Примечание
сокджин/чонгук; | запретный цикл; холодная весна
Я не хочу никого, кроме тебя.
Доверие.
Чонгук старательно выводит разноцветные круги над буквами, подчёркивает красным, отпечатывая маркером на толще страниц. Доверие. У Чонгука к Сокджину это самое и, кажется, правильное. Доверие к старшему — лучше любой защиты. Чонгук Сокджину доверяет и. Это главная его ошибка. — Хён. — Чонгук краснеет, запинаясь. Янтарная улыбка в глазах топит юное сердце, прогоняя кровь по венам быстрее. — Хён, я… Сокджин сжимает маленькие ладони теплотой и присаживается на корточки — равноправие роста. — Нет, Чонгукки. Хён — это я. Чонгук улыбается, отзеркаливая беззаботный вид хёна. Сокджин посмеивается; его малыш — ясное солнышко, неловко краснеет и отводит взгляд. — Хён! У меня, — Чонгук ковыряет носком кроссовка землю. — В общем, хён. У меня есть чувства. Вот оно, вот. Доверие. Эй, хён, я доверил тебе секрет. Обувь Чонгука вся в грязи, подвороты Сокджина — тоже. Солнце скрылось за тучами. Сокджин крепче сжал тонкие запястья, обращая внимание на себя. — Какие такие чувства, Чонгукки? Что такое говоришь? Голос Сокджина — тягуче сладкий, змеёй подкрадывается ближе к юному созданию. Чонгук робеет перед хёном, слов не подберёт. — Я, — говорит. — Ну, помнишь, хён, ты ведь говорил, что у каждого есть такие особенные чувства. Сокджин поднимает руки, перемещая их на пухлые щёки мальчика. — Помню, Чонгукки. И кто же эта, — Сокджин криво улыбнулся. — Счастливица? Чонгук зарделся — приложил свои ладошки поверх хёновских рук — и попытался высвободиться. — Нет, хён. Это секрет! Маленький, глупый Чонгук. Сокджин ведёт его за руку к качелям, мягко перебирая пальцами молочные костяшки под кожей, и судорожно вспоминает имена всех знакомых девочек. Ему и невдомёк, что реальность куда прозаичнее беспокойных помыслов. Он садится сам и сажает Чонгука на колени лицом к себе, начиная слабо раскачиваться. — А как же доверие, Чонгукки? Ты ведь доверяешь своему хёну? А Чонгуку хочется навзрыд и в крепкое плечо уткнуться. Доверие его ломает. Сокджин гладит мальчика по смольным волосам и в глаза пытливо смотрит. Чонгук дрожит на ветру и ластится к теплу. — Да, хён. И эта маленькая ложь, сокрытая в доверии, проедает плешь в хрупком ничего Сокджина к Чонгуку. У него к нему мрачное, постыдное. За такое теряют всё. Обоюдная ложь под флагом доверия горит ярким знаменем. У Чонгука к Сокджину греховное. Такое не отпускает.