2, Месяц Первого зерна

Коррол

Дарнелл проснулся до восхода солнца. За окном в предрассветных сумерках выла метель, свистел свирепый ветер, задувая зажжённые с вечера фонари вдоль улиц, а на тротуарах появлялись первые следы. Мужчина, тихо собравшись, опустился на край кровати и погладил спящую Присциллу. Девушка очнулась не сразу. В полумраке комнаты ей с трудом удалось разглядеть высокий силуэт охотника.

— Уходишь? — Её голос прозвучал скорбно.

Дарнелл кивнул.

— Катэль уже ждёт меня. К вечеру вернёмся. Может, раньше.

Откинув шерстяное одеяло, Присси села рядом и легко поцеловала мужчину в заросшую густой щетиной щёку. Он приобнял её.

— Прости, что устроила вчера скандал. Я ведь всё понимаю. Правда, понимаю, Дарн.

— Я знаю, — тихо отозвался он. — И тоже понимаю тебя. Но это не твоя работа.

— Я беспокоюсь. Ты появляешься в моей жизни раз в несколько лет, потом пропадаешь, а я даже не знаю, встречу ли тебя ещё когда-нибудь. При каждой нашей встрече я замечаю новые страшные шрамы на твоём теле, оставленные каким-то монстром. За последние три года ты полностью поседел…

Дарнелл с улыбкой перебил её:

— Это называется старость, девочка.

— Перестань, — недовольно отозвалась она. — Я просто не хочу, чтобы ты снова пропал из моей жизни.

— Не пропаду. Обещаю, когда это всё закончится, я никуда не уйду от тебя. — Он поцеловал её, придавая убедительности своим словам. — А теперь мне пора. Не беспокойся, Присси.

Дарнелл поднялся на ноги и, накинув меховой плащ, направился к двери.

— Будь осторожен.

В трактире в столь ранний час практически никого не было. Только хозяйка уже была на ногах, готовя зал к работе, Катэль потягивал что-то из кружки за столиком в углу, и у окна сидел Орландо. Присутствие последнего заинтересовало Дарнелла больше всего.

— Ты чего тут делаешь? — Он подошёл ближе и сел рядом, жестом попросив Катэля, который тоже заметил его, подождать несколько минут.

— До меня дошёл слух, что кто-то приезжий очень интересуется небольшой деревенькой на юге. Хакдиртом. — Орландо поднял на Дарнелла уставший серьёзный взгляд.

— И ты решил, что это я?

— Я и так знаю, что это ты. В городе сейчас немного новых лиц. А легенды об этом месте ходят такие, что только ты мог ими заинтересоваться.

— Хорошо, — согласился имперец. — Это я. Ты пришёл сюда в такую рань, чтобы подтвердить свою догадку?

— Я пришёл, чтобы идти с тобой. — Это прозвучало так спокойно и уверенно, что Дарнелл усмехнулся.

— Исключено. Это моё личное дело. Да и ты ещё слишком слаб. Я не возьму тебя в такое опасное место.

— Ты не должен идти один.

— Я не один. — Отвечая на незаданный вопрос, имперец кивнул в сторону Катэля: — У того парня тоже давние счёты с хакдиртцами.

— Кто он?

— Да так, один наёмник.

— И давно вы знакомы?

— Несколько дней.

Орландо утомлённо покачал головой.

— Серьёзно? Какому-то странному типу ты доверяешь больше, чем мне?

— Я ему и не доверяю.

— Мне не нравятся твои тайны.

— Я ничего и не скрываю. Просто это не такое обычное дело, к которым ты привык. Это… это совсем другое.

Чародей закивал.

— Я лишь хотел помочь, Дарнелл. Не делай из меня мальчишку, которому нужно всё по несколько раз объяснять.

— На этот раз в помощи я не нуждаюсь. Лучше поднимись к Присцилле, она осмотрит твои раны.

Орландо сжал плечо охотника.

— Если ты не вернёшься к вечеру, я отправлюсь туда. 

— Я вернусь.

Парень неуверенно улыбнулся.

— Тогда до встречи.

Дарнелл кивнул, проводив взглядом поднимающегося по лестнице Орландо. Справа прозвучал безразличный голос Катэля:

— Твой друг?

— Да.

— Я куда охотнее поверю, что Присцилла с ним, а не с тобой.

Катэль поздно понял, что сказал лишнее, но Дарнелл не дал ему оправдаться и признался:

— Я тоже. Мы идём?

— Идём.

Разговоры на сегодня закончились. Из города вышли в строгом молчании, слушая только скрип мороза под тяжёлыми сапогами и редкое стрекотание сорок, наблюдающих за двумя путниками с верхушек голых деревьев. На подходе к деревне Катэль снова начал колдовать, чтобы скрыть следы на снегу, а Дарнелл уверенно поправил на поясе тальвар, чтобы в любую секунду его было удобно выхватить.

