Меры покинули Балмору так, как и советовала данмерка. Они пошли на север по берегу чёрной реки Одай. Вода в ней казалась беспросветной бездной, и даже появляющиеся из-за скал солнечные лучи не делали её яснее и прозрачнее. Небо было затянуто пеленой высоких тонких облаков, словно дымом. Западное нагорье утопало в тишине первого утреннего часа, и только нестройные шаги путников разносились по округе стуком стёртых каблуков о камни почти незаметной тропы, которую проложили жители Балморы.

Когда река исчезла под камнями, они, следуя указаниям данмерки, свернули налево. Эл с сестрой шли впереди, почти ни о чём не разговаривая. Кинария была задумчивой и печальной, и Кассиану казалось, что он знал причину такого настроения. Он и сам постоянно думал о невольно подслушанном ночью разговоре и не понимал, что ему делать дальше. Он не хотел подпускать к себе Кинарию, боясь последствий такой связи. Но рядом с ней впервые за много лет становилось хорошо и скверные мысли разом исчезали. Он хотел бы подумать над этим и разобраться в себе, но его позвала Асша, замедлившая шаг. Она улыбнулась, и её голубые глаза засияли нервным весельем.

— Пока мы шли, я насчитала уже тридцать два сгоревших дерева.

— Хочешь сказать, мы сбились с пути?

— Нужно было потребовать у Селвилары нарисовать нам схему. А то сейчас ещё выяснится, что каждый по-разному запомнил её указания, тогда будет вообще весело.

Кассиан усмехнулся, посоветовав ей меньше переживать, ведь вернуться назад никогда не поздно. Но возвращаться не пришлось. Впереди в самом деле показалась рощица сгоревших деревьев, словно символ начала новой территории. Пейзаж Эшленда очень сильно отличался от ландшафта Западного нагорья и уж тем более — Горького берега. Земля здесь была твёрже и каменистее, и идти по ней стало в разы сложнее. Никакой зелени в округе видно не было, только изредка у камней встречались широкие жёлто-бурые листья, растущие из-под земли, и странные колючие ветви кустарника, который приходилось обходить стороной за несколько шагов. На всякий случай.

Вскоре с трудом различимая тропа, по которой они всё это время шли, раздвоилась, и одна её ветка круто повернула на запад, словно бы в обратную сторону. Кинария подняла вверх руку, приказывая остановиться.

— Эта дорога выглядит намного лучше, — негромко озвучила она. — Я бы пошла здесь.

— Нам нужно идти на север, — озлобленно напомнил ей брат. — Там, наверное, вовсе не будет никаких троп. Ты же не думала, что всё будет просто?

Кассиан, выйдя вперёд, похлопал разозлившегося ни с того ни с сего альтмера по плечу.

— Не кипятись. Она просто высказала свою мысль.

— Мы должны идти туда. — Он указал рукой на заброшенную тропу. — Если вы, конечно, не думаете, что я не умею определять стороны света.

— Никто в тебе не сомневается, Эл, — спокойно промурлыкала Асша. — Мы же не будем ссориться, когда цель так близка?

— Верно, — с насмешкой подтвердила эльфийка. — Я ни в коем случае не хотела задеть твоё самолюбие, братец. Мне просто интересно, что там. Может, это обходная дорога? Ведь кто-то же по ней ходит.

— Ты не слышала слов Лары? — опять вспылил мер. — Она сказала, что даже балморцы сюда не забредают, опасаясь тех, кто выжил в Эшленде.

— Может, это не меры вовсе, а какие-то звери ходят здесь? — предположила каджитка, на всякий случай приказав Реману держаться рядом. Пёс в этом чужом неприветливом краю и не хотел убегать далеко.

Кассиан неожиданно поправил ремень, на котором висели ножны с мечом, и удобнее перехватил щит.

— Это точно не звери. Я схожу проверю.

Кин поспешила догнать его.

