Вокруг нас воздух — мы в нём —
Коконы нитей из плоти,
Но мне легко волшебством
Этот порядок испортить.
И все превратить пути,
В игру из теней и света.
Я знаю, мне нужно уйти,
Чтобы спасти
Я сделаю это…
Флер — "Я сделаю это"
С уходом Габриэля моя жизнь изменилась не только в плане отношений с Элом. Продолжая существовать в физическом мире, я вынуждена была и дальше подчиняться его законам — на что-то жить и где-то жить. Квартиру, где я обитала временно, пришлось уступить настоящим хозяевам. Хоть я и забыла об их существовании напрочь, это не значило, что однажды они не вернулись бы. Стоило даже порадоваться тому, что случилось возвращение не посреди зимы, а уже весной.
Как ни странно, выручил опять же Габриэль. Одним погожим весенним утром со мной связался серьёзный молодой человек, сообщивший о том, что у него для меня имеются ценные бумаги. Мы договорились о встрече, и вскоре я стала обладательницей некоторой суммы денег, оставленной на банковском счёте и маленького домика где-то на окраине города. Конечно, не обошлось без формальностей, но с этим я разобралась довольно быстро — опять же, благодаря заботе Габриэля. Кроме того, я получила ещё и письмо от него, которое не спешила вскрывать. Боялась, сама не знаю чего.
Вскрыла конверт только вечером, перед тем, как отправиться спать. Решила, что если не узнаю о том, что там написано, уснуть не смогу. А так, хотя бы шанс есть.
Здравствуйте. Если Вы держите это письмо в руках, значит, обстоятельства сложились так, что мне пришлось уйти. Остаётся надеяться лишь на то, что для Вас знакомство со мной окончилось благополучно.
Я решил сделать это после одного из визитов в больницу, когда навещал Вас. Уже тогда я понимал, что мне не удастся выполнить главное условие контракта и обеспечить свою помощницу работой на год, и оставил некоторую сумму в счёт компенсации. Кроме того, я позволил себе навести справки и узнал, что вскоре Вам предстоит съезжать, поэтому позаботился и об этом.
Простите за то, что так вышло и не вините себя. Благодаря Вам я многое осознал.
Подозреваю, после произошедшего прежнего меня не станет, а потому прощайте.
Вот и всё. Как будто он сам не знал о чём писать. Или хотел сказать больше, но не знал как. Но в итоге даже от этих строк на глаза навернулись слёзы. И, на миг, я испытала сильный прилив злости. Ситуация снова казалась несправедливой.
От приступа гнева меня спас Эл, который присел на кровать рядом, а затем притянул к себе, прижимая к груди. Я безумно любила, когда он делал так. Выпустив письмо из рук, накрыла его руки своими и зажмурилась.
— Значит, переезжаем, — заключил он.
— Переезжаем, — подтвердила я и, подумав, добавила: — Думаю, завтра и начнём собираться. Но сначала, нужно съездить и взглянуть на дом.
— А ты разве фотографии не видела? — поинтересовался Эл с усмешкой.
— Видела, — не стала спорить я. — Но фотографии это одно дело, а видеть воочию, совсем другое. Нужно обязательно посмотреть.
— Поверь, они соответствуют реальности, — мужчина ткнулся носом мне в макушку, обдав тёплым дыханием. Однако это не заставило меня потерять бдительность.
— Значит, ты уже побывал там? — насторожилась я.
— Взглянул одним глазком, — последовал ответ голосом полным лукавства, а затем вдруг тихо спросил: — А ты помнишь наш дом?
— На Границе? Помню, — так же тихо откликнулась я.
Это тот самый дом, который он воссоздал в своей реальности, потому что так же, как и я был счастлив там. И нет ничего удивительного в том, что я вспомнила о нём в первую очередь после воспоминаний о самом Эле.
И пусть ничего нельзя вернуть или исправить, но и тех пронизанных светом чувств не отнять. Они навсегда останутся со мной, отзываясь в сердце теплом.
— Хочешь домой?
Я кивнула. Лишних пояснений мне не требовалось. Хоть и говорил он, что ненастоящий бог, но для меня он сотворил настоящее чудо, воскресив то, что всегда было дорого нашей памяти.
На следующий день я загорелась решимостью немедленно ехать и смотреть дом. На всякий случай собрала в большую спортивную сумку вещи, которые могут пригодиться для уборки, упаковала отдельно продукты и плед, а затем отправилась на остановку. Заранее узнала, что отсюда придётся ехать почти через весь город, да ещё с двумя пересадками, но всё же решила добираться на автобусе и ехать до центра в плотно утрамбованном салоне.
