Рассвет. Самое прекрасное время суток. Все ещё спят. Над землёй висит влажная прохлада. Всё словно замирает во времени и пространстве. В такие моменты можно забыться, отвлечься от всего. Иногда даже начинает казаться, что ты находишься где-то за пределами этого мира. Мира, полного проблем и забот. Мира, где приходится каждый день бороться с собой и окружением. Мира, где ошибки преследуют тебя по пятам, становясь твоими ночными кошмарами. Здесь же существует только безграничная свобода, только мысль, блуждающая вдоль вод и деревьев. Как хочется, чтобы рассвет никогда не кончался и не забирал эту свободу с собой, оставляя тебя на растерзание миру. Но будь он бесконечным, в нём бы и не было ничего особенного, да? Тогда ни о какой свободе не могло бы быть и речи. Поэтому я наслаждалась этим временем, когда могла. Но делала я это не одна. Рядом со мной у берега Черного озера был и он — мой вечный компаньон, огромный черный кот. Он лежал на нагретом солнце камне, устремив проницательный взгляд тёмно-серых глаз куда-то вдаль. Я не так и узнала, есть ли у него хозяин или собственное имя, поэтому звала его Линар. Каждое утро мы проводили вместе, а затем он уходил по своим делам. Если хотел, он мог появиться на одном из моих занятий или в моей комнате. Он же год назад оставил мне «метку» на щеке — 4 царапины от подбородка до скулы. Я могла бы злиться и расстраиваться, что теперь моё лицо испорчено, я ужасна и всё плохо. Как ни странно, конкретно это происшествие не вызывало во мне подобных эмоций. Он был напуган моей шумной старшей сестрой, а я просто попалась под лапу. И вот мы сидим и наблюдаем за рассветом, вместе. Так что всё обернулось вполне удачно. В этот раз мои размышления о высоком были прерваны — кто-то выкрикивал моё имя. Я обернулась на голос и увидела бегущую ко мне Роксану. Что она здесь делает? Подбежав ко мне, она согнулась и шумно выдохнула. — Так и… знала, что ты… тут, — она пыталась отдышаться после быстрого бега, — ты почему на телефон не отвечаешь? Ребята тебя искали. Сказали, что это что-то очень важное. — Телефон?.. — я нахмурилась, поднимая мобильник с песка. Тот загорелся десятками оповещений: сообщения, пропущенные звонки. Значок «без звука» в верхнем углу словно подмигивал: «не волнуйся, я не позволю им тебя отвлекать!» — Видимо, я забыла включить вибро… Так кто там меня искал? — А? — она удивлённо подняла брови. — Ну, ваша компания: Джеймс, Роза, Альбус, твоя сестра… Ах да. Я же состояла в их братстве фриков. Я как-то успела и позабыть об этом всём… Значит, они меня искали? Интересно, что же произошло. «Что-то очень важное», да? Сестра называла важными самые разные вещи: эликсир, изменивший цвет её волос; воробья со сломанным крылом; случайно пробитый ею потолок комнаты… Они вчера что-то обсуждали в беседе, но я не стала читать. Видимо, зря. Я взглянула на Линара. Он дёрнул ухом, встал неохотно и медленным шагом пошёл в сторону замка. То есть всё-таки идём к остальным? Ладно уж. Я поднялась с песка и двинулась следом, отряхивая одежду. Роксана шагала рядом, вглядываясь в моё лицо с чем-то средним между любопытством и волнением. Я не придала этому значения. Я знаю, что она хочет — спросить меня по поводу того случая в поезде. Она с тех самых пор смотрит на меня так. Но я не хотела говорить об этом. Тем более, тогда придётся либо врать, либо рассказывать про мой обморок. А уж этого мне точно не нужно. Было ещё слишком рано для завтрака, поэтому Большой Зал был практически пуст. Ребята сидели на столах в середине зала, собравшись в круг и громко споря. Ну конечно, они должны быть самыми шумными. Я вздохнула и обернулась к Роксане, надеясь, что она сейчас уведёт меня куда-нибудь поспокойнее. Та улыбнулась: — Что ж, оставлю вас с вашими «очень важными делами», — она подтолкнула меня к остальным, после чего помахала рукой, — увидимся за завтраком, Лисса! Я состроила недовольную мину, но Роксана лишь посмеялась и вышла из зала. Дверь медленно закрылась позади неё. Ну вот и всё. Я наедине с фриками. Недолго думая, я быстрым шагом приблизилась к спорящей толпе. До меня донеслись отголоски их разговора: — Мы не должны в это лезть, мы же дети! — Альбус стукнул по столу. — Вы что, совсем с ума посходили? Это не наше дело! Оставь это нашему отцу, Джеймс! — Отцу? Отцу?! Отец скрывал это от нас! Он знал уже давно, но даже и словом не обмолвился. Мерлин, Альбус, мы даже не знали о его похоронах! Мы даже не смогли с ним попрощаться! — Наши родители в нашем возрасте сражались на войне! И никто им не говорил, что они ещё дети! — Роза приняла сторону Джеймса. — Да, и некоторые из них на этой войне погибли! — вмешалась Наоми, зарычав. — Но ведь Хагрид был нашим другом, другом вашей семьи. Мы обязаны сделать хоть что-то. Правда ведь, Лисса? — Элизабет повернулась ко мне. Я вообще не понимала, чего от меня вообще хотят. — И тебе привет, Бет, — я села на один столов, заняв место рядом с сестрой и Розой, — а о чем вообще речь? — Они хотят расследовать смерть Хагрида, — пояснил Скорпиус, — Альбус и Наоми считают это плохой идеей. — И в их словах есть рациональное зерно, — я почесала нос в раздумьях, — мало того, что это опасно, так ещё и до улик мы вряд ли дорвёмся. Кроме того, Джеймс и Роза наверняка просто хотят пойти по стопам своих родителей — отправиться в приключение, влезть