— Я с тобой!

— Останься. Мало ли что там может быть.

— Не забывай, что я боевой маг, Касс.

Эландрион тихо усмехнулся.

— Дура ты, а не боевой маг.

Ом-рат сильно пихнула друга в плечо, приказывая замолчать и пожалеть о своих словах. Кинария только утомлённо покачала головой, не желая обижаться.

— Тогда мы пойдём здесь. — Асша указала на север. — Далеко не станем заходить и вам не советуем. Вернёмся на это место и встретимся.

Кассиан кивнул ей, ничего не сказав в ответ, и пошёл по дороге, уводящей в западные пески Эшленда. Когда альтмер с каджиткой скрылись за поворотом, сделалось одиноко и боязно. Бесконечный и опасный Морровинд разделил их, дав почувствовать, что они вполне могут выжить здесь, но Кассиан прекрасно понимал, что всё это — обман. Сейчас эта земля была более жестока и беспощадна, чем любой противник, с которым ему когда-либо приходилось сталкиваться в поединке.

Кинария шла рядом, стараясь ступать мягко и бесшумно, словно боялась потревожить пепел под сапогами. Пейзаж вокруг приобретал всё более унылый вид: деревьев стало меньше, груды камней громоздились повсюду бесформенными булыжниками, а немногочисленные травы щетинились на чужаков и нервно дрожали под слабым ветром.

— Я думаю, что нужно возвращаться, — Кассиан сказал это тихо, но его голос прозвучал оглушающим басом, отразившись от скальных пород и создав эхо где-то вдали. — Мы ничего тут не найдём кроме подтверждения того, что нам эта дорога не нужна.

— Хорошо, — сдалась альтмерка. — Я глупо повела себя, но мне почему-то показалось важным узнать, что здесь может быть.

— Всё в порядке. — Он попытался утешить её. — Находясь на неизвестной местности важно знать, какой сюрприз может принести та или иная дорога. Да и оставлять неизвестность за спиной не стоит.

— Да. Идём. — Девушка, ссутулившись, развернулась и зашагала в обратном направлении.

Кассиан ухватил её за руку, грубее, чем он хотел, и притянул к себе. Кин всю дорогу приказывала себе не удивляться, если он предпримет какие-то действия, но сейчас вздрогнула от испуга и неожиданности, до сих пор не веря в происходящее и не зная, что делать в такой ситуации. Эльфийские доспехи оказались грубыми и холодными, но ей было приятно чувствовать этот металл так близко. Кассиан медленно взял её лицо за подбородок, притягивая к себе, будто бы убеждался, что она не станет сопротивляться, а потом поцеловал. Эльфийка почувствовала, как внутри неё разливается что-то тёплое и нежное. Она удержала ответным поцелуем его губы, заведя руки за широкую спину и коснувшись пальцами холодной кирасы. Она знала, что под этим металлом горел настоящий живой огонь, которым по неосторожности можно было обжечься, и поняла, что сама обожглась уже давно.

Он первым отстранился, пытаясь заглянуть в тёмные глаза, которые она прятала. Когда она всё же осмелилась взглянуть на него, то поразилась спокойствию, с которым он держался. Вопреки утопающей в собственном счастье Кинарии, Касс выглядел печальным и озадаченным. Она испугалась его голоса.

— Я слышал твой разговор с Селвиларой.

— Ты и без него давно всё знал. — Кинарии не хотелось упрекать его, но ей не понравилось, что он подслушивал.

— Я не знал, что Элу нельзя возвращаться в Алинор, а ты не хочешь его оставлять. — Его золотые глаза смотрели внимательно, но не обвиняюще. — Почему он не…

Неизвестный тихий стук, раздавшийся совсем рядом, заставил его прервать речь и глухо вскрикнуть. Романтичное настроение, в котором до сих пор пребывала альтмерка, вмиг исчезло.

