Мания пришла также внезапно, как предшествующая ей депрессия. Просто однажды я проснулся под звук будильника легко и быстро, а главное – без желания истребить всё живое в мире. Прохладный душ, чашка ароматного кофе, любимая толстовка – чистый кайф!

«Почему бы не заскочить на завтрак к Нэнси? – бодро предложил внутренний голос. – Возьмёшь её фирменным омлет с беконом и кусочек того офигенски вкусного вишнёвого пирога».

Идея показалась очень заманчивой. Жаль только, что кофе у Нэнси не был «чертовски хорошим», Дейл Купер точно не оценил бы. Я накинул куртку, подхватил ключи и крутанул на пальце, проходя мимо, почесал дремавшую кошку за ушами. Она проводила меня долгим недовольным взглядом жёлтых глаз.

«Ничего, маленькая, хозяин пришёл в себя. Сегодня вечером я весь твой», – пообещал я мысленно то ли себе, то ли ей.

Насвистывая, я сбежал по ступенькам и, распахнув дверь, глубоко и медленно вдохнул. Холодный февральский воздух обжёг легкие.

«Охуенно!»

До забегаловки Нэнси я в итоге решил дойти пешком – слишком уж много энергии бурлило в теле, и слишком уж хорошая стояла погода. Улицы Детройта были укрыты тонким слоем белого снега, на деревьях и зданиях кое-где ещё остались украшения с Рождества. В наушниках звучали бодрые мотивы рока. Натянув капюшон и спрятав руки в карманах куртки, я выдыхал лёгкие облачка пара, устремляясь вперёд. На языке я почти чувствовал вкус потрясающего хрустящего бекона.

***

– Утра, Ричи! Ну что, готов нагнуть всех говнюков Детройта? – с этими словами я завалился на своё рабочее кресло, стряхнул с волос налипший снег и… наткнулся на ошалевший взгляд серых глаз. Девятка тупо пялился на меня.

– Детектив Рид?.. – его интонация была какой-то неуверенно-вопросительной.

– С утра им был вроде.

– Но вы… – Ричард моргнул, на миг замерев, – вы сегодня рано, – наконец выдал он осторожно. – Что-то случилось?

– Да нет, ничего. Настроение хорошее. – Я неопределённо дёрнул плечами, погружаясь в чтение списка текущих дел.

Девятисотый больше ничего не говорил, но продолжал буравить меня взглядом, и после трёх минут оглушительной тишины я не выдержал и посмотрел на него в ответ. Диод на его виске заходился в жёлтых вспышках. Я вздохнул.

– Ты хочешь что-то спросить, Ричи? – спросил я с нажимом, давя на лице подобие улыбки.

Несколько секунд Девятка продолжал молча и изучающе смотреть на меня.

«Сканирует! Точно ведь сканирует, сука!»

Затем его мигающий диод последний раз загорелся жёлтым и наконец окрасился стабильным голубым. Видать, пришёл к какому-то решению. Я усмехнулся про себя:

«Эта кругляшка выдаёт тебя с потрохами, дурень!»

– Нет, ничего, детектив, – медленно произнёс он, поворачиваясь к своему терминалу. – Пока ничего…

Я пожал плечами и вернулся к списку дел. На нет и суда нет. Хотя удивление Ричарда я понять мог: поди, привык к моей пассивно-похуистичной морде за эти три с половиной недели, а тут вот те нате! Явление Христа народу, а детектива-мудака на работу вовремя, да ещё полного энтузиазма. Я бы тоже охренел. И тут я вспомнил, что именно эта реакция на мою смену полюсов была одной из первых в топе причин «Почему мне нахер не сдался напарник?». Да потому что не может адекватный человек, не посвящённый в подробности моих, кхэм, особенностей, не замечать мои фееричные переключения между режимами «пассивно-агрессивное говно» и «в жопу ужаленный придурок». А посвящать я никого, конечно, не собирался.

«Но Ричард и не человек, – шепнул мне внутренний голос, – так что давай-ка ты для начала не будешь на него бросаться, как бешенная псина, и делать выводы прежде времени перестанешь, а там посмотрим».

– Эй, Девятка, берём вот это дельце, я застолбил. По коням! – Я подхватил куртку и краем глаза заметил жёлтый всполох.

***

На парковке Девятисотый снова слегка завис, глядя на место, где я обычно ставлю свою тачку.

