Вэй Ин страшно перепугался, когда услышал о ранении Цзинь Цзысюаня. Поначалу он обиделся, что названый брат не приехал сам, хотя чуть ли не клятвенно обещал, но когда посланные им люди объяснили ситуацию, у Вэй Ина сердце в пятки ухнуло. Он сам подгонял сопровождающих до больницы, которая Цзысюаня всё-таки не выпустила ради «неотложного дела». Потом Вэй Ин ещё и накричал на него за то, что раненый хотел прыгать за руль и мчаться через половину провинций. Орал, а сам трясся, но уже не от страха, а от негодования. Под воздействием тьмы ему всё преувеличенным казалось.

Вэй Ин был слегка оглушён успокоительным. Сам дался, когда понял, что начинает бушевать. Сначала успокоительные — потом стабилизация изотопов в нервных центрах организма. Он вздохнул, взялся за телевизионный пульт, одновременно натягивая больничное одеяло до самого подбородка. После того, как он угомонился, стало прохладно. Он вообще потрясение перенёс, какого не переживали остальные люди этого мира. Мыслимо ли — провести военную операцию против объединившихся кланов. Ему повезло, что древние не ждали спецэффектов и взрывчатки. А Вэй Ину повезло, что в том мире убийство не было таким уж вопиющим преступлением, а массовое убийство всегда находило оправдание. Достаточно прикрыться «войной».

И всё равно было не по себе. До сих пор.

-…Государственные фонды провели акцию по сбору средств к созданию заповедника на западе Поднебесной. Все ресурсы будут вложены в сохранение ландшафта и поддержания среды обитания редких видов животных. Сейчас составляется список требований…

Вэй Ин почти не слушал. Всё казалось знакомым и любимым. Даже те аспекты жизни, которые он не любил. Это мир стократ лучше древнего. Этот мир не погряз в крови и ненависти. Вэй Ина все любили. Первым делом он влез на свой сайт, в котором от него не было ни единой записи после перемещения. То, что он там прочитал, его просто ужаснуло. Ранение Цзинь Цзысюаня — это одна из актуальных тем. Читатели разделились на несколько фракций: те, кто полностью поддерживал князя тьмы; те, кто осуждал его за беспорядки в городе; и те, кто силился объяснить остальным, почему такое периодически происходит с последователями тьмы — этакая фракция объективистов. Слишком много научных терминов даже для Вэй Ина, учитывая, что он сам постоянно с этим сталкивается.

— Какого чёрта он тут творил?! — не выдержал он в очередной раз после неудачной попытки извиниться перед читателями. Сказал, что концентрация изотопов зашкалила. Мнения снова разделились. Те, кто не хотел разорвать его за то, что он разочаровал своих фанатов своей отвратительной выходкой, грозили задавить его в объятиях, пока будут утешать несчастную жертву обстоятельств. Вэй Ин действительно стал жертвой обстоятельств, только по другой причине. И все эти склоки выглядели тускло по сравнению со зверствами, что он творил в другом мире. Запоздало настигло и раскаяние, сразу же после первого сеанса по извлечению изотопов. Для уменьшения критического уровня до допустимого нужно было провести, по меньшей мере, ещё два сеанса. Только тогда и не раньше Цзысюань позволит ему перешагнуть порог больницы.

— А сейчас новость о происшествии, затронувшем все слои населения Поднебесной, — заговорил диктор по телевизору. Вэй Ин прислушался. Наверное, будут говорить про него. Он десятки подобных новостей пересмотрел. Шоу-компания, с которой он работал, практически не вылезала из больницы, пообещала оплатить все больничные расходы, хотя Вэй Ин, как и Цзинь Цзысюань, бедными не были. Организовали множество специальных выпусков всевозможных шоу. Представителей компании и докторов, лечащих Вэй Ина, то и дело приглашали на передачи, в том числе научные. Рейтинг прост зашкаливало. Те, кто нашёл в себе бесстыдства осуждать «бедную жертву обстоятельств», сами же и поднимали эти рейтинги.

Бедная жертва обстоятельств лежала и бессовестно таращилась в телевизор, ничуть не переживая за свою популярность. Пара выступлений — и всё станет как прежде.

Между тем, диктор продолжил:

— Стало достоверно известно, что клан Цзян намерен начать судебные разбирательства с князем тьмы Вэй Усянем…

— Чего?! — Вэй Ин резко сел в постели.

В суд подавать будут? За то происшествие, к которому он не имел никакого отношения? Да Вэй Ин тому ублюдку практически выстлал красную дорожку в мир с кланами, а ему в награду вот это! Кто вообще его просил конфликтовать с Цзян Чэном? Вэй Ин и сам с ним не был в ладах, но нападать посреди улицы — это последним дебилом нужно быть.

— Послали Небеса придурка-двойника… — буркнул Вэй Ин и вслушался в новости.

— Молодой наследник клана Цзян подтвердил, что не намерен пускать ситуацию на самотёк. Он объявил, что за каждое преступление необходимо понести наказание, иначе нет смысла охранять закон…

Рингтон мобильника вырвал его из начинающей подниматься злости.

— Надеюсь, ты там не помер? — спросил Вэй Ин, увидев имя названого брата.

— Не задето ни одного жизненно важного органа, — отчитался Цзысюань. — Включи телевизор, герой, блин.

— Да смотрю я.

— Новости по первому?

— Новости по первому.

— И как тебе?

— Шикарно, — огрызнулся Вэй Ин. — Не пойму, какого чёрта тут вообще происходит.

— А-а-а, так теперь ты не поймёшь? Дай-ка я тебе разъясню…

— Не надо. Сам как-нибудь разберусь, не дурак, хвала Небесам, — буркнул Вэй Ин. — Ты не на процедурах? Я к тебе сейчас приду.

— Приходи. Обсудить надо, что с этим делать, не говоря уже о том, что у меня один за другим параллельные звонки. Кому, думаешь, разгребать твой бардак?

— Мне что, на колени встать и лбом пол проломить?!

— Этого уж не надо, — холодный-холодный Цзысюань — аж жутко становилось. — Не хватало мне оправдываться перед твоими фанами за твою избитую физиономию.

— А я скажу, что это Цзян Чэн.

— Он не показывается без телохранителей. Тебя боится, — подмахнул Цзысюань.

— Иди ты! Если бы он меня боялся… что, правда с телохранителями?

— У них там из-за тебя какой-то конфликт развязался — и родители наняли ему телохранителей. Между прочим, акции «Цзян-Парадиз» теряют в цене. Из-за тебя!

— Так ему и надо, — отрезал Вэй Ин. — Нечего кидаться на князей тьмы.

— Ты же сам на него накинулся, а теперь виноватых ищешь?

— А чего он со мной встретиться решил? Он что, дурак? Не знает, что чревато общаться с последователем тьмы, который, к тому же, и безо всякой тьмы готов ему в морду дать?

— Ты всех по себе судишь, — возразил Цзысюань. — Чуть что — сразу в морду. Думать надо о своём положении до того, как решишь нагадить по-крупному.

