Западная Чу встретила Юэ знакомыми пейзажами, как будто он родился здесь и провёл большую часть своей жизни. Какая-то внутренняя сила притягивала его к тому месту, где он впервые встретил Тайцзэ. Она была сильной, решительной, без капли сомнений атаковала превосходящего врага. Отчаянная Тайцзэ. В тот момент Юэ ещё совсем её не знал и подозревал в сговоре с министром Ваном.

— Что-то не так? — Фэн подвёл к нему лошадь и проследил взгляд, но ничего не увидел, кроме суетящихся людей.

Юэ повернулся за звук и ничего не сказал, только тронул поводья. Фэн не отставал, направил коня параллельным курсом, посматривая на товарища. Юэ было отчасти неуютно под его пристальным взглядом. Фэн, вероятно, уже догадался, но не высказывал догадок. Верный дружище Фэн, понимающий лучше других, как проявить сочувствие.

Юэ не стал задерживаться в этом месте. Сведений тут не соберёшь, а предаваться воспоминаниям, от которых не родится ничего, кроме отчаяния, не стоило. У Юэ была другая цель. Благородная цель. Хоть так он проявит свою любовь к женщине, которую навечно потерял. Он первым пустил коня в галоп по пыльной широкой дороге, обогнал пару повозок, вспугнул пса, сопровождающего одну из них, слушая вдогонку истеричный лай. Пёс ещё долго лаял, невзирая на оклики хозяина. Давился лаем и продолжал, продолжал…

Поместье главы уезда Линь стояло неподалёку от части города, занятой состоятельными людьми. В основном они управляли местным рынком, договаривались с соседями и обеспечивали сообщение между провинциями. Местная знать измельчала, не слишком рассчитывала на гордость благородных предков, занималась тем, что приносит доход. Благо, лишь малую часть их быта занимали интриги. Основная доля интриг приходится на столицу, а отсюда до неё достаточно далеко. Пока сообщение достигнет этого уголка, новости уже устареют. Что бы ни предпринял интриган, он неминуемо опоздает. Но ещё существовал другой вид интриг, основанный на взятках чиновников, получающих их и дающих вышепоставленным лицам в обмен на влияние. Юэ предстояло распутать весь этот клубок. Он почти не сомневался, что местная власть давно в руках министра Вана.

— Меня кое-что беспокоит, — наконец сознался Юэ, не глядя на спутника. — Я долго думал и не могу найти причины, по которой было необходимо вырезать всю семью. Это может быть только из-за очень влиятельного человека.

— Министра финансов? — догадался Фэн. — Я тоже об этом думал. Ему не составляет сложности перекупить чиновников в провинциях, если уже подавил бунт за спиной императора.

— Я наводил справки о главе уезда Лине, — Юэ должен оставаться уверенным. Для этого необходимо получить согласие с собственными догадками. Юэ не сомневался, что получит его. От Фэна не стоило ожидать удара в спину. Он и от великих денег откажется ради дорогого ему.

— Я тоже, — поддержал Фэн. — Чиновник Линь — довольно подозрительная личность. Он был назначен самим императором. Прежде, служа при дворе, он не попадался на заговорах, придерживался нейтральной от фракций позиции, чем заслужил полное доверие.

— Однако он не пользовался особым доверием, — заметил Юэ. — Почему, позволь спросить, человек с такими познаниями и опытом служения при дворе, так и не принял ничью сторону? Почему он вообще согласился уехать из богатой столицы в какое-то захолустье?

— Так ты отзываешься о Родине своей возлюбленной? — усмехнулся Фэн.

— Я не об этом, можешь не ухмыляться, — ткнул в него Юэ. — Тебе не кажется такое поведение слишком уж покладистым?

— Ты не присутствовал при оглашении назначения. Может быть, он возражал, но приказ есть приказ. Кто осмелится оспаривать его?

— Ты же знаешь, что приказы могут исходить не только от его величества. Возможно, чиновник Линь попросил о переводе сам.

— Любопытная теория, — задумался Фэн. — Но у нас нет доказательств.

— Мы получим их. И, смею предположить, тогда снова наткнёмся на имя министра Вана.

— Ты в каждом чиновнике видишь министра Вана.

— Я достаточно видел. Любое дело, которое не получается распутать, натыкается на его имя. И не говори, что ты не заметил этой закономерности.

— Я её вижу, но и ломать голову заранее, не имея никаких фактов, не хочу. Это — всего лишь догадки. Непрофессионально основывать расследование только на них, — остановил его Фэн. — Давай хотя бы сначала послушаем, что скажет чиновник Линь.

— Хорошо, — выдохнул Юэ. Вокруг всё словно искрило. У него голова шла кругом от одной мысли, что совсем скоро он встретится с окружением Тайцзэ и, возможно, услышит что-нибудь необычное. Жаль Юэ не спросил её, крутились ли в поместье незнакомые люди и как часто, что хотели, с кем разговаривали. Всё имело значение. Только с императрицей весьма затруднительно вообще встретиться, не говоря уже о вызове на допрос. Сколько же времени упустил Юэ, отдавая предпочтение будним делам во время путешествия. Самое бездарное прожигание времени, какое только могло быть, вплоть до обид.

Он вздохнул. Забыл, что Фэн всё ещё внимательно за ним наблюдает, а когда заметил отчётливое движение сбоку, резко повернул к нему голову. Фэн нагнулся в седле и крепко сжал локоть Юэ в жесте поддержки. Он знал, о чём Юэ думал, видел насквозь. Никакие оправдания не могли разубедить его в догадках.

— Я знаю, для тебя это очень трудно. Поэтому я с тобой, — словом поддержал Фэн. — Если хочешь, я сам прощупаю окружение семьи Чэнь.

— Нет, — покачал головой Юэ. — Это же моя обязанность.

— Но мне больно смотреть на тебя такого. Того и гляди есть перестанешь и заново начнёшь сохнуть по девице.

— Фэн, угомонись. Не стоит так пренебрежительно отзываться о нашей императрице.

— Разве я посмею плохо говорить о ней? Её выбрал его величество, тогда как отверг всех девушек, предложенных министрами, желающими манипулировать его императорской властью. Его величество — не глупый человек, и вряд ли его удовлетворила бы первая попавшаяся женщина, — Фэн сделал паузу и вывел очередное предположение. — Интересно, наложниц он будет выбирать по тому же принципу?

— Каким бы ни был его принцип, мы не можем обсуждать это, — сурово остановил развитие темы Юэ. — Что ты вообще делаешь?

— Не знаю.

Сопровождение отставало на два конских корпуса, и всё равно оно могло что-то услышать.

— Хорошо, — Фэн уступил, тем более, вероятно, сам не знал, зачем затронул эту тему, мало того что больную, так ещё ставшую опасной. Никакому императору не понравятся подобные сплетни за его спиной. — Мы почти прибыли. Давай я сам договорюсь о комнатах, а ты послушай, что скажет тебе глава уезда.

— Так и собирался. Всё-таки я напрямую долгое время занимался делом министра финансов. И существуют нюансы — я даже затрудняюсь назвать их — которых ты попросту не заметишь.

— Только не надо принижать моих достоинств. Но в целом я согласен.

Город приближался. Высокие стены ловили отблески солнца и выглядели более яркими, чем было на самом деле. А в стене зиял провал — открытые ворота, к которым они и направлялись.