— Видишь тот дом? — неожиданно спросил Катэль, остановившись под густой елью и указав на засыпанную снегом хижину на отшибе.

— Дом Хириэля?

— Да.

— Как к нему подобраться незамеченными?

Парень кивнул, приказывая следовать за ним. Дарнеллу другого не оставалось. Они обошли деревню за пару сотен футов. Катэлю даже не пришлось пользоваться магией.

Хакдирт производил унылое впечатление. Почти полностью сгоревший, укрытый снегом, оставленный всеми на произвол судьбы. Мрачная часовня в окружении разрытых могил и поломанных деревянных гробов вдоль забора, возвышающаяся над зимними деревнями, служила единственным ориентиром. Без неё поселение и вовсе нельзя было отыскать. Зимой дорог сюда не было.

Катэль осторожно приблизился к двери дома Джива Хириэля. Дарнелл видел, что парень напрягся: то ли от волнения, то ли от внезапно нахлынувших чувств к этому месту. Рука неосознанно легла на рукоять меча.

— Ты в порядке? — осторожно спросил Дарнелл, когда понял, что его напарник слишком долго медлит.

Бретон досадно пожал плечами.

— Не знаю. Не уверен.

Он постучал.

Открывать им не спешили. Дарнелл заметил, как робко сдвинулись занавески на окне и как проскрипели по старым доскам чьи-то осторожные шаги за дверью. Поэтому он набрался терпения, понимая, что их изучают. Катэль же был нетерпеливее. Он переминался с ноги на ногу и то и дело озирался по сторонам. А когда он собрался снова постучать, Дарнелл строго остановил его.

— Успокойся. Сейчас откроют.

И оказался прав. Буквально через минуту грубо сколоченная деревянная дверь неспешно отворилась, и из-за угла показалось пухлое лицо Джива.

— Заходите, пока вас не увидели.

Лишних слов не было. Хириэль впустил их в дом, внимательно осмотрел с ног до головы и плотно закрыл дверь, заперев её сразу на несколько замков. Дарнелл держался куда лучше Катэля и мысленно припомнил недавние слова бретона о том, что говорить будет он. Видимо, своего непредсказуемого состояния он не учел.

— Кто вы? — Джив Хириэль выглядел младше Дарнелла. Полный мужчина средних лет, с крупным носом на раскрасневшемся лице, маленькими зоркими глазами, совсем не напоминающими пучеглазость остальных хакдиртцев, и узкими губами, давно не знавшими улыбки. В образе этого человека было что-то трагичное и отталкивающее, хотя Дарнелл и понимал, что перед ним — обычный запуганный жизнью человек.

— Нам нужно поговорить с тобой о Братии, — первым начал Дарнелл.

— Я не буду ни о чём говорить, — быстро отрезал Джив. — Не знаю я никакой Братии.

— Не надо врать нам. Если бы дело не было серьёзным, мы бы сейчас с тобой тут не разговаривали.

Джив вытер вспотевшие ладони о штаны и ещё раз повторил вопрос:

— Кто вы?

— Моё имя Дарнелл. Это Катэль. Цель нашего визита я повторять не собираюсь.

— Оставьте в покое Хакдирт. Он вас не касается.

Катель подошёл к мужчине так близко, что тот невольно отпрянул назад.

— Ты даже не представляешь, как он нас касается. Мы знаем, что Братия поклоняется Глубинным богам и приносит им кровавые жертвы. Мы знаем, что все жители Хакдирта со временем превращаются в чудовищ. Почему ты остался прежним?

Голос Джива задрожал от волнения.

— Откуда вы знаете?

— Отвечай!

Дарнелл не стал бы повышать голос. Однако на Хириэля это подействовало. Он сразу перестал мямлить что-то неразборчивое и предложил гостям сесть на скамью у стола. Сам расположился напротив.

— Не знаю, откуда вам всё это известно, но это правда. Наши предки при работе в шахтах обнаружили Глубинных жителей, которые научили их Истине. Они принесли Хакдирту богатство. Но они требовали многое взамен.

— Кто эти жители? — спросил Дарнелл, но Джив только покачал головой.

— Сейчас уже никто не знает. Наши предки оставили нам священное писание на их языке и ничего больше.

— Выходит, никаких Глубинных жителей нет?

— Есть, — сразу же опроверг Хириэль. — Когда Легион разорил деревню, они ушли. На время. Но сейчас Братия приносит им жертвы, чтобы задобрить и получить их благословение. И это не остаётся незамеченным.

— Что, внутренности маленьких девочек устраивают ваших богов? — Дарнелл не заметил, как сорвался. Он не мог больше слышать эту дикую ересь.

