Сидя за барной стойкой, Валериус зачарованно вслушивался в приближающуюся пульсацию жизни Майкла, игнорируя голос старой знакомой, дающей непрошеные советы о его претерпевающем метаморфозы теле и приобретенных узах. Все его существо было сосредоточено на дерзком сердцебиении мальчишки. Валериус слышал, как оно безапелляционно и решительно ворвалось в здание клуба, слышал, как его эхо отражалось от стен коридоров. Слышал, как оно пропустило удар и…

Дверь распахнулась.

Наслаждаясь биением собственного пульса и давно забытым ощущением волнения, Валериус наблюдал. Терпеливо ждал острого взгляда ясных глаз, прогоняющих мрак эмоционального вакуума, который окружал его, кажется, целую вечность. Инстинкты Валериуса сходили с ума, а из-за пронзающего нутро голода его клыки начали удлиняться вопреки воле хозяина.

Проклятье. Только этого не хватало…

Валериус невольно улыбнулся, заметив хмурое выражение на лице Майкла. Он понял, что не зря сравнивал парня с предводителем небесных войск. Майкл походил на светоносного воина, вторгнувшегося в преисподнюю, чтобы вершить божественную справедливость и карать нечестивцев. Такой упоительно живой. Яркий. Ослепительно яркий… Выгоревшие на солнце растрепанные волосы, невероятные глаза и губы, созданные для поцелуев. Золотистый загар, оттененный белой футболкой. Широкие плечи, сильные руки. Линялые джинсы на длинных, крепких ногах. Кеды… Силы небесные, Майкл одевался, как подросток…

Подросток со взрослым оружием в наплечной кобуре.

Валериус подумал, что стоит ввести запрет на пронос иридия в клуб, иначе сородичи забьют ему кол в задницу.

С каждой секундой пульс Майкла становился все более резвым, а зрачки расширялись, как от наркотика, пока его сознание пыталось бороться с подавляющей волной похоти. Валериус любил и ненавидел это сопротивление. Ему было невероятно тяжело наблюдать за тем, как злясь на самого себя, Майкл упорно отстаивал свои принципы перед парящим в воздухе искушением, являющимся частью природы вампиров.

Частью природы Валериуса.

Наконец, взгляд Майкла нашел его глаза. У Валериуса перехватило дыхание от головокружительного трюка, проделанного его собственным сердцем. Взбесившийся орган, очевидно, решил отыграться на хозяине за сотни лет праздного покоя.

Почувствовав, как Далия прикоснулась к его плечу, Валериус уловил шепот: «Ты не слышишь меня, дорогой. Продолжим в следующий раз».

Продолжим? Он выглядел настолько отчаявшимся?..

Проклятье… Валериус понял, что наблюдал за мальчишкой с открытым ртом, и ощутил, как впервые со дня обращения, щеки залил жар стыда. Он был уверен, что давно забыл о таких понятиях, как смущение или неловкость, но сейчас ему хотелось провалиться сквозь землю. Прочистив горло, Валериус попытался собрать остатки своего достоинства.

***

— Здравствуй, Майкл.

В устах Валериуса его имя звучало иначе. Словно, произнося его, вампир связывал Майка, обретая над ним власть. Музыка грохотала вокруг, а Майк стоял, парализованный повисшим между ними молчанием. Коварный, обольстительный коктейль из феромонов вгрызался в его кровь.

Нарушив паузу, Валериус взял Майка за руку и притянул к себе. Оказавшись между его бедер, Майк захотел было отпрянуть, но эта близость принесла нечто странное — прикосновения теплых ладоней подарило облегчение, словно глубокие вдохи после длительного кислородного голодания. Майк проклял судьбу за родившееся в груди неудержимое ощущение удовольствия и счастья. Отвратительное чувство тошноты уступило место покою и, затем — чистому желанию.

Поглаживая предплечье Майка, Валериус вгляделся в его лицо.

— Боже, Майкл, ты выглядишь ужасно, — произнес он, нахмурившись, и скользнул пальцами по щеке Майка. Уходя от касания, тот дернул головой, пробубнив: «Я не нуждаюсь в мамочке», но вампир проигнорировал его. — Это моя вина. Мне стоило догадаться о подобной реакции еще вчера.

Валериус повернулся к бармену, что-то сказав ему. Майк тряхнул головой в попытке сбросить тяжелое, застилающее глаза марево, но мозг упрямо пёр против течения его желаний. Ошалевший от эмоциональной и сенсорной перегрузки Майк, наконец, вспомнил, что они были не одни. Оглядевшись, он убедился, что многие из присутствующих, остановившись посреди кровавой трапезы, с жадным любопытством наблюдали за ними. Кто-то перешептывался.

Заебись…

— Пей, — произнес Валериус, вернув к себе внимание Майка.

Майк надеялся, что ему предложат волшебный «Срал-я-на-ваш-феромон»-коктейль, но в протянутом стакане оказалась вода. Поморщившись, он уже собрался озвучить свое недовольство выбором напитка, но вампир опередил его, повелительно бросив:

— Пей, Майкл.

Майк глянул на воду, потом на Валериуса и, раздраженно вздохнув, неровным голосом напомнил:

— Ты сказал, у тебя есть информация.

Вампир улыбнулся краем своих невероятных губ.

— Есть, — его голос стал более мягким, а взгляд пристальным. — Выпей это, и мы поговорим.

Синапсы Майка сходили с ума от творившейся вокруг неразберихи. Запахи, прикосновения, взгляды — всего было слишком много. Шум в ушах нарастал с каждой секундой, сознание затуманивалось, и Майк, наконец, забрал стакан нетвердой рукой. Но припав к нему губами, вздрогнул и замер… Пока правая рука вампира ласкала вены на его запястье, левая скользнула под его футболку. Пальцы коснулись кожи над поясом джинсов. Невесомо, словно прося разрешения, большой палец проследил линию косой мышцы пресса. Валериус выжидательно следил за его реакцией. Майк возненавидел себя в ту же секунду — пропущенный через мясорубку последних суток, скованный взглядом чистейшего греха, он не смог найти силы на прямое сопротивление. Глядя на вампира, Майк сделал первый глоток. Еще один, и еще. Воздух между ними сгущался. Залпом допивая остатки жидкости, он почувствовал, как по подбородку заструились прохладные капли. Футболка намокла.

