Итачи смутно помнил, как добрался до комнаты. Как он и задумывал, по возвращении просто умылся: лицо, руки и шею, даже не вытерся, так и добрался до комнаты, скинул одежду и свалился на кровать. Он ещё некоторое время лежал, ожидая Наруто, собираясь подняться снова и встретить его, но не дождался. Он провалился в сон, продолжая видеть кромешный ад вертящихся камней и грязи вокруг. У него вся грудь болела от острых коготков леопарда. Он даже не помнил, кому всучил котёнка, успел только сказать, что его надо кормить молоком… или мясом. Он забыл даже такую мелочь, ибо тогда всё снова завертелось, вокруг были люди, задавали сотни вопросов, каждый пытался куда-то его тащить.

Итачи проснулся, резко вырвавшись из горячечного сновидения, обнаружил такого же чумазого Наруто рядом, который не удосужился дойти до раковины вообще. Он лежал на животе, повернув голову в сторону, противоположную от Итачи, руки раскинул: одна свисала с кровати, вторая покоилась на подушке. А Итачи ещё переживал, что он секса захочет. Итачи погладил его грязные волосы, пропылённые насквозь, жёсткие, как проволока. Потом он к своей голове руку приложил: его волосы ненамного отличались на ощупь.

Надо было выбираться. Итачи выбрался, тихонько, боясь потревожить Наруто. Он свежую одежду прихватил и направился в душ, где продолжал размышлять, на этот раз не о сексе или о вчерашнем путешествии, а о предстоящем. Сасори наверняка уже собрал узкий круг людей, самый привычный для Итачи. Ждали только его и Наруто. Но никто не пришёл разбудить их с утра. И как бы им ни хотелось побеседовать с Наруто, Итачи не позволит будить его. В душе Итачи рассматривал припухшие уколы и царапины после переноса котёнка. Надо будет зайти в медотсек обработать их, помимо глаз и горла. После вчерашнего глаза казались надутыми и болели при моргании, а в горле безостановочно першило, кашлять было больно. Всё это последствия перехода. Но они совершили этот героический прорыв. Они сделали первый шаг. И они выяснили, что удаляться от убежища ещё слишком рано. Возможно, будет рано ещё целый год, если не больше.

Он явился в привычную комнату с большим столом, показывающим разные изображения. Сейчас на нём красовалась карта с обозначениями убежищ и цифровые расстояния. Итачи не обратил на схему внимания, сразу сел, ещё с мокрой головой. Приборы и в передвижном убежище работали с перебоями. Его меньше трясло из-за мощных амортизаторов, но их минус был в виде энергии.

— Проснулся, спящая красавица? — поприветствовала его Темари беззаботно.

— Проснулся, — ответил Итачи, усаживаясь на первый попавшийся стул. — Извините, Наруто ещё спит.

— Мы должны поговорить без Наруто, — откликнулся Сасори.

— О чём? — Итачи думал, они затронут общие вопросы, в основном о будущем убежища, выглядящим тревожно, но, видимо, тема будет касаться другого убежища, которому, вероятно, угрожает очередная опасность. Итачи не спешил тревожиться и представлять будущие рейды по возвращению и обратно, по переброске людей, по укреплению стен в машинном ангаре катакомб. Он замолчал, предпочитая сперва выслушать.

— Речь о расщеплении, — Темари сама взялась объяснять. — Исходя из сбоя в системе приборов, работающих от разделённого вида энергии, будь она светлой или тёмной, сам собой напрашивается логичный вывод.

Итачи уже понял.

— Этого нельзя избежать, — подтвердил Сасори, — поэтому необходимо создать условия для поддержания жизни пострадавших.

Итачи всё ещё молчал. Они говорили о жизни подвергшихся расщеплению людей. Они говорили о Наруто!

— Соединение набирает скорость — это тоже было ожидаемо, — продолжила Темари. — Значит, скоро оно настигнет и живые тела. Мы пытались найти раненое расщеплением животное, чтобы хотя бы подготовиться к предстоящему.

Снова молчание, не означающее ничего хорошего.

— Что случится? — разлепил губы Итачи.

— Мы не уверены, — Канкуро тоже был здесь, но не стремился подбадривать или щеголять умом. — Нам не удалось найти ни одно животное: ни здоровое, ни больное. Поэтому крайне затруднительно ответить, что произойдёт с расщеплёнными телами, когда соединение неминуемо коснётся их. И это будет скоро.

— Насколько скоро?

— Неделя, месяц… В любом случае, меньше полугода, — завершил Канкуро тираду.

— Мы провели тщательные медицинские исследования, — за дело взялась Темари, поменяла программу и вызвала на столе схему обмена веществ в человеческом организме с отмеченными химическими элементами. — Есть два варианта. Первый — это отторжение вновь соединённых органов, так как расщепление достигло критической точки и утратило обычный состав. Это летальный исход или ампутация, если расщепление коснулось конечности. Второе — утрата некоторых функций организма.

— То есть, они всё равно останутся калеками? — не выдержал Итачи.

— Не исключено, — Темари была безжалостна. Но в таких делах лучше говорить правду. — При благоприятном исходе, к которому мы сейчас и готовимся всеми силами, побочный эффект изменится на более привычный человечеству. Возможно, Наруто не сможет правой рукой выполнять некоторые функции.

— Например?

— Писать или застёгивать пуговицы.

Слишком заметная утрата. Наруто будет расстроен, если не сможет сам даже нормально одеваться. Итачи осадил свою фантазию. У Наруто была и левая рука, которая работает ничуть не хуже правой. Возможно, немного неуклюжая в сравнении с оной. Но у Наруто поражена только кисть.

— А что будет с Хьюгой? — выплыл закономерный вопрос. — Насколько мне известно, расщепление поразило не только его глаза, но и затронуло мозг… слегка.

— Слегка, — подтвердила Темари.

Сасори продолжал молча наблюдать, мрачный, как тучи, что метались снаружи.

— Это может быть как слепота, так и отказ некоторых систем организма, — не выдержал Канкуро. — При лучшем раскладе это будет просто ухудшение зрения.

— Может быть, ещё воздействие на систему равновесия или сверхчувствительность к каким-либо элементам, — перехватила эстафету Темари. — Вероятнее всего, к свету. Свет во все времена чаще темноты являлся раздражителем. Семпай, ты не знаешь, насколько повреждён глаз Хатаке Какаши? У нас совсем нет сведений о нём, — Темари не смотрела на изображение на столе. Она наверняка выучила его наизусть, а Итачи не хотел забивать себе голову ещё и медицинскими углубленными знаниями. Он хотел просто знать, что будет с пострадавшими, смогут ли они вести хоть натянуто нормальный образ жизни. Он ничего не мог поделать с собой, ибо представлял Наруто с культёй вместо руки. Несчастного Наруто, вынужденного смотреть, как за него работают другие.

А потом Итачи как током ударило:

— А Гаара?

— Мы не знаем, подвергался ли он расщеплению вообще, — напомнил Канкуро.

— Слабая попытка отмахнуться от реальности, — вклинился Сасори, отлепился от спинки стула и опёрся локтями о стол. — Верно, мы не знаем, но давайте исходить из самого логичного. Ни один человек, которого не касалась тьма, не способен на неё реагировать, кроме как умственно, и уж конечно, играть роль радара.

