Хоук нервно, дрожащими руками бросала вещи в дорожную сумку, судорожно пытаясь собрать все самое необходимое. После бойни в Казематах все сошлись на том, что лучше всего для нее будет как можно быстрее покинуть город. Это решение не далось легко ни ее спутникам, ни ей самой, однако сколько бы они ни искали другие выходы, в конце концов, все вело именно к этому.

Может ей и не удалось уберечь город от уничтожения церкви и войны, но она уж точно не допустит, чтобы перед Верховной Жрицей за ее поступки расплачивались жители Киркволла.

Закинув сумку на плечо, она быстрым шагом вышла из своей комнаты, но резко остановилась, нерешительно глядя в сторону комнаты матери. Даже по прошествии стольких лет она так и не смогла заставить себя войти туда. Только Орана изредка протирала там пыль.

Хоук не могла точно сказать почему она избегала этой комнаты. Возможно, дело было в воспоминаниях, которые в ней могут пробудить находящиеся там вещи. Или в чувстве вины, разъедающем ее изнутри и давящем едва ли не осязаемым грузом. А может быть и во всем сразу.

Она попросила у Ораны связку ключей, подошла вплотную к запертой двери и уже вставила нужный ключ в замочную скважину, но, так и не повернув его, вернула связку девушке.

— Сохранишь их до моего возвращения?

Та только кивнула, хлюпнув носом и Хоук, грустно вздохнув, вручила ей небольшой кожаный мешочек.

— Это твое жалованье на пару месяцев вперед, плюс небольшая премия в благодарность за годы службы, — она мягко потрепала девушку по плечу. — Все, беги к Мерриль, она и остальные о тебе позаботятся.

Проводив служанку взглядом, Хоук спустилась в библиотеку, где ее дожидались друзья с еще более кислыми минами, чем у нее самой. Здесь, внизу, собрались почти все, за исключением троих: Андерса, Себастьяна и Фенриса.

Андерса, который был виновником всех тех событий, из-за которых она вынуждена была уйти из Киркволла, Хоук прогнала еще до начала битвы с обезумевшей Меридит. Себастьян ушел сам, так и не смирившись с тем, что она отказалась убить своего, хоть и не самого лучшего, но все-таки друга. Трудно было сосчитать, сколько раз Андерс приходил им на помощь, однако простить ему взрыв Церкви она готова не была. Фенрис же собирал вещи у себя в имении, твердо намеренный следовать за ней. Хоук надеялась на это, хотя и чувствовала себя виноватой: мало того, что он из-за нее сражался, защищая магов, так теперь он был вынужден уйти из города и бросить с таким трудом обретенный дом.

Хоук обессилено села между Варриком и задумавшейся о чем-то Изабелой, упершись невидящем взглядом в потрескивающие в камине поленья. Ее мабари, издав какой-то звук, больше напоминающий ворчание, улегся в ногах.

Спустя некоторое время, которое они провели в молчании, в коридоре послышались знакомые босые шаги. Скрепя сердцем, Хоук встала и перекинула через плечо увесистую кожаную сумку.

— Готова? — обратился к ней Фенрис, как только увидел ее.

В ответ на это Хоук подошла к нему и легонько сжала его руку. Остальные собирались проводить их до Расколотой горы, так что, как только все были в сборе, пришло время выходить. Авелин с Варриком обещали приглядеть за особняком в ее отсутствие и за это Хоук была им очень благодарна, хотя и не знала когда сможет вновь вернуться в Киркволл. И сможет ли вообще.

Бок о бок с Фенрисом они шли по опустевшим улицам города. В холодном и влажном ночном воздухе до сих пор витал запах дыма и гари. Иногда им встречалась городская стража и храмовники, и в эти секунды сердце Хоук проваливалось в пятки: она ждала, что в любой момент их могли схватить, и только выйдя за пределы города ей наконец-то удалось вздохнуть с облегчением.

Она, было, продолжила путь, как вдруг услышала негромкий кашель позади.

— Ты ведь не идешь дальше, да? — понимающе спросила Хоук остановившуюся у самых ворот Авелин.