в неприятности и стать героями, — Роза с Джеймсом немного напряглись, но возражать не стали, а лишь стыдливо опустили глаза, — но… я согласна с Бет. Мы не можем сидеть сложа руки. К тому же, вспомните слова директора: в опасности находятся все, чьи родители воевали на стороне Гарри Поттера. А вы трое, — я указала на Джеймса, Альбуса и Розу, — дети того самого «Золотого Трио». Вы главные кандидаты в жертвы. Поэтому мы просто обязаны разузнать об убийстве как можно больше, чтобы суметь защитить вас. — Мы просто попадёмся в ловушку, влезем в лапы к тем, кто хочет нас прикончить! — Альбус вскочил со стола и рывком схватил свою мантию, лежащую рядом. — Я не хочу в этом участвовать! И не буду! Идём, Скорпиус. — Мы не попадём в ловушку, Ал! Мы же будем все вместе! Мы сумеем друг друга защитить, — Роза попыталась взять его за руку, но тот одёрнул её. — Никого мы не защитим, Роза, — он вздохнул, — мы не наши родители. Мы просто утащим всех за собой в могилу. Я не хочу этого. Лучшее, что вы можете сделать для Хагрида — позволить ему отдохнуть. Мы должны помнить его и любить. Полезь мы в неприятности из-за него, он был бы недоволен, вы все это знаете. — Ал прав, — Наоми тоже встала. Легким движением руки смахивая челку с глаз, она улыбнулась Элизабет, — Тыковка, мы должны просто жить дальше. Мы должны отпустить это всё. Нам ничего не угрожает, пока мы в школе. Профессор Лонгботтом позаботится о нашей безопасности, а авроры найдут убийцу. Впервые скажу это, но… Лучше думайте об учебе, — все три слизеринца двинулись в сторону выхода, — не лезьте во всё это! — бросила она, закрывая за собой дверь. — С каких пор Наоми думает об учебе? Всё это явно плохо действует на неё… Теперь мы просто обязаны выяснить о произошедшем, — Элизабет нахмурилась. — найдём урода, что это сделал, пока Наоми внезапно не решила носить мантию вместо своей кожанки. — Это даже не обсуждается, — Джеймс скрестил руки на груди, — мы сделаем всё, что в наших силах. Просто этим троим об этом знать не обязательно. Так мы и решили. Я, Элизабет, Джеймс и Роза начали собственное расследование убийства Хагрида. Роза надеялась, что остальные рано или поздно присоединятся к нам. Но я не думала, что они обладают какими-то особыми талантами, что сумеют помочь нам. Я даже не считала это расследование такой уж хорошей идеей.Мы действительно были всего лишь школьниками. Одна мысль меня утешала: возможно, подобные игры в детективов — просто способ осмыслить и пережить смерть нашего дорогого профессора. Рано или поздно мы бы просто смирились, если бы зашли в тупик. Я и не знала, к чему всё это приведёт…

***

— Вы это видели?! — Джеймс ткнул мне телефоном в лицо. — Статья от этой проклятой Скитер! Про Хагрида! Чего ж она никак не угомонится?! Каким-то образом Джеймс перекричал всех в переполненном Большом Зале. Я ничего не ответила, только взяла его мобильник в руки и принялась читать. Статью сопровождала колдография Хагрида, улыбающегося какой-то статной женщине с тёмным каре. Чем дальше я читала, тем сильнее хмурилась:

Рубеус Хагрид, преподаватель в школе чародейства и волшебства Хогвартс, лесничий и хранитель садов школы, был найден мёртвым в конце июля. Чудовищная трагедия! Среди авроров бытует мнение, что убийцей стал бывший Пожиратель Смерти. Но так ли это? Сейчас я пролью свет на этот вопрос и раскрою перед вами, своими читателями, завесу тайны. Немногие из вас знают, что у лесничего есть сын, Гарван Хагрид, обучающийся в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Но личность матери мальчика до сих пор была окутана мраком. Какая женщина могла родить ребёнка от косматого полувеликана, дважды обвинённого в убийстве и сидевшего в Азкабане? К неожиданности нашей редакции, этой «счастливицей» стала никто иная, как Олимпия Максим — директор французской школы волшебства Шармбатон. И я со стопроцентной уверенностью вам заявляю, что именно она совершила столь ужасное преступление. «Но зачем?» — спросите вы. Дабы избежать позора? Забрать сына, которого полувеликан всё это время держал взаперти у себя в хижине недалеко от школы, не позволяя видеться с матерью? Или виной стала обыкновенная ссора? Ответ прост — всё вместе. Кроме того, накануне своей смерти бывший заключенный находился именно во Франции, где и живёт наша убийца, и их видели вместе незадолго до случившегося. Если этого для вас недостаточно, то стоит упомянуть, что вовсе не спокойным характером известна директор Шармбатона. О её вспыльчивости, горделивости и дурном нраве известно если не всем, то многим. Кроме того, поговаривают о её романе с бывшим директором Хогвартса — Альбусом Дамблдором. Ещё во время Турнира Трёх Волшебников, на котором мне посчастливилось присутствовать, было видно, как между ними при встрече вновь вспыхнуло пламя былой страсти. Так стоит ли тогда верить в любовь к преподавателю по Уходу за Магическими Существами? Последней каплей в море подозрений стала тайна её первого мужа. Ни о его жизни, ни о личности, ни о том, где он сейчас, не известно ровным счетом ничего. Вполне возможно, что и он пал жертвой вероломного убийства. Остаётся вопрос — когда авроры под сомнительным предводительством Гарри Джеймса Поттера (о котором у меня есть книга-биография, раскрывающая все его ужасные тайны) догадаются и предпримут хоть какие-то действия?