— Кассиан?.. — Она взяла его под локоть, не понимая, что случилось. Из уголка его рта побежала струйка крови. — Касс!

Неожиданная догадка заставила её испытать такой ужас, какого она не испытывала никогда. Она что-то говорила, но босмер уже не слышал её. Тонкая стрела, вошедшая под пластины доспеха, быстро лишала его жизни. Забыв о бдительности, Кинария слишком поздно вспомнила, что и сама была под угрозой. Острое жало пронзило её руку, и она почувствовала горький яд, наполняющий тело.

— Думаешь, разумно было оставлять их одних? — Асша ехидно усмехнулась Элу, который, несмотря на небольшую ссору с сестрой, тоже улыбался.

— Давно пора было это сделать. А то мне становится жалко бедного Касса.

Ом-рат презрительно шикнула:

— Только об одном вы и думаете.

— А ты думаешь, Кин нужно от него что-то другое? — он посмотрел на неё, как на дитя, которое ничего не смыслит в этой жизни. — Она не останется с ним.

— Почему ты так уверен?

— Потому что она вряд ли захочет связать свою жизнь с лесным эльфом, да и он собирался вернуться в Клаудрест, насколько я помню.

Голубые глаза Асши неутомимо блеснули нескрываемым интересом.

— А вы не собирались возвращаться?

Эландрион покачал головой.

— Там абсолютно нечего делать. Для скромных искателей сокровищ вроде нас на Саммерсете нет никаких шансов. 

— Именно поэтому ты потащил нас на Вварденфелл. Блестящий план, Эл, просто блестящий!

— Ты сама захотела участвовать во этом и тратить свои деньги. — Сейчас интерес пробудился в альтмере. — Почему же? Потому что мы твои друзья?

— Потому что с этого можно сорвать хороший куш! — Она не стала притворяться. — Я всё ещё на это надеюсь.

— Мы найдём то, что Врэйдж забрал у двемеров, — заверил её Эл. — Но мы уже достаточно далеко ушли, так что давай вернёмся за этими…

Он не договорил, не сумев подобрать нужного слова, и Асша засмеялась. Но потом её взгляд стал серьёзным и слова прозвучали строго:

— Что ты думаешь насчёт Кассиана?

— С чего такой вопрос? Он славный парень.

— Это я втянула его во всё. Он должен был быть простым наёмником в этом деле.

Альтмер не придавал этому никакого значения.

— Он хороший воин, чего мы от него и ждали. Что ещё надо?

— Мне кажется, что он и эльф хороший, — призналась ом-рат.

Эландрион решил её успокоить:

— Я думаю, что ты нашла его очень даже удачно. Так что я не понимаю, что тебя так волнует.

— Ну… — Асша смутилась. — Он… Кинария…

— Они взрослые серьёзные люди. Какое мне до них дело?

— Я просто заметила…

Эландирон видел, что каджитке очень неловко говорить обо всём этом, и нестрого потребовал:

— Говори уже.

— С появлением Кассиана вы оба изменились.

— О чём ты?

— Ты стал нервным и злым, хотя раньше… ты был другим.

— Глупость, — он специально сказал это мягко и весело.

— А Кинария перестала быть такой заносчивой.

— Она-то перестала? — Он хмыкнул. — Не буду скрывать ничего от тебя, моя милая. Она влюбилась в Кассиана по кончики ушей, а я этого не предполагал. Меня это раздражает, потому что я совсем не знаю этого босмера. Мне кажется, что он хороший, но как он отнесётся к моей сестре? Я просто не хочу, чтобы он разбил ей сердце, вот и всё. Но я не собираюсь мешать им, что бы они ни делали.

— Почему ты думаешь, что он разобьёт ей сердце? Видно же, что он и сам к ней неравнодушен.

— Мне всего-навсего будет грустно смотреть, как от неё уйдёт очередной мужчина, с которым она переспала.

— Касс не такой.

— Откуда тебе знать?