Джив от испуга вжал голову в плечи.

— Глубинные жители сами устанавливают, какой должна быть жертва…

— Каким образом?

— Они оставляют записки на алтаре. Этира умеет читать их язык…

— Что за бред?.. — Дарнелл, не выдержав, поднялся на ноги. Слова Джива звучали слишком абсурдно.

— А внешность? — с порывом спросил Катэль. — Почему жители Хакдирта стали такими… какими стали?

— Потому что наши предки отдавали своих дочерей Глубинным жителям. В нас осталась их кровь. Мы их потомки.

— Ты тоже? — Катэль недоверчиво посмотрел на местного. Джив отвёл взгляд.

— Я — нет.

— Тогда почему ты считаешь себя одним из них? Это какое-то проклятие, которого тебе удалось избежать? Это заклинание, которое можно снять? Что это?

— Это кровь Глубинных жителей. Она делает всех их потомков такими. А я… не их потомок.

— Тогда что ты делаешь здесь?

— Моей матери не посчастливилось стать женой одного из местных. Но… не он был моим отцом. Иначе сейчас я бы уже стал таким же. К тридцати годам все меняются. Этого не избежать.

— Твоя мать не отсюда?

— Из соседней заброшенной деревни. В моей матери не было Глубинной крови, как и в моём настоящем отце. Поэтому и я не являюсь потомком Глубинных жителей.

— И местные ничего не знают?

— Знают, конечно, — спокойно подтвердил мужчина. — Но я вырос среди них. Мы привыкли друг к другу. Мы считаемся братьями.

Когда Джив замолчал, Катэль безнадёжно спросил:

— И что, это проклятие никак не лечится?

— Так ты тоже один из нас? И почему я не догадался сразу?..

В разговор вмешался Дарнелл, который всё это время молча смотрел в замёрзшее окно, следя за улицей и краем уха слушая странные рассказы местного.

— Ответь на вопрос, Джив. Превращение можно как-то остановить?

— Мне жаль, но нет. Все потомки Глубинных жителей вскоре уходят к ним, под землю. Они становятся такими же. Они достигают Истины.

— Обливион! — тихо выругался Катэль. — Никогда не думал, что закончу вот так.

— Сколько тебе? — Дарнелл внимательно следил за реакцией бретона, держа руку на тальваре. Он уже понял, что исход будет один. И если ничего нельзя было сделать, то Катэля следовало опасаться вдвойне.

— Двадцать восемь, — сухо ответил парень. — Проклятье, Дарнелл! Я не готов умирать вот так!

— Мои дочери тоже не должны были умирать. — Джив напрягся, но ничего не сказал. Дарнелл строго произнёс: — Советую тебе убраться из Хакдирта. Как можно быстрее и как можно дальше. Я обещаю, что скоро от вашей деревни не останется ничего.

В глазах Хириэля застыл ужас.

— Нет… Я уеду, но вы ничего не сможете сделать. Глубинные жители не позволят вам причинить вред Братии.

— Значит, первым делом я убью именно Глубинных жителей.

Хакдиртец медлил. Он безрассудно смотрел то на Дарнелла, то на Катэля, вытирал о штаны потные руки и тяжело дышал. Видимо, за столько лет гости к нему наведались впервые. Но после нескольких минут нестерпимого молчания, он вдруг засуетился и вытащил из кармана тяжёлый железный ключ.

— Вот. — Он передал его Дарнеллу. — У нас практически в каждом доме есть люк, ведущий в шахты, где проводятся служения Глубинным жителям, и этот ключ может вам пригодиться. А сейчас вам бы уходить отсюда, пока Братия не узнала о вас. Тогда и мне несдобровать.

Дарнелл осмотрел старый покрытый царапинами ключ и убрал его в поясную сумку.

— Когда нам лучше спуститься?

— Днём там почти всё время Братия. Ночью проводятся служения… — Джив недолго подумал. — Разве только спустя два часа после рассвета, когда все идут в часовню слушать проповеди Этиры, или за два часа до заката.

— Спасибо, — коротко поблагодарил его имперец. — А теперь нам вправду пора. И ты всё же как можно скорее покинь Хакдирт.

Мужчина обеспокоенно закивал и, выглянув из окна, чтобы убедиться, что на улице никого нет, закрыл дверь за странными посетителями.

Катэль был сам не свой. Сейчас, глядя на него, Дарнелл особенно почувствовал то, что у этого парня внутри совершенно ничего нет. Вряд ли он даже мог по-настоящему расстроиться.

Когда они отошли достаточно далеко от проклятого поселения, бретон вдруг остановился и раздражённо повернулся к охотнику.

— Долго ещё ждать?