Чужие пальцы скользнули по горлу, снимая ползущую по коже влагу.

Майк ощущал себя словно в исцеляющем трансе — все неприятные симптомы, терзавшие его в течение дня, медленно, но верно отступали. Смутно соображая, он стукнул дном хайбола по барной стойке. Вампир, очевидно, одуревший и осмелевший от вседозволенности, запустил руку глубже — теплая ладонь прошлась по коже Майка над ремнем джинсов и сжала мышцы, от чего тот едва не застонал. Майка мелко трясло от слабости в ногах, горячего болезненного возбуждения и отвращения к самому себе. Последнее привело его в чувство. Дернувшись прочь от ласковых прикосновений, Майк сделал шаг назад, но его мозг, очевидно, решил, что на сегодня с него хватит — «покорнейше благодарю» — и Майка повело в сторону. Жесткую стыковку головы с полом предотвратили сильные руки.

Дальнейшее Майк осознавал, будто сквозь сон.

Едва передвигая ногами, поддерживаемый надежной хваткой, он послушно двигался вперед. Майк слышал тихий, просивший о чем-то голос, но слов было не разобрать. Все смешалось в беспорядочный калейдоскоп звуков и смазанных картинок, словно его накрыл жесткий приход. Еще один голос, смена освещения и тишина. Наконец-то, тишина. Майк почувствовал, как с его плеч — вырвав из него вялое, но недовольное «Э-э-эй» — стянули кобуру, избавили от жетона и, придерживая голову, уложили на что-то мягкое. Майк упорно пытался проморгаться, но выходило как-то заторможенно, словно каждое веко весило не меньше хреновой тонны. В приглушенном свете он смог, наконец, разглядеть склонившийся над ним темный силуэт. Чужие пальцы убрали с его лба влажные от пота пряди.

— …лючил увлажнитель воздуха… — произнес тихий голос откуда-то издалека, словно Майк был под наркозом. — …легче, Майкл. Потерпи.

Пытаясь пустить в ход когнитивные потуги, Майк понял, что рыпаться было бесполезно — тело не слушалось, а мозг будто поджаривался на сковороде после суровой длительной заморозки. Ни на что не похожий эффект онемения сознания мало-помалу отступал. В прошлый раз воздействие массового афродизиака даже близко не походило на то, что творилось с Майком сейчас. Может быть, это из-за слабости? Наверняка из-за слабости. Ерзая на неизвестном ложе, Майк вздрогнул, ощутив мимолетное, будто случайное прикосновение к его напряженному члену, после чего чужая ладонь прошлась вверх — по мышцам пресса, задела сосок большим пальцем и поднялась к шее. Жар и покалывания проникали даже через тонкий хлопок футболки. В крестец ударила приятная волна и растеклась вверх. Майк тихо выдохнул сквозь приоткрытые губы.

Руки Валериуса были теплыми. Чертовски теплыми. Странно.

— Мой организм тоже претерпевает некоторые изменения, — произнес Валериус, дав Майку понять, что последние слова он произнес вслух. — Тело подстраивается под твои нужды.

Майк открыл глаза.

— Неужели?.. — пьяно, но иронично заметил он, сумев, наконец, рассмотреть сидевшего рядом с ним вампира и помещение, в котором они находились.

Кабинет. Это был кабинет Валериуса. Майк лежал на кожаном диване, пока его спину щекотал — он приподнял голову и взглянул вниз — дорогущий на вид мех шоколадного оттенка. Оказывается, даже пребывание в отключке может быть гламурным. Майк посмотрел на вампира, нависшего над ним темным демоном. Он попытался представить Валериуса милым маленьким ребенком, но у него ничего не вышло. Этот вампир явно появился на свет в результате какого-нибудь природного катаклизма. Наверняка в результате извержения вулкана: рвущийся в небо столб дыма, пронизываемый вспышками молний. Да, извержение. Не иначе. Длинные темные пряди волос спадали на отмеченное греховной красотой лицо. Пристальный, вызывающий взгляд глаз, чернеющих обсидианами расширенных зрачков. Четко очерченные твердые губы, заставляющие представлять их на месте пальцев, ласкающих его ладонь и чувствительную кожу за ухом…

Кстати…

— Какого хрена ты делаешь? — рассеянно пробормотал он, не в силах оторваться от любования приоткрытыми губами вампира.

В ушах стучала кровь. Голос Валериуса был тихим и задумчивым:

— Прикасаюсь к тебе.

Слыша дыхание Майка, его пульс, чувствуя его запах, Валериус сходил с ума от нужды. Он ощущал, как просыпается его собственное тело, жаждущее подарить Майклу удовольствие. В этот момент Валериус желал лишь одного — оказаться внутри него. Касаться его так, чтобы между ними не было никаких преград. Лишь обнаженная кожа на обнаженной коже. Ничто не имело значения, кроме того, чтобы быть рядом с ним здесь и сейчас. Зажав мочку его уха между пальцами, он начал нежно вырисовывать на ней круги подушечкой большого пальца. Майк задрожал.

— За прошедшие сутки я думал только о том, как коснусь тебя, Майкл. А теперь не могу заставить себя остановиться, — признался Валериус и шепотом добавил: — Не хочу останавливаться.

Дыхание Майка стало быстрым и прерывистым, когда рука Валериуса медленно прошлась по его груди, спустилась к прессу и дальше, огладив бедро. Наблюдая за лишающими разума движениями, Майк ощущал лишь вцепившееся в яйца желание, оглушенный ударами собственного сердца. Вампир лениво повел ладонью вниз — до колена, и обратно — к паху, сминая жесткую ткань линялых джинсов.

— Эй, — тяжело сглотнув, просипел Майк, схватив руку, подобравшуюся к его эрегированному члену слишком близко. — Мы не об этом договаривались.

Валериус послушно остановился. Разглядывая Майка, он вспомнил прошлую ночь. Вспомнил, как хотел эти губы, эти соски. Хотел эти вены, пульсирующие удивительной мелодией, заворожившей его еще во время их встречи в «Breslin». Он слышал эти необыкновенные ноты, выходя из машины. Он знал, что где-то там — в ночи, скрывалось нечто, предназначенное ему, но закрыл глаза на голос интуиции, не сумев распознать источник. Даже когда Майкл зашел в бар. Даже когда они смотрели друг другу в глаза, прежде чем Валериус ушел, оставив его Луке. Он проигнорировал зов его крови. Как глупо.