Зато со вторым автобусом дело обстояло лучше. Заняв место у окна, всё дорогу пыталась сохранить спокойное выражение лица, но временами не могла скрыть шальной улыбки. Не так часто это бывает, но сегодня Эл сопровождал меня неотступно, что было чертовски приятно. Так как автобус был полупустым, он занял место рядом со мной и приобнимал за плечи.
На одной из остановок в автобус зашла молодая мамочка с трёхлетним ребёнком, которая заняла место перед нами. Малыш не нашёл лучшего занятия, как вцепившись в спинку сиденья, разглядывать меня. Не знаю, что он там увидел, но смотрел будто завороженный. До тех пор, пока его внимание не привлёк Эл, в отличие от меня решивший ребёнку подмигнуть и улыбнуться…
Когда же автобус огласился истошным рёвом, а мамаша шарахнулась со своего места, перебравшись в начало салона, кое-кто явно о своём поступке, судя по мученически заведённым к потолку глазам, пожалел. Я же только недоумевала, видя такую реакцию, но поинтересоваться о её возможной причине не решалась, видя, как подозрительно косятся теперь на нас другие немногочисленные пассажиры.
Любопытно даже, а каким видят его другие и что чувствуют? Не верилось, что и сейчас кто-то может воспринимать его как кого-то страшного или несущего угрозу. Или уже такому маленькому человечку неосознанно сложно принять нечто, что выходит за рамки обыденного? Нет, это глупо. Проще поверить в то, что некоторые души ощущают присутствии более сильной сущности и стремятся держаться от неё подальше. Как бы там ни было на самом деле, это больше похоже на правду.
Незаметно опустив руку на сиденье, я дотронулась мизинцем руки Эла и улыбнулась, когда он отреагировал тем, что накрыл мою ладонь своей. Так мы и ехали до своей остановки.
Выйдя на конечной, я взглянула на адрес, записанный на ладони и прищурилась, высматривая номера домов. Сориентировавшись, поняла, что пройти пешком ещё придётся немало, но особо не расстроилась, так как идти предстояло в сторону леса. Домик находился на самом отшибе за кладбищем и небольшой берёзовой рощей.
Обнесённый поломанным в некоторых местах штакетником, неказистый деревянный домишка со скошенной трубой, торчащей из дырявой крыши, возвышался над чахлым садиком и обломками порога. Нерадостное зрелище сглаживало то, что ставни и дверь были надёжно заперты на замки, а значит, внутри всё это время никто не хозяйничал.
Я бросила непонимающий взгляд на Эла. Говорил же, что дом выглядит так же как и на снимках…
— Пойдём, — позвал он, улыбнувшись. — Внутри гораздо лучше.
— Надеюсь, — скептически протянула я и отправилась исследовать дом.
Да, по сравнению с тем, что я увидела снаружи, внутри было гораздо пристойнее. Пахло сыростью, но плесени нигде не было. Из сеней я попала в просторную кухню, где стояла настоящая русская печь, имелся стол и пара стульев, а так же настенный шкаф для посуды. Вторая комната пустовала, и окно здесь не имело стёкол, но зато висели красивые занавески с ажурной вышивкой по краям.
Нервно усмехнувшись, я тряхнула головой и взялась за работу. Каким бы ни было это жильё, других вариантов у меня пока нет. И всё могло оказаться гораздо хуже, а так мне очень даже повезло. Могла получить и заваленную хламом свалку, в какие превращаются подобные жилища со временем.
Эл тактично удалился, чтобы осмотреть окрестности, а я принялась за уборку, наивно предположив, что это займёт всего часа два три. В итоге провозилась до вечера, поскольку потратила время, продираясь к колодцу, а впоследствии, решила и вовсе убрать всю засохшую траву в саду. За домиком обнаружились баня, летний душ, туалет и небольшой сарайчик, где была сложена поленница. Недолго думая, я натаскала в душ воды, чтобы та нагрелась на солнце — не поеду же я домой чумазая — и продолжила заниматься делами.
Когда опомнилась и уже собиралась идти мыться, обнаружила, что время близится к семи часам и поняла, что опаздываю. Откладывать из-за этого посещение душа тоже не собиралась, поэтому просто решила ускориться.
Мокрая и полуодетая я выскочила из летнего душа, и нос к носу столкнулась с Элом. Его серьёзный вид заставил притормозить. Он явно собирался мне о чём-то сказать, но его опередил оглушительный раскат грома над нашими головами. И взглянув на стремительно темнеющее небо, я сама поняла, что сегодня мне предстоит первая ночёвка в новом доме.
