Происходящее явно тянуло на секретный заговор. Юэ собирался подробно записать всё: что и как происходило с момента убийства семьи Чэнь до конца расследования. До сих пор никто не мог ответить на вопрос: за что убили целую семью.

Он отложил кисть и, рискуя испачкать в чернилах рукав, поставил локоть на стол, подпёр рукой голову. Ни одна догадка не находила подтверждения. Здесь творилось что-то ужасное, раз местные власти настолько тщательно всё скрывали. Оставалось нажать на главу уезда. А нажать можно только угрозой. С другой стороны: если за ним стоит министр Ван, то любая угроза не покажется чиновнику Линю сколько-нибудь весомой. Даже имя императора теряло свою силу, когда за дело брался министр финансов, в своё время здорово подсуетившийся ради своей власти.

— Юэ, — в комнату вошёл Фэн, задержался возле двери и шагнул вперёд, тут же присев за противоположный край стола.

— Я могу объяснить действия Тайцзэ, — заговорил Юэ, — но не вижу причин для гибели его семьи. Что я пропустил?

Два дня постоянного напряжения и постоянных перемещений по городу давали о себе знать. Юэ устал, урывая по ночам лишь по три-четыре часа для сна, засыпая уже затемно и просыпаясь так же. Они с Фэном оба вымотались, не взяв ни дня передышки после утомительной дороги. Юэ рассчитывал ворваться подобно ветру и вскрыть все старые гнойники, но пока натыкался лишь на глухие стены.

— Возможно, пропустили мы оба, — Фэн с тяжёлым выдохом, полным безысходности, протянул руку к последним записям товарища. — В документах уезда нет ничего. Мы должны призвать к ответственности чиновника Линя.

— В доме которого сейчас живём? — напомнил Юэ.

— Это не имеет никакого значения. Если мы и могли что-то выяснить сразу по приезде, то сейчас наверняка чиновник Линь получил инструкции, как действовать дальше.

— Возможно, — Юэ на нём взгляд задержал. — Ты уже не пытаешься обходиться без обвинений.

— Я тоже устал, Юэ, — Фэн отказался от перечитывания составленных документов, заверенных печатью Юэ. Он доверял Юэ и всему, что он излагал на бумаге. Он знал, что Юэ не станет подделывать записи ради выгоды. А сейчас не стал бы и подавно, так как ему было важно не только выяснить, почему погибла целая семья, но и спасти Тайцзэ. Этот безмозглый юноша уже не вызывал у Юэ негодования. Ему просто не повезло столкнуться с рядом удивительных совпадений, превращающихся в одну большую череду нелепиц. Первая нелепица заключалась в том, что Юэ не смог рассмотреть в нём мужчину. Да и откуда он мог знать, если всё, что старался делать — это учиться у Тайцзэ быть женщиной.

— Возможно, нам стоит расспросить крестьян, — подсказал Фэн. — Семьи слуг в доме Чэнь.

— Этим и займёмся, — Юэ тут же принял решение, встал, уставший сидеть в однообразной позе. — Но для начала отыщем тех слуг, которые не попадались нам на глаза или уволились за последний месяц. А ты выловишь оставшиеся слухи.

— Сколько можно? Я и так уже навеселе, — возразил Фэн. — Пил не переставая с каждым завсегдатаем, любящим сплетни. Да и весь город уже знает меня в лицо. У кого выведывать секретные сведения?

От Фэна и правда несло вином, даже не слегка, а достаточно для того, чтобы свалить неопытного пьяницу. Юэ вздохнул, одобрительно отнёсшись к достоинствам товарища.

— Тут ты прав, — Юэ задумался, но от плана не отказался. — Давай-ка тоже пустим пару слухов. Скажем, в живых остались сообщники убийц. Они скрываются… Где они могут скрываться?

— Хочешь выманить секретный отряд настоящего виновника?

— Почему нет?

— Давай мы это обсудим чуточку позже, а в дом Чэнь пойдём вместе.

— Фэн, я уже не страдаю от безответной любви и вполне оправился, — заверил его Юэ. — Да и не из-за кого мне больше страдать.

— Было бы действительно странно, если бы продолжал страдать по юноше, хоть и такому симпатичному, — согласился Фэн. — Давай ещё раз… — он поискал карту округа на столе и расправил её поверх остальных документов и свитков. Юэ помогал в меру своих сил и первым же ткнул в обозначенные места пальцем, поочерёдно.

— Здесь находили трупы людей, которых, вроде бы, не за что было убивать, — прокомментировал он. — Практически ровный круг. А значит, первый отряд убийц набирали неподалёку. Стоит проехаться по окружности и притвориться торговцем, собирающим все сплетни и делящийся своими. Допустим, я торговец, видел подозрительных людей, которые говорили о некоей трагической ночи, закончившейся несколькими убийствами и пожаром. Они нервничали и постоянно оглядывались. Думаю, этого будет достаточно, чтобы наш враг зашевелился. А ты в это время проследишь за домом главы уезда и…

— Я не согласен только в одном, — возразил Фэн. — Торговцем буду я. Ты, как владелец императорского указа, обязан оставаться здесь, под надзором чиновника Линя, и делать вид, будто продолжаешь расследование.

— Делать вид? — усмехнулся Юэ, но с задумкой согласился и сразу же продолжил импровизированный план. — Сложности возникнут, если виновнику точно известно, сколько человек наняли для убийства семьи Чэнь. Если мы промахнёмся, они затаятся.

— Но рискнуть всё равно придётся, ведь так?

Придётся. Юэ не мог позволить себе вернуться с пустыми руками. Он сам подаст в отставку, если не распутает этот безумный клубок лжи и интриг, замешанных на крови. И как будет чувствовать себя Тайцзэ, когда услышит о провале Юэ. Ради него… пусть он не женщина… Юэ собирался выложиться на полную и рискнуть всем, что у него было. Его самого могли подставить и обвинить, а потом и довести до казни. С недавних пор Юэ заботила другая жизнь: Тайцзэ, попавшийся в ловушку высокопоставленных чиновников и самого императора. Тайцзэ, которого не получалось возненавидеть за обман. Юэ не хотел сердиться на него. У Тайцзэ были веские основания так поступить. В образе мужчины он действительно мог не добраться до столицы. И точно как Юэ не доверял даже своей спутнице, вероятно, подозревая её в связи с убийцами. Глупый — Юэ горько улыбнулся, не отводя взгляда от написанного на листе бумаги имени Тайцзэ — если бы Юэ на самом деле оказался засланцем убийц, он не стал бы терять времени и тихонько прирезал жертву в первую же ночь.

— Тогда я проверю слуг и их окружение, — вызвался Юэ. — Кто-нибудь из них должен проболтаться, даже если им угрожали.