Майк настороженно наблюдал за молчаливым вампиром, чье внимание переместилось на его грудь. Он взглянул вниз — на свои затвердевшие и выпирающие сквозь хлопок соски — и вновь на Валериуса. В течении нескольких мгновений они просто дышали, рассматривая друг друга, словно не понимая, как оказались в этой ситуации. Выражение лица Валериуса было терпеливым, но сосредоточенным. В какой-то момент Майк понял, что они свернули не туда, потому что ладони вампира накрыли его щеки, а губы оказались в опасной близости от его губ. Готовый к сопротивлению Майк, схватил Валериуса за бицепсы…

В дверь постучали.

Замерев, Валериус издал короткий разочарованный рык. Майк же облегченно выдохнул, так и не выпустив из хватки напряженные плечи. Медленно выпрямившись, вампир с нажимом провел большим пальцем по нижней губе Майка, подарив его телу еще одну волну упоительной дрожи. Раньше, чем Майк успел что-то сделать, Валериус обхватил его руку, повернул ладонью к себе и прижался губами к тонкой коже запястья, а потом осторожно прикусил.

Майк вздрогнул. Все еще дурной от опьянения, он вырвал руку из бережной хватки. Кожу покалывало.

С негодованием он следил за тем, как Валериус открыл дверь, впустив в кабинет отголоски музыки. Майк пытался рассмотреть своего внезапного спасителя, но заметил только его ноги — рослое тело Валериуса закрывало собой почти весь проем. Несколько секунд тихого разговора, и Майк вновь остался наедине с Валериусом, держащим серебряный поднос, который он водрузил на стоящий перед диваном низкий стол из черного стекла.

— Поешь, Майкл.

Сев и устроив локти на коленях, Майк нашел взглядом своё оружие и значок. Пока его мозг переживал жесткую пробуксовку, Валериус, с ловкостью заправского гарсона, принялся снимать с блюд изящные стальные крышки.

— Здесь филе сибаса с артишоками и томатами, — пояснил вампир, отклоняя лицо от вырвавшегося на свободу ароматного пара, — дуэт устриц, запеченных в соусе из белого вина и цитрусовой заправки, и жареный сыр Бри. Тебе необходимо восстановить потерянные микроэлементы.

Майк кисло глядел на стоявшие перед ним пестрые произведения кулинарного искусства и пытался понять, в какой момент его жизнь совершила еще один нехуевый поворот в направлении мертвой петли, потому что вампир пытался впихнуть в него блюда, общая стоимость которых, учитывая класс заведения, явно превышала сотню баксов. Если не больше. Он взглянул на стоящего над ним Валериуса, который, все еще держа в руке одну из крышек, очевидно, ждал, что Майк налетит на брошенную подачку, как голодный мексиканский беженец.

— Знаешь, я пытаюсь понять, чего ты добиваешься, — сказал Майк и, глядя на терпеливо ждущего вампира, откинулся на спинку дивана. Жизнь налаживалась — тошнота полностью прошла.

Майку показалось, что вопрос поставил вампира в тупик — в его взгляде читалось откровенное недоумение, а ответ запаздывал секунд на пять. Не меньше.

— Пытаюсь утолить твой голод и не дать твоему телу ослабнуть окончательно?.. — то ли вопрос, то ли утверждение, давшее Майку понять, что, взвесив озвученные им слова, вампир признал его слабоумным.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что я брошусь к тебе в ноги за всю эту хрень, — Майк махнул рукой в сторону аппетитной жратвы. — И, кстати, букет? Ты серьезно? Возможно, прошлой ночью ты не заметил, но я — парень.

Во вздохе Валериуса было столько тихой досады, что Майк на секунду почувствовал себя мудаком. С минуту вампир глядел на него ничего не выражающим взглядом. Поставив, наконец, крышку на стол, он сел рядом с Майком и положил руку на спинку дивана. Просто, блять, воплощение скучающей надменности и элегантности. Майк отодвинулся подальше.

— Нет, — глядя на него, будничным тоном ответил Валериус. — Прошлой ночью я рассмотрел все предельно внимательно.

Он пристально следил за лицом Майка, оценивая реакцию на собственные слова. Майк, почувствовав, что краснеет, отвернулся. Он затылком чувствовал чужую усмешку. Блять.

— И я настоятельно рекомендую тебе приступить к трапезе прямо сейчас, Майкл. Не испытывай мое терпение.

Обалдев от нахального заявления, Майк резко повернулся обратно и наткнулся на искры веселья в черных глазах. Он не успел прикусить язык, чтобы подавить всплеск ребячества.

— Иначе что?!

«Иначе что…» Тваюмать. Осталось только добавить: «Ты мне не начальник!».

Вампир склонился ближе и, глядя на его губы, изрек:

— Иначе я сделаю так, что ты будешь слизывать еду с моих пальцев, умоляя о большем… — он посмотрел Майку в глаза. — Как прошлой ночью, Майкл. Помнишь?

Майк помнил. Каждую гребаную секунду унизительного возбуждения. Помнил тяжелый голодный взгляд Валериуса на собственном члене и своих пальцах, терзающих сфинктер. «Не искушай меня, Майкл. Тебе не понравится то, что я желаю сделать с тобой». Майк на корню задушил желание поправить болезненный стояк.

Валериус вдохнул аромат возбуждения — в плотную ткань джинсов Майкла впиталась капля предэякулята. Ему понадобилось целых три секунды, чтобы взять себя в руки и не оказаться между этих длинных ног, метя укусами и засосами крепкую загорелую шею. Его жажда возросла — клыки Валериуса начали медленно удлиняться, но он заставил себя подавить порыв собственного тела.

— На тебе опять нет белья…

Глядя в затуманенные желанием глаза, Майк тяжело сглотнул. Лицо вампира склонилось ближе, заставив его замереть. Сердце сорвалось в пропасть, когда на его губы легло дыхание Валериуса. Майк едва не подался навстречу, но был отрезвлен собственным осознанием, приправленным тихим смешком и последовавшим за ним шепотом:

— Ешь, Майкл.

Ублюдок.

Валериус отстранился одновременно с дернувшимся прочь Майком. Еще в первую встречу он понял, что мальчишка — ходячее несчастье, но находил этот факт странно очаровательным. В который раз за вечер он улыбнулся невероятно занятному сочетанию грубости и застенчивости.