— В таком случае, если у него поражено всё тело, его ожидают самые плачевные последствия, — отбарабанила Темари как по учебнику и тут же руки в кулаки стиснула. — Чёрт…

Переживала за брата. Она давно поверила в его расщепление. Наверное, с того самого момента, как начала вникать в дебри науки и научилась делать выводы. Канкуро тоже помалкивал. Итачи осознал, что они провели не одну бессонную ночь в попытках найти лучший способ лечения.

— Я понял, — подытожил Итачи, отрезая все переживания на корню. Все они буду переживать всё равно, но если просто опустить руки, то ничего точно не получится. — Что нужно сделать, чтобы создать все благоприятные условия для их восстановления?

— Феномен расщепления живых тел ещё мало изучен, — Сасори взял в свои руки. — Сейчас мы ищем любое расщеплённое животное, чтобы провести весь процесс лечения и реабилитации. Так как приборы не могут функционировать на полную мощность, остаётся действовать на четверть вслепую, — он сделал паузу и повысил голос, словно его кто-то собирался перебивать. — И мы не можем проводить такие эксперименты на людях.

— Но нам ничего не останется, если мы не найдём способ до того, как их травмы начнут напоминать о себе, — резонно отметил Итачи. — Я не собираюсь сидеть сложа руки. Я выйду наружу и тоже буду пытаться найти животное.

— Иголка в стоге сена, — отрезал Сасори. — Мы рассчитываем на везение. Какова процентная вероятность найти желаемое?

— Не больше одного, — тут же отрапортовал Канкуро. Выглядел более спокойным, чем сестра. Наверное, Итачи тоже показывал своё беспокойство.

— Из это следует, что нам нужен другой способ, — кивнул Сасори. — Надо создать симулятор и виртуальный объект со всеми характеристиками поражённого человека, а потом испытать на одном из котят, которых вы вчера принесли.

Итачи смолчал. Он понимал, что леопарды — вымирающий вид, но на кон поставлено слишком много. Он позволит убить котёнка ради тех, кого привык видеть каждый день, с кем регулярно здоровался и обменивался новостями, и с кем проводил личное время. И всё же он сказал:

— Возможно, это последние леопарды на планете.

— Итачи-семпай… у нас нет выбора, — Темари сама не одобрила возражений. И она тоже наверняка рассматривала вероятность полного исчезновения вида.

Итачи тронул пальцем бровь. Он не хотел, чтобы его считали монстром, готовым пожертвовать человеческой жизнью ради звериной. Он на самом деле не собирался этого делать, но его молчание всё усугубляло. Нельзя больше тянуть с ответом. Его мнение было важно здесь и сейчас.

— Да, я знаю, — согласился он. — Сам думал об этом. Но я всё равно постараюсь кого-нибудь найти. По крайней мере, за то время, которое вы дадите.

Темари вздохнула, словно выпуская напряжение, на спинку откинулась и принялась настукивать пальцами по краешку стола, выбивая крошечные волны от каждого удара. Канкуро принял к сведению и тут же перескочил на другую тему:

— Второй вопрос — это убежище.

— Тьма начала возмущаться? — предположил Итачи.

— Вроде того. Она реагирует на соединение. Пока она изолирована силовыми полями, но скоро точно так же начнёт возмущаться. Весь наш мир меняется прямо сейчас, и мы ничего не можем с этим поделать, только подстроиться.

— Тогда будем подстраиваться, — согласился Итачи. — Что с нашим текущим положением? Жёлтый сигнал был из-за этого?

— Частично, — ответил Сасори. — Нам всё равно надо было как-нибудь воссоединиться. А судя по последним показаниям направлений, у нас намечается ещё одна проблема.

— Мы меняем курс? — осведомился Итачи.

— Полагаю, пару-тройку датчиков на границах сорвало. Амплитуда движения стала шире в восточное направление. У нас нет возможности отправить новые датчики сейчас.

— Тогда нужно каким-нибудь образом передать сообщение нашим соседям.

— Нужно, — кивнул Сасори. И тут же опустил на землю грешную. — Как?

Итачи судорожно задумался над повторным рейдом. Сейчас снаружи бушевал шторм, который вряд ли утихомирится в ближайшие три дня. Убежище двигалось в сторону, момент соединения живой плоти приближался. В пору за голову хвататься. Итачи держался из последних сил. У него ком в горле встал. Никому бы он не посоветовал проделать обратный путь в такую погоду. Да и не пустил бы. А до следующего вероятного затишья ждать не меньше недели. И то в лучшем случае. После шторма всегда бывают последствия, выражающиеся в активном движении недр. А за неделю сошедший с курса объект, даже движущийся в медленном темпе, мог удалиться достаточно, чтобы никто не смог преодолеть такого расстояния за день. Итачи думал и думал о повторном рейде в шторм, отказывался и снова думал.

— Надо послать сигнал, — голос подала Темари. — Ряд сигналов. Нам необходимо создать такую последовательность цветов и частоты миганий, чтобы объяснить им положение вещей.

— Канкуро-кун, — Сасори тут же на него уставился, — займёшься этим?

— Без вопросов, — тут же согласился он.

— Тогда я беру на себя контроль за системами. Темари-тян, за тобой медицинские исследования. Итачи-кун… — он замолчал. Итачи был готов принять любое распоряжение. — Ты нужен везде. Но прямо сейчас тебе необходимо обследоваться и проследить, чтобы все члены твоей группы проделали то же самое.

— Да, я понял, — Итачи также понял, что совещание на этом закончится. Сасори не любил тянуть резину. Обычно он говорил о главном, раздавал поручения и сам заканчивал собрание. В конечном итоге, повторить его не составит никакого труда.

Наруто знал, что Итачи первым делом ввяжется в решение проблем всего убежища. В отличие от него, Наруто позволил себе немного расслабиться по двум причинам: он плохо знал о работе передвижного убежища, и ему страшно не хотелось с ходу погружаться во всю эту научную трясину. Наруто помылся и даже не заглянул в комнату для собраний. Он слышал, как Итачи встал, чувствовал его руки на себе, еле сдержался, чтобы не наверстать упущенное, но ему даже сейчас было мерзко из-за грязи, облепившей всё тело. Он не шевельнулся, когда Итачи ушёл, и тогда продолжал неподвижно лежать. Только когда Наруто убедился, что Итачи точно уже не вернётся — давал ему время на душ — встал и пошёл сам. Под водой он просто стоял, пока не почувствовал, как кожа распарилась, как он сам потеть начал. Тогда он помылся и быстро ушёл, но снова не в комнату для совещаний. Он заглянул в медотсек чтобы узнать, куда поместили детёнышей хищника, которых они вчера нашли. Сейчас вся эта затея по спасению погибающих зверей выглядела безрассудно, но Наруто не мог просто бросить их одних, маленьких, которые наверняка погибли бы в ближайшие сутки. Да что там сутки — часы. Мать, наверное, их увести пыталась, да оазис снесло — Наруто видел обломки дерева, видел ветки, наполовину торчащие из земли.

Он пошёл в указанном направлении и сел на корточки перед большим вольером, похожим на манеж, где внизу спали пятнистые котята. Он руку протянул, но его учуяли и сонно зафыркали. Пришлось руку убрать. Наруто ещё не был готов подвергать свою израненную кожу дополнительным покушениям. А от дикого зверя всего можно ожидать, даже разодранной груди. Она у Наруто вся в царапинах была. У Итачи, наверное, тоже.