Город Тайцзэ. Юэ не мог избавиться от этих мыслей. Он видел в этом городе только её. Думал только о том, как она прохаживалась со служанкой по улице, как рассматривала товары на рынке, как веселилась с подружками. А ещё она занималась боевым искусством. Невозможно без долгой практики умело владеть мечом. А она владела, хоть и старалась придать своим движениям спонтанности. Каждое её движение выглядело небрежным, а «ошибки» хорошо продуманными и намеренными. Игра для отвода глаз. Как поздно Юэ сообразил, что она ради него играла, чтобы не запугать «бедную простую девушку». Барышне ведь не положено сражаться.

У самых ворот их догнал всадник, которого Юэ оставил позади проследить за поисками человека, связанного с министром Ваном. Он должен был дождаться отряда из столицы и ввести его в курс дела, а потом догнать Юэ и Фэна. Судя по всему, гнал он почти без остановок. Конь под ним скакал тяжело, его бока быстро вздымались, дыхание вырывалось с шумом, морда в пене, тело в мыле. Юэ не мог одобрить такого обращения с лошадью и нахмурился, но сдержался, ибо сейчас важнее было расследование, а не посторонние детали.

— Следователь Юэ, — сразу же начал догнавший. Двое позади расступились перед ним, пропуская вперёд. Даже Фэн подал коня вбок, чтобы догнавший вклинился между ним и Юэ. — Глава уезда мобилизовал всю стражу. Они не смогли найти того человека. По истечение вторых суток выяснилось, что он покинул город, как только вы пересекли ворота. В его доме почти нет вещей. А те, что остались, оказались разбросанными.

Значит, он собирался впопыхах и уехал налегке.

— Что ещё? — Юэ хмурился. Важный свидетель просто сбежал. Юэ опасался, что найти его будет не так легко, если вообще возможно. Мало ли куда он мог направиться. Поднебесная большая.

— Мы обыскали каждую щель в стене, подняли половицы. Не обнаружено ни клочка от официального письма. Ничего, что говорило бы о связи беглеца с нашими врагами.

— Вот как, — Юэ хотелось улыбнуться от такой характеристики. Считает врагом министра Вана.

— Отряд из столицы разделился. Треть ищет беглеца. Остальные занялись расследованием в городе.

Значит, скоро министр Ван сделает ответный ход. Это понимал и Фэн, хранящий молчание в течение короткого доклада, а потом заговорил:

— Надо сообщить в столицу, что в городе начнётся чистка. Каждый случайно убитый — потенциальный заговорщик.

— Верно, — Юэ в задумчивости приложил руку к подбородку. — Вопрос заключается в том, как это сделать, опередив силы нашего врага.

Невдумчиво принял характеристику помощника и воспользовался ей. Каждый знал, кто кому противостоит, но открыто называть врагом обычно не осмеливались.

Посланник мгновенно опустил взгляд на свою лошадь. Юэ проследил тот взгляд и сделал не менее мгновенный вывод. Этого человека нельзя посылать в дальний путь. Если можно заменить коня, то он сам небось не спал несколько суток. Свалится посреди леса — и никакое сообщение не будет доставлено вообще, не говоря уже об опоздании.

— Юэ… — произнёс Фэн.

Юэ посмотрел на него.

— Юэ, теми силами, что мы располагаем сейчас, нам не справиться с обеими проблемами.

— Да, знаю. Надо подыскать бойкого сына крестьянина или ремесленника, который за определённую плату выжмет из лошадки всё, на что она способна.

— Это рискованно.

— Кому ты это говоришь? — Юэ усмехнулся.

Они обязаны найти беглеца или его труп. От трупа многого не узнаешь, но он способен сказать самое главное — когда министр Ван начнёт действовать.

— Неужели мне так и не суждено найти это письмо? — досадливо обронил Юэ, опомнился, жестом велел курьеру возвращаться в строй и продолжил уже для Фэна, который снова приблизился, закрывая брешь между конскими телами. — Где я ошибся, Фэн? Неужели у отдела расследований так мало возможностей, что министр Ван их все перекрывает? Стоит ему только отдать распоряжение…

— Успокойся, Юэ, — Фэн сохранял спокойствие. — Ты расстроен. Сама эта провинция давит на тебя…

Юэ вздрогнул. Неужели так отчётливо показывает свои переживания. Но это было не так. Фэн просто хорошо знал его самого и сделал соответствующие выводы. Он продолжил:

— Сегодня позволь разведать обстановку мне, а ты спокойно попьёшь чаю с главой уезда Линем. Посмотришь, что это за человек.

— Хорошо, — согласился Юэ.

— Крепись, — Фэн протянул руку и сжал плечо спутника.

Юэ задержал взгляд на его лице, а потом накрыл его руку своей и отодвинул от себя:

— Ты считаешь меня настолько слабым? По-твоему, я размякну лишь от того, что здесь всё напоминает мне о несчастной любви?

— Нет, — Фэн лукавил. Именно об этом он и думал. Он вздохнул и наконец чуточку отодвинулся. — Ворота, — указал он вперёд кивком. И они оба замолчали.

Глава уезда встретил Юэ приветливо, живо распорядился принести плотный ужин и подготовить несколько комнат. Он и слышать не пожелал, что посланные самим императором следователи проведут хоть одну ночь в гостинице. Его настойчивость перерастала в требовательность, что не могло ускользнуть от внимания Юэ. Поэтому он решил сыграть по навязанным правилам и посмотреть, что из этого выйдет, в итоге очутился за одним столом с чиновником. Он положил в рот кусочек мяса и поразился, каким оно было сочным и мягким. Первые мгновенья он просто наслаждался, решив, что ничего страшного не произойдёт, если он немного расслабится.

— Удивительно, правда? — словно прочитал его мысли чиновник Линь. — Кажется, что такие мастера работают только на кухне императора.

Юэ отвлёкся от еды и от наслаждения ею, посмотрел на собеседника. Чиновник выглядел спокойным. Как вообще можно подозревать его? Но первое впечатление часто обманчиво. Не будь у Юэ за плечами богатого опыта, он бы неминуемо обманулся.

— Вы правы. Только не говорите, что этот человек уехал из дворца вместе с вами.

— Конечно же, нет. Как я могу забирать у его величества самое лучшее? — глава уезда позволил себе улыбнуться, чем ещё больше стал походить на доброго друга. Но обычно люди с добрыми лицами являются самыми коварными. — Это обычный паренёк, сын кожевника. После смерти отца он вынужден был содержать всю семью: мать, двух братьев и трёх сестёр. Братья и двое сестёр совсем маленькие. Он продавал выпечку на улице, пока стража не заметила его и не потребовала разрешение на торговлю.

— И как же этот случай дошёл до вашего внимания? — полюбопытствовал Юэ, в самом деле заинтересованный.

— Его арестовали и положили отчёт на мой стол. Но среди его друзей оказались те, кто посчитал арест несправедливым, и потребовали суда. Я мог заставить его выплачивать штраф, но мне стало любопытно из-за отзывов о его искусной стряпне. Теперь он работает в моём доме и обеспечивает всю семью.

— Вы добры, — вслух отметил Юэ, на самом деле не спеша делать такой вывод. — Приютить неизвестного мальчишку, рискуя нарваться на неприятности — поступок благородный и человечный. Но что бы вы стали делать, если бы он совершил непростительный поступок? Если бы он начал воровать?