Стражница только пожала плечами, виновато глядя на нее.

— Я – капитан стражи. Донник без меня долго не продержится.

Хоук некоторое время смотрела на нее, но в конце концов сделала глубокий вздох и кивнула.

— Я понимаю, — она подошла к подруге и крепко обняла ее. — Спасибо, что была со мной все эти годы.

— Кто-то же должен был присматривать за тобой, — печально усмехнулась та. — Постарайся не попадать в неприятности. Сама не верю в то, что сейчас скажу это, но Хоук, слушайся Фенриса.

— Конечно, мам, — закатила глаза Хоук и тут же отхватила легкий пинок от подруги. — Увидимся, медные бархатцы.

Авелин попыталась снова ее пнуть, но на этот раз та успела увернуться и спрятаться за Фенриса. 

— Прощаю тебе это только потому, что еще долго не увижу.

Хоук осторожно выглянула из-за плеча друга и на этот раз, уже по-серьезному, попрощалась с Авелин. Только когда ее силуэт окончательно скрылся за воротами, они пошли дальше. Держать себя в руках и преодолевать спазмы, сжимающие горло все то время пока они размеренным шагом двигались вверх по склону Расколотой горы, с каждой минутой становилось все труднее. Казалось, что это был обычный день. Один из тех, когда их компания по обычаю шла расправляться с разбойниками по просьбе какого-нибудь аристократа, караваны которого и ограбили эти самые разбойники. Но это было не так. И давление от чувства неизбежного расставания в конце пути сквозило в самом воздухе.

Добравшись до вершины, с которой вид города был как на ладони, друзья остановились на небольшой привал.

— Ты как, Хоук? — поинтересовался присевший рядом с ней Варрик.

— Отвратительно, — буркнула она, беря протянутую ей сливу. Она подышала на фрукт и протерла его рукавом куртки, прежде чем отправить себе в рот. — Хочется как в детстве забраться на крышу и плеваться косточками в прохожих, а не решать судьбу целого города.

Варрик только усмехнулся.

Она глянула на него и, недолго думая, опустила голову ему на плечо. Тот приобнял ее в ответ, мягко похлопывая по спине.

— Хотел бы сказать, что все будет хорошо, — вздохнул он, — но не хочу тебе врать.

— За это то я тебя и люблю, — усмехнулась бывшая Защитница Киркволла.

— Воу, ты осторожнее с такими признаниями. Мы же не хотим, чтобы твой парень вырвал мне из груди сердце.

— Хотел бы, вырвал бы уже давно, гном, — буднично заметил Фенрис, поправляя накидку.

— Как-то тут уж очень эмоционально, — проворчала Изабела.

— Разве это плохо? — удивилась Мерриль.

Пиратка только фыркнула в ответ.

— Чем собираешься заняться?

— Ну, так как из-за высоких принципов моей подруги мне не достался корабль, — на этих словах она многозначительно посмотрела на Хоук, — то в первую очередь займусь именно этим. Но сначала помогу Варрику с книгой о тебе, конечно же.

— Понадобятся грязные подробности – вы знаете как со мной связаться, — подмигнула Хоук.

— Непременно, — похлопал ее по плечу Варрик. — Но не беспокойся, наша фантазия поможет заполнить все пробелы. К счастью, она у нас очень богатая.

Хоук прыснула, а Фенрис только окинул всех мрачным взглядом и отошел. Она тут же поднялась и поравнялась с ним.

— Все нормально? Мы опять переборщили?

Он покачал головой, мягко глядя на нее.

— Нет, я уже привык. Просто задумался о том, что будет дальше.

Хоук прикусила губу.

— Знаешь, ты не обязан покидать город, если не хочешь.

— Ты о чем? — не понял он.

— Просто… Я пойму тебя если ты хочешь остаться. Мы с Роем сможем позаботиться друг о друге.

— То есть, ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой? — вопросительно нахмурил брови Фенрис.

— Нет! В смысле не нет, что не хочу, а в том смысле, что… — Хоук замолчала, собираясь с мыслями. — Я буду рада, только если ты идешь со мной не потому что считаешь себя должным, а потому что сам этого хочешь.