По поведению слуг сразу было видно, что они боятся до смерти. Не даром после трагедии половина из них ушла. Хотя бояться они могли самой трагедии. Кое-кто наверняка посчитал, что могут убить и их, если они сохранят верность семье Чэнь.

— Остаются соседи. Мы расспросили далеко не всех, — Фэн изучал маршруты по карте, почти вырвал её из рук Юэ и поднёс к глазам.

— Возьми двоих человек. Я сам справлюсь, — распорядился Юэ. — Если понадобится, возьму охрану чиновника Линя. Вряд ли он прикажет им убить меня посреди города.

— Ты совсем пришёл в себя, — наконец Фэн опустил карту от глаз, но не разжал пальцев.

— Я же говорил: мне больше не из-за кого страдать.

— Знал бы я тебя чуточку хуже, поверил бы безоговорочно. Но так как я всё-таки тебя знаю достаточно хорошо, то знаю и о том, что ты всё сделаешь правильно.

— Фэн…

— По глазам вижу, что всё ещё сохнешь по нему.

— Это совершенно неважно. Люди могут сохнуть по дорогой лошади, но не иметь денег, чтобы её купить. Это то же самое.

— Отлично. Сравнил свою любовь с лошадью, — усмешка.

— Заткнись, Фэн.

— Понял. Затыкаюсь, — Фэн вернулся к изучению маршрутов. Большинство дорог использовалось часто, они выделялись ярко. Некоторые выглядели бледнее — это означало самые непопулярные маршруты. Юэ надеялся, что Фэн не выберет один из них. Если он торговец, то должен ездить по изученным трассам.

— Думаю, не стоит просить повозку у чиновника Линя, — не отрываясь от карты, вслух подумал Фэн.

— Попросим у семьи Чэнь.

— Что? — Фэн в удивлении поднял глаза.

— Я запомнил взгляд той служанки. Она на самом деле любит своего хозяина и не желает его смерти. Она была до смерти напугана, но всё равно просила за него. И Тайцзэ, уезжая, дал ей особые привилегии — командовать над остальной прислугой. Повозка вряд ли будет проблемой, если ей всё объяснить.

— А если разболтает?

— А кому интересно, куда выезжают повозки?

— Если всё внимание сосредоточено на семье Чэнь, то может быть и интересно.

Это было логично. Юэ снова призадумался. Он не мог придумать ничего лучше, потому что нанимать повозку у незнакомых людей ещё рискованнее.

— Спрошу у неё, как удалось незаметно вывезти хозяина из поместья, — ответ сам пришёл. Юэ поднялся на ноги, намереваясь приступить прямо сейчас.

— Юэ! — остановил его Фэн. — Ты куда?

— Реализовывать наш план.

— Ну знаешь… сначала продумаем детали.

Продумать и правда придётся. Зато хоть было, с чего начать.

Слуги снова лежали у ног Юэ, грозно возвышающегося над ними тяжёлой чёрной тучей. Он не собирался никого строго карать, но и давать слабину тоже. Он выслушал сотни клятв и заверений, что все слуги верой и правдой служили и продолжают служить в доме Чэнь. Это было правдой. Не может быть, чтобы причастные к убийству остались здесь. Все они сбежали. Юэ почти всех отыскал, и почти все они оказались дрожащими от страха ремесленниками, которых жизнь не пощадила и довела до разорения. Только работа у богатых господ помогала им выживать.

Юэ надоело торчать столбом, он сел, поставил локоть на широкий подлокотник и опустил в раскрытую ладонь лицо. На несколько мгновений. Нельзя давать слабину сейчас. Слуги, собравшиеся со всего дома, продолжали тыкаться лбами в пол. Шумно вздохнув, Юэ приступил к главному:

— Сегодня всем запрещается выходить за ворота. Вас никто не накажет. Это обязанность господина Чэнь, а не моя, — начал он с терпением. — Но сейчас, по очереди, вы расскажете мне всё, что слышали о своих господах.

— Помилуйте, как можно распространять сплетни о хозяевах? — взмолилась служанка Тайцзэ.

— Подними голову, — распорядился Юэ.

Она не осмелилась, только лоб от пола оторвала.

— Подними голову, я сказал! — вынужден был он рявкнуть.

Она дёрнулась всем телом и промолчала, но голову подняла, хотя взгляд оставался опущен вниз.

— Начнём с тебя, — Юэ жестом указал на двери. — Все остальные прочь!

Они все дружно зашевелились, запуганные и наверняка жалеющие, что не сбежали с предыдущей партией. Юэ решил похвалить их верность, громко провозгласил:

— Все, кто бросил семью Чэнь в трудную минуту, тоже будут допрошены. У нас есть подозрения, что все сбежавшие причастны к сговору.

Не знал, зачем пугнул. Возможно, не хотел, чтобы разбежались остальные. Но что сделано, то сделано.

— Вы все! Уходите и ждите своей очереди. За дверями не подслушивать!

Чёткая команда была лучшим выбором. Слуг как ветром сдуло. Они только в дверях не сталкивались. Не бездумное стадо, а хорошо организованная иерархия. Даже среди слуг она существовала и чётко выполнялась.

Служанка Тайцзэ осталась на коленях. Большее, что она могла увидеть — это ноги Юэ, и то сомнительно. Списки всех сбежавших слуг уже лежали на коленях Юэ. Он только взглядом по ним пробежал. Только имена, никаких адресов. Но долго ли опытному следователю собрать официальные данные? Да любой уличный трудяга укажет направление, если знаком с этой семьёй. Юэ успел прошерстить лишь некоторых из беглецов, но оставалось ещё шесть человек. Только бы никто не решил дать дёру из города и провинции вообще. Хотя уже опрошенные остались на свободе и отчасти расслабились. Это тоже могло послужить стимулом к сотрудничеству для оставшихся.

— Если человек невиновен, ему нечего опасаться, — сбавил тон Юэ. — Я не хочу никого запугивать, но у меня нет времени возиться с каждым по целому дню.

— Я… я поняла вас, господин.

— Встань.

Она встала.

— Я знаю, что ты верная служанка. Ты заботилась о молодом господине. Сейчас ему нужна помощь как никогда.

— Я понимаю, господин. Если я могу помочь, я сделаю всё ради молодого господина.

— Прежде всего, мне нужна правда. В этом городе так тщательно всё скрывают, что я начинаю подозревать все знакомые с семьёй Чэнь семьи. Я должен знать, чем был занят господин Чэнь Туфэй в последние дни. Быть может, он встретился с некими разногласиями и не захотел уступить?

— Слугам не положено вмешиваться в дела господ, — отчиталась она и всхлипнула, а потом снова упала на колени и буквально разревелась. Юэ чуть на стенку не полез. Запугал основательно. Надо было помягче, а он сразу объявил худший исход для каждого из слуг, а потом начал рассказывать о смягчающих обстоятельствах. Это действовало на настоящих виновников, которые уже не видели пути к спасению. Тогда они хватались за шанс и развязывали язык. Что бы ни думал Юэ прежде, никто из слуг не был причастен к убийству.

