Кларкстаун, Нью-Йорк, 12 октября 2024 года.

Утро субботы было солнечным. Над поверхностью озера Рокленд гулял приятный прохладный ветерок, едва ворошащий траву на на побережье. Лучи недавно взошедшего солнца отражались в полированных деталях кузовов автомобилей, стоявших на стоянке рядом с озером.

Среди них в дальнем углу стоял синий седан с наклейками сервиса каршеринга. Водитель спал, откинувшись на сиденье, лицо его было покрыто синяками и кровоподтёками, под правым глазом красовался огромный лиловый фонарь. Каштановые волосы перепачканы кровью, нос разбит, родимое пятно на лбу почти сливалось по цвету с ожогом от ковра. В салоне на переднем пассажирском сиденье валялась пустая бутылка из-под бурбона, под пассажирское сиденье завалился тяжелый кастет. Это ещё чудо, что ни один дорожный инспектор не заметил пока автомобиль с подозрительно выглядящим мужчиной внутри.

Диппер открыл глаза, а точнее, попытался приоткрыть веки, залеплённые остатками сна, слёзами и запекшейся кровью. Голова раскалывалась, все кости, казалось, попали под дорожный каток, а шею было невозможно повернуть.

Как он тут очутился? И где это вообще — тут?

Ему снился очень странный сон: какая-то гнусь со смеющимся мужчиной, у которого глаза скорее напоминали глаза кошки или рептилии; плачущей женщиной, которой он всё не мог разглядеть, но отчётливо слышал. Потом он падал, откуда-то с очень высокого места он падал вниз, чтобы разбиться, падал, пока не раздался громкий хруст и мир вокруг погрузился во тьму. В центре этой тьмы сидела Мэйбл, которую он очень чётко видел, но никак не мог до нее дотянуться.

Она плакала. Диппер хотел дотронуться до неё, обнять, успокоить, сказать, что он рядом и всё будет хорошо. Но она всё так же оставалась недосягаемой, только плакала и тихо повторяла два каких-то слова. Первое было его именем, а второе… она начала растворяться, таять во мгле, её силуэт истончался, исчезал… как и всё вокруг: даже тьма, казалось, тоже может исчезнуть… исчезнуть… Исчезни!!!

Диппер резко выпрямился, отчего все его члены пронзила тупая ноющая боль. Он начал оглядываться по сторонам, соображая, где он сейчас и почему ему так плохо. В зеркале заднего вида он заметил свой заплывший правый глаз. Желая удостовериться в том, что всё он увидел правильно, Диппер осторожно протянул руку и ощупал огромный синяк. Рука была ничуть не лучше: пальцы в порезах, на ладонях ссадины и ожоги от ковра. Неужели это был не сон?

Диппер наклонился к пассажирскому креслу и просунул под него руку. Нащупав там искомый холодный металлический предмет, он издал протяжный стон, полный боли и разочарования.

Не сон. Это всё было.

Снова откинувшись на сиденье и закрыв лицо руками, он попытался вспомнить вчерашний день.

Он отчётливо помнил только одно: холодный насмешливый голос. Голос у него в голове, его издевки над Диппером, кошмарные высокомерные слова, заставлявшие Диппера терять контроль над собой; вселявшие страх в его сердце; уверявшие, что он оставил её, не защитил, не спас… от кого?

Всё это напоминало водоворот, затягивавший Диппера всё глубже в пучину ужаса. Там было холодно, очень холодно, ноги и руки цепенели, живот сводило, только горло чем-то жгло. Жжение, которое поначалу согревало, навевало после видения, видения о двух людях, как они держались за руки, как сидели за одним столиком при свечах, как улыбались друг другу, как их обнаженные тела сливались вместе в одно — и всё застилала красная пелена.

Из-под его рук, закрывавших избитое лицо, послышались сдавленные всхлипывания. Всё его тело затряслось.