Итачи появился спустя несколько минут.

— Почему так быстро? — спросил Наруто, поворачивая к нему голову, но продолжая сидеть на корточках. Итачи наклонился над ним, чтобы поцеловать, а потом рядом сел, повторив позу.

— Сасори-сан любит конкретику. Всё то, что не отнимает времени впустую. У него пунктик насчёт времени.

— Я заметил, — Наруто отвернулся к котятам и снова попытался до них дотронуться. На это раз один из них поднял мордочку и зашипел. — Знаешь, это самец и самочка. Они могут вдвоём восстановить популяцию, если им немного помочь.

— Близкородственное скрещивание?.. — Итачи не договорил.

— Ну и что. Они же звери. А вдруг ещё где-нибудь такие же сохранились, — Итачи молчал, а Наруто продолжал говорить. — Если правильно использовать знания в генетике, можно избежать уродств и всякого… ну, всякого.

Итачи молчал. Наруто не рискнул-таки прикоснуться к зверятам, убрал руку, положил её на бедро.

— Они интересные, правда? И не поверишь, что в будущем смогут человека загрызть.

Затем снова потянулось молчание. Наруто ждал хоть слова, не хотел его торопить. Его молчание означало несогласие с чем-то очень серьёзным. Итачи молчал, когда выражал неодобрение. Он молчал, когда боялся. Он вечно прятал свои эмоции, боясь раскрыться хоть немножко. Только в последнее время у него не очень получалось прятаться, особенно от Наруто.

— Итачи, ну что случилось-то?

— Ничего, — Итачи вздохнул.

— Точно что-то случилось. И не отговаривайся мне тут, я тебя вижу насквозь.

— Наруто, боюсь, нам придётся пожертвовать этими котятами для общего блага.

— Что? Почему это?! — Наруто был возмущён. Он мгновенно возмутился. Он готов был вознегодовать. — Они же неопасные!

— Дело не в том, несут они угрозу нам или нет…

— А в чём тогда?

— Можно я объясню тебе позже? — Итачи жалобно посмотрел на Наруто. Куда его такого несчастного подталкивать. Наруто повторил его вздох и соизволил смилостивиться:

— Ладно, но только обязательно расскажи.

Они снова погрузились в тишину. Только привычные шумы пробивались сквозь стены. Обычные с необычной примесью. Сейчас все звуки менялись. Когда стихия возмущается, тут уж не до тонкого писка остатков человечества. Она даже зверей не пощадила, которые вообще о себе позаботиться не могли, даже такие сильные как леопард.

Наруто молчал до тех пор, пока тишина не начала его угнетать. Тогда он с корточек поднялся, увлекая за собой Итачи, и задал другую тему:

— А как с энергией для вашего убежища? Оно ведь на тьме работает? Думаешь, силовые поля смогут полностью изолировать её от соединения?

— С этим сложно, — отозвался Итачи. — Ты был в медотсеке?

— Был, спрашивал, куда котят…

— Ты прошёл обследование?

— Ну ты не дослушал!

— Я с самого утра очистил горло, обработал глаза и ссадины. А у тебя ещё и расщепление добавилось, — Итачи тронул щёку Наруто, от которой тотчас же боль прострелила во все стороны. — Пошли, раз сам не догадался.

Наруто как будто из колеи выбило. Обычные раны так не болят. Хоть он и смотрел в зеркало, сейчас снова думал, что его до костей расщепило. Он подавил желание немедленно схватиться за больное место — только лишнюю грязь занесёт. Итачи не дал ему тронуть рану, он сам его руки в свои взял, обхватил уже возле лица. Но Наруто ведь и так не собирался трогать и хотел сказать об этом. Он понял, что объяснения немножко запоздали. Леопарды в манеже начали шевелиться, потревоженные вторжением, а Наруто только Итачи перед собой видел. Спокойного Итачи с сияющими глазами. Отблески на его тёмной радужке придавали его глазам особый оттенок. Это не был цветовой оттенок. Это был оттенок яркости и чего-то ещё, знакомого и привлекательного.

Наруто встретил его поцелуй, представил, как голову запрокинет от его прикосновения и напора. Не знал почему, он просто всё ещё представлял себя сидящим на корточках, а Итачи — сгибающегося пополам, чтобы наклониться и поцеловать его. На деле оказалось прозаичнее: они были практически одного роста. И если уж запрокидывать голову, то пришлось бы согнуть колени и немного присесть.

Итачи, как всегда, был неподражаем. Вчерашний рейд нисколько не остудил его пыла. Итачи жаждал Наруто точно так же, как Наруто его. Наруто его спину и ягодицы тискал, не зная, на чём остановиться. Он не собирался доводить до секса в общественном месте. И вряд ли до него сейчас вообще дойдёт, потому что полно других, необходимых и срочных дел. Наруто ловил каждую секундочку, хотел, чтобы Итачи чувствовал то же самое.

— Медотсек… — шепнул Итачи, на миг отрывая свои губы от его губ.

Наруто напоследок чмокнул их и потёрся носом о его подбородок. Итачи его кончик губами прихватил и как будто надвинулся, тронул нос зубами, а Наруто хрюкнул прямо ему в рот. Благо, насморка у него не было, а то получился бы не слишком забавный конфуз.

Итачи незаметно изменил положение, объятия ослабил и предпринял отчаянный шаг, не встретив согласия на медотсек. Наруто просто хотелось ещё немножко понежиться в его объятиях, а на процедуры он мог пойти и через пять минут.

— Да я сам могу ходить! Не надо меня на руки поднимать. Я ж упаду! А-ай!

Итачи его на самом деле поднял. От пола вместе с ногами оторвал. Наруто сопротивлялся так яростно, что ни один даже здоровенный мужчина со стальными мускулами не смог бы дотащить такую ношу до пункта назначения. В итоге Итачи пришлось выпустить Наруто перед дверью. Они оба чуть не бухнулись. Наруто начал смеяться — таким лёгким и прекрасным выглядел мир рядом с Итачи. Итачи сам был целым миром. Необычный, местами угрюмый и замкнутый. Но Наруто подобрал ключики ко всем его местам и мог повлиять на его эмоции.

— Я же говорил! — воскликнул Наруто жизнерадостно, когда Итачи за стену ухватился, избегая падения.

— Наруто, подожди…

— Вот ещё! Таскать он меня будет. Лучше бы ты из медотсека тележку прикатил. Я б прокатился.

— Наруто, это не я.

— У тебя раздвоение личности или брат-близнец есть?

Итачи не смеялся. Он вообще выглядел встревоженным. И сейчас переключать его тревоги не стоило. Наруто вмиг подобрался, запоздало ощутив тряску под ногами. Вчера убежище лишь слегка вибрировало, и то не так часто, а сейчас походило на то, к чему они за последние две недели привыкли в катакомбах.

— Что-то случилось, — сделал вывод Итачи, мгновенно отказавшись от идеи тащить Наруто в медотсек. Наоборот, он весь к Наруто повернулся:

— Поможешь нам?

— Ещё спрашиваешь. Хоть наружу выйду. Только скажи, что надо делать.

— Думаю, наружу не придётся, — смягчил Итачи выражение лица, даже улыбка почудилась. Потом он первым двинулся к той самой комнате для совещаний, а Наруто поспешил за ним.