Он ждал, что служанка снова начнёт умолять пощадить её, но она ответила на вопрос:

— Господин Чэнь поймал вора, из-за которого с кем-то поссорился. Он сам хотел допросить его. Мне неизвестно, допросил он его или нет. Но вор содержался в подвале дома. За ним ухаживал дядюшка Му. Он ушёл одним из первых, когда случилась трагедия. Но он не виноват. Он самое безобидное существо на свете. Он был добр к каждому и слишком стар, чтобы в свои-то годы загонять себя на эшафот.

— Дядюшка Му — это старик с кривой клюкой, прихрамывающий на правую ногу?

Юэ помнил этого старика. Помнил, как он сокрушался, искренне сожалея о смерти членов семьи. Он и правда не выдержал давления властей, оккупировавших дом Чэнь. Если бы не Тайцзэ, взявший бразды правления всем хозяйством, поместье ещё раньше разнесли бы в пух и прах.

— Он самый, господин. Дядюшка Му не виноват.

— Это мне решать. Сейчас мы говорим о тебе. Что это был за вор? Как его звали? Что с ним сучилось во время трагедии?

— Господин называл вора Лу. Он часто хмурился, — служанка перестала реветь и теперь только всхлипывала. — Он умер вместе со слугами, которые встретились убийцам по пути.

— Зачем убийцам искать какого-то вора? — спросил Юэ.

Подозрительно. Они наверняка знали, что хозяева не прячутся ночью в подвале.

— Мне это неизвестно.

— Тогда ответь на такой вопрос: что украл вор?

— Мне это тоже неизвестно, господин. Хозяин был очень сердит. Слуги говорили, что у вора нашли дорогие вещи и много денег.

У кого же он мог столько украсть? В городе только богатые семьи и глава уезда могли располагать такими богатствами. Но просто так в богатый дом не ворваться.

— Господин Чэнь Туфэй не говорил, где вор украл всё это?

— Эта служанка слушала только сплетни, — созналась она. — Я слышала, будто вор напал на всадника поздней ночью.

Ещё интереснее. Кто перевозит богатства поздно ночью совершенно без охраны?

— Всадник был один?

— Мне это неизвестно, господин. Говорили, что всадник вёз богатую взятку.

— Господину Чэнь?

— Господин Чэнь очень настороженно относился к людям, предлагающим ему деньги, — она уже даже не всхлипывала. — И если взятка предназначалась ему, он бы отпустил вора.

Логично. Юэ приложил руку к подбородку, потёр его двумя пальцами в крайней задумчивости. Получатели взяток обычно не кричат на каждом углу, что стали немного богаче. Стоило обсудить это с Фэном, но его придётся подождать, по меньшей мере, пару дней.

— Ты смелая девушка, — одобрительно кивнул Юэ. — Ты не побоялась рассказать о том, о чём остальные молчат.

— Мы, слуги, не считаем историю убитого вора особенной. Это обычный вор. Хозяин и раньше ловил воров, и сам расследовал дела, помогая главе уезда.

— А сейчас ты волнуешься за молодого господина и хочешь помочь мне, чтобы я помог ему? — сделал выводы Юэ.

Она осмелилась поднять голову и посмотреть совсем по-другому, открыто.

— Молодой господин всегда был добр к нам. Раньше, когда он часто уходил по личным делам, он угощал слуг вином, чтобы они не рассказывали господам, когда он вернулся. Только никто не смог бы скрыть это от старшего господина, если бы он спросил. После трагедии молодой господин разделил жалование тех, кто ушёл, между оставшимися слугами. За это его стали уважать ещё сильнее. Нам не за что обижаться на господина. Мы все готовы помогать ему, но у нас нет возможности. Вы поможете ему, господин?

Искреннее желание помочь и такой же искренний страх, что Тайцзэ сурово накажут за его маскарад. Переодевания — полбеды. Обман императора — вот настоящая беда. Юэ не мог соврать этой девушке.

— Я знаю господина Тайцзэ. Он мой товарищ, и я сделаю всё, что от меня зависит, — пообещал Юэ. — Но для этого мне необходимо собрать доказательства, что он действовал в благородных целях покарать убийц, а не ради наживы.

— Я помогу вам, господин. Спрашивайте, что угодно, — она оживилась.

— Сейчас меня интересует только вор Лу. Ты можешь найти какие-нибудь документы старшего господина?

— Документы, не сгоревшие в пожаре, хранятся в рабочей комнате старшего господина. Слугам запрещено прикасаться к ним.

— Я назначен самим императором и отдаю распоряжение от имени его величества: проводи меня в его комнату и принеси все документы, которые найдёшь в доме.

— Хорошо, господин.

Она была готова выполнить любое поручение. Юэ посмотрел на неё под другим углом. Вероятно, точно так же она плакала перед Тайцзэ, когда он велел переодеть его в женское платье, но потом осознала всю серьёзность положения и помогала от души. Она и сейчас могла повлиять на происходящее. Стоило приставить охрану к этой девушке, чтобы сообщники настоящего преступника не выяснили того же и не решили убрать свидетеля.

Дом опустел. Казалось, если крикнуть, эхо оттолкнётся от каждой стены и вернётся искажённым. Юэ шёл за служанкой, горбившейся и оттого кажущейся старушкой. Он не хотел молчать, продолжил допрос:

— Старший господин не упоминал никаких имён вместе с именем вора Лу?

— Он произносил много имён.

— А имя главы уезда Линя?

— Он называл это имя, — служанка дёрнулась, остановилась и тут же отскочила в сторону, чтобы гость не натолкнулся на неё. — Простите… господин глава уезда может быть причастным?

Она занервничала сильнее. Видимо, одно предположение, что чиновник Линь был одним из виновных, повергло её в шок.

— Мы пока не знаем.

Не получилось опровергнуть, сказывалась привычка делиться с людьми только правдой. Служанка сообразила, что Юэ не отрицает такую возможность, и испугалась. Для них, простых людей, чиновники являлись справедливыми судьями. Она явно никогда не встречала продажного судью. Что ж, девочке пора повзрослеть.

— Чиновник Линь не просил передать ему вора Лу? — осведомился Юэ.

— Насколько я знаю, нет, господин.

Не просил, значит? Очень интересно. Если дело связано с большими деньгами и взятками, он первый должен был покарать преступника после выяснения всех обстоятельств. Но чиновник Линь даже не подсуетился. Выходит, тем самым хотел подчеркнуть свою незаинтересованность во взятке.

Чиновник Линь точно был виновен. Оставалось выяснить, как глубоко он увяз в этом болоте.