— …к делу подключились известнейшие юристы. По словам одного из очевидцев, наследник компании «Цзян-Парадиз» делал всё, чтобы закончить конфликт мирно. О причине конфликта обе стороны умалчивают. Наши корреспонденты не могут встретиться с князем тьмы лично. Компания назначила пресс-конференцию на двадцатое число…

— О, уже и пресс-конференция, — прокомментировал Вэй Ин, не отрывая взгляда от экрана и снова отвлекаясь от Цзысюаня. — Цзысюань, я не знаю, что там произошло, — честно сказал он. — Правда, не знаю. Это не я начал.

— А если хорошо подумать?

— Давай я к тебе сейчас приду — и мы поболтаем.

— Чтобы ты опять три литра вина в мою палату припёр?

— Это было один раз! И меня не пустили, — Вэй Ин не стал тыкать тем, что Цзысюань минуту назад сам сказал «приходи». — Ну правда, я не знаю, почему так получилось.

— Даже если так, — Цзысюань смилостивился и взялся за роль защитника-менеджера, — заявление уже подано — и надо дать интервью, где ты извинишься публично…

— Да ни за что! Перед этим уродом?!

— А говоришь, что ничего не сделал!

— Не ори на меня!

— Буду орать, раз ты ни хрена не понимаешь! — прервал поток злости Вэй Ина названый брат. — Наследник клана Цзян и правда слишком зацикливается на своём положении и считает, что всегда и во всём прав. Но нам нельзя конфликтовать с кланами. Ты просто извинишься, а компания предоставит все справки о лечении. Тем более, процент изотопов превышал норму в восемь с половиной раз. Как ты вообще головкой не тяпнулся при таком раскладе? Фанаты с ума сойдут от сочувствия. И мы вернём тех, кто не знает о сути дела. Так что ты ничего не потеряешь.

— А если этот ублюдок выиграет в суде? — спросил Вэй Ин.

— Сначала посмотрим, как общественность отреагирует на новости, подпишем несколько постов, втюхаем объяснения и пару твоих фоток, где ты расстроен донельзя, пригрозим тем, что ты готов покинуть сцену из-за раскаяния…

— И что? От этого вот суд переменит мнение?

— Нам важнее перетянуть на свою сторону общественность. А выиграем мы суд или проиграем — дело десятое, — объяснил Цзысюань. — С фанатами мы живо наверстаем всё упущенное, а то ещё и половина компенсации вернётся. Поверь, ты станешь ещё популярнее. Надо только представить тебя, как жертву обстоятельств.

— Ага, и потом меня пустить под очищение. И стану я никчемным. Пустышкой.

— Ты не читал научную работу о восстановлении золотого ядра?

— Читал, что если что-то полностью утрачено, замена имеет лишь половину прежнего функционала.

— А вот не надо говорить, не зная темы.

— Цзысюань, я не хочу, — Вэй Ин готов был просто сбежать. — Ну правда, я уже не стану заклинателем. Всё, что у меня осталось — это тьма. Если я и её лишусь, то точно опущусь на самое дно.

Цзысюань помолчал. Вэй Ин и правда сейчас так думал. Полагал, что лишившись всего, он просто будет беспробудно пить. И станет уже неважно, какое именно пойло. Он совершенно забыл, что клан Цзинь ни за что не позволит ему утратить опору под ногами, но всё равно было настолько обидно, что Вэй Ин готов был удариться в крайности. Он знал, что через два-три дня происходящее утратит свою остроту, и всё равно продолжал считать, что его предали всем миром. Особенно этот гад-Цзян Чэн. Мало Вэй Ин наподдал его мерзкому клану в древнем мире. Надо было вообще его стереть с лица земли.

Вэй Ин отмахнулся от этой жуткой идеи. В чудовище превращается, которым его и считали. Он глубоко вдохнул и сам нарушил тишину:

— Ладно, я всё понял. Будем сопротивляться. Просто распирает от всей этой несправедливости.

— Приходи ко мне, — предложил Цзысюань. — Поболтаем.

— Сам же сказал, что я тебе там не нужен, — ткнул его носом Вэй Ин.

— Давай теперь придираться к каждому слову!

— Давай придираться! — рявкнул Вэй Ин и нажал отбой, а сам в подушку вцепился и избил её кулаками, приговаривая, какая она сволочь. Новость о предстоящем судебном разбирательстве уже закончилась. Не имело смысла и дальше оставлять телевизор включенным — всё равно всё настроение насмарку. Вэй Ин выключил его, швырнул пульт о стену — самый незрелый и легкомысленный поступок, миллион раз показанный в фильмах и описанный в книжках, когда в порыве эмоций персонаж швыряет телефон о стену, как будто это мобильник ему нахамил. Вэй Ин не стал поднимать пульт и жалеть о своём поступке. Он добавил своему жесту глупости: от души попинал пульт по полу и зашвырнул под тумбочку. Отлегло. Наверное, эффект не в том, чтобы выразить пик эмоций, а сорвать зло и дать волю маленькому безумству, чтобы потом кому-нибудь со зла не накостылять.

Вэй Ин накинул на больничную пижаму белый халат и пошёл в палату к Цзысюаню, который лежал в той же больнице, только на другом этаже.

После очередного сеанса очищения медики пришли к заключению, что уровень изотопов в нервных центрах Вэй Ина допустим. Его выписали из больницы, но велели приходить на обследование раз в неделю. Это поначалу. Люди паникёры: как что случилось, сразу принимают всякие меры, но постепенно их ослабляют до следующего происшествия. Вэй Ин только мысленно усмехнулся, но перечить не стал. Когда он появился в компании, его тут же взяли в оборот и потащили на встречу с адвокатами клана Цзян. Это была целая толпа адвокатов, целых трое. Ему задавали однотипные вопросы, пытаясь вывести из себя, чтобы Вэй Ин снова натворил дел, доказывая свою неадекватность. Но Вэй Ин был адекватен, включая военные действия в древности, ибо там все так делали. Сохрани он человеколюбие — и его казнили бы незамедлительно за чужие грехи. Он погибать за других не собирался. Умирать и за себя не хочется, а тут совершенно незнакомый человек.

— Тварь он, а не человек, — перед собой швырнул он, шагая по коридору, когда наконец избавился от адвокатов. С чем бы адвокаты ни прибыли, душевное равновесие Вэй Ина их явно разочаровало.

Другой Вэй Усянь ничуть не заботился о чужом мире, когда вознамерился его разрушить, тогда как Вэй Ин всё сделал, чтобы этот мир обеспечить хотя бы временно. Может, дикие заклинатели тоже живут по той же системе: чем больше времени прошло, тем спокойнее они становятся. Он очень на это надеялся, потому что он с ума сойдёт, если его ещё раз вышвырнет в тот мир и всё окажется так же плохо, как вначале.

Вэй Ин услышал голоса из студии, где часто снимали всевозможные передачи, сам не знал, что его туда дёрнуло, но он пошёл на звук, он увидел съёмочную группу и встал сбоку, куда не достигает всевидящее око камер. Он не собирался портить съёмки, просто смотрел.

— Профессор Чуань, в ваших трудах описаны эксперименты на симуляторе человеческого мозга. Скажите, насколько точна модель и как реалистичны её реакции?

