День презентации должен был стать особенным днём, но он был омрачён заранее. Цзян Чэн вежливо улыбался всем, кому положено улыбаться. Он стойко выдерживал это испытание. Внутри всё клокотало, потому что Вэй Ин опять секретничал со своим благоверным. Для них только они и существовали. Эти томные взгляды, эти словно случайные прикосновения. Когда один из крупных союзников мимо прошёл и случайно задел Вэй Ина локтем, тут же извиняясь, Вэй Ин, кажется, даже не заметил.
Они вели себя ужасно, выставляя напоказ свои привязанности, улыбались друг другу, только в уголке не зажимались и не пытались целоваться. Но это был бы явный перебор. Цзян Чэн не постеснялся бы выволочь брата в заднюю комнату и врезать хорошенько. И Цзян Чэн отдавал себе отчёт в том, что сам додумывал несуществующее, приписывал всё то, что бы они делали наедине.
Он сам подошёл к спевшейся парочке:
- Может хватит уже?
Они оба на него посмотрели.
- Прости, - первым опомнился Лань Хуань, - отвлёкся.
Нашёл время отвлекаться. Цзян Чэн изобразил злую усмешку и произнёс совершенно противоположным тоном, мягко, почти ласково:
- Ничего страшного, Сичень, со всеми бывает.
А в стороне занял своё место Лань Чжань. Только в отличие от Цзян Чэна он не стремился смотреть на своего брата. У них в семье отношения явно были чересчур сдержанными. Цзян Чэн руку поднял в жесте, воздуха в грудь набрал, желая вообще разъединить новоиспечённых любовничков, но передумал, только махнул. Он успел заметить, как Вэй Ин к нему шагнул, а Лань Хуань удержал. Цзян Чэн на них обоих страшно злился. И как будто в отместку подсел к Лань Чжаню.
- Денёк сегодня суматошный, - выдохнул Цзян Чэн.
Лань Чжань на него покосился и не ответил.
- Несладко? – продолжил его теребить Цзян Чэн.
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду, - наконец разлепил губы собеседник.
- Только не говори, что ещё не в курсе.
Цзян Чэну казалось, что уже все вокруг присматриваются к его брату с ухажёром. Тоже надуманное, но так было легче оправдывать собственное осуждение выбора брата.
- В курсе чего? – всё-таки уточнил Лань Чжань и тут же повернул голову чуть больше вбок, чтобы краем глаза увидеть это безобразие.
По сути, никто из парочки не пытался переступать черты. Ни один из них не старался тайно полапать другого за задницу или «случайно» споткнуться и ухватиться за партнёра, а то и губами добавить, потом показательно извиняясь за то, что обслюнявил. Но они явно были бы счастливы от такой тонкой игры на грани. Для воспитанного Сиченя это наверняка выглядело как секс на людях.
Они не собирались искушать судьбу. Цзян Чэну оставалось только мысленно вздохнуть, сетуя на свою бурную фантазию, и попытаться смириться.
- А-а-а, таки заметил, - Цзян Чэн расслабился, откинулся на спинку стула, а ноги под столом вытянул. – Не понимаю, как они до такого дошли.
Молчание. Если бы Лань Чжань поддержал брата, он бы вставил словцо. Но его молчание Цзян Чэна тоже не устраивало. Он кивнул в сторону милующейся парочки и надавил:
- И что? Ничего не скажешь? Тебе правда всё равно? Ну конечно, это же не твоё дело.
- Это моё дело, - Лань Чжань выглядел не таким спокойным, как показалось вначале. Видимо, брат ему сам рассказал. Или сам приметил, как Цзян Чэн. Только Цзян Чэн до их решающей встречи знал всё, что могло произойти. И оно произошло, за исключением, может быть, постели. Он был уверен, что Вэй Ин не стал бы скрывать, что уже переспал с любовником.
- Такие разговоры неприлично вести в обществе, - осадил его закипающий гнев Лань Чжань.
- Наверное, ты прав, - вздох. – Я поверить не могу до сих пор. Что они оба задумали? К чему стремятся? Неужели им было мало дружеских встреч?
Смех. Тихий смех, больше похожий на беззвучный. За этим смехом Цзян Чэн скрывал то самое, огромное, мешающее свободно дышать. Он весь воздух из груди выпустил, а потом шумно его втянул ртом и затих. Он ощущал на себе взгляд собеседника и больше не хотел говорить первым. Хотелось плюнуть на всю эту суету вместе с презентацией, извиниться и уйти.
Цзян Чэн не мог уйти. Он обещал брату поддержать его. И он собирался подсказывать ему жестами, сидя на своём месте, рядом с Лань Чжанем, потому что не сдвинется ни на миллиметр.
Аудитория постепенно собиралась. Следовало бы проявить побольше учтивости и встретить каждого из них вежливым кивком, но Цзян Чэн так сердился, что игнорировал все правила этикета. На него даже папа раз взгляд бросил, а Цзян Чэн притворился, что не заметил. Кажется отец понял его настроение и тыркать не стал.
Лань Чжань голову опустил и произнёс:
- Я тоже не понимаю, что происходит, Ваньинь. Я никогда не думал, что мой брат влюбится в Вэй Усяня.
- Влюбится?
- Влюбится, - подтвердил Лань Чжань.
Хотелось сразу же подвергнуть всевозможным насмешкам сиё заявление и всячески раскритиковать, но Лань Чжань не любил пустых слов. Если он говорил уверенно, значит на самом деле уверен.
- Серьёзно? - совсем тихо, уже без вызова и возмущения уточнил Цзян Чэн.
- У него началось это со времени обучения в нашей компании. Вэй Усянь – яркий человек. Докучливый, но яркий…
- Только не говори, что тоже влюбился.
- Нет, - уверенное и резковатое, словно Лань Чжань услышал оскорбление в свой адрес. – Я понимаю, что он твой брат, но считаю его беспринципным и навязчивым. Он не может вызвать во мне ничего кроме отторжения. Я приму его как коллегу, как собеседника, даже как любовь моего брата. Но как свою…
- Подожди-подожди. Как это примешь? – возмутился Цзян Чэн, полностью к нему повернувшись. – То есть, ты со всем согласен?
- Нет. Но это выбор Сиченя. Я не хочу причинять ему боль.
- А он не думает, что может причинить её тебе своим возмутительным выбором?
- Он не причиняет. Это всего лишь неудобство.
Лань Чжань не был расстроен – Цзян Чэн внимательно изучал выражение его лица – но он был крайне раздосадован.
Цзян Чэн отвернулся от него и опустил плечи:
- Получается, если я захочу с тобой объединиться, чтобы разлучить их, ты откажешься?
- Не причиняй боли моему брату.
- И не собирался. Это риторический вопрос, если ты не понял.
Лань Хуаню было всё равно, что его брат не согласен. Никакого уважения к мнению родных. Хотя Вэй Ин тоже не слишком прислушивался к протестам Цзян Чэна.
Цзян Чэн запустил руку в волосы, прочесал дважды и положил её на стол перед собой.