– А, да! Забыл сказать, я сегодня не на колёсах. Возьмём служебную. – Я придирчиво оглядел скромный выбор принадлежащих департаменту авто. – Ну садись, чё встал-то? Или особое приглашение нужно?

Я вырулил на шоссе, зубами подцепил из пачки сигарету, раскурил её и обратился к напарнику:

– Пощёлкай радио, вдруг крутят что нормальное.

Ричард кивнул и посмотрел на панель, его диод замигал, радио тут же включилось, и волны начали сменять друг друга, задерживаясь на каждом треке на несколько секунд.

– Во! Вот это оставь! – Взмахнул я ладонью, услышав знакомый рычащий голос рок-певца прошлого века. – Заебись!

Я начал покачивать головой и в такт постукивать пальцами по рулю, а на припеве даже немного подпевал солисту. Настроение было отличное, и я ощущал жгучее почти до зуда в ладонях нетерпение приступить к делу. Затягиваясь особенно глубоко, я выпустил в приоткрытое окно дым, цедя сквозь зубы. Ричард сидел тихо, но, в отличие от уже сложившегося порядка вещей, не глазел в окно, а бросал на меня короткие осторожные взгляды. И если бы я был уверен, что его глаза могут вообще что-то выражать, кроме машинного равнодушия, я бы даже сказал, что выглядит он обеспокоенным.

– Если хотите, я могу провести короткий брифинг до прибытия на место преступления, –предложил Девятка. – После того, как вы приняли дело, по нему появились новые материалы.

– А давай, – согласился я, стряхнув пепел щелчком указательного пальца по сигарете. – Если не ошибаюсь, первой на место из наших приехала Тина? Это хорошо.

– Почему? – сразу последовал вопрос.

– С ней работать кайфово, – я пожал плечами. – Если Тина ответственна за место преступления, можно быть уверенным – все будет чётко, без херни. Всю информацию соберёт грамотно, улики затоптать всяким мудилам не даст, всех посторонних разгонит, одно удовольствие, короче. Ещё и поржать с ней можно между делом.

– Да, – Ричард задумчиво кивнул. – Я заметил, что в департаменте вы наиболее часто контактируете с офицером Чень. Возможно ли, что вас связывают отношения романтического характера?

– Чё? У тебя что, микросхемы замкнуло, Девятка? – Первичное охуевание сменилось долгим приступом смеха, я аж закашлялся от сигаретного дыма. – Конечно нет, блять! Просто Тина хорошая баба и, возможно, единственный адекватный человек в этом грёбаном гадюшнике, что окружающие называют Центральным Департаментом Полиции Детройта. Но подъёб засчитан. Неужели именно этот вариант выдали твои передовые технологичные мозги?

Андроид задумчиво смотрел мне в лицо.

– Да, детектив, такую вероятность я предположил на основе анализа собранных данных. Вы необщительны, асоциальны, порой даже агрессивны и в целом проявляете все признаки социофобии. Однако с офицером Чень поддерживаете своего рода контакт. Это не укладывалось в общую картину, и я предположил, что проявление повышенного внимания связано с романтическим аспектом отношений между вами.

– Да ты меня прям совсем каким-то чмом рисуешь. – Я нахмурился. – Мне нахер не упёрлось со всеми дружбу водить, слишком много чести. Даром что придурков у нас в управлении хватает. А Тина… С ней просто легко, понимаешь? Она без лишних заёбов. Не лезет в душу, не обижается на каждую мелочь. С ней что потрепаться в перерыве, что работать приятно.

– Кажется, понимаю. Для вас важна эмоциональная вовлечённость при общении, но с соблюдением личных границ. Также рискну предположить, что и чувство юмора в вашей системе координат ценностей занимает не последнее место.

– Попроще излагай, умник! А то всё, что ты говоришь, звучит, как выдержки из сраной энциклопедии. – Нет, не то чтобы я не понял, просто реально бесит эта его ботанская манера изъясняться. – И вообще, ты, вроде, факты по делу мне собирался зачитать или что?

– Прошу прощения. – Диод снова замигал жёлтым – видать, это ещё означает и передачу данных. Интересно. – Наш вызов – предполагаемое самоубийство, как отметила в рапорте офицер Чень. Жертва – Джозеф Энистон, сорок три года, холост, проживает в частном доме совместно с андроидом модели SD600, зарегистрированным как Чарли.

– Совместно, то есть?.. – Я вопросительно посмотрел на напарника.