Не в силах ничего сказать, я просто передала телефон своей сестре и бросила взгляд на Джеймса. Он скорчил недовольную рожицу, а я лишь отвела глаза в раздумьях. — Чего?! — Эли швырнула телефон в сторону, Джеймс едва успел поймать его на краю обеденного стола. — Роман с Дамблдором?! Сомнительное предводительство Гарри Поттера?! Поэтому я и не читаю «Ежедневный Пророк». Удивляюсь, как эту лживую каргу ещё не уволили! Что с ней вообще не так? — Её и не уволят, — Джеймс вздохнул, — потому что все её читают. — Как ни странно, в её словах есть смысл, — ребята посмотрели на меня, как на сумасшедшую, — нет, сами подумайте! Если отбросить всю эту чепуху про Дамблдора, твоего отца и обвинения в сторону Хагрида, у этой Олимпии вполне может быть мотив. Я действительно ни разу не слышала, чтоб Хаггс говорил о матери. И тем более, чтоб он её навещал. — Но почему сейчас? И зачем эта молния на лбу? — он скептически поднял бровь. — Молния просто отвлекает от настоящего убийцы! Все думают, что это Пожиратель Смерти, поэтому на неё никто не подумает, — воскликнула сестра и пододвинулась ближе. В её глазах горел азарт. — Нет, это бред, — Джеймс же, наоборот, отодвинулся, — они ведь любили друг друга! У них есть сын, в конце концов! — Чтобы завести детей, любить друг друга необязательно, — я сложила руки на груди, отворачиваясь. Джеймс почему-то поник. Он так ничего и не ответил, продолжая хмуриться. Эли тоже молчала, обдумывая всё, что я сказала. — После такой провокации мой отец, скорее всего, проверит её. Я постараюсь разузнать у него что-нибудь по этому поводу, — наконец, произнёс Джеймс, допивая тыквенный сок. Такой план действий нас устраивал, — но я уверен, что это не она. Ставлю сотню галеонов, что виноват новый преподаватель, этот… Как его там. Он подозрительный. — Подозрительный тем, что такой популярный? Ты что, нервничаешь, что он украдёт твой титул плэй-боя школы? — Бет рассмеялась, уплетая чесночную булку. Джеймс возмущенно открыл рот: — Чего? Вот ещё. Пф, нет! Конечно, нет! Это меня совершенно не волнует! Он старый и мутный, ему уж точно меня не обойти… И-и вообще, это не главное! Он появился тут же, стоило Хагриду… стоило месту освободиться. Это разве не подозрительно? — Хагрид был убит месяц назад, Джеймс. За это время было бы вполне реально найти нового профессора. Это ничего не доказывает, — я закатила глаза. Конечно, Джеймсу было бы легче верить в профессора-убийцу, нежели в обозлённую женщину и мать. У его отца было много проблем с профессорами по ЗоТИ: оборотень, пожиратель смерти, шпион из министерства и далее по списку. — Он из Дурмстранга! Они специализируются на тёмной магии! — Джеймс всплеснул руками и опрокинул стакан. — Виктор Крам, выпускник Дурмстранга, ужинает у вас дома каждый четверг! Мерлин, Джеймс, ты мне рубашку испачкал. Забудь про препода и сосредоточься на том, как бы выудить информацию из твоего отца, лады? — Бет принялась за очередную чесночную булку и попыталась предложить её мне, но я отмахнулась — аппетит напрочь покинул меня. Сидеть в зале и пялиться на еду бесполезно, уж лучше было бы пойти почитать что-нибудь. Скоро как раз должен был начаться урок по УзМС. В суматохе с убийством директор Лонгботтом так и не сказал нам, кто будет вести этот предмет. Однако слухи о нём уже давно распространились по школе. Девочки активно перешептывались. «Он всего на пару лет старше нас!» — говорили они, собравшись в кучку. Я краем уха слышала что-то про «такие красивые черные волосы» и «мужественные руки». Таким образом, теперь существовало всего две темы для обсуждения: предположительная мама Хаггса, загадочная Олимпия Максим, и новый преподаватель. В груди неприятно ныло при мысли, что сейчас должен чувствовать сам Гарван. Перед дверью кабинета уже вовсю шли обсуждения нового преподавателя: — Я так волнуюсь перед этим занятием! Старшекурсницы сказали, что новый преподаватель просто невероятно красивый! — А ещё, говорят, он из Болгарии и раньше учился в Дурмстранге! — Как думаете, он красивее Джеймса? — Я так рада, что у нас наконец-то появился нормальный учитель по УзМС. Хагрид и сам был похож на одну из зверушек, о которых рассказывал. — Да, кстати, вы читали последний выпуск «Пророка»? Про эту Максим читали? Если она действительно мама Хаггса, не понимаю, почему он прозябал в этой лачужке у замка, если мог жить во Франции. Я застыла. Для многих смерть Хагрида — не более чем очередная сплетня. Им плевать. Они даже не понимают, насколько это серьёзно. И не понимают, чем грозят подобные обвинения для мадам Максим. Её же могут уволить с поста директора! А то и ещё чего хуже. — Лисса? — голос Эстер прервал мои мысли о возможных последствиях статьи. — Урок начинается. Идём? — Голдштейн мягко взяла меня за запястье и повела в кабинет. Я вздрогнула от удивления, но пошла следом. Признаться честно, я не ожидала ничего особенного от этого занятия. Однако всё пошло не по намеченному мною плану уже тогда, когда мы узнали, что урок будет проходить в кабинете, а не на улице около хижины. Не знаю, сколько лет этот кабинет оставался в запустении. В воздухе всё ещё пахло пылью, хотя было видно, что его тщательно отмыли. Мы заняли свои места. На моей старой деревянной парте кто-то выцарапал надпись «Джеймс + Лили» и заключил в нарисованное