Профессор не торопился вываливать всё в кучу. Он потёр подбородок. Вэй Ин его хорошо знал, ибо он являлся ведущим специалистом по изучению изотопов тьмы в мире. Он и ещё трое учёных. Остальные все стояли на ступень ниже, стажировались, постепенно приближаясь к пьедесталу. Да и привести сюда профессора Чуаня наверняка было сложно. Он никогда не участвовал в передачах и редко давал интервью, только когда его просили учредители научного центра, в котором он работал. Он говорил, что теряет время на пустые встречи с такой же пустой болтовнёй. А тут сам пришёл. Чудеса иногда случаются. И Вэй Ин лично стал свидетелем одного из них.

— Модель безупречна, — ответил профессор. — При её создании были учтены все клетки человеческого мозга, был проверен на работоспособность каждый синапс. При сравнении результатов разница составляла два процента. В науке допустимо десять процентов, так что эксперимент достаточно точен.

— Вы сразу начали проверку на человеческом мозге?

— Мы провели ряд проверок, включая таких развитых животных как шимпанзе. Всем известно два случая, когда шимпанзе соприкасались с тьмой. Первый посчитали бешенством — и усыпили животное. Во втором позволили разобраться учёным, в итоге чего животное излечилось от изотопов полностью.

— Как нам известно, были некие последствия, — ведущий предварительно неплохо подготовился, покопался в научной литературе, иначе не так спокойно выдавал бы запланированные сценарием вопросы.

— Верно, последствия действительно были, — подтвердил профессор. — Из-за долгого временного промежутка. Мы не вполне уверены насчёт длительности воздействия изотопов на нервные центры шимпанзе, но полагаем, что не менее пяти лет. За такой долгий срок изотопы сконцентрировались во всём организме и слились с ним. В итоге ритуал очищения походил на купирование. Концентрацию изотопов можно сравнить с онкологией. Если держать её под контролем, не давая расползтись по всему организму, легко удалить сам источник. Но когда изотопы принимают форму метастаз, процесс становится затруднительным, а то и невозможным без последствий для организма-хозяина. Оперируя шимпанзе, учёные не учли этого и допустили ошибку, в итоге которой пришлось поддерживать работу печени, сердца, лёгких и почек с помощью искусственных имплантатов.

— Позиция научного исследовательского центра — это болезнь? — уточнил ведущий.

— Не совсем так, — возразил профессор. — Здесь есть несколько нюансов. Проводя аналогию с онкологическим заболеванием, я имел в виду сам процесс одержимости. Когда изотопов в организме становится слишком много, они проникают в органы, заменяя устаревшие или отмершие клетки, не убивая организм. В итоге органы работают корректно. Со временем процент замены становится выше и, соответственно, извлечь все изотопы без последствий для организма не получится.

— И каков временной лимит, чтобы можно было вылечить пациента без последствий?

— Научный центра сейчас исследует это, — профессор Чуань был спокоен. Видимо, и ему дали прочитать сценарий. Он не колебался ни перед одним ответом и вёл себя естественно, не нервничал. — На основе расчётов и примеров, в том числе спасённого шимпанзе, мы сделали предварительный вывод, что организм, подверженный бесконтрольному воздействию изотопов в течение трёх лет, находится в начальной стадии проникновения тьмы во внутренние органы. Пять лет — стабильное замещение. Десять лет — необратимость. Двадцать лет — замена более, чем на семьдесят процентов. Уже при замене в тридцать процентов организм переносит полное очищение тяжело и не может существовать без искусственной поддержки. Сейчас практикуется безопасный метод периодического снижения концентрации частиц в нервных центрах, не затрагивая заменённых частей органов. Этот способ безопасен и не влечёт разрушения организма из-за переизбытка тёмных изотопов.

— Мы говорили об искусственном симуляторе, — своевременно напомнил ведущий, когда вопрос теории замещения был исчерпан. — Насколько мне известно, сейчас вы исследуете уровень сумасшествия под воздействием разного количества изотопов.

— Вы очень некорректно составили свой вопрос, — упрекнул профессор. — Действительно, сейчас мы исследуем воздействие изотопов на реакции и рефлексы человека. То же, что применимо к органам, оказалось точной копией процессов в мозгу. При длительном воздействии происходит замещение. Этим и обусловлено раздражение и отсутствие самоконтроля. В том числе озлобленность, подозрительность, чувство вседозволенности и жажда мести.

Вэй Ин, слушая это, невольно себя в грудь ткнул. Это он-то подозрительный, озлобленный и мстительный? Да он, даже сражаясь с дикими заклинателями, понимал, что делает. Да, поубивать их всех хотелось. Но любой испытывал бы те же чувства к врагу. Он держал себя в руках, продолжал слушать.

— Как вы знаете, сейчас у всех на устах один пример, — ведущий приступил к делу. — Общественность желает знать, как обстоят дела у всеми известного князя тьмы…

Ведущий скользнул взглядом по Вэй Ину, только что заметив его, запнулся, воздуха в грудь набрал, явно желая позвать его сюда в качестве гостя. Импровизировал, рискуя запороть сценарий. Но Вэй Ин не был глупцом и уважал чужой труд, поэтому крест-накрест сложил руки перед собой в отчётливом жесте отказа.

Профессор, если и заметил объект всеобщего интереса, подхватил вопрос, не дав повиснуть неловкой паузе:

— Господин Вэй — очень интересный объект для изучения. Я уверен, он не обидится из-за столь грубой формулировки…

Вэй Ин действительно не обиделся, но так было понятнее слушателям.

— …Он с самого начала наблюдался в медицинском центре. Его изотопы периодически возвращались к изначальной концентрации. Это неестественно ни для тьмы, ни для организма.

— По вашим словам, при воздействии изотопов на организм в течение трёх лет начинается замена клеток, — напомнил ведущий. — Насколько нам известно, Вэй Усянь уже сосуществует с тьмой три года. Возможно ли, чтобы процессы в его организме уже изменены?

— Возможно, — бесстрастно ответил профессор Чуань, от чего Вэй Ина передёрнуло. — В свете последних событий медицинский центр, который обследовал его и регулярно посылал результаты анализов к нам, намерен передать его научному центру на полное обследование, после чего мы должны будем дать заключение: возможно ли извлечь все изотопы из его тела.

— А что по этому поводу говорит теория?

— Теория говорит, что три года — достаточный срок для снижения процента успеха. Тем более, господин Вэй подвергался воздействию несколько дольше.

— А если допустить такую ситуацию, что господин Вэй согласится, и вы успешно извлечёте все изотопы. Каков будет результат по вашим расчётам?

— Это несколько затруднительно сказать, — профессор на самом деле задумался. — Во-первых, остальным органам в теле, помимо мозга, уделялось куда меньше внимания. Нам придётся исследовать весь организм, а это займёт несколько дней. И если вживление началось, то, вероятно, придётся внести предложение поставить пациенту инвалидность по меньшей мере на год, чтобы постоянно держать его под наблюдением…

Вэй Ин снова дёрнулся. Ни за что. Опуститься до того, что ему будут место в автобусе уступать? Он злился и осознавал, что думает уже вместе с тьмой. Она всегда поднималась, когда он испытывал сильные эмоции, независимо от концентрации. Однако он не стремился портить съёмки и вёл себя тихо.