Перед глазами начали возникать более реальные картины. Он летел по ночной дороге с бешеной скоростью, плевал он светофоры и пешеходные переходы, ему важно было только одно — избавиться наконец от двух слов внутри его головы, пытавшихся пробить дыру, чтобы наконец выйти наружу. От двух слов, которых непрестанно повторял тот холодный голос, выкрикивал их, бросал ему в лицо как обвинение, как насмешку, как угрозу.

«Дурачок Сосенка».

Было только одно существо, которое его называло подобным образом. Но если Диппер с ясной головой мог только предположить, сопоставить факты, всё обдумать и прийти наконец к выводу, что Билл мёртв, и нет никаких возможностей для него вернуться, то…ключевыми словами были «с ясной головой».

Он отвёл руки от лица и выпрямился. Слёзы стекали по щекам, перемешиваясь с запёкшейся кровью, расчерчивая его лицо белыми линиями. Надо было успокоиться и думать, что делать дальше.

Дышать.

Вдох и выдох, вдох и выдох… Вот так.

Ехать в Нью-Сити и объясняться?

Вдох и выдох…

Нет, вряд ли они его захотят видеть, если вообще ещё не вызвали копов…

Вдох и выдох…

Позвонить Мэйбл и попросить её приехать на нейтральную территорию, чтобы всё объяснить?..

Вдох и выдох…

Нет, она чётко… сказала ему…

Вдох…

…просила его…

Выдох…

Руки протянулись к рулевому колесу…

…она плакала и умоляла его…

Вдох…

— Блядь!!! — взревел Диппер, ударяя со всей силы руками о руль. Слезы с новой силой брызнули из его глаз, но несмотря на это и на боль, резко отозвавшуюся в ладонях, он повторил это действие ещё раз, и ещё раз, и ещё раз, сопровождая каждый удар всё новыми ругательствами.

Она сказала ему исчезнуть.

***

Нью-Сити, Нью Йорк, 11–15 октября 2024 года.

— Да ла-а-адно тебе, Диппер, — расстроенно протянула Мэйбл, расхаживая взад-вперед в гостиной своего дома, — ты всё время работаешь, а у нас уже целую вечность не был. Ну хоть на один вечер, бро?

Это был уже седьмой или даже десятый раз, когда Диппер отклонял приглашения прийти к Тёрнерам на ужин, и у Мэйбл откровенно начало заканчиваться терпение. К молодой семье по их приглашению приходили почти все, кого они звали, — даже прадядя Стэн после дня рождения близнецов остался в доме Зака и Мэйбл погостить пару дней, прежде чем обратно улетел в Орегон.

Но у Диппера оказался неиссякаемый запас отговорок: то он был занят «горящей по срокам» статьёй, то искал вторую работу и бегал по собеседованиям, то, по его словам, ходил на свидания вслепую (тут Мэйбл начинала даже чуточку ревновать оттого, что у брата находится время на незнакомых женщин и совсем нету возможности навестить родную сестру. Хотя, на самом деле, она была рада, что Диппер наконец-то начал заниматься своей личной жизнью).

С чего это родной брат начал бы её избегать? Может быть, это из-за того, что Диппер и Зак не ладили? Ещё на дне рождения Мэйбл начала замечать косые взгляды брата, которыми он одаривал её мужа. Тогда она не придала этому большого значения. Диппер никогда не относился к её парням с полным доверием, ни в старшей школе, ни в колледже. Но на то он и брат, чтобы защищать сестру.

Таков уж был Диппер, и она к этой его склонности уже давно привыкла. Однако в случае с Заком Диппер был как-то уж слишком раним и подозрителен.

— Если это из-за того, что Зак сказал тебе по телефону неделю назад, то он просил передать, что это была только шутка, ему искренне жаль и больше так он поступать не будет.

Мэйбл остановилась и поглядела перед собой.

— Да, он так и сказал. Да, искренне… Ну хорошо, это я ему сказала, но какая разница?

Вздыхая, Мэйбл опустила плечи и выпятила нижнюю губу, как маленький ребёнок, которому отказались покупать мороженое.