Дарнелл непонимающе посмотрел в ответ.

— Чего именно?

— Когда ты всадишь нож мне в спину.

— Я обещал это сделать, когда ты окончательно потеряешь рассудок.

— Я уже безумен, Дарнелл. Дай мне хоть умереть, ещё немного чувствуя себя человеком.

Дарнеллу пришлось повысить голос, чтобы Катэль перестал нести этот бред.

— Подождёшь. Вдруг это всё-таки можно как-то вылечить? Ты будешь жить до тех пор, пока мы не узнаем всё до конца.

— Как вылечить? — В голосе бретона тоже появилось возбуждение. — Во мне течёт кровь этих подземных тварей, и я в любом случае стану таким же уродом, как и они!

— А если это всё-таки проклятие и его можно снять? Или болезнь, которую можно излечить?

Катэль безнадёжно покачал головой.

— Нет. Это моё проклятое наследство от существа, которое я не хочу называть своим отцом.

— Но всё-таки давай хорошо во всём разберемся. А уже потом будем думать, что с тобой делать.

На этот раз парень спорить не стал.

— Ладно. Вернёмся в город. Но обещай, если вдруг…

— Я уже обещал. Идём. Надо поговорить с Присциллой.

Они вернулись как раз к обеду. Катэль сказал, что будет в своём подвале, и Дарнелл позволил ему остаться одному, прекрасно понимая, что ему необходимо уединение. Сам же он поднялся в комнату. Дверь была открыта.

После морозной прогулки до Хакдирта и обратно Дарнеллу очень хотелось отдохнуть в тёплом помещении, разговаривая с единственным близким человеком и чувствуя себя кому-то нужным. За долгие годы одиночества Дарнелл успел забыть, каково это — быть для кого-то самым важным человеком в жизни. Присцилла же своей странной любовью помогала ему не стать изгоем окончательно. 

Дарнелл любил её. Ему всё ещё было трудно принять такую истину, но эта юная полукровка сводила его с ума.

— Присси? — Он отворил дверь и зашёл внутрь.

Девушка сидела за столом с книгой, которую немедленно отложила в сторону, как только он вошёл, и её синий взгляд мгновенно устремился на Дарнелла.

— Я так беспокоилась.

— Напрасно. — Он приблизился к ней и погладил ладонью по шёлковым волосам. — У тебя всё хорошо?

— Разумеется. А у тебя? Удалось что-то узнать?

Она поднялась из-за стола и крепко прижалась к Дарнеллу.

— Кое-что удалось. Мы поговорили с одним местным. Оказалось, он не является истинным хакдиртцем. Его родители совершенно обычные люди, поэтому и он не меняется, не становится таким, как весь род Мослинов. Ещё он дал нам ключ от шахт.

— Дарн… — В глазах чародейки появилась неподдельная тревога. — Это очень опасно.

— Опасно, — он не стал отрицать. — Но мне ведь не привыкать, верно?

Он наигранно улыбнулся, но Присси нахмурилась и стала ещё строже.

— Я хочу идти с тобой.

— Ни в коем случае. Мы уже говорили на эту тему.

Недавнее недовольство исчезло с её лица и из её голоса, и девушка за долю секунды снова стала нежной и заботливой. Дарнелл, обратив на это внимание, в который раз отметил для себя, как же она непредсказуема. Он даже вообразить не мог, что творится в её голове, но в любом случае любил её. Любил такой вечно разной и всегда верной ему.

Присцилла вывела ладонями какие-то узоры на его спине. Дарнелл чувствовал, как тревожно бьётся её сердце и срывается дыхание. Он наклонился, чтобы оставить поцелуй на её лице. Каждый раз ему было страшно до неё дотронуться. Когда расстояние между ними сокращалось до интимной близости, Дарнелл сразу вспоминал о том, кто он. Он был охотником. Воином. Бродягой. Она же была подобна кисти художника или лютне музыканта, а Дарнелл никогда не знал, как правильно пользоваться красками или играть на струнах. Он боялся сделать ей больно. И он понимал, что их отношения изначально обречены на провал. От этой мысли его разрывало на части.

Присси опустилась перед ним на кровать, развязывая шнурки блузы. Такая хрупкая, нежная, достойная только самого лучшего. Дарнелл знал, что не может дать ей этого. Он никогда не сделает её по-настоящему счастливой.

Оставшись в одной юбке, чародейка подняла на мужчину красивые синие глаза. Её голос прозвучал сладким шорохом в тишине маленькой комнаты:

— Дарнелл… Я не буду повторять то, о чём мы говорили вчера. — Он, вновь приблизившись, провёл ладонью по обнаженному женскому телу. — Но я хочу быть с тобой. Я готова отдать всё за минуты твоей любви. И я боюсь, что Хакдирт тебя у меня отнимет.