Асша неуверенно мотнула хвостом.

— Просто знаю.

Они уже подходили к тому месту, где решили разминуться. Эландрион устало вытер эшлендскую пыль лица.

— Я не вижу их.

— Тогда подождём.

Реман с хозяйкой не согласился. Тревожно зарычав, он побежал вперёд по тропе, куда ушли эльфы. Асша озадаченно посмотрела на Эла и позвала:

— Реман, вернись! Что такое, малыш?

Пёс будто вовсе её не слышал, хотя раньше он всегда подчинялся её командам. Каджитка, забеспокоившись, пошла за ним. Она не помнила, чтобы Реман так странно себя вёл, и ей не хотелось думать, что он учуял беду. Альтмер был вынужден идти следом. Вскоре Реман скрылся из виду, и мерам пришлось побежать за ним, чтобы не упустить. Они увидели пса за одним из поворотов: он стоял на дороге и громко гавкал, иногда пиная что-то носом.

Асша первой поняла, что это был Кассиан.

— О, Аркей! — Подбежав, она упала перед босмером на колени. Песок вокруг заливала свежая кровь. Каджитка не слышала сердцебиения под прочным доспехом, но сумела нащупать подушечками пальцев слабый пульс на шее. Она обернулась к Элу. — Он ещё жив. Сделай что-нибудь!

— Обливион!.. — Альтмер тоже опустился перед другом. — Я не целитель, Асша.

— Но Кин ты выходил!

— В том случае у меня был весь Скайрим знакомых трав и нужные алхимические препараты.

— Мы же не позволим ему?..

— Нет. — Эландрион засучил рукава и, переломив древко торчащей стрелы, принялся расстёгивать ремни эльфийского доспеха. — Для начала нужно попытаться вытащить наконечник. Но если он задел сердце…

— Вряд ли. — Асша смыслила в этом деле и понимала, что доспех всё же смог защитить своего хозяина. — Лучник оказался очень метким, раз сумел попасть в прореху между пластинами, но стрела всё равно растратила силу, когда вонзилась в кирасу. Да и кожаная подкладка должна была сделать своё дело.

Она помогла эльфу избавить Кассиана от доспехов, но заметила, что Эландрион действовал всё медленнее. Её это начинало злить, потому что на счету была каждая секунда.

— Где Кинария, Асша? — Он озвучил свои мысли прежде, чем она вспылила на его заторможенность.

— Мы найдём её, — она сказала это со всей уверенностью. — Для начала поможем ему. Стрелу придётся выдёргивать, я боюсь, что он может этого не пережить.

— Я помогу. — Эландрион, похоже, сдался. Он положил ладони рядом с раной и вложил большую часть своих сил в исцеляющее заклинание. Асша знала, что лечение всегда давалось ему с немалым трудом. Она обхватила остаток древка, резко рванула на себя, вытягивая наконечник из раны, и откупорила единственную бутылочку с зельем, которую ей судорожно удалось найти в своём походном мешке. Жидкость, шипя, смешалась с кровью, когда она вылила её, но этого оказалось недостаточно. Кровотечение было слишком сильным.

— Прижги!

— Что?

— Прижги рану.

Альтмер не стал спорить, потому что подобные дикие методы лечения были ему не знакомы, но трав, из которых он сварил бы ещё одно зелье, здесь не было. Он коснулся раны окровавленными пальцами, оставляя грубый ожог на теле босмера. Огонь прокрался под кожу, и Эл поспешил отдёрнуть руки, чтобы не нанести ещё больше вреда. Убедившись, что Касс жив, Асша встала на ноги.

— Оставайся с ним и приведи его в чувство. Я за Кин.

— Стой. — Он ухватил её за рукав. — Я сам пойду за ней.

— И что ты сделаешь? — Эландрион понял, что она злится. — Если это те данмеры, о которых предупреждала Лара, ты напугаешь их своей магией?

— Я знаю боевые заклинания, Асша.