— Шанс может получить каждый, но не все понимают, как им воспользоваться, — ответил чиновник Линь. — Кто-то не ворует из-за страха, а кто-то пытается быть честным, наивно полагая, будто совесть важнее всего.

— Разве плохо, когда люди поступают по совести? — Юэ отправил ещё один кусочек в рот, вновь наслаждался им.

— Это очень хорошо, следователь Тао. Однако много ли людей опираются на совесть?

— Верно. Будь всё так складно, разве произошла бы трагедия с известной семьёй Чэнь?

Мясо в нежном соусе ублажало вкус. Юэ не мог оторваться от трапезы и решил, что позволит себе выглядеть слегка жадным перед внимательно наблюдающим за ним собеседником. Он не стеснялся демонстрировать свой аппетит. Стеснение уместно в разумных пределах.

— Я подготовил все документы по делу семьи Чэнь, пока вы осваивали комнату, — чиновник Линь быстро опроверг подозрения Юэ, будто он собирается что-то скрывать. — Но, боюсь, узнали мы не так много. Слишком много предположений и нет свидетелей.

— Вы хотите сказать, что кто-то из вышестоящих чиновников приказал расправиться с семьёй Чэнь? — в лоб спросил Юэ.

— Этого я не знаю. Но, возможно, выглядит всё именно так, — достойный ответ. — У нас нет подозреваемых. Нападение совершил отряд с закрытыми лицами. Всё было закончено прежде, чем народ успел собраться. Это был хорошо просчитанный шаг: сначала они тихо убили всех членов семьи, затем подожгли дом, чтобы скрыть все следы.

Быстро разгоревшийся пожар трудно потушить — Юэ отлично это знал. Но, насколько он был осведомлён, пожар не уничтожил всего поместья. Пострадало лишь несколько комнат. Стены остались целыми, крыша не обвалилась — это он услышал сразу после того, как въехал в дом главы уезда. Сначала — дело, потом — отдых. Но Юэ собирался провести всё оставшееся время в изучении деталей, даже если это займёт весь оставшийся день и половину ночи.

— Неужели вы так и не нашли причину убийства? — Юэ остановился, забыл о вкуснейшем мясе. — Не может быть, чтобы семья Чэнь вообще не имела врагов.

— Врагов? Нет, — покачал головой чиновник Линь. — Я предполагаю месть.

— Такая суровая месть, что затронула всех членов семьи? Даже дочь? — не поверил Юэ в такое заявление.

— Мы не знаем причин. Значит, не можем понять целей преступников, — наконец-то глава уезда избавился от роли доброго друга, стал чуточку серьёзнее, хмурился. — Это мой недосмотр, если я допустил такое. И моя вина, если до сих пор не нашёл виновных. Все, кого удалось схватить страже — это обычные люди, являющиеся скорее свидетелями, чем участниками преступления.

— Почему же они арестованы?

— Когда показания расходятся, стоит подумать, а так ли непричастны задержанные? У нас нет никаких зацепок. Остаётся только раз за разом допрашивать их, надеясь на ошибку.

— Чиновник Линь, — Юэ не мог одобрить такого безответственного отношения к делу. Если чиновник ничего не делает и остаётся спокойным, первая мысль — всегда причастность его самого. — Неужели вас не гложет вина за то, что вы так легко сдаётесь?

— Я просто умею держать себя в руках, следователь Тао, — чуть резче, чем раньше. Никому не нравится, когда его начинают подозревать. Но у Юэ такая работа — всех подозревать. — Вы хотите, чтобы я с криками и громкими заявлениями метался по городу и арестовывал всех подряд? Семья Чэнь — благородная семья. Её влияние на развитие города неоспоримо. Потеря хотя бы одной семьи трагична. После трагедии цены на рынках подскочили. Я постоянно получаю жалобы от населения. Так как сам император возложил на меня благополучие этой провинции, я не могу игнорировать ничьих требований.

Прикрывается будничными обязанностями? Юэ подавил усмешку. Но собеседник и это предусмотрел, тут же опроверг мысли гостя:

— Я понимаю, что это не оправдание. Я не бросил расследование. Сейчас мои люди разъехались по всей провинции, куда ведёт хоть малейший след. Двое из них не присылали сообщений в течение нескольких дней. Подозреваю, что их уже нет в живых. И это я тоже оставить без внимания не могу.

— Вам следовало попросить помощи у его величества, едва вы поняли, что не справитесь, — упрекнул Юэ.

— Следовало, — согласился чиновник Линь. — Простите, это моя ошибка. Никому не хочется признаваться в своём бессилии.

— Что ж, помощь столицы вы получили. Теперь позвольте мне заняться этим делом.

Если глава уезда будет мешать, подозрения относительно него только усилятся. Юэ не мог позволить себе доверять незнакомым людям. И он всё сделает даже не из-за приказа императора, а ради Тайцзэ.

— Буду благодарен, если вы покараете виновных, — чиновник Линь демонстрировал терпение, не злился. Но не могло такого быть, чтобы он полностью согласился с ущемлением своих прав. Опасный человек. Подозрения лишь возросли.

— Не сомневайтесь, чиновник Линь. Я не уеду из провинции, пока не выясню все детали, — Юэ ждал, что глава уезда хотя бы замрёт на несколько мгновений или сделает резкий неосознанный жест, но он оставался спокойным. — Кое-кто в столице восхищён отвагой дочери Чэнь Туфэя, которая не побоялась проделать весь этот путь и попросить о помощи. Хотя это обязаны были сделать вы, — Юэ не удержался, указал на собеседника.

Глава уезда снова не показал беспокойства, однако пристально посмотрел прямо в глаза:

— Дочь господина Чэнь?

— Простите меня, чиновник Линь, я слишком устал с дороги и могу быть груб, — Юэ отступил. Нельзя заранее отпугивать человека, который мог быть связан с убийством.

— Я понимаю, — отозвался собеседник. — Сегодня можете положиться на меня и просто отдохнуть. Все материалы я вам предоставлю.

— Спасибо, — Юэ учтиво склонил голову и вернулся к трапезе.

Вечер совсем сгустился, даже фонарщики уже закончили свою работу, а Фэн только-только вернулся. Юэ оторвался от записей, которых оказалось слишком много. Намного больше, чем он полагал, и увидел его, стоящего в дверях. От однообразной позы и напряжения в глазах Юэ устал так, как не уставал во время долгих поездок и сражений, в которых вынужден был защищать собственную жизнь.

— Вернулся? — вместо всех вопросов произнёс Юэ, откладывая свиток.

Фэн плюхнулся напротив, повернулся к столику боком и положил на него локоть, после чего выдохнул:

— Не город, а сплошная трясина.

— Подозреваешь сговор?

— Не совсем. Не знаю, — Фэн покачал головой. — Я только заглянул в поместье Чэнь и обошёл ближайшие закусочные. Там наверняка сплетни бродят всякие. Одна из них может оказаться правдой.

— Ты забываешь о том, что в каждой сплетне есть толика истины, — напомнил Юэ. — Что ты выяснил?

— Обстановка напряжённая. Не знаю, что повлияло на этот город. Возможно, трагедия. Возможно, эта атмосфера держалась задолго до убийства. Люди говорят о трупах, которые стали часто находить в окрестностях.

— Я видел записи, — кивнул Юэ. — В них тоже упоминается о телах. И началось это после трагедии семьи Чэнь. Невольно навязывается вывод, не так ли?

— Что к этому причастны убийцы семьи Чэнь?

