Время до пятницы тянется мучительно медленно. Чанбину кажется, что в его жизни никогда ещё дни не ощущались такими длинными. Он занимается работой, разумеется, прилежно выполняет всё, что требует от него бизнес: встречается с важными людьми, читает отчеты, проводит заседания, работает над продвижением клуба так же, как делал это с тех пор, как отец отдал заведение в его распоряжение. Или сделал вид, что отдал, потому что Бин уверен, что тот продолжает следить за его делами так же пристально, как следил бы, будь это его собственный бизнес.
Парень просыпается от будильника, нащупывает его и выключает поспешно, но всё равно слышит недовольный стон Хёнджина за спиной.
- Спи-спи, - отзывается тихо и запускает руку назад, чтобы погладить Джинни по боку.
Тот согласно вздыхает и выпускает его из объятий.
- Когда ты вернешься? - сонно интересуется танцор, и Чанбин нервно облизывает губы, просыпаясь, осознавая, какой сегодня день недели и что ему ещё предстоит сделать. Садится на кровати. - Поехать с тобой?
- Да ладно, отсыпайся. Таскался со мной всю неделю.
- Это значит, что теперь ты доверяешь мне больше? - Хёнджин приподнимает голову, подпирая её ладонью и криво улыбается.
Да, Бин всё это время таскал его за собой и старался не оставлять в квартире в одиночестве. Нет ничего плохого в том, чтобы расслабиться с травкой или чем-то покрепче, но в последнее время Джинни явно потерял контроль над собой. После печальной ночи, проведенной в обнимку с унитазом, Чанбин понял, что если не поможет снова найти грань между “хочу расслабиться” и “дай мне косяк, я сдохну, если не закурю”, может стать поздно. Но сегодня брать Хёнджина с собой было просто нельзя. Если тот узнает, какую сделку заключил Бин, всё может пойти по… самому не желанному сценарию.
- Считай это проверкой, - хмыкает Чанбин и накрывает Джинни одеялом с головой.
Тот смеется, укутывается и переворачивается на другой бок. Собираться одному, правда, уже стало непривычно. Приняв душ, парень находит в холодильнике вчерашний сэндвич и расправляется с ним в пару укусов. Собирается запить его кофе, но обнаруживает, что для начала этот кофе нужно сделать. Решает, что лучше выпьет привычную чашку американо уже на работе, и одевается. Это будет долгий день. Бросив в барсетку телефон, выходит из квартиры. Осталось только дождаться вечера. По сравнению с тем, сколько он ждал, это совсем немного.
За утренним американо на рабочем месте он получает сообщение и против воли чувствует, как сердце ухает в пятки. Если эта крыса вдруг передумала, он представления не имеет, что будет делать. Какие у него есть варианты, если так подумать? Нанять человека, который выследит, где Ян держит Джисона, чтобы выкрасть его, и… и что? Нужно будет отправить Джисона из Кореи куда подальше. Да, это разрушит его мечты, вряд ли жизнь с родителями, от которых он сбежал, будет такой уж радостной, но всяко лучше, чем сексуальное рабство?
“Приеду в восемь”.
Чанбин медленно выдыхает. Окей, план выкрасть Хана отменяется. Он честно выиграет, сделает Джисону новые документы и поможет со всем остальным. Это минимум, на который он способен в качестве извинений за то, что вообще умудрился заварить эту кашу. Что ж, у него как раз есть время выяснить, где можно соорудить документы так, чтобы это не было проблемой после.
Постоянные разговоры по телефону, периодически приходящие секретари и бухгалтера хоть немного отвлекают от грузящих мыслей. В груди сидит давящее ощущение, что поступает он не до конца правильно. В конце концов, правильные поступки не принято скрывать от самых близких людей. Но разве есть другие варианты? Этот кажется самым безопасным. Да, если он проебёт партию, это будет мини-катастрофой. Но что такое новая машина рядом с человеческой жизнью? Скажет отцу, что помял её. Или перепродал. Или ещё что-нибудь, лишь бы звучало правдоподобно. А, может, до этого и не дойдет. Верно, лучше думать, что до проигрыша не дойдет. Потому что то, что он проёбет машину, фигня, а вот то, что он не достанет Хана, уже настоящая жопа.