Выбраться им всё-таки пришлось, но не одной группой, в которую Наруто хотел пробиться во что бы то ни стало, а почти все обитатели убежища, даже те, кто предпочитал заниматься бытовыми делами, не несущими никакой опасности. Даже те, кто был откровенно трусоват. Никто не дал отказа, никто не прятался. Все напуганные, и все те, кто часто выходил наружу с рейдами, собрались в большом шлюзе и коридорах. Когда люки открылись, они потекли наружу, защищённые дополнительной жёсткой тканью для защиты от летящих камней. Сила ветра поднялась нешуточная. Приходилось держаться вплотную к обшивке, чтобы не сдуло. Порой по земле кувыркались глыбы с человека ростом. Благо, этой силы всё-таки не хватало, чтобы поднять их в воздух.

Итачи знал, что за тревожным признаком последует и развитие событий. Последствия любого сбоя внешней обшивки или механизмов, поддерживающих равновесие и скорость работы узлов, означало серьёзные проблемы. Они оказались настолько серьёзны, насколько вообще возможно в такую погоду. Помимо шторма усилилась вибрация, соизмеримая с землетрясением чуть ниже средней силы по общепринятой шкале.

Сасори уже ждал, как и оказалось, в той самой комнате. Он первым делом туда пошёл, потому что там мог скорее всего перехватить нужных людей. Он не задержался надолго, даже не сел, крепко держась за край стола, не обращая внимания на цветовые волны по изображению. Он сразу заговорил, не дожидаясь наводящих вопросов:

— Шторм принёс с собой втрое больше соединённых частиц, чем мы рассчитывали. Не знаю, где произошла ошибка — сейчас это неважно. Важно, что эта адская смесь разрушает силовые поля, удерживающие тьму внутри них, — монолог практически на одном дыхании. — Если мы их потеряем, убежище осядет на землю и уйдёт в неё. Хорошо, если всего на пару десятков метров.

Итачи не стал задавать напрашивающихся вопросов: почему катакомбы соседей не проваливались. Сейчас это действительно не имело никакого значения. Но он намеревался поинтересоваться этим позже.

— Что мы должны делать? — Наруто вперёд выступил, готовый повторить весь вчерашний рейд.

Дела нашлись всем. Сасори отдал распоряжения и тут же ушёл. При этом было очевидно, что не он сам пришёл к таким выводам. В убежище было много надёжных научных сотрудников, которые точно так же не стремились терять времени и донесли весть до нужной инстанции. Пока они ещё разрабатывали теории, как это остановить, Сасори уже распределял роли. Он сам включил громкое оповещение и призвал всех подняться. Он не просил, не объяснял, что это нужно для всех них. Он просто сказал, чтобы они встали и явились в шлюз. И он вместе со всеми вышел наружу в полной рабочей экипировке.

Собрались почти все. Остались только те, кто не был способен работать снаружи из-за проблем со здоровьем, дети, старики и те немногочисленные няньки, на детей которых не хватило бабушек и дедушек.

Толпа всё ещё лилась из шлюза, исчезала в непроницаемом облаке шторма, когда Итачи взялся за первую ступеньку. Они были вмонтированы по всему корпусу, обычные металлические лестницы на непредвиденный случай. Возможно, внешние неполадки случались и прежде, но в жизни Итачи эта была первая и сразу критическая. Ему даже в какой-то момент показалось, что убежище начало крениться, но это было обманчивое впечатление, потому что он остановился и смотрел вниз. Уже успев достигнуть достаточной высоты, чтобы разбиться насмерть при падении, он просто замер, теряя драгоценное время. Ему казалось, он видит землю далеко внизу, а на самом деле под ногами пыль клубилась. Следом за ним лез Наруто, не захотел оставлять Итачи, за что Итачи был ему благодарен.

— Ты чего?! — прокричал Наруто. Совсем как вчера. Итачи даже улыбнулся и наконец возобновил подъём. Приборы и запчасти больно били по спине и бокам. Итачи терпел точно так же, как и Наруто — ни единого слова жалобы не донеслось до него.

Надо было как можно скорее снять все запаянные панели и поменять микросхемы, подключить их и снова запаять. На такую махину убежища требовались все свободные руки. Пожалуй, сегодня они могли остаться без ужина, потому как некому готовить. С другой стороны, старики тоже умели готовить, но обычно их отправляли на заслуженный покой, оставляя за ними все заработанные привилегии.

Итачи достиг самой вершины, полагая, что начинать надо с самого сложного, перекинул ногу через металлическую перекладину, прикидывая, сколько придётся лететь вниз, если она оторвётся. Следов ржавчины он не обнаружил, но всё равно нервишки потряхивало, приходилось наклоняться ближе к обшивке, чтобы не сдуло.

— Ты там как?! — крикнул Наруто, забираясь на соседнюю балку и начиная разматывать оборудование.

— Нормально! Ты держишься?! — отозвался Итачи, не смотря в его сторону.

— Если свалюсь, хоть полетаю! Всегда восхищался птицами! А так я, наверно, никогда не смогу ощутить радость свободного полёта!

— Если решишь полетать, вспомни, что я больше не смогу тебя лапать! — это должно послужить для Наруто сильнейшим стимулом к выживанию. Итачи снова улыбнулся, не мог удержаться.

— Эй!!! Чего орёшь-то?! А вдруг кто услышит?!

— Пусть слышат!

Итачи достал инструмент и поддел заваренную панельку. Вещество разъедало металл слишком медленно. Такими темпами они могли не управиться и к ночи. Процесс запайки куда проще: достаточно нанести по периметру другое вещество.

— Если тебе всё равно, то мне нет! — закричал Наруто. — Мне, между прочим, стыдно!

— За наши отношения стыдно?! — не глядя на него, сосредоточившись на медленно освобождаемой панели, ответил Итачи. Только не молчать, чтобы не погружаться в тяжёлые мысли, всегда начинающиеся со слов «а если».

— Нет! А тебе не стыдно перед другими показывать свои?!.. Показывать, в общем!

— Стыдно!

— Чего тогда возмущаешься?!

Они работали синхронно. И панельки отсоединили тоже практически одновременно. Наруто свою сразу в широкий оттопыренный карман сунул. Итачи поменял инструмент и принялся отсоединять микросхему, чтобы потом аккуратно положить её в красную сумку. Яркий цвет сумки был выбран не случайно. Важно не перепутать микросхемы и вместо старой не вставить такую же старую. Они отличались, но это только поначалу всё выглядит ясным. От усталости человек часто начинает путать элементарные вещи. Итачи хотел пот вытереть, но вспомнил, что некогда возиться с очками.

— Ай! — выкрикнул Наруто.

— Что такое?! — Итачи мгновенно от работы оторвался, на него посмотрел.

Наруто потирал колено:

— Прямо в ногу булыжник впечатался! Знаешь какой огромный?! Во! — он руки развёл, очерчивая размер с человеческую голову.

— Кость цела?! Колено не выбило?! — Итачи ни на миг не усомнился в правдивости его слов. Наруто не стал бы преувеличивать в критической ситуации. Да и сам Итачи видел, как такие камни летали, даже покрупнее.

— Нет! Только ушиб! На излёте, наверное!