— Что если трупы — это и есть убийцы? — предположил Юэ. — Слишком много совпадений, а я ещё даже не закончил. Во всём этом, — он поднял пачку бумаг и потряс ей перед собой, — кроется что-то тёмное. Я никак не могу сообразить.

— Вероятно, потому что даже не знаешь, с чего начать.

Юэ вздохнул. В столице всё было разложено по полочкам. Он знал всех нужных людей. Он мгновенно мог сориентироваться по любому доставленному отчёту и придумать тактику. Здесь всё было слишком чужим. Первые сутки придётся вникать, но трупы появляются уже сейчас, поэтому ничего не остаётся, как изучать ситуацию на месте. Очень затруднительно и очень опасно, особенно если незваных следователей уже взяли на заметку.

— Ты прав, — запоздало ответил Юэ, — поэтому сначала нам придётся познакомиться с влиятельными семьями и выяснить, какие из них состояли в дружеских отношениях с семьёй Чэнь, и какие занимали прямо противоположные позиции.

— Полагаешь, убийца среди них? — Фэн был настроен скептично к этой версии. — Ты не забыл, что на очевидного неприятеля проще всего спихнуть вину?

— Я понимаю, — Юэ согласился. — Но нельзя исключать и того, что враг может быть и очевидным. Хотя в данной ситуации, скорее всего, придётся попотеть. Я не встретил ни одного упоминания о министре Ване, словно его вообще не существует. Это выглядит подозрительно. Это кидает тень на главу уезда, как будто он специально подчистил сведения. И я начинаю думать, что он был предупреждён о нашем приезде, потому что нашёл время это сделать.

— Как мог курьер настолько обогнать нас? — не поверил Фэн.

— Мы задержались в другой провинции, — напомнил Юэ. — К тому же, существует голубиная почта.

— Завтра мы проверим, есть ли она в Западной Чу, — заверил Фэн.

— Помимо основного расследования нам предстоит выяснить, кто убивает людей в округе.

— Если они правда убийцы, то за гибелью семьи Чэнь стоит кто-то более могущественный, чем банда разбойников. Все убитые — люди из простого народа, мастерски владеющие оружием. Обо всех из них ходят дурные слухи. Если это действительно так, то кто-то обладает достаточной властью, чтобы содержать собственный отряд.

— Если есть личный отряд, — прикинул Юэ, — почему бы преступнику не использовать его с самого начала? Они наверняка сражаются лучше крестьян и могли бы выработать лучшую стратегию. Наёмники часто являются проблемой.

— За деньги наёмники могут мать родную зарезать, — возразил Фэн. — Если настоящий убийца посчитал, что его людям не стоит действовать самим, то существовал риск выдать себя.

— Но никто не нашёл виновных, — Юэ силился вникнуть в ситуацию. — Я до сих пор не понимаю, зачем нужно было делать столько лишнего.

— Это нам и предстоит выяснить, — Фэн перебирал руками свитки, но не развернул ни одного. — Меня беспокоит ещё кое-что: поместье Чэнь.

Юэ сделал паузу. Кого он действительно не подозревал, так это домочадцев из пострадавшего поместья, а стоило бы.

— Ты расспрашивал слуг?

— Если точнее, служанку госпожи Тайцзэ, — ответил Фэн. — Личную служанку.

— И она показалась тебе подозрительной? Ты считаешь, что это слуги наняли людей для убийства?

Разумеется, это было не так. Слуги не могли нанять людей ещё и для убийства убийц. Что-то не сходилось.

— Меня смутила её нервозность. Она постоянно отвлекалась и пыталась выяснить что-нибудь о своей госпоже. То и дело повторяла «госпожа, госпожа». Как будто от госпожи зависит мир во всей этой провинции.

— Ты же сказал, что госпожа вышла замуж за императора и стала императрицей?

— Сказал, — подтвердил Фэн. — По-моему, её это напугало ещё больше. Она так сильно нервничала, что я заподозрил её в сговоре. Как убийцы вообще могли проникнуть в дом, не поднимая шума? Возможно, служанка впустила их.

— Это мы выясним, — заверил Юэ. — Дело настолько запутано, что в документах не указано ни одной причины. А без причины кто станет вырезать целую семью?

— По-моему, — Фэн отказался помогать со свитками, раскиданными по столу, — госпожа Чэнь что-то знает. Иначе почему прислуга так испугалась? Её служанка просила… нет, почти молила, чтобы госпожу вернули домой. Никакие увещевания, что она теперь супруга императора всей Поднебесной, на неё не подействовали. Она как будто… ну не знаю. Как будто своим замужеством госпожа Чэнь поломала все планы убийц.

— Погоди, — Юэ остановил полёт фантазий друга, — пока мы не знаем этого наверняка.

— Да, согласен. Только дело тут точно нечисто, поэтому следует…

— Нет, — перебил Юэ. — Если мы начнём разрабатывать версию о причастности прислуги к убийству, то жестоко поплатимся, потому что прислуга может оказаться ни при чём, а страх — всего лишь страхом перед влиятельными господами. Мы… — Юэ продемонстрировал врученный императором приказ, — те самые влиятельные господа с императорской печатью. Из семьи Чэнь никого нет дома. Что остаётся делать слугам, как не волноваться?

— Говорю тебе. Это не просто волнение. Это страх. И поверь моему чутью, он не из-за того, что госпожи нет дома.

— Тогда, возможно, служанка волнуется за саму госпожу.

— Госпожа Чэнь — императрица. Что может быть безопаснее?

— Знаешь, Фэн, — Юэ стукнул кулаками по столу, — не всегда девушка стремится к власти и богатству.

Твёрдая убеждённость товарища в том, что Тайцзэ вышла замуж только из-за упомянутой власти и богатства, вызвала ярый протест. Как будто вся голова взорвалась. Фэн только сейчас, заметив перемену Юэ, понял, что пытается сделать. Он сам подхватился, остановил Юэ ещё в подъёме, задержал за запястье. Юэ на его руку взгляд уронил, и тогда Фэн пальцы разжал:

— Прости, Юэ, я не подумал о твоих чувствах.

— Тебе и не надо о них думать. Мы на работе, — отрезал Юэ, не находя согласия с сим заявлением. — Но и развивать теории, основываясь только на собственных догадках — последнее дело для следователя. Совсем недавно ты сам мне об этом говорил.

Юэ слишком сердился из-за подозрений относительно Тайцзэ. Он не мог допустить, чтобы кто-то думал о ней плохо.

— Прости, — Фэн плюхнулся обратно, локоть на стол брякнул и опустил на него лоб, потёр и остановился. — Вымотался я. Мыслей много, успокоиться не могу. Слишком всё подозрительно.

— Чиновник Линь тоже отчасти подозрителен, — поддержал Юэ, возвращаясь на прежнее место, — но никто не кричит об этом и не доказывает, что он преступник, хотя у него больше влияния, а значит, и шансов уничтожить целую семью. Что ещё сказали в доме Чэнь?

— Ничего, — Фэн поднял голову, опустил руку на колено. — Служанка госпожи настаивала, что не может никого пускать в поместье, иначе её накажут.

— Ты сказал ей о распоряжении императора?

— Да. Но по её словам никто из слуг не умеет читать. И она предположила, что документ может быть поддельным. Что мы можем быть связаны с убийцами.

— Что?!

— Это её слова. Не мои. Как, скажи мне, доказать человеку, что на документе подпись императора? Что это государственная печать, — Фэн потыкал пальцем в свёрнутый свиток, выданный его величеством.