— Я тебя не понимаю. Я же с самого начала сказал, что не собираюсь оставлять тебя одну, — он продолжал озадаченно смотреть на нее.

— Я просто подумала, что может тебе не хочется бросать Киркволл. Там же твой дом.

— Мой дом там где ты, Хоук, — очень тихо, но отчетливо проговорил он.

Хоук на несколько секунд лишилась дара речи и просто не сводила с него взгляда.

— Если совсем честно, — продолжил Фенрис, — не будь тебя, я давно бы ушел сам. Не надо сомневаться в моем желании быть рядом.

Все то время, пока говорил, он смотрел ей в глаза, будто стараясь убедить, что говорит правду. Хоук смущенно провела пальцами по волосам, убирая их назад и улыбнулась.

— Я тоже люблю тебя, Фенрис.

Теперь уже была его очередь ошарашенно на нее пялиться. Не дожидаясь какого-либо ответа, она вплотную к нему приблизилась и скользнула по его твердым, шершавым губам своими.

— Благочестивая задница Андрасте, а подождать пока мы уйдем? — усмехнулся Варрик.

Фенрис тут же вышел из ступора, словно вспомнив, что они были не одни.

— Не тебе ли нужны были грязные подробности? — вскинул бровь он.

— Подловил.

— Я смотрю вы уже бросаетесь словами на букву «л», — присоединилась к нему Изабела.

— А по-моему, это очень мило, — вздохнула Мерриль.

— А по-моему, — проворчал Фенрис, — прощание немного затянулось,

— Тоже верно, — согласился Варрик и подошел к ним. — Не унывай, Хоук. Вот увидишь, ты еще устанешь отвечать на наши письма.

— Обещаешь?

— Конечно, Хохотушка.

Хоук собрала всех своих друзей вместе и постаралась обнять их как можно крепче. Когда они разошлись, она с грустью оглядывалась им в след. Несмотря на то, что далеко не все из тех лет, что она провела в Киркволле, были счастливыми, у нее осталось достаточно хороших воспоминаний, чтобы хотеть однажды вернуться назад.

— Реза, — неожиданно позвал ее Фенрис, тем самым отвлекая от мрачных мыслей. — Ты… ты серьезно это сказала?

Видя, что он остановился, она последовала его примеру и выжидающе на него посмотрела. До нее не сразу дошел смысл вопроса, но ее лицо озарилось пониманием, как только она заметила как замялся Фенрис. Хоук мягко провела ладонью по его щеке и лбу, нежными движениями убирая нависшие на глаза седые пряди.

— Конечно, Фенрис.

В его взгляде промелькнуло какое-то… недоверие? Удивление? — она не могла толком определить. Он будто ждал подвоха, возможно, рассчитывая, что она по-обыкновению переведет все в шутку. Или же она поспешила с этим и он просто испугался.

— Ну… — несколько смутилась Хоук, — я вообще хотела сказать тебе в более романтичной обстановке, вроде, там, не знаю, во время звездопада или еще чего-нибудь, но как-то само вырвалось, и, в общем…

Он прервал ее нервный монолог, за руку притянув к себе. Хоук почти сразу же обняла его так же крепко, как и он ее.

— Тебе как-то не по себе, верно?

Фенрис немного отстранился, чтобы лучше видеть ее лицо, но все еще не убирая рук с ее талии.

— Нет, я… просто не ожидал.

— Почему? — удивилась Хоук.

Он издал легкий смешок.

— Тебе ли не знать, что я далеко не подарок. Я не думал, что это возможно.

Хоук молча уткнулась носом в его шею, раздумывая над ответом

— Знаешь, Фен, — наконец отозвалась она. — Я буду постоянно напоминать тебе об этом, и у тебя не останется выбора, кроме как поверить мне. А когда поверишь я все равно продолжу, потому что люблю тебя.

Фенрис не удержался от улыбки и мимолетно коснулся ее губ своими.

— Честно?