— Я просто соскучилась по своему любимому братику, вот и все. Ди-и-ипе-е-ер-р-р… — она начала наигранно хныкать, — я соску-у-учила-а-ась…

На обратном конце провода послышался легкий смешок, от которого глаза у Мэйбл заблестели надеждой. Потом на несколько секунд воцарилась тишина, только было слышно тиканье часов в гостиной да звуки изредка проезжавших машин за окном. В конце концов, Диппер снова заговорил, но совсем не о том, что хотела услышать его сестра.

— Бу-у-у на тебя, — начала сдаваться Мэйбл, — работа-шмабота… да, мистер, мне двадцать пять, и вам следовало бы выбирать соответствующий тон, — она улыбнулась.

Всё-таки даже если её брат и не мог — или не хотел — приходить, он всё ещё оставался её братом, её любимым Диппером, который мог всегда заставить её улыбнуться. Но также он был её любимым Диппером, который в очередной раз переносил момент их встречи куда-то в неопределённое будущее и по которому она сильно скучала.

— Ну хорошо, Дип, ладно. Я понимаю. Какими-то мы слишком взрослыми стали, раз работа занимает так много времени в нашей жизни, — улыбка Мэйбл превратилась в грустную полуулыбку, а сама она опустилась на софу, стоящую посередине комнаты, — но ты в курсе, сколько походов за мороженым ты мне уже задолжал за свои отказы? Боюсь, даже с двумя работами ты вряд ли скоро вернёшь этот должок, — она легко засмеялась, — а если серьёзно, то я и правда очень скучаю по тебе.

По гравийной дорожке перед домом зашуршали шины автомобиля.

— Ладно, Зак вернулся домой, так что я пойду. Ну что ж… — она слегка замялась, не зная, как именно закончить разговор, — успехов тебе, бро-бро. Надеюсь, удача тебе не понадобится, потому что у тебя такая больша-а-ая голова, что в ней могут поместиться все знания мира, — хлопнула дверь машины, и кто-то зашагал по дорожке в направлении дома, — Я люблю тебя, Диппер. Пока.

Дверь в дом тихо открылась и захлопнулась, впустив прибывшего внутрь, а Мэйбл, так и не дождавшись ответа на последнюю фразу, повесила трубку и с широкой улыбкой обратилась навстречу входящему в гостиную мужу. На Заке, как всегда, была белая рубашка и бурого цвета двойка — лучше выглядящего мужчины Мэйбл никогда не видела вблизи. И он вдобавок был её мужчиной.

Тепло улыбающийся Зак подошёл к своей сидящей на софе жене и наклонился, чтобы её поцеловать. Мэйбл, улыбаясь в ответ, подалась вперед, закрывая глаза и целуя своего приятно пахнущего кофе и кремом для лица мужа. Её тонкие ручки потянулись вверх и обвили шею Зака, притягивая его ближе, чтобы углубить поцелуй. В такие моменты она была просто-таки на седьмом небе от счастья. Зак, не отрываясь от губ жены, опустился на софу рядом с ней и начал утаскивать её к себе на колени, одной рукой обвивая её талию, а второй поглаживая её по голове. Мэйбл аж замурчала, усаживаясь на колени Зака и прижимаясь к нему всем телом. Гостиную наполнили звуки легких причмокиваний губ, занятых друг другом влюблённых, и звуки их тяжелого дыхания. Наконец им пришлось оторваться друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, и они, тяжело дыша и соприкасаясь лбами, ещё раз одарили друг друга улыбками.

— Это был мой способ сказать «Привет, солнышко, я скучал», — сладко прошептал Зак.

Игриво посмеиваясь, Мэйбл ещё раз легко коснулась губами губ мужа.

— Я думаю, что если ты будешь так говорить это каждый день, то я смогу это пережить, — она запустила свои пальчики в его шевелюру, поигрывая его прямыми, чёрными на смоль волосами, пахнувшими дорогим мужским кондиционером.

— Ита-а-ак, — протянула она, — как прошёл день у моего самого-сильного-умного-красивого-и-вообще мужчины?