- Если хочешь, заглянем после собрания в кафетерий, выпить по чашке чая и обсудить наши общие невзгоды, - предложил он, зная, что Лань Чжань откажется. Лань Чжаню было не до праздных разговоров. Он никогда не отличался дружелюбием и заинтересованностью. Из него вышел бы неплохой глава компании, наверное, лучше, чем из его брата, ибо тот всему остальному предпочёл своего партнёра. Они всё ещё любезничали, и не помышляя обращать внимание на гостей. И они уже не стояли, а нашли себе местечко в самом конце зала. Отменный показатель. Обычно на «камчатку» садились пофигисты или отщепенцы, если места всем хватало в передних рядах. Сегодня точно хватит. Не такое это и большое собрание: представители двух компаний и самые влиятельные акционеры, которых наберётся всего-то не больше десятка. Остальным потом расскажут, если идея пройдёт экзамен.
На миг Цзян Чэн пожелал Вэй Ину провалиться и тут же мысленно отругал себя.
- Я согласен, - после внушительной паузы ответил Лань Чжань, когда Цзян Чэн уже ниточку разговора потерял.
- Что? – снова взгляд на него.
- Я согласен выпить чашку чая. Я не против, даже если ты выберешь пиво.
- Не пойдёт. Я буду хлебать пиво, а ты ограничишься чаем?
Они снова замолчали. А потом началась официальная часть.
Официальное приветствие – это всегда торжественное восхищение общей работой, выпуском нового продукта или новым союзником – зависит от повода. Официальности соблюдались во всех крупных компаниях. Все слушали вполуха, но могли бы пересказать, о чём была вступительная речь. Цзян Чэн тоже слушал лишь мельком, видел сосредоточенное лицо Лань Чжаня, но был уверен, что он специально его состроил, чтобы в нём видели ответственного руководителя. Все они – все четверо – до сего момента принадлежали к малому руководящему составу. Ещё пару лет назад Цзян Чэна бы даже не пригласили на собрание, потому что он выполнял обязанности обычного менеджера. Они с Вэй Ином вместе поднялись, рука об руку. Возможно, Вэй Ин поленился бы так скоро вырываться в мир большого бизнеса, но он не отставал от Цзян Чэна.
Приветствие закончилось, за ним следовало обсуждение сотрудничества, но больше для акционеров. Глядя на их реакцию, родители решат, собирать ли остальных или принять как данность. Реакция была хорошая. Даже не будучи большим боссом, Цзян Чэн был заинтересован в исходе, он сам время от времени водил взглядом по сторонам. Всё шло гладко. Оно и должно было так идти, а потом всё изменилось, потому что папа вышел и предложил концепцию ряда мероприятий, в том числе и благотворительных. Как раз то, чем занимался Вэй Ин, который даже сейчас улыбался и ничуть не беспокоился. Он заметил взгляд Цзян Чэна и отсалютовал ему рукой, продемонстрировав знак «всё о’кей». Больше он не болтал со своим ненаглядным, потому что ждал, когда произнесут его имя.
Папа разошёлся, видимо, тревожась за своего старшенького: всё-таки первый раз такая ответственность. Он сам расписал некоторые виды мероприятий, так как тщательно изучил предстоящую презентацию и обсудил с Вэй Ином детали. Если на то пошло, он сам и мог бы её провести, но хотел дать шанс сыну проявить себя.
Наконец прозвучало его имя.
Вэй Ин лучился дружелюбием. Это был постоянный его антураж, на который многие покупались. Обычно образ среднестатистического бизнесмена выглядел по-другому: строгий костюм, навязанные улыбки, вежливость и сдержанность. Вэй Ин был не таким. Наверное, он не смог бы стать таким, как бы ни старался. И он с первых минут вынудил аудиторию полностью стихнуть и прислушаться. Он рассказывал о методах семьи Вэнь со стороны, оценивающе, не пытаясь никого осуждать, но извлекая из них положительные стороны. Когда смена кадра попала в паузу, Цзян Чэн услышал голоса за спиной, оглянулся. Люди вокруг перешёптывались, уже обсуждали. Кажется, никто не возражал и не считал предложение возмутительным, даже со звучанием фамилии Вэнь. Вэнь были не большими злодеями, чем любая из компаний. Возможно, Вэнь осуждали некоторые традиции других семей точно так же, как эти семьи – их. Ничего необычного в этом не было. И, как и упоминал Вэй Ин, семья Вэнь содержала самую продвинутую сеть больниц, не пытаясь драть с клиентов втридорога. Хотя сдержанные цены могли оказаться заслугой побочной ветви, которая и содержала больницы.
Вэй Ин выиграл этот раунд. У него вообще шла нескончаемая череда побед, начиная с первого соревнования заклинателей. Правда, не в каждом спортивном состязании он выигрывал, но сейчас явно шёл на взлёт. Невольно Цзян Чэн чувствовал нескончаемую гордость за него. Он даже не вспомнил, что сам помогал ему выискивать мелких «блох» в его презентации.
Осталось представить продукт по избавлению от кровососущих насекомых, находясь вне дома, на ходу, даже в лесу, где комаров целые тучи.
Цзян Чэн усмехнулся, предвкушая ропот в аудитории, который несомненно последует, потому что никто раньше не додумался до такой простой идеи. Каждый из них считал силы заклинателя даром, чем-то возвышенным. Никому и в голову не придёт использовать Ци для убийства комаров, а не лютых мертвецов или вооружённых преступников, не говоря уже о том, что больше половины собравшихся заклинателями не являлись и чтили их дар как божественный. Нынче деловым людям некогда заниматься совершенствованием. Начинают многие, считай все, но большая часть не доходит и до второй ступени. Половина преодолевает её, и лишь малая часть в конечном итоге формирует золотое ядро.
- Печать против комаров? – не выдержал Лань Чжань, едва представление продукта началось.
Цзян Чэн на него посмотрел и ничего не ответил. Лань Чжань был несколько озадачен. Для него являлось сюрпризом настолько незначительное и в то же время великое изобретение. И он точно хотел осудить действия Вэй Ина, побуждающие его растрачивать способности заклинателя на всякую ерунду, а не на борьбу со злом. Это было настоящим святотатством. И Цзян Чэн успел поблагодарить Небеса за то, что Вэй Ин всё-таки не изобрёл печать для чистки унитазов.
Вэй Ин смотрелся красиво. Он даже причёску уложил, стал походить на серьёзного предпринимателя с большим стажем за спиной. Он умел носить костюмы. Он в них смотрелся, как модель. И он совершенно не походил на человека нетрадиционной ориентации.
Цзян Чэн сообразил, что пялится, что напрягся. Он неслышно выдохнул долго сдерживаемый воздух из лёгких, почувствовал, как их начало жечь. Он так же незаметно разжал кулаки и сглотнул. Не стоило так открыто проявлять свои эмоции. Благо, никто не смотрел в его сторону. По залу покатились ожидаемые удивлённые шепотки. Присутствующие заинтересовались и уже начали обсуждать между собой, как это можно использовать и какую назначить цену, в какой раздел товаров определить новинку.
Цзян Чэн ощутил, как по нему пополз жирный скользкий червяк, встрепенулся и безошибочно посмотрел на Лань Чжаня, изучающего его лицо. Возможно, не только лицо. И, чёрт возьми, он точно заметил реакцию Цзян Чэна на Вэй Ина.