— Ты еще будешь молить меня, чтобы я заткнулась.

— Уверяю тебя, я никогда об этом не попрошу.

— Ловлю тебя на слове.

Она нехотя выпустила его из объятий и стала подзывать к себе куда-то убежавшего Роя. Спустя несколько минут, когда пес наконец-то явился на зов, они пошли вперед, по заранее обговоренному маршруту.

Хоук не знала, что их ждет в впереди, да и особо не задумывалась об этом. Главное, что Фенрис рядом, а с остальным они так или иначе справятся вместе. Она сделала глубокий вдох и в последний раз глянула в сторону Киркволла. Отсюда, с высоты, город казался таким маленьким, даже было странно осознавать, что она так долго прожила там.

— Идем? — раздался рядом голос Фенриса.

— Идем, — согласилась она, сильнее укутываясь в теплый дорожный плащ.

***

Фенрис крепко обхватил кожаную рукоятку своего двуручника, внимательно следя за последним из оставшихся нападавших, который наблюдал за ним с не меньшей настороженностью. Он сделал глубокий вдох и на выдохе рванулся в сторону внушительных размеров врага. Тот, было, попытался выставить блок, но преимущество Фенриса было в скорости, так что когда он полоснул клинком по животу разбойника, тот выронил из рук оружие. Из раскрывшейся раны повалил пар и он упал на землю лицом вниз.

— Рой, Где ты? — крикнул Фенрис, и в ответ услышал жалобный скулеж. Переступив через труп, он пошел на звук и через несколько минут обнаружил мабари. Кровь обильно смочила шерсть пса, а из его неподвижного плеча торчало обломанное древко стрелы.

Фенрис выругался, отчаянно пытаясь сообразить, что делать. Вытаскивать стрелу было нельзя, иначе пес мог истечь кровью. Он всегда полагался на целительную магию Хоук, но сейчас помощи было ждать неоткуда.

— Рой, — он внимательно посмотрел на пса, — все будет хорошо.

Мабари только окинул его измученным взглядом и прикрыл глаза.

— С тобой все будет хорошо, — как можно убедительнее повторил он, обращаясь скорее к самому себе.

Лагерь разбойников, на который они случайно набрели, представлял собой небольшую вытоптанную поляну, на которой было разбросано около десятка шалашей и прохудившихся палаток. Однако первое, что бросалось в глаза новоприбывших – это большой, добротный шатер, стоявший посреди лагеря.

За спиной послышались глухие звуки отдаленного раската грома. Выругавшись, Фенрис взял пса на руки и, стараясь действовать как можно бережнее, направился к тому самому шатру. Он положил своего четвероногого друга на кровать, а затем принялся рыться в своей сумке, выискивая снадобья, которые оставила Хоук. Осмотрев рану, он не придумал ничего лучше, чем попросту обломить древко стрелы. Рой взвыл так, что у Фенрса сжалось сердце. Он бросил полный ненависти взгляд на скрюченный труп в углу, из прокусанного горла которого все еще текла кровь.

— Тише, малыш, — бормотал он, пытаясь успокоить пса. — Потерпи еще немного.

Он заставил Роя выпить обезболивающее снадобье с усыпляющим эффектом. Когда мабари заснул, Фенрис поднял с пола покрывало из козьей шкуры и аккуратно укрыл им его, а затем достал карту и принялся сосредоточенно рассматривать отметки на ней. Они с Хоук обводили кружочком все поселения и время пути от одного до другого и, судя по ней, добраться до ближайшей деревни можно было за два дня. Это время можно было сократить и быть там уже к обеду, если идти ночью.

Фенрис не был уверен, что ему это под силу, учитывая то, что Рой не сможет идти сам. Но мабари был нужен лекарь, так что придется постараться.

Они с Хоук определились с маршрутом еще в ту ночь перед уходом из города. Только друзья знали как их найти. В планах было просто уйти как можно дальше, затеряться в лесах, периодически посещая местные поселения и за определенную плату решать проблемы с разбойниками, что они и делали вот уже на протяжении нескольких лет. Пока в одно утро Фенрис не обнаружил на соседней подушке несколько писем.