сердечко. Это был… наш Джеймс? Или кто-то другой? Мерлин, Лисса, что за мысли? Мало ли сколько в этой школе было Джеймсов! Я вздохнула, устав от собственной глупости. Наконец из подсобки кабинета вышел и наш преподаватель. И… Честно, он выглядел совсем не так, как я представляла. По рассказам это был парень примерно одного возраста с профессором Люпином, красивый и мужественный. Не знаю, кто в своём уме мог бы дать ему такую характеристику. На деле же он казался измученным и источал такую пугающую энергию, словно только выбрался из Азкабана, повидав там все ужасы жизни. Он был бледный, как сама смерть, и выглядел лет на десять старше своего возраста. Длинные худые пальцы походили на иссохшие ветки деревьев. Глаза напоминали небо во время грозы не только по цвету, но и по тревоге во взгляде.Если бы он не был преподавателем, я бы сочла его за беглого преступника. — Доброе утро, студенты. Меня зовут профессор Болконский, — он присел на край стола, складывая руки в замок, — я бы поздравил всех с началом нового учебного года, но, учитывая обстоятельства, вряд ли это было бы уместно. Он обвёл взглядом каждого в классе. Как только пришла моя очередь, что-то неуловимое блеснуло в его глазах. Профессор открыл журнал и начал перекличку. Сначала это вызвало непонятный дискомфорт. Но ведь иного выбора у него не было, ведь он никого из нас не знал, он буквально впервые видел нас. Я вглядывалась в его черты, пытаясь понять, о чем он думает, произнося очередное имя. Но он выглядел безучастным, почти заскучавшим большую часть времени. Казалось, он вот-вот зевнёт. — Уизли, — Роксана и Луи одновременно подпрыгнули на своих местах. Профессор нахмурился в замешательстве, одними губами произнеся «опять», — так, это немного затрудняет… По фамилии, значит, звать не буду. Роксана и Льюис, да? — Луи, — поправил он его. Болконский кивнул в ответ, делая пометки в своём журнале. Да уж, Уизли и правда было многовато: Люси и Хьюго на четвёртом курсе, Роксана и Луи на пятом, Роза на шестом, Доминик на седьмом и ещё Фред, Молли и Виктуар, который выпустились. Вроде, это все? Я бы не была так уверена. Иногда создавалось ощущение, что где-то была ферма, где их бы разводили. Честно, я бы не удивилась, окажись это правдой. Я настолько погрузилась в свои размышления, что даже и не заметила, как профессор несколько раз подряд произнёс одно и то же имя, после чего взглянул на класс поверх журнала. — Гарван Хагрид, — повторил он. Все переглядывались. Хаггса здесь не было. Наверное, ему было слишком тяжело сюда приходить. Его можно понять, —отсутствует, полагаю? Кто-то располагает информацией о нём? — Болконский добавил, пробормотав себе под нос: — Мне же надо будет отчитаться перед директором… — Я не понимаю, куда он делся! Мы вместе шли на занятие, потом я потерял его в толпе! — Луи закрыл лицо руками. — Я такой ужасный друг… Кто знает, что он теперь натворит! — в его голосе слышались истерические нотки. Бедный Луи. Он наверняка чувствовал себя таким беспомощным… Могла ли я что-то сделать? Нет, вряд ли. Профессор Болконский посмотрел на Уизли, тяжко вздохнул иедва слышно сказал: — Можете покинуть аудиторию и поискать его, потом назначу вам обоим отработку, — он вернулся к журналу, словно бы ничего и не было. Луи поднялся со своего места, взял сумку и ещё пару минут смотрел на профессора, не веря услышанному и сомневаясь, что он действительно может идти. Я почти беззвучно прошептала ему: «Иди давай!» — и жестом указала на дверь. Луи выбежал из кабинета, стук его шагов стих ещё около минуты доносился до нас. Урок продолжился, как ни в чем не бывало. Некий неприятный осадок остался на душе. Что там с Луи и Хаггсом? Они нашли друг друга? Всё хорошо? Я была как на иголках. Хотя к середине урока разговоры о зверушках помогли отвлечься. Профессор Болконский, пусть и казался отстранённым, преподавал хорошо, было даже что-то схожее с Хагридом — оба питали искренние тёплые чувства к магическим существам и не позволяли нам, студентам, относиться к ним неуважительно. Урок уже близился к концу — нам объявляли домашнее задание. Все уже собирали вещи, как вдруг: — Погодите, че это там сверху?.. — подала голос Блисс, чуть ли не всем телом налегая на стекло. Болконский в замешательстве отложил учебник. — Профессор, там кто-то стоит на краю Астрономической Башни! — Все с интересом прильнули к окнам. — Он собирается прыгнуть! Не может быть… Это же не… ? Я ринулась к окну, распихивая всех. Они ойкали и ворчали, но всё же пропускали меня. Взглянув наверх, я ужаснулась. На краю Астрономической Башни, смотря куда-то вдаль и едва придерживаясь за перила, стояла фигура: высокого роста, с широкими плечами и длинными волосами. Такой комплекцией обладал лишь один человек в школе — Хаггс. С башни как раз было видно хижину Хагрида. Внутри меня всё сжалось. Нужно было срочно что-то сделать. Нужно было его остановить! Небольшая башня, где находился кабинет, и астрономическая, были соединены узким коридором для перехода между корпусами школы. С одной стороны внутренний двор, с другой — отвесная скала, о камни которой бьются воды Черного Озера. Недолго думая, я открыла окно и свесила ноги вниз, готовясь спрыгнуть. — Лисса, ты с ума сошла? Ты же упадёшь! — словно вспоминая, что он всё же преподаватель, Болконский