - он не сможет. Никогда не умел отвечать на насилие насилием. У него просто не поднимется рука. Даже на человека, который причинил ему боль. Ладно, допустим, он его не убьет, а вырубит. Умудрится даже выйти из дома, там его, скорее всего, встретит водитель и задаст закономерный вопрос “какого хуя?”. И Хан попытается сбежать, но в таком состоянии убежит он явно недалеко. Другой вариант - он вырубит Яна (откуда только такая уверенность, что у него получится? никогда не знаешь, есть ли у мужика дан по тхэквондо), возьмет его телефон, позвонит Чанбину и попросит его забрать. Так есть шансы, что водитель ничего не просечет. И что потом? Он будет занозой в заднице Чанбина? Отлично, просто превосходно. Это, определенно, решит все проблемы, которые он так стремился решить, сдавшись в плен “дядюшки Яна”. 

Джисон закатывает глаза, ставит бутылку на пол и мрачно смотрит на покрытую пятнами простынь. Спать на таком ему не хочется. Недлительные поиски по шкафу окупаются свежим комплектом, и Хан какое-то время мучается, расстилая чистую простынь. Остальное решает не менять - нахрен надо, он и без того заебался. Обреченно вздохнув, парень вытягивается на животе и закрывает глаза. Пока что выходит, что лучший вариант - ждать и не провоцировать. Что ж, он умеет проявлять чудеса терпения, когда в этом есть необходимость. Натянув покрывало, Джисон крепче жмурится и на мгновение ему кажется, будто он чувствует теплые объятья и запах квартиры Минхо. Эта иллюзия заставляет его встрепенуться и открыть глаза. В двери проворачивается ключ, и Хан чувствует, как внутренности разом стягиваются в кучу, а к горлу подкатывает ком. Закрывает глаза. От звука шагов это не спасает.

- Да ладно, малыш, не стесняйся, я знаю, что ты не спишь.

А ведь парень на несколько мгновений даже понадеялся, что это не Ян. Кто угодно, только не Ян. Он поворачивает голову к вошедшему мужчине и открывает глаза. Тот улыбается тонко и хищно, оттягивая галстук и снимая через голову. 

- Будешь послушным мальчиком, как в прошлый раз?

- Здесь должна быть какая-то мотивирующая фраза в духе “будешь послушным мальчиком, как в прошлый раз, я тебя отпущу”, - не удержавшись, язвит Джисон, и внутренне ёжится, потому что мужчина сужает и без того узкие глаза, не прекращая улыбаться.

- А тебе тут так уж плохо? Ванна, кровать, еда, выпивка, если захочешь, телевизор… - Ян кладет галстук на кресло, на него же скидывает пиджак и присаживается на край кровати. Окидывает Хана голодным взглядом, прежде чем сдернуть с него покрывало и с заметным удовольствием начать рассматривать отметины их прежней встречи. 

- Ещё бы свежего воздуха…

- Ты не нашел пульт от кондиционера?.. - мужчина проводит ладонью по обнаженному бедру, поднимая руку выше к ягодице и заставляя Джисона покрываться мурашками и сдерживать острое желание отшатнуться на другую часть кровати. 

- Буду иметь в виду, - сдавленно обещает Хан, борясь с приступом тошноты.

Ян довольно щурится и убирает от него руки, вместо этого похлопывая по своим коленям.

- Иди сюда, мальчик. У меня был долгий день, нет настроения ещё и тебя воспитывать.

Джисону кажется, что его мышцы закаменели и уже никогда не будут шевелиться так, как нужно. Он шумно сглатывает, сжимая пальцы в кулаки, медленно садится. Если он этого не сделает… Может, стоит попробовать? Что из этого выйдет? Может, старик не захочет иметь дело со строптивой подстилкой? 

- Тебе не стоит думать об этом.

Хан вздрагивает и смотрит на мужчину широко распахнутыми глазами. Тот снова похлопывает по своему колену. 