Неистовый ветер раскачивал кроны деревьев, волнуя зелёные лесные просторы, и шумел на чердаке, проникая сквозь прорехи в крыше. Старый дом тоскливо стенал, с большой неохотой расставаясь с остатками накопленного за день тепла и почему-то мысль разжечь в старенькой печке огонь, казалась почти кощунственной.
Ночные тени вздрагивали и пригибались от проблесков молний. Ветер гулял и по полупустой комнате, врываясь резкими порывами через свободную от стекла раму и взметая, словно ангельские крылья, белые занавески.
Я заворожено наблюдала за их колыханием и яркими всполохами, силясь понять, когда и где было нечто подобное. Всё вокруг пело и исполняло один из самых древних танцев. Единство и противостояние стихий, завораживающее и несущее с собой обновление.
Завороженная этим, я вытянула вперёд правую руку, чувствуя, как её обвивают незримыми лентами потоки прохладного ночного воздуха, а кончиков пальцев касается лёгкая влажная пыль. Слыша зов истины, заключённый в стихию, я чуть прикрыла глаза, бережно касаясь мироздания, в ответ, открывая ему своё сердце. Мне казалось, что хватит и доли секунды, чтобы вспомнить нечто очень дорогое и важное. То, чего нет и в серой книге.
Я никого не звала в этот момент, не ожидала ничего, кроме того, чего желала сейчас… но он пришёл. Прохладный воздух комнаты наполнился теплом и по моей руке, едва касаясь обнажённой кожи, пробежали чуткие пальцы, сомкнувшиеся на запястье. Доверившись до боли родным рукам, я позволила развернуть себя и тут же оказалась в плену объятий и тёмных внимательных глаз.
Локи. Эл…
Он смотрел на меня с грустью, но без осуждения. Так знакомо…
Но, боги… где и когда? Пламя тревожно заметалось в груди, и мне снова захотелось закрыть глаза и потянуться к тому, что находился так близко.
— Остановись, — прошептал он почти обречённо.
Нет, он не просил, но я услышала в этом голосе затаённую боль и инстинктивно, так привычно, коснулась ладонью его лица. Так реально этой ночью его присутствие и не различимо больше в каком я из миров нахожусь. Горло свело от нахлынувшей нежности и тоски, мешая спросить…
— Позволь, просто позволь… — с большим трудом произнесла я.
— Сумасшедшая, — тихо усмехается он. — Ты ведь не сможешь вовремя остановиться, не выдержишь.
— Смогу. Выдержу… — возражаю я, невзирая на то, что знаю правду.
Знаю, что он прав. А я вру себе. Пытаюсь солгать. И вместе с этим сама не верю.
Хотя мы оба себе противоречим. Ведь он сам хотел, чтобы я быстрее оказалась в этом странном месте, так ранящим меня призрачным присутствием Памяти своим напоминанием о доме.
Зачем? Да всё совсем просто… он тоже самое чувствует, так же переживает, убивается. И скрывает, ждёт, надеясь, что хватит сил. Только порой эмоций через край и ломает плотины самообладания не только у меня.
Стоит только подумать каково приходится ему, притворяющемуся каждый раз, что даже срыв — это часть некоего плана и всё находится под абсолютным контролем. Но нет никаких планов и точных расчётов. Нельзя отрицать очевидное — мы слишком похожи.
И задавая себе вопрос о том, а как бы я поступила на его месте, отвечу, что точно так же. Пытаясь ждать, срываясь, оберегая и сходя с ума от беспокойства…
Осознание всего этого не раз посещало меня словно призрак, но именно сейчас коснулось по-настоящему и раскрылось, разрывая на части сердце.
Пространство сотрясали новые раскаты грома, оглушая и будто призывая опомниться. Я убрала руку, а он выпустил меня из объятий. Сделав пару шагов в сторону, я опёрлась спиной о стену, пахнущую лесной сыростью и снова посмотрела в окно.
Я не знала, что сказать, да и не могла сейчас. Как же тяжело, чертовски невыносимо, находиться в такой близости друг от друга, всё понимать и не иметь возможности поступить так хочется прямо здесь и сейчас.
За окном снова полыхнуло ярчайшим белым светом, но меня закрыла от него внезапно появившаяся тень. Упираясь в стену ладонями, он смотрел на меня сверху вниз и молчал.
Неожиданно я осознала, что по моим щекам текут слёзы и попыталась отвести взгляд, но мне не позволили этого сделать. Стремительно наклонившись ко мне, он поцеловал в губы быстро и коротко, взглянув затем как-то странно и недоверчиво, когда я потянулась навстречу.