— Я не буду есть, — взъерепенился Майк, сложив руки на груди. — Меня выворачивает с прошлой ночи. Так что твои рыцарские жесты пропали впустую. Выкладывай то, что хотел рассказать, или я поеду домой. Я дико устал и безумно хочу спать.

Валериус упорно стоял на своем:

— Пища усвоится, Майкл. Начинай есть, а я буду говорить.

Майк чувствовал себя полностью истощенным, и у него слишком кружилась голова, чтобы продолжать этот бессмысленный спор. Вампир желал поиграть в гребаную золушку, убирая блевотину со своего шикарного бесценного меха? Не вопрос! Склонившись над столом, Майк схватил серебряные приборы и принялся за рыбу. Отрезав кусочек, он положил его себе в рот и… не смог удержаться — тихо простонав, закатил глаза от удовольствия. Это было офигенно! Рецепторы в его рту уже сутки довольствовались одним лишь желудочным соком и взорвали мозг, когда сибас раскрылся на его языке сотнями ярких вкусов.

Валериус наслаждался реакцией Майкла на угощение: трепетом ресниц, легким румянцем, потемневшими глазами. С этим упрямым характером, небрежным внешним видом и нескрываемым восторгом от поглощения вкусной еды, он походил на дикого кота, урчащего от умелой ласки настойчивой, но терпеливой руки.

Майк вошел в раж. Невероятно. И как люди умудрялись создать нечто особенное из обычной рыбы? Он наколол на вилку гарнир — не томат, а значит арти-как-его-там — и отправил его вслед за сибасом. О боже… Майк едва не расплакался от невероятного сочетания вкусов — сладкого, острого, соленого, кислого. Повар Валериуса — гребаный гений! Теперь он станет для Майка вторым лучшим другом! Тваюма-а-ать… Ну просто оргазм на кончике вилки. Закидывая в рот последний кусочек томата, Майк поймал себя на желании вылизать тарелку и… замерев, медленно повернул голову в сторону притихшего Валериуса.

Вампир сидел, подперев голову кулаком, выглядя при этом так, словно наблюдал за рождественским чудом, не меньше. Майку стало чертовски неловко за продемонстрированное им торжество голода. В очередной раз за вечер он ощутил, как щеки заливает краска, потому что плечи Валериуса мелко дрожали, а губы были напряжены…

Этот козел явно пытался не заржать.

Майк был одновременно и разозлен, и поражен, когда вампир внезапно широко улыбнулся. И был поражен еще больше, когда тот сперва мягко засмеялся, а после расхохотался от души. Майк слышал, как смех зарождался в его груди и вырывался оттуда густым, обволакивающим звуком. Отчего-то он был уверен, что этот вампир не каждый день веселится так самозабвенно, но вопреки странному теплому чувству, затопившему сердце, Майк недовольно поджал губы.

— Ты собирался говорить, пока я ем, — напомнил Майк, решив отыграть роль беженца Хуана до упора — он взял со стола миниатюрное блюдо с парой запеченных устриц. Вампир пытался отдышаться. — Завязывай уже. Ты сам предложил поесть, а мой желудок еще утром начал переваривать сам себя.

Понюхав морских гадов — мля, какой запах! — Майк крошечной вилкой подцепил укутанную соусом плоть и закинул ее в рот. Гребаный рай!

— Прости, Майкл, — произнес Валериус содрогающимся от веселья голосом, пока Майк ловил гастрономический кайф. — Не помню, когда в последний раз так смеялся. Прости. Итак, — он прочистил горло и его лицо приняло более или менее серьезный вид. — Прежде всего хотелось бы отметить тот факт, что убитые вампиры — мои «Внуки крови».

Майк прекратил жевать и хмуро уставился на вампира. Он правильно его понял? Валериус связан с жертвами не только через клуб, но и какой-то там родственной связью? Очевидно, вопрос в его глазах был предельно ясен.

— Они обращены теми, кого когда-то обратил я.

Майк вскочил на ноги и проглоченная устрица едва не застряла у него в горле.

— И когда, кхэ!.. — он подавился, но ударив кулаком по груди, откашлялся и продолжил, — блять, когда ты собирался сообщить об этом следствию?! На следующую Пасху?! — он с грохотом поставил тарелку на стол. Упавшая вилка бряцнула о темный мрамор пола. — Поверить не могу! Все это время мы с напарником топтались на месте, думая, что зацепок больше нет! Ты хоть представляешь, как много может дать твоя информация?!

От злости Майка снова замутило, и он начал расхаживать по просторному кабинету. Родственничков этого Не-мертвого хрена зажаривают, как индейку на День благодарения, а он, продолжая игнорировать солнечный свет, праздно валяется на бархатных кушетках, переваривая чей-то гемоглобин! Майк резко обернулся, собираясь продолжить гневную речь, но Валериус опередил его:

— Майкл, мы тоже ищем убийцу. Неужели ты думаешь, что мы будем сидеть сложа руки, когда умирают не только наши сородичи, но и невинные люди? — с обеспокоенным видом спросил он, заставив Майка раздраженно выдохнуть. Валериус встал и подошел к одному из черных глянцевых шкафчиков. — Загвоздка в том, что учуять его не могут даже старейшие из нас, и мы не знаем, в чем причина, — пояснил вампир, вытащив початую бутылку хереса. Пробка тихо хлопнула, рубиновая жидкость наполнила небольшой изящный бокал. Валериус протянул его Майку, но тот отказался, ожидая продолжения. — В силу особенностей метаболизма, вампиры пахнут иначе, чем люди — нас не способны выследить даже собаки. Однако человеческий запах, без использования тех или иных синтетических веществ, скрыть невозможно, хотя в случае их использования останется явный химический след.

Нахмурившись, он пытался уложить в голове слова Валериуса. О том, что убийца не человек, они с Куртом и так догадывались, но Майк все же надеялся, что им повезет хоть в чем-то, и следствие сможет избежать убийцы в виде неуловимой клыкастой чумы. Кроме этого он надеялся, что вампир сможет порадовать его возможностью отыскать убийцу путем использования острого обоняния. Но даже здесь они зашли в тупик. Майк вздохнул.

— Все же ты абсолютно уверен, что мы ищем вампира?