Обворожительно улыбнувшись — а по-другому он и не умел, — Зак потёрся своим носом о маленький мягкий носик жены.

— Ну-у-у, — протянул он, — очень много различных терминов, куча сложных техническом плане операций — в общем, ничего, что было бы тебе интересно или важно. Но, — он ещё раз утянул её в чувственный поцелуй, от которого у Мэйбл по всему телу пробежалась огромная армия мурашек всех размеров и пропорций, — что важно, — он оторвался от губ жены и снова посмотрел ей в глаза, — так это то, что наконец-то день окончен и я вернулся к моей обворожительно миссис Тёрнер.

Мэйбл захихикала и прикрыла рот своей маленькой ладошкой.

— Рада слышать, что это событие занимает высочайшее место в вашем списке приоритетов, — ещё одно лёгкое касание его губ, — мистер Тёрнер.

— А как день прошёл у вас, миссис Тёрнер? — Мэйбл готова была поклясться, что пусть бы он продолжал так её называть еще сотню лет, ей бы это не надоело. — Обрадует ли нас сегодня своим появлением мистер Пайнс?

Улыбка на лице Мэйбл сменилась грустной мультяшной миной.

— Диппер снова не сможет прийти. У него рабо-о-ота.

Зак поджал нижнюю губу и слегка нахмурился.

— Очень жаль. Я надеялся хотя бы сегодня попытаться наладить с ним контакт.

— Да, это было бы очень кстати.

— Он всё ещё на меня в обиде за тот случай?

— Я так не думаю, — соврала Мэйбл, — ну, может быть, самую малость. Он обычно долго не держит зла ни на кого.

— Ну что ж, — Зак заправил непослушную прядку волос за ушко своей жене, — из этого следует два вывода. Во-первых, твой брат ведёт себя как настоящий мужчина, раз так печётся о своей состоятельности, а во-вторых, — он переместил руку с талии Мэйбл ниже и стал поглаживать её там, — весь вечер в нашем распоряжении.

— Как и многие предыдущие вечера, — игриво улыбаясь, заметила Мэйбл.

— Тебе такой расклад не по душе? — Зак наклонил голову к её шее и стал покрывать её жаркими поцелуями.

— Я этого не говорила, — закрыв глаза, прошептала Мэйбл.

Зак опускался всё ниже, превращая ровное и спокойное дыхание жены в отрывистое и учащённое. Наконец он достиг того места, где начинался воротник её свитера, мешавший его делам, подцепил пальцами низ свитера и начал поднимать его вверх, чтобы стащить мешающий предмет гардероба с её торса, на который Зак всегда никак не мог налюбоваться.

— Как?.. — вздох, — …прямо здесь, — ещё вздох, — …мистер Тёрнер?

— У нас достаточно времени, чтобы опробовать все возможные варианты, миссис Тёрнер.

— Возражений… не имею… ваша честь…

Свитер был откинут в сторону, как и пиджак, бюстгальтер, рубашка и все остальные ненужные элементы одежды.

***

Мэйбл спала, положив голову на грудь своему мужу. Одежда так и была оставлена внизу, в гостиной, а оба они, обнажённые, лежали сейчас в их большой кровати на втором этаже. За окном уже было темно, а значит, время близилось к девяти или десяти часам вечера. Проведённые в полном владении друг другом часы, наполненные вздохами, блаженными криками, стонами и прочими страстными звуками, обозначавшими любовь, пролетели совсем незаметно, как незаметно облетает листва с деревьев в Центральном Парке в середине осени.

Просыпаться и сбрасывать с себя теплую негу обстановки не было особых причин, поэтому Мэйбл и не торопилась выползать из своих снов о единорогах и радугах, лёжа в тёплых объятиях своего любимого. Вечер пятницы мягко, но решительно диктовал свои условия. Хотя сны Мэйбл могли бы быть чуть более яркими, а краски их — чуть более сочными, если бы не одно условие: отсутствие в её животе вкусной и не обязательно здоровой пищи. Желудок выразил крайнее недовольство этим фактом, отчего дремавший Зак приоткрыл глаза. Немного привыкнув к сумраку комнаты, он погладил свою жену по голове, отчего она издала сладкое «м-м-м» и, открыв глаза, посмотрела на тепло улыбающегося мужа.

