Батон Руж, Луизиана, 29 января 2035 года.

— Нашли!!!

Брукс даже вздрогнул от этого резкого восклицания, чуть не пролив свой кофе на лежащие перед ним бумаги. Отставив кружку в сторону, он строго посмотрел на плюхнувшегося в кресло напротив Беннетта. Вид у того был крайне приподнятый.

— Ты когда-нибудь перестанешь меня нервировать? Вот к чему такие…

— Да перестань, Боб, нашли же! — перебил его Тэм.

В руках он держал какой-то небольшой сверток.

— И что это? — нехотя поинтересовался Роберт.

Тэм аккуратно положил сверток на стол перед Бруксом. На нем была наклейка с надписью: «Зак Тёрнер, клиника Хартфорд, Торрингтон, Коннектикут». Недовольство Роберта плавно начало замещаться заинтересованностью.

— Клиника? Как его нашли?

— Шериф писал в ответе, что Тёрнера туда определили, — ответил Беннетт, который уже копался в выдвижных ящиках своего стола, — у них что-то вроде группы взаимопомощи есть для пьяниц и торчков. Группа днём собирается, а Тёрнер там до кучи ещё и под наблюдение положен… слушай, проигрывателя нет?

Роберт вскинул бровь и вопросительно посмотрел на Беннетта.

— Это видео, — махнул рукой Тэм, указывая на сверток, — только его на диск записали, дикари. Так что нам нужен проигрыватель. У тебя же тоже дисковода нету?

Роберт покачал головой и напрягся в надежде вспомнить, где в офисе можно найти это достаточно древнее приспособление.

— Может быть, архив? — задумчиво проговорил он. — Там папки бумажные хранятся, не удивлюсь, если и компьютер с дисководом найдется.

Они вдвоем вышли из общего офиса и направились к неприметной двери в конце холла, за которой находилась небольшая лестница, ведшая в полуподвальное помещение архива. В архиве когда-то обитал неприметный маленький человечек, который заведовал большой коллекцией старых папок и стопками пыльных бумаг, и имени которого сейчас уже никто и не вспомнил бы, однако с переходом на компьютерную базу данных его заменили большим ящиком, усыпанным светодиодами и непрерывно тихо гудящим, который теперь стоял у стены, где раньше высились стеллажи, заставленные папками. Стеллажи же частично разобрали, а частично переставили в дальний угол. Там же были расставлены несколько столов, на которых стояли компьютеры — ими пользовались, пока доступ к серверу не открыли сотрудникам большого офиса наверху, чтобы им не приходилось спускаться сюда и дышать пылью.

Спустя несколько минут Брукс и Беннетт отыскали компьютер, оборудованный нужным им архаизмом и не без труда заставили его включиться. Диск был отправлен в разверзшуюся пасть системного блока, и на экране появился проводник файлов. Брукс тем временем раздобыл где-то два пыльных жёстких табурета, и они с Беннеттом уселись перед экраном, запустив единственный видеофайл.

На экране возник худой бледный человек в больничной сорочке. Он сидел вполоборота за столом, плечи его ссутулились, глаза были слегка мутные, а в казавшейся некогда роскошной шевелюре начинала проступать седина. Перед ним на столе стояла пепельница, в которой уже лежала приличная кучка окурков.

«Ваше имя?» — произнес голос за кадром.

Человек, похоже, был занят своими мыслями, потому что от этого вопроса он сначала вздрогнул и испуганно посмотрел над камерой. Потом, видимо, вспомнив, где он, немного расслабился.

«Зак Тёрнер», — ответил он скрипучим, как с похмелья, голосом.

«Дата и место рождения?»

«16 мая 1997 года, Торрингтон, Коннектикут».

«Род занятий?»

Зак слегка усмехнулся.

«Безработный».

Послышалось шуршание страниц — полицейский за кадром искал нужную ему распечатку.

«Мистер Тёрнер, — начал он. — Вам знакомо имя Мэйбл Пайнс?»

Зак бросил на полицейского взгляд, в котором странным образом смешивалось волнение с чем-то недобрым.

«Зависит от того, чего на сей раз она хочет».