— Именно, — подтвердил Валериус, возвращаясь на диван с бокалом в руке. Майк залип на плавности его движений — при таком росте и неплохой массе, вампир умудрялся перетекать с места на место, словно вода — и быстро отвел взгляд, пока его не спалили. — И у меня есть основания считать, что он определенно моложе всех жертв-вампиров, поскольку только в этом случае можно дать логическое объяснение использованию седатика.

Последнее слово заставило Майка напрячься.

— Откуда ты знаешь, что он использовал седатик?

— Ознакомился с материалами дела, — небрежно пожав плечами, ответил Валериус. — Начальник полиции Майами мой хороший друг, и он был должен мне. Беря в расчет вид, к которому принадлежит половина убитых, ему только на руку, если я чем-то смогу помочь. Я так или иначе планировал связаться с детективами, ведущими это дело. Просто ты пришел ко мне раньше, Майкл.

Улыбка вампира источала такой рассчитанный соблазн, что у Майка перехватило дыхание. Он едва подавил в себе желание фыркнуть и закатить глаза.

— Надеюсь, что предоставленные тобой записи покажут, что ты находился в клубе во время каждого из убийств, — с угрозой в голосе заявил он.

— Разумеется, — осторожно вращая херес в бокале, Валериус сделал короткую, но выразительную паузу. — Но, будь я убийцей, с моей стороны было бы глупо не запастись алиби, Майкл.

— Или дерзким высокомерием, — сквозь зубы процедил Майк, заставив Валериуса усмехнуться, глядя в бокал. Для полного счастья им не хватало лишь орудующего в городе Древнего, но сегодня чутье оставалось спокойным, подсказывая Майку, что сидящий перед ним демон ночи ни при чем. — Что ты имел в виду, говоря о его предполагаемом возрасте?

Пригубив напиток, вампир пояснил:

— Чем старше вампир, тем он сильнее. Какой смысл использовать вещество, снижающее физическую активность потенциальной жертвы, если твои силы превосходят ее силы? Вывод напрашивается сам собой: этот вампир обращен относительно недавно.

— Или же, используя седатик, убийца просто страхуется, — предположил Майк.

— Возможно, но маловероятно. Я все же склоняюсь к первому варианту.

У Майка голова шла кругом. Его попытки систематизировать информацию протекали крайне медленно — мозг упорно продолжал прикидываться ветошью, так что Майк решил поразмыслить обо всем на свежую голову.

— О’кей, — проведя ладонью по волосам, Майк подошел к рабочему столу Валериуса и приземлился пятой точкой на край, сложив руки на груди, — давай вернемся к тому, что интересует меня больше всего, а именно тот факт, что преступления крутятся вокруг тебя. Убиты посетители твоего клуба, являющиеся твоими «Внуками крови». Тебе не кажется, что это не просто совпадение? У тебя есть враги? Кто-то, кому ты перешел дорогу, или же тот, с кем ты, возможно, что-то не поделил?

— Именно это и было главной целью моего желания поговорить с тобой, Майкл, — начал Валериус. Отставив недопитый херес, он поднялся с дивана и направился в сторону Майка. — Я глубоко опечален судьбой моих убитых сородичей, однако теперь для меня существует нечто более важное.

Глядя на подошедшего вампира, Майк вопросительно поднял брови.

— Кажется, ты забыл об одной немаловажной детали… — Валериус, склонившись ближе, поставил ладони на столешницу по обе стороны от напрягшегося всем телом Майка. — Мы с тобой тоже пара, Майкл. А значит, твоя жизнь находится в опасности. И если убийца, по какой-то невероятной причине, действительно желает добраться до меня, то его главной целью станешь ты.

Они оказались так близко, что Валериус вновь смог вдохнуть бесценный аромат Майкла, смешанный с едва ощутимым запахом сигарет и парфюма. Валериус наслаждался им. Так же, как и пытливыми зелеными глазами, которые настороженно глядели в ответ. Боги, как же ему хотелось овладеть хотя бы малой частью этого потрясающего молодого мужчины.

Майк перестал дышать. Он чувствовал волны желания, исходящие от тела вампира. Валериус был просто невероятен. И вновь жаждал поцелуя. В его дыхании Майк ощущал ягодные ноты выдержанного вина, чувствовал его руки возле своих бедер. Майк не понимал, что происходит с его телом — оно посылало сигналы, противоречащие голосу рассудка, затихающему с каждой проходящей секундой. Связь толкала его вперед, но картинки из прошлого тянули назад. В тот момент, когда Валериус почти коснулся его губ в поцелуе, Майк уперся в его грудь ладонями и отклонился, но опешил, услышав незамедлительное, окатившее его ведром ледяной воды, заявление:

— Ты переедешь ко мне.

— Ч-что?! — Майк почти взвизгнул, подскочив чуть ли не до потолка. Он толкнул Валериуса и отпрыгнул от него, как ошпаренный. Тот снисходительно следил за его бегством. — Нет! Нет! И думать об этом, блять, не смей! — от абсурдности прозвучавших слов, Майк захлебывался негодованием и едва не начал заикаться. Он передразнил глубокий баритон Валериуса, пытаясь изобразить его гладкий акцент: «Ты переедешь ко мне». Под луной перегрелся?!

Валериус, убрав руки в карманы брюк, выглядел спокойным, как удав.

— Я ценю трудности, Майкл, но гораздо больше уважаю простоту. Так будет надежней и безопасней, — сдержанно пояснил он.

— Для кого так будет надежней?! — взбесился Майк, хватая кобуру и вешая на шею жетон. — Повторюсь: я не девчонка! И не ребенок, нуждающийся в опеке! Я гребаный офицер полиции с навыком меткой стрельбы и отличной техникой ближнего боя! Я, блять, не боюсь какой-то поехавшей кукухой пиявки!

Он рывком натянул на плечи кобуру, ремни привычно легли на мышцы. Валериус подошел к нему ближе.

— Ничего не бояться опасно, Майкл, — сказал он, пытаясь достучаться до наглухо закрывшегося Майка. — Поверь мне. Не говори таких вещей, не искушай судьбу.

Валериус попытался взять его за руку, но Майк дернулся и, глядя на вампира, попятился в сторону двери.

— Не нужно мне этих философских проповедей!

Упрямый мальчишка!

— Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы ты осознал всю серьезность ситуации?! — разозлившись, прорычал Валериус.

Его глаза резко вспыхнули синим!