— Привет, — прошептала она.

— Привет, — отозвался Зак. Он наклонился и легко поцеловал Мэйбл в макушку. — Я заметил одно обстоятельство, которое меня тревожит, — Мэйбл слегка нахмурилась. — Когда мы познакомились, ты не упоминала, что занимаешься чревовещанием, — он хихикнул.

— Вовсе и не смешно, мистер, — наигранно обиделась Мэйбл, скрестив руки на своей голой груди, — а как бы ваш мистер Пузико себя вел, не получив порцию вкусного ужина?

— Думаю, я смог бы с ним поговорить о его манерах на досуге, — согласился Зак, — а если серьёзно, то я проголодался.

— Я то-о-оже, — Мэйбл положила руку на живот мужу и приподнялась на одном локте, — я чувствую твою боль, мистер Пузико. Но не волнуйся: мы с мистером Тёрнером обязательно тебя спасём. Мы раздобудем самую вкусную и самую большую пиццу, которую только можно найти.

— Как? Снова пиццу? — рассмеялся владелец мистера Пузико. — Но ведь пицца была в прошлый раз.

— Тебе не нравится пицца? — Мэйбл подозрительно прищурилась в сторону Зака. — Думала, я тебя лучше знаю. Ах, если бы умела, как Диппер, создавать списки вопросов для первых свиданий…

— Нет, я ничего не имею против пиццы, — поднял руки смеющийся Зак, — просто я думал, что мы можем выбраться в город. Погулять по набережным, поужинать в каком-нибудь уютном ресторанчике.

— Всё это звучит заманчиво, — Мэйбл откинулась на спину, — но я слишком устала, чтобы куда-то сейчас ехать. По твоей вине, кстати, — она легонько ткнула его в бок. — Ты разве не читал мою статью «Секс или ужин в ресторане: что предложить даме в первую очередь»?

— Виноват, — снова рассмеялся Зак, всё никак не в состоянии привыкнуть к этой взбалмошности и креативности его жены, — обещаю выучить её к следующему разу. Итак, пицца, — он приподнялся на локтях. — Что, если я займусь заказом, а ты выберешь нам какой-нибудь фильм по кабельному? Только на этот раз не ужастик, пускай даже самый глупый.

— Согласна, — Мэйбл поднялась и поцеловала своего мужа уже в тридцатитысячный раз за этот вечер, — только узнай, есть ли у них пицца со вкусом торта. Иначе им придётся везти всё бесплатно, — с этими словами она поднялась с кровати и направилась к шкафу, пока Зак провожал её обнажённый силуэт глазами.

Надев одну из его рубашек, которая ей была почти по колено, она ещё раз улыбнулась мужу и вышла из спальни.

Зак спустился в гостиную, облаченный в черную футболку Led Zeppelin и длинные белые шорты. В руке он держал свой сотовый. Мэйбл в это время сидела на софе и щёлкала кнопками пульта в поисках подходящего фильма. Она обернулась на звук шагов и улыбнулась стоящему на последних ступенях лестницы Заку.

— Ну что, мой коротковолосый Джон Бонэм* уже озаботился заказом?

— Как раз занимаюсь этим, — оторвался он от экрана, — думаю, минут через сорок они будут тут, — он убрал телефон в карман шорт. — А как продвигается поиск фильма? — Зак подошел к софе и сел рядом с женой.

— Пока что сплошные романтические комедии и документалки. Диппер, конечно, не отказался бы, потому что ему не выпало бы такого шанса, но тебя я всё же спрошу.

— Эм-м-м, — протянул Зак, — ничего не имею против романтической комедии.