- Что-то не так? – задал Цзян Чэн один из стандартных и часто задаваемых вопросов.
- Ты на него сердишься, и в то же время не скрываешь своего восхищения, - прокомментировал Лань Чжань.
Цзян Чэн чуточку смутился. Он не хотел, чтобы их с братом отношения выходили за рамки семьи.
- А разве я не могу восхищаться умом и заслугами своего брата? Да он один всю компанию может вознести до небес со своим пытливым умом, - атаковал Цзян Чэн. Теперь он снова почувствовал укол злости, на сей раз на собеседника за то, что лезет не в своё дело.
Лань Чжань это тоже понял:
- Прости. Я не должен был затрагивать личного. Это всего лишь моё неуместное любопытство.
- Ничего, - Цзян Чэн «оттаял». Не так он и сердился. Просто на нервах был, сидел как на иголках, а Вэй Ин на сцене только усиливал это чувство.
И Вэй Ин не просил его помощи. Цзян Чэну ни разу не пришлось поймать на себе его вопросительный взгляд. А так хотелось, чтобы Вэй Ин нуждался в нём. Не в Лань Хуане, который сейчас давал ему гораздо больше. Наверное, больше, чем Цзян Чэн мог дать.
Он уткнул взгляд в стол, еле сдержался, чтобы руку на голову не положить, усиливая жест. Одна мысль о том, что Вэй Ин теперь кого-то любит, лишала его покоя и согласия с самим собой.
- Извините, - наконец он не выдержал, вышел из-за стола и быстро покинул зал.
Фэнмянь редко проявлял особое внимание к своим детям в офисе компании. Он считал, что на работе нужно другое отношение и другие правила. Цзян Чэн полностью соглашался с его мнением. Вэй Ин постоянно пытался эти правила разрушить, но у него ничего не получалось, потому что у папы было ангельское терпение, и он мог тысячу раз выслушать одно и тоже, распознать все провокации и остаться на высоте. Куда там неопытному в общении с Вэй Ином Лань Чжаню, которому доставалось почём зря. А едва Вэй Ин нашёл его слабое место, начал операцию по изменению его характера. Лань Чжаню чертовски повезло, потому что едва он начал выходить из себя, случился инцидент с Цзинь Цзысюанем – и Вэй Ина выставили за дверь.
Цзян Чэн чувствовал себя погребённым в унылых буднях после того, как все хоть мало-мальски значимые директора из двух компаний обратили внимание на Вэй Ина и докучали ему каждый день, хотели новых идей, советовались и всячески продвигали по карьерной лестнице. Цзян Чэн относился к этому спокойно. Он бы и дальше так относился, но Вэй Ин взял в привычку прятаться за спиной Лань Хуаня, отговариваясь какими-то срочными делами и мчась к нему. Лань Хуань, в свою очередь, тоже не терял возможности заглянуть к возлюбленному. Всегда с коробкой конфет.
- Лучше бы ящик вина припёр, - обычно ворчал Цзян Чэн, когда узнавал о таких визитах.
Шоколадом Вэй Ина не подкупить, а вот вином очень даже можно. А из семьи Лань никто не додумается дарить вино.
Но если Лань Хуань до сих пор подкупает своего возлюбленного, значит, у них не так всё гладко? Цзян Чэн надеялся, что тернисто и ухабисто. Выглядели они счастливыми, как с картинки. Цзян Чэн не мог определиться с выводом и это его выматывало.
Цзян Фэнмянь зашёл в кабинет, когда Цзян Чэн сортировал счета на компьютере. Он голову поднял, не увидел в руках отца ни папки, ни скрепки, ни флешки и вопросительно взглянул.
- Зашёл повидаться, - папа подошёл, стул пододвинул и сел напротив, руки на столе сложил.
- Что-то случилось, пап? – в недоумении спросил Цзян Чэн.
Фэнмянь прямо сейчас опровергал теорию о различиях поведения дома и в офисе.
- Нет. Почему обязательно что-то должно случиться?
- Ты никогда не заходишь просто так.
- А сегодня зашёл. У тебя что-то случилось? – переадресовал вопрос папа.
- У меня? – Цзян Чэн в недоумении себя пальцем в грудь ткнул. – Нет, с чего бы.
- Ты неважно выглядишь в последнее время, нервничаешь, у тебя движения стали резче. Ты не высыпаешься? За брата волнуешься?
Что? Папа знает? Цзян Чэн язык проглотил. Ни за что не станет говорить с отцом по душам о любви брата. Было бы с кем, а то с мужчиной. А потом Цзян Чэн сообразил и сориентировался:
- Думаю, он справится. Ему даже нравится, когда на него возлагают большие надежды. Как только успевает всех проконсультировать?
- И всё-таки ты волнуешься, - подытожил папа, но допытываться не стал, достал-таки флешку. – Посмотри. Уже и реклама готова.
- Какая?
- Для печати против кровососущих насекомых.
- Только не говори, что модель – Вэй Усянь.
- А это было бы любопытно, - Фэнмянь задумался. Явно хотел попробовать и такой вариант. – Выглядит он отлично…
- Нет-нет, стой, ты о чём? Нельзя его в модели! – поспешно перебил Цзян Чэн.
- Почему же?
- У него полно других дел. Ты предлагаешь ему ещё и по съёмкам мотаться? А потом запросы на модель от других компаний? А дальше? Приглашение в шоу-бизнес?
- Остановись, - Фэнмянь жестом пресёк нарастающее раздражение сына. Едва Цзян Чэн слышал о каких-то перспективах с Вэй Ином, начинал злиться. Резвится там, о брате забыл. Он хоть сестру навещает? Или ему только его обожаемый Сичень нужен?
- Вэй Усянь не такой знаменитый, - пояснил папа. – Вряд ли за ним будут охотиться режиссёры и агентства.
- Да, но он заклинатель. Всем хочется снимать настоящих заклинателей, а не использовать спецэффекты, - нашёл что возразить Цзян Чэн. – Тем более, несложно навести справки и выяснить, что он принёс не одну победу своей фамилии. Да ещё эта улыбка его… чёртова поп-звезда…
Фэнмянь выдержал паузу, во время которой Цзян Чэн осознал, что прямо здесь свою душу изливает. Не дома за приватной беседой, где всё располагает к откровениям.
- Мама тоже волнуется за тебя, - произнёс папа. – Она ещё не подходила к тебе?
- Думаю, она бережёт мою гордость, - Цзян Чэн сдался, расслабился в кресле и отложил всю работу, потом флешку в слот сунул и открыл ролик. Пока он его смотрел, представлял на месте главного героя ролика Вэй Ина и уже почти видел его. Это была обычная реклама, не считая гигантского комара в конце, с воплем улетающего прочь от золотистого цвета печати.
Печать работала не так. Она давала невидимый эффект. И ещё спорно, смогла бы она защитить кого-нибудь от такого монстра.
- Пап, - Цзян Чэн отвлёкся от экрана, снова смотрел с недоумением, - а не слишком ли пафосно? Ну… комар этот.
- Ты тоже так подумал? Попрошу ребят переделать.
- А, так ты хотел убедиться? Ты за этим пришёл?