— …Второе: состояние головного и спинного мозга. Судя по переданным последним результатам, на спинной мозг изотопы воздействовали немного сильнее. Если их оттуда извлечь, у пациента могут, по крайней мере, первое время, наблюдаться проблемы с равновесием. Что касается головного мозга, мы заметили несколько участков, насчёт которых у нас разгорелся спор. Да, пациент часто подвергался сеансам очищения, но это не повлияло на стабильность воздействия изотопов. Как вам известно, всё в мире подчиняется своим законам. Изотопы тьмы подчиняются тоже. И по этим законам они стабильно захватывают части тела организма. Если не получается замещения, то они вызывают мутацию клетки. На каждую клетку по одной единице изотопа.

— Вы хотите сказать, что мы можем потерять настоящую личность Вэй Усяня? — не унимался ведущий. Сразу захотелось дать ему в глаз.

— Я этого не говорил, — с укором произнёс профессор Чуань. — Я лишь излагаю факты. И сейчас я хочу сказать, что полное очищение не обойдётся без некоторых последствий. Мы можем даже не заметить их, как и сам пациент. Но для организма это будет тяжёлый стресс. Стресс, как вы знаете, может повлечь за собой проблемы большие, чем он сам. Человек, как существо разумное, способен справиться со стрессом. Но мы говорим о стрессе клеток организма, не обладающих разумом как таковым.

— Насколько мне известно, медицина уже проводила полное очищение с подобным уровнем изотопов, и пациенты чувствовали и по сей день чувствуют себя хорошо, — напомнил ведущий. Наверняка ведь всех разыскали и обзвонили.

— Все? — покачал головой профессор. — Видимо, ваши данные неполные. Вы не учли двух случаев нарушения координации и одного летального. Примеров не так много, поэтому нам неизвестны все виды последствий. А в случае господина Вэй существует один нюанс, который мы считаем феноменом.

— О каком феномене вы говорите?

— После происшествия в городе нам были переданы результаты анализов, судя по которым, концентрация изотопов была просто невероятной. Мы запросили исследования мозга и пришли к противоречивому мнению. Результаты были крайне необычны, как будто изотопы воздействовали на мозг все три года. Замещение находилось в начальной стадии. При таком уровне последствия полного очищения стали бы заметны. После сделанных выводов мы запросили сведения ещё раз. И результаты оказались не такими удручающими. Мы перепроверили результаты всех пациентов с повышенной концентрацией, искали источник ошибки. Выяснилось, что ошибки не было, поэтому сейчас ведётся проверка всего оборудования в медицинском центре, выдавшая ошибочные данные.

— Вы имеете в виду, что у вас были подозрения, будто последние результаты и предпоследние от двух разных людей?

— Именно. Структура изменений полностью идентична с разницей лишь в стадии замещения. Сомнительные результаты указывали на то, что пациент не наблюдался у специалистов, и изотопы множились бесконтрольно, выполняя свою естественную функцию на протяжении всего срока. Этот случай вызвал множество споров и вынудил нас собрать консилиум. Если окажется, что оборудование медцентра не давало сбоев, нам придётся уделить больше внимания исследованию непосредственно пациента.

— И на основе всех сведений, что скажете именно вы относительно Вэй Усяня? — надавил ведущий. Совсем дурак. Решил, что таким образом прижмёт профессора и выбьет всех интересующий чёткий ответ.

— Если учитывать факт отсутствия ошибки приборов, я бы сделал предварительный вывод, что пациент нестабилен и при условии полного очищения рискует заработать ощутимые последствия. Ради душевного состояния можно пойти на риск. Но ради работы организма рисковать не стоит. Мнение двоякое, я понимаю. Поэтому только самому пациенту принимать решение.

Ни за что!

Вэй Ин ужен знал, что ни за что не позволит калечить своё тело. Пусть даже эта «ошибка» была результатом исследования мозга двойника, Вэй Ину хватило одного упоминания о последствиях. Большинство излечилось без них, но профессор упомянул и о тех, кому не так повезло, вплоть до смертельного исхода. Помимо того, что нормальным заклинателем Вэй Ину уже не стать, он вообще будет пить беспробудно и опустится на самое дно. Клан Цзинь будет, конечно, держать его в форме, заставит, если надо, но от того Вэй Ин будет ощущать свою неполноценность ещё больше.

Он развернулся и пошёл прочь. Пусть дальше они говорят, о чём хотят. Его это раздражало. Тьма в нём словно осознавала то же самое и затмевала рассудок. Слишком уж он старался в том древнем мире с его первобытными заклинателями, переплюнул сам себя. Но без взрывчатки и пожарища у него бы не вышло и вполовину так эффектно. Жаль, что нельзя создать танковую дивизию. Дальность пушек поразила бы и заклинателей в воздухе, особенно поначалу, когда они, ничего не подозревая, летали бы низко.

Вэй Ин сжимал кулаки и злился. Никак не получалось избавиться от злости. И это при допустимом уровне изотопов. Он достал мобильник и набрал единственного человека, которому мог говорить что угодно и когда угодно.

— Цзысюань! — начал он на повышенных тонах. — Они меня угробить хотят! Всего меня: мою карьеру и положение в обществе, и меня самого! Не стоило мне тогда никого спасать! Эти жалкие людишки того недостойны! Пусть бы вся Поднебесная провалилась в бездну!

— Стой-стой-стой! — уверенно перебил его собеседник. — О чём ты вообще говоришь?

Всё ещё лежал в больнице, но врачи обещали выписать его к концу недели и дать больничный при условии, что он не будет работать в течение ещё двух недель как минимум, а потом, если обследование не покажет ничего тревожного, разрешат приступить к работе.

— Я слушал передачу про исследования тьмы. И если меня ждёт полное очищение, клянусь, лучше я сменю имя и мигрирую из этой проклятой страны.

— Кто планирует тебя очистить? Вэй Усянь, не беги впереди паровоза.

— Тебе давали планы на неделю? — Вэй Ин старался успокоиться, но всё ещё не получалось. — Меня ждёт интервью послезавтра. А завтра выходит эта передача, которую сегодня снимают. Научная передача об этих изотопах. Сам Чуань прискакал, чтобы потешиться за мой счёт…

— Что? Профессор Чуань?

— Он самый. Никогда не участвовал в передачах, мог бы и сейчас отказаться. Так нет! Ему надо было вмешаться именно в мою жизнь!

— С чего ты взял, что в твою? Сейчас очень актуален вопрос тьмы…

— Потому что они открытым текстом обо мне говорили! Моё имя всё обмусолили, приводя примеры!

Цзысюань примолк, явно этого не ожидая. Ему тоже было неприятно — Вэй Ин знал. Цзысюань как никто другой сейчас нужен был Вэй Ину.

— Усянь, — наконец пауза закончилась. — Ты пока не торопись. Если дело дойдёт до принуждения, весь клан за тебя вступится. Кто посмеет против нас идти?

— А если этот ублюдок Цзян Чэн приплетёт мою неадекватность?

— Он на таком же положении, что и ты. Но у тебя есть поклонники, а у него сплошные антифанаты из-за его выходки. Люди защищают тебя, а не твоего врага. Ты хоть статьи в интернете читаешь?

Вэй Ин регулярно читал и убеждался, что все его фанаты возвращаются к нему. Те, кто сомневался, вернулись практически сразу, а потом и среди противников появились сомневающиеся. Дело шло на лад. Но если мир заговорил об очищении, значит последствия всё равно будут. И последствия эти вряд ли обрадуют Вэй Ина.

— Ты читал сценарий интервью? — спросил Цзысюань.