— Например, о том, как голый неверный муж во время секса со своей женой достает сотовый из воздуха и пишет смски любовнице? — игриво заметила Мэйбл, тыча пальцем в карман шорт Зака, в котором лежал телефон.

— Едва ли биржевые котировки можно назвать любовницей, — улыбнулся он жене и подался вперед, чтобы накрыть своими губами её. Она ответила на поцелуй, а когда он был окончен, кивнув головой, утвердила:

— Значит, романтика в комедийной форме! А теперь в дело вступает знаток жанра Мэйбл!

Ещё некоторое время ушло на разговоры, легкий смех и не очень лёгкие поцелуи, пока Мэйбл выбирала им фильм для совместного просмотра. Эту идиллию смог нарушить только звонок в дверь.

— Я открою, я открою! — взвизгнула Мэйбл, вскакивая с софы и несясь в прихожую.

Позвонили во второй раз.

— Иду-иду! — пропела Мэйбл, поворачивая ключ в замке и распахивая дверь — Как же сильно вы хотите нам отдать…

Она даже застыла в изумлении.

На пороге, держась рукой за стену, стоял Диппер. Толстовка на нём давно нуждалась в стирке, джинсы были продраны во всех мыслимых местах, волосы не стрижены, лицо начало покрываться щетиной, а от самого него очень сильно разило алкоголем.

— Диппер? — спросила Мэйбл, — Что ты здесь?.. Как ты тут?..

Он грубо отодвинул её рукой в сторону и сам, опасно шатаясь на нетвердых ногах, ввалился в прихожую.

— Хде он-н-н?.. — прорычал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Милая, у тебя всё в порядке? — донёсся из гостиной голос Зака. Диппер вдруг встал твёрдо на ноги и быстро направился на источник звука. Мэйбл, очнувшись от шока, в который брат поверг её своей грубостью, поспешила за ним, пытаясь ухватить его за рукав и развернуть к себе, чтобы он дал хоть какое-то объяснение происходящему.

Обогнув угол гостиной комнаты, Диппер встал в проёме, держась рукой за дверной косяк.

— Диппер? — Зак тоже был удивлен появлением этого ночного гостя в его доме. Диппер сделал шаг вперед. — А Мэйбл говорила… эй, эй, ЭЙ! — Зак вскочил с софы и попятился прочь от надвигающегося на него человека, в правой руке которого что-то опасно сверкнуло. Подоспевшая Мэйбл громко вскрикнула и тоже попятилась от брата.

— П-положи-ка эту штуку, мужик, ты чего?!

Диппер надвигался на Зака, сжимая кастет все крепче. Зак отступал всё дальше и дальше к стене, а Мэйбл, схватившись руками за волосы, держалась сзади брата и громко повторяла «Диппер, что ты делаешь?!»

— Остынь, м-мужик, блин! — Зак уперся спиной в стену, но Диппер всё не сбавлял натиск. — Ты же не хочешь, чтобы кто-то поранился?! Слушай, про тот разговор: забыли, ладно?! Ну прости меня, я не думал…

— Заткнись! — неожиданно четко для нынешнего своего состояния рявкнул Диппер и резко подскочил к Заку, схватив его левой рукой за футболку, а правую занося для удара, чем вызвал громкий крик ужаса своей сестры.

— Диппер, пожалуйста, отпусти его!!! — сквозь слёзы кричала Мэйбл. Она бросилась к нему и попыталась повиснуть на его правой руке, но Диппер не глядя оттолкнул её.

— Тебе чего нужно-то, Д-дип?! — Зак был до смерти напуган.

— Глаза… — низким голосом прорычал Диппер. Он отпустил футболку Зака и протянул руку с растопыренными пальцами к его левому глазу.

— Диппер, пожалуйста!!! — кричала Мэйбл, теперь стоявшая в стороне.

Улучив момент, Зак попытался отбросить от себя противника. Откинув протянутую к его глазу руку, он быстро отскочил от Диппера и накинулся на него сзади. Пьяный, нетвердо стоящий на ногах Диппер от внезапно обрушившегося на него веса взрослого мужчины рухнул на небольшой стеклянный столик, увлекая за собой Зака. Послышался звон разбитого стекла, и под крики и слёзные мольбы прекратить двое мужчин стали бороться в осколках на полу.