«Так вы её знаете?»

Зак полностью повернулся к столу и сложил на него тонкие бледные руки, между пальцами одной из них он сжимал сигарету с уже изрядным столбиком пепла. Повисла короткая пауза; Зак смотрел перед собой, как будто снова провалившись в свои мысли, пока полицейский не вернул его в действительность, вежливо прокашлявшись.

«Моя бывшая благоверная наверняка всё же решила мстить, правильно, офицер? — не отрывая взгляд от пустоты, проговорил Зак. — Иначе зачем бы она обращалась в полицию? Ну что там, иск за моральный ущерб? Очередной брачный договор? Я же писал ей много раз, пытался её убедить…»

Он горько усмехнулся.

«Всё равно платить компенсации мне ей нечем».

«Расскажите подробнее», — потребовал полицейский за кадром, которому наверняка были известны общие факты связи Зака с Мэйбл и которого более интересовали детали.

Зак затянулся и откинулся назад на стуле настолько комфортно, насколько позволял больничный атрибут мебели.

«Мы с ней познакомились в Нью-Йорке десять лет назад, случайно вышло как-то, — начал он, стряхивая пепел. — Я как раз закончил обедать с одним известным дельцом с Уолл-стрит, светлое будущее обсуждали в цветах американской валюты. Я, вдохновленный, шел, день ещё погожий выдался. И вдруг смотрю — девушка симпатичная. Я сам не понял, что сделал, но следующее, что помню, — я её приглашал на свидание, а она…»

«Мистер Тёрнер, — перебил его полицейский, — а как шла ваша семейная жизнь?»

Зак, по лицу которого уже начинала расползаться теплая улыбка воспоминаний, помрачнел.

«Ммм… — промычал он, и вид его показывал, что воспоминания о знакомстве доставляли ему гораздо больше удовольствия, чем то, о чём его спрашивали. — Ну… Мэйбл и я неплохо ладили поначалу. Я купил дом в пригороде, в тихом месте. Гостей принимали, вечера в парках, ресторанах — денег у меня была прорва в то время, пока… — он невесело усмехнулся. — Потом, буквально через несколько месяцев после свадьбы, начались первые проблемы. Я как-то с братом её поругался: взял трубку вместо Мэйбл, вроде как нормально с ним разговаривал, ну а он на меня орать стал».

«С братом?» — переспросил полицейский.

«Ну да, с близнецом её. Редко такое встретишь, да? Они с Мэйбл очень близки были, я думал, что и мне нужно с ним теплые отношения иметь, но не получалось никак».

«Почему, как вы думаете?»

«Да не знаю я, — Зак развел руками. — Мэйбл мне всё говорила, что это нормально, что он никогда к её парням не проникался особым доверием, но вот как по мне… не знаю».

«Предположите».

«Ну… они друг в друге души не чаяли…»

Тэм резко остановил запись и возбуждённо взглянул на Роберта:

— Ты не думаешь, что она его и искала?

У Брукса вертелась в голове подобная мысль, но он ничего не ответил, жестом указав Тэму, чтобы тот включил дальше.

«Но… — Зак затянулся, — если вы спросите меня, я бы сказал, что он её хотел».

«Свою сестру?»

«Ну вот я и говорю — не знаю… — Зак поморщился, — просто как-то чувствовалось, что он меня недолюбливает, но не так. Ну вот когда я в шестнадцать начал за соседской девчонкой ухлестывать, её папаша меня тоже недолюбливал, а через пару недель мы с ним сидели на кухне их дома и он мне виски наливал понемногу. А этот ни в какую: на их день рождения я вечеринку устроил у себя, так Диппер сидел насупившись, и, когда я мимо проходил, взгляды на меня бросал, недобрые какие-то».

«Диппер? Вы назвали его Диппер?»

«Прозвище такое было: у него на лбу родимое пятно в форме Большой Медведицы, — Зак провел ладонью по своему лбу, — его так все называли, и он заметно кривился, если его кто по имени окликал».

«А как его звали?»

«Мэйсон. Мэйсон Пайнс».

Роберт краем глаза заметил, как Тэм лихорадочно выуживает блокнот из кармана брюк.

