Кросс чувствует, как заболевает — медленно, но верно. Хотя он действительно стал сильнее, а чувства его неизменно принадлежат Дриму, всё ещё есть граница того, сколько способно выдержать его тело. Жизнь в постоянном страхе, что его избегание поисков Найтмера будет раскрыто, или Дрим сломается под гнётом проклятья и погибнет, или… Всё это сказывается на состоянии Кросса; наказания Дрима здоровью тоже совсем не помогают. Одним словом, буквально всё ведёт Кросса к болезни. Одна мысль об этом вызывает ужас, ведь неизвестно, как на подобное отреагирует Дрим. Вдруг он сочтёт Кросса бесполезным и ненужным и просто выкинет его или, того хуже, убьёт? Что тогда? Кросс не может оставить Дрима, не теперь, когда он так страдает, напуганный, растерянный и полный бесконечного чувства вины, каждую секунду на грани смерти от проклятья, отчётливо осознающий, что именно так веками жил его брат… Веками! Кросс и представить не может, каково это. Даже пытаться нет смысла. Слишком они разные.
И всё же такие одинаковые, когда дело касается нужды в любви и поддержке. А Кросс давно решил, что обеспечивать Дрима этими самыми поддержкой и любовью — его ответственность. И он делает всё, что только в его силах, вне зависимости от обстоятельств; болезнь любого рода сведёт все его старания на нет. Сейчас Кросс в ужасе — вполне оправданном, да от этого не легче, вообще-то лишь хуже. Это замкнутый круг, и не вырваться из него: некуда бежать, и ни малейшей возможности восстановить хоть немного сил. Кросс уже и не помнит, когда в последний раз достаточно спал, без того чтобы то и дело просыпаться от кошмаров. Острое чувство беспомощности, не проходящее ни на секунду, тоже едва ли помогает.
Это всё не имело бы ни малейшего значения, если бы только не вело к болезни, чтоб её. Какой толк от любви, если Кросса выкинут из своей жизни или вовсе убьют? Нет, он любой ценой должен остаться. Небольшая часть Кросса всё ещё надеется, что не будет необходимости выкручиваться, что все его беспокойства окажутся беспочвенными, ведь Дрим, конечно же, отнесётся к Кроссу с милосердием. В конце концов, Дрим так никого и не убил, и вообще ничего плохого не сделал. Так может — лишь может быть — он позволит Кроссу отдохнуть и подлечиться, когда со временем его оставят последние силы. Всё ещё есть шанс, что привязанность Дрима к Кроссу окажется хоть немного сильнее проклятья.
Эта маленькая часть Кросса, полная надежды, создана как раз тем, что люди зовут любовью.
А пока он заболевает, медленно, но верно. Пока он может только надеяться — и оставаться решительным.