— Я этого не допущу. Обещаю, я вернусь к тебе. — Дарнелл склонился над ней, и Присцилла упала на спину. Её яркие волосы разметались небрежными волнами по смятой простыне.

2, Месяц Первого зерна

Коррол

Ближе к вечеру, когда Дарнелл вернулся с прогулки, на которую его вытащила Присцилла, в комнату постучал Катэль. Охотник знал, зачем он пришёл, но разговаривать в присутствии девушки по-прежнему не хотелось. На улице уже наступали ранние сумерки, и солнце стремительно пряталось за горизонт. Это означало, что пора выдвигаться.

— Готов? — с порога спросил бретон, кивком поприветствовав Присциллу.

Катэль почему-то выглядел куда более опасным, чем всё это время. Он впервые надел прочный доспех из чёрной кожи, не оставляющий практически ни одного незащищённого места на теле. К широкому поясу прикрепил ножны с короткими узкими мечами и парой стальных кинжалов и небольшую плотную сумку с зельями. Дарнелл кивнул.

— Да. Есть план?

— Я присмотрел удобный лаз в шахты, где нас вряд ли кто-то заметит. Это на востоке. Помнишь крайний сгоревший дом?

— Помню, — подтвердил имперец. —Что дальше?

— Изучим всё. У нас будет чуть больше часа до возвращения Братии. Если придётся, то…

— Тут можешь на меня положиться.

Катэль неожиданно смирился.

— Хорошо. Но не забывай, что не они наша главная цель.

Дарнелл всё понял.

— Мы разберёмся, кто ещё живёт в этих шахтах. Но ты забываешь, что моя главная цель — это всё-таки хакдиртцы.

— Хватит быть таким одержимым жаждой мести! Месть не вернёт тебе дочерей!

Дарнелл замолчал. Он не стал отвечать не потому, что в самом деле думал лишь о мести. В любой ситуации он пытался действовать разумно и правильно. Но вот Катэль вёл себя совсем не так, как должен был вести.

— Ты ведь сейчас по-настоящему злишься, — заметил имперец, понимая, что слушающая этот спор девушка всё равно когда-нибудь узнала бы правду. — Что, эмоции вернулись?

Бретон мгновенно похолодел. По его испуганному лицу Дарнелл видел, что Катэль даже не заметил, как вышел из себя. Отвечать он не спешил, сочтя вопрос риторическим.

Охотник продолжил:

— На тебя так действует мысль о гибели родственников?

— Я не знаю, — наконец отозвался он. — Я не хотел кричать на тебя. Прости. Ты прав.

— Тебе всё сложнее становится держать себя в руках?

Катэль с досадой напомнил:

— Говорил же, что надо было меня ещё утром убить. Я не знаю, как поведу себя даже в следующую секунду.

Взволнованная Присцилла всё же вмешалась в разговор:

— О чём вы говорите? Что происходит?

— Это именно та причина, по которой я интересуюсь Хакдиртом, Присцилла. Я один из них.

Чародейка осторожно кивнула, обдумывая услышанное. Катэль смотрел на неё спокойно и холодно.

— Ты совсем не такой, как они.

— Скоро стану. Скорее, чем я предполагал.

— И ничего нельзя сделать?

Ответил Дарнелл:

— Помнишь портрет Мослина? Все жители Хакдирта становятся такими в определённом возрасте. Местный, с которым мы говорили, наплёл нам, что это наследство Глубинных жителей и оно уже много лет передаётся от поколения к поколению. Честно говоря… я тоже с трудом верю, что это лечится.

— Почему вы мне раньше не сказали?

— А ты бы что-то исправила? — Бретон по-прежнему не сводил с Прициллы взгляда. Ей было неудобно от его внимания.

— Я чародейка.

— И что с того? Я и сам кое-что понимаю в магии.

— Но ты не потратил несколько лет, изучая болезни.

Катэль подался вперёд.

— Хочешь сказать, ты можешь мне помочь?

— Могу попытаться. — Она перевела взгляд на Дарнелла и едва заметно улыбнулась. — У меня сохранились записи с результатами одного из последних исследований. Когда вы вернётесь?

— Не знаю, — отозвался Дарнелл.

— Не заставляй меня беспокоиться. — Присцилла обняла его. — Берегите себя.

Мужчины покинули комнату. Дорога до Хакдирта обоим уже была хорошо знакома. Благодаря своим ежедневным прогулкам Катэль проложил через снежный лес узкую вытоптанную тропинку, ведущую напрямик к проклятой деревне. За спиной оставался величественный Коррол, освещённый огнями фонарей, окон и факелов. А двум путникам источником света служили только большие луны, поднявшиеся высоко над землёй, и крошечные звёзды, усыпавшие небо. Их сияние скользило по снежному покрову, отражаясь от него и разливаясь вокруг нежной природной магией.