- Нет, я пришёл поболтать с сыном.
- На работе? – всё ещё скептично относился к такому заявлению Цзян Чэн.
- А на работе ты не мой сын? – Фэнмянь встал со стула и обошёл стол, сам к компьютеру прикоснулся, полез в браузер. Цзян Чэн терпеливо ждал. Всё происходящее было для него в новинку. Даже мысли о Вэй Ине вылетели из головы. Они вернутся. Они всегда окутывали Цзян Чэна мрачной аурой, которая, как выяснилось, стала заметной.
Папа нашёл внутренние новости ближайшего округа. Территория, которую охватывала семья Цзян и защищала её. Людей охраняет не только полиция и секретные службы. Заклинатель – тот, кто обязан стоять в первых рядах защитников народа. А семья Цзян – потомственные заклинатели с не одним веком истории.
- Вот, - Фэнмянь открыл одну из новостей. – Я мог бы послать других, но хотел убедиться, что тебе действительно нужно размяться.
Цзян Чэн пододвинулся к экрану и начал читать. В новости говорилось, что в одном из районов подконтрольных семье Цзян земель произошла очень странная смерть. Возможно, труп пролежал в земле несколько месяцев, да и на картинке он состоял из сплошных разрозненных пикселей. Если не могут показать тело, то зачем вообще вставили в репортаж эту картинку из квадратиков? Помимо трупа в округе произошло ещё два убийства. Оба тела были обнаружены с разодранным горлом. Предполагали, что раны нанесли пилой-ножовкой, но изо всех смысловых дыр так и веяло намёками на лютых мертвецов. Цзян Чэн не поверил. Откуда в мирное время взяться нежити посреди заселённых мегаполисов? Но вероятность отвергать не стоило.
- Проверишь? – спросил папа, как только заметил, что Цзян Чэн закончил чтение.
- Проверю. Но я не уверен, что это лютые мертвецы.
- Они или нет, но мы обязаны выслать людей.
Папа смотрел на него, а Цзян Чэн думал, уже прикидывал, как лучше поступить. Он воздуха набрал и на одном дыхании выдал:
- Если это действительно так, мне будет позволено уничтожить трупы? Или, как обычно, ждать согласия родственников?
- Если в дело замешана тьма, ни о каком согласии речи идти не может, - отрезал Фэнмянь. – Почитай законодательство. Я могу даже разделы назвать. И ты будешь иметь право игнорировать требования любого человека, будь он самим президентом страны, если он воспротивится уничтожению тварей. Даже если потом подадут в суд, ни один судья не признает правоту бунтовщика, а то ещё и осудит его самого.
Это Цзян Чэн знал. Он не был уверен, можно ли игнорировать таких влиятельных людей, как тот же президент страны. Всё это казалось невероятным. Он снова к экрану приклеился, перечитал, вылавливая детали.
- Три трупа, один из них старый… А он не мог быть первым мертвецом и осквернить своих жертв? А что если есть ещё жертвы, просто об этом никто не знает? - начал рассуждать он, уже проникаясь атмосферой тьмы. У него внутри всё задрожало от предвкушения хорошей схватки. Хотя один или два мертвеца – не такая большая опасность. На соревнованиях было сложнее. Но там вокруг охрана, а здесь по-настоящему. И мертвецы не будут лезть по открытой местности, они могут атаковать из кустов и даже из-под земли.
- Если первый труп был лютым мертвецом, почему он больше не нападает? – возразил Фэнмянь. – Никто не говорил о заклинателях. К тому же, заклинатели уничтожают трупы за собой.
Раньше не уничтожали. А точнее, не сами трупы, а тёмную энергию, сочащуюся из них. Раньше тварей просто убивали и позволяли тёмной энергии выйти из них, найти новых носителей или собраться в сгусток, который бы рос и рос, как то тёмное пятно, куда никто не осмеливается соваться. История изобиловала именами великих заклинателей, но совершенствование не стоит на месте. Сейчас были открыты методы, о которых в древности могли только мечтать или вообще не подозревали, что так можно. Прогресс не стоит на месте.
- Заканчивай работу на сегодня. Я за тебя всё доделаю, - Фэнмянь накрыл руку Цзян Чэна, когда он хотел в очередной раз рассмотреть картинки.
Цзян Чэн на него воззрился. Ничего срочного у него не было. Цзян Чэн бы продолжал скучать за банальными бумажками, думая о брате. Чем дальше становился Вэй Ин, тем тяжелее было это осознавать, тем несчастнее Цзян Чэн себя чувствовал.
- Хорошо, - Цзян Чэн поднялся из-за стола. - Соберу команду…
- Возьми Усяня.
- Зачем?
- Я не хочу, чтобы ты летел один.
- Пап, со мной группа людей будет.
- Если с тобой полетит он, нам с мамой будет спокойнее. Пообещай, что позовёшь его.
Цзян Чэн хотел отмахнуться. Как будто Вэй Ину есть дело до каких-то лютых мертвецов, если это вообще мертвецы. Была бы их армия, они бы двумя-тремя трупами за длительный промежуток времени не ограничились.
- Пап, я не хочу отвлекать его от…
- Ваньинь, - папа поднялся вслед за ним, - это не совет. Просто возьми его с собой. Я как отец хочу, чтобы он сопровождал тебя. И как старший заклинатель настаиваю на этом. Вы оба молодцы, опередили сверстников. И мне нужно, чтобы один из вас смотрел вперёд, а другой за тылами.
- Ну… - Цзян Чэн не хотел звонить Вэй Ину, опасался услышать его смех, предназначенный для другого. Вэй Ин несомненно откликнется и сразу примчится. Оставалось преодолеть собственный психический барьер, который вырос так незаметно, что Цзян Чэн даже не подозревал об этом. – Ладно, пап, я позвоню ему.
- Я могу сам позвонить.
- Ты поручил мне это дело, поэтому положись на меня от начала и до конца.
Цзян Чэн только пиджак взял, даже не накинул на плечи, двинулся к выходу. Он не станет прощаться. Это всего на пару дней, а может даже на один, если повезёт с поисками. К тому же, никто не обещал, что это будут именно лютые мертвецы. Люди порой были страшнее тварей.
- Ваньинь!
Цзян Чэн замер уже в открытых дверях.
- Что, пап?
- Позвони ему, слышишь? – Фэнмянь для убедительности указательным пальцем по краешку стола постучал. – Без самодеятельности.
- Хорошо.
Очередная попытка закрыть за собой дверь провалилась.
- Я не разрешаю тебе лететь без брата.
- Да, я понял.
И Цзян Чэн наконец ушёл. Сбежал от просьбы отца. Он шёл по коридору и чувствовал, каким тяжёлым становится мобильник. Он позвонил. Он обязан был позвонить, потому что не любил врать. Порой приходилось приврать для красочности, но только чуть-чуть и не с каждым человеком. Слукавить можно перед девушкой, чтобы привлечь её. Можно одурачить брата. Иногда можно обвести вокруг пальца родителей. Сейчас не был ни один из этих случаев. Сейчас всё было серьёзно, по-настоящему. По сути, Цзян Чэн только на тренировках лютых мертвецов и видел. А лютых мертвецов, созданных из людей самой тьмой – только дважды. И ни разу ему не разрешили с ними сразиться.