— Не может быть, чтобы никто не умел читать, — задумался Юэ. — Не мог же глава семьи принимать на работу только безграмотных слуг.

— Как знать. Иногда состоятельные семьи настолько подвержены предрассудкам, что половина их поступков выглядит причудливой. Возможно, господин Чэнь Туфэй один из них.

— Нет, — Юэ покачал головой. — Слабо верится. Да и Тайцзэ ничего не говорила, — он поднял глаза на товарища, сразу уточнил. — Тайцзэ не страдает от подобных предрассудков.

— Однако одна поехала в столицу, владеет мечом, предприимчива, не думает об опасности, совершенно не заботится о своей репутации… Что я упустил? Разве девушка из благородной семьи не должна обладать кротостью характера, послушанием, нежной скромностью и тихим голосом, струящимся подобно ручью?

— Это тоже предрассудок, — ткнул в него Юэ. — Ты считаешь, что женщина должна слушаться мужчину и молчать, даже если он её бьёт.

— Разве это не заложено в основах нашего общества?

— Ты тоже будешь бить свою супругу, если она начнёт тебе возражать? — Юэ сердился.

— Прекрати, — Фэн нахмурился. Каждый в отделе знал, как сильно он её любит, буквально пылинки сдувает. — Мы говорим не о моей семье.

— Если бы Тайцзэ была обычной девушкой, его величество вообще не посмотрел бы в её сторону. Я больше чем уверен, что она дала ему достойный отпор, прежде чем подчинилась правилам, — заступился за неё Юэ. — Как она может сопротивляться воле императора? У неё просто не было выбора.

— Ты-то откуда знаешь? — Фэн тут же пошёл на попятный. — Прости, я снова не подумал. Слишком взвинчен. Я верю тебе. И если ты утверждаешь, что госпожа Чэнь необычная, значит, так оно и есть. Её необычность заключается хотя бы в том, что она привлекла внимание всех придворных чиновников. У императора просто не осталось шанса просто пройти мимо неё.

— Лучше бы прошёл, — Юэ потянулся за ближайшим свитком, развернул его и вчитался, не понимая ни слова. Кажется, он уже видел этот документ, но всё равно продолжал держать.

— Юэ… если тебе плохо, Юэ, отдохни. Я не потерял возлюбленную, но и у меня гадко на душе. Это место… вся эта провинция прогнила насквозь. И пока мы отыщем источник гнили, изваляемся в ней по уши.

— Да, — Юэ сдался. — Давай передохнём, а потом я вернусь к записям.

— Я помогу тебе.

Поможет. Фэн никогда не оставлял Юэ одного с проблемами, с которыми в одиночку справиться очень сложно, а иногда и невозможно.

Глава уезда отбыл с самого ранья. Он долго раскланивался перед посланниками самого императора, но Юэ показалось, будто он стремится поскорее ускользнуть, и не стал задерживать. Фэн лишь подтвердил его догадки, когда они остались одни на обширном дворе. Только слуги в некотором отдалении пытались вычистить дорожки до блеска.

— У меня такое чувство, что он хотел просто сбежать, — повторил мысли Юэ Фэн. — Поправь меня, если я не прав. Чиновник Линь слишком суетился. И, вероятнее всего, он хочет что-то провернуть за нашей спиной, чтобы предстать в выгодном свете. Хорошо, что мы не предупредили о приезде заранее. По крайней мере, у нас всё-таки был шанс, что его не предупредили.

Фэн был прав. Только так можно увидеть истинное лицо человека, застав его врасплох.

— Значит, ему есть что скрывать, — поддержал Юэ, поправляя перевязь с мечом. — Если мы упустим такой замечательный момент, пока он не отдал нужных распоряжений нужным людям…

Юэ не договорил, заметил в стороне сгорбившуюся девушку-служанку. Негоже обсуждать дела при посторонних. Слуги часто становятся доносчиками. Юэ чувствовал, что доверять нельзя никому. Трагедия семьи Чэнь — слишком крупное событие. И сейчас все участники стремительно заметали следы. Юэ только уверился, что глава уезда имеет к этому отношение, а значит находится в услужении у министра Вана. Кто ещё из чиновников осмелится вставлять палки в колёса имперским посланникам.

— Надо разузнать подробности, — скомандовал Юэ. — Немедленно.

— Ты хочешь навестить поместье Чэнь?

— Меня со вчерашнего вечера мучает то, что ты сказал. Я слишком предвзят, поэтому отвергал всё услышанное, но как следователь я не имею права выгораживать виновных.

Фэн помедлил немного, потом, едва служанка прошла мимо, ответил:

— Что предвзят — это правда. Ты был прав вчера, когда велел мне не строить предположений на догадках. А я даже пытался закрыть дело, основываясь на них. А сейчас вдруг ты меняешь мнение и хочешь найти хоть кого-нибудь из виновных.

Это было невозможно. Никогда дело, в котором были замешаны такие великие силы, не раскрывалось легко. Юэ не знал, как поступить. Возможно, впервые за несколько лет он терялся. Он хотел последовать своим желаниям и силой ворваться в поместье, связать всех слуг и потребовать ответа, а если не получит его, то выбить с пытками. Это ли не называется предвзятым мнением?

— Я ведь для того и поехал с тобой, чтобы уравновесить твоё рвение, — Фэн крепко сжал предплечье Юэ в поддержке. — Мы обязательно распутаем это дело, или я подам в отставку, едва моя нога коснётся дворцовых улиц.

— Тогда какую же клятву принести мне? — Юэ шагнул вперёд, выскальзывая из его руки в направлении открытых ворот.

Поместье Чэнь стояло в противоположной части горда. Удобнее было бы взять лошадей, а они пешком пошли. Юэ осматривал улицы, дома, запоминал расположение заведений. По словам Тайцзэ, её брат, ныне покойный, любил выпить и погулять. Дома, при строгих родителях, он вряд ли мог себе такое позволить. Самый логичный вывод — её брат выбирался из дома и кутил всю ночь с друзьями. Оставалось найти этих друзей. Особенно тех, кто был с ним в ту ночь, потому что Тайцзэ говорила, что он не успел к основным событиям.

Юэ осознал ещё одну истину и нахмурился. Он не знал имени брата Тайцзэ. Он вообще практически ничего не знал о её семье. Возможно, брат был разгильдяем и о нём вообще старались поменьше говорить, чтобы не стыдиться перед соседями.

— Меня смущает кое-что, — заговорил Юэ, когда они вышли на широкую рыночную улицу.

— Из того, что я сказал вчера?

— Нет, из того, что мы знаем о семье Чэнь вообще.

— Ну так что же? Тебя не удовлетворяют показания нашей императрицы?

Юэ вздрогнул. Не получалось думать о ней как об императрице. Тайцзэ всё ещё была его спутницей, способной защитить их обоих, управлять повозкой и делать грязную работу собственными руками. Та самая Тайцзэ, которая своими отважными и простецкими поступками заставила Юэ проникнуться к ней нежными чувствами.

— Как брат Тайцзэ мог погибнуть вместе с остальными, если он явился уже к пожару? Пожар, насколько мне известно — последняя стадия, сокрытие улик. На тот момент преступники уже должны были уйти из поместья.

— Может быть, он погиб в сражении на улице, заметив убегающих убийц.