Он плотно закутался в дорожный плащ и, облокотившись спиной об изножье кровати, достал из-за пазухи стопку бумаг, перетянутых шнурком. Каждый раз, когда Фенрис оказывался неподалеку какого-либо населенного пункта, он останавливался там на несколько дней, дожидаясь, очередного письма от Хоук. Она присылала ему нарисованные карандашом места, мимо которых проходила, портреты людей и изображения животных. Как-то он получил рисунок странных лошадей с торчащим мечом из головы. Он не был уверен в том, что они не выдумка самой Хоук. С фантазией у нее всегда было все в порядке.

Фенрис улыбнулся одним уголком губ и стал в очередной раз перечитывать ее письма. Большую часть из них он уже выучил наизусть, и все они заканчивались словами «люблю тебя, будь осторожен».

Когда она впервые ему призналась, он растерялся – ни от кого ему не доводилось слышать подобное, да и он не верил, что когда-либо доведется. То, что он испытал было похоже на счастье и нестерпимую потребность больше не расставаться с ней ни на минуту. Со временем Хоук говорила, что любит его все чаще и чаще, будто-бы невзначай, и даже несмотря на это, в этих словах неизменно звучала огромная теплота. Но сейчас они вызывали только страх. Страх того, что, возможно, каждое новое письмо может оказаться последним.

И он был зол. 

Как она могла просто уйти, ничего не объяснив? Фенрис понятия не имел где ее искать, и почему она его оставила. Он пытался найти подсказку в каждом рисунке, в каждой строчке каждого письма, но там не было ничего. Ничего, что могло бы намекнуть куда она отправилась. Но больше, чем на Хоук, Фенрис злился только на себя. Он ведь чувствовал, что что-то не так. То, что это не было спонтанным решением выдавало ее поведение. Едва заметные перемены во взгляде, в натянутой улыбке и излишней серьезности, совершенно ей не свойственной. Он пытался с ней поговорить, но она все переводила в шутку. В конце концов он решил дать ей время, ведь она всегда делилась с ним своими переживаниями, когда была готова о них говорить. Потому он не насторожился.

А стоило бы.

Прикрыв глаза, Фенрис стал прислушиваться к монотонному перестуку капель дождя по траве.

***

— Это мираж или я правда чувствую запах самого вкусного супа с кроликом во всем мире?

Фенрис усмехнулся, помешивая еду и краем глаза наблюдая за выползшей из палатки Хоук.

— Ты слишком долго спала. Тебе повезло, что мы с Роем все не съели.

Она завернулась в плед и, зевнув, села рядом, уронив голову ему на плечо. — Ворчун. Когда ты в прошлый раз дрых до обеда и обслюнявил всю нашу наволочку не хуже мабари, я тебе и слова не сказала.

Он закатил глаза и, наполнив деревянную миску супом, протянул ей. — Съедобно?

— Ага. Мы впустую растрачиваем твой кулинарный талант на убийство всяких отбросов вроде работорговцев. Нам бы свою таверну открыть.

— И как назовем? — решил подыграть ей Фенрис.

— «Огнедышащий дракон». Самая острая еда в Тедасе! — с готовностью воскликнула Хоук.

— Ну еще бы, как же я сам не догадался.

— Не расстраивайся. Просто в тебе нет предпринимательской жилки.

Фенрис фыркнул.

— Посмотрим, как ты будешь руководить таверной с недовольным поваром.

Хоук усмехнулась и поцеловала его в щеку. — Я помою посуду, если ты будешь сговорчивым.

— Раз я готовил, ты и так должна ее помыть.

— Пытаться давить на мое чувство ответственности – бесполезно, лисенок.

— Ах да! — он сделал вид, что вспомнил что-то важное. — Нельзя надавить на то, чего нет. 

— Жестоко, но правдиво. Так что все ради того, чтобы ты не дулся, — Хоук быстро чмокнула его в лоб и, забрав грязную утварь спустилась к узкому ручью. 

Он некоторое время наблюдал за ней, а затем начал потихоньку собирать их вещи.