Юэ сделал мысленную отметку и отложил такой же мысленный документ в сторонку. Подумает над ним позже и составит план действий.

— Когда господин Чэнь собирался допрашивать вора Лу? — задал он очередной вопрос. — Он намеревался позвать свидетелей?

— Господин Чэнь был справедливым и неподкупным человеком. Если дело касалось взятки, он мог дойти до главы уезда.

— Но он решил выяснить все обстоятельства сам.

Служанка дрогнула и тут же бросилась на защиту почившего господина:

— Эта взятка не могла предназначаться ему, господин! Если бы это было так, разве он позволил бы слухам просочиться?

— Я не обвиняю старшего господина, — заверил он. — Я просто хочу разобраться в слухах. Есть что-то, чего я ещё не слышал?

— Старший господин прогонял тех, кто приходил со взятками к нему. Он и накануне допроса вора выгнал незнакомого господина, угрожая ему судом, если он не уберётся немедленно. У гостя была большая сумка, он прижимал её к себе и продолжал о чём-то просить господина. Мы не смеем спрашивать у господ, что происходит, но на следующий день прошёл слух, будто гость приносил взятку за то, чтобы выпустить пойманного вора. Старший господин ходил хмурый весь следующий день и назначил официальный день допроса.

— Когда это должно было произойти? — Юэ нащупал, наконец, настоящую ниточку.

— На следующий день после пожара, господин.

Это не могло быть совпадением. Кто-то внимательно наблюдал за семьёй Чэнь и подослал убийц как раз накануне допроса, который должен был пройти перед несколькими свидетелями, если это официальный допрос. Тогда правда могла полезть наружу, и глава уезда ничего не смог бы сделать, кроме как убить ещё больше людей.

Юэ отметил, что уже без колебаний считает чиновника Линя причастным. Более того, главным подозреваемым. Если это так, всё вставало на свои места. Оставалось выяснить, кому предназначалась взятка, а ещё важнее, от кого. Юэ поклясться мог, что от министра Вана чиновнику Линю. Было бы идеально, если бы всё оказалось действительно так. Было бы невероятно просто, если бы в документах Чэнь Туфэя удалось найти письмо министра Вана, адресованное главе уезда. Но, разумеется, такого Юэ найти не мог. Если бы этот документ всплыл раньше, то господин Чэнь не стал бы терпеть. Если бы не обнародовал правду, он бы наведался к главе уезда и потребовал откуп за молчание.

Господин Чэнь решил поступить по совести. Он даже отверг взятку за освобождение вора. Мало кто был способен на такой благородный поступок. Или просто Юэ привык к столичным интригам, где все богатые люди стремились возвыситься за чужой счёт, не стесняясь брать взятки направо и налево и тем самым закручивая ещё больше интриг.

Юэ уверился, что старый господин Чэнь был вернейшим помощником прежнего императора. Двор потерял несоизмеримо много с его уходом. Зато приобрели другие, те, кто сейчас стоял у власти помимо Его Величества.

— Ты отлично осведомлена, — отметил Юэ. — Умеешь анализировать и держать язык за зубами. Твоя помощь бесценна.

— Я не должна совать нос, куда не следует, но вы ведь просили только пересказать слухи.

— Ты поделилась своими догадками. Я это ценю гораздо выше, чем слухи, — Юэ хотел её похвалить, а она сжалась.

Юэ остановился, когда остановилась она.

— Вот эта комната, господин.

Юэ поднял голову, когда открылась дверь. Он смотрел на служанку немного в недоумении, не думал, что она позаботится о чае для него в комнате старшего господина, которого уважала всей душой. В той самой комнате, которую никто не смел занимать, даже оставшийся в живых единственный наследник. Все документы и свитки лежали, словно их часто перебирали, но их никто не разворачивал со времени ночи трагедии. За комнатой хорошо следили, вовремя вытирали пыль, но неизменно возвращали каждую вещь на прежнее место.

— Вы устали, господин, — служанка поставила чайный поднос на стол и поклонилась, как будто он и есть её хозяин.

— Благодарю, — он кивнул ей в ответ. — Здесь все документы, касающиеся дома и службы, но я не нашёл ни одной бумаги, касающейся вора Лу.

— Во время трагедии убийцы, пробравшиеся в дом, перевернули все записи вверх дном.

— Получается, искать бесполезно?

А Юэ так надеялся. Этот вор стал настоящей зацепкой. Юэ поставил на него несоизмеримо много, но никак не мог уцепиться хоть за одно доказательство. Представить картину — одно дело. Следствию необходимы факты.

— Возможно, господин прятал записи о воре в секретном месте, — служанка приняла его, начала доверять. Похоже, поняла, что Юэ готов всеми силами помогать её нынешнему господину.

— Секретное место? — ухватился Юэ. — Почему ты молчала?!

— Простите, я не должна была вообще говорить об этом. Слугам не положено знать, но я очень тревожусь за молодого господина.

Секретное место оказалось практически открытым. Это была фреска, а за ней выемка в стене. Любой опытный сыщик мог бы найти его, если бы действовал в тайне под покровом ночи. Убийцы, видимо, о таком способе не подозревали. Они обшарили все стеллажи, пошвыряли бумаги на пол, некоторые даже подожгли, потому что у нескольких бумажных свитков были обгорелые края. Дощечки сохранились лучше, хотя и немного пожелтели от копоти. Если бы помощь не подоспела вовремя, могло сгореть всё, а тут основная масса документов уцелела. Жаль было те, которые превратились в пепел.

Юэ отпустил служанку и распорядился не тревожить его, пока он не позовёт. Она раскланялась и ушла. За окном уже вечерело. Юэ свечи зажёг, так никого и не позвав, и, наконец, в кучке бумаг обнаружил первое упоминание о воре с перечнем всех предметов и внушительной суммы денег, которые нашли при нём. Сумма явно превышала сумму обычных взяток в провинции. Это была чуть ли не императорская сумма денег, в основном золотом. Только в столице могли ворочать такими деньгами — ещё одно косвенное доказательство, что взятка пришла оттуда.

Помимо денег список ценных предметов был расписан почти на целый лист. Это были и дорогие фарфоровые вазы, и золотые украшения с драгоценными камнями, и ножи с инкрустированными в рукояти и ножны камешками, и фигурки зверей, выполненные искусными мастерами, и большие куски нефрита, даже белого.

На другом документе, составленном по всем правилам, с печатью семьи Чэнь, красовались показания пойманного вора. Там было указано, с помощью каких методов его допрашивали, и что в какой момент он рассказывал. На пяти листах уместилась краткая история с кучей подробно расписанных проанализированных фактов. Вор Лу выследил одинокого всадника с внушительной сумкой, притороченной к седлу. Он напал из засады, пугая и тем самым поднимая лошадь на дыбы. Всадник не был готов к нападению и не успел даже вытащить меча. Лу избил его, валящегося с ног от усталости, и заглянул в сумку, потом ради любопытства он узнал у всадника, грозя ему смертью, что ценности предназначались чиновнику в залог плодотворного сотрудничества и процветания земель Западной Ци. Потом всадник потерял сознание, а вор поспешил скрыться. Далее, пришедший в себя после блистательного рейда, он осознал своё нынешнее положение и постарался как можно скорее продать ценности и спрятать деньги. За продажей куска белого нефрита его и схватила охрана поместья Чэнь.