– То есть на правах сожителей. После революции все андроиды, пожелавшие остаться с бывшими владельцами, были зарегистрированы в их домах как полноценные жильцы, – терпеливо разъяснил Ричард. – Андроид может при желании продолжать выполнять свои функции, но он уже не считается собственностью своего сожителя.

– Ясно, продолжай, – кивнул я.

– В полицию позвонил сосед убитого Макс Рикер.

– Погоди, ты же, вроде, сказал, у мужика андроид есть?

– Верно, – подтвердил Девятисотый, – но его на месте преступления не оказалось.

– Ну тогда картинка складывается вполне стандартная. – Мы были на нужной улице, глазами я выискивал дом, указанный в рапорте. – Повздорил старина Джозеф со своей жестянкой и вуаля! Но не будем делать преждевременных выводов, – поспешил добавить я, видя, как Ричард нахмурил брови и уже открыл рот, собираясь возразить.

Тина встретила нас у порога типового серого двухэтажного коттеджа. Девушка печатала что-то на планшете, но, услышав звук подъезжающей машины, обернулась и приветственно помахала рукой, светло улыбаясь.

«Вот же ж блять! Словно и не лежит трупешник в доме за её спиной, а мы на грёбаный пикник собрались!»

– Ну, показывай, – обратился я к Тине.

– У тебя язык отвалится, что ли, если ты поздороваешься, Гэв? – Девушка наиграно надула губы.

– Иди нахер, Чень! И давай-ка без этих панибратских штучек, не в курилке болтаем. – Я смущенно отвел взгляд и потёр пальцем шрам на носу. – Докладывай!

– Ладно, ладно, большой страшный детектив, – она хихикнула, прикрывая рот ладонью. – Пойдём покажу тебе, с чем работаем.

Мы прошли в гостиную, миновав маленький узкий коридор, на стенах которого пестрило множество фотографий в рамках. RK двинулся было вперед, но я его опередил, покрывая расстояние от двери до стоящих в центре комнаты двух кресел, обращённых спиной к входу, двумя большими шагами. Между креслами был невысокий столик, на котором стояла прозрачная бутыль, наполненная янтарной жидкостью, и два стакана. Я достал из кармана дежурную пару латексных перчаток. Чёрных. Могу позволить себе ребячество! Натянув их, я приподнял пробку на бутыли я слегка потянул носом. Бурбон. Остатки напитка были видны и на дне стаканов.

– Возьми анализ на наркотики, Ричи, и посмотри, что по пальчикам, – велел я напарнику, не оборачиваясь, и вернул пробку на место. – А вот и наш жмурик…

Джозеф Энистон лежал в кресле с простреленной головой, уронив грузную руку через низкий подлокотник кресла.

«Здоровый шкаф! Небось, жил в качалке, пока не запустил себя. – О том, что Энистон положил на себя болт, говорили небольшой пивной живот и пара лишних подбородков. – Несколько татух, грубые черты лица – типичный плохиш».

Я присел на корточки. Рюгер ЭлСиПи лежал под столиком. Поэтому Тина предположила самоубийство? Угол и положение отверстия в черепе подтверждали эту версию. Как и клочок бумаги, зажатый у Джозефа в левой руке. Я аккуратно потянул край записки, боковым зрением наблюдая за Ричардом, берущим образцы со стаканов.

«Всё потеряло смысл, я не справляюсь. Прости…»

«Пф! Слабак!»

– Ну что там? – Я положил записку на колени жмуру и повернулся к Девятке. – Отпечатки проверил?

– Да, – Рич опустился на одно колено, потянувшись за пистолетом. Его брови были нахмурены, взгляд сосредоточен. С тех пор, как я попросил Девятисотого не изображать тупую консервную банку, я всё чаще стал замечать в нём изменения, словно он и правда испытывал эмоции. Мимика хоть и была весьма скупой и зажатой, но это выражение сосредоточенности уже успело стать его типичным «рабочим» выражением лица. Это поражало и ещё совсем немного пугало. – На бокалах и бутылке отпечатки пострадавшего и его соседа, вызвавшего полицию. – Я вскинул голову и изогнул бровь. – На бокале мистера Энистона нет отпечатков Макса Рикера. Как и на оружии, – ответил Ричард на мой немой вопрос. – Однако в бокале Джозефа Энистона имеются остатки лёгкого снотворного, которое в сочетании с алкоголем усиливает свой эффект.

– Опа! А вот это уже интересно. – Я поднялся, снял не нужные больше перчатки и убрал в карман. – Пойдём-ка поболтаем со стариной Максом! Кстати! – Я резко развернулся на каблуках и наставил на Девятку указательный палец. – Разошли-ка ориентировки на андроида Энистона. Чёрт его знает, вдруг выгорит.