сменил тон: — Мисс Медисонн, я запрещаю Вам это делать! — он ринулся ко мне, чтобы остановить, но было уже поздно. Я спрыгнула. Приземлившись, я едва не упала, но всё же сумела сохранить равновесие. Да уж, на деле это оказалось гораздо сложнее, нежели мне казалось. Ведь отсюда до вершины Астрономической Башни ещё несколько метров! Как мне туда добраться? Я в панике вспоминала все заклинания, что могут мне пригодиться. Ну же, Лисса, думай! В голову мне пришла лишь наиглупейшая мысль. Опасная, кроме того! Но какой был выбор? Позволить Хаггсу спрыгнуть? Нет. Я направила палочку в сторону Астрономической Башни. — Медисонн, что Вы делаете?! Немедленно вернитесь! — У нас нет времени, профессор! — я выдохнула, концентрируясь на заклинании. — Асцендио! Моё тело с невероятной силой бросило вверх, куда я и указывала палочкой. Это заклинание было для быстрого всплытия из воды, как бы оно сработало на суше, я не представляла. Но, кажется, свою работу оно выполнило. Я влетела в Астрономическую башню, прочесав спиной о колонну и с глухим стуком упав на каменный пол. Хаггс обернулся на звук. Под полными слёз глазами пролегли глубокие тени, а щеки впали. Он выглядел таким отчаянным. Моё появление заставило его крепче схватиться за перила. Хоть что-то радовало. — Л-лисса, что ты тут делаешь? — его голос дрожал. Он нервно обернулся и посмотрел вниз. Когда Хаггс вновь повернулся ко мне, его лицо перекосилось, словно он едва сдерживал потоки слёз. — Это ты что тут делаешь? — я сделала шаг вперёд. — Хаггс, отойди от края, пожалуйста. — Вы… Вы не понимаете! Это моя вина, что отец умер! — он содрогнулся в рыданиях. — Ч-что? О чем ты? — я дёрнулась, пристально глядя на его руку, цепляющуюся за перила. Его хватка ослабевала с каждой секундой. — Это я виноват. Я оставил его одного. Я должен был что-то сделать. Я должен был его спасти! Это моя вина! — он рывком развернулся в сторону пропасти. — Нет, не твоя! — моё тело дрожало от напряжения, но я пыталась выглядеть максимально спокойной, чтобы не спугнуть Хаггса. Он вновь посмотрел на меня. — Виноват только тот, кто совершил убийство! Тебя там не было, что ты вообще мог сделать? — я подошла ближе, но Гарван отшатнулся в сторону от меня: — Вот именно, что меня там не было! Если бы я тогда был с ним, он бы был сейчас здесь! Мою маму хотят снять с должности, вызывают в суд. И это всё — моя вина, Лисса! Я не могу так больше, не могу, — по его щекам ручьём текли слезы. — Хаггс, вы бы оба погибли, если бы ты был рядом с ним, — после моих слов на секунду его лицо приняло другое выражение. Осознание. Смятение. Боль. — Может, так было бы лучше. Мне бы не пришлось выслушивать все эти сплетни, обсуждения. Им ведь… Им ведь всем плевать на папу. Никто уже не скорбит. Они радуются, что он умер. Даже если я умру, я буду не более, чем сплетней, которую забудут через неделю. Он был прав. Им плевать. Тем девочкам перед кабинетом, первокурсникам, может, даже доброй половине школы. Много кому было плевать. Но не всем. — Это не так, — я аккуратно подошла ближе, — мы скорбим. Все, кто хорошо его знал, скорбят. Поттеры, Уизли, преподаватели. И если с тобой что-то случится… Что будет с твоей мамой? Что будет с Луи? Ты думал об этом? Ты думал о том, что бы сказал твой отец? Он хотел бы, чтобы ты жил. Ты нужен сейчас своей маме. Ты нужен нам, Хаггс. Пожалуйста, отойди от края. Мы справимся с этим, все вместе. Пожалуйста. Он замер, глядя мне в глаза. По его лицу было видно, как тысячи мысли роятся в голове. Наконец он развернулся, обеими руками схватившись за перила. Напряжение, тяжелым грузом лежавшее на плечах, спало. Я вздохнула от облегчения. Однако стоило ему двинуться в мою сторону, как вдруг его тело неестественно дёрнулось. Взгляд его метался по башне, словно не в силах зацепиться за что-то конкретное. Потеряв равновесие, он ступил в пустоту и полетел вниз. Сколько времени прошло? Доля секунды? Секунда? Две? Я не знаю. Всё вокруг двигалось так медленно. Я неслась к краю башни, крепко сжимая палочку. Почему башня такая большая? Почему я стояла так далеко? Перевесившись через перила, я увидела Гарвана, летящего к земле. Его лицо исказил ужас. — Мобиликорпус! — я выкрикнула первое заклятие левитации, что вспомнила. В панике я даже забыла, как именно оно используется, просто сотрясся воздух криком. К счастью, даже дефектного заклинания хватило, чтобы он застыл в воздухе, целый и невредимый. Прежде, чем я это осознала, вся тяжесть тела Хаггса пала на меня — почти сотня килограмм. Я взвыла и перехватила палочку двумя руками. Весь мир словно перестал существовать. Были только я, Хаггс и заклинание, связывающее нас. Я не могла думать о том, успею ли призвать чары повторно, в этот раз уже правильно. Я просто знала, что не должна отпускать, ни за что на свете. Я не для того отговорила его от прыжка! Но Хаггс был слишком тяжелым. Мышцы сводило от боли, даже дышать было трудно, на лбу выступали капельки пота, сознание мутнело. Взгляд перестал фокусироваться, я даже не видела больше лица Гарвана. Перила, через которые я перевесилась, начали прогибаться. Осознание пронзило разум, очищая его от всех посторонних мыслей. Я… Я сейчас упаду.