То же самое, видимо, делал и полицейский за кадром.

«Хорошо, мистер Тёрнер, — произнес он, закончив запись, — а что случилось во время телефонного разговора?»

«Что? Ах, да… — Зак достал еще одну сигарету, — мы с Мэйбл Диппера в гости всё звали, а он не приходил: вечно отговаривался чем-то. Как-то в пятницу вообще трубку не взял. Мэйбл страшно волновалась, но я её уговорил лечь спать спокойно и не заявлять в полицию. Хотя, может, и стоило… — он насупил брови и сделал глубокую затяжку. — Короче, на следующее утро он звонит ей, а я взял трубку — Мэйбл спала всё ещё. Слово за слово, я как-то растопить лёд хотел, ну назвал его сосенкой — так ведь фамилия намекает. Следующее, что я помню, — это как он орёт на меня, а я на него в ответ».

Зак цыкнул языком.

«Недели не прошло, как он, пьяный вдрызг, у нас на пороге объявился. От меня хотел что-то — глаза, мол, покажи. Мы сцепились: я безоружный, а он с кастетом. Кость чуть не раздробил, падла, — Зак машинально потер правую скулу. — Даже Мэйбл задел, когда она нас разнять пыталась. Это его, видать, остудило, потому что он почти сразу убрался после этого. Мы его после не видели…»

Зак осекся. Он уже сидел, сложив ногу на ногу, а голову чуть склонил набок. После этих слов он снова уставился перед собой, медленно выпуская сигаретный дым из ноздрей. Губы были слегка подернуты недоброй улыбкой.

«То есть вам так и не удалось наладить контакт?»

«Через четыре или пять дней он погиб, — ответил Зак. — Пьяным сел за руль и разбился».

Тэм застонал, и Роберт услышал звук выдираемого листка из блокнота. Можно было только посочувствовать ему: они только что чуть не дошли до ответа на вопрос о мотивах Мэйбл Пайнс, а ответ обещал быть довольно интересным — но тут же ответ ускользнул.

Зак тем временем продолжал рассказ:

«А после смерти Диппера все начало становиться только хуже с каждым днем. Мэйбл все гасла и гасла — я думал, что чем больше времени пройдет, тем ей легче будет, а вышло всё наоборот. Даже не знаю, как мы ещё почти шесть лет прожили в браке: чем тусклее становилась она, тем сложнее мне становилось находиться рядом. Детей у нас не получилось — у Мэйбл случился выкидыш… несколько…»

Взгляд Зака слегка дрогнул. Он тяжело вздохнул.

«А потом, ну… произошла серия событий… вы знаете… череда неудач».

«Мистер Тёрнер, — растягивая слова, начал полицейский за кадром, — я не обладаю полномочиями занимать ту или иную позицию в выдвинутых вам обвинениях. Так что, прошу вас, расскажите, каких именно неудач».

«Так если вы в курсе, чего рассказывать? — буркнул Зак. — Деньги я зарабатывал не во всем легально, это вскрылось, и я оказался в полном дерьме. Начались наркотики, я задерживался на работе — для жены, естественно… она сама виновата!» — неожиданно громко кинул он в объектив камеры.

«Мэйбл? В чем?»

«Во всём! Её брат был козлом, я не виноват, что он погиб! Если бы она так на нём не зациклилась, она могла бы выносить ребенка! А я что, должен был тащить её на себе просто так?! Я хотел семью, я хотел счастья!»

Полицейский вздохнул, и послышался звук откладываемой ручки.

«Думаю, этого достаточно».

Зак вскинулся.

«И что — просто достаточно? Не скажете, на кой черт я тут сижу и распинаюсь перед вами?»

«Что именно вы хотите знать?»

Зак неприязненно смотрел над камерой, теперь выше, чем раньше, на уже стоявшего там полицейского.

«Какой привет шлет мне Мэйбл?»

Послышался глубокий вздох за кадром.

«Вы читаете новости, мистер Тёрнер?»

Зак коротко кивнул.

«И что я должен был там вычитать?»

«Например, об исчезающих по стране людях. Может быть, видели заголовки об Орегонском маньяке?»