Будоражило.
- Цзян Чэн? – тут же ответил на звонок Вэй Ин.
- Как у тебя дела? – зачем-то спросил Цзян Чэн. Не хотел знать, как им хорошо вместе.
- Мы с Сиченем рассматриваем варианты реализации нового продукта, - отчитался Вэй Ин.
Как в воду глядел.
- Почему тебе обязательно всё надо делать с Сиченем? Почему ты пренебрегаешь мной и Яньли?
- Цзян Чэн, что с тобой? – наконец-то Вэй Ин стал серьёзнее. – Если я что-то не так сделал, просто скажи. Мы во всём разберёмся.
- Разберёмся. Время свободное есть?
- Сейчас? Да всю последнюю неделю даже на обед опаздываю. А потом ещё и не доедаю, выдёргивают.
- Усянь, у меня появилось срочное дело. Но если ты занят, сам справлюсь.
- Цзян Чэн, ты не обижайся, ладно? Ты же знаешь, что меня сразу в оборот взяли. Скоро остынут, тогда я тебя так разговорю, что язык от усталости распухнет…
Ага, разговорит он. Он лучше Сиченю любовные оды петь будет, пока у самого язык не распухнет и даже не отвалится.
- А что, что-то серьёзное? – кажется, Вэй Ин попытался отвлечься от любовника.
В трубке послышался посторонний голос. ЕГО голос. Цзян Чэн трубку с силой сжал, сквозь зубы втянул воздух и мысленно пожелал Лань Хуаню стать импотентом.
- Нет, не настолько серьёзно, чтобы ты отрывался от работы, - Цзян Чэн заставил себя говорить ровно.
- Цзян Чэн!
- Извини, мне надо бежать.
- Цзян Чэн, постой!
Цзян Чэн остановился, как будто Вэй Ин сзади стоял. Он только в сторону отступил, чтобы никому не мешать.
- Цзян Чэн, ты точно что-то задумал.
- Ничего я не задумал. У тебя звёздная болезнь началась. Мнишь из себя провидца.
- Но ты же обеспокоен!
Как он это узнал? Мысли прочитал? Невозможно. Даже если и существуют умельцы, они не могут преодолеть такого расстояния. А Вэй Ин точно не телепат. Тогда, выходит, это вина Цзян Чэна – совсем не умеет скрывать эмоций. Наверное, папа прав: он просто устал, поэтому притупилось и сознание.
- А я только из-за тебя могу беспокоиться? – огрызнулся он. – Не вмешивайся, пожалуйста, в мою личную жизнь, как я не вмешиваюсь в твою!
И отключение связи. Отличный шаг! Подверженные эмоциям подростки тоже так делают, а то ещё и телефонами в стену швыряются. Цзян Чэн зло рассмеялся, обращая на себя внимание окружающих, но никто и слова не сказал, мимо прошли.
Цзян Чэну действительно было хреново. Так хреново, что ему было даже всё равно, что о нём думают другие.
Телефон в его руке ожил. Цзян Чэн на экран глянул и ответил:
- Вэй Усянь, я позвонил просто узнать, свободен ты или нет.
- Я могу приехать, если нужно. Скажи куда. В офис?
- Нет уж, потом выслушивать твоё ворчание, что ты ничего не успеваешь?
- Когда это я ворчал? – возмутился Вэй Ин.
Он даже возмущался по-другому, ярко, красиво, ничуть не обидно.
- Думаешь, если Сичень тебя так любит, то и твою работу должен выполнять?
- Не надо тыкать мне Сиченем!
Сичень снова заговорил, спрашивал, что происходит. Видимо, Вэй Ин и правда сильно разозлился.
- Всё, Усянь, мне правда некогда, - заставил себя говорить спокойно Цзян Чэн. – Приеду – отчитаюсь.
- Я буду тебя ждать.
И не останется с любовником? Ради этого стоило задержаться, а то и на следующий день вернуться – пусть поволнуется. Хотя когда папа узнает, он сам может направить Вэй Ина на подмогу.
Цзян Чэн прямо сейчас шёл вразрез с распоряжением отца. Но Вэй Ину он всё-таки позвонил, не обманул.
- Жди, - с усмешкой ответил Цзян Чэн, - и только попробуй убежать к своему… к Сиченю на крыльях любви.
- На крыльях не бегают. На них летают, - поправил Вэй Ин.
- Если начинаешь цепляться, то оставь меня наконец в покое!
Цзян Чэн снова прервал связь, и на этот раз Вэй Ин ему не перезвонил.
Земли, принадлежащие семье Цзян, можно было облететь на мече за один день. Семья Цзян считалась богатой, так как наживала своё добро и защищала его на протяжении пары-тройки веков. Цзян Чэн знал эти земли как свои пять пальцев. Он объезжал их с родителями с детства, а потом, когда сам научился ориентироваться, выбирал самые уютные уголки для отдыха или тренировок. И с ним всегда был Вэй Ин. Незаменимый спутник, который и сейчас должен быть рядом. Но Цзян Чэн осознавал, что сам отказался посвящать его в курс дела. Вэй Ин полетел бы. Он бы настаивал и не отпустил брата одного.
Группа заклинателей чуть пониже рангом летела следом ровным клином. Тылы и они прикрыть могли. Цзян Чэн начал спускаться, когда увидел знакомые постройки, примелькавшиеся и в новостях. Ветер был свежий, приятный, не хотелось приземляться. Но если ему преодолевать такое расстояние как раз плюнуть, то другие могли и ощутить недостаток Ци в своём теле, особенно недавние адепты.
Цзян Чэн первым коснулся земли, взял меч и, задвигая его в ножны, спросил:
- Если кто-то чувствует слабость, говорите сейчас, потому что ошибаться нам нельзя.
Сопровождающие в один голос объявили, что все в норме. Это, наверное, было хорошо, только Цзян Чэн не ощущал единения с ними. На серьёзное дело он должен был идти с братом. Они бы и без отряда расправились. Но жалеть о своей вспышке было поздно. Если Цзян Чэн позвонит сейчас, только вызовет осуждение брата. Более того, Вэй Ин ведь сразу прыгнет на меч, не отдохнув, не переодевшись, не умывшись, даже не поев, и примчится. Но прибудет он всё равно не мгновенно. К тому времени всё могло уже закончиться.
- Прежде чем посетим полицейский морг, давайте осмотрим вон тот лес и окрестности. Если что подозрительное, дайте мне знать, - распорядился Цзян Чэн, жестом указывая нужные направления. – Сигналить не будем, пока не разберёмся, что здесь происходит.
Не хватало ещё сразу же помощи запросить. Это задание Цзян Чэна – и он никому не позволит забрать его.
- Ты – лети в ту сторону. Ты – туда, а ты, ты и ты осматриваете лес.
- Хорошо, господин Цзян!