Мы оба упадём. И разобьёмся. Я никогда не думала, что погибну таким образом. Признаться честно, я вообще не думала о том, как хочу умереть. Или чего я вообще хочу от своего будущего. Эти мысли вгоняли меня в тоску. Чего я хотела? Что мне нравилось? Что я умела? Порой мне казалось, что все мои усилия бессмысленны. У меня не было особых талантов или умений, на которые можно было опереться для выбора. Как и не было предпочтений. На первом курсе я хотела стать аврором. Сама идея геройства, сражений со злом… Мечта любого ребёнка. А затем ты попадаешь в реальный мир, борешься каждый день за жизнь. Откуда здесь взяться силам для сражений за справедливость? Я быстро оставила эту мечту. И вот, казалось бы, я геройствую. И в итоге погибну, так и не сумев никого спасти. Умру в тщетных попытках. Умру за детскую мечту и так её и не воплощу. Потому что другой мечты у меня нет. Послышались крики снизу. Под башней стали собираться люди. Они что-то кричали мне, но я не могла разобрать. Когда же наконец моё сознание восстановило способность воспринимать человеческую речь, я услышала: — Лисса, разорви заклятие! — директор Лонгботтом махал мне руками. — Мы поймаем его! Что? Я не была уверена, что услышала всё правильно. В сомнениях я лишь крепче перехватила палочку. Как вообще я могла отпустить? Всё так болит. Оно должно так болеть? Почему они все машут мне? Они что, не понимают? Я не могу отпустить. Я должна держать его. Я не для того отговорила его прыгать, чтобы дать умереть сейчас. Или, может, это я сама хочу умереть? Упасть сейчас вместе с ним. Стать героем в глазах остальных. Тогда всё прекратится. Тогда маму выпустят из клиники, Скорпиус перестанет на меня так смотреть, видения бабушки больше не будут являться мне, всплески магии никому не навредят. Я никому не наврежу. Я ничего не испорчу. Из толпы выбежал Джеймс. Лохматый, встревоженный, он не отрывал от меня глаз. Он что-то кричал, в унисон с остальными. — Лисса, твою мать, мы волшебники, мы его поймаем! — донеслось до меня его гневное возмущение. Меня словно обдало холодной водой, пробуждая ото сна. Заклятие разорвалось. Тяжесть спала. Хаггс полетел вниз. И ударился о землю. После чего отпрыгнул от неё, словно от мягкого батута, и приземлился опять. Целый и невредимый. Они и правда его поймали. Снизу слышались крики радости, свист и аплодисменты. Я выдохнула от облегчения и оттолкнулась от прогнувшихся перил, упав на каменный пол башни. От радости и удивления я не смогла сдержать смеха и слёз. Всё кончилось. Мы живы. Стоило радости отступить, как навалилась усталость. Я не могла пошевелить ни одной частью тела, всё казалось неподъёмно тяжёлым. Оставшись на полу Астрономической башни, я закрыла глаза. Мне бы только отдохнуть всего пару минут. Просто… передохнуть…

***

Я очнулась в Больничном крыле. Яркое солнце освещало комнату сквозь тонкие белые занавески, из приоткрытого окна дул свежий воздух. В воздухе пахло травами. Частички магии искрились в воздухе. И всё бы было ещё лучше, если бы тело так не ныло. Я поднялась на локтях, ещё не совсем осознав, что вокруг происходит. И мне явно не стоило это делать. В тот же момент несколько человек с криками набросились на меня и заключили в объятия. Они сжали меня так сильно, что даже рёбра затрещали! Прохрипев что-то похожее на «ребята, задушите», я выбралась из капкана друзей. На краю моей кровати сидели Элизабет, Джеймс, Луи и Хаггс. Моё внимание привлекла стоявшая позади женщина лет пятидесяти, огромного роста, с короткими черными волосами, убранными за уши. Кто это? Похожа на… маму Хаггса? На фото она выглядела совсем иначе. Суровее, старше. Сейчас же от неё веяло любовью, заботой и тревогой. Мне пришлось высоко задрать голову, чтобы смотреть ей в лицо. Неспешно она подошла к моей постели, лицо её дёргалось, отражая бушующие мысли. Ребята отползли в стороны, давая ей подойти поближе. — Ты… — выдохнула она, — ты бг’осилась на помощь моему мальчику… И отговог’ила его пг’ыгать… — я кивнула в неловкости. Это правда так выглядело со стороны? Круто, наверное. Но его бы спасли в любом случае, ведь директор уже был там. Я просто зря заставила всех нервничать. — Спасибо, — она нагнулась ко мне и взяла меня за руку. Крупные слёзы текли по её щекам и падали мне на ладонь. Я кивнула: — Иначе я поступить и не могла… Мадам. — Это было безрассудно, опасно и глупо, Лисса! — сестра щёлкнула меня по носу. — Ты могла пострадать! — Ты помогла мне понять, что я был не прав, — Хаггс виновато смотрел в сторону, его лицо было красным от недавних рыданий, — ты даже не представляешь, как я тебе благодарен. Ты… потрясающая. — Ч-что? Да нет, я просто дура, полезшая, куда не следует. Я действительно заставила всех понервничать. И сама при этом пострадала. Во мне нет ничего потрясающего. — Нет, он прав! Ты просто удивительная! — Луи взял меня за руку, не спуская полного восхищения взгляда. Джеймс недовольно фыркнул и отсел в сторону. — Хаггс — мой лучший друг, но я ничего не смог сделать. А ты… Благодаря тебе он сейчас здесь, с нами. Если бы с ним что-то случилось, я даже не знаю, что бы я делал… Ты просто герой. В смущении я одёрнула руку и села в кровати, отодвинувшись ото всех. Они… считают меня героем? Удивительной? Потрясающей. Нет, это всё не про меня. Откуда-то сзади послышался кашель. Директор Лонгботтом стоял у входа, опёршись на дверную раму в Больничное крыло. Мадам Максим