— Читал. И если брать во внимание сегодняшние съёмки передачи, это лишь её продолжение. Меня будут стыдить и склонять к очищению. А я не хочу!

— Привези мне сценарий, — попросил Цзысюань. — И ради всего святого, перестань себя накручивать.

— Я не накручиваю, а говорю как есть!

— Если бы говорил как есть, рассмотрел бы все позиции, а ты только орёшь и жалуешься.

— Я, по-твоему, уже спятил?!

— Привези мне сценарий! — потребовал Цзысюань. — Просто привези его ко мне. Прямо сейчас.

— Ладно, — Вэй Ин выдохнул. Сам не заметил, как позволил тьме злиться вместо себя, и подтвердил. — Сейчас привезу.

Вэй Ин видел записи двойника, когда он выступал с флейтой. Так ещё постараться надо. Зал рукоплескал, отзывы просто лились нескончаемым потоком, только сейчас немного ослабили напор, но всё ещё продолжали появляться. Вэй Ин, наверное, не смог бы так же сымпровизировать. На всякий случай он прихватил с собой флейту, но собирался всё-таки исполнить песню голосом, так как сценарий предусматривал его выступление.

Интервью проходило в той же студии, что и передача с профессором Чуанем. Вэй Ин всё-таки досмотрел её до конца по телевизору и всё равно остался недоволен. Для профессора он был не более чем интересным подопытным, которого нельзя трогать исключительно по законным соображениям. Принуждение живого человека — это преступление.

Место Вэй Ина было тем же, на каком тогда сидел профессор. Только диваны сменили и декорации сзади, чтобы было похоже на другую студию. Не хватало Цзысюаня за спиной. Но ему запретили покидать больницу, что бы ни случилось. Ведущий занял своё место — и съёмка началась.

— Сегодня у нас в гостях князь тьмы Вэй Усянь, — торжественно объявил ведущий после короткого вступления, и руку воздел в приглашающем жесте. — Встречайте!

Вэй Ин улыбался, пока шёл. Он должен был улыбаться и показывать, как доволен всем происходящим. Если только он выскажется резко против, его начнут бояться. Наверное. Он не знал этого наверняка.

— Всем привет, — традиционно объявил Вэй Ин и, перед тем как сесть, помахал рукой в камеру. — Я так спешил, что чуть пробку не создал на улице.

Наверное, это было лишним, а он всё равно улыбался. Ему хотелось говорить, говорить и говорить, лишь бы избавиться от затаённых страхов. Если публика его осудит, это будет конец.

— Вэй Усянь в своём репертуаре, — ведущий тоже улыбался. — Ничто не сломит его боевого духа. Прошу, садитесь.

Вэй Ин сел и положил ногу на ногу, обхватил колено ладонями, сцепил пальцы в замок.

— Задавайте свои вопросы. Я открыт для всех, — Вэй Ин мог бы развести руками, но тогда ему пришлось бы отпустить коленку, а поза получилась очень уж удобной. — Скрывать мне нечего, кроме как то, что мне крайне неловко из-за моей выходки в городе.

— Насколько нам известно, уровень изотопов в тот день превысил допустимый, — пришёл на помощь ведущий, бумаги на стол положил. — Это медицинский отчёт, подтверждающий вашу невиновность.

— Вы это Цзян Ваньиню скажите, — Вэй Ин продолжал улыбаться. — Но я очень сожалею, что не смог сдержать себя в руках.

— Мы неоднократно слышали версию, будто молодой господин Цзян как-то связан с князем тьмы. Это правда?

— Нет, — Вэй Ин покачал головой, не переставая улыбаться. — Мы знакомы лишь поверхностно. И знакомство наше не очень удачное. Мы впервые встретились лично на официальном приёме и не сошлись во мнениях. Нечасто встретишь человека, который думает строго наоборот во всех аспектах. Удивительно, правда?

— И чем же вы не сошлись? Мне казалось, Вэй Усянь способен найти общий язык с каждым, особенно при личной встрече.

— Ну, не существует единого мнения. Кто-то не любит комаров, а кто-то Вэй Усяня. Правда, в первой категории гораздо больше участников.

Ведущий посмеялся, вёл себя непринуждённо, держал атмосферу. Профессионала подобрали.

— Раз уж Вэй Усянь способен предотвратить бедствие вроде масштабного землетрясения, может быть, он способен уничтожить и комаров?

— Боюсь, землетрясение — событие локальное, а комары распространены по всему миру, кроме самых северных и южных участков планеты. Одного Вэй Усяня мало для решения глобальной проблемы, — Вэй Ин чувствовал лёгкость, словно и не произошло ничего, и это всего лишь очередное обычное интервью, в котором каждый хотел вытянуть историю его любовных похождений.

— Тогда вернёмся к текущему положению дел, — направил ведущий. — Бытует мнение, будто ваш с наследником Цзян конфликт имеет под собой основу.

— Это какую же? — Вэй Ин изобразил удивление.

— Мы получили несколько снимков вашей встречи с госпожой Цзян Яньли, на которых вы беседовали и пили вместе.

— А-а-а, так это же официальная встреча была. Как я могу игнорировать других? Особенно такую красивую девушку.

— Так вы признаёте, что она вам понравилась?

— А вам нет? — Вэй Ин брови приподнял. — Кто скажет, что ему не понравилась эта девушка? Боюсь, её брат всего лишь неверно истолковал ситуацию и не захотел, чтобы она встречалась с публичной фигурой. Это, конечно, сейчас модно, но роман со знаменитостью — это испытание для его партнёра.

— Вы заговорили о любовных связях, — подобрался ведущий, приступая к одной из сложнейших стадий интервью, но актуальнейшей теме среди фанатов. Всё зависело от того, как Вэй Ин подаст свои ответы. — Может быть, у наследника клана Цзян были основания для конфликта?

— Может быть. Он очень любит свою семью.

— Так вы действительно рассчитывали на внимание его сестры?

— Я не могу ответить, потому что не настолько хорошо с ней знаком, — Вэй Ин старался, чтобы его интонация звучала как шутка. — Пока я лучше знаю самого наследника. Но, по сути, я не знаю о нём, как о человеке, практически ничего.

— И тем не менее конфликт состоялся. И даже планируется судебное разбирательство. Как вы можете прокомментировать сложившееся положение?

— Мне кажется, положение прокомментировали на пресс-конференции, состоявшейся на прошлой неделе. Что же касается моего личного мнения… — Вэй Ин развёл руками. — Я очень сожалею, что не сумел сдержать себя в руках. И причина тому уже известна. Мы просто встретились, а я посчитал разговор неоконченным, когда наследника клана Цзян решил уйти. А дальше всё происходило спонтанно. Люди, связанные с тьмой, поймут меня, ибо в момент наибольших эмоций сложнее себя контролировать.

— Но вы могли контролировать себя тогда, когда концентрация превышала допустимую норму в десятки раз, — напомнил ведущий. — После первого воссоединения с ней вы не вызвали ни одного конфликта.

— Знаете, это похоже на вопрос: подходить ли к бультерьеру? — провёл сравнительную черту Вэй Ин. — Какой человек в здравом уме просто так, ради интереса, подойдёт к незнакомому бультерьтеру, зная, что это за порода и ознакомившись со статистикой? Считайте, что я был бультерьером.