— И на сколько тебя хватит? Одного ты убьёшь. — Этого она отрицать не стала. — Но как ты собираешься расправиться с остальными?

— А ты?

— А у меня полный колчан стрел и два кинжала, которыми я умею быстро фехтовать. А ещё я все дома в Солитьюде облазила и ни разу не попалась. Так что помоги Кассиану. Я разберусь с аборигенами.

— Чем я ему помогу?

— Придумаешь.

Не став больше спорить, разозлённая каджитка пошла дальше на запад, снимая с плеча лук и доставая стрелу из колчана. Реман, оскалившись, побежал вперёд неё. Эландрион понимал, что каджитка скрывает за раздражением страх. Его происходящее тоже не оставило равнодушным, но он боялся за сестру, а не за умирающего Кассиана. Поборов желание бросить босмера здесь и отправиться следом за Асшей, он перевернул Касса лицом к небу и поднялся на ноги, чтобы взять ещё какое-нибудь зелье из походной сумки. Он понятия не имел, как привести его в чувства, но, даже если ему это не удастся, он заставит его выпить зелье. Если Касс умрёт здесь, на этом скамповом прогнившем Вварденфелле, то у них вообще не останется смысла искать Истинное Пламя. Ведь зачем всё это, если такое полное надежд и энтузиазма путешествие омрачится смертью? И как поведёт себя Кинария?

И где Кинария? Может, она тоже уже мертва, а её труп утащили для каких-то целей? Может, она пустилась в погоню за неизвестным лучником, и он убил её где-то дальше в песках Эшленда?

— Ты сожжёшь мешок.

Хриплый голос Кассиана заставил его опомнится и стряхнуть с ладоней магический огонь, которому он дал волю от страха и ярости. Он обернулся к босмеру, пытающемуся подняться, и дал ему зелье.

— Выпей.

— Где Кинария?

— Я тебя хотел бы спросить. — Несмотря на овладевший им гнев, он помог Кассиану встать на ноги. Лесной эльф не был так спокоен.

— Где она?!

— Когда мы пришли сюда, то нашли только твоё тело! — Эл тоже позволил себе повысить голос. — Я не хочу тебя ни в чём обвинять, но, даэдра, что случилось с моей сестрой?!

Кассиан ничего не ответил и, молча подняв с земли ножны с мечом, отправился следом за Асшей. Эл поспешил догнать его.

— Тебе не следует сейчас…

— Это из-за меня она в беде. — Несмотря на боль, Кассиан продолжал идти дальше. — Если с ней что-то случится, я не переживу.

Эландрион не хотел верить в услышанное, чтобы не признавать правоту Асши. Но он понимал, что Касс действительно был благородным мером.

— В самом деле?

Босмер обернулся, и в его взгляде, который всегда был добрым и справедливым, появились огни ненависти. Он процедил сквозь зубы:

— В самом деле, — и, тяжело сжимая в руке меч, продолжил идти.

Тропа совсем скоро спряталась в скоплении больших валунов, и увидеть, что за ними скрывается, оказалось невозможным. Реман неприветливо зарычал, почуяв что-то. Ему не терпелось сорваться с места, чтобы разобраться с неприятелем, но Асша приказала сидеть неподалёку и ждать её возвращения. Рисковать и брать с собой пса она не хотела.

Приходилось ступать крайне осторожно, но чужая каменистая земля то и дело норовила выдать её: то камешек выскочит из-под сапога и тихо ударится обо что-то, то в небе крикнет внезапно появившаяся птица. Асша крепче сжала лук со стрелой наготове и выглянула из своего убежища в виде большого монолита.

Её взору открылось поселение. На небольшой площади размещались юрты, в центре горел костёр и слабо пахло горьким дымом сухих трав. Может быть, этот запах отпугивал диких животных, Асша не знала. Притаившись, какое-то время она наблюдала.