Часов в семь телефон звонит в очередной раз, и Чанбин берет, не глядя:
- Ну что там?.. - напряженно спрашивает он. Должно быть, это насчет новых документов.
- Ты ещё долго? - голос Хёнджина звучит бодро и, что очень обнадеживает, трезво.
Бин несколько раз моргает, собирая себя в кучу из того хаоса мыслей, который носится в его голове с самого утра.
- Отец заехал с ревизией, - отзывается он, запнувшись невольно.
Джинни молчит в ответ, и Чанбину становится тошно. Лгать он мало того, что не любит, ещё и не умеет. По телефону делать это несколько проще, чем глядя в глаза, но сейчас долгое и тесное знакомство может сыграть злую шутку - Хёнджину ничего не стоит его раскусить. Но приезд отца вполне может оправдать напряжение в голосе, так что отмазка кажется весьма рабочей.
- А… Я хотел предложить приехать, но, раз так, наверное, лучше подожду дома, - бодрости в голосе танцора явно поубавляется, и Бин сжимает пальцы в кулаки, глубоко вдыхая носом. - Ты же приедешь на ночь? Или поедешь к родителям?..
- Приеду к тебе, конечно, - тут же отвечает он. - Подожди ещё часика три. Можешь ужинать без меня.
- Всё в порядке?
- Да. В целом - да, - поспешно заверяет Чанбин и откидывается на спинку кресла.
- Ладно. Удачи там, не нервничай слишком, - Джинни звучит расстроенно, но всё равно пытается подбодрить его, и в груди разливается тепло.
- Всё хорошо, принц. До вечера.
Всё хорошо. Хотелось бы ещё самому в это верить. Бин сбрасывает вызов и откладывает телефон на стол. Собственный кабинет кажется ему слишком душным. Он поднимается с места и замирает, упираясь руками в столешницу. Надо сказать, чтобы приготовили комнату для игры. Может, выпить немного, чтобы расслабиться. Только немного. Напиваться ему не стоит. Толку из этого не будет. Чанбин выходит из кабинета и ловит кого-то из сотрудников клуба, просит приготовить комнату для карт, и идет туда. Стакан виски поможет ему хоть немного перестать гонять идиотские мысли в голове.
Персонал едва успевает подготовить всё к игре, а Бин опустошить свои 50 мл виски, когда охрана предупреждает его о приезде Яна. Чанбин прикрывает глаза и считает до десяти. Сегодня он должен выиграть. Что будет дальше - совершенно неважно. Он сидит в привычном кресле за давно знакомым столом. Здесь же он играл не единожды, здесь же не так давно доводил Хёнджина до всхлипов и громких стонов. Не понятно, каким образом, но эта мысль немного успокаивает.
Ну и пафосу же, на самом деле, ради одной партии. Бармен возится с чем-то за стойкой, общаясь с официанткой, дилер в стороне перебирает карты. Играет приглушенная музыка. Только свет огромной хрустальной люстры прямо над столом кажется слишком ярким, но скоро это перестанет его раздражать.
Щелкает открывшаяся дверь, и Чанбин поднимается, встречая Яна вежливой улыбкой.
- Рад, что Вы согласились на реванш.
Ян посмеивается, позволяя кому-то из персонала помочь снять пальто, и стаскивает перчатки.
- Ты знаешь, у меня есть определенный вкус к машинам. Твоя как раз подходит. Так что ты угадал со ставками.
Чанбин хмыкает и жестом просит расположиться напротив. Официантка проворно предлагает напитки и закуски, и Ян даже заказывает что-то, но парень не слушает, опускаясь обратно в кресло.