Зак застыл: все его мышцы напряглись, в глазах был испуг.

«Так она?..»

«Пропала, — просто закончил за него представитель власти, — в городе Батон Руж, Луизиана».

Бегунок плеера остановился, знаменуя конец видеофайла. На экране остался стоп-кадр, изображающий застывшего бледного Зака Тёрнера. Можно было лишь гадать, какие мысли вертелись у него в голове после.

— Только время зря потратили, — расстроенно фыркнул Тэм, — нам эти показания ничего не дают.

— Не скажи, — задумчиво проговорил Брукс, потирая большим и указательным пальцами подбородок. Он соображал: Смиты показали, что бывший муж пропавшей был не самым хорошим человеком, пусть даже прямо Мэйбл об этом не говорила. И отношения у них были натянутыми, судя по тому, как Тёрнер сам о них рассказывал.

— Она говорила, что кого-то ищет, но может быть, она искала не просто человека, — Роберт перевел взгляд на Беннетта. — Убежище. Что, если Тёрнер ей угрожал?

Тэм нахмурил брови.

— Он писал ей письма, — медленно проговорил он, — пытался в чем-то убедить… думаешь, Зак не во всех грехах покаялся?

— А за что его судили?

Тэм возвел глаза вверх, вспоминая что-то.

— Финансовые махинации, хранение наркотиков… не помню слово в слово.

— Ну вот что, — Роберт встал, — дуй сейчас к Мэгги, запроси подробный отчёт о его деле. А я пока что изучу материалы о родне и друзьях Пайнс. Орегон кое-какие бумаги прислал.

Детективы поспешили наверх, прочь из архива. Оставив Тэма у стойки диспетчера, Роберт проследовал к своему месту — к его удовлетворению, Мэгги выглядела сегодня строже и взгляд её, направленный на Тэма, был холоден.

В Орегон они запрос не отправляли, однако, если верить шерифу городка Гравити Фоллз Томпсону, который, вероятно, не отличался особой сообразительностью и писал с огромным количеством грамматических и пунктуационных ошибок, его привлекла статья, изданная на следующий день после пресс-конференции в департаменте. Он уверял, что все выходные собирал по закоулкам архива данные о людях, которые могли быть связаны с исчезнувшей девушкой, постоянно ссылаясь на то, что не может рассказать больше из-за действия местного акта со странным названием «Всё это неважно» от 31 августа 2012 года. Как раз на бумаги с этими данными Роберт чуть не пролил кофе, когда Тэм осчастливил его своим появлением с показаниями Тёрнера.

Брукс, хмурясь, перелистывал анкеты личных дел, изучая имена субъектов. Стэнфорд Пайнс, Стэнли Пайнс (близнецы, судя по фотографиям. Богата же их семья на такие совпадения) Пасифика Нортвест, Робби Валентино, Хесус Рамирез… Их было не меньше десятка. И может быть, кто-нибудь из них и был целью Мэйбл, сбежавшей от угроз бывшего мужа. Пока что только теория, но все же.

— …и больше никаких «куколок», детектив, — раздался над Бруксом высокий строгий голос.

Роберт оторвал глаза от стопки бумаг. К нему на всех парусах летела нахохленная Мэгги, вид у неё был крайне уязвленный. За ней по пятам семенил Тэм, который, похоже, пытался оправдаться.

— Ваш запрос, детектив, — объявила диспетчер, положив перед Робертом бумагу с чуть большим усилием, чем требовалось. После она круто развернулась и зашагала прочь. Тэм попытался её перехватить, начал что-то лепетать, но Мэгги была непреклонна.

— Мэгги, ну что ты в самом…

— Ещё одно слово, мистер, — Мэгги угрожающе подняла палец, почти касаясь носа Тэма.

Брукс усмехнулся и обратился к листку, переданному ему диспетчером: «Стивен Уайлд, 1998 г.р. Таллахома, Теннесси», — первые слова, бросившиеся в глаза детективу. Вот это уже интересно, — подумал он.

Он углубился в чтение и даже не заметил, как расстроенный и подавленный Тэм медленно опустился в кресло напротив.