- Не порть мне настроение ещё сильнее, веди себя хорошо.

- Ты знаешь, что ты мерзкий? - Джисон сильнее стискивает пальцы, поднимаясь на коленях и благодаря небо за то, что обезболивающее, кажется, успело подействовать, так что движения не причиняют ему такой боли, как недавно.

- Мне такое уже говорили. Если ты хочешь это обсудить, это кончится для тебя печально, - Ян вздыхает и в этот момент выглядит, действительно, устало. - Ты думаешь, я не захочу иметь дело с капризным любовником?

Хан сжимает зубы, почти раздраженный тем, как легко его раскусили, но не отвечает, медленно поднимаясь на ноги с противоположной от мужчины стороны. Тот снова тяжело вздыхает и достает телефон. 

- Ты знаешь, я так и не получил извинений от тех ребят, которые забрали тебя из клуба. Думаю, мне стоит их найти…

Джисон замирает, ошалело глядя в затылок мужчины, неспешно расстегивающего манжеты рубашки.

- Нельзя ведь относиться к старшим с таким пренебрежением. Мне стоит научить их манерам, как ты думаешь? Когда я в таком дурном настроении, всегда хочется поучать. 

Что Ян может сделать Крису? Или Минхо? Учитывая, что он пошел на поджог машины Чанбина… Хан судорожно хватает губами воздух, чувствуя, как сердце начинает биться одновременно в горле и висках. 

- Но ты можешь поднять мне настроение, и мы обойдемся без чтения моралей невоспитанным соплякам, - голос мужчины набатом бьет в голове, и Джисон как-то отстраненно понимает, что сдвигается с места и обходит кровать, становится перед Яном. 

Они встречаются взглядами - устало-довольным Яна и испуганно-неверящим - Хана. Мужчина снова терпеливо похлопывает по своему колену, не отводя глаза.  

- Устраивайся поудобнее. 

Джисон сжимает дрожащие губы и послушно садится на чужие колени, вздрагивая от неприятного соприкосновения обнаженных исполосованных ягодиц к ткани брюк. Он удобнее упирается коленями по обе стороны от бедер мужчины и почти всхлипывает, когда узкие ладони опускаются на его бедра и сжимают властно. 

- Так бы сразу… - Ян ухмыляется довольно и сильнее сжимает пальцы.

В эту ночь он всё-таки “читает мораль невоспитанному сопляку, который решил испытать его терпение”, и Хану остается только заглушать крики подушкой, когда ремень, не так давно исполосовавший его бедра и зад, проходится по едва успевшей зажить ещё после спасения котенка спине. И он понимает, что выхода нет. Только выход в окно, и парень почти уверен, что совсем скоро он перестанет казаться таким уж плохим вариантом.

***

Банчан просыпается от того, как настойчиво разрывается где-то телефон. Его телефон. Парень мучительно жмурится, и с удивлением обнаруживает, что веки не пекут так, будто их жгут каленым железом. Пекут, конечно, слегка, но не так, как обычно. Сколько он проспал? Больше часа? 

- Хён, тебе звонят… - звучит сонный голос совсем рядом, и Крис дергается, резко садясь.

Он обнаруживает себя в незнакомой комнате, в постели, рядом с ним сидит сонный Феликс в какой-то безразмерной футболке и протягивает телефон. Чан тупо моргает, поспешно берет телефон и снимает трубку, даже не прочитав, кто звонит.

- Если через час тебя не будет в комнате для практик, из тебя сделают котлету, - заявляет ему привычно нейтральный голос соседа по комнате.

- Я уже в пути, - хрипит спросонья Банчан, и Ликс тихо смеется с него, лениво поднимаясь с кровати.

- Я слышу… - скептично отзываются на том конце. - Ускоряйся.