Они оба вернулись к работе. По сторонам смутно различались точно такие же согнувшиеся силуэты, сидящие на металлических штангах, выполняющих функцию поручней. Микросхему удалось вставить без проблем, легла как родная, но присоединить оказалось труднее. Нужно было различить едва слышный щелчок, а Итачи ничего не слышал из-за рёва стихии. Он наклонился, капюшон с уха сдвинул, по которому тут же ударила горсть песка. Он нажимал и нажимал. Пальцам больно становилось из-за шнурка, не позволяющего растянуть зазор ещё сильнее. Наконец Итачи услышал щелчок. Даже не услышал, а ощутил всей ладонью. Если сигнал об успешном завершении задания так очевиден, не придётся прилагать дополнительных усилий. Оставалась лёгкая настройка. Для этого следовало подсоединить проводок к слоту и переключить тумблер. Благо, не нужно вносить никаких программ. Микросхемы подключались автоматически к общему компьютеру внутри убежища.

Инструкции всем были даны подробные. Каждому выдали передатчик, связывающий рабочих снаружи с инструкторами внутри. Пришлось выделить несколько сильных рук для такой работы, как нажимание на кнопочек в тепле уютного убежища. Только им тоже вряд ли позавидуешь. Они должны будут инструктировать каждого и повторять тысячу раз, если это потребуется. К концу работы они могли вообще голос сорвать.

— Как узнать, что она встала на место?! — закричал Наруто.

Итачи на него посмотрел:

— Нажми сильнее! Ты ощутишь!

— Вот так?! — Наруто надавил и тут же восторженно объявил. — Получилось!

— Давай дальше! — распорядился Итачи, начиная наносить вещество поверх прилаженной панели.

Кажется, у их дуэта не возникло никаких проблем с заменой. По крайней мере, технику они с Наруто освоили быстро. Но в любой момент могла возникнуть внештатная ситуация. К примеру, если весь блок, удерживающий силовое поле, сорвёт. Потеря одного блока не так страшна. Но если их будет много, тогда их положение станет шатким.

— Слышите меня? — раздался голос оператора из наушника.

— Слышу! — всё так же кричал Итачи, потому что даже свой голос слышал плохо.

Наруто тоже услышал, руку к уху метнул, прижал, как будто от этого звук станет отчётливее.

Зачем вообще спрашивать, слышит кто-нибудь или нет? Это когда с одним человеком связываешься или с группой, но не с каждым из высыпавшего наружу населения. Кажется, оператор осознал свою ошибку, когда на него посыпались подтверждения. Он помедлил, а потом объявил:

— Шторм развернул нас на восток. И сейчас мы ускоряемся.

Как раз туда, где сорвало датчики.

Итачи хотелось спросить, насколько быстро. Он не думал о скорости, с какой они будут двигаться, он думал об узлах механизма, которые могли износиться из-за чрезмерной нагрузки. Видимо, оператор уже сориентировался и сообразил, как вести трансляцию, потому что продолжил после совсем незначительной паузы:

— Если мы будем набирать ускорение с таким темпом, как происходит это сейчас, мы можем превысить процентный порог. Сейчас несколько научных сотрудников возвращены обратно в убежище для разработки системы торможения.

Голос затих, после чего Наруто закричал, перекидывая ногу обратно и начиная двигаться к лестнице:

— Разве ты не говорил, что убежище никогда не разгоняется?!

— Так было до остановки вашего устройства! Тьма становится нестабильной! И пока мы не заменим все микросхемы, силовые поля будут пропускать внешние раздражители!

— А сколько процентов может выдержать механизм?!

— Сто тридцать! — Итачи приблизился к нему, первым начал спускаться вниз. Им нужно было опуститься всего на один ярус, чтобы приступить к очередному участку. — Но есть узлы, которые не выдержат и ста двадцати!

— А предохранители?! — резонно заметил Наруто.

— Раньше мы никогда не сталкивались с этой проблемой, поэтому не предусмотрели!

— Ну вы молодцы! — укорил Наруто с чувством. — Разве вы не знаете, что любой механизм рано или поздно даёт сбой?! Ограничители должны быть у всего! Даже у желудка!

— Ты голодный? — Итачи приостановился, голову вверх вздёрнул, а Наруто не сразу заметил, пришлось уклоняться от его подошвы, но Наруто и сам спохватился, вниз посмотрел:

— Ой! Я на тебя не наступил?!

— Нет, всё в порядке!

Наруто явно был голоден. И Итачи не успел позавтракать. Он уже хотел развить тему еды, чтобы поддержать настроение, как одна перекладина лестницы разломилась пополам из-за удара камня. Он в обшивку впечатался, заискрило, а искры тут же расщепились. Пришлось лицо повернуть в сторону, чтобы не попало. Что бы там ни разрушил камень, это должна быть серьёзная поломка, потому что булыжник размеров весьма внушительных. Итачи не выдержал, сорвался вниз, в последний миг хватаясь одной рукой и повиснув на ней. Ветер сразу начал его раскачивать. Надо было быстрее хвататься, чтобы не снесло.

— Итачи! — орал Наруто, отчётливо возясь наверху. Итачи не видел, что он делал, и недоумевал, почему соскользнула вторая рука. Он её к глазам поднял и увидел сплошной кровоподтёк: не заметил, как этот камень его по руке ударил. Итачи несколько раз сжал и разжал пальцы, только сейчас начиная чувствовать боль. Он ухватился и наконец смог закрепиться на обеих руках. Кажется, кости целы. Не стоило говорить о травме Наруто, а то он будет излишне волноваться и сам наделает ошибок. Итачи будет терпеть столько, сколько сможет. Пока боль оставалась терпимой даже с учётом, что не утих ещё первый её всплеск.

— Лови! — Наруто вниз конец верёвки кинул.

— Всё нормально! Я держусь! — заверил Итачи, однако верёвку взял и стал спускаться дальше. — Осторожно! Тут ступеньку разорвало!

— Вижу! — получил он подтверждение.

Итачи достиг очередного яруса и тут же полез на знакомого вида перекладину, а у самого руки тряслись. Нужно успокоиться. Нужно сделать это хотя бы ради Наруто, потому что Наруто ни за что обратно не вернётся, пока сам не получит травму или пока не закончится работа. Веселиться не хотелось, поддерживать праздные разговоры — тоже.

— Скорость увеличивается, — сообщил оператор. — Я только что получил распоряжение перенаправить часть людей вниз, в машинный отсек.

Итачи принял к сведению, а Наруто, уже отпаивая панельку, спросил у Итачи:

— А мы справимся со всеми напастями разом?!

— Попробуем!

Рука продолжала болеть, но из-за постоянного движения и колотящего по ней мусора чувствительность как будто терялась. Итачи не жалел себя, стремился угнаться за Наруто, усердно работающего и не замечающего ничего вокруг. Но стоило Итачи только показать ему руку, как он взбунтуется.

— Что сейчас сложнее всего?! — не отставал Наруто.

— Думаю, совладать с разгоном!

Горло снова саднило. По возвращении придётся повторить все не самые приятные процедуры.

— Если нам быстро удастся заменить хотя бы восемьдесят процентов силовых полей, мы успеем остановить разгон ещё до достижения ста процентов!

— А если не успеем?!

У Итачи не было ответа, поэтому он остановил работу и заявил:

— Должны успеть!