Как вымуштрованные солдатики. Цзян Чэн мог бы усмехнуться, но он ведь тоже был таким. Теперь и на него смотрели раскрыв рот. Отправив группу на разведку, Цзян Чэн полетел к оврагу, самому подозрительному месту из всех обозначенных. Если твари где и прячутся, то точно там. Хотя лютые мертвецы любят и леса, и горы. Им вообще всё равно, где прятаться. Они не прячутся даже, а просто бродят, без цели, без чувства направления. Только когда увидят кого-то живого, сразу задаются этой целью и делают всё, чтобы это что-то живое сожрать. У них и прыткость появляется, и стимул.
Цзян Чэн спустился совсем низко, пролетел над стелющейся над дном оврага травой, росшей рваными участками, над прозрачным длинным озерцом, в которое стекала вода со склонов и задерживалась из-за каменистой почвы. Плохое место для растительности, однако она всё равно брала верх. Ещё лет десять назад, после инцидента со взрывом, когда земля разошлась оврагом вместо воронки, вообще ничего не росло ни тут, ни вокруг. Этот страшный шрам вообще затягивался слишком медленно. В основном здесь пустили корни низкорослые травы, кустарники и кривые деревья. Жуткое местечко. Сама атмосфера искрилась напряжением.
Цзян Чэн чувствовал подъём сил. Ему нравилось это ощущение. По-настоящему. Если бы и на соревнованиях было так же «по-настоящему», он бы, возможно, продержался ещё парочку заходов. Когда знаешь, что подмоги ждать неоткуда и можешь легко погибнуть, открывается второе дыхание. А Цзян Чэн тогда думал лишь о том, как бы обскакать Лань Хуаня.
Недостойные мысли в неподходящее время. Соревнования – это ерунда. Настоящий заклинатель познаётся в реальной опасности. Сейчас была реальная, если, конечно, трупы – дело рук лютых мертвецов.
Он облетел овраг и направился к заселённому району, так и не обнаружив ничего необычного – даже разочаровывало. По пути Цзян Чэн раздумывал, почему люди не строят домов рядом с оврагом. Это был подсознательный страх, что происшествие может повториться? Или всё-таки расчёт: края оврага могли осыпаться, а дома провалиться и съехать по склонам до самого дна.
Цзян Чэн слез с меча, убрал его в ножны посреди людной улицы. Все уважали заклинателей. Люди пытались улыбаться, поглядывали с интересом, дети тыкали пальцами и вызывали на разговор родителей. Вряд ли они никогда не видели живого заклинателя, однако создавалось впечатление, что явление оного было для них событием. Хотя, может статься, они так реагировали на чужих заклинателей, потому что не может быть, чтобы среди них не было ни одного. Заклинатели рождались во всех уголках страны, даже самых глухих. И дальнейшая их судьба зависела от стремления обучаться искусству владения Ци.
Цзян Чэн сверился с картой и посетил морг, где его тут же пропустили, узнав, кто он такой. И тела ему сразу показали, уже после вскрытия. Он заключения в руках держал и терялся в медицинских терминах. Молоденький паренёк-патологоанатом стоял за спиной и расшифровывал каждое определение, как будто следил за взглядом посетителя. Судя по результатам, жертвы умерли от ран на горле. Работал настоящий мясник, тщательно создавая иллюзию причастности тварей. Прорезали не только трахею и артерию, но и кость почти до конца. Головы чудом не отвалились по дороге. Вот было бы зрелище. До кучи, происшествию приписали бы ещё и мистическую составляющую.
Цзян Чэн не был скептиком, но сейчас испытывал это чувство в полной мере.
- На каком основании сделаны выводы, что тут замешана тьма? – Цзян Чэн отложил отчёты и положил ладонь на грудь самого свежего трупа, пропустил по нему Ци, погрузил её внутрь, глубоко, до самого позвоночника, заставил её распространиться до головы и до пят и не ощутил никакого отклика. Если бы телом завладела тьма или хотя бы коснулась его, всё равно остались бы отголоски. Или времени прошло достаточно, чтобы она вышла вся?
- Характер ранений. Специалисты поспорили об орудии убийства, - терпеливо объяснил молоденький мальчик. Странную он себе профессию выбрал. Неужели приятно копаться в кишках трупов? А сюда не всегда свежие привозили. Порой от них наверняка смердело за версту. – Видите? – он указал на шею, даже тронул. Благо на нём медицинские перчатки были. Цзян Чэн трогать не стал, только смотрел. Он чувствовал, что ему срочно нужно помыть руки. В отличие от медика он не вспомнил о перчатках и трогал тело голой рукой. Паренёк рану раздвинул так, что голова назад отклонилась, ткани растянулись. – Следы здесь и здесь: мы полагаем, что они могли быть нанесены острыми зубами.
- Могли быть?
- Да, господин Цзян. К сожалению, мы не можем сказать точнее.
Цзян Чэн усиленно вспоминал теорию из курса обучения: через сколько времени тьма окончательно выходит из мёртвого тела, не способного подняться тварью? Он не помнил. Это было самое элементарное, а он легкомысленно забыл!
- Острый зуб… - повторил Цзян Чэн, нагнулся, присмотрелся. Кости были отчётливо поцарапаны, - как у акулы?
- Это было бы возможно, если бы смерть наступила в воде, господин Цзян, и если бы у акулы была пасть больше головы умершего, иначе отпечатался бы полукруг от всей пасти.
- Вы ошибаетесь, - уверенно заявил Цзян Чэн, выпрямился, вынуждая собеседника отпустить труп и посмотреть на себя. – В природе редко поднимаются твари из тел животных. Их энергия отличается от человеческой. К тому же, разум формирует тёмная энергия, равно как и светлая. У зверя нет разума, после смерти он не ищет другой мир. Значит, если нападение совершил лютый мертвец, то это была тварь, сотворённая из тела человека. А здесь я вижу следы острых зубов, никак не человеческих. Я допускаю, что лютый мертвец мог разгрызть позвоночник, но он бы оставил совершенно другие следы.
Произнеся это, Цзян Чэн развернулся и стремительно зашагал к выходу. Его домыслы всё ещё не были доказательством, как и домыслы экспертов. Если они все или большая их часть пришла к выводу об участии твари, то нужно было всерьёз рассмотреть эту версию.
Цзян Чэну хотелось посоветоваться с отцом, но он не позвонил. Он опасался, что папа обнаружит его проделку и запретит заниматься убийствами в одиночку.
При выходе на него чуть не налетел юноша из его группы.
- Господин Цзян! – воскликнул он и вывалил отчёт. – Мы нашли в лесу три могилы!
- Три могилы?
- Так точно!
- Полетели, - Цзян Чэн, не обращая внимания на окружающих их людей, вытащил меч и встал на него. Они вместе полетели, постепенно ускоряясь. Вот когда пригодились тренировки для соревнований на скорость. Цзян Чэн покосился на спутника, а потом они достигли полосы леса. Цзян Чэн начал спускаться за проводником. Они покружили над островком плотно растущих деревьев и увидели просвет внизу, куда оба и устремились.
Цзян Чэн прибыл уже почти к законченным раскопкам. Одно тело уже выкопали, подняли на поверхность. Оно было с такими же ранами, как три предыдущих. Второе только расчищали, а третье ещё даже не показалось, но Цзян Чэн был уверен, что все они умерли одинаково. Кто бы ни совершил это зверское преступление, он заслуживает характеристики чудовища хуже, чем лютый мертвец. Если верить отчётам медиков – а не верить повода не было – убийца резал их по живому, и жертвы умирали в страшных муках.