Из юрты вышел невысокий данмер, вооружённый копьём и щитом, обшитым тонкой кожей. Похоже, это был патрульный, потому что он направился к окраине поселения и, усевшись у камней, развернул свёрток с пищей. Обойти его не составило бы большого труда, но Асша не решилась этого делать. Ей впервые стало страшно. Она не знала, что ждёт её в этом жутком месте.

Когда она увидела Кассиана в луже крови, сразу поняла, что предупреждения старой Селвилары не были напрасными. Как опытная лучница, она видела, что рана босмера была очень серьёзна, и сомневалась, что он долго протянет без зелий и магии. Асша сразу же почувствовала себя виноватой. Она не лекарь и не чародей и ничем не смогла бы помочь ему, и именно поэтому, схватив оружие, она пошла за Кинарией. Думать о том, что альтмерка уже может быть мертва, Асша не хотела. Не просто же так эти чудовища утащили эльфийку с собой.

Мысли о Кассиане отвлекли. Она успела привязаться к этому лесному эльфу, и принять его смерть было бы крайне тяжело. Только вот кто ему поможет? Она понятия не имеет, как лечить меров, Кинария, если её удастся спасти, тоже окажется бессильна, ведь целительство не её специализация, а этот недомаг точно ничего не сделает и даже не сварит какой-нибудь чудодейственный эликсир, потому что местных трав не знает.

Асша приказала себе об этом не думать. Перед ней стояла важная задача, которую она должна была выполнить.

Пока постовой отвлекался на аппетитную еду, каджитка проскользнула мимо и скрылась за высокой юртой. Асша давно научилась бесшумно ступать, плавно перенося вес тела с мыса на пятку, и сейчас её могло выдать только волнение. Она умела пробираться в чужие дома и обкрадывать богачей, но на этот раз она находилась в окружении свихнувшихся данмеров, и ей было страшно. Сердце колотилось безумно громко, и дыхание сбилось от напряжения. Асша знала, что если её заметят, то немедленно отправят к Ситису.

Полог юрты, за которой она пряталась, вдруг приподнялся, заставив кровь в жилах похолодеть. Асша присела, скрываясь за плетёными корзинами, и прижала уши к голове, но спрятать свой страх ей не удалось. Вышедший пожилой данмер строго осмотрелся, сказал что-то на незнакомом языке и направился в соседний шатёр. Следом за ним зашагал мужчина моложе, сильный и высокий, чем-то напоминающий Кассиана. Одеты аборигены были исключительно в меха и варёную кожу, но Асша знала, что они намного опаснее, чем кажутся. Эти чудовища пережили Красный Год с помощью магии. Стоило ли в таком случае подвергать сомнению их могущество?

Асша перестала считать минуты, которые провела, прячась за постройкой. Юрт было всего три: две маленькие и одна самая большая, но данмеров в поселении каджитка увидела лишь четверых. Все оказались мужчинами. Она долго вслушивалась в тишину, успела привыкнуть к незнакомым речам и научиться различать их сквозь грубую ткань шатров, поэтому, спустя какое-то время, решилась заглянуть в один из них, доверяясь интуиции, которая подсказывала, что внутри никого не было. Проскользнув тенью у костра, Асша осторожно приподняла полог, прячась внутри. Она действовала безумно, но решительно. Если бы ей пришлось убить, то она не задумываясь убила бы.

Однако в юрте оказалось пусто. Здесь горел маленький костёр, окружённый большими камнями, земля была устелена шкурами, заставлена корзинами. Под потолком болтались шаманские обереги из перьев, костей и зубов животных, рядом с очагом лежал старый спальный мешок. Из оружия Асша нашла только ржавые ножи, копья, некоторые из которых и вовсе были каменными, и некачественный лук, выглядящий так хрупко, что, казалось, к бою он вовсе не приспособлен.