— Стойте!!! Пожалуйста, хватит!!! — не унималась Мэйбл, уворачиваясь от взлетающих в воздух рук и ног.

Диппер дико заорал от боли, когда Зак опрокинул его на спину и всем весом навалился на руку с зажатым в ней кастетом.

— Тихо-тихо-тихо!!! — повторял Зак, пытаясь разжать пальцы Диппера, мертвой хваткой державшие оружие.

Диппер свободной рукой стал начал бить Зака по затылку, отчего тот упал на живот и перекатился в сторону. Диппер приподнялся на колени и наотмашь ударил правой рукой Заку по лицу. От удара Зак охнул и завалился на бок. Диппер уже заносил руку для второго удара, но Зак извернулся и ударом ногой в колено подкосил Диппера. Тот снова упал лицом в пол, и начал пытаться перевернуться, не выпуская оружия из рук.

Зак тут же оказался над ним и рывком перевернул его лицом вверх, после чего на лицо Диппера обрушился град ударов кулаками.

— Зак, прекрати!!! Ты его убьёшь!!! — Мэйбл обхватила руками мужа, пытаясь оттащить в сторону.

— Ёбнутый придурок!!! — орал Зак, нанося удар за ударом по окровавленной физиономии Диппера. Тот пытался закрываться руками, но всё время пропускал.

— Зак, прошу тебя!!!

— Психопат законченный!!!

— Зак!!!

— Пидорас!!!

— Зак, хватит!..

Мэйбл не выдержала и кинулась на Зака, пытаясь его оттащить.

И тут Диппер и Зак услышали звук, от которого у обоих похолодело внизу живота. Металл встретился с костью, что-то глухо хрустнуло, и Мэйбл упала на пол.

Дерущиеся замерли. Зак сполз со своего противника и бросился на колени перед своей лежащей на полу женой. Он что-то встревоженно шептал, но Диппер не слышал, что именно — мир вокруг него стал гаснуть, обрушаться внутрь самого себя.

Он приподнялся с пола и попытался подползти к ней, уже сидевшей на полу, но Мэйбл, завидя его, отпрянула и прижалась к Заку

— Мэйбл… — прошептал Диппер, — я…

Он протянул руку к ней.

Мэйбл замотала головой и ещё вжалась в плечо мужа подальше от протянутой руки брата. Из носа у неё шла кровь, глаза опухли и покраснели от слёз, и в них отчетливо читался ужас, как будто она встретилась лицом к лицу с опасным хищником.

— Не т-трогай меня! — угрожающе проговорила она дрожащим голосом.

— Я… я не хотел.

Но Мэйбл только сильнее замотала головой и убрала глаза, чтобы не видеть его.

— Уходи, Д-диппер… — с новой силой заплакала она, — Я п-прошу тебя, исчезни! — громче добавила она.

Диппер убрал протянутую руку. Опираясь на подлокотник софы, он поднялся с колен и направился прочь из комнаты.

— Ох, блядь… — пролепетал Зак, обнимая свою плачущую жену, — всё в порядке, милая, — Зак сглотнул, — он ушёл.

Но Мэйбл снова замотала головой. Даже когда за Диппером закрылась входная дверь, даже когда она услышала, как взревел мотор, а покрышки издали протяжный стон, цепляясь за асфальт, даже когда Зак уже в десятый раз сказал, что всё будет хорошо, она не могла поверить, что это был её брат.

***

Мэйбл и Зак всё ещё не могли поверить в случившееся. Все выходные они не выходили из дома и вежливо отклоняли любые приглашения друзей Зака сходить куда-нибудь или приехать на ужин. На предложения Зака обратиться в полицию Мэйбл всегда отказывалась, в свою очередь Зак каждый раз заявлял ей, что не подпустит её и на десять километров к Бруклину, если она хочет встретиться с братом и потребовать объяснений.