— Почему с женщинами должно быть так сложно? — вопросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Снова забыл что-нибудь пикантное? — слегка съязвил Роберт.

— Да если бы, — Тэм откинулся в кресле, — приглашал её… ну, ты понимаешь… к себе. Всего-то и сказал, что это свидание, думал, это всего лишь слово, а она…

Брукс поднял на него глаза.

— С такими словами нужно осторожнее быть. Женщины — существа чувствительные.

— Ну и что же мне делать?

— Смотря чего ты хочешь.

Тэм вздохнул.

— Не знаю. Вроде ни на что серьёзное я не претендовал, но… Мэгги особенная, что ли.

Роберт не ожидал такого поворота. Всем было известно, что Тэм — парень ветреный, молодой, что для него любая женщина — всего лишь приключение на вечер. Но тут совсем другое дело: видать, Мэгги его зацепила. Брукс начал проникаться сочувствием к напарнику.

— Так, — произнес Роберт, — сейчас тебе нужно быть с ней максимально вежливым, показать, что ты виноват, понимаешь это и впредь так поступать не будешь, понял?

Тэм хихикнул.

— Советы от старшего товарища? Переживаешь за меня, правда, Бобби? Это так мило с твоей стороны.

Брукс покраснел.

— За работу я переживаю, — отрезал он, снова опуская взгляд на бумаги перед ним. — Будешь с диспетчером в натянутых отношениях — не будем сведения получать вовремя. А теперь иди к ней и запроси дело Тёрнера.

Тэм всё ещё сидел и улыбался во весь рот.

— Выполнять, детектив Беннетт, — добавил Роберт и углубился в чтение анкеты некоего Теда Стренджа.

***

Скотт МакГоуэн остановился в Вудлон Эйкерс, не очень далеко от департамента полиции штата. Ближе к вечеру детективы Брукс и Беннетт, предварительно набрав Скотта по телефону, выдвинулись в сторону его временного пристанища.

— И хотя бы раз проводи её до дому, а не приглашай к себе, — Брукс вылез с водительского места, когда они остановились около подъездной дорожки дома МакГоуэна. — Не строй из себя самца, дай ей немного романтики.

— Всего и не упомнишь, — вздохнув, ответил Тэм, захлопнув дверь заднего пассажирского места (Роберт решил строго следовать своему правилу об ответственности). — Это ж сложнее некуда — и разговоры её слушать, и бокал ей пополнять. Нет-нет, да и забуду что.

Они подошли к двери, и Брукс нажал на кнопку звонка.

— Действуй по наитию — и вольёшься, — ободряюще ответил он. За дверью послышались шаги, и через секунду на пороге стоял улыбающийся МакГоуэн.

— Проходите, будьте как дома, детективы, — он отступил в сторону, пропуская напарников внутрь.

Дом был простенький: два этажа, белые крашеные стены, маленькая кухня с прилавком наподобие барной стойки, совмещённая с гостиной. Судя по обстановке, МакГоуэн въехал совсем недавно и не успел распаковать все вещи: у стен были расставлены дорожные сумки, коробки, а небольшая дверца, ведущая в чулан, по видимому, была заперта на ключ. Под ней виднелась полоска тёмно-красного света

— Красиво здесь в округе, не правда ли? — пропыхтел Скотт, внося в гостинную три стула с кухни.

Он поймал взгляд Брукса, направленный на дверцу, и добродушно улыбнулся.

— Там фотолаборатория моя, — пояснил Скотт, — я бы показал вам, конечно, но не хочу плёнку засветить. Хобби у меня такое: как в отставку вышел, так и езжу по стране, охочусь за пейзажами.

Брукс и Беннетт помогли хозяину дома внести в гостиную стол, Скотт принес чайник с чашками, и они втроем устроились для беседы.

— Мистер МакГоуэнн, — начал Брукс.

— Можно просто Скотт, детектив.

— Хорошо… эмм… Скотт. Мы с вами говорили о ФБР в пятницу. Вам есть что рассказать?

— Натурально, — Скотт налил себе чаю, — я кое-какими мыслями располагаю. Например, вы никогда не задумывались, почему маньяка, который так зверствует по стране, называют Орегонским?