- Ты сегодня без своей свиты, - замечает мужчина, тоже садясь на указанное место и расстегивая пиджак. Бин бросает к нему непонимающий взгляд. - Тот светленький мальчик…
- Ему интереснее смотреть, когда играет много людей, - отзывается парень, наблюдая за тем, как официантка подносит Яну чашку. Комната наполняется запахом кофе.
- Было бы интересно посмотреть на его лицо, когда тебе не удастся вызволить вашего дружка, - мужчина подносит чашку к губам, но усмешка звучит в его голосе, её даже видеть не нужно.
- Не торопите события. Кто знает, кому удача улыбнется в этот раз, - рассудительно заявляет Чанбин, и Ян только смеется.
В горлу подкатывает раздражение, но парень прогоняет его усилием воли. Игра один на один подразумевает гораздо меньше вычислений и гораздо больше борьбы воль. Ему нельзя терять равновесие.
- Не будешь спрашивать, как твой приятель? - Ян с тихим звоном ставит чашку на блюдце, и Чанбин старается принять максимально расслабленный вид.
- Раз ты его ставишь, полагаю, он всё ещё жив, этого мне пока достаточно, - отвечает парень и показывает дилеру, что можно приступать.
- Позитивно мыслишь, - мужчина весело хмыкает, и Чанбин впивается в него взглядом, чувствуя, как начинает терять равновесие, которое отчаянно берег всё это время. Ян улыбается и пожимает плечами. - Не волнуйся, жив. В госпитализации тоже особенно не нуждается. Я бы сказал, что он вообще живет в замечательных условиях, но ты ведь мне не поверишь.
- Не поверю, - мрачно соглашается Бин и смотрит на выпавшие карты.
Ян отодвигает чашку в сторону и усаживается удобнее. Игра начинается. Непривычно играть, не поднимая ставок, но ставки и так уже зашкаливают. Чанбин не помнит, когда в последний раз играл настолько трезвым и настолько внимательным. Ему кажется, даже бармен и официантка следят за игрой. Возможно, в тихую делают какие-то свои ставки. Интересно, на кого? Впрочем, ладно, не интересно. Всё идет хорошо. Несмотря на то, что внутри всё дрожит от напряжения, му везет так, как не везло уже давно. Ян продолжает сохранять совершенно невозмутимое лицо: нечитаемую полуулыбку и прищур лисьих глаз. Это раздражает, выбивает из-под ног почву, заставляет думать о том, что, может, ему не так уж везет, ведь всё познаётся в сравнении. Его оппоненту может везти гораздо больше. Не самые подходящие мысли во время борьбы воль, и Бин старается отбросить их как можно скорее. Он ловит себя на том, что с удовольствием съездил бы по гладко выбритой физиономии, сидящей напротив. Но ему не нужно ещё больше проблем, чем у него уже есть.
В комнате становится душно, рубашка липнет к спине. Чанбин расстегивает запонки и закатывает рукава, пытаясь справиться с внутренним жаром. Адреналин стучит в висках. Это круче, чем прыгнуть с парашютом, чем заниматься сёрфингом, чем… что там ещё причисляют к экстремальным видам спорта? Бин уверен, он испытывает сейчас не меньше эмоций, чем парашютист в небе. Может, даже больше. Сердце стучит в горле, ладони потеют. Он выиграет. С такими картами он обязан выиграть. Кажется, будто у него просто нет выбора - только победа. У него все шансы выиграть и забрать Хана без лишних конфликтов. В это даже не верится. Может, вся его удача просто сосредоточилась в сегодняшней игре и лучше уже не будет. Везение, благо, не оставляет его достаточно долго. Он сам не замечает, как игра подходит к концу. Дыхание перехватывает в ожидании результатов.
- Победа за Со Чанбином, - объявляет дилер, и Бин подрывается с места, ударив ладонями по столу.
- Да!