Понимая, что здесь нет ничего интересного, Асша выглянула на улицу одним глазом: отсюда наблюдать было гораздо удобнее и безопаснее, если, конечно, никто не решит зайти. Только вот наблюдать ей уже надоело. Хотелось действовать, но она не знала как.

Из большого шатра вновь вышли эти двое. Теперь высокий мужчина уже был одет в красивую меховую мантию, на нём сверкали украшения, к поясу крепился настоящий красивый меч из яркой стали. Старик же выглядел по-прежнему убого. Он спросил что-то у воина, и Асша ужаснулась, расслышав имя Лорда Мефалы, последовавшее после уверенного кивка головы. Старый тёмный эльф услужливо поклонился главному и поплёлся прочь из деревни. Каджитка нутром чуяла, что местный вожак был до смерти опасен. Когда они направились к скалам, Асша поняла, что это отличный шанс. Она выскочила из своего временного убежища, чтобы изучить другие юрты, но её остановил блеск металла справа.

Обезумев от страха, каджитка забежала в самую большую юрту, совсем забыв об осторожности, и шёпотом возблагодарила Ноктюрнал за помощь: это жилище тоже пустовало. Оно оказалось богаче, красивее, теплее, но это было лишь жилище. Никаких следов Кинарии здесь не было.

Успокоив пытающееся вырваться из груди сердце, Асша прислушалась, понимая, что ей придётся проследить, куда отправились те данмеры, и вдруг услышала совсем близко рычание Ремана, за которым последовал звон стали, ударившейся о камни.

Асша сразу же вспомнила местного вожака. Вновь стало очень страшно.

Но в шатёр, где она пряталась за нагромождением корзин, вошли не данмеры. Это были её эльфы, чьё появление вызвало и радость, и панику одновременно. Оставив ненадёжное укрытие, Асша набросилась на Кассиана с объятиями, с трудом сдерживая дрожь от охвативших её эмоций.

— Я слишком рада, что ты жив, чтобы ворчать на вас. — Кассиан не стал обнимать её в ответ, и Асша отстранилась, посмотрев ему в лицо. Только сейчас она поняла, что настоящего страха не знала до этого момента.

Кассиан не был собой. Его кожа сделалась тонкой и серой, сквозь неё стали видны чёрные жилы, а в красивых золотистых волосах появились тусклые белоснежные пряди. Асше показалось, что перед ней стоял мертвец. Она перевела полный ужаса взгляд на безразличного Эландриона, и он негромко ответил на её немой вопрос:

— Ты хотела, чтобы я помог ему. Я сделал то, что умею.

Прежде чем Асша успела понять что-либо и ответить, Кассиан холодным голосом приказал:

— Сейчас нужно спасти Кинарию, а не обсуждать, буду я жить или нет. Где она?

— Я видела, как местные отправлялись к скалам на севере. Больше никого в поселении нет.

— Идём.

Босмер сильным движением перехватил меч удобнее и бесстрашно вышел из шатра. Асша с ужасом осознала, что это больше не тот талморский солдат, которого она встретила в «Четырёх щитах». Позволив Кассиану идти впереди, Асша тихо дёрнула Эла за рукав.

— Что ты сделал с ним? Что он теперь такое, Эл? — Не сумев удержать контроль над собственным голосом, она сорвалась на истеричный шёпот.

Альтмер был спокоен.

— Он очнулся почти сразу, как только ты ушла, и решил идти спасать Кинарию. Она моя сестра, Асша. Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось, и никогда не променяю её на кого-то другого.

— Эл… — Шаг каджитки становился всё медленнее и слабее. От овладевшего сознанием ужаса на глазах навернулись слёзы. — Что ты сделал с Кассом?

— Он умирал, Асша, — мер ответил громче, чем нужно. — Когда мы пришли сюда, он с трудом смог поднять меч, чтобы сразиться с встретившим нас данмером. А нам нужен Кассиан. Тот, который способен сражаться. Обуза нам не нужна.

— Он уже не он, да?