— Ну-у-у, — протянул Тэм, — первый освещенный в прессе случай произошел недалеко от Портленда, штат Орегон.

— Верно, в городке Лонгвью, — Скотт отхлебнул из своей кружки, — но технически Лонгвью — это уже штат Вашингтон. Не считая священника из Закари, чье дело тогдашний капитан Питер Холл успешно замял, это первый случай нападения. Теперь следующий вопрос: чем так примечательны случаи нападения маньяка?

Брукс и Беннетт задумались. В действиях душегуба много чего было примечательно, если верить газетам: то труп в канаве с выжженными глазами, то девушка в белом платье. Но некоторые ведь находились живыми, страдающие паранойей, не помнящие даже своих имен.

— Может быть, потеря памяти у редких выживших? — предположил Роберт.

— В точку! — ликующе указал на него толстым пальцем Скотт, добродушно улыбаясь, как будто Брукс только что правильно ответил у доски. — Именно потеря памяти! Не легкая амнезия, вызванная шоком, а тотальное беспамятство.

Роберт и Тэм переглянулись.

— А как это связано с ФБР, Скотт? — непонимающе спросил Роберт.

— Напрямую, — ликовал МакГоуэн, — напрямую, детектив. Есть на карте одна точка, где всё сходится. Не слышали о городке Гравити Фоллз?

Тэм отрицательно помотал головой, а брови Роберта поползли вверх.

— Их шериф сегодня прислал в департамент кое-какие бумаги. Упоминал еще какой-то акт 2012 года…

Скотт округлил глаза:

— В самом деле? Так вы уже знаете?

— О чём?

— О том, что произошло летом того года в Гравити Фоллз, конечно же. — Скотт подался к столу. — Что вам прислал их шериф?

— Только бумаги на некоторых местных жителей, — Брукс немного растерялся, — ничего более, шериф Томпсон ссылался на какой-то акт с дурацким названием, согласно которому он ничего сказать не может.

— И ты молчал? — Тэм во все глаза смотрел на напарника.

— Ничего я не молчал, утром же ещё сказал, что Орегон кое-что прислал, думаешь, я тебе не сказал бы, будь там что-нибудь важн…

— Ну хорошо, хорошо, — перебил его Скотт, возвращая на своё лицо добродушную улыбку, — видимо, мы сошлись с вами в локации и времени, Роберт, но немного разошлись в событиях. Так вот, известен случай, массовой потери памяти в этом городке летом 2012 года. Пострадавшие — группа отборных агентов ФБР, посланных туда по особому заданию.

Напарники слушали, не отводя взгляд от МакГоуэна.

— Небольшая статья каким-то образом просочилась в местную газетенку «Сплетник Гравити Фоллз», писали, что у местной достопримечательности, как её … Дома Тайн вроде бы… короче, у неё видели несколько фургонов и вертолетов федералов. Потом у них что-то вроде землетрясения случилось, а после — после эти самые фургоны поехали обратно, но — представьте себе — федералы не помнили дороги, по которой они прибыли и останавливались, чтобы спросить у местных. Теперь понимаете, откуда у ФБР такой интерес к вашему делу?

Тэм выхватил блокнот и застрочил в него. Роберт хмурил брови.

— А откуда вам все это известно, Скотт?

МакГоуэн вздохнул.

— Раскопал после того, как мы со Стивеном повстречали спятившего священника. Я его уговаривал уделить больше внимания этому факту, но он только отмахивался. «Думаешь, федералы нас подпустят близко к своим тайнам, Скотт?». А потом и сам исчез, когда священник покончил с собой. Подозрительно, не так ли?

Тэм всё строчил в свой блокнот. Роберт же задумался и сидел, потирая подбородок большим и указательным пальцами. Значит, Уайлд ещё и препятствовал следствию, в каком-то смысле. И сбежал, когда почувствовал, что пахнет жареным. Становилось всё интереснее.

— Думаю, нужно с ним потолковать, в таком случае, — медленно проговорил он, — вот и тема для завтрашнего брифинга.

Скотт одобрительно промычал, делая изрядный глоток из своей чашки.