- Окей, гугл, как мне оказаться в агентстве до того, как меня превратят в котлету? - сонно ворчит Крис, спуская ноги с кровати и потирая глаза.

- Сейчас я приготовлю тебе завтрак, ты умойся пока, - Ликс тоже выглядит сонным: на его веснушчатом лице след от подушки, под белой просторной футболкой обнаруживается одно только белое белье, и Чан каким-то бешеным усилием воли отрывает сонный взгляд от этого зрелища, когда Феликс поднимается с кровати и идёт к маленькому холодильнику, стоящему совсем рядом, достаёт оттуда сендвич, наливает воду в электрический чайник.

- Ты решил, что котлета - не такой уж плохой вариант? - Ликс посмеивается, выпрямляясь с сендвичем в руках, и потягивается.

- А? Нет, я иду... - Крис вздрагивает и поспешно поднимается, находя взглядом прикрытую дверь, выкрашенную уже не свежей белой краской.

Ванная оказывается маленькой, но принимать душ он всё равно не собирается, так что открывает кран умывальника и плещет в лицо прохладной водой. Упирается локтями в край раковины и закрывает пекущие глаза. Итак, что он имеет на сегодняшний день: внезапную встречу с Феликсом, которого, быть может, удастся уговорить на прослушивание, а после взять под свою опеку в агентстве и затащить в группу, которая всё никак не начнёт формироваться; Минхо, сходящий с ума из-за попавшего в руки престарелого ублюдка малолетнего, но талантливого неудачника по имени Хан Джисон; Чанбин, так же медленно едущий крышей на фоне чувства вины, и Хёнджин, которого Банчан уже слишком давно не видел полностью трезвым; при этом сам Крис работает буквально 24/7 и нормально спит реже, чем следовало бы. Парень вздыхает и трёт лицо так, что то начинает гореть от холодной воды и трения. Смаргивает, зализывает светлые кудри назад, пытаясь прочесать их пальцами - без особого, правда, успеха, смотрит в отражение. На него смотрит парень, спавший явно часа четыре максимум. Или наркоман. Иногда ему кажется, что лучше бы он был наркоманом, чем так въебывать и безрезультатно. Крис тяжело вздыхает и выходит из ванной, тут же почти сталкиваясь с Феликсом в дверях. Тот смущенно смеётся.

- Я уже подумал, что ты там уснул, - объясняется он и тащит Чана за руку на край кровати, вручает сендвич и достаёт фильтр-кофе.

- Я не пью, - поспешно заявляет Крис, прожевывая свой внезапный завтрак.

Ликс виновато ойкает и лезет в холодильник, достаёт оттуда банку пэпси-нулёвки.

- А так?

- Ты меня спас.

То, как сияет Феликс от этих слов, заставляет Чана улыбнуться. Приняв уже открытую банку, парень опустошает её большими глотками и комкает в руке упаковку от съеденного сендвича. В голове постепенно проясняется. Сегодня ему нужно показать последнюю написанную песню, и тот танец, который помог ему поставить Минхо. Не то чтобы он не помнил, но прогнать разок было бы не лишним. Надо идти быстрее, чтобы успеть хоть что-то. Выныривая из мыслей, Банчан обнаруживает Феликса потягивающим кофе из стаканчика. Ликс тоже выглядит сонным и задумчивым - его светлые волосы растрепаны со сна, он обнимает себя за локоть, зябко потирает босую стопу о подтянутую голень, белая майка прилипает к его острым плечам, делая фигуру ещё более хрупкой. Крис ловит себя на мысли о том, что Феликса хочется крепко прижать к себе, как котёнка, заставить тихонько мяукнуть или какой там протестующий звук могут издавать маленькие животные, когда их тискают? Улыбаясь этим мыслям, Чан встаёт на ноги и закидывает на плечо рюкзак, подхватывает сумку с аппаратурой. Феликс отмирает и ойкает, ставя стаканчик на низкий холодильник:

- Сейчас, я тебя проведу!