Всадника, судя по дальнейшим документам, найти не удалось, иначе обязательно обнаружили бы письмо адресату от отправителя. Это была бы важнейшая из улик. Юэ тут же поверил, что взятку послал министр Ван с расчётом захватить власть в провинции и заставить чиновников приносить доклады прямо ему, а не императору. Только, как Юэ ни искал, нигде не обнаружил имени министра. Если бы удалось отыскать того всадника. Но он, скорее всего, давно вернулся обратно в столицу. Хотя здесь же, в показаниях Лу, присутствовали и описания посланника. Юэ решил объявить розыск в столице, едва вернётся. Если этот человек жив, они обязательно найдут его.

Далее следовали планы господина Чэнь по дальнейшему расследованию. Он собирался вызвать на общий совет всех знатных соседей и чиновников провинции, чтобы они засвидетельствовали показания преступника и не смогли ничего скрыть. До сего события он не дожил. Оно, как уже знал Юэ, должно было состояться на следующий день после нападения на дом Чэнь.

Господин Чэнь также упоминал, сколько раз ему предлагали взятки за то, чтобы он отпустил вора. Это было особенно важно, потому что взяточники ходили каждый день, всё увеличивая сумму откупа. Господин Чэнь ждал важное лицо лично, но приходили исключительно новые лица из мелкой знати или из состоятельных крестьян и ремесленников. Настоящий виновник, тот, кому предназначалась взятка, надёжно скрывал следы. Умный человек, знающий, как обвести вокруг пальца окружающих, вероятно, потому что сам стоял у власти, и у которого достаточно денег для подкупа простых людей. Господин Чэнь не увидел ни одного знакомого лица и сделал такие же выводы, к каким сейчас приходил Юэ.

Далее господин Чэнь излагал собственные догадки, никак не подтверждённые подписями или печатями. Это были его размышления. Он не писал имён, но в точности повторил размышления Юэ: кто-то из министров столицы хотел заполучить через главу уезда всю Западную Ци. Далее господин Чэнь расписал, какие провинции ожидали бы перемены от смены власти, начиная с данной провинции, заканчивая худшим раскладом — свержением династии Цзяо. Но здесь господин Чэнь опирался больше на реальные исторические факты и только предполагал, заодно описывая, что нужно сделать, чтобы этого избежать. Очень смелые суждения. В столице обязательно нашлись бы люди, увидевшие в этих записях измену. Юэ, не долго думая, сжёг домыслы отца Тайцзэ на огоньке свечи, а пепел собрал в кучку на столе. Потом он разобрал документы и разложил по порядку. Он намеревался забрать с собой все, показать Фэну и предъявить в суде в качестве доказательств вины преступников. Погибшего вместе с семьёй Чэнь Лу, конечно, уже не вернуть, но вряд ли найдётся хоть один человек, желающий опровергнуть подлинность записей господина Чэнь, главы одной из самый влиятельных семей в провинции. А если таковые найдутся, с них и стоило начинать допросы.

Юэ сам вышел из комнаты. На улице стало совсем темно, он дважды свечи поменял, пока возился с документами, но чувствовал себя окрылённым. Он даже забыл о любовных страданиях — так воодушевился. Он делал это не только для государства, но и для любимого человека. И ради него же уничтожил всё, что могло опорочить имя его семьи. Оставалось ещё много работы, в том числе доказательств невиновности Тайцзэ. Только бы убедить императорский совет, что Тайцзэ не имел злого умысла, явившись во дворец в женском платье. Он мог отделаться телесным наказанием. Лишь бы не казнь. Лишь бы не позор всей его семьи.

Юэ делал всё это и понимал, что всё ещё рассчитывает на шанс. Когда правда обнаружится, когда Тайцзэ отпустят, униженного и обессилевшего от боли, Юэ обязательно будет рядом. И тогда он первым признается, кем была его спутница по пути в столицу.

— Господин, — его встретила служанка Тайцзэ с подсвечником в руке. — Вы закончили?

— Я забираю документы, — он продемонстрировал пачку скрученных в свитки бумаг. — Это доказательства по делу.

— А молодой господин? Вы сможете помочь ему?

Даже не возразила.

— Я ведь уже сказал, что сделаю всё от меня зависящее. Завтра… — он подавил желание заправить вывалившуюся из её причёски прядку за ухо. — Я вернусь и продолжу расспрашивать слуг. Пожалуйста, подготовь их, чтобы они не выказывали такого же страха, как сегодня.

— Хорошо, господин.

Юэ ушёл. Шагая по тускло освещённой уличными фонарями улице, он не мог избавиться от ощущения слежки. Если за ним действительно наблюдали, это означало, что они с Фэном взяли верный след. Но пока они слишком далеки от правды. Пока их ещё не считали опасными. Интересно, что бы подумал преступник, если бы узнал о документах господина Чэнь? Скорее всего, он предположит такой вариант, потому что Юэ намеревался дать ему такой повод. Он будет регулярно посещать дом Чэнь и оставаться в нём, пока не вернётся Фэн.

На него никто не накинулся из темноты, хотя Юэ сжимал рукоять меча в ожидании. Он продолжал идти. А темнота следила за ним.

Он как будто специально дразнил наблюдателей на протяжении двух дней, с утра неизменно следуя в дом Чэнь. Благо, мог использовать проведённое там время с пользой. Юэ выяснил путём наводящих вопросов всё, что слуги знали о воре, и составил несколько документов с показаниями. Но ему больше нечего было там делать. Теперь следовало спровоцировать преступника, чтобы легче было выманить его из надёжного укрытия. Юэ рассчитывал поймать хотя бы одного из его приближённых. Преступник мог нанимать сколько угодно людей из простого народа, но им не сравниться с тренированными солдатами. Но у преступника было огромное преимущество: Юэ не желал убивать всех подряд. Каждый наёмник из народа — чей-нибудь муж, сын или отец.

Вряд ли преступник об этом преимуществе знал. Пока он не изучил привычек столичных следователей, у Юэ было преимущество.