***

Фенрис проснулся так же неожиданно, как и уснул. Рой все еще спал, тихо поскуливая от боли во сне. Несмотря на то, что он чувствовал себя еще более уставшим, чем накануне, времени на более долгий сон не было.

Уложив вещи, Фенрис подошел к лежащему псу и мягко потрепал его по шерсти.

— Продержись еще немного, — попросил он. — Скоро встанешь на ноги. 

В ответ Рой только фыркнул и обессиленно вздохнул.

— Прости, я это не специально.

После прошедшего ночью ливня, в воздухе стоял отчетливый запах сырости. Окрестности были окутаны густым и тяжелым туманом, но Фенрису все же удалось разглядеть дорогу. От порывов холодного, пронизывающего ветра пробирала дрожь, и он поежился. Но выбора не было – Рою нужно лечение. И чем быстрее, тем лучше.

Взяв мабари на руки, Фенрис отправился в путь, стараясь не останавливаться на привал так часто, как раньше. К ночи склон начал уходить вверх, а высокая трава не позволяла смотреть вперед. Ко всему прочему снова пошел дождь и, хотя он уже не был таким сильным, мокрая зелень, скользившая под ногами, мешала идти.

Только к рассвету Фенрис смог наконец вздохнуть с облегчением: склон стал спускаться все ниже и ниже, сменившись ровной, протоптанной дорогой. Ближе к полудню он уже добрался до деревни. Найти лекаря труда не составило. Фенрис ждал, когда тот закончит работу и, заплатив ему, отыскал местную ночлежку. Сняв комнату на несколько дней вперед, он сначала уложил Роя, а затем и сам отключился, едва коснувшись головой подушки.

Он не помнил, что ему снилось – просто чернота, но разбудило его какое-то необъяснимое чувство тревоги. Фенрис точно мог сказать одно: этот страх был как-то связан с Хоук, так что он тут же вскочил с постели и, спрятав лицо в ладонях, попытался успокоиться. С каждыми новыми присланными ею письмами, все больше усиливались опасения их не получить. Неведение было поистине одной из самых худших пыток, которые ему довелось пережить.

Накормив Роя и сделав ему перевязку, как объяснял лекарь, Фенрис позавтракал сам и, узнав у трактирщика, что почту доставят только следующим вечером, решил прогуляться.

Со вчерашнего дня погода заметно улучшилась. Напоминанием о дождях служили лишь не до конца высохшая трава и лужи на дорогах, сверкающие при свете солнца. Фенрис не мог не улыбнуться, заметив местных детей, играющих в прятки. Наверное, как-то так и проходило детство Хоук с ее родными. А может и его собственное.

Думать об этом было одновременно и увлекательно, и грустно, так что, отбросив эти мысли, он проследовал за стайкой женщин, увлеченно о чем-то болтающих. В руках они несли корзины с грязным бельем, так что он предположил, что где-то рядом должен быть водоем.

Так и оказалось. Стараясь не привлекать внимания, Фенрис спустился к подножию реки, где, окруженный высокой травой, мог наблюдать за местными жителями: кто-то стирал, кто-то рыбачил, некоторые же просто сидели и что-то обсуждали. Он также заметил молодого паренька с альбомом в руках и отрешенностью от происходящего во взгляде.

***

— Похоже? — в который раз поинтересовалась Хоук, показывая ему набросок.

— Может быть… мне кажется у нее должны быть глаза пошире, а губы – более узкими, — прикинул Фенрис. — Но Хоук, это всего-лишь обрывки.

— Обрывки воспоминаний так же важны, как и сами воспоминания. Может, чем больше ты будешь смотреть хотя бы на примерное изображение своей матери, тем больше деталей будешь вспоминать.

Он задумался над ее словами, а Хоук тем временем продолжала оживленно водить карандашом по бумаге. Она просила его как можно точнее описывать те вещи о его прошлом, которые иногда всплывают у него в памяти, пусть даже на первый взгляд и казавшиеся незначительными.

— Знаешь, нам однажды придется отправиться в Тевинтер, — задумчиво бросила она.