обернулась к нему, и тот кивнул. Вздохнув, она вышла, закрыв за собой дверь. Что бы они там ни обсуждали, они не хотели, чтобы мы слышали. Через какое-то время Олимпия приоткрыла дверь и жестом позвала Хаггса к себе. Перед тем, как вновь закрыть дверь, она опять улыбнулась мне в знак благодарности. — Что происходит? — я обеспокоенно оглядела остальных. Они не выглядели особо радостными. Видимо, что-то всё же не так. — Хаггса забирают во Францию, — Луи вздохнул, — директор и мадам Максим считают, что ему тут небезопасно. Слишком много… источников волнения. — Не сказала бы, что не согласна с ними, — Бет почесала подбородок, — ему было бы полезно сменить обстановку. — Да… — он тяжело вздохнул, после чего натянул улыбку и встал, — ладно, я, наверное, пойду к нему, помогу собрать вещи и всё такое. Рад, что с тобой всё хорошо, Лисса. Увидимся. — Мне…. тоже нужно идти, — Бет перекинула ремень сумки через плечо, — отдыхай, сестрёнка. Я обязательно зайду завтра и посижу подольше! Хотя я и бросила ей недовольные взгляды, они с Луи ушли, оставив меня наедине с Джеймсом. Тот сидел на краю моей постели и угрюмо смотрел на свои ладони. Кажется, уходить он не собирался. Как и говорить. Непривычно видеть его таким молчаливым. Я даже немного занервничала. Что-то случилось, пока я была без сознания? — Язык проглотил, Поттер? — я наклонила голову, вглядываясь в его лицо. Он повернулся, но менее хмурым не стал. — Что такое? — Поверить не могу, что ты так рисковала, — он сморщился, — ты иногда такая дура. — Как будто я этого не знаю, — я закатила глаза и отвернулась. — Я не хотел тебя обидеть. Просто… разозлился. — Разозлился? — я подняла брови в возмущении. — Да, разозлился! Из всех способов помочь Хаггсу ты выбрала самый рискованный и травмирующий! — Ой, ну прости, что не подумала о твоих чувствах, когда спасала человеку жизнь! Мне было немного не до этого! И вообще, какое ты имеешь ко всему этому отношение? — По-твоему, кто пошёл за тобой на Астрономическую Башню? Кто нёс тебя на руках в Больничное Крыло? Чьи руки были покрыты твоей кровью?! — он вскочил с кровати, не в силах совладать со своими эмоциями. — Погоди… Что? — я села в кровати, в замешательстве осматривая лицо Джеймса. — Какой ещё кровью? — У тебя вся спина была мокрой от крови, сломано ребро, вывихнут сустав! Да ты хоть знаешь, как я испугался, Лисс? Я чуть с ума не сошёл, когда увидел тебя там, лежащей на полу, едва дышащей! — его щеки горели, а дыхание. Он сглотнул, после чего рухнул обратно на мою кровать. Я беспокойно смотрела на него, пытаясь осознать всё сказанное, и долгое время молчала. — Я… — наконец, я решилась прервать тишину, — прости, Джеймс. Я совсем этого не помню. — Не помнишь? Вообще ничего? — он взглянул на меня со странной смесью надежды и разочарования. Я помотала головой. — И того, что я говорил, тоже? — Нет, вообще ничего. Это было что-то важное? — Нет, я… — он покрылся румянцем, — я рассказывал очень плохие шутки. В какой-то момент ты прокряхтела что-то. Я думал, это был смешок. Но, видимо, ты просто покашляла сквозь сон. Но если ты ничего не помнишь, так даже лучше. Я хотя бы не опозорен своим ужасным чувством юмора. — А про кровь… Это правда? Её было много? — Я до сих пор вижу её, когда смотрю на свои ладони, — он вытянул их перед собой и поёжился, — было так страшно. — Да не так уж и страшно, — послышался женский голос. Небольшая светловолосая леди сидела за столом в другом конце Больничного крыла. Это была миссис Лонгботтом, жена директора и помощница мадам Помфри. Она улыбалась, — расчесала спину, потом из-за нагрузки свернувшаяся кровь потрескалась, проступала свежая. На самом деле там несколько царапин и всё. Да и в ребре просто трещина, а не перелом. Джеймс просто испугался. Ооо, видела бы ты его лицо, когда он принёс тебя сюда! Он был белый, как молоко! — она рассмеялась. — Миссис Лонгботтом! — обиженно выкрикнул Джеймс и отвернулся, надувшись. Я усмехнулась. Он выглядел так смешно. Неожиданно, глядя в его лицо, я вспомнила что-то. Мысль пронзила сознание, словно стрела. Мне нужно было поговорить с директором. Обязательно. — Миссис Лонгботтом, а где сейчас директор? Я бы хотела поговорить с ним. — Он должен быть в своём кабинете. Но он, наверное, занят Гарваном и его отчислением. Да и тебе ещё запрещено вставать с кровати. Можешь сказать мне — я передам. — Нет, — я села на кровати, свесив ноги, — мне нужно с ним поговорить, это срочно. И если он сейчас занят Хаггсом, то даже лучше, потому что это касается его непосредственно. Я опустила ноги на пол. Холодный… Спина и плечи отвечали на движения ноющей болью. Я даже и не думала, что моя выходка вот так обернётся. В тот момент я едва ли чувствовала, что как-то пострадала. Наверное, Джеймсу и правда было страшно увидеть меня такой. Он уже видел меня плачущей, без сознания, в крови… Он всё больше погружался в мои слабости. Мне это не нравилось. Я не хотела казаться слабой. И тем не менее, он был тут и смотрел, как я решалась встать на ноги. — Тебе действительно не стоит пока вставать, Лисс, — он обеспокоенно оглядел меня. — Ты не понимаешь, это- — меня прервал вздох Поттера. — Это очень важно, и мы должны тебе поверить, — продолжил он за меня, — одного раза мне хватило, чтобы усвоить, что уж лучше тебе не перечить. Если