Было тихо. К вечеру ветер поумерил свой пыл, и теперь практически не было слышно его стонущих завываний. Где-то над головами кричала потревоженная птица, а под ногами скрипел снег. От такой тишины, в которой, если прислушаться, можно услышать собственное дыхание, становилось не по себе.

Но по-настоящему жутко стало, когда впереди показались редкие огни одинокой деревни. Это место и днём нагоняло мрачные мысли и чувства, но в полумраке оно выглядело по-особенному пугающим. Катэль остановился в нескольких десятках футов за большим холмом, с которого можно разглядеть весь Хакдирт, и указал на развалины старого крайнего дома.

— Люк там. Сколько наблюдаю за местными, оттуда никогда никто не выходил.

— Может, на то есть причины? Там точно есть проход?

— Если нет, найдём другой. — Катэль внимательным взглядом осмотрел поселение и решил: — Идём, в часовне горит свет, значит, вся Братия уже там.

— Уверен? 

— Абсолютно.

Бретон первым двинулся вперёд. Осторожным шагом он приближался к обгорелым стенам, а пурга за его спиной заметала следы. Дарнелл шёл рядом. И, в отличие от Катэля, ему приходилось быть вдвойне внимательным: он следил за состоянием напарника. Но Дарнелл давно решил, что, если что-то пойдёт не так, он будет тянуть до последнего. Он верил, что Присцилла сможет помочь.

Они подошли к полуразрушенным стенам. Здесь не осталось ни мебели, ни посуды, ни прочих предметов интерьера — всё растащили после пожара. Едва держащиеся остатки крыши, прикрытые снегом, в любую секунду могли рухнуть. Под ногами скрипело старое прожжённое дерево.

Катэль, оглянувшись, разгрёб сапогом слой снега у стены в поисках нужного люка. Вскоре под его ногой показались несколько грубо сколоченных друг с другом досок, почерневших от пожара, сырости и времени. Дарнелл даже подумал, что они вполне могли обойтись и без ключа. Такую дверь можно сломать одним сильным ударом. Тем не менее бретон опустился перед люком, нащупывая под пальцами замочную скважину, и в его руке слабо засиял магический огонь, растапливающий забившийся в неё снег. После чего Дарнелл протянул напарнику ключ, и замок, по-старчески прохрипев, открылся.

Крышку люка, за долгие зимние месяцы примёрзшую к земле, тоже пришлось долго и осторожно открывать, но, когда Катэль её всё-таки поднял, взгляду Дарнелла открылась бездонная пустота шахты, в которую посыпался белый снег, падая на древнюю деревянную лестницу, ведущую вниз.

— Я спущусь первым, — строго сказал имперец, поправляя оружие на поясе, чтобы не мешалось. Катэль не стал спорить.

Дарнелл нащупал сапогом первую ступеньку и начал аккуратно спускаться вглубь проклятой шахты. Пальцы скользили по обледеневшему дереву лестницы, которая оказалась намного длиннее, чем он предполагал, так что, когда его ноги коснулись твёрдой поверхности, люк наверху превратился в маленький квадрат света, из которого летели снежинки. Вокруг же совсем ничего не было видно. 

— Спускайся, — тихо велел Дарнелл бретону, но эхо от его короткого слова разлетелось по всему подземелью, заставив охотника возненавидеть себя за такую опрометчивую неосторожность.

В шахтах была очень хорошая акустика, несравнимая с тишиной зимнего ночного леса. Каждый произнесённый здесь звук оплетался кружевом похожих и разносился по всем тоннелям. Когда Катэль спустился, закрыв за собой крышку люка, подземелье погрузилось в непроглядную зловещую тьму. Дарнеллу пришлось потратить одно из зелий, позволяющих видеть в темноте.

Он наконец смог осмотреться. Они находились в заброшенной части шахт, потому что здесь не было ничего, кроме каменных изуродованных стен и неровного пола с прогнившими настилами. Зато отсюда уходил широкий тоннель, по которому наверняка можно было выйти к обжитым Братией помещениям.

— Идём, у нас мало времени. — Дарнелл кивнул Катэлю и, осторожно вынув из ножен тальвар, пошёл первым. Оружие выпускать из рук он не хотел ни на минуту.

Вскоре коридор превратился в другую комнату — шире и просторнее первой. Здесь были свалены старые ящики, грязные тряпки, несколько обтёсанных дубин, кирки и лопаты. Катэль поднял деревянную крышку и, заглянув внутрь, с отвращением оставил ящик в покое. Дарнелл почувствовал запах разложения.

— Дохлые крысы, — пояснил бретон.