От накатившего ужаса Майк отработанным молниеносным движением выхватил оружие из кобуры и наставил его на Валериуса. Палец лег на курок. Майк чувствовал, как в кровь выплеснулся адреналин, но привычно стабилизировал Глок. Глядя на тяжело дышащего вампира, Майк пытался понять, как он снова мог позволить себе расслабиться рядом с ним? Подпустить ближе из-за одной лишь тяги, рожденной их чертовыми Узами. Блять! Жизнь ничему его не учит! Несколько секунд назад вампир умело отыгрывал заботу, но теперь он был квинтэссенцией ужаса и опасности. Майк видел это так же ясно, как весь арсенал насилия, воплощенный в бешеном взгляде и смертоносной силе, замаскированными ласковыми взглядами и нежными прикосновениями.

— Прости меня, — тихо произнес вампир, примирительно поднимая руки.

Глаза вновь приобрели привычный оттенок стали.

Валериус раскаялся в собственной несдержанности уже в ту долю секунды, когда увидел во взгляде Майкла первый отголосок зарождающегося страха. Боги. Он не ожидал, что самообладание покинет его так легко. Он не думал, что так отчетливо услышит ярость в собственном голосе и увидит панику на бледном лице Майкла. Второй раз за сутки… Он не злился уже очень и очень давно. Много веков. Но одна лишь мысль о том, что Майкл относится к угрозе собственной жизни столь спокойно, столкнула его в пропасть — в глазах парня он увидел разочарование и новую, еще более неприступную стену из недоверия и ненависти. В один миг он разрушил тот хрупкий мост, что образовался между ними за последний час. Валериус прикрыл глаза.

— Прости меня, Майкл. Я не хотел тебя напугать, — искренне произнес он и, медленно опустив руки, взглянул на Майка. — Не бойся. Я ничего тебе не сделаю.

Злость Майка вспыхнула, как бензин от искры, импульсивно рождая в нем острую тягу — выпустить в стоящего перед ним кровопийцу всю обойму. Но что-то внутри него говорило, что он не сможет нажать на курок.

— Катись к черту, — зло процедил он и, все еще держа вампира на мушке, разблокировал замок на двери.

Секунда, и Майк вылетел из кабинета, словно за ним гнались адские гончие. На ходу возвращая Глок в кобуру, он втаптывал в темный мрамор собственную ярость. Чего еще он ожидал? В конце концов, вампиры — животные. Да, они ходили, говорили, улыбались, обладали высокими когнитивными способностями, но внутри, в самом основании, они оставались гребаными животными. И ярчайшее доказательство того, что против инстинктов не мог выстоять даже мозг старейших из них, осталось позади. Майк вздрогнул, когда из-за двери одной из оставшихся за спиной комнат, послышался громкий женский крик. Резко обернувшись, он рванул на голос. Мысли неслись в голове с бешеной скоростью. Майк не думал, он действовал на инстинктах — оказавшись возле нужной двери, он резко дернул ручку, но та не поддалась. Недолго думая, Майк выхватил оружие. Направив дуло на замок и совершив два оглушительных выстрела, он выбил дверь ногой. Когда тяжелая глянцевая панель с грохотом врезалась в стену, Майк ворвался в комнату, держа пистолет наготове. На огромном траходроме перед ним еще секунду назад двое вампиров жарили телку, застрявшую между их крепкими обнаженными телами, словно между молотом и наковальней. Губы обоих поднявших лица при появлении Майка ублюдков были в крови, а девушка дрожала и отчаянно втягивала воздух, обессиленно уронив голову на плечо одного из них. Из ран на ее шее струилась кровь. Внутри Майка заклокотал гнев, когда перед глазами встала сцена из прошлого, но это была последняя мысль, прежде чем мозг сошел на нулевую видимость.

Ад нашел свой выход.

— Отошли от нее!!! — заорал Майк, держа ошарашенно замерших упырей на прицеле. — Живо, ублюдки, я не стану повторять дважды!!!

Никто не двинулся с места, когда из-за спины раздался спокойный, глубокий голос Валериуса, властностью которого можно было заполнить не только клуб, но и весь Майами:

— Майкл. Что ты, черт возьми, творишь?

Майк чувствовал себя растравленным нервом, гранатой с вытащенной чекой. Того и гляди — рванет. Не сводя глаз и оружия со смертельного тройничка, он процедил:

— Какого хуя происходит в твоем сраном притоне? Скажи им отпустить девчонку.

Упомянутое тело вздохнуло, пошевелилось и, подняв голову с чужого плеча, уставилось на Майка затуманенными посткоиталом карими глазами.

— Козел, — осипшим — не от боли, блять, а от удовольствия! — голосом произнесла девица, глянув на Майка так, что у него яйца спрятались в заднице. — Ты обломал мне весь кайф. Вали отсюда.

Она вновь устроила голову на плече у вампира. Только теперь Майк заметил, что тела обоих кровопийц сместились так, чтобы заслонить ее от единственной опасности… От Майка… Обескураженный ситуацией, он открыл рот, но, не найдя, что сказать, молча закрыл его. Поняв, что до сих пор держит жертв своей паранойи на прицеле, он опустил Глок. Внезапно чужая рука бесцеремонно обхватила Майка поперек туловища и, подняв над полом, понесла прочь из комнаты, заставляя его чувствовать себя нассавшим в тапки котом. Над головой Майка послышалось бесстрастное «Прошу прощения», но оно явно было адресовано не Майку.

— Блять! — вырываясь из крепкой хватки, выплюнул он. — Отпусти меня!

Попытка закрытия двери оказалась неудачной — сконфуженный разыгравшейся сценой, Валериус не сразу вспомнил о сломанном — простреленном! — замке. Черт возьми… Майкл выстрелил в замок… И направил оружие на гостей!.. Валериус покачал головой и едва успел спасти собственный подбородок от столкновения с затылком неугомонного Майкла. Скучать с мальчишкой ему точно не придется. Оставив дверь в покое, он отнес брыкающееся тело подальше и, наконец, отпустил. Майкл отскочил от него на пару метров, развернулся и, сделав несколько шагов назад, прорычал:

— Еще раз так сделаешь и, богом клянусь, я прострелю тебе ногу!

Все внутри Майка клокотало от злости и унижения, которому прилюдно подверг его вампир. Валериус же стоял перед ним невозмутимым физическим олицетворением порядка, необходимого для организации цивилизованного общепита для кровопийц. Майк вдруг понял, что начал звучать как Судья Дредд на вампирский манер. Пиздец. Дрожащими руками он убрал оружие в кобуру.