— На убийцах не написано, что они убийцы, Фэн. Да и какое ему дело до людей на улице, если он должен был смотреть только на огонь. Что бы сделал ты, если бы, возвращаясь домой, заметил, что он полыхает?

Фэн примолк. Ему явно не понравилось сравнение, но он точно представил эту ситуацию. Фэн не стал бы искать виноватых. Первым делом он бы кинулся к дому, даже если бы увидел удирающего человека в чёрной маске, с окровавленным мечом. Основным его намерением было бы спасение семьи.

— Если брат Тайцзэ непричастен к трагедии, как он мог просто забыть о родных, которым, возможно, нужна была помощь, чтобы выбраться из пожара? — озвучил переживания Фэна Юэ.

— Тогда, возможно, он ещё жив?

— Но в документах чиновника Линя указано…

Юэ задумался. Слишком расплывчатые сведения. Там было указано, что все члены семьи погибли, кроме одного. Юэ видел имя только главы семьи, словно остальные не имеют никакого значения. Снова это пренебрежение по отношению к тому, кто ниже по положению. Но можно было хотя бы упомянуть о сыне главы как о потомке мужского пола и основном наследнике, а его приравнивали к остальным. С другой стороны, Юэ таки не успел изучить все документы до конца. Он вознамерился немедленно засесть за них, когда вернётся в поместье главы уезда.

— Если брат госпожи Чэнь причастен к трагедии, — подхватил Фэн, — чиновник Линь может знать место его нахождения. И если они в сговоре…

— Следующие на очереди мы, — закончил за него Юэ.

— Я не это имел в виду.

— Но обстоятельства заставляют задуматься и о таком исходе. Надо быть осторожнее. Преступник всеми силами захочет избавиться от опасности.

— Но если его деяния раскроются…

— Тогда у него должен быть могущественный покровитель, — снова перебил Юэ.

— Министр Ван, — озвучил напрашивающийся вывод Фэн. — Теперь мне тоже кажется такой расклад наиболее вероятным.

— Если министр Ван сумел захватить несколько провинций, почему среди них не может быть Западной Чу?

— Выходит, нам надо найти брата госпожи Чэнь. Если чиновник Линь так заволновался, значит, этот человек не может так же легко скрыть все улики. И нам следует поторопиться.

Юэ кивнул. Он не был уверен, что брат Тайцзэ жив, но в обсуждении только уверился в этом. Не это ли скрывали слуги в поместье Чэнь? Возможно, он прячется в самом доме. Отсюда страх и желание поскорее выдворить незваных гостей. Остаётся проникнуть в дом с обыском. Юэ мог это сделать, лишь показав распоряжение императора, развязывающее ему руки.

Юэ волновался. Он хотел рассказать Фэну обо всех своих переживаниях и страхах, но не вымолвил ни слова. Он боялся того, что будет с Тайцзэ, когда она узнает о деяниях брата, которого считала погибшим, потому что ей снова придётся потерять его. Совершивших подобное преступление ждала только казнь. Юэ начинал мять в руке рукоять меча, не смотрел на спутника, но замечал краешком глаза, как Фэн поглядывает на него. Наверняка он дошёл в своих рассуждениях до того же самого. И если их гипотеза верна, пострадать может и император, ибо связался с такой женщиной.

Нет, это неправда!

Юэ отверг все дурные мысли о семье Чэнь, даже если ему суждено убедиться в преступлениях брата Тайцзэ. Он станет винить его, только когда получит доказательства. Его жизнь будет являться таким доказательством.

Поместье выглядело угрожающе. Вроде бы, обычное, ничем не отличающееся от других домов. Не осталось даже следа от пожара, всё восстановили, но в мыслях этот дом уже являлся прибежищем порока и злобы. Место, из которого Тайцзэ сбежала. И сейчас неважно, сделала она это из страха погибнуть тоже, или из-за рвения найти убийц. Юэ уже верил своим размышлениям, а не однажды сказанным словам девушки, которую полюбил. Это осталось в прошлом. Уже настолько далёком прошлом, что при мысли о Тайцзэ просто щемило в груди и накатывала грусть. Он больше не отрицал того, что она принадлежит другому мужчине. Он смирился.

На стук долго не открывали. Юэ держал наготове приказ императора, а слева по улице мелкой рысью бежала лошадь, запряжённая в повозку. Юэ остановил на ней внимание. Слушал голоса из-за высоких стен и наблюдал за проезжающей повозкой. Судя по всему, она принадлежала одной из влиятельных семей в городе.

За стеной волновались слуги, обсуждали между собой, стоит ли открывать. Прозвучало даже предположение о вчерашнем визите мошенника. Посчитали мошенником Фэна? Юэ усмехнулся. Их ждал сюрприз. В конечном итоге, не привыкши самовольничать, слуги всё-таки открыли дверь. И когда она открывалась, повозка подъехала вплотную. Можно было ожидать, что она проедет мимо, но Юэ был уверен, что остановится. Фэн тоже повернулся к ней. Они оба рассматривал заколыхавшуюся на входе ткань. Лошадь замедлилась, высоко задирая голову, когда удила вонзились ей в губы. Юэ больше не видел открывшейся двери поместья. Он ждал появления важного лица.

Это был человек возраста министра Вана. Он постоял наверху, на узком пространстве перед портьерой, отделяющей нутро повозки от улицы, а потом опустил взгляд вниз. Слуга тут же оббежал повозку вокруг и поставил прямо под ногу господину подставку, чтобы он мог легко спуститься. Он выглядел представительно, хоть и немного напыщенно. Ожидая только мечущихся ото лжи глазок, Юэ был приятно удивлён уверенностью, с которой держался этот человек. К нему сразу проникаешься доверием. Но даже уверенные в себе люди могут скрывать кровь на руках. Просто это люди с сильной волей и окружением.

— Добрый день, господа, — первым заговорил он.

Юэ словно проснулся, вытянул перед собой приказ императора и повторил слово в слово, что там написано. Незнакомец внимательно слушал, чуть нахмурив брови.

— Позвольте узнать, кто вы? — завершил свою речь Юэ.

— Моя фамилия Лао, — назвался незнакомец. — Я слышал о том, что вчера какой-то человек расспрашивал прислугу в доме Чэнь, и решил проверить сам.

Убедиться, что никто не проникнет в поместье и не обнаружит сына главы семьи Чэнь?

Юэ не сказал этого вслух, играл радушие:

— Как хорошо, что вы решили навестить поместье ваших соседей, — Юэ только предположил, что они были соседями, и ждал пояснений, но господин Лао не опроверг. — Нам необходимо поговорить со слугами, но они утверждают, что не умеют читать.

— Можно мне взглянуть? — господин протянул руку. Юэ вложил в неё приказ и внимательно наблюдал, как он всматривается в императорскую печать. Его мало интересовали слова, но он явно хотел убедиться в подлинности документа.

— Прошу прощения, — наконец он поклонился, возвращая документ обратно. — Я должен был убедиться, что вы не посланы убийцами.

— На то есть причины? На госпожу Чэнь кто-то покушался? — спросил Фэн.

— На госпожу? — переспросил господин Лао и вернулся к Юэ, точно определив главного в группе. — Я не совсем понимаю, какую госпожу вы имеете в виду. Насколько я помню, ни старшая госпожа Чэнь, ни её дочери не имели связи с подозрительными людьми. А после смерти кто же будет покушаться?

Юэ замолчал. Он явно чего-то недопонял из всего сказанного.