Моя рука легла ему на плечо, и в следующий миг, вместе с поцелуем, он обрушил на меня всю силу своих эмоций, отчего забилось на пределе сердце, а кислорода стало катастрофически не хватать. Но, когда мне вдруг показалось, что я куда-то падаю, меня поддержала за талию его рука.
Затем он сам опустился на пол и притянул меня к себе, усаживая к себе на колени, нежно проводя по волосам. Его глаза полыхали во тьме тёмным пламенем, а при свете молний вспыхивали ещё ярче, являя истинную нечеловеческую суть. Снова до боли знакомо и близко.
— Отпусти мысли, — попросил он, притягивая меня вплотную.
Легко сказать. Мне казалось, стоит поступить так, отказавшись и от тени тревожащих меня размышлений, поддавшись собственным чувствам, как я сама стану чем-то не совсем реальным. Развеюсь ветром, который тот час же устремится к этим грохочущим и сверкающим неистово небесам.
Пальцы невесомо прошлись по пуговицам, расстёгивая их, а затем скользнули под рубашку, освобождая меня от неё и обнажая плечи, которых тут же коснулась прохлада. Не отводя от него взгляда, я опустила руки, помогая одежде беспрепятственно покинуть запястья. Между тем его проворные руки уже добрались до моих волос и заколка, скреплявшая волосы тихо щёлкнула, отправляясь в темноту, следом за рубашкой. Тёплые тяжёлые пряди упали на плечи и спину.
Замерло ли время или просто мы перестали его замечать, но каждое мгновение теперь становилось тягучим словно патока. Ясные холодные вспышки вычерчивали мгновения, и комната тонула в новых приливах тьмы. Тёплых и ещё более тёмных.
Но ничто из этого не мешало наблюдать за мной этим глазам, что были темнее всякой тьмы, и ничто не заставило бы меня отвести от их бездны своего завороженного взгляда.
Он медлил, и я поддалась вперёд, приподнимаясь, чтобы дотянуться до его губ и снова быть опалённой сводящими с ума ощущениями, пробегающими разрядами по коже и отзывающимися дрожью внутри меня.
Остановиться, нужно остановиться…
Возможно ли это теперь, в полушаге от черты, за которой всё людское станет ещё гораздо более чуждым?..
Нет, теперь мне кажется, я готова пойти на что угодно, лишь бы остаться с ним рядом навечно и не расставаться больше никогда, забывая одиночество бесконечной вереницы лет, навязанные предназначения и голоса богов.
Мне вновь нужна моя свобода и Память. Мне нужен Он. Без всяких ограничений и правил.
Только не мне решать…
— Нет, это не так должно быть, — выдыхает он в мои губы, сам не спеша отпускать. — Я не хочу, чтобы ты погибла в моих объятиях.
Должно быть ужасно глупо чувствовать обиду, но сейчас я её ощущаю, и на всё разом. На судьбу, на мир, на себя. А ещё я чувствую себя бессильной, и мне хочется изменить это, поступив по-своему.
— Я не погибну, — упрямо возражаю я, но Эл лишь грустно усмехается.
— Мы не можем позволить себе так рисковать. К тому же, я с тобой, никуда не денусь, и терпения мне не занимать. Я обязательно дождусь положенного времени, — проговорил он, ласково поглаживая меня по плечу, отмеченным его знаком. Бабочка, символ бесконечности или древняя руна?
Отголоски истины есть во всём этом, но важнее всего сама наша связь. И я знаю — он говорит правду, нам просто невозможно потерять друг друга по-настоящему... но остановиться в шаге от исполнения самого заветного желания так сложно. Мало кому под силу справиться с искушением, но Элигор никогда не входил в число слабых духом.
Определённо, в умении ждать и держать себя в руках, ему можно было только позавидовать. Ведь он совершенно целенаправленно подталкивал меня к импровизированной постели совсем не для того, что можно было бы предполагать. Коварно затащив меня под покрывало, он подарил мне очень нежный поцелуй, который должен был неотвратимо увлечь меня в объятья крепкого сна. Но этого не произошло, потому что сердце забилось ещё быстрее, а горло вдруг сжало от обиды.
Я резким движением откинула покрывало и, вскочив на ноги, бросилась к выходу. Откинув задвижку, бросилась под дождь как была босиком и без рубашки. Волосы тут же намокли, а над головой полыхнуло неистово ярким светом, озарив пространство вокруг, тёмный силуэт дома и быстро приближающуюся ко мне фигуру.
Но одержимая желанием дотянуться до истины, я не обращала на это внимания.