— Но вы не тронули никого из своих знакомых.

— Но я же был знакомым для них бультерьером.

Они оба рассмеялись, как того требовалось, хотя вопросы вышли за рамки запланированных.

— И всё же, начало судебным разбирательствам уже положено. Какова ваша позиция на данный момент?

— Что я могу сделать против закона? — пожал плечами Вэй Ин. — Сейчас уровень изотопов у меня в голове в допустимых нормах, поэтому я готов следовать процедуре и отстаивать свою невиновность. То есть, я виновен, конечно, но вряд ли был полностью вменяем.

— Насколько мне известно, юристы именно этот факт сейчас рассматривают. Что если вас признают невменяемым и отправят на принудительное лечение?

«Тогда месть Цзян Чэна не будет удовлетворена, — подумалось Вэй Ину. — Это такое барахло, а не человек, что не остановится на достигнутом, пока не засадит противника в тюрьму до окончания его дней.»

— Я смотрел передачу вчера вечером, — приступил Вэй Ин к оправданиям, — и услышал любопытное заявление, что нельзя очищать человека без его согласия, если это грозит ему последствиями и даже будет мешать нормальной жизни.

— То есть, вы не хотите очищения?

— Вопрос не в том, хочу ли я его или нет, — Вэй Ин изобразил задумчивость. — Если бы я действительно был опасен, в проблеске сознания я бы сам сдался медикам. Но мне кажется, мне всё-таки предоставлен выбор.

— И каковым же он будет?

— Я пока не знаю. Честно говоря, меня немного напугали размышления профессора Чуаня конкретно о моём случае. Мне трудно представить, если я, например, начну терять координацию. Захочу достать, к примеру, до носа, — Вэй Ин тут же это продемонстрировал наглядно, — а ткну в глаз. Ой… — он и правда в глаз ткнул, и поспешно начал тереть закрытое веко.

— Даже примеры вы приводите с присущим вам чувством, — прокомментировал ведущий.

— Простите, увлёкся. Кажется, я уже сейчас начинаю терять координацию, потому что не собирался тыкать себя в глаз.

— Охотно верю, — улыбнулся ведущий. — Сейчас все мы ждём результатов исследования профессора Чуаня. И если окажется, что вы вместе с изотопами утратите что-то важное для себя, сможете ли вы согласиться на очищение? Сейчас мнения резко разделились. Кто-то твердит, что нельзя принуждать человека. Кто-то пытается усовестить вас в том, что вы сознательно остаётесь опасным для общества.

— Одна промашка — и уже опасен для общества? — Вэй Ин не разводил истерик, хотя очень хотелось ткнуть во все просчёты любого человека, которых было великое множество. Люди и без тьмы кидались друг на друга с кулаками. А если это повздорившие заклинатели, могли и с техниками полезть, и с мечами. Их никто почему-то не считал опасными для общества.

— Но конфликт состоялся, и с этим ничего не сделаешь. Ваше положение усугубляется тем, что вам подвластна мало исследованная сила, которой люди боялись испокон веков.

— Хотите сказать, сейчас решается вопрос: жить бультерьеру или нет? — Вэй Ин и это заявление превратил в шутку, хотя внутри негодовал. Даже ожидая этого поворота, всё равно становилось трудно держать себя в руках. Он изменил положение, отпустил коленку, оставив закинутой ногу на ногу, сам на спинку дивана откинулся и растянул руки по его спинке. — Скажем так: будучи осуждаемым бультерьером, я затрудняюсь принять решение. С одной стороны — вы правы — безопасность окружающих важнее. С другой, мне же придётся всю жизнь мириться со своим увечьем.

— Вы не считаете, что принести себя в жертву ради всех остальных — благородно?

— Так поступают герои. Я же мало чем похожу на героя. Во-первых, я тёмная личность. Во мне не осталось ни капли истинной Ци.

— А во-вторых?

— Что?

— Вы сказали «во-первых», — напомнил ведущий, — а что во-вторых?

— Это было к слову. Прозвучало более внушительно. Да, антураж — моя профессия, — Вэй Ин снова улыбался широко-широко.

— Беря во внимание спасение населения Поднебесной во время землетрясения, не только антураж, — ведущий намеренно подчеркнул достоинства, но не тронул недостатков, а мог бы сказать и о происшествии в городе с участием Цзян Чэна.

— Я резервная служба спасения, — ответил Вэй Ин. — А в остальном — князь тьмы. Даже не я сам нарёк себя князем тьмы. И после этого кто-то ещё рассчитывает на поступки ангела?

— За это вас публика и любит — вы всегда на одной волне с людьми, — одобрительно кивнул ведущий.

— Давайте решим проблему моего очищения таким образом, — предложил Вэй Ин. Только что мелькнула мысль в голове — и он сразу её решил озвучить. — Я создам голосование на своей странице, пусть решают люди, хотят они видеть меня князем тьмы или обычным гражданином, который никому не принесёт вреда.

Уравнял оба варианта, ибо «князь тьмы» неминуемо бы победил.

— Когда вы собираетесь создавать голосование? — ухватился ведущий. По его глазам Вэй Ин понял, что эту часть точно не вырежут во время монтажа. Идея всем понравилась.

— Сразу, как доберусь до компьютера. И раз уж я не герой, то клянусь именем князя тьмы, что последую желанию большинства.

Даже рискуя стать калекой? Вэй Ин не был уверен, что действительно решит очиститься, если люди будут против его тёмной сущности. Он очень рассчитывал на свой тёмный шарм. Он очень надеялся на фанатов. Если они отвернутся от него, то он… он просто исчезнет. Лучше вернуться в тот дикий мир, где его хотя бы боятся.

Ведущему подали листок. Он только взглянул на него и сообщил:

— Похоже, все телефоны компании до сих пор сходят с ума. Ваши фанаты не оставляют попыток поучаствовать в вашей жизни. Может быть, попробуем хоть немного утолить их желание? — кивок на стоящий в стороне микрофон. Камеры повернулись в ту сторону.

— Я готов исполнить любую песню, какую знаю, включая не только мои собственные.

— У вас с собой флейта…

— О нет, — Вэй Ин выставил перед собой руки в знак протеста. — Предыдущую флейту я потерял, а эта ужасно фальшивит.

— Вы могли бы приобрести новую. Я уверен, вам в подарок готовы прислать сотню флейт от разных производителей.

— Я предпочитаю флейту, вырезанную собственными руками. Эту я просто не успел довести до ума, — Вэй Ин продемонстрировал инструмент, радуясь, что всё-таки удалось избежать соло на флейте.

— В таком случае, я и все ваши фанаты надеемся, что в следующий раз вы всё-таки исполните общее желание.

Цзян Чэн при просмотре этой передачи, наверное, желчью изойдётся. Крайне неприятный тип. Бедняга-второй Вэй Усянь. Не повезло ему быть усыновлённым такой поганой семьёй. Он их ещё и защищал. Да он просто святой, а никакой не отступник.

Вэй Ин взял в руки микрофон и напрочь забыл о терзающих его проблемах. Сейчас он находился в своей стихии. С музыкой он мог передать всё, что чувствует. А чувствовал он сейчас на удивление много. Бесконечный поток эмоций выливался из него, обращаясь в слова. Ему было очень плохо. И он искренне боялся, что его судьбу действительно решат фанаты.