Ему больше ничего не нужно теперь. Он вытащил этого пиздюка. Он сказал, что вытащит, и он вытащил. Чанбин вытряхивает из пачки сигарету и прикуривает спешно, выйдя из-за стола. Ещё немного, кажется, и у него начнут трястись руки после пережитого напряжения. Он бросает к Яну торжествующий взгляд, затягиваясь, и присаживается на край стола, выдыхая дым. Мужчина смотрит на свои карты недоуменно, словно всё ещё сомневается в том, что удача могла его подвести. Поднимает взгляд к Чанбину и снова улыбается своей омерзительной тонкой улыбкой, от которой в желудке что-то отвратительно ворочается.
- Оказывается, ты умеешь играть, когда хочешь, - Ян изображает скупые аплодисменты, и Бин ухмыляется в ответ.
- Едем за Ханом, - требует он тут же, не позволяя себе думать о картах. С него хватит побед на сегодня.
- Если ты выиграешь следующую партию, я оплачу тебе ремонт машины, - предлагает Ян. - Думается мне, у тебя сейчас нет свободной суммы, которой хватит на восстановление после недавней аварии.
Чанбин едва не давится дымом. Да уж - аварии. ДТП, прямо-таки. У этой твари ещё хватает наглости делать вид, что он не при делах. Парень стряхивает пепел, когда официантка ставит пепельницу на зеленое поле стола.
- Недостаточно хорошо для тебя? - понимающе вздыхает мужчина и качает головой. - А если я умножу эту сумму на два?
Тогда он сможет даже не отчитываться перед отцом за деньги, потраченные на липовые документы для Джисона. Бин задумчиво смотрит на огонёк сигареты и механически снова стряхивает пепел.
- На пять? - Ян приподнимает бровь выжидающе.
Чанбин пересчитывает в голове нолики, и в глотке спирает. Этого будет достаточно не только для Джисона, но, если прибавить его накопления, можно будет подумать об открытии ещё одного клуба. Который уже точно никаким образом не будет зависеть от остального семейного бизнеса. А что ему ещё нужно? Просто не зависеть, наконец, от отца. Если у него, правда, получится.
- Фортуна сегодня на твоей стороне, - замечает мужчина, и Чанбин с силой вжимает сигарету в пепельницу, поправляет рубашку и опускает рукава, спрыгнув со стола. Пауза, видимо, напрягает гостя. - В десять. В десять раз больше, чем просто ремонт твоей тачки.
Бин слышит, как Ян начинает терять терпение, и усмехается, застегивая манжеты рубашки. В груди ворочается удовлетворение и злорадство. Он утёр нос этому эгоистичному ублюдку. Парень медленно выдыхает, прогоняя мысли, в которых есть слово “если”. Нужно опираться на реальность.
- Мы едем за Ханом, дядюшка Ян. Больше мне ничего не нужно.
- Подумай хорошенько. Я предлагаю сумму, которую ты не выиграешь больше ни с кем, - мужчина поднимается с места и подходит к Чанбину, пока тот надевает пиджак. - Ты сможешь не просить у отца денег в ближайшие…
- Мы едем за Ханом, - повторяет Бин упрямо, встречаясь с Яном взглядом и надеясь, что этого взгляда будет достаточно, чтобы передать его решимость.
Мужчина недовольно дергает уголком губ, но быстро берет себя в руки и улыбается, пожимая плечами:
- Что ж, всё честно. Едем за твоим дружком. Думаю, он будет очень рад тебя видеть.
Чанбин слышит в основном бешеное биение собственного сердца, терпеливо дожидаясь, пока Ян оденется. Он не будет играть. Перед глазами стоит сцена с собственной кухни, где Банчану приходилось удерживать Минхо, чтобы тот не кинулся в драку за озвученную мысль об игре. Нет, он докажет этим придуркам, что может контролировать себя, что не двинутый игрок. Он знает меру, когда нужно. Да, иногда оступается, ну так все же оступаются? Сам всё испортил - сам исправил. Он несет ответственность за свои глупости.
Они выходят из клуба в молчании. Чанбин находит в кармане ключ от машины.
- Я поеду следом, - озвучивает он.