— Заколоченные в ящики?

Катэль предположил:

— Может, припасы на ужин. Не знаю, что входит в обычный рацион хакдиртцев.

Не став отвечать, охотник пошёл дальше. От этого места нутро выворачивало наизнанку.

В шахтах было всё, кроме серебряных руд. Это место славилось богатыми залежами серебра, но… где оно? Всё разработали? Или благородный металл прячется намного глубже, где местные жители и встретили этих Глубинных богов? Дарнелл думал об этом, пока не увидел впереди освещённый светом факелов алтарь, представляющий собой огромную продолговатую гранитную глыбу, грубо обтёсанную неумелой рукой. Катэль остановился в десяти шагах от неё.

— Дарнелл.

Его голос с трудом удалось узнать. Имперец беспокойно оглянулся.

— В чём дело?

— Сделай это сейчас.

— Ты что-то чувствуешь?

— Я чувствую, что… меняюсь.

Дарнелл осмелился подойти ближе.

— Как меняешься?

— Не знаю. Мне… очень плохо.

— Это подземелье так влияет. Терпи, Катэль. Мне здесь тоже не по себе.

Дарнелл не солгал. Как только он приблизился к алтарю, ему в самом деле сделалось дурно: тело вмиг покрылось холодным потом, голова закружилась, будто от сильного опьянения, и даже уши заложило. Но он оправдывал это тем, что они с Катэлем находились глубоко под землёй. В другие теории верить не хотелось.

На алтаре чернела старая засохшая кровь. Дарнелл не хотел задумываться о том, сколько людей погибло в этом месте. Он посмотрел на окровавленный затупленный кинжал из дешёвой стали, стеклянные грязные бутылки, наполненные какими-то жидкостями, лист бумаги, аккуратно сложенный вдвое. Последний заинтересовал его больше всего. Он развернул письмо и прочитал ровные буквы чернил, выведенные чьей-то твёрдой рукой в одно знакомое слово: «Дарнелл».

— Что за?.. — Он смотрел на записку и не понимал. В голову не шла ни одна дельная мысль.

«Дарнелл», — звали его по имени буквы с листа, не позволяя отвести взгляд. Имперец почувствовал, как по спине пробежалась холодная дрожь.

— Что происходит, Катэль? — спросил он в пустоту и обернулся. В этот момент действие эликсира закончилось. Остались только догорающие факелы, скудно освещающие алтарь.

— Ты стал нашим новым желанием, Дарнелл.

Сабля стальной искрой описала дугу перед охотником. Ему ответила девочка.

— Кто ты? — пересохшими губами спросил он, вглядываясь в темноту. Впереди был виден невысокий силуэт в белом длинном платье.

— Твоя прислуга. — Этот голос казался знакомым, но Дарнелл не мог понять, кому он принадлежит. Он был похож и на голоса его девочек, и на голос юной Присциллы, и на голос жизнерадостной Гретхен. Словно они все слились воедино, сводя его с ума.

Дарнелл понял, что Катэля рядом не было.

— Что это значит?

— Ты наш гость. Мы всегда радушно встречаем гостей. — Девочка стояла напротив, не шевелясь. Чем дольше Дарнелл вглядывался во мрак, тем лучше её видел.

— Кто вы?

— Жители Глубин.

— Куда ты дела Катэля?

— Его увели.

— Куда?

— В его покои. Там он сможет дать волю своей настоящей сущности и скоро станет одним из собратьев, которые служат нам.

— Так почему ты служишь мне?

— Пока что ты наш гость. Мы рады гостям.

— Пока что?

— Твоя судьба решится позже.

— Я сам решу свою судьбу.

Незнакомка вполне по-человечески усмехнулась:

— Это вряд ли. — Дарнелл не сумел ответить. Она продолжила: — Идём со мной. Я покажу тебе наш дом.

Не убирая тальвар, он осторожно приблизился к ней. Света факелов не хватало, чтобы разглядеть её лицо, однако убивать её Дарнелл не спешил. Он остановился рядом, и Глубинная жительница, заботливо взяв за руку, повела его куда-то во мрак. У нее были очень холодные ладони.

— Куда мы идём?

— В наш дом, — повторила она. — Ведь ты гость.

— Ты постоянно говоришь “мы”. Сколько вас?

— Жителей Глубин? Можно посчитать на пальцах обеих рук. Хочешь, я тебе посчитаю?

— Посчитай, — осторожно позволил Дарнелл. Всё-таки пока что эта девочка была его прислугой. Как бы странно это ни звучало.

Незнакомка начала тихо бубнить себе под нос, сгибая пальцы:

— Сола, Рала, Ена, Дена, Туна, Кина, Вира и я.