Вэй Ин открыл голосование практически сразу, боясь увидеть перевес голосов за его очищение. Он пришёл к мнению практически сразу. Он не желал становиться пустым местом с проблемным здоровьем. Пусть всё и выглядело, будто он идёт на очищение добровольно, но всё это было истинным принуждением. Вот Цзян Чэн теперь потешается. Он-то наверняка наймёт всех, кого сможет, чтобы они проголосовали «за».

Вэй Ин открыл страницу и едва удержался, чтобы не прикрыть рукой форму голосования, посмотрел отважно, ощущая биение собственного сердца. Оно как будто пульсировало по всему телу — так отчётливо двигалась сила по телу. Тёмная сила, с которой Вэй Ина вынуждали расстаться.

«За» проголосовало чуть больше, чем «против». Сердце вообще остановилось, вниз ухнуло. Вэй Ин сидел и просто смотрел, а цифры менялись. Люди прибывали и прибывали. Большинство оставалось, начиная конфликты в комментариях. Кто-то «кричал», что опасному человеку не место на улицах города. Кто-то доказывал, что без тьмы Вэй Ин лишится себя. Вэй Ин листал и листал вниз, больше не желая видеть результаты голосования. Оно только началось, а итог уже понятен. Он читал комментарии и отмалчивался, хотел знать, что думают о нём люди. Прибывали его фанаты. Всё чаще стали появляться комментария в его поддержку. Начиналась ругань, громадные тексты с доказательствами, даже оскорбления. Потом всё это почистят, но сейчас Вэй Ину становилось хоть немного легче от того, что люди вступаются за него. Всё-таки вступаются.

Звонок в дверь словно разбудил его. Вэй Ин открыл, даже не спросив «кто там». Цзинь Гуаншань зашёл без приглашения.

— Пап? — Вэй Ин к нему как сын обращался.

— Что с тобой происходит? — приёмный отец сам дверь запер за собой, тронул рукой щёку Вэй Ина. На миг подумав, что нюни распустил, Вэй Ин вытер обе щеки отстранённым жестом.

— Надеюсь, ты прихватил с собой вина? — он оживился, притворился обычным. Только вся его семья знала, что он чувствует на самом деле. Ему было тяжело. И они пришли на помощь, особенно учитывая, что Цзысюань не мог сделать этого сам, только звонил то и дело.

— Хватит пить. Взялся бы ты за ум и пришёл работать в компанию, — укорил отец.

— Я вам всю компанию развалю.

— А то, что ты делаешь сейчас, делает тебя счастливым?

— Что? Ты готов пожертвовать компанией? — наигранно удивился Вэй Ин.

— Хватит кривляться. Сядь и ответь честно: что ты делаешь? Ты правда собрался очищаться?

— А если да, то что?

— Не посоветовавшись с семьёй? Вэй Усянь, ты стал ещё более безответственным.

— Разумеется. Потому что я опасен для общества, — колючим тоном высказал Вэй Ин.

Все его чувства, словно открытая книга, лежали перед Цзинь Гуаншанем. Вэй Ин вздохнул и ослабил напор. Наверняка Цзысюань с отцом поговорил, рассказал, насколько Вэй Ину действительно важно сохранить себя и своё мнение.

— Я не хочу, пап, — Вэй Ин сел напротив на диван и лицо в ладони опустил, потёр и выпрямился. — Если я стану калекой, кем я тогда вообще стану?

— Ты забываешь о своих тылах, — напомнил отец уверенно. — Кто сказал, что ты будешь жить на улице и побираться по помойкам?

— Пап…

— Нет, ты выслушай. Я растил не сопляка вроде тебя, каким ты сейчас выглядишь. Не помню, чтобы я одобрял самокопание с последующей жалостью к самому себе.

— Я себя не жалею!

— А что же ты делаешь?

— Ну ладно! Всё! — выпалил Вэй Ин. — Давай на этом закончим! Никто не говорил, что я собираюсь очищаться против своей воли.

— Всё-таки собираешься?

— Нет, не собираюсь.

— А если голосование будет не в твою пользу?

— Почему все решили, что не в мою?! — Вэй Ин вспылил, снова ощущая движение тьмы внутри. Единственный его самый верный союзник. — Если вас всех послушать, на мне уже крест поставили! Уж ты-то хоть мог бы поддержать меня, пап!

— Я пришёл ради этого! — осадил отец. — Нам нельзя конфликтовать с великими кланами. Просто нельзя. Проходи ритуал очищения и возвращайся в семью. Для тебя уже есть хорошее место. Сначала будешь стажироваться, а потом займёшь место директора.

— Выходит, вы всё за меня решили?

— Разве родители не должны решать за своих детей, если сами они зашли в тупик?

— Я не в тупике. Только из-за того, чтобы умаслить эту сволочь Цзян Чэна ты хочешь меня очистить.

— Цзян Ваньинь пока не является полноправным владельцем семейного бизнеса. И если ты забыл, у него есть сестра, такая же полноправная наследница. Ты просто привык слышать об одном наследнике, так как конфликт касается только его.

— Если он не полноправный владелец, выходит, и вся его грёбаная семейка подключилась?

— Не смей так говорить о людях.

— Почему? Если они обо мне так говорить смеют, чем я хуже?

— Тем, что ты последователь тьмы. Если дело дойдёт до крайности, ни один закон не встанет на твою сторону. Я не хочу, чтобы дошло до крайности, поэтому приказываю тебе бросить шоу-бизнес и вернуться в семью. Если ты не согласен, я сделаю это силой.

— Вопреки моим желаниям?

— А каковы твои желания сейчас? Скажи, Усянь, чего ты хочешь?

Вэй Ин не сказал. Он сам не знал. Он хотел, чтобы всё оставалось как раньше, но так уже не будет. Он впадал в отчаяние и скрывал это как мог. Этот мир тоже отвергает его. Даже если он очистится, клан Цзян будет смотреть на него, как на кучу дерьма. Человек, изгнанный из общества. Если так повелось с исторических времён, так и будет продолжаться.

— Ненавижу всё это, — Вэй Ин снова уронил руки в раскрытые ладони, локти на бёдра поставил, пальцы с силой сжал, стягивая вместе с волосами кожу на голове.

— Ты сам всё прекрасно понимаешь. Цзысюань места себе не находит. Он есть плохо стал, у него температура поднялась. Он даже попросил моей помощи, пока сам не может во всём этом активно участвовать. Почему же ты сопротивляешься? — подначивал отец.

— Пап, дай мне время подумать. Немножко, ладно?

— Сколько?

— Не знаю. Но хотя бы собраться с мыслями и подготовиться к худшему варианту.

— Худшего для тебя нет, — отец встал и положил руку на его плечо. — Если худший для тебя — работа директором в одной из ведущих компаний — то ты счастливчик.

— Не худшее, — возразил Вэй Ин, наконец ослабив хватку и выпустив волосы. — Я другого хотел. Я хотел стать кем-то. А получается, что без клана Цзинь я вообще не могу выжить.

— Последователи тьмы всегда сталкиваются с этой проблемой, — напомнил отец. — Если бы не то землетрясение, как ты думаешь, стал бы ты народным любимцем? Собрал бы ты столько фанатов? Получил бы ты шанс петь на большой сцене?