— Ты не знаешь, да?!

— Извини, я не могу знать всё!

— Учёный, называется! — красочно упрекнул Наруто, частично возвращая спокойное расположение духа. Относительно спокойное. В такой шторм невозможно сохранять его.

К тому времени, как большая часть работ была сделана, то ли убежище повернулось, то ли ветер поменял направление, но бить он стал под другим углом, буквально снося людей с перекладин. Приходилось пристёгиваться. Это было крайне неудобно. Даже на нижней половине бушевал ад. Наруто устал до чёртиков, у него руки замёрзли, пальцы почти онемели. Он даже не знал, день ещё или уже наступила глубокая ночь. Вчерашний рейд казался детской забавой. Но это было обманчивое впечатление. Вчера было ничуть не лучше, чем сегодня, с одной лишь разницей — скорость и подъёмная сила ветра.

Итачи с кем-то переговаривался, руку у уха держал. Он на себя перестал быть похожим — весь чумазый до неузнаваемости. Наруто бы мимо прошёл, встреться они по пути, и не заметил. И всё же отлынивать от работы было нельзя. Наруто на руки подул, пожалел, что их нельзя спрятать в тёплые перчатки, потому что микросхему таким образом не вставить. Его руки выглядели жутковато, как будто вся кожа слезла, все в царапинах, грязи и размазанной крови. У Итачи, кажется, тоже дела идут похожим образом.

— Внимание! В ближайший час ожидается усиление ветра, — объявил оператор.

— Этого ещё не хватало! — бросил Наруто, привыкши орать. Наверное, он и по возвращении в убежище кричать продолжит, пока ему несколько раз не сделают замечание.

Итачи убрал руку от уха и к работе не притронулся. Наверное, уже закончил. У них с Наруто получалось довольно ловко. И надо-то было всего лишь руку набить. Наруто поспешно щёлкнул схемой и подключил её, а едва закрепив панельку, полез обратно к лестнице. На некотором расстоянии бушевала тьма за силовыми полями. Наруто не сразу её увидел. Вернее, увидел, но не сообразил, что это такое. Она, как воздушная подушка, укутывала всё убежище целиком, исключая мёжи из лестниц и участков для панелей. Медленно, но они продвигались к финишу. Наруто поверил, что они это сделают, хотя поначалу это казалось невозможным, даже с учётом всего населения.

Он встретил Итачи возле лестницы. Они вместе за верхнюю перекладину взялись, и тут Наруто его руку увидел, совсем чёрную от грязи и начавшей запекаться вместе с ней крови.

— Это что?! — Наруто, не думая, его ладонь в свою цапнул и поднёс к глазам. Он хмурился. За очками, покрытым пылью, вряд ли это было заметно, но Итачи и так знал, что Наруто чувствует и даже думает.

— Наруто!

— Нет, ты мне скажи! Это что такое?! Поранился и не сказал?! А какого чёрта тогда меня всегда в медотсек тащишь по любому поводу?!!!

Наруто был в ярости, а Итачи молча слушал, ждал, пока гнев наружу выльется и улетит вместе с ветром, придавленный камнями. Наруто орать перестал и на самом деле почувствовал, что немного остыл.

— Ладно, тогда поползли дальше! Сколько там ещё ярусов?! А потом я тебя сам в медотсек утащу!

— Наруто, подожди! — Итачи его за руку поймал. — Мне сообщение пришло!

— Мне ничего не приходило, кроме того, что ветер усиливается!

— Я знаю! Это индивидуальное. Нас просили быть осторожнее, потому что уже есть несколько серьёзных травм и восемь смертельных случаев!

— А?!

— Это логично с учётом погоды! — принялся объяснять Итачи. — Удивительно, что вообще так мало жертв! Только ты не подумай, что мне доставляет удовольствие такое слышать!

Наруто так не думал. Он вообще не учёл того, что люди будут умирать. Он должен был это учитывать. Он сам мог погибнуть. Наверное, и другие не думали, просто шли. И теперь, когда они просто разбились или исчезли в каменном крошеве шторма, они послужат наглядным примером для других. Теперь могла подняться паника. Люди могли начать отказываться работать. Но эту работу необходимо сделать. Без убежища не выживет никто. И неизвестно ещё, дотянут ли остатки общины до катакомб — расстояние значительное, а они ещё и сдали далеко на восток.

Потом Наруто осенило: сообщение пришло по индивидуальному каналу. Значит, оно достигло ушей единиц, тех, кто обладает лидерскими качествами. Только Наруто почему-то не пришло. Он обидеться хотел, уже считал себя частью общины, а значит, и они должны его полностью принять. Итачи сам его затормошил:

— Нам надо торопиться! — и начал спускаться вниз.

Ветер бил как бешеный, чуть не снося со стены вообще. Наруто вслед Итачи заорал:

— Пристегнись!

— Прогал маленький!

— Плевать мне на прогал! Сказал, пристегнись!!! — и ускорился. Хотел сам с Итачи поравняться и силой его пристегнуть. Это было крайне неудобно, ибо приходилось перед каждой новой перекладиной ступеньки перезакреплять застёжку. Но после вести о жертвах Наруто начал воспринимать безопасность Итачи как собственную. Он уже не верил, что Итачи отлично держится, может быть, даже лучше него. Наруто хотел, чтобы у него была страховка. И когда он в спешке снова чуть не наступил Итачи на голову, тот пристегнулся — Наруто это отчётливо увидел.

До нижнего яруса они добрались тоже вместе. Оставались другие участки. Вокруг не было видно людей. Не все работали с одинаковой скоростью. Некоторые закончили раньше и вернулись в убежище или пошли на помощь другим. Некоторые бросили работу, получив ранение или почувствовав сильное недомогание. А Наруто на одном адреналине держался. До самого конца выстоял. Он устал дико. Вернулся вчера с рейда, толком не поев, потом без завтрака ринулся заменять эти схемы. Они с Итачи были в одинаковом положении. А у Итачи ещё и рука ранена. Наруто рукавом щёку вытер, когда на вибрирующую землю ступил. На рукаве кровь осталась, а он смотрел на неё, пока Итачи не подошёл. Они оба не отстегнулись от лестницы. Ветер буквально сбивал с ног. Наруто раз чуть за ним назад не уехал, вцепился в перекладину и подтянулся.

— Всё! Возвращаемся! — крикнул Итачи.

— Надо помочь дру!..

— Не в таком состоянии! — Итачи сам обе крепёжки отстегнул и поволок Наруто к шлюзу, на ходу нажимая на тумблер передатчика под толстым неудобным капюшоном, не с первой попытки получилось. Он и оператору повторил, и примерное время возвращения назвал. До шлюза ещё предстояло дойти.

— Почему! Не все такие крепкие! — возразил Наруто. Он был бы счастлив вернуться поскорее, даже остановиться в ненавистном медотсеке, но ответственность гнала его на помощь остальным. Итачи это не одобрил:

— Я выяснил обстановку! Силы уже распределены! Если что-то пойдёт не так, тогда присоединимся!

— Ага! После расслабухи ни фига не получится!

Итачи всё равно его потащил, прижимаясь к убежищу, едва не касаясь движущейся под силовыми полями тьмы. Было жутко. Они оба пригнулись. Порыв ветра вкупе с волной мелких камешков их назад отбросил, пришлось на четвереньки встать и проползти оставшийся участок пути. Когда входной люк начал открываться, Наруто рук вообще не чувствовал. Он их к глазам поднял и увидел такое же кровавое месиво, как у Итачи.