Ян только улыбается в ответ, но его улыбка больше похожа на гримасу, и Бин не может удержаться от внутреннего злорадства. Что, думал, развести на вторую партию будет так просто? Думал, держишь мальчишку под контролем? Хрен там. Всё не так просто, как иногда хочется зарвавшимся дедам. Чанбин садится в машину и плавно трогается следом за машиной Яна. Остаётся надеяться, что этому оскорбленному идиоту хватит мозга не вредить Бину. Мысль о том, что он вполне может словить затылком биту, как только окажется там, где находится сейчас Хан, не слишком радует. Но Яну не нужен конфликт с корпорацией Со. Его гордость, может, и задета, но он не двадцатилетний мальчишка и должен уметь думать головой.
Дороги оказываются забитыми, и Чанбину остается только нервно стучать пальцами по коробке передач. Он приедет домой поздно, зато с какими новостями! Оно того стоит. Наконец-то, машина Яна паркуется у очередного небоскреба, и Бин останавливается рядом. То, что Ян выходит из машины один, без телохранителя, уже обнадеживает. Может, обойдется всё-таки без бит. Они встречаются у раздвижных дверей.
- Разве не роскошные апартаменты? Мне кажется, ты всё-таки зря хочешь его забрать, - посмеивается Ян, шагая по холлу.
- Спросим у него, зачем гадать? - язвит Чанбин в ответ и заходит в подоспевший лифт следом за мужчиной.
Поездка в лифте снова тянется какую-то бесконечность, но это хотя бы не лестница, потому что Бин не представляет, сколько пришлось бы подниматься пешком. Какой это вообще этаж? Вид с балкона, наверное, стоит этого столетнего подъема, но сейчас Чанбина эта мысль как-то не вдохновляет. Звучит заветное пищание, лифт останавливается. Парню кажется, что он весь вибрирует в нетерпении, пока Ян отпирает дверь, а потом выключает сигнализацию.
- Малыш, за тобой пришли! - громко объявляет Ян, маня Бина за собой.
Тот не слишком рассматривает квартиру, отчаянно ища взглядом щуплую фигурку неудавшегося рэпера. Но комната оказывается пустой. Мужчина замирает в её центре, очевидно, в не меньшем ступоре, чем Чанбин. Возможно, ему всё-таки стоит приготовиться ловить биту затылком. Ян скорым шагом идет к двери в, видимо, ванную комнату, но и там, судя по всему, никого не оказывается. Как и на кухне. Бин прислоняется плечом к стене, сунув руки в карманы, и вопросительно смотрит на мечущегося по квартире Яна.
- Что происходит?
- Хотелось бы мне знать! - мужчина вскидывает руки и смотрит на Чанбина ошалело.
Увлекательное зрелище, конечно, но в данной ситуации это не имеет особого значения. Бин впивается в Яна взглядом и размышляет о том, имеет ли смысл сейчас взять этого несчастного и встряхнуть как следует.
- Где Хан?
- Может, это я тебя должен спрашивать? Он не мог уйти сам. Ключ, сигнализация… - Ян сжимает пальцы в кулаки, и Чанбин признаётся себе, что наслаждается видом.
Не только же ему трястись нервно в присутствии этого ублюдка. Хорошо поменяться местами.
- Я сидел с тобой и перебрасывался картами, как я мог принять участие в его исчезновении? - холодно интересуется он.
- А твои молодые друзья чем были заняты? Особенно блондинчик со сладеньким личиком?
- Полагаю, смотрел сериал дома, - Бин усмехается и пожимает плечами. - Хватит юлить. Где Джисон?
Ян шумно выдыхает носом, видимо, борясь с приступом раздражения. Чанбин просто надеется, что это не игра. Что Хана не успели закопать черт знает где, что он в порядке и просто умудрился выбраться из этого дерьма самостоятельно. Но, наверное, тогда Джисон связался бы с ним или Минхо, а Минхо уже дал ему знать, что всё в порядке. Бин похлопывает себя по карманам и обнаруживает отсутствие телефона. Прокручивает в голове прошедший вечер, пытаясь вспомнить, когда последний раз держал мобильный в руках. Выходит, ещё в кабинете. Тогда ему могли звонить уже миллион раз.