Цзян Чэн не прикоснулся к раскопкам. Его люди не копали руками, они использовали Ци. Ещё один приземлённый способ применения навыка заклинателя, относящийся к категории святотатства. Цзян Чэн подозвал вернувшегося с ним юношу и указал вверх:
- Поднимись и кружи на одном месте, чтобы тебя было издалека видно. А как заметишь наряд полиции, проводи их сюда.
Сказал и вызвал упомянутую полицию, а потом руку в сторону пышущих энтузиазмом раскопщиков вытянул:
- Прекратить раскопки!
Они оба остановились, подняли головы.
- Не надо возиться в земле. Пусть этим займутся профессионалы, - Цзян Чэн к ним подошёл, взглянул на второй выкопанный труп, ещё лежащий на дне ямы, и убедился, что рана у него точно такая же. У него больше не осталось сомнений.
- Господин Цзян, вы думаете, это дело рук тварей?
- Нет, - Цзян Чэн мимо прошёл, сам направился к выходу из леса, дабы встретить экспертов с оборудованием.
- Почему вы так уверены?
- Лютые мертвецы не хоронят своих жертв, - напоследок бросил Цзян Чэн и исчез за деревьями.
Цзян Чэн до самой ночи проторчал в полицейском участке, периодически выезжая со следователями в город проверять домыслы и искать улики. Телефон у него давно разрядился, давая оправдание тому, что он не отвечает на звонки из дома. Да не так тщательно, видимо, его и вызванивали, ибо никто не сообщил, что его кто-то спрашивал.
Цзян Чэн с полицией искали связь между всеми убитыми и, кажется, нащупали нужный след. Все погибшие, личности которых были незамедлительно установлены, пользовались услугами одной жилищной компании. Это были семейные люди: четверо мужчин и две женщины, не знакомые при жизни, но встретившиеся после неё. Семья каждого убитого встречала полицию одинаково. Цзян Чэн трижды стал свидетелем такой встречи. Сначала на лице второй половинки погибшего появлялось недоумение из-за визита, потом осознание и наконец бледность, слёзы и всё причитающееся. Супруга самого первого убитого, который уже разлагался, так и села на пол. Цзян Чэн в её дом ворвался, подхватил и донёс до дивана, пока полицейские вызывали скорую. Вероятно, она до последнего момента надеялась, что он загулял или без предупреждения уехал к дальним родственникам, где не отвечал на звонки.
Жилищную компанию они тоже посетили. Клерки – вежливые и улыбчивые люди – изображали удивление и судорожно хватались за бумаги. Разумеется, найти нужные документы они не могли ни в папках, ни в компьютерах, ни в архивах. Их просто не было. Цзян Чэн начинал злиться, пообещал, что не уйдёт из офиса, пока не получит объяснений. Все суетились, все бегали, все звонили, хотя звонки стоило бы запретить, если они не при Цзян Чэне или офицерах – мало ли о чём они тайком договорятся. Он смолчал. А потом мозаика сложилась воедино. Как оказалось, погибшие подавали на компанию в суд за халатное отношение к своим обязанностям. И когда следственная группа не обнаружила ни одного заявления, ни одной повестки и прочих документов о вызове в суд, начался апокалипсис. Спешно производили аресты всего начальства. На месте не было только самого главы и его заместителя. Говорили, что они могли уехать на несколько дней в другой район, в частные владения главы компании. Цзян Чэн посмотрел на карте, где это находится, и заволновался – самая граница с землями семьи Цзинь.
Он знал, что надо лететь туда. Он нашёл только одного юношу из своего отряда и распорядился собрать остальных и догонять. Все они участвовали в расследовании. А бегать по городу единой группой, состоящей из заклинателей, нецелесообразно. Силы заклинателя могли понадобиться в разных местах. А также Цзян Чэн пообещал к прибытию полиции скооперироваться с местными органами правопорядка. Но Цзян Чэн сам хотел завершить это дело, потому что отец поручил всё ему. Не то чтобы Цзян Чэн хотел выслужиться. Он испытывал смесь разных эмоций и не мог справиться с ними. Мысли о брате постепенно начали приобретать мрачный оттенок. Теперь выходило, будто он намеренно бросил Цзян Чэна, чтобы вдоволь накувыркаться в постели со своим любовником. Злость и досада придавали Цзян Чэну сил. Он даже жалел, что дело оказалось настолько будничным. Лучше бы лютые мертвецы. По крайней мере, он смог бы похвастаться перед Вэй Ином, что первым убил настоящую тварь, а не поднятую искусственно. А пока ему грозил только долгий разговор с главой жилищной компании и его заместителем. Ничего сложного. Только надо слушать внимательно и не зевать, если они случайно оговорятся. Но терпение у Цзян Чэна готово было лопнуть. Он сам начнёт задавать вопросы, открыто, отчётливо. Он даже не побоится обвинить их обоих в убийстве шести человек только ради того, чтобы не начались судебные разбирательства. Нет заявителя – нет процесса. А напуганные смертью любимых вторые половинки побоятся лишний раз рот открыть.
Особняк выглядел внушительно, громадный, с надстройками, с шикарным садом. Даже в темноте улица вокруг всего дома освещалась яркими фонарями, не осталось ни единого тёмного пятнышка. В этот миг, ещё с высоты, Цзян Чэн заподозрил, куда могли уйти деньги квартиросъемщиков. Он покружил, высматривая подробности и находил лишь подтверждения своим догадкам. И он спустился прямо во дворе, перед домом, наплевав на правила приличия и не постучавшись в ворота, отгораживающие широкий двор от внешнего мира.
Как оказалось ещё минутой позже, о расследовании в городе уже было известно и здесь. И, судя по всему, во всех деталях, включая имена следователей и заклинателей. Цзян Чэн уже принял это дело на свой счёт. Не вернётся домой, пока его не закончит, пусть отец хоть сам прилетает и пытается усовестить сына.
- Минуточку, - ответил человек в дверях. Плотно встал, не собираясь пускать ночного гостя в дом. – Я доложу хозяевам.
- Не нужно докладов! – рявкнул Цзян Чэн. – Вам недостаточно причин?
- Извините, без ордера я не могу вас впустить.
Не мог впустить даже одного из владельцев этих земель.
- Позвольте спросить, - Цзян Чэн за дверь взялся, нажал, пытаясь её распахнуть, но дворецкий держал крепко, обеими руками вцепился. – Что глава жилищной компании и его помощник делают здесь в то время, когда обыскивают каждый офис и собирают документы?
- Прошу вас, господин Цзян…
Цзян Чэн не уступил. Он войдёт в этот дом, хотят его хозяева этого или нет.
- Господин Цзян! – услышал он за спиной другой голос, незнакомый.