Вздохнув и привалившись к стене, вампир, казалось, разочарованно покачал головой и опустил глаза в пол. Последовавшие затем слова несли жуткую, искаженную логику безумия:

— Девушка здесь по своей воле, Майкл. И она в полной безопасности. С ней делают только то, что ей нравится.

Майк вздрогнул. Смрад от сказанного повис между ними плотной пеленой, легшей кислотой на его и без того оголившиеся за сутки нервы, заставив вспылить вновь.

— Да как это дерьмо может кому-то!.. — с отвращением воскликнул он, но стиснул зубы, не закончив фразу. — Тваюжмать…

Валериус понял, что именно подразумевал Майкл. Кормление. В который раз его нутро обожгло горечью от осознания неприятия Майклом его природы. Уже сутки его тело испытывало весь спектр симптомов жажды, утолить которую было возможно одним единственным способом — укреплением зародившихся уз путем кормления и сексуальной близости с Майклом, что на данный момент являлось невозможным. На данный момент… Валериус криво усмехнулся себе под нос. Какое небывалое проявление беспочвенного оптимизма. Оставалась лишь надежда, что он сможет продержаться еще несколько суток. Но что они дадут, если он так и будет совершать ошибки, отталкивающие Майкла еще дальше, чем он есть сейчас?.. Валериус проглотил рвущуюся на волю боль и разочарование, заставив себя сосредоточиться на более важных вещах. Он прочистил горло.

— Ты ушел, Майкл, но мы так и не договорили. Я настаиваю на том, чтобы ты переехал ко мне. Хотя бы до того момента, как решится проблема.

Черт возьми, этот спор начал превращать мозг Майка в фуа-гра. Он ощутил очередной приступ злости. Просто, блять, лейтмотив сегодняшней ночи!

— Он убивает таких как мы парами, забыл? — заорал он, выходя из себя. — Выходит, что безопасней всего мне будет там, где тебя нет!

Майк услышал приближающиеся из-за спины шаги и обернулся — к ним медленно и как-то неловко брела официантка, держащая в руке поднос с алкоголем, бокалами и пепельницей.

— В моем доме автономная система безопасности, проникнуть в которую извне нельзя, — не обращая внимания на появившегося зрителя, продолжил Валериус. С каждым произнесенным словом его голос становился все жестче. — В твою же квартиру можно попасть за секунду. Ты переедешь ко мне. Это не обсуждается.

— Простите, что беспокою, господин Валериус, — проговорила девушка, поравнявшись с Майком. — Лука попросил вас уделить ему несколько минут.

— Скажи, что я занят, — повернувшись к ней, мягко ответил Валериус, на что девушка кивнула: «Конечно», бросив короткий взгляд на Майка.

Но уйти незаметно ей не удалось. Когда Валериус вернул свое внимание к Майку и добавил безапелляционное «Сегодня же, Майкл», истончившаяся от напряжения струна терпения Майка к хренам лопнула. Прежде чем осознать, что именно собирается сделать, он схватил с подноса первое, что попалось под руку — тяжеленную хрустальную пепельницу — и швырнул ее Валериусу в голову. Тот, ловко уклонившись от разлетевшегося на куски от удара об стену снаряда, смотрел на Майка с выражением, похожим на смесь дикого шока и веселья. Вампир нервно рассмеялся.

Пропищавшая «О Боже» официантка, очевидно, ожидавшая последствий в виде огня и серы, прикрыла ладонью раскрывшийся от ужаса рот.

Не желая больше терпеть деспотичного мудака, Майк рыкнул и зашагал в сторону выхода. Он почти физически ощущал на себе взгляд вампира.

— Я живу в «Scorpion tower», Майкл, — зачем-то прилетело ему вслед, но Майк лишь ускорил шаг.

Он надеялся, что его спина в полной мере служила эквивалентом выставленного среднего пальца.

Всю дорогу, пока Майк ковылял к Камаро, его преследовало лишающее равновесия ощущение нереальности. Валериус явно поплыл мозгами, если считал, что Майк согласится на его предложение, а потом радостно соберет свои шмотки, засунет кота подмышку и разделит с ним дом. Перед работой Майк будет пить кофе, а Валериус — Майка. Нахуй все! Он знал, что задумал этот хитрожопый говнюк! Мудак всего лишь пытается превратить его в персональный кран с кровью, эксклюзивную скважину для утоления собственного голода. Хрен ему! Забираясь в тачку, Майк чувствовал, как его сотрясает дрожь. Он мечтал о нескольких часах сна, паре заходов секса и порции никотина. В идеале — в обратном порядке. Запустив мотор, Майк потянулся к бардачку и вытащил оттуда полупустую пачку сигарет, которые, как он надеялся, не позволят ему дожить до возраста справления нужды под себя. Выбив сигарету из пачки, Майк чиркнул зажигалкой, но по всем законам Мерфи, она лишь сверкнула искрой. Блять. Он чиркнул еще. И еще. И еще. Примерно раз на седьмой, она все же выдала нечто тщедушное, но и с этим можно было работать. Майк склонился к крохотному огоньку и глубоко затянулся. Наполнив легкие дымом, он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Вспоминая все события произошедшего дня, Майк вслепую нажал на кнопку стеклоподъемника — окно тихо зажужжало, опускаясь. Что за пиздец творится с его жизнью? А еще этот непроходящий стояк и дикая боль в яйцах. Вытянув руку на улицу, Майк стряхнул пепел.

— О… бля-ядь…

Жесткий шов на джинсах пережимал напряженную мошонку. Вот же… Наклонившись, Майк уткнулся лбом в руль и попытался сконцентрироваться на… На чем угодно, кроме желания трахаться, но хуй там плавал… Все, что он осознавал — это пульсацию в члене. Он глянул на свой выпирающий стояк. Чтоб его.

Ладно. Ладно. Отъезжая от тротуара, светящего розовым неоном, Майк жалел, что пепельница не пробила вампиру череп.

***

— О, боже, я сейчас снова кончу… Сейчас кончу!..

