Надо мною тишина,

Небо полное дождя.

Дождь проходит сквозь меня,

И я свободен вновь.

Я свободен от любви,

От вражды и от молвы,

От предсказанной судьбы

И от земных оков,

От зла и от добра...

Ария - "Я свободен"

Люсио продолжал улыбаться. А что еще оставалось? Он не видел лица Гэндзи, когда тот потрясенно молчал после рассказа диджея. Лишь спустя минуту киборг негромко произнес: «Мы сражались плечом к плечу…» и снова замолчал. И тогда Люсио стало стыдно, что встретил Гэндзи такими новостями по возвращению с того света. Он хотел рассказать позже, когда Гэндзи поправится, но киборг сам спросил, что не так с диджеем. И все, что тот хотел скрыть до поры до времени, вырвалось наружу, все эмоции, все то осознание, что как ни улучшай мир, он всегда будет несовершенен. Для Гэндзи это стало потрясением. Пусть они с МакКри были из совсем разных отрядов Overwatch, младший Шимада был уверен, что ковбою можно доверять. И, как бы он ни жалел Люсио, не мог до конца поверить, что его изнасиловал тот же человек, которого он знал до распада Overwatch.

Гэндзи встрепенулся. Как-то незаметно Люсио прильнул к нему, уткнулся носом в грудь и, казалось, успокоился, дыхание диджея выровнялось, лишь было пока еще слишком глубоким для спокойного состояния. Киборг уже машинально прижал его к себе, погладил по непослушным дредам, но мысли младшего Шимады были далеко отсюда. Почему-то его волновало, как отреагирует брат. Они с Хандзо общались не так много – старшему Шимаде мешало сблизиться чувство вины, а младший не торопил события. Однако Гэндзи знал, что в последнее время Хандзо стал близок с МакКри… У него промелькнула шальная мысль, что это роман мог так повлиять на соратника. Но почему? И знает ли Хандзо, что случилось? В любом случае, нужно обсудить это с братом.

Кстати, где он? Люсио говорил что-то о мести Амели Лакруа… какая месть, когда даже соратники могут ударить в спину, тут лишь бы самому защититься! Мягко отстранив диджея, Гэндзи встал с койки и, придерживаясь за стену, пошел на поиски того, кто сможет ответить на его вопросы. В идеале было бы найти Хандзо, конечно.

А Люсио даже не сразу сообразил его остановить. Потому что впервые в его душе царила абсолютная, беспощадно звенящая за пределами слышимости тишина.

***

Беглецов искали до конца дня и всю ночь, но бывших агентов Blackwatch и след простыл.

Последний раз Хандзо видел Джесси еще в индийской гостинице, когда тот вспылил от предложения Сатьи заключить мирный договор. Лучник был уверен, что партнер решил оставить попытки добраться до Роковой Вдовы через Симметру и поискать другой способ, но когда тот сперва исчез из поля зрения напарника, а потом перестал отвечать на звонки, Хандзо понял, что их планы полетели в бездну. Лучник поднял тревогу, решив, что МакКри попал в неприятности, отказавшись от предложения индианки, и отряд Overwatch, изначально планировавший разыскать Амели Лакруа, начал поиски Джесси. Позже выяснилось, что связь прервалась и с Гэбриэлом Рейесом, и стало понятно, что их с МакКри исчезновение взаимосвязано.

Окончательно все стало понятно, когда на исходе ночи, которая ушла на осторожное прочесывание индийского города и поиски зацепок в Сети, Хандзо получил краткое сообщение с номера МакКри:

«Все будет хорошо, я же обещал. Объясню позже».

***

– Помнишь, когда-то мы говорили о том, что личные привязанности зачастую мешают исполнять свой долг?

Фарра согласно вздохнула. Они с Ангелой сидели на том самом диване, рядом с которым воительница открыла свои чувства целительнице несколько недель назад. Но сейчас… прямо сейчас она готова была любой ценой научиться перемещаться во времени, подобно Трейсер, дабы откатить его назад, на целый месяц, раньше своего признания, раньше перемирия, которое заключили Моррисон и Рейес, дабы помешать им сделать это. Потому что прямо сейчас у них на глазах рушилось то, что когда-то вдохновляло их быть лучше, что было мечтой для целых поколений девчонок и мальчишек, что они так бережно возрождали из руин, пытаясь избежать ошибок, которые допустили в первый раз.

Рушился Overwatch.