Следы драки в гостиной были убраны, кровь, размазанная по ковру, смыта моющим пылесосом, осколки бывшего столика сметены. Большой удачей оказалось то, что никто из соседей не вызвал полицию в момент перепалки в доме Тёрнеров.

Нос Мэйбл оказался разбит, на скуле Зака красовался огромный синяк, однако за этими ранениями они оказались способны ухаживать самостоятельно, так что и этот повод выходить из дома был отметен. Так же, как и повод выходить для добычи чего-нибудь съестного, хотя теперь Зак не пускал жену открывать дверь доставщикам самостоятельно.

На сотовый Диппер не отвечал. Не отвечал он и в Фэйсбуке, хотя было видно, как он заходил на сайт. Зак, правда, не сильно горел желанием общаться с человеком, устроившим такой погром у него дома, да ещё и в пьяном состоянии, о чём он не переставал заявлять при каждой удобной возможности всю субботу. Мэйбл же вообще предпочитала не говорить о случившемся и о брате, от упоминания имени которого у неё начинали наворачиваться слёзы на глаза.

В воскресенье они начали приходить в себя: Зак всё реже ругал Диппера всеми мыслимыми и немыслимыми ругательными оборотами, а Мэйбл стала реже плакать и заходить на страницу брата в Фэйсбуке.

В понедельник они, уже окончательно придя в норму, решили: чтобы пережить этот кошмар, нужно возвращаться в реальную жизнь, а не зацикливаться на вечере пятницы. Так что вечером они даже собрались и выехали в ближайший парк, Парк Рокленд Лейк, на прогулку, и решили, что на следующий день Зак всё-таки отправится на работу, а Мэйбл продолжит заниматься своим резюме и, возможно, даже успеет сходить на собеседование, которое ей назначали ещё на четверг, но она пропустила.

Утром во вторник Мэйбл как раз спускалась к завтраку, когда её муж, уже одетый в свою привычную рабочую одежду, сидел за кухонным столом с чашкой кофе и газетой в руках. Лицо его было бледным.

— Добр-р-рое утро, мой волчонок с Уолл-стрит, — потягиваясь, пропела Мэйбл, — что у тебя с мордочкой? Китайцы всё же захватили наши рынки?

Она, посмеиваясь, устроилась на стуле рядом с мужем, но тот никак не отреагировал на её комментарий. Только перевел на неё взгляд и молча протянул раскрытую газету.

— Что такое? — удивилась Мэйбл. — Наконец приняли закон об усыновлении детёнышей ламантин?

Её взгляд блуждал по странице пару секунд между статьей о заседании Генеральной ассамблеи ООН и объявлениями о продаже земельных участков в районе Джерси-Сити, пока она не нашла-таки нужный текст.

Улыбка моментально исчезла с её лица, уступив место выражению ужаса. Чем дальше она читала, тем сильнее тряслись её руки. В итоге газета была выронена на пол, пока Мэйбл, закрывая рот ладонью, давилась рыданиями в объятиях своего всё ещё бледного мужа. Газета упала аккурат вверх тем самым разворотом, на котором была фотография искорёженных и обгоревших обломков автомобиля, заголовок «Авария на трассе 80» и текст:

«Около четырёх часов утра на трассе 80 на эстакаде между Уортоном и Довером автомобиль Шевроле, двигавшийся в сторону города Чикаго, совершил выезд за дорожное ограждение и, перевернувшись, упал в близлежащую лесополосу. В результате сильного удара был повреждён топливный насос автомобиля, что привело к мгновенному возгоранию. Находившийся в машине человек от полученных травм и ожогов скончался на месте. Очевидцы утверждают, что водитель в момент столкновения с ограждением находился в нетрезвом состоянии. По документам, которые удалось обнаружить внутри машины, удалось установить личность погибшего. Им оказался Мэйсон Пайнс, 1999 года рождения, уроженец штата Калифорния. Местная полиция пока что не дает конкретных комментариев произошедшему».