Внутри их уже встречали. Едва запустив ещё трёх подоспевших работяг, помимо Итачи с Наруто, люк закрыли снова, не позволяя ему распахнуться настежь. К ним ко всем пятерым сразу подбежали с медикаментами и всякими повязками-тампонами. Их руки буквально из плеч выворачивали, но не отпускали, пока не обработали и не обвязали тонким, но тугим слоем бинтов. Потом пришла очередь лиц. У Наруто, кажется, на лице рана хуже всех выглядела. Едва он стащил верхнюю куртку. Ощутил, что со стороны раненой щеки мокрый весь от стёкшей за воротник крови. Он испугаться успел, что его качать начнёт от большой потери. И трясти начало, едва адреналин схлынул. Он и сам бы больше не пошёл. Стоял, трясся, но держался со всем присущим мужеством и упрямством.

Потом новый сигнал поступил, на сей раз в шлюз вбежал запыхавшийся, чумазый незнакомец. К нему сразу все взгляды оказались приклеены. Он остановился, отдышаться не мог, но говорить сразу начал:

— У нас ЧП. Все системы торможения подключены на полную мощность, но скорость всё ещё слишком высокая, сто двадцать пять процентов. Начался перегрев основных узлов. Даже при желании настолько громоздкий механизм не может затормозить быстро. А ещё полчаса такой скорости — и всем ведущим системам движения придёт конец. Мы их просто остужать не успеваем.

Он захлебнулся воздухом и был перебит. Итачи вмешался, подошел, руку на плечо положил и сам заговорил, опережая торопливого работягу:

— Кто ответственный?! — тоже кричал по привычке, но тут же взял себя в руки, как переключился. — Извини, на улице кричать приходится.

— Канкуро-сан, — тут же дал ответ вестник. — Он хочет перенаправить холод всех морозильников с кухонь в машинные отсеки, но нам не хватает рук.

Все находящиеся в шлюзе переглядываться начали. Как будто сейчас выбирать начнут, кому дальше идти работать, а кого отпустят на заслуженный отдых. Едва Наруто к щеке толстенную повязку приладили, жутко неудобную, он сразу шаг вперёд сделал, буквально вырвавшись из захвата медика, и первым заговорил:

— Я готов! Куда надо!.. — он прокашлялся, вспоминая, что шторма вокруг нет. — Куда надо идти?

— Наруто, послушай, — Итачи к нему развернулся, — в твоём состоянии…

— Нормальное у меня состояние! Если ничего не сделать, то мы все тут сдохнем. Ты этого хочешь?

Итачи этого не хотел. Но он также не хотел отпускать Наруто в машинный отсек. Он вздохнул и сдался, сам вызвался:

— Пойдём.

Наруто не пошёл, а скорее поплёлся из-за сковывающей усталости. По пути их встретили люди в форменной одежде, преклонного возраста — те, кого не пустили на замену микросхем. Наруто не стеснялся, схватил с подноса первое попавшееся, что выглядело крупнее остального, тут же откусил, заверил, что очень вкусно и, конечно же, подавился, а Итачи его принялся по спине хлопать, приговаривая:

— Никто же не отнимет, куда торопишься?

Наруто всё равно вгрызся, ещё не прокашлявшись до конца:

— Я говодный!

Он схватил с подноса ещё какую-то булочку и бутерброд, и только потом посчитал, что этого ему достаточно для поддержания жизнедеятельности всего организма до конца работ. Итачи тоже не стеснялся, тоже ел, но не так торопливо, а Наруто, глядя на его манерность, только фыркнул. Ну и пусть притворяется воспитанным. Ему же хуже, съесть успеет меньше.

Итачи с ног валился по истечении пятнадцатого часа, полного активной физической работы в тяжёлых условиях. Он вздохнул с облегчением, когда наконец индикаторы переключились на обычные цвета. В машинном отсеке было ужасно холодно, почти настоящая зима, только без снега и тридцатиградусных морозов. Никто из ныне живущих не видел настоящей зимы. Времена года оставались одинаковыми. Астрономы пытались выяснить, что творится с атмосферой, но все теории основывались только на предположениях. Самой вероятной оказалась та, где верхние слои атмосферы заполнились пылью от расщепления, поэтому температурный режим на планете практически не менялся. Этакий щадящий парниковый эффект. Его назвали как-то по-другому, но Итачи не запомнил.

Он не нашёл Наруто, хотя половину отсека снова обошёл, только не звал. Он промёрз до костей, пальцы на руках переставали шевелиться, а он терпел, пытался их согреть, засовывая подмышки. У него губы посинели, на что ему неоднократно указали, а изо рта пар шёл. Температура в отсеке ещё сутки будет восстанавливаться до нормальной, а до тех пор механикам предстояло помучиться.

Наруто сдавал. Итачи уже несколько раз хотел его остановить и отвести в медотсек. И Наруто был прав, когда жадно заглатывал еду. Надо было и Итачи основательно перекусить, пока была такая возможность.

Итачи окончательно испачкавшиеся бинты стащил и двинулся прочь, отчаявшись найти свою вторую половинку здесь. Он знал, где искать Наруто: либо комната, либо душ, либо столовая, либо медотсек. Логичнее было бы предположить комнату, потому что Наруто наверняка мечтал только свалиться поскорее на кровать и заснуть мгновенно, как вчера. Но Итачи перехватил Канкуро, сказал, что Наруто там видел. Итачи не думал больше, сам туда поспешил и был встречен наконец-то задорными возгласами:

— О, посмотрите, кто явился!

Наруто с кушетки слез, заново перебинтованный, со слезящимися глазами. Быстро моргая, голову запрокидывая, он к Итачи подошёл и ухватился за него:

— Я весь отсек обыскал, тебя разыскивая. Где ты был?

— Тебя искал, — немного удручился Итачи. Вероятно, они бегали в разные стороны, ни разу не пересёкшись. Потом Наруто надоело мёрзнуть и он резонно посчитал, что Итачи покинет отсек как можно скорее. А Итачи продолжал поиски.

— Чего ты его наружу-то потащил? — Гаара рядом с Наруто материализовался, потыкал указательным пальцем в его замурованную слоем повязок щёку. Наруто уворачивался, а Гаара всё равно тыкал, тоже весь поцарапанный, с такими же слезящимися глазами после промывки и нанесения препарата на слизистую.

— Рад был бы удержать, — развёл руками Итачи, поддерживая разговор. — Но кто не знает Узумаки Наруто?

— А кто не знает Учиху Итачи? Сам-то… — ухватился обсуждаемый с ноткой недовольства. — После вчерашнего мог бы и сократить количество рабочих часов. Никто бы слова не сказал.

— Ему просто влетело от медиков, — с потрохами выдал Гаара, потыкав пальцем уже в предплечье Наруто.

— Ничего мне не влетело!

— А кто выговор получил за всё вот это? — Гаара снова его в щёку тыкал, явно намекая и на вчерашний рейд. Хотя — Итачи на часы глянул мельком — уже почти позавчерашний. Диву даёшься, когда в краткий промежуток времени столько событий происходит.

Пока Наруто пытался подраться с Гаарой, Итачи отвлёк их обоих:

— Далеко мы откочевали?

