кровь. горячая, густая, огненная. багровая, липкая, мученическая. он что-то ей говорит. она не знает этого человека, но чувствует, что в ней что-то прогибается, ломается, гниёт. в лёгких жжёт и печёт, ей хочется, чтобы у неё на спине прорезались крылья, и она взлетела, выплёвывая адское пламя. ты ведь не собираешься умирать у меня на руках? нет, нет, нет. ты ведь обещал. а я говорила, что мне придется пойти вслед за тобой. 

Лали просыпается, понимая, что с её губ срываются рыдания - судорожные, глухие и горькие. впервые за год. девушка вспоминает два ослепительных огня, которые несутся на неё со скоростью шаровой молнии, и сбивают с ног. вспоминает чужую церемонию бракосочетания. и, вроде бы, она должна биться в истерике, раздирая себе лицо ногтями и сдирая шкуру с ладоней, именно из-за неё. но она задыхается от слёз из-за мужчины из её сна, пролитая кровь которого покрывала её руки до самых локтей. и никак не может вспомнить его лица.

***

- да сколько уже можно косить эту чертову траву? - звонко спрашивает Лали, выходя на балкон и быстро ища глазами свой источник раздражения и потрёпанных нервов уже на протяжении трёх часов.

весь вчерашний день девушка соскребала с себя засохшую кровь. хотелось взять наждачку и счищать ею тёмно-красную корочку с рук и лица. как только Лали казалось, что на теле не оставалось ни единой кровоточащей раны, она почему-то возвращалась в свой нелепый сон. и тогда ей хотелось схватить уже бензопилу и попросить кого-то отрубить ей руки. 

но в какой-то момент она всё-таки прикрыла глаза и погрузилась в сон без единого дурного сновидения. пока её не разбудил какой-то гнусный жужжащий звук, который, казалось ей показалось, решил продырявить её правый висок насквозь.

- эй, я к тебе обращаюсь, человек, газонокосилку которого я обещаю разъебать, если она сейчас же не заткнется, - еще громче говорит Лали, накидывая на голову капюшон от своей красной толстовки, который бросал бы тень на её глаза.

- в том, что предыдущий домовладелец запустил газон, нету моей вины, - выкрикивает ей ответ мужчина каким-то слишком оживлённым голосом.

- хочешь познакомиться лично, значит? - бубнит себе под нос девушка, и уже через секунду оказывается в комнате Леи, начиная шарить по выдвижным ящикам стола, в которых женщина должна была хранить цветные линзы.

у Лали на них аллергия, но она твёрдо решает продержаться хотя бы десять минут ради того, чтобы переговорить с новым соседом. главное, чтобы он пригласил её войти в дом. вставив тёмно-карие линзы в глаза на скорую руку и мгновенно почувствовав, как в уголках начинают собираться слёзы, она выбегает на улицу. 

подойдя к забору соседнего дома, она видит крепкую спину, которую обтягивает серая водолазка. мужчина так и продолжает топтать траву своими кроссовками, держа в руках газонокосилку и не обращая никакого внимания на требования Лали выключить её ко всем чертям.

- не пригласишь меня войти? - язвительно восклицает девушка, стуча кулаком по железной калитке.

мужчина оборачивается к ней лицом в ту секунду, когда Лали начинает яростно клипать глазами, пытаясь избавиться от непрошенных слёз. он выключает газонокосилку и, подозрительно прищурившись, направляется в сторону девушки.

- только не говори, что тебя расстроило то, что я решил покосить с утра траву, - мягко проговоривает незнакомец, но его взгляд сразу же сосредоточивается на избитом лице Лали.

её глаза щиплят настолько, что девушке кажется, что они могут вытечь прямо на чёрные кроссовки этого галимого любителя ранних подъемов.

- выключи эту хренотень хотя бы на один грёбаный час, всеми богами тебя молю, - раздражённо выпаливает девушка, бешено потирая глаза. - и не забудь сходить к чёрту на досуге, договорились?

- хотелось бы пожелать тебе того же, но ладно, я всё выключу, - отвечает мужчина, облокотившись плечом о край выбеленного деревянного забора. - и я тебя запомнил, кстати.

- да срать я хотела, - только и говорит Лали, продолжая щуриться, но перед тем, как развернуться и уйти, она, растянув губы в жёлчной улыбке, показывает мужчине средний палец.