— Отдайте мне то, что забрали. Отдайте и отпустите. Зачем вам моя жизнь? — шептала я, поднимая лицо к небу, чувствуя, как злые слёзы смешиваются с дождём.
К кому обращалась? Я тогда и сама не могла сказать точно. Кажется к богам. И не потому что считала будто они живут на небе. Всё дело в том, что стихии не знают границ и связуют миры. Прямое доказательство тому Эл, который сейчас особенно материален.
— Прекрати. Ты ничего этим не добьёшься, кроме очередных проблем, — сказал он, остановившись рядом и беря меня за руку. — Вернись в дом.
Взглянув на него, я попыталась понять, как он может говорить так спокойно. Только упрашивать меня больше не стали, а потащили как на буксире к дому. В итоге, попытавшись сопротивляться, я наступила на что-то острое в одной из луж. Остановилась на кухне, не желая двигаться дальше и начала искать впотьмах бутылку с водой.
— Хватит стоять на пороге, простынешь, — начал говорить он, но тут же увидел, как я поливая ногу с порога и замолчал.
В сумке у меня не было бинтов, но зато имелась чистая хлопковая тряпица, которую я не успела использовать для уборки. Ею и замотала ногу, как только удостоверилась, что никаких инородных предметов в ране не осталось. Затем взяла подвешенное за дверцу шкафчика полотенце и обтёрлась, чтобы не ложиться мокрой.
— Не знаю, что на меня нашло… — пробормотала я, виновато взглянув на Эла.
Он ничего не ответил, а только улыбнулся и протянул руку.
Не успела я коснуться его ладони, как незапертая ещё дверь распахнулась, явив нам гостя, которого я опознаю даже по силуэту.
— Бел… — поражённо прошептала я. — А ты что тут делаешь?
— Пришёл взглянуть на ту, кто так легкомысленно призывает Высших, проливая собственную кровь, — откликнулся он ехидно и, пройдя в комнату, занял второй стул.
— Это случайность, — попыталась оправдаться я.
Он насмешливо взметнул бровь, как бы спрашивая — сама ты в это веришь?
— Я не злорадствовать пришёл, а предупредить. В течение года ты получишь знак, метку или послание, и обязана будешь ответить, — проговорил демон, глядя на меня в упор.
— Что случится тогда? — я даже не скрывала волнения в голосе.
— Ты узнаешь о своём истинном предназначении, — последовало в ответ, и Бел поднялся со стула, собравшись уходить. — Не расслабляйся и жди. Ты должна показать, что действительно его достойна.
Снова предназначение. Опять навязанная судьба или нечто большее? Хотелось расспросить об этом зеленоглазого демона, остановить. Но я будто заледенела, лишь проводив его тоскливым взглядом. Больше не произнеся ни слова, он вышел, закрыв за собой дверь, и мы остались с Элом одни во мраке комнаты.
Посмотрев совершенно ошалевшим взглядом, я бросилась к нему, обнимая за шею и прижимаясь всем телом. Почувствовала, как придерживают его руки, гладят по спине горячие ладони и немного расслабилась.
— Тебе срочно нужно в тепло, — прошептал он, целуя меня в висок.
Я кивнула и, отстранившись, пошла в комнату, стараясь сильно не опираться на раненную ногу. Окна уже были закрыты ставнями — наверное, ветром захлопнуло.
Снова укутав меня в покрывало, Эл лёг рядом, крепко прижимая к себе, согревая своим теплом. Я уткнулась носом в его ключицу и просунула ледяную ладонь под руку, отметив, что он даже не вздрогнул.
— Ты знаешь о том, что со мной случится? — тихо произнесла я.
— В общих чертах, — Эл вздохнул, погладив меня по спине. — Тебе не следует бояться.
В этом я отчего-то сомневалась. Кое-чего я действительно боялась больше любых наказаний...
— Но что если это предназначение разделит нас?
— Нет. Истинное предназначение в том и заключается, что не идёт вразрез с твоей сутью, не нарушает её гармонии, а расставляет всё на свои места. Ты ведь не думаешь, что я — твоя ошибка? — хмыкнул он.
— Эл!.. — я возмущённо дёрнулась, собираясь это оспорить, но он ещё крепче прижал меня к себе, не дав даже головы поднять.
— Тише, я знаю, что это не так, — он негромко рассмеялся. — Но это и не важно.
— Почему? — притихнув выдохнула я, и услышала то, от чего дыхание перехватило, а Пламя внутри отозвалось тёплой волной.
— Потому что я всё равно не оставлю тебя, — прозвучало в наступившей тишине.