— Я…

— Не надо отвечать мне. Ответь сам себе и обдумай. А потом приезжай домой.

Всё решено за него. Если Вэй Ин сам не пожелает проходить полное очищение, это решение примет за него семья. Уже приняла. Сколько бы Цзысюань ни уверял его, что не считает его братом, Вэй Ин был им, а также полноценным наследником. Не основным, но наравне с теми, кто был в праве рассчитывать на часть наследства.

Ночь надвигалась, когда Вэй Ин просто уехал. Попросил у отца машину на время, пока не найдёт свой «ягуар», и умчался. Он знал, что не найдёт, но всё равно ехал в то место, где оставил машину несколько веков назад. Может быть, это было не прошлое, а параллельный мир. Но этот мир поглотил его, когда Вэй Ин пришёл в отчаяние. Этот мир заберёт его и на этот раз. Вэй Ин больше не следил за ходом голосования. Он уже знал, что его ждёт. Пусть потом фанаты полюбят его ещё больше, но это будет уже не он. Вэй Ину не суждено было стать заклинателем, хотя, будучи ещё адептом, он опережал всех сверстников даже из других кланов, теперь ему отказали и в тёмной силе. Когда её извлекут из его тела, он станет никем. Для себя самого.

Он свернул на бездорожье. Лес всё не начинался. Наверное, века сделали своё дело. Старый лес вырубили, и он вырос в стороне. Хорошо если так. Вэй Ин не знал, что сделает: просто остановится и будет дальше размышлять над своим незавидным будущим или попытается пересечь границу. Он обогнул полосу леса в стороне и выехал на дорогу, ведущую в нужном направлении.

Звонок мобильника на миг позволил ему забыть о происходящем.

— Вэй Усянь, — тут же заговорил Цзысюань, не дождавшись отклика. — Отец с матерью с ума сходят. Куда ты исчез?

— Выехал покататься.

— Тебя уже пятый час нет. Где ты? Только не говори, что вернулся в Илин.

— Нет. С него всё началось. Не хочу туда возвращаться.

Ни в нынешний, ни в древний. Но если ему некуда будет возвращаться, выбора не останется.

Всёпоглощающее отчаяние. Он не хотел оставаться ни в одном из этих миров.

— Ты видел результаты голосования?

— Глянул, ознакомлен, — отозвался Вэй Ин.

— Давно?

— Практически с самого начала было понятно, что мир больше не хочет видеть князя тьмы.

— То есть, ты не смотрел, — подытожил Цзысюань.

— Говорю же…

— Посмотри сейчас. Ты можешь не верить мне, но мир всё ещё тебя любит.

— Не хочу.

Не хотел разочароваться. Подумаешь, на десяток голосов «против» больше. Соотношение могло в любой момент измениться снова.

— Нет, ты явно не понимаешь. Просто посмотри, — настаивал Цзысюань и словно мысли прочитал. — Это не десяток голосов. Людей, желающих, чтобы ты оставался князем тьмы, больше почти в десять раз.

— Да ладно врать.

— Теперь ты и мне не веришь? Вэй Усянь, я понимаю: тебе больно и одиноко. Но обо мне, пожалуйста, не забывай. Если ты отчаешься, исчезнешь, что же будет со мной? Или ты так хочешь, чтобы Цзян Ваньинь победил?

— Мне всё равно! — рявкнул Вэй Ин. — Не надо разговаривать со мной, как с малолеткой! Я не хочу! Понял?! Не хочу возвращаться! Могу я побыть один или нет?!

Цзысюань долго молчал, только дыша в трубку, пока Вэй Ин ехал по ночному шоссе, которое всё заполнялось и заполнялось машинами. Шоссе, ведущее от Илина. А не к нему. Вэй Ин в той стороне никогда прежде не был, а стоило посмотреть, насколько велика страна, которую он однажды спас. Если бы во время землетрясения он спасался сам, он бы не стал изгоем сейчас. Он бы не хлебнул столько ненависти от проклятого клана Цзян. Надо было вырезать его ещё в том, древнем мире. Может быть, сейчас история о нём даже бы не знала.

— Хорошо, — услышал он голос названого брата. — Проветрись, только пообещай вернуться. Я не вру, говоря о голосовании. И никто не в праве принудить тебя очищаться, если это не угрожает окружающим.

— Угрожает. Ты забыл о происшествии в городе?

— Не забыл. Но тогда вы оба были виноваты. Я хорошо тебя знаю. И знаю, что ты не кинулся бы на адекватного собеседника без причины. Скажи, Усянь, у тебя ведь была причина.

— Цзян Чэн — вот причина.

— Я понимаю.

— Ни черта ты не понимаешь.

— Понимаю.

— Не понимаешь!

Вэй Ин сейчас и его бы стукнул. Тьма в нём просто-таки разгулялась, а Вэй Ин ей это позволял. Тьма, что вела его между мирами. Тьма становилась частью его. Как можно отказаться от своей второй половинки, без которой уже не представляешь будущего?

— Хорошо, Усянь, — Цзысюань притворился спокойным. — Отдохни. Тебе нужно развеяться. Только потом обязательно возвращайся. Если не хочешь, необязательно работать на нашу семейную компанию. Но мне будет без тебя ужасно… одиноко.

Больше он ничего не сказал, просто положил трубку. Он не врал, говоря о голосовании, а Вэй Ин всё равно не верил. Он просто ехал куда глаза глядят, даже уже не на поиски места, где оставил «кошака», а безо всякой цели. Ехал, пока знакомое ощущение давящей субстанции вокруг не поглотило его. Вэй Ин уже знал, что увидит. Хотя бы в первое время он может вздохнуть спокойно и хотя бы напиться чудесного вина на горе Луаньцзан.

Мир развернулся снова. И это был не дикий мир. Вэй Ин всё так же ехал в потоке машин, но не узнавал дороги. Это было шоссе, не выделенное никакими бордюрами и знаками, однако забитое под завязку. Вэй Ин начал озираться. Он волновался. Он снова схватился за мобильник и набрал номер Цзысюаня, а в ответ услышал тишину. Он посмотрел на индикаторы связи — ни одной чёрточки. Он отчётливо видел огоньки башни в стороне, мимо которой проезжал, но связи всё равно не было. Он так увлёкся телефоном, что едва не врезался в машину, перевшую прямо по встречной полосе. Вэй Ин вильнул, попутно упустив щедрое ругательство, а потом чуть не подскочил. Чуть прямо на ходу из машины не выпрыгнул. Он вытаращился в зеркальце заднего вида и вдавил педаль тормоза. Ошибки быть не могло: он видел свой пропавший «ягуар». Тогда, не обращая внимания на гудки клаксонов и звуки приближающихся сирен, он ещё раз сбил поток машин, разворачиваясь прямо посреди дороги, чуть не «поцеловал» капот седана, который успел увернуться в последний момент. Вэй Ин ехал на видимый ориентир, не отрывал от него взгляда. Лишь когда они оба вернулись на правильную полосу, гудение стихло. Продолжали сигналить только оставшиеся позади машины, видимо, сбившиеся с курса и образовавшие пробку. Уже далеко. Вэй Ину было всё равно, если их отыщут позже по номерам. Важнее всего догнать беглеца, которого он даже угонщиком не мог считать.