Фенриса передернуло.

— Не смешно.

— А я и не шучу, — Хоук отложила свое занятие и серьезно посмотрела на него. — Я думаю, только когда ты пройдешь по тем местам, по которым ходил в прошлом и пообщаешься с местными, тогда и сможешь вспомнить кем ты был в то время.

Он ничего не ответил. Одна только мысль об этом вызвала негодование и злость. Это не укрылось от Хоук и она мягко сжала его пальцы.

— Фенрис, я не говорю, что прямо сейчас или через год. Только тогда, когда ты сам будешь к этому готов.

— Я понимаю, только… это непросто.

Она взъерошила его волосы и невесомо поцеловала в висок.

— Я буду рядом. Все время.

— Спасибо. За все, что ты для меня делаешь, — с искренней благодарностью отозвался Фенрис. — Представить не могу, что бы делал без тебя.

— И не надо! Я же здесь, — весело заметила она и снова показала ему рисунок. — А сейчас похоже?

***

Уже стемнело, когда Фенрис возвратился к себе. Рой спал, а на его плече была свежая перевязка: должно быть, лекарь заходил проверять. Он осторожно разбудил пса и протянул ему половину своего ужина. Тот, после долгих уговоров, наконец согласился поесть, после чего сразу же уснул.

Ему хватило еще двух дней, чтобы изучить всю деревню от начала и до конца. Даже немного пообщаться с жителями. К его облегчению, никто из них особо не обращал внимания на то, что он эльф. Разве что пару раз кто-то отпустил несколько комментариев, но они были скорее странными, чем такими, за которые можно было бы причинить серьезные увечья. Гонец задерживался уже почти на неделю. Фенрис, конечно же, другого и не ожидал – на его памяти ни разу не бывало так, чтобы они появлялись вовремя. Не даром существует такое невообразимое количество шуток о скорости гонцов Тедаса. Если бы он не ждал известий от Хоук, то и бровью бы не повел, но в таких обстоятельствах каждая минута, проведенная в ожидании, причиняла едва ли не физическую боль. Только на седьмой день, ранним утром, когда от бессонницы Фенрис сидел и читал у окна, он заметил характерную нашивку на одежде новоприбывшего. Он тут же выбежал на улицу: все письма свозились в определенное место в поселении, откуда их нужно было забирать, а стоять в очереди еще один день у него не осталось ни нервов, ни сил.

— Эй! — окликнул он.

Тот обернулся и со вздохом закатил глаза.

— Нет времени, приходите позже вон к тому дому, — безэмоциональным тоном изрек гонец, неопределенно указывая куда-то в сторону.

— Нет, прошу вас, это очень срочно, — Фенрис не собирался сдаваться. На крайний случай он может спустить зануду с лошади и отнять сумку. — Вы задержались на целую неделю!

— Я что-ли виноват, что дорога размыта? — возмутился паренек.

Фенрис сделал несколько глубоких вдохов, стараясь не сорваться.

— Послушайте, — уже спокойнее продолжил он. — Я жду известий от человека, которого много месяцев не видел, не знаю что с ним и где он находится. Прошу, просто посмотрите в своей сумке письмо на имя Фенрис.

— Фенрис? — тут же вскинул брови гонец и начал ощупывать карманы. — Да, для вас есть письмо. У вас весьма... запоминающееся имя. И конверт такой красивый, я подумал, от кого-то важного. Сейчас-сейчас.

Фенрис сглотнул: Хоук всегда писала ему на обычной, ничем не примечательной бумаге.

В конце концов, треснув себя по голове, мужчина достал из внутреннего кармана куртки долгожданное письмо и протянул ему.

— Это все? — уточнил Фенрис, ощупывая непривычно тонкое содержимое.

— С таким именем – да. А теперь, разрешите… — он многозначительно на него посмотрел. 

Фенрис кивнул и пропустил его лошадь вперед, а сам поднялся обратно в комнату, крепко сжимая узорчатый конверт.

Приглядевшись, он заметил, что почерк отличается от ее.

«Варрик?»