Цзян Чэн развернулся и понял, что сперва лучше было действительно обратиться в местный полицейский участок, потому что увидел в руке незнакомца, стоящего на дорожке перед парадным входом, пистолет крупного калибра. Цзян Чэн не испытывал страха. Он вообще не думал, что может пострадать. Он тут же оставил в покое и двери, и владельцев дома, собрался первый шаг навстречу вооружённому человеку сделать, как раздался выстрел. Он не поверил. И он очень удивился, когда ощутил боль в районе солнечного сплетения. Окутанный Ци, растёкшейся по всему телу, Цзян Чэн не учёл того, что пуля обладала высокой пробивной способностью, особенно в упор. Если бы Цзян Чэн сразу уплотнил щит из Ци перед собой, он не ощутил бы и укола, а теперь голову вниз опустил и увидел кровь у себя на рубашке. Он давно снял пиджак и галстук, даже не помнил, где оставил, и верхние пуговицы расстегнул. А теперь по светлой ткани расплывалось кровавое пятно.
Боль была притуплённой. Цзян Чэн всё ещё испытывал крайнее удивление и стоял на ногах, как стрелявший откуда-то волшебным образом достал кривозубую пилу и шагнул вперёд.
- Вам не надо было вмешиваться, господин Цзян, - произнес он, не торопился, явно ждал, когда противник рухнет как подкошенный. - Но я слышал, у вашей семьи ещё есть наследники.
- Тварь! – в том же изумлении воскликнул Цзян Чэн, наконец-то начиная соображать. Его хотели сделать седьмой жертвой «лютого мертвеца». Но не так скоро. Цзян Чэн знал свои силы и силы обычного человека. Даже если убийца обладает кое-какими навыками заклинателя, он не был выдающимся, иначе не торчал бы здесь, а пользовался заслуженным уважением общества. Да и способ убийства опровергал его принадлежность к братии заклинателей, потому что настоящий заклинатель позаботился бы вдохнуть в тела хоть каплю тёмной энергии, чтобы обмануть следствие. О том, что нечисть не стреляет в жертв, Цзян Чэн уже не подумал. Никто бы не приписал его смерть к проискам тварей. Но эффект нужно было произвести на общественность, а не на полицию, что у мерзавцев довольно неплохо получалось.
- Ты рассчитываешь оправдаться? – вырвалось у Цзян Чэна. Он не понимал причин, побуждающих убийцу кромсать жертвы, даже провёл параллель с маньяком, который делает это ради удовольствия.
- А нам не надо оправдываться, - спокойно объяснил надвигающийся тип. – Завтра с утра… - взгляд на часы, - уже сегодня мы вылетаем в Европу. Поверьте, даже полиция не успеет доехать досюда. Самолёт через полтора часа.
Вместо этого они торчали здесь и намеревались убить наследника семьи Цзян. Кажется, он успел вовремя, помешал их бегству.
Цзян Чэн усмехнулся. Убийца мог бы ляпнуть что-нибудь стандартно-пафосное, вроде «прощайте, господин Цзян», но он смутился из-за улыбки жертвы. Цзян Чэн жертвой не был. И какой бы глубокой раной он ни обзавёлся, она позволяла ему держаться на ногах и сохранять здравость ума. Всё это говорило в пользу того, что Ци сделала своё дело на автомате – защитила хозяина от глубокого проникающего ранения.
Раздался второй выстрел, за ним третий и четвёртый. Убийца стрелял до тех пор, пока пистолет не начал щёлкать впустую. Каждая из пуль упала расплющенной, натыкаясь на щит из чистой Ци. Цзян Чэн не забыл и о тылах на случай, если кто-то попытается добавить со спины. Но дверь оставалась закрытой, а в доме стояла гробовая тишина.
Едва магазин оружия разрядился, раздался рёв автомобильного двигателя, словно он резко с места сорвался на последней скорости. Завизжали шины по асфальтовой дорожке, едва слышно загудел механизм открывания ворот, потом лязг – авто явно зацепило не до конца отъехавшие ворота. Цзян Чэн чертыхнулся. Он не мог тут же ринуться в погоню, потому что убийца удирал во все лопатки. Был ли это сам глава компании, его зам или наёмник – его явно кинули. Сейчас единственный его шанс – скрыться на территории семьи Цзинь, где Цзян Чэн не мог так же открыто действовать. И пока он согласует свои действия с главами, преступник мог улизнуть.
Цзян Чэн швырнул перед собой меч и вскочил на него уже в разгоне. Он летел низко, разрываясь на части. Он видел теряющийся во мраке силуэт убийцы и удаляющиеся в другую сторону огни на дороге. Он не знал, кого сначала нужно ловить. Он затормозил, потому что в машине сидели явно шишки поважнее. Может быть, сам главарь этой банды. К решению Цзян Чэн пришёл быстро: даже если придётся потерять немного времени на просьбу о помощи у семьи Цзинь, беглец не сумеет подняться в воздух, а эти типы, или этот, вполне могли успеть прыгнуть в самолёт.
Цзян Чэн круто развернулся, сетуя на севший мобильник, помчался за машиной, медленно сокращая расстояние. Со стороны города уже мчались машины полиции, оглашая округу воем сирен. Машина с преступниками заметалась по шоссе, а потом вильнула на ответвление дороги. Цзян Чэн чертыхнулся и свернул за ними, швыряя печать на перекрёсток. Когда полиция доедет до неё, они увидят указатель.
Цзян Чэн мчался, его окутывал плотный кокон из Ци, а в груди усиливалась боль. Он не глядя прощупал косточку между рёбрами – мечевидный отросток – и убедился, что его не раздробило. Прикасаться к ребру было ужасно больно, а он всё равно давил. До тех пор давил, пока не нащупал что-то лишнее. Пуля засела в ребре. Ну хоть до органов не добралась. Если бы Цзян Чэн не был защищён, она вполне могла остановиться в печени. Тогда бы он не смог продолжать преследование. И вполне могло оказаться, что он свалился бы прямо там, перед дверью особняка. Конечно, он не позволил бы перерезать себе горло… если бы был в сознании.
Он головой тряхнул, сгоняя мрачные мысли, превращающиеся в жуткие, оставил в покое пулю, чтобы случайно не сдвинуть её внутрь. Цзян Чэн понял, чего избежал, только благодаря своему гневу. Именно гнев не позволял Ци утихомириться. Гнев из-за всего происходящего и из-за брата. Даже здесь, на расстоянии, не зная, что происходит, Вэй Ин спас его.
Цзян Чэн спикировал на крышу машины, соскакивая с меча и ещё в прыжке перехватывая клинок за рукоять. Одним точным движением он рубанул светящимся из-за Ци лезвием по центру крыши, рассекая её пополам повдоль. Меч резал металл как размягчённое масло. Машина заметалась из стороны в сторону. На миг почудилась кровь, а потом авто соскользнуло с дороги и закувыркалось в низкий кювет. Цзян Чэн ловко отпрыгнул и приземлился в шаге от остановившейся машины. Для верности он рубанул и по ещё работающему двигателю. Ему руку чуть не вывернуло – попал во вращающуюся деталь. Он даже успел испугаться, что испортит благородный клинок, но на лезвии не осталось и следа.
Потом подоспела полиция. Потом Цзян Чэн полетел на поиски. Потом к нему на подмогу пришли заклинатели из его группы. Потом присоединились заклинатели с окрестностей, включая тех, кто подчинялся семье Цзинь. И мир перестал принадлежать только Цзян Чэну.