Когда я вошёл на кухню, Макс Рикер сидел за столом, сцепив руки перед собой замком и глядя в окно. Он был очень худым мужчиной с залысинами и в огромных очках. Макс даже не повернул головы в сторону открывшейся двери. Отсутствующий взгляд, расслабленные плечи, погружённость в себя. Возможно, последствия стресса или…

– Здрасьте. – Я откашлялся и, повернув стул, сел на него верхом, складывая локти на спинке. Рикер отмер и перевёл взгляд на меня, но с места не двинулся. – Я детектив Рид, этот робокоп – Ричард, он будет записывать допрос. Расскажите мне, Макс, как нашли труп и почему рядом с ним мы находим следы вашей маленькой вечеринки.

Я полез в карман и достал сигареты, закуривая. А что? Хозяину дома уже всё равно. А вот Девятка смотрел на меня неодобрительно. Смотрел, но молчал.

«Хоро-о-оший робот! – мысленно похвалил я. – Знает, падла, что не стоит авторитет напарника перед свидетелем подрывать».

Макс Рикер вздохнул и начал:

– Здравствуйте, детектив. Я переехал в соседний дом чуть больше месяца назад, ещё до Рождества. Собственно, накануне праздника мы с Джозефом и встретились, мы учились раньше вместе, а тут такая встреча! Ну я и заходил к ним с Чарли в гости частенько. – Он снова глубоко вздохнул. – Какая жалость! Я ведь и представить себе не мог… Вчера вечером мы с Джефом выпивали, вспоминали былые деньки. – У Макса чуть дёрнулась губа. Тик? – Сегодня я должен был подбросить его до работы, ждал у машины, а он всё не шёл. Ну я и решил зайти поторопить, а тут… – Он развёл руками, как бы говоря: «Сами видите, какой пиздец». – Я сразу и набрал полицию.

– Вы что-то не выглядите сильно удивлённым самоубийству друга, Макс. Неужели наш Джозеф был в депрессии? – Я глубоко затянулся и скосил глаза на Рикера, наблюдая за реакцией. Что-то в нём не давало мне покоя.

– Именно так, если запой можно назвать депрессией. Как только Джеф выпивал, сразу начинал говорить о том, как хочет пустить себе пулю в лоб, как ему всё осточертело и так далее. Я предлагал сходить к врачу, но ведь он же гордый мужик. – Макс закатил глаза.

– А андроид его куда делся-то? Вы вчера его видели?

– Да, Чарли мыл посуду, когда я вчера уходил. Сегодня его дома не было.

– Ладно… Вроде ясная картина, ещё бы жестянку его найти… - Я потёр шрам на переносице и повернулся к Девятисотому, всё это время неподвижно стоящему позади. – Зафиксировал? Тогда поехали, больше здесь делать нечего. – Андроид согласно кивнул. Я затушил сигарету о блюдце, стоявшее на столе. – А вы, Макс, прокатитесь с нами до отделения, нужно завизировать ваши показания, и можете идти на все четыре.

Несмотря на то, что я сам же сказал ранее, на логичное решение этого дела, внутренний голос не унимался и орал дурниной, что что-то здесь нечисто. А этому придурку я привык доверять. Предчувствие не подводило меня ни разу, в периоды мании оно вообще обострялось, как оголённый нерв, реагируя на любую мелочь. Поэтому я начал прокручивать все известные мне детали дела в голове ещё раз, стараясь ничего не упустить и смотреть на факты максимально отстранённо.

«Стоп…»

Я остановился как вкопанный посреди узкого коридора так резко, что, не будь Рич андроидом, точно налетел бы на меня.

– Детектив? – подал он голос.

«Ну конечно!»

Мой взгляд упал на стену коридора, увешанную фотографиями в рамках, я быстро их осмотрел, задержавшись на одной особенно долго.

«Рискованно, но чём чёрт не шутит! В конце концов, надо поддерживать имидж главного говнюка отдела».

Я обернулся и, натянув гаденькую ухмылку, максимально расслабленно захлопал в ладоши.

– Браво, Макс! Почти провёл нас, умник! А теперь давай выкладывай, нахера ты убил малыша Джоззи, и можем расходиться.

В коридоре повисла тишина. Диод Девятки разок вспыхнул жёлтым. Я продолжал мерзко усмехаться, неотрывно глядя в глаза Рикеру. Тот нервно дёрнул уголком губ.