Он покинул дом, даже не оглянувшись напоследок. До дверей его проводила служанка Тайцзэ. Милая девушка. Юэ испытывал к ней некие братские чувства за то, что она заботилась о Тайцзэ. Юэ шагал по улице, держал сумку с собранными уликами и думал о Тайцзэ. Снова о нём. Уже совсем перестал видеть в нём женщину. День за днём мысли становились всё более навязчивыми. Чем дольше длилась разлука, тем сильнее хотелось увидеть его вновь. Хотелось просто объясниться. Юэ тысячу раз попросил бы прощения за свой маскарад, лишь бы обойтись без обид. Только вот объяснения эти могли никогда не состояться. Ситуация всё ещё слишком непредсказуемая.

Юэ руку поднял, приложил ко лбу. Спать хотелось безумно, а он не спал. Последнюю ночь урвал всего часик для отдыха и вскочил спозаранку, ещё даже раньше первых петухов. Накопившаяся усталость давала о себе знать всё отчётливее. Усталость и переживания, не оставляющие его ни на миг. Когда Юэ переставал думать о расследовании, вспоминал Тайцзэ в женском платье. Он и не мог никак иначе его вспомнить, потому что никогда не видел в его обычном облике.

Интуиция твердила о неуловимой перемене в атмосфере. Юэ начал оглядываться чаще. Казалось, что люди стали двигаться быстрее, хотя среди них Юэ не видел никого подозрительного: обычные торговцы с товарами и покупатели, когда по одиночке, когда окружённые личной свитой. Обычный гомон толпы, включая ржание лошадей и скрип повозок.

Однако Юэ привык доверять своей интуиции. Он потянулся к рукояти меча и свернул на менее людную улицу. Он успел достаточно хорошо изучить город, чтобы суметь сориентироваться в нём за единый миг. Он помнил, как намеренно, будто невзначай, вчера проболтался в винной лавке, что почти распутал дело об убийстве. Всё было сделано только намеренно. И намеренно Юэ выпил, но только одну чашу вина, чтобы оставить разум чистым, а движения точными. Сегодня, возможно, ему не придётся оставлять следов, провоцирующих преступника, если тактика уже сработала. Долгое отсутствие Фэна должно было насторожить преступника ещё больше. Чем сильнее он нервничает, тем больше ошибок наделает. Юэ начал раздумывать, что сделать ещё, если провокация не удастся, как увидел перед собой пустой дом, давно заросший бурьяном — через двор не пробраться, даже изгородь развалилась, а в крыше красовалась старая дыра размером с лошадь. Очень подходящее место для нападения.

Юэ только и успел покрепче обхватить рукоять меча, как заметил краешком глаза молниеносное движение.

— Быстро, — обронил он перед собой.

Не крестьянин и не ремесленник? Это уже серьёзно. Возможно, удастся опознать этого человека.

Юэ в развороте выхватил меч и встретил клинок противника. По быстрым обменам ударами он выяснил уровень подготовки противника — средний. С таким Юэ справится, потому что сам постоянно оттачивал мастерство фехтования и боя без оружия, и даже боя без оружия против противника с оружием. Слишком легко. Нельзя верить в везение.

И правда, везение — вещь изменчивая. Юэ уловил мелькнувшие друг за другом тени. Три, четыре, пять… Он не успел заметить, потому что соперник сражался ожесточённо и пока парировал каждый выпад. Юэ изловчился и пригнулся в следующем, доставая противника. Он рассчитывал проткнуть бок, но соперник ушёл с траектории и получилось лишь поцарапать его, разрезая доспех из толстой бычьей кожи. Юэ даже не успел заметить крови, не имел никакой возможности убедиться, что действительно ранил его. Стоило избавиться от одного из нападающих поскорее, потому что с группой даже не слишком умелых мечников справиться очень сложно в одиночку.

Они напали одновременно. У Юэ был выбор: позволить окружить себя или попытаться оставить путь для отступления. Он чувствовал, что на этот раз легко не отделается, если позволит им всем атаковать вместе. Юэ метнулся в заросший двор, круговым движением меча прорубая себе путь. В дом заходить нельзя — пол в любой момент мог провалиться. Даже если не провалится, Юэ не знал это место, поэтому не стал рисковать понапрасну. Дом — это последний путь отступления.

Юэ избежал совместной атаки, но встретил первого противника в очень невыгодном положении. Сзади вырос громадный брус, обросший густым кустарником. И Юэ оказался почти вжат в этот кустарник. Под ноги попалось что-то жёсткое, он едва не споткнулся. Стоило перейти в наступление. Юэ потеснил противника и заметил второго, мчащегося через заросли к ним. Остальных не было видно. Юэ окинул округу молниеносным взглядом и не увидел никого из них. Где-то уже готовили засаду.

Сумка стучала по бедру каждый раз, как Юэ делал резкое движение. Было крайне неудобно, да и рисковал помять важные документы, хотя мог переписать их в любой момент. Всё равно это была бы напрасная трата времени. Время слишком дорого. Стоило ещё подумать о Фэне. Давно его не было. А вдруг за ним тоже послали убийц?

— Кто вас послал? — попытался Юэ, что, разумеется, было тщетно. — Если вы сдадитесь сейчас, закон смягчит наказание за предательство короны.

Атака. Юэ пришлось отступить вглубь двора, ближе к дому. Его теснили туда, где он намеревался отбивать последний бой. Сбоку выросли двое. Четверо одновременно. Стоило ускориться. Он ускорился и выбил из сражения одного из них. Вопя на все лады, кляня всё ближайшее окружение и жадность нанимателя заодно, он зажимал рану на груди, справа, ниже сердца. Юэ неосознанно бросился к нему, чтобы выбить подробности о жадности нанимателя. Как Юэ и думал, преступник уже получил много добра и денег, но хотел больше. Юэ не позволили подобраться поближе и, тем более, устроить допрос. Один из нападавших сам махнул остриём меча по горлу павшего. Крики прекратились, сменяясь всхлипами и бульканьем. Вскоре бедолага затих совсем, напоследок вытянувшись в предсмертной судороге.

— Так вам ещё приказали убирать раненых? — Юэ сожалел о потере, но показывать этого нельзя. Он с усмешкой вскинул голову. — Кто следующий? Если я по одному буду выбрасывать вас из боя, ваши товарищи начнут вас же и убивать?

Он выполнил угрозу, на пробу. Зная, что из этого выйдет. Он ткнул в следующего нападающего, не убивая его. На этот раз ему не удалось увидеть, что с ним произошло, потому что пришлось поспешно отступать… в дом.

На улице уже смеркалось, поэтому внутри, несмотря на сквозную дыру в крыше, уже стоял полумрак, усиленный сплошными зарослями за окнами. Юэ понимал, что не справится, ибо не знал расположения комнат и, тем более, дырок в полу, поэтому поспешил отыскать путь в противоположный конец дома, откуда мог выбраться через окно. Пора было убегать. Стоило взять в плен всего одного противника, а разговорить его Юэ сумеет. Он не успел рассмотреть их всех, но не заметил ни одного хоть немного знакомого лица. Преступник продолжал перестраховываться. Пока он не был уверен в окончательной победе, он продолжал и продолжал нанимать людей. Столько воинов можно купить, только обладая капиталом. Исходя из полученных сведений, Юэ убедился, что взяток этот человек набрал уже немало. Обычно преступники оставляют себе основную долю богатства, а малую его часть тратят на охрану или наёмников. Человек слишком предсказуем. Скоро и у преступника закончатся деньги, которые он готов был потратить.