На гибралтарскую базу вернулась лишь часть отряда, и счастье, что не из-за потерь в бою. Старший Шимада и Моррисон остались в Индии, дабы продолжить поиски. Александра Зарянова покинула отряд перед самой миссией, чем вызвала целую бурю негодования у агентов, которую они, впрочем, направили в нужное русло, когда со всей этой неистовостью и самоотдачей выполняли задание, пусть и безуспешно. По дороге обратно отряд покинула и Ханна, получив приглашение на долгожданный киберспортивный турнир, но при этом горячо пообещала непременно вернуться к полюбившимся ей соратникам. Ну, и бесследно исчезнувшие Рейес с МакКри. Даже вечно оптимистичные касательно организации Уинстон и Трейсер понимали, что все складывается совсем не так, как хотелось бы.

Ангелу же беспокоил Гэндзи. Нет, вовсе не из-за сбоев в синхронизации работы имплантатов, это как раз было поправимо, доктор запланировала еще одну небольшую операцию по интеграции новых систем киборга с остатками органики. И даже в поведении его не было ничего необычного – как будто вечно гиперактивные агенты Overwatch редко на ее памяти сбегали из лазарета, едва сумев встать на ноги. Но потом они с Люсио стали какими-то слишком тихими, все сидели в палате в обнимку, как только Гэндзи узнал, что Хандзо еще не собирается возвращаться в штаб. Определенно, что-то случилось и у них, вот только как выяснить, что именно? Как это исправить?

– Ты думаешь, что во всем, что случилось, виноваты отношения? – наконец отозвалась Фарра.

– У тебя еще есть в этом сомнения? – невесело откликнулась Ангела и, встав с дивана, направилась в свой рабочий кабинет. – Прости. Мне предстоит еще много работы.

***

Хорошо, что они успели снять номер в индийской гостинице. Пусть все обернулось совсем не так, как хотелось бы, и даже не так, как ожидали, а сон был им необходим. Шимада и Моррисон продолжали поиски соратников, практически забыв об Амели Лакруа, но даже ниточка в виде Сатьи Вашвани не приблизила их к цели. Индианка все еще была готова обсудить условия взаимной неприкосновенности Роковой Вдовы и агентов Overwatch, на что Джек Моррисон согласился, практически не глядя, но выяснилось что Симметра к исчезновению МакКри и Рейеса непричастна.

Несмотря на то, что перед этим Хандзо не спал почти двое суток, сон как рукой сняло, когда в дверь номера постучали спустя всего пару часов после того, как лучник наконец решил дать себе отдых. В помещении он находился один, Моррисон, наглотавшись стимуляторов, продолжал поиски, Шимада же предпочитал обходиться без химии.

Набросив халат и прихватив волосы резинкой, Хандзо открыл дверь. На пороге стояла индианка в униформе горничной и держала в руках небольшой сверток, завернутый в упаковочную крафт-бумагу.

– Здравствуйте, вы Хандзо Шимада?

– Да. 

– Вам просили передать…

– Кто?

– Посетитель не представился, сказал, что все есть в записке.

Записка, значит…

– Хорошо, давайте.

Только когда дверь закрылась, японец сообразил, что невежливо было не поблагодарить горничную за передачу, а то, что его мысли заняты совершенно другим – так себе оправдание.

Сверток был мягким и удобно ложился в обе руки. Хандзо повертел его в руках, рассматривая со всех сторон – упакован добротно, хоть и не перевязан. Зачем-то поднес к лицу, понюхал – и у лучника перехватило дыхание, когда он уловил еще заметный аромат дыма, меда и сухофруктов.

Одним движением старший Шимада сорвал упаковку и до побелевших костяшек сжал в руках видавший виды, потрепанный и даже кое-где дырявый кусок красной ткани с простым орнаментом по краю. Обещанная записка последовала за упаковкой, с тихим шелестом упав на пол.

Прошло несколько минут полнейшей тишины, прежде чем Хандзо, не выпуская из рук такой до боли знакомый элемент одежды успевшего стать столь близким ему человека, осторожно наклонился, словно боясь потревожить кажущуюся такой хрупкой реальность, и поднял упавшую записку. Только сейчас лучник осознал, что несмотря на всю близость, он до сих пор не видел, чтобы Джесси писал от руки, поэтому даже не мог сказать, его это почерк или нет.

Впрочем, форма букв, а точнее почти полное ее отсутствие вплоть до почти что врачебной нечитабельности, явно говорила о том, что обладатель почерка не особо жалует традиционные методы письма.

«Я же обещал, что вскоре все тебе объясню…»