– Не понимаю, о чём вы, детектив.

«В точку!»

– Ах, не понимаешь? – вкрадчиво начал я, угрожающе надвигаясь на него. – То есть весь этот цирк устроить мозгов хватило, а теперь вдруг амнезия случилась? – Макс медленно отступал назад, губа его дёргалась всё сильнее. – Так я тебе напомню, мудила, ты хладнокровно завалил своего другана и хотел свалить всё на самоубийство, а если не выйдет, на его андроида. Но только я тебе этого не позволю, хмырь очкастый! – Рикер упёрся спиной в дверь кладовки, а я навис над ним смачно стукнув ладонью левой руки по дереву. – Говори, сука!

– Детектив, я не уверен… – осторожно произнёс Ричард, кладя руку мне на плечо.

– А ты не лезь! – Я вошёл в раж и раздражённо сбросил его ладонь. – Ну, «мистер умник», будем говорить по-хорошему или мне стоит выбить из тебя признание, а? – Видимо, мой грозный рёв таки произвёл нужный эффект, потому что придурок начал трястись как эпилептик в припадке, а лицо его корчилось в бешенном тике. – Давай, слабак, колись! Не заставляй марать о тебя руки!

Я занес правый кулак и краем глаза увидел, как Ричард дёрнулся, словно собираясь перехватить мою руку, но всё же не сделал этого.

«Видать, вдуплил».

Кулак впечатался в дверь рядом с лицом Рикера, и он, крупно вздрогнув, резко выдохнул:

– Хорошо, хватит!..

«Сработало!»

Я немного отстранился от содрогающегося Макса. Он закрыл глаза, медленно опустился на пол, съезжая по двери, и обхватил голову руками.

– Он заслужил… – на грани слышимости произнёс мужчина. – Этот сукин сын…

– Мне, если честно, как-то похуй. – Я сделал шаг назад и скрестил руки на груди. – Выкладывай, додик, как ты всё провернул?

– Я переехал сюда не случайно: я искал его, искал этого ублюдка. Когда мы встретились, я сделал вид, что простил его за всё, что он со мной сделал, – Макс горько усмехнулся, тик снова исказил его лицо. – Он имел наглость просить прощения, будто он хоть что-то, блять, понимает! Но он поверил, что я простил. Тогда я стал часто к нему захаживать, думая, как бы мне прибить эту суку, но его ручной робот всегда тёрся рядом. А вчера судьба подарила мне шанс, а Джоззи сам подсказал способ. И я этот шанс не упустил, – Рикер рассмеялся, как шизик, маньячно улыбаясь. – Его робот свалил к техникам. Какие-то там косметические апгрейды. – Он неопределённо махнул рукой. – Мы сидели у Джозефа и пили, и тут он начал мне заливать, что мечтает пустить пулю в висок, да только у него кишка тонка. Совесть его, видите ли, мучает! За все мудачества в жизни. Три раза «ха»! Нет у этого урода ни совести, ни души. Он даже записку своей железной няньке написал, представляете? Показывал мне. Сказал, что как-то уже держал палец на курке, да только сдрейфил! Ну ничего, я довёл дело до конца. – Он снова затрясся. – Всего делов-то, подсыпать снотворного в бухло, он всё равно хлещет его, не разбирая вкуса, вложить в руку пистолет и бах! Одной гнидой на этом свете меньше. Он мне жизнь сломал! – Макс сорвался на крик. – Сука! Ненавижу! – По его щекам текли слёзы. – Он должен был сдохнуть!

Рикер спрятал лицо в ладонях, его сотрясало от рыданий. Я смерил его взглядом, полным презрения, и отвернулся.

– Пойдём, Ричи. Теперь мы здесь точно закончили.

***

Адреналин всё ещё кипел в крови, когда я плюхнулся на пассажирское сидение машины и с наслаждением снова закурил. Прикрыв глаза и откинувшись назад, я слышал, как хлопнула дверь, и Ричард тяжело опустился рядом.

– Направь просьбу в Киберлайф, чтобы прислали андроида убитого в участок, как закончат с апгрейдами. Надо ж сообщить, что стало с его сожителем, – попросил я его. – А то, должно быть, дерьмово будет вернуться домой и увидеть, что всё нахер огорожено полицейскими лентами.

– Конечно. Надо признать я впечатлён, детектив. – Я косо глянул на напарника. – Как именно вы поняли, что Макс Рикер – убийца?