Он поспешно лезет в рюкзак, стоящий в кресле у кровати, достаёт оттуда шорты и напяливает их на ходу, забавно подпрыгивая на одной ноге. Крис сдерживает смешок и идёт следом.

- Можешь и не провожать. Разве что хочешь, чтобы я показал тебе дорогу дт агентства, - почему-то кажется не лишним напомнить о прослушиваниях. А то вдруг Ликс решит, что он шутил.

- Хочу, - заявляет парень, суя в задний карман шорт телефон и возвращаясь вглубь комнаты за оставленным кофе.

Банчан невольно издаёт звук удивления, допивая свою банку пэпси. Ещё вчера Феликса нельзя было назвать решительно настроенным, неужели всё успело так быстро поменяться? Он только рад, разумеется, но...

- Я подумал, что не знаю, когда ещё выпадет такая возможность, так что попробую, раз ты считаешь, что из этого может что-то выйти.

- Может и выйдет, - отзывается Крис, встречаясь с обеспокоенным взглядом всегда такого солнечного Ликса.

В какой-то момент ему кажется, что тревога в глазах парня сменяется почти пугающей решительностью. И этот огонёк нравится ему так же сильно, как мягкое и спокойное тепло тёмных, обрамленных веснушками глаз.

***

- Я поговорил с начальством, тебя могут послушать прямо сейчас, - Банчан говорит это, залетая в кафе, где обещался ждать Феликс, и подлетая к его столу.

Ликс отрывает взгляд от телефона и тупо моргает, глядя в раскрасневшееся от бега лицо Кристофера, всасывая очередную порцию фраппе. Почему-то он совершенно не ожидал, что всё сложится... так. Когда он ехал в Корею, то скорее надеялся просто побывать на родине предков, может, каким-то случайным чудом попасть в команду ребят, танцующих каверы, или в подтанцовку, а потом вернуться и жить так, как хотят от него родители, а не "глупыми мечтами о танцах, на которых ты не проживёшь, ну пойми, мы не желает собственному сыну зла" и так далее. Но он отчего-то совершенно не ожидал, что старый друг организует ему прослушивание в одном из самых крупных агентств страны. На третий день пребывания в Корее. Это звучит совершенно дико, и какое-то время парень даже не может подобрать слов.

- Я... Подожди, я даже подготовить ничего не успел, я не могу прямо так...

- У тебя есть пара часов, пока закончится месячный осмотр. Я проведу тебя в комнату для практик, покажешь мне, что у тебя есть, поправим что-то и покажешь это шефу. Ты справишься, идём!

Чан ловит его за руку, практически вытаскивая из-за стола, и сопротивляться не очень-то хочется. Феликс делает глубокий вдох, пряча телефон в карман, и стремительно выходит из кафе напротив агентства.

- Погоди, я даже одет совсем не для...

- Да наплевать! - Крис нетерпеливо переминается с ноги на ногу, дожидаясь, пока светофор переключится на зелёный. - Тут не стиль оценивать будут, а танец. И мотивацию. И перспективы.

- У меня есть перспектива?..

- Феликс! - Банчан тащит его за руку через дорогу так быстро, будто от этого зависит его жизнь. - Ты не понимаешь, Ликс, я видел, как ты танцуешь, ещё хрен знает сколько лет назад, и ты был великолепен. Я видел, как ты дурачился в клубе, и это было ахуенно. Если ты согласишься стать частью моей группы, мы обязательно дебютируем, как только наберём достаточно людей.

Крис протаскивает его мимо охраны и бежит по ступенькам вниз, пока Феликс пытается осознать услышанное. Слышать комплименты от хёна, которого знаешь с детства, конечно, приятно. Ещё приятнее то, что кто-то считает, что он достаточно хорош, чтобы дебютировать в группе.

- Подожди, частью твоей группы?..