- У тебя час на поиски, дядюшка Ян, - заявляет Чанбин, встречаясь со всё ещё осоловелым взглядом мужчины, и отлипает от стены. - Если через час я не дозвонюсь Хану, буду считать, что ты свою часть сделки не выполнил.
Ян вдыхает, явно собираясь ответить резкостью, и Бин замирает, решая дождаться, чем ему попытаются угрожать. Но мужчина в итоге только выдыхает шумно и поправляет сбившееся пальто.
- Я посмотрю записи с камер и дам тебе знать, - отзывается он мрачно. - Я всегда сдерживаю своё слово, Чанбин, ни к чему бросаться оскорблениями.
Бин пожимает плечами:
- Я только высказал свою позицию. До связи, дядюшка Ян.
Он выходит из квартиры с бешено бьющимся сердцем и думает, что такими темпами заработает себе какие-нибудь серьезные проблемы с нервной системой. Если ещё не. Лифт снова оказывается невыносимо долгим, зато дорога обратно занимает всего ничего - Бин не помнит, когда в последний раз так гонял. Может, спьяну. И то вряд ли. Он залетает в кабинет и хватает телефон со стола. На нём несколько десятков пропущенных от всех подряд: Минхо, Хёнджина, снова Минхо и опять Хёнджина. Чанбин поспешно перезванивает последнему. Благо, трубку берут практически мгновенно:
- Со Чанбин, когда ты приедешь домой, я оторву тебе сперва голову, потом… - начинает Хёнджин, но у Бина сейчас нет времени слушать эмоциональные тирады.
- Ближе к делу.
- Хан у Минхо. Битый, но, кажется, не критично, от врача отказался.
- Кто умудрился сработать быстрее меня? - Чанбин присаживается на край стола и тяжело вздыхает.
Этот несчастный как минимум жив и в безопасности.
- Не знаю, он толком ничего не объяснил. Сказал, разговор не телефонный. Поедем к ним? Ты уже освободился? Что ты там, черт возьми, делал, ты видел время? И куда дел телефон?
- Делал лишнюю работу, - вздыхает Чанбин и вдруг чувствует себя невыносимо уставшим. Это чертовски долгий день. - Приеду и расскажу. Уже иду к машине.
- Надеюсь, ты мне не пиздишь, потому что если ты приедешь позже полуночи…
- ...ты мне что-то оторвешь, я уже понял. Я сажусь за руль.
Бин сбрасывает и запрокидывает голову, пялится бессмысленно в потолок. Его победа ничего не стоила, в итоге. Он зря рвал жопу. Впрочем, важно сейчас не это. Надо позвонить Минхо, убедиться в том, что Хан, действительно, у него и в порядке, потом давать отбой Яну. Ещё несколько минут Чанбин пялится в потолок, не веря в то, что это происходит с ним. Собравшись в кучу, набирает Лино. Тот берет трубку не сразу, так что Бин успевает про себя высказать пару ласковых расторопности своих друзей.
- Ты телефон проебал или что? - первое, что спрашивает Минхо.
- Типа того. Хан у тебя, всё нормально?
- Хёнджин таки тебе дозвонился?
- Да или нет? - раздражение вспыхивает и тут же тухнет, его мгновенно душит усталость.
- Да.
- Хорошо. Мы заедем сегодня?
- Лучше завтра, он уже вырубился.
- Всё сильно плохо?
- Кажется, не слишком. Но было бы лучше, если бы этого вообще не было, - в голосе Минхо мелькает хорошо знакомая Чанбину жесткость, и он тяжело вздыхает.
- Обсудим это завтра. Мы заедем к обеду, чтобы вы выспались?
- Окей. С тебя еда.
- Банчан знает?
- Да, я звонил ему. В отличие от тебя он взял трубку сразу.
- Удивительно, - Чанбин фыркает и ведет подбородком. - В двух словах, как он выбрался?
- В двух словах не объяснишь. Так сложились обстоятельства.