– Интуиция. Слишком спокойным был этот доходяга, меня это сразу напрягло. Да и в великую дружбу их я не поверил: сложно представить этих двоих приятелями, слишком уж разные. А вот что Джоззи выбивал из Макса-ботана дерьмо, когда они были школотой, – как нехер делать. – Мимо проехала машина Тины, сверкая мигалкой и завывая сиреной. Макс был паинькой и, прорыдавшись, без фокусов позволил надеть на себя наручники и усадить к Чень на заднее сиденье для транспортировки в участок. – А потом вспомнил про фотки на стене и решил убедиться. Там был снимок их класса, Джозеф на нём стоит рядом с такими же уёбками, как он сам, а Макс стоит отдельно и выглядит весьма помятым. Ну я и решил пойти ва-банк. Если его и правда пиздили, он должен был среагировать. Психология жертвы, вся хуйня… – Я взъерошил волосы и устало потянулся. – Кстати, круто, что ты не стал вмешиваться, когда я этого мудилу припугнуть решил. В какой-то момент мне показалось, что ты готов был меня от него оттаскивать.

– Если честно, так и было, – подтвердил Девятка, слегка нахмурившись. – Но потом я посчитал траекторию удара и понял, что манёвр обманный. Вы удивляете меня, детектив Рид. Ваша сегодняшняя модель поведения очень отличается от того, что я наблюдал ранее, но… – Он слегка наклонил голову. Ещё одна слишком человечная его привычка. – Она мне импонирует.

И Ричард, мать его, улыбнулся! До этого я наблюдал у него только дежурные вежливые полу-улыбочки а-ля «я – хороший коп», лишённые при этом искренности чуть более, чем полностью. Эта же улыбка была не столько уголками губ, сколько глазами. Я слегка потряс головой, прогоняя наваждение.

«Он – андроид! Он не может испытывать эмоции, это лишь эмуляция, не более! – выговорил я себе, давая мысленную пощёчину. – Хотя, он ведь сам говорил, что после девиации…»

– Ладно, приму это за комплимент, Девятка, но не слишком то привыкай. И погнали уже в участок, а то до вечера так проторчим здесь. – Я отвёл взгляд и выкинул окурок в окно.

Машина мягко тронулась с места. Мысленно я готовился заполнять отчёт по делу («Ненавижу эту тягомотину!»)  и прикидывал, чего бы такого сожрать на обед, голод после произошедшего разыгрался зверский. Ещё очень сильно хотелось кофе.

– Хотел уточнить, детектив. – Я вынырнул из своих мыслей. – Что конкретно вы имели в виду, когда просили меня излагать попроще?

– То и имел. Говори, как нормальный человек, нахер твои заумные формулировки, – только произнеся это вслух, я осознал, какую хуйню сморозил. «Нормальный человек», да? – То есть, я хотел сказать…

– Я понял, – перебил меня Ричард. – Я постараюсь говорить проще, если вам так комфортнее.

Промычав в ответ что-то утвердительное, я уже был готов снова погрузиться в себя, но вдруг вспомнил наш разговор по пути к месту преступления.

– Слышь, Ричи, – подобрать слова оказалось непросто, – ты говорил, что андроиды теперь, вроде как, не являются ничьей собственностью. – Девятисотый слегка кивнул, поощряя на продолжение мысли. – А что насчёт вас с Коннором? У вас же не было никакого конкретного владельца. Киберлайф не пыталась заявить на вас свои права или типа того?

– Почему вы спрашиваете, детектив?

– Ну, я просто вспомнил, как Фаулер при нашей первой встрече сказал, что ты направлен к нам на службу. Кем, если ты свободный андроид? Разве они могут тебе указывать?

– Не могут, – покачал головой Девятка. – Они лишь рекомендовали мне попробовать выполнять функции, для выполнения которых я был изначально спроектирован. Попробовать и понять, чего мне хочется самому. Надо было с чего-то начинать, а, как я уже говорил ранее, для формирования собственных желаний необходим опыт. Мне это показалось разумным решением, поэтому я согласился, и Киберлайф направила рекомендации о моем трудоустройстве в ваш отдел.

Я фыркнул и закатил глаза.

– Да уж, нашёл же Фаулер к кому тебя в напарники пристроить! Ну ничего, Пиноккио, будем делать из тебя настоящего мальчика. Наработаем тебе такого опыта, закачаешься!

– Ловлю на слове, детектив, – и этот пластиковый засранец снова улыбнулся.