Глаза уже немного привыкли к мраку, и Дарнелл увидел, как она протянула ему свои ладони с согнутыми пальцами. Считать она не умела и названия цифр не знала.

— Восемь, — произнёс он. — А тебя как зовут?

— Нира, — она отвечала очень дружелюбно. Если бы Дарнелл не знал, кто она, то никогда бы не поверил, что этот ребёнок — опасный монстр, обитающий во мраке проклятых хакдиртских шахт. То, что она не человек, он прекрасно понимал.

— Нира, — тихо повторил он, — вы не освещаете свой дом?

— Мы жители Глубин, — её ответ прозвучал беззаботно и просто, — нам это ни к чему.

— Вы прекрасно видите в темноте, — подытожил Дарнелл. — Но я ваш… гость. И как ты хочешь показывать мне свой дом, если я ничего не вижу?

— Мы не любим свет. Но для тебя я могу сделать его не слишком ярким. Хочешь?

— Хочу.

Во тьме появилась фиолетовая вспышка магии, и Дарнелл увидел клубок тусклого света в бледных тощих руках. Существо, которым оказалась Нира, взяла фосфоресцирующий шар в одну руку, неся его, будто хрупкий цветок, а второй опять схватила своего «гостя». Дарнелл нашёл в себе силы поблагодарить её.

Тусклого освещения оказалось ничтожно мало, чтобы увидеть, куда она ведёт его, но было достаточно, чтобы не споткнуться о появляющиеся под ногами камни и… рассмотреть Глубинную жительницу.

Нира была высокой, но очень юной. Если бы она была человеком, Дарнелл сказал бы, что ей где-то около двенадцати лет. Но мертвецки-белая кожа, выцветшие соломенные волосы, блестящие фиолетовыми всполохами магии, и кристальные голубые глаза, посаженные слишком далеко друг от друга, не позволяли назвать её человеком. Походка девочки была точно такой же, как у жителей Хакдирта, звериной, шаркающей. Нира, ссутулившись, быстро переставляла длинные ноги, скрытые подолом старой рубахи, а спутавшиеся волосы, закрывали её глаза, мешая видеть дорогу.

— Нира, — пытаясь развеять неловкое молчание, заговорил Дарнелл, — чем вы здесь занимаетесь?

— Живём. — Она не вполне поняла его вопрос. — Так же, как и вы.

Дарнелл не знал, почему не мог прямо сейчас убить её. Если бы Нира не говорила с ним, то, может, он сумел бы занести над её хрупким телом оружие. Только не сейчас. Сейчас рядом с ним шла невинная девчонка, воспитанная чудовищами, рождёнными под землёй.

Он хотел бы ещё о многом её спросить, но под ногами появились скользкие ступеньки, заросшие мхом. Нира легко сбежала по ним вниз и, оказавшись перед тупиковой стеной, протянула вперёд руку. Под её ладонью вновь появились магические потоки энергии, развеивающие иллюзию. Стена растворилась в расползающемся вокруг тумане.

— Вот мы и дома. Добро пожаловать, Дарнелл.

Лестница привела их в настоящее подземное царство. Дарнелл мог разглядеть, что на полу прямо в камне вырезаны глубокие замысловатые узоры с письменами, а сводчатые потолки держат длинные узкие колонны, украшенные драгоценными камнями. Даже обитая во мраке, Глубинные жители знали толк в красоте.

— Нам сюда. — Нира повернула направо, к тяжёлой каменной двери, за которой оказалась длинная узкая комната. — Здесь ты будешь жить.

Дарнелл, сжимая тальвар вспотевшей ладонью, посмотрел на предоставленную ему комнату. Перед ним стояли только каменная кровать и письменный стол со стулом.

— Спасибо, — сухо поблагодарил её охотник.

— Здесь, наверное, всё не так, как ты привык. Но у нас, возможно, найдётся то, что ты захочешь. Просто попроси меня. 

— Я не задержусь у вас надолго.

Нира простодушно отозвалась:

— Этого ещё никто не знает. — Она подошла к столу и посадила на него свою светящуюся сферу. — Я оставлю тебя. Располагайся.

Тонкие губы Глубинной жительницы вытянулись в мрачной улыбке и, закрыв за собой дверь, она ушла. Дарнелл не мог решить, что ему делать. Он понимал, что этих тварей надо уничтожить, но рациональное мышление твердило ему, что он не проживёт и пяти минут, если решит навредить хозяевам этого подземного дворца. И ещё он с ненавистью к себе осознал, что убить Ниру вряд ли сможет. Так же, как не смог убить Присциллу.

Шумно сглотнув, он всё-таки убрал оружие в ножны. Надо было разыскать Катэля, благо, девчонка не стала закрывать дверь на засов. Гостеприимные хозяева не запирают своих гостей.