Да неужели?.. Продолжая вдалбливать в грохочущую стену кабинки туалета охотно принимающую его член партнершу, Майк заткнул ладонью ее вставший на повтор рот. Из зависти. Судя по судорожному дыханию и пульсациям, крепко стискивающим стояк Майка, она нехуево так проводила время. И с чего он, блять, решил, что потрахаться — это классная идея?! Он сделал только хуже! Майк вернул руку на бедро девицы, чтобы насаживать ее сильнее.

— Ох, ты невероятный! Невероятный!..

Майк уже больше — он глянул на часы — сорока минут безрезультатно балансировал на грани оргазма. Яйца напряженно сжались, как кулаки. Каждая фрикция доставляла все большие мучений, но Майк не сдавался. Он продолжал толкаться. Толкаться. Толкаться. Толкаться. Блять! Все бесполезно! Какого хера?! Что, мать вашу, происходит?! В пизду все. Он знал, где собака зарыта… Майк посмотрел на собственный член, то и дело исчезающий в теле захлебывающейся от удовольствия девчонки — сквозь мутный латекс проглядывала ярко-лиловая головка. Яйца были еще темнее. Судя по ощущениям, им предстояло лопнуть с минуты на минуту. О’кей. Ладно. Он понял. Пора сворачиваться. Даже если самому обломилось кончить.

Доведя девчонку до хуй знает какого по счету оргазма, Майк вытащил свой многострадальный член, сдернул с него резинку и, выбросив её в мусорное ведро, с трудом упаковался в джинсы.

Блять. Блять. Блять.

Едва стоя на ногах, раскрасневшаяся девица поправляла подол невероятно короткого платья — нахуя, если оно не прикрывает то, что должно прикрывать? — и диктовала Майку свой номер телефона, который он даже не потрудился запомнить. Его башка была занята прокручиванием в голове номера своей медицинской страховки. Она ведь должна покрывать орхиэктомию? Если нет, то и эвтаназия покатит. Уж она то точно должна входить в страховку, на случай чрезвычайной ситуации? А если не входит, то Майк обязательно напишет прошения в Сенат, Конгресс или куда там еще нужно обратиться, чтоб его избавили от этих мучений?! Чуть ли не выпав из дверей бара, Майк ударился в полнейшую панику. О, Господи! Он умрет! Если он не позволит вампиру поиметь себя, его ждет нелепая смерть от эпического случая приапизма!

Ладно. О’кей. О’кей. Вновь оказавшись в Камаро, Майк трясущейся рукой поднес к губам сигарету. Бля. Его зажигалка ебнулась. Швырнув ее на соседнее сиденье, он огляделся в поисках огонька, но выходить из тачки, передвигая ноги с адским стояком, было невыносимо. Бля. Это пиздец. Спермосборник Майка был определен. «Забирайте свой суперприз».

Твою мать.

Хорошо. О’кей. У него были железобетонные шансы на то, что в предстоящие сутки его яйца будет нещадно выкручивать, но он твердо решил, что ни за что не пойдет к Валериусу. Да, ему было чертовски больно, и он мертвецки устал, чтобы заморачиваться чем-то еще, но он не прогнется. Он не какое-то тупое животное, ведомое голыми инстинктами. Вот уж нет!..

Майк завел мотор, и Камаро с визгом стартанул с места.

Да. Да. Он справится с этим. Справится.

***

Он не справился.

Превозмогая боль в паху, Майк ворвался в беломраморный холл «Scorpion tower» и прямым ходом направился к посту охраны. Двое крепких мужиков в черных костюмах смотрели на него, как на террориста. Если бы не висящий на шее Майка жетон, они наверняка вызвали бы группу захвата.

— Могу ли я чем-то… — начал один из них, но Майк перебил его.

— Можешь, — произнес он, резко хлопнув обеими ладонями по роскошной стойке, от чего оба охранника посмотрели на него, как на психа. — Детектив Майк Эммерс. Мне нужен Валериус Мессала.

— Да, детектив. Нас предупреждали, что вы можете появиться, — кивнул мужик, расслабив, наконец, напряженные плечи. — Пройдите к лифту «А», — добавил он, указав влево. — Он доставит вас в пентхаус господина Валериуса.

Пентхаус. Было бы странно, довольствуйся вампир чем-то меньшим.

Майк зашел в шикарный — шикарный и личный! — лифт, показавшийся ему больше собственной квартиры. Когда он нажал единственную кнопку на интерактивной панели, зеркальные створки сомкнулись, и кабина плавно пошла вверх. Оглядев в зеркале свой выдающийся стояк, Майк стиснул зубы. Просто, блять, торжество прописной истины. Гребаные узы. Они были нужны ему не больше, чем взятие ректальной пробы. Подняв взгляд на сменяющиеся номера этажей, Майк начал колебаться. Еще одна такая ночь, и ему точно запоет безносая. Он пиздецки устал за последнюю неделю, а вчерашний вечер вылился в финал-апофеоз всей его сраной жизни, идущей по пизде семимильными шагами. В тот самый момент, когда Майк принялся искать кнопку отмены движения, лифт остановился на последнем этаже. Двери тихо разъехались. Сердце Майка совершило кульбит.

Перед ним предстал холл с полами из полированного черного мрамора. Из глубины апартаментов доносились тихие звуки блюза, а в воздухе витал аромат сандалового дерева. Майк шагнул из лифта и, пройдя чуть дальше, оказался в просторном зале, сквозь панорамные окна которого открывался головокружительный вид на ломаные кромки городских крыш и огни ночного Майами. Пентхаус — холодный, элегантный, строгий, с черными и хромированными поверхностями — подходил своему владельцу, словно вторая кожа. Почему сюда так легко попасть? Словно здесь, на высоте шестидесяти двух этажей, Валериусу нечего было опасаться. Словно он уже видел все ужасы, что могла преподнести жизнь, и посчитал увиденное мелочью. Словно он сам являлся еще большим ужасом.

— Майкл, — раздался голос откуда-то сверху.

Обернувшись и задрав голову, Майк увидел Валериуса, облокотившегося на стальные перила второго этажа. Одетый лишь в черные льняные штаны, из-за которых его и без того длинные ноги казались почти бесконечными, вампир замер неподвижной статуей под взглядом Майка. Майк завис на великолепном обнаженном торсе и невероятных упругих мышцах под гладкой, будто светящейся, бледной кожей. Кровь еще сильнее прилила к члену, напомнив о цели его визита. Нечего тянуть и разыгрывать комедию. Гулко сглотнув, он прохрипел:

— Мне нужно кончить…