это действительно так важно, хорошо, идём. — «Идём»? — Конечно, я пойду с тобой. Это даже не обсуждается. В случае чего, опять отнесу тебя сюда на руках. Мне это понравилось. Чувствовать изгибы твоего тела на своих ладонях и предплечьях… — Эй, прекрати! — я стукнула его по плечу. — Прости, не смог сдержаться, — он рассмеялся. Ну и идиот. Я сделала недовольное лицо, и смех его стал ещё громче. Фыркнув, я нагнулась, чтобы достать из-под кровати свои туфли. Стоило мне обуться, Джеймс встал с постели и протянул мне руку, — миледи, позвольте помочь Вам подняться. Я коротко усмехнулась, хватая его за руку, и на время застыла. Она… Тёплая, со множеством мозолей на ладони, костяшки покрыты рубцами шрамов. Я провела большим пальцев вдоль его кисти. Выпирающая вена, выемка рядом с кистевым суставом. Почему-то после всего случившегося я стала обращать внимание на такие вещи. Словно чувства обострились. Или осознание, что я жива, заставило меня обратиться к деталям. Ощутить то, что и составляет жизнь. Теплоту ладоней, холод камней, морщинки на пальцах. — Нравится рука? Или её обладатель? — он самодовольно усмехнулся. — Что? Нет, я просто… Рада, что я здесь. Джеймс усмехнулся и вытянул меня с кровати. Вес моего тела обрушился на ноги. Я покачнулась, опираясь на Поттера. Он ободряюще улыбнулся. — Идём? — Идём, — я глянула на его кисть и, недолго думая, обвила его плечо руками. Джеймс вздрогнул от неожиданности. Я закатила глаза, — это просто на всякий случай. Мы поблагодарили миссис Лонгботтом и вышли из Больничного крыла к кабинету директора. Джеймс достал карту Мародёров. Директор, Хаггс и его мама были на месте. Мы свернули в один из тайных туннелей, прошли несколько лестничных пролётов. Это оказалось действительно тяжеловато, ведь моё тело всё ещё болело практически при каждом движении. Наконец мы вышли к статуе горгульи, преграждающей нам путь. Открывая один из каменных глаз, она встряхнула скрипящей шеей. Нужно было сказать пароль. Знали ли мы его? Разумеется, нет. — Нам очень нужно попасть к директору, — я попыталась уговорить статую, но её это не впечатлило, — это срочно, — всё ещё никакого ответа. Я раздосадовано рыкнула, — как нам рассказать обо всём директору, если мы даже попасть к нему не можем? Жизнь Хаггса на кону, а мы стоим тут и уговариваем статую! Статуя с возмущением повернула голову, после чего выпрямилась и застыла неподвижная. Вдруг лестница под нами начала двигаться, поднимаясь ко входу в кабинет. Стоило нам оказаться у порога, дверь сама собой открылась, впуская нас внутрь. — Лисса, Джеймс, входите, — профессор Лонгботтом улыбнулся, сидя на своём столе. Мадам Максим с сыном глянули на нас обеспокоенно, — что именно вы хотите нам рассказать по поводу недавнего… происшествия? Я отпустила руку Джеймса и сделала пару шагов к остальным. Поттер остался позади. Странная неспокойная атмосфера повисла в кабинете. Даже несколько… нервозная. — Профессор Лонгботтом, — я мелко кивнула в знак приветствия, — я думаю, Ха- кхм, Гарван Вам уже рассказал, что он передумал прыгать с башни. — Вашими усилиями, — директор кивнул, — и мы благодарим Вас за это. — Но он всё равно упал. Вам не интересно почему? — У меня закружилась голова… — сказал Хаггс неуверенно, — ты думаешь…? — Да, — я кивнула ему и подошла ближе к директорскому столу, — мне кажется, что… кто-то использовал на нём заклинание Конфундус. Оно ведь вызывает краткое помутнение сознания, словно головокружение. Кто-то явно хотел, чтобы Гарван упал. — Кто мог совег’шить такое? — ужаснулась Мадам Максим, прижимая сына к себе. — Профессор, — я выждала паузу, не уверенная, стоит ли даже предполагать подобное, — может ли оказаться, что убийца профессора Хагрида находится в школе? — Вы полагаете, что эти два случая связаны? — он нахмурился. Взгляд его метался по комнате в раздумьях. — Тогда, мадам Максим, Вам тем более стоит забрать сына, чтобы больше не подвергать его опасности. Пускай мы и усилили меры безопасности, сегодняшний день доказал, что кто-то в школе желает зла мальчику. Но я пока не могу утверждать, что это связано с… делом. Поэтому, мисс Медисонн, — он перевёл взгляд на меня, — не говорите никому. Это может вызвать панику. Более того, если убийца действительно среди нас, он может либо воспользоваться суматохой, либо сбежать и залечь на дно, где мы его уже не отыщем. Являться сюда было нелучшим решением для него. Я позабочусь об этом. Я кивнула. Хаггс поёжился. Осознавать, что тебя пытались убить, наверное, очень страшно. — Спасибо, что выслушали меня, профессор. Доброй Вам ночи. Ещё увидимся, Хаггс, — я улыбнулась ему и пошла в сторону выхода. — Пиши нам почаще, здоровяк, — Джеймс усмехнулся, — и не забудь познакомиться с какой-нибудь симпатичной француженкой, иначе, как твои друзья, мы будем злиться. Хаггс широко улыбнулся. В глазах у него застыли слёзы. Он ничего не ответил, лишь кивнул пару раз. Он выглядел… благодарным. Я перевела взгляд на Джеймса. Как он умудряется быть невозможным идиотом и таким потрясающим одновременно? Покинув кабинет, мы твёрдо решили: нужно рассказать остальным. Всем остальным. Даже тем, кто решил не ввязываться в это. Потому что, если убийца находится в школе, мы не могли бездействовать. Особенно теперь, когда он покусился на жизнь нашего друга.