- Я... Да. Я пытаюсь собрать ребят, чтобы создать свою команду. Ну, знаешь, не тот случай, когда директор тыкает и говорит "вот вы вместе дебютируете". Я хочу найти своих и выйти на сцену с ними. И хочу, чтобы ты был среди них.

Феликс чувствует, как вспыхивают щеки, и встречается с Крисом взглядом. Они останавливаются у какой-то двери, молча глядя друг на друга, и Ликсу необъяснимо тепло от происходящего. Так тепло, что почти жарко. Хотя, возможно, дело в том, что они бежали. Чан отмирает и поспешно достаёт из кармана ключи, открывает дверь и пропускает Феликса внутрь. Проходит следом и щёлкает выключателем, освещая не слишком большой зал для практик.

- Кто ещё есть в твоей группе?.. - неуверенно спрашивает блондин, машинально принимаясь растягивать шею и наблюдая за суетящимся Чаном сквозь зеркало.

Тот замирает на несколько мгновений, включая технику.

- Есть ребята, которых я хотел бы собрать, но... они не из агентства. И некоторые из них... ну, в общем, в не очень хороших обстоятельствах сейчас. Но я надеюсь, что это скоро прекратится, и я притащу их сюда, как тебя, и... Окей, под что ты хочешь танцевать?..

Ликс смотрит на смущённого, но горящего энтузиазмом Криса и думает, что сделает всё, чтобы этот энтузиазм никогда не потух.

Через три часа Чан помогает ему перетащить чемодан из отеля в общежитие, и подсказывает, что писать в контракте, переводя его на английский так бегло, как может.

***

Минхо кажется, что он сойдет с ума. Стоило ему обнаружить человека, который вызвал в его сердце неожиданный "тудум", и этот человек тут же попал в жопу, из которой вытащить едва ли получится. Не простому парню из подтанцовки. Лино сидит на кухне, машинально гладя Дори на коленях, и втыкая в пустоту перед собой. Хан Джисон. Нелепый, робкий и решительный одновременно, зашуганный, но упрямый, как десять Наруто, решивших стать хокаге. Прилетающий посреди ночи с текстом к песне, смертельно-бледный в неоновых огня клуба, сонно-умиротворенный по вечерам на кухне. В любом своём виде он как-то спринтом оказался в самом ебучем сердечке, а потом вдруг исчез из поля зрения, как с белых яблонь дым. Минхо тяжело вздыхает и чешет Дори грудку, так что тот хватает его руку когтями и принимается неистово кусать. Лино наблюдает за этим процессом лениво, особенно не чувствуя даже жжения от царапин.

Не выдержав, парень берет в свободную руку телефон и быстро набирает сообщение:

Вы: "от ублюдка ничего не слышно?"

Бинни: "он согласился со мной поговорить. В пятницу. Уже хороший знак".

Минхо ёрзает на стуле и убирает руку от кота, берясь за телефон двумя руками. Сосредоточенно жует губы.

Вы: “что ты будешь говорить?”

Бинни: “предложу ему часть отцовского бизнеса, которая должна достаться мне”.

Лино замирает и хмурится. Действительно ли Чанбин готов отказаться от приличного наследства одного несчастного мальчишки ради? С другой стороны, Чанбин, может, заядлый игрок, но не ублюдок, должно быть, его мучает совесть.

Вы: “думаешь, сработает?”

Бинни: “других идей у меня всё равно нет. если что, вы с чаном свободны в пятницу?”

Вы: “я освобожусь, если нужно”.

Бинни: “может, он таки потребует от вас извинений”.

Вы: “окей, сделаем.

спасибо.

спокойной ночи”.

Минхо тяжело вздыхает, поднимается с места, хрустя шеей, и тащит своё бренное тельце в душ. Что-то сдвигается с мертвой точки. Надо только дождаться пятницы, а дальше всё пойдет вгору. Думать иначе не хочется.