— Простите, — вмешался Фэн, — возможно, мы что-то путаем, но из семьи осталась жива только младшая дочь господина Чэнь Туфэя.

— Возможно, вы и правда ошибаетесь, — подтвердил господин Лао. — Обе молодые госпожи погибли во время нападения на поместье. В живых остался только молодой господин, Чэнь Тайцзэ.

Фэн промолчал. Юэ недоверчиво рассматривал господина Лао и понимал, что напутал тут что-то только он. Вся ситуация выглядела немного абсурдной.

— Господин Лао, — услышал свой собственный голос Юэ, хотя не собирался оспаривать ничьих заявлений. — Как хорошо вы знакомы с семьёй Чэнь?

— Достаточно хорошо, чтобы пригласить их погостить на пару дней.

— И вы утверждаете, что госпожа Тайцзэ погибла при нападении?

— Я только что сказал, что Чэнь Тайцзэ — это не госпожа, а господин, — поправил господин Лао без тени сомнений.

Что-то было не так. Человек, хорошо знакомый с семьёй Чэнь, не мог так сильно ошибаться. Юэ терялся. Никак не получалось собрать все ниточки воедино, но подсознательный страх уже начал разгораться, ком в горле встал, а все суставы словно задеревенели. Юэ так и стоял с чуть приподнятой рукой. Едва опомнился, заставил себя опустить её.

— Тогда где же молодой господин? — вместо Юэ спросил Фэн.

Юэ не думал, как чувствует себя Фэн. Когда земля уходит из-под ног, человеку обычно самому до себя.

— Думаю, тут возникло какое-то недоразумение, — господин Лао явно заметил замешательство гостей из столицы, повернулся к застывшей в дверях служанке, белой, как снег, чуть не плачущей и начинающей заламывать руки. — Говорили, будто молодой господин Чэнь отлучился по делам, но столь долгое отсутствие и правда выглядит странным.

Юэ проследил взгляд господина Лао, который смотрел на эту служанку. Под тройным давлением она не выдержала, упала на колени и разрыдалась.

— Что с молодым господином? Почему он не показывается в обществе? — господин Лао шагнул к ней, выглядел грозно, так, словно мог ногами запинать за неверный ответ. — Он болен? Он подвергся нападению, а вы таите его смерть, потому что не хотите терять тёпленькое местечко? Да за такие дела вы все пойдёте под суд! И головы с плеч полетят!

— Господин Лао, — Юэ взял себя в руки. Громкий голос отрезвил его. — Давайте разберёмся все вместе, — он повернулся к уткнувшейся лбом в землю служанке. — Где…

— Где молодой господин? — Фэн буквально спас его.

Юэ сглотнул.

— Он отправился в столицу за помощью в расследовании? — потребовал конкретики Фэн.

Юэ вздрогнул. Всё произошедшее и происходящее обретало какую-то жуткую искажённую форму. Земля разверзалась под ногами. Юэ стиснул пальцы в кулак, рискуя помять императорский указ. А Фэн, отлично понимающий, что у него на душе, полностью брал инициативу в свои руки:

— Отказ выполнять приказ императора — это преступление! — Фэн был грозен. Он был готов выхватить из руки Юэ свиток и ткнуть им в нос запуганной служанке.

— Пощадите! — воскликнула она, давясь слезами. — Я только выполняла приказ молодого господина.

Юэ сам вмешался, остановил Фэна прикосновением к локтю и тут же отпустил, шагнул вперёд:

— Поднимись. Смотри мне в глаза.

Она боялась до смерти, но заставила себя встать. Она дрожала всем телом, видимо, уже считая, что её жизнь кончена. Она не смогла поднять глаз, но Юэ не настаивал, приступил к допросу, стремясь придать ему нотку мягкости. Всё оказалось не так, как выглядело. Значит, виновные тоже могли оказаться не виноватыми. Когда мир переворачивается, ничему не следует удивляться.

— Что приказал тебе молодой господин? — спросил Юэ, выдерживая спокойный тон.

Лишь бы не сорваться и начать кричать или, что хуже, доказывать, что все здесь лгут. Не может быть, что Тайцзэ… его любимая Тайцзэ оказалась молодым господином. Но истина уже стучалась в двери его сознания.

— Юэ… — едва слышно произнёс Фэн, тронул его локоть.

Юэ вырвал руку и подошёл ещё ближе к служанке. Сейчас ему казалось, что его предал весь мир. Он держался. Он обязан держаться.

— Говори, иначе, клянусь, я велю наказать тебя! — провозгласил Юэ.

— На господина неоднократно покушались, — сквозь всхлипы заговорила служанка. — Он искал помощи у местных властей, но убедился, что не найдёт её, поэтому поехал в имперскую столицу.

— Молодой господин хотел справедливости. Что в этом плохого? — давил Юэ. — Зачем из этого нужно было делать тайну?

— Он опасался, что убийцы нападут на него в дороге. Тогда даже тела его могли не найти. Простите, господин! — она снова бухнулась на колени и разревелась. Юэ закатил глаза. Он сам готов был пнуть её.

Тайцзэ, что так умело владела мечом, уверенно управляла повозкой, могла не спать сутками, рьяно отказывалась присматривать за девочкой…

Юэ вздрогнул. Фэн заметил это и тут же очутился рядом:

— Поэтому молодой господин переоделся в женское платье?

— Его казнят из-за меня! — рыдала она. — Он так походил на девушку, что его величество…

Чего действительно не следовало слышать господину Лао, стоящему за их спинами.

— Давайте поговорим внутри, — нашёлся Фэн.

Слова служанки отрезвили Юэ ещё раз. Он пропустил мимо господина Лао, не заметил, как следом за ним засеменила служанка, понукаемая Фэном. Он стоял в дверях, чувствовал, как ноги подкашиваются. Юэ ухватился за дверной косяк и низко опустил голову. У самого рыдания рвались наружу. Если Тайцзэ мужчина, что же с ним будет, когда его личность раскроется? Уже, должно быть, раскрылась. Если его величество был снисходителен в первую брачную ночь, это не означает, что он готов ждать согласия супруги всю жизнь. А если он разоблачил свою императрицу, то Тайцзэ уже сидит в грязной камере и подвергается всевозможным пыткам.

Юэ рванулся назад, вниз по ступням, и остановился. Он не мог просто вернуться в столицу. Даже если поедет прямо сейчас, если не будет спать ночами, загонит несколько лошадей, он всё равно опоздает.

— Юэ… — Фэн очутился перед ним, поддерживал морально и физически. — Юэ, ты должен взять себя в руки. Господин Лао и все слуги уже ждут в главном зале.

— Да, я сейчас, — приглушённо отозвался Юэ.

— Если хочешь, я сам допрошу их.

— Нет, — Юэ покачал головой, всё ещё борясь с ватными ногами.

Тайцзэ была в опасности. Нет, был. Тайцзэ, в котором Юэ всё ещё души не чаял. Эта проклятая любовь начала отравлять ему всю жизнь с тех самых пор, как они впервые встретились.

— Крепись, Юэ. Ты должен выдержать, — Фэн лучше остальных понимал, что творится на душе у его друга.

Юэ выдержит. Только пережить бы первые минуты потрясения. Он даже начал думать, как выглядит со стороны. Возможно, кому-то показалось, что у него закружилась голова. Он не походил на крестьянина или ремесленника, поэтому ему вполне могли приписать изнеженность выходца из богатой семьи.