— Значительно, да ещё с таким ускорением, — откликнулся Гаара, наконец выпуская голову Наруто из захвата, выпрямился. — Ещё тормозим, но уже не критическое положение.

Итачи ощутил головную боль, что неудивительно после вылазки в шторм, а потом и от мороза. Он поводил пальцами по лбу.

— Голова болит? — осведомился Наруто. Заботливый Наруто. Даже уставший до полусмерти он проявлял к другим внимания больше, чем к себе. А ему ещё горло чистить и смазывать. Наверняка ведь не удосужился пройти процедуру. Он только кривился, когда Итачи о ней заговаривал. Но Итачи не ответил на его вопрос, снова к Гааре обратился:

— Ты сначала и до конца снаружи был?

— Пришёл одним из последних, — подтвердил Гаара, — и в машинном отсеке тоже был.

— Не надо было, — Итачи перестал тереть лоб и опустил руку.

— Это почему?

И Наруто не надо было. Итачи всё ещё переживал о сказанном утром в комнате для совещаний. Эмоции притупились от усталости, а теперь возвращались, когда предстояло столкнуться с размышлениями. Хорошо бы удалось заснуть сразу. Порой после усталости наоборот вертишься половину ночи. Но вчера у них с Наруто такой проблемы не возникло.

— А-а-а, переживаешь за расщеплённых? — без обиняков выдал Гаара. — Забей, не ты же.

— Что значит не я? — Итачи спохватился: уже и возмущаться начал. — Прости за тон. Но ведь тебе самому угрожает опасность. И, наверное, посерьёзнее, чем Наруто.

— Никто не доказал, что я подвергался расщеплению.

— А если подвергался?

— Погодите-ка! — Наруто между ними встал, чтобы про него наконец вспомнили. — Что там с расщеплёнными?

— Он не сказал тебе? — Гаара не намеревался таиться.

— Гаара-кун, позволь мне самому объяснить, — перебил его Итачи.

— Нет уж, лучше пусть он объяснит, — заупрямился Наруто, — а то знаю я твои привычки. Тебе всё красиво надо расписать, с романтикой. Да пошёл ты к чёрту, Учиха!

Итачи опешил. Ни о какой романтике он не собирался говорить, особенно обращать в её форму серьёзные вещи. Наруто вообще не любил, когда люди что-то от него скрывали. Тем более, считал, что Итачи обязан с ним делиться абсолютно всем, раз они в таких отношениях. Он полагал, что партнёры обязаны открываться друг другу полностью, даже если проблемой будет порезанный палец. Итачи вздохнул, но Гаара уже взял инициативу в свои руки:

— Ситуация в мире меняется. И скоро соединение настигнет твёрдые тела…

— Моё тело мягкое, — не выдержал Наруто.

— Не в мягкости дело. Соединению подвергнутся все разделённые тела и вещества. И у наших учёных есть опасение, что они не смогут поставить расщеплённых на ноги или дать им нормальную жизнь.

— То есть? — Наруто заволновался. — получается, моя рука отвалится, что ли?

— Дурак, — хрюкнул Гаара. Показалось, что он Наруто дружеский подзатыльник отвесит, а он смешком и ограничился. — Она может работать или не работать. Ты можешь остаться калекой, между прочим. И твоя мягонькая щёчка, — попытался схватить Наруто за щёку, но тот сопротивлялся. Да и щека была надёжно заклеена.

— Подумаешь, шрам останется, — отмахнулся Наруто, но веселье его покинуло. — Что, правда?

— Это закономерность процесса, — подтвердил Гаара. — Но сейчас мы разыскиваем обречённое животное, чтобы провести на нём пробное лечение с последующей реабилитацией. Удивляюсь, как ты ещё в своём убежище соединяться не начал. Вплотную же к механизму, который там у вас стоит.

Наруто на самом деле дрогнул. Даже Итачи пробрало — настолько ярко он показал свои мысли выражением лица и резко задвигавшимися руками. Он пальцами начинал краешек рубашки мять и смотрел на Гаару, а потом переадресовал:

— Погодь-ка! А ты? Ты ведь весь расщеплённый. У тебя не только рука. У тебя и тело, и голова… — он глаза расширил. — И Неджи тоже, и Какаши-сенсей…

— Время ещё есть, — Итачи решил, что пришла пора вмешаться. Он сам Наруто перехватил и обнял за плечо, на себя дёрнул. На этот раз Наруто не стал сопротивляться, хоть это происходило на глазах у других. Сегодня медотсек был забит под завязку, и посетители постоянно менялись. Благо, не ринулись сюда все разом.

— Собираюсь в рейд выйти, как только шторм утихнет, — сообщил Гаара.

— В поисках животного? — Наруто уцепился за шанс. — Я тоже! И Итачи пойдёт, — взгляд на оного. — Ты ведь пойдёшь?

— У нас есть животное, — прямо сказал Итачи.

— Это лабораторные крысы или мыши, что ли? — скептично осведомился Наруто.

— Покрупнее. Котята леопарда.

— Чего?! — Наруто возмутился, а потом обнаружил на себе чужую руку, живо освободился. — Малышей мучить? Они же здоровые!

— Наруто, сейчас речь идёт о человеческих жизнях, — попытался спокойно объяснить Итачи. — И если кому-то суждено погибнуть, пусть лучше это будут котята.

— Во-от почему ты не мог мне сразу сказать! Знал бы — спрятал бы их от тебя! Живодёр!

— Наруто, пойми…

— Я не желаю понимать! Одно дело — раненое животное, которое уже мучается. Которому мы шанс можем дать на выздоровление, даже если этот шанс экспериментальный. И совсем другое — нормальное, полностью здоровое животное!

— Наруто, это леопарды. Они вырастут. Думаешь, тот зверь, который на тебя напал, никогда не был котёнком?

— Эй, вы чего? — Гаара вмешался. — Вы смотрите не подеритесь тут.

Они оба замолкли. Наруто глазами сверкал. Быстро же меняется настроение. Но во взвинченном состоянии любые эмоции возможны. Итачи собирался настоять на своём, даже если придётся поссориться. Всё равно Наруто простит и забудет, ограничится лишь временными упрёками. С этим Итачи смириться мог.

— Если уж я тоже расщеплённый… — продолжил Гаара. — Допустим, расщеплённый. То я присоединяюсь к мнению второго расщеплённого и запрещаю трогать котят ради своего спасения. Может, у нас с ним и шанса нет, — он сам руку через голову Наруто перекинул, положил её на противоположное плечо. — И из-за этого надо мучить несчастных зверюшек? Пойдём, Узумаки, попьём чего-нибудь.

— Пойдём, — согласился Наруто, сверля Итачи сердитым взглядом. — А ты оставайся здесь. И только посмей пойти следом.

Они и правда пошли к выходу, а Итачи остался. Он хотел догнать и продолжить дискуссию, чем только вызвал бы дополнительную волну гнева. Всё шло не по плану. Даже Сасори не сможет игнорировать мнение своих жертв, способных развернуть целую акцию по защите животных. Шансы на выздоровление с минимальными последствиями стремительно падали.

Затем Итачи вспомнил, что Наруто горловую процедуру не прошёл. Он побежал следом, только обронил в сторону уже закрывшейся двери:

— Безобразник.