Юэ не заметил нападения сбоку. За одной из дверей притаился наёмник. В последний миг, только когда он зашевелился и неудачно шурхнул куском обрушившейся кровли, Юэ повернулся к нему, в движении вскидывая меч и пытаясь уклониться. Он не успевал. Он точно не успеет увернуться и от второго удара. Но он был готов к режущей боли от соприкосновении с беспощадным лезвием. Он отступил назад и сквозь нарастающий шум услышал треск снизу. И снова Юэ не успел ничего сделать, он провалился вместе с обломками досок в густую тьму, ударился обо что-то жёсткое. В следующий миг пришлось прикрывать голову от осыпающегося на него мусора. Силясь пережить взрыв мгновенной боли, хватаясь рукой за бок, который, казалось, разрезало пополам, он крепко стискивал зубы, а второй рукой снова хватаясь за рукоять меча. Разумеется, рана не могла быть смертельной, потому что он продолжал стоять, только на стену облокотился. Боль никак не желала уходить. Голоса сверху усилились. Только сейчас, немного приходя в себя, Юэ осознал, сколько шума они наделали, а это, считай, центр города. Он понадеялся на чудо в виде городской стражи. Но стража тоже подчинялась чиновникам. Кто-то из них куплен. Возможно, куплены все. Тогда Юэ точно не поздоровится. Он продолжал стоять, удерживая пульсирующий бок одной рукой.

Голоса усилились, послышался звук металла. Схватка продолжалась. Юэ не стал гадать, кто против кого сражается. Если они дрались, то одна из сторон разделяла интересы Юэ. Он позвал:

— Я внизу!

Мрак укутывал его со всех сторон. Юэ прислушивался к каждому шороху, но не слышал шагов. Схватка продолжалась. Кажется, он немного перестарался с провокациями.

— Есть там кто-нибудь?! — ещё громче позвал он.

Бок всё ещё страшно болел, вроде, даже влага под рукой почудилась. Юэ отвёл руку от него и несколько раз сжал и разжал пальцы, проверяя, не липкие ли они. Ощущение крови оставалось. Всё-таки ранили мечом. Всё случилось так быстро — и атака, и падение — что Юэ не успел осознать, как именно получил травму и одну ли, или их несколько по всему телу. Удивительно, как он не расшибся, падая сверху. С другой стороны, здесь было не так уж глубоко.

— Помогите! — попробовал он ещё раз. Дальше, если не получит ответа, следовало искать выход самому. Из любого подвала существовал выход, чаще всего даже не один. Но его услышали.

— Городская стража! — раздался голос. — Есть здесь кто-нибудь?!

Звуки сражения быстро стихли. Либо наёмники сбежали, либо перебиты.

— Я здесь! — позвал Юэ. — В доме, провалился под пол!

Тень на единственном тусклом пятнышке света, сохраняющая человеческие очертания. Потом тень исчезла. Стало совсем жутко. В темноте почудился шорох. Не выпуская меча из рук, Юэ махнул им в направлении звука и услышал крысиный писк. Затем шум сверху усилился. Стражник что-то тащил по коридору, рискуя провалиться тоже. Вместо человеческого силуэта сверху возникли уже трудноразличимые в быстро сгущающихся сумерках очертания лестницы. Юэ попытался выпрямиться и едва не застонал в голос. Болью прострелило весь бок. Рана, похоже, была и правда серьёзной. Но хоть кишки наружу не вываливались — и то хорошо.

— Вы ранены? — услышал Юэ.

— Кажется, да, — ответил Юэ и заранее решил представиться. — Я следователь Тао из столицы. Можете помочь мне подняться?

Подтягиваться по редким перекладинам было сложновато. Он никак не мог унять резкой боли. Он делал шаг вверх и останавливался, тяжело и шумно дыша, не закрывая рта. Он вдыхал затхлый воздух подвала, пронизанный сыростью, и начинал чувствовать едва ощутимый аромат крови. Мерзко. Это же его кровь. Кровь — всегда тревожный признак. Если пролил кровь на вражеской территории, то уже наполовину проиграл. Сейчас вся Западная Ци являлась вражеским станом.

Ему подали руку сверху. Юэ еле до неё дотянулся — и резким рывком вылетел на поверхность, тут же упал на одно колено и задышал чаще, посмотрел на бок, потемневший от крови.

— Кто это был? — спросил Юэ.

— Наёмники, — тут же получил ответ. — Были замечены месяц назад, прибыли с торговым караваном и остались в качестве наёмной охраны для шахт.

Истинные наёмники, не имеющие корней в Западной Ци и, возможно, вообще никаких корней. Только не имея ничего дорогого за душой, человек способен оставить привычный мир и уйти в скитания. Таких нелегко запугать. Кажется, преступник начал действовать осторожнее.

— Взяли кого-нибудь живым? — задал следующий вопрос Юэ.

— Господин Тао… — остановил расспросы один из стражей.

Юэ поднял голову от раны. Его узнали. Да и мудрено ли не узнать — Юэ с Фэном много где засветиться успели.

— Просто ответьте на вопрос.

— Да, есть выживший. Сейчас его везут в городскую тюрьму. Ваша рана…

— Ничего, как-нибудь выживу, — заверил Юэ.

Сложно сразу узнать, выживет он или нет. Самочувствие было такое, будто до завтра он не доживёт, а на деле могло оказаться, что это всего лишь царапина чуть глубже, чем бывает от пореза пальца кухонным ножом. Организм часто даёт ложные сведения. Стоило немедленно посмотреть на рану, чем Юэ и занялся, наконец выпустив из руки меч. Сумку он тоже не потерял, так и оставил привязанной к поясу, кажется, даже ремни не развязались и всё содержимое уцелело.

— Вам срочно нужно к лекарю, — уверенно заявил стражник, взявший на себя обязанность спасителя. Он был один здесь, в доме. Остальные шумели снаружи. Ржали лошади, звякали мечи, показалось, что и цепи тоже. Охрана должна быть готова в любой момент заковать нарушителя.

— Оставьте допрос мне, — попросил Юэ, приподнимая разрезанную одежду и разглядывая такой же залитый кровью бок. — Только проследите, чтобы наёмник не покончил с собой.

Это вряд ли. Такой человек за милую душу продаст нанимателя, если заплатить больше. Зато существовал значительный риск проникновения в тюрьму постороннего с целью убить свидетеля. Если посетитель будет послан чиновником, его, конечно же, пропустят и даже по личной просьбе оставят наедине с пленником.