- Понятно, тогда завтра жду подробный рассказ, потому что я тут тоже жопу рвал в попытке помочь, оказалось, зря.
- Всё завтра, Бин…
- Тогда спокойной ночи, хён, - Чанбин убирает телефон от уха и чувствует, что готов вырубиться вот прямо так, сидя на столе в собственном кабинете.
Сбрасывает вызов и пишет Яну.
Вы: “Считай, ты свою часть сделки исполнил”.
Сообщение светится прочитанным, но ответа нет. Не то чтобы Бину сильно нужен ответ. Он едет домой на автопилоте. Всё обошлось. Всё решилось. Неважно, благодаря кому, важно, что этот ублюдок, наконец, оставит их всех в покое. И что сегодня он доказал самому себе, что вполне контролирует свои ставки, когда это, действительно, важно. Вот только как остальным рассказать, чем он занимался весь вечер?.. Стоит ли рассказывать вообще? Пожалуй, будет думать об этом завтра, потому что сейчас наваливается такая усталость, что нет сил даже выйти из машины, когда он паркуется возле дома.
Все живы. Впереди проглядывает что-то вроде светлого будущего. Чанбин нервно смеется самому себе и стукается головой о руль. Если бы он не обещал Минхо приехать завтра, сегодня нажрался бы в ничто, чтобы отпраздновать успех. Парень заставляет себя оторвать пятую точку от сидения, ставит машину на сигнализацию и поднимается в привычную, практически родную квартиру. Открывает своим ключом и проходит. Хёнджин мгновенно обвивает его руками и прижимает крепко.
- Блудный сын вернулся! - заявляет он весело, и Бин улавливает запах травы.
- Ты, я вижу, уже давно начал праздновать? - устало интересуется он и разувается. Злиться на ситуацию нет ни сил, ни желания. Даже читать душеспасительные лекции он не станет.
- Извини, я не дождался, - Джинни улыбается ему так светло, что Чанбин просто не может не улыбнуться ему в ответ, хотя знает, что улыбка получается вымученной и усталой, будто он вагоны разгружал последние сутки.
- Идем спать.
- А съездить к Хану? - Хёнджин непонимающе хмурится, вместе с Бином проходя в спальню и плюхаясь на постель.
- Минхо сказал, что он уже спит. Лучше завтра к обеду.
Джинни понимающе мычит и поднимает взгляд к потолку, пока Чанбин стаскивает с себя рубашку.
- Ты выиграл или проиграл?
Бина пробирает дрожью, и он оборачивается, непонимающе глядя на смотрящего в потолок танцора.
- Что?
- Ты же играл сегодня. Ты выиграл или проиграл?
Чанбин смаргивает и натягивает домашнюю футболку. Отпираться смысла нет. На самом деле, игра - это единственное, что может заставить его забыть телефон где бы то ни было. Он спалился максимально глупо, неудивительно, что Хёнджин всё понял. Или хотя бы часть.
- Выиграл, - отзывается он и бредет на кухню в надежде найти какой-то перекус.
Ужинать как следует ему не хочется, но нужно что-то бросить в желудок, чтобы не проснуться утром голодной псиной.
- А потом?
- И больше не ставил.
- М… На что играл?
- На Хана.
Чанбин отправляет в рот кусок мяса из кастрюли на плите и встречается с распахнутыми глазами Хёнджина.
- Я выиграл, мы поехали за ним, а его не оказалось. И я обнаружил, что забыл телефон в кабинете.
- Ого, - кажется, у Джинни не находится больше слов, и Бин только кивает, возвращаясь на кровать.
- Ого. Хорошо, что он в порядке.
- Ты, правда, больше не ставил?
Чанбин утвердительно мычит, укладываясь, и Хёнджин тут же прижимается к нему со спины. Нежно целует за ухом, в очередной раз обдавая запахом дури, но Бин откладывает эти мысли на потом.
- Я горжусь тобой.
- Лучше бы тебе мною гордиться, - соглашается парень и крепко зажмуривается.
Этот день закончился гораздо лучше, чем мог бы.