— Фэн, — Юэ посмотрел на Фэна расширенными глазами, — немедленно пошли курьера в столицу. Мы должны…

Как предупредить Тайцзэ? Курьера и на порог внутреннего дворца не пустят, а императрице не позволят встречаться неизвестно с кем.

— Престань, Юэ, — осадил его Фэн, мрачный, как туча. — Я знаю, о чём ты думаешь, но это уже государственное дело. Не твоё. Чэнь Тайцзэ — императрица Поднебесной — и не тебе решать её судьбу… его судьбу.

Надо было торопиться. Юэ не знал, о чём будет спрашивать господин Лао, и им следовало помешать, а он продолжал топтаться в дверях, всё ещё надеясь найти чудесный выход.

— Ты прав, — произнёс Юэ, тут же отринув эти слова. Он обязан поступать разумно, но так поступать не хотелось. Он сделал первый шаг к воротам. Фэн шагал рядом, готовый поддержать его в любой миг.

Тело пробивала дрожь, кровь стыла в венах, в голове была настоящая каша, а Юэ просто шёл, почти не видя неровностей дороги под ногами. Он ощутил, как зацепил мыском сапога торчащий из дорожки камень, чуть не взмахнул руками, но продолжал идти. Он не находил согласия ни с собой, ни с законами этой страны. Он сам готов был нарушить их, лишь бы остановить бешено мчащийся водоворот.

— Курьер, вернувшийся вчера, не принёс дурных вестей из столицы, — напомнил Фэн. — Успокойся, Юэ, — он остановил спутника, взялся обеими руками за предплечья. — В каком свете ты предстанешь перед этими людьми, которые будут искать любую твою слабость?

— Я способен держать себя в руках, — заверил Юэ.

— Надолго ли тебя хватит? Ты не избавился от бредовых мыслей о любви? Ты не чувствуешь себя преданным? Чэнь Тайцзэ предал тебя, ты понимаешь? Этот негодяй…

— Прекрати! — Юэ крепко сцепил зубы. — Прекрати так отзываться о нём. Ты совершенно его не знаешь.

Фэн замолчал, продолжая пристально смотреть.

Юэ увязал всё глубже и глубже. По всем правилам он и должен был чувствовать себя преданным, но не чувствовал. Он настолько сильно любил Тайцзэ, что бросался защищать его даже сейчас. Это было неправильное чувство и, должно быть, оно скоро пройдёт, когда Юэ полностью осознает происходящее, когда чувство ослабнет, ибо относилось к совершенно другому человеку.

Но Юэ полюбил Тайцзэ именно за то, кем он был, каким он был, за его характер, не всегда сговорчивый. Тайцзэ казался идеалом второй половинки. Юэ отрицал сам его пол и с ужасом представлял, как его тело покроется грязью и рубцами, едва правда раскроется. Этого нельзя допустить. А значит, стоит доказать его невиновность. Теперь Юэ просто обязан отыскать врагов семьи Чэнь и объяснить маскарад Тайцзэ.

— Готов? — Фэн всё ещё ждал его.

— Я в полном порядке, — заверил Юэ.

Не в порядке.

— Кто я, по-твоему? Следователь обязан смотреть на вещи со стороны, а не с личной позиции, — холодно заявил Юэ.

Обязан, но не получалось. Сейчас он обязан только спасти Тайцзэ. Лишь бы Тайцзэ дождался его возвращения вместе со всеми доказательствами. Он жертва, а не преступник. И обман во дворце наверняка произошёл из-за поспешности решений его величества. Тайцзэ не мог согласится выйти за него замуж. Просто не мог.

— Обязан, — рассмотрел ход его размышлений Фэн, — а ты сможешь?

— Ты сомневаешься во мне?

— Любой человек, получив удар, будет переживать его последствия. А ты любишь его даже сейчас, когда услышал шокирующую правду. Я не понимаю! — Фэн тряхнул головой будто в отчаянии или злобе. — Как так могло получиться? Почему ты позволил такому человеку как он…

— Он не такой человек, — Юэ заставил себя сбавить тон. Если будет продолжать кричать, Фэн ни за что не поверит в его рассудительность. — Где доказательства? Ты сам слишком взвинчен, чтобы непредвзято судить обо всей этой ситуации.

— Законы нашего государства повелевают немедленно схватить обманщика. А он обманул не кого-то, а самого императора.

— А что если у него не было выбора? Тайцзэ всего лишь стремился попросить помощи, неважно каким путём. Что если его величество не стал его слушать?

— Ты уже предполагал это.

— Вот именно. Теперь мои слова приобрели весомость. Какой мужчина захочет выходить замуж? Особенно осознавая, что за этим последует. Или, ты думаешь, Тайцзэ совсем дурак? Добился справедливости и готов умереть? Но как он умрёт, ты подумал? Вся его семья будет опозорена. Разве он мог допустить такое? Я скорее поверю, что он ждёт шанса сбежать.

— Почему же он не сбежал сразу, когда ещё был шанс? Что подумают о нём теперь, когда он… законная императрица. Разве теперь его семья не будет опозорена его преступлением?

— Поэтому мне нужно доказать его невиновность!

— Юэ, он не может выйти сухим из воды.

— Я не верю! — рявкнул Юэ. — Не верю, что в нашем мире нельзя добиться справедливости. Он просто хотел найти справедливость для своей семьи. За это нужно его осуждать? И за то, что другие предпочли не заметить в нём мужчину?

— Он мог представиться как господин Чэнь. Но он предстал перед его величеством в качестве госпожи.

— Но он не стремился завоевать расположения императора, — стоял на своём Юэ, уже забывая, что сам не знал деталей.

— Это глупо, — покачал головой Фэн. — Глупо и необоснованно. Даже обманув министров, он был обязан пасть на колени перед его величеством и признаться в своей личности. Его величество великодушен и верно сопоставил бы факты. Возможно, он назначил бы несколько ударов за обман, но до такого, — жест в сторону улицы, словно там вокруг эшафота собралась вся столичная знать, — точно бы не дошло. Ты считаешь, что ему было бы важно, наказан он или нет, если бы его признание спасло честь его семьи? Он сам загнал себя в угол, а ты этому только потакаешь.

— Фэн, прошу тебя, не сейчас.

— Именно сейчас. Пусть ты чувствуешь к нему что-то особенное…

— Вот именно, я чувствую, а ты убиваешь меня на месте, — отрезал Юэ. — Прямо сейчас, неужели нельзя найти одно слово в поддержку мне, а не императорскому двору? Нет, я не жалею себя, — тычок пальцем в грудь. — Но хотя бы постарайся встать на моё место. Я ценю тебя как друга, Фэн. Ты понимаешь меня лучше, чем все остальные люди в Поднебесной. Я обязательно обдумаю всё происходящее и выслушаю твои упрёки. Только, пожалуйста, не прямо сейчас.

Фэн замолк. Кажется, его злость немного поутихла. Юэ очень хорошо знал его слабые стороны, так же, как знал его слабости Фэн.

— Хорошо, — Фэн выдохнул. — Сейчас мы просто попытаемся выяснить, что произошло после трагедии. Но ты не можешь вечно прятаться за своими чувствами.

Юэ не мог. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, задержал последний выдох и молча шагнул мимо Фэна к распахнутым настежь парадным дверям дома. Фэн последовал за ним. Им придётся поговорить откровенно. Сегодня.