— Не допускать к нему никого, даже главу уезда, — Юэ сунулся в сумку, где постоянно носил приказ императора, и протянул его стражнику. — Я получил приказ императора полностью взять расследование в свои руки.

— Слушаюсь! — резво отчитался стражник и склонил голову, возвращая свиток на вытянутых вперёд руках.

Темнело очень быстро. Почти ничего нельзя было разглядеть, но, видимо, печать стражник рассмотрел хорошо. Он мог попросить показать её ещё раз при соратниках, а Юэ, конечно же, покажет. Снаружи уже зажигали фонари. Маленький отряд стражи разжёг факелы, как будто следуя негласному правилу при виде первого огонька. Юэ так и не смог рассмотреть рану, так и пошёл, оперевшись на плечо стражника. Он мог бы и сам, но лучше не перенапрягаться, пока не увидит всей картины целиком. Возвращаться в дом чиновника Линя не хотелось. Юэ в этот миг был уверен, что именно он подослал убийц. Но у него не было выбора. Оставалась отсрочка для визита к лекарю. Стража на уши поставит любого целителя, если дело коснулось императорской печати, пусть даже на приказе, касающемся человека, не имеющего к их работе никакого отношения.

Юэ видел Тайцзэ, склоняющегося над ним, в женском платье, с собранными на женский манер волосами, с минимумом косметики на лице, но со встревоженными глазами. Юэ улыбнулся ему и хотел протянуть руку, заверить, что всё в порядке, и извиниться за маскарад. Наконец-то извиниться. Эти извинения становились навязчивой идеей.

Юэ не сумел поднять руки, она словно задеревенела, а в следующий миг вместо Тайцзэ увидел обрамлённое оранжевым светом от пламени свечи лицо Фэна.

— Вернулся? — Юэ согнал сон, с трудом сел в постели. Фэн даже не помог ему. Значит, выглядел Юэ не так уж скверно. В голове стучали отбойные молотки, пришлось поспешно накрывать всю верхнюю половину лица ладонью, чтобы вытерпеть это ощущение. После ранения, всё-таки сделанного мечом, Юэ заглянул к лекарю, а потом кое-как, в сопровождении стражи, добрался до дома чиновника Линя, где тут же получил всевозможную поддержку и ещё одного лекаря. Личного лекаря — ещё одно доказательство немалого капитала, который обычный чиновник, не берущий взяток, никак не мог сколотить.

В доме чиновника Юэ был в безопасности, даже если сам чиновник хотел убить его.

— Когда ты вернулся? — спросил Юэ, не глядя на Фэна.

— Сегодня вечером.

— Что выяснил?

— На меня тоже напали.

— Что? — Юэ вырвался из собственных переживаний и внимательнее всмотрелся в товарища.

— Я не ранен.

Ни слова о ране Юэ.

— Выяснил что-нибудь стоящее?

— Даже больше. Я поймал одного из убийц, в ту ночь напавших на семью Чэнь.

— Что?! — реакция Юэ была вполне ожидаема. Он только от боли поморщился и надсадно раскашлялся, прижимая ладонь к губам на случай, если обнаружит на ник кровь. Внутренние раны часто давали такой эффект. Он отвёл руку от лица и долго смотрел в ладонь. В чистую ладонь, без единой капельки, только маленькое пятнышко влаги сверкало в трепещущем свете, след от слюны.

— Я привёз его сюда и запер в тюрьме, рядом с твоим пленником. Хорошо ты тут отработал, — Фэн не усмехался, ничем не показывал, насколько горд маленькой победой. Так он переживал за близких. — Он сказал, что их всех нанял незнакомец. Но они должны были только припугнуть семью Чэнь, чтобы Туфэй освободил пленника. Это обычный вор…

— Лу, — кивнул Юэ. — Я разузнал кое-что о нём, — Юэ руку вытянул в сторону стола, где возвышался ворох документов. Если подумать, рискованно было оставлять их здесь. Стоило найти более безопасное место для их хранения. Хотя бы в доме Чэнь. — Посмотри мои записи. Потом мы обсудим всё, что удалось собрать. Потом, ладно?

Было очень скверно. Фэн, конечно же, понимал. Он наконец перестал изображать из себя неподвижную статую и протянул руку к Юэ, легонько нажал на его плечо, вынуждая упасть на подушку. Юэ с шумным выдохом подчинился. Стало чуточку получше, но всё равно слишком плохо. Он ещё видел отголоски сна, где Тайцзэ наклонялся над ним.

— Хорошо, — согласился Фэн. — Только я не понимаю, как они хотели заставить Чэнь Туфэя отпустить вора, тогда как он уже нашумел его поимкой.

— Странно он шумел, — усмехнулся Юэ. — До недавних пор мы и не слышали о существовании этого вора. И всё же… как «припугнуть» превратилось в уничтожение целой семьи?

— Это роковая случайность, — покачал головой Фэн с сочувствием, понимая чувства Юэ по отношению к определённому представителю семьи Чэнь. — Молодой господин задержался допоздна в винной лавке, случайно услышал переговоры убийц и вмешался. Они запаниковали и воспользовались запасным планом. Следуя ему, они должны были уничтожить все улики.

— Они уничтожили только человеческие жизни, но улики оставили, — с опущенными веками произнёс Юэ, сглотнул. В горле пересохло, перед глазами вертелись красные и чёрные пятна. Он снова сглотнул и услышал журчание воды, а потом ощутил прикосновение к голове, подчинился, позволил помочь себе сесть и отпил из подставленной чаши. Просто вода, а горло словно обожгло. Юэ раскашлялся, едва не опрокидывая чашу. Фэн вовремя убрал её и подлил масла в огонь:

— Кто бы мог подумать, что роковую роль во всём этом сыграл сам молодой господин…

— Не надо, Фэн, — попросил Юэ, отрываясь от вновь поднесённой к губам чаши, снова сглотнул. Болело, казалось, всё, но если его не оставили под присмотром лекаря, то рана неглубокая, и, скорее всего, уже через пару дней он сможет свободно двигаться. Или не сможет? Царапины болят не так.

— Как я расскажу это ему? — Юэ поднял руку и накрыл лоб и глаза. Чуточку легче в полной темноте, сквозь которую не пробиваются даже отблески света сквозь непроизвольно приподнятые веки.

— Как я и думал, — вздохнул Фэн.

— Что думал?

— Отдыхай. Сегодня тебе нужно поспать.

— Что думал, Фэн?

Юэ заволновался. Это что-то касалось Тайцзэ. Из-за мути в сознании он никак не мог уловить этот маленький, но важный нюанс. А потом он услышал вместе с ощущением надвигающегося до подбородка одеяла:

— Ты и правда… продолжаешь его любить.