— Он. Я вытянул остатки жизненных сил из того данмера и отдал их Кассу, вот и всё.

— Он теперь всегда будет таким?

В холодном взгляде чёрного мага сверкнула пустота.

— Моё заклинание не будет действовать вечно. Я лишь хочу спасти свою сестру. Кассиан уже мёртв.

Асша совсем остановилась и зажала рот рукой, подавляя неосознанный приступ рыданий. Видеть перед собой живой труп друга оказалось настолько невыносимо, что хотелось и самой умереть. Всё вокруг вмиг потеряло смысл. Асша даже не хотела думать о том, что будет дальше.

Однако Эландрион заставил её взять себя в руки.

— Сейчас не время для сантиментов и глупых моралей, Асша. Ты знала, что никому из нас не будет просто. Ты знала, что это путешествие может убить нас всех. Так что перестань жалеть о том, что было очевидно с самого начала.

— Ты бездушный урод.

Альтмер ответил пугающе спокойно:

— Знаю.

Он ускорил шаг, чтобы догнать Кассиана, который уже приблизился к скалам. Здесь горели огни, освещая проход в узкое подземелье, и эльфы решили, что им можно бесстрашно зайти туда, и всё будет хорошо. Асша, всё ещё глупо надеющаяся на спасение подруги, вовремя их образумила:

— Пустите меня первой. Я разведаю, что там и как.

Касс резко повернулся, вцепившись в неё помутневшим взглядом, но его голос прозвучал неожиданно мягко:

— Сохрани себе жизнь и мысли рационально, Асша. Пойдём вместе, но только для того, чтобы вы смогли увести Кинарию, пока я буду отвлекать внимание на себя. Не обещаю вам много времени. Так что действовать нужно будет быстро.

— Он прав, — согласился Эландрион. — Идём. Нужно спасти Кин, если ещё не поздно.

Спорить Асша не решилась. Она чувствовала себя настолько беспомощной и бесполезной, что даже мысли в голове начинали путаться. Она повиновалась Элу и пошла следом. Понимал её только Реман. Он семенил рядом, трусливо поджав хвост, и время от времени рычал на Касса, чувствуя чёрную магию.

Асша впервые пожалела, что согласилась на эту авантюру.

Пещера уходила глубже под землю, и вырезанные в камне ступени оказались скользкими. Идти приходилось осторожно и тихо, но эхо всё равно выдавало присутствие чужаков. Узкий коридор вывел в низкий зал, освещённый факелами, прикреплёнными к стенам. Здесь гулял подземный ветер и было холодно, но гулкий голос того старого данмера, за которым следила Асша, заставил замереть на месте и действовать осторожнее.

В зале собрались все тёмные эльфы этого поселения. Их было больше десяти, и Асша понимала, что шансы на спасение эльфийки близятся к нулю. Кин тоже была здесь. Она лежала на каменном алтаре, возможно, уже мёртвая. Данмеры переодели её в простое льняное платье, распустили чёрные волосы, которые касались пола, обвесили магическими оберегами. Золотистая кожа альтмерки светилась яркой краской неизвестных символов.

Старый маг продолжал что-то говорить на данмерисе, и Эландрион тихо выругался:

— Вот ублюдки.

Асша испуганно посмотрела на него.

— Что происходит?

— Мефалопоклонники, — коротко пояснил он. — Хотят обесчестить Кин и убить её, как жертву этому сукиному сыну. — Эл безразлично кивнул Кассиану: — Действуй.

Повторять дважды не пришлось. Казалось, вовсе не чувствуя страха, босмер выставил вперёд щит и, выйдя из укрытия, схватил стоящего к нему спиной данмера, обезглавливая его. Однако Асша прекрасно знала, что Кассиан ещё способен чувствовать и ощущать страх. Его слепая и холодная решительность напугала её ещё больше.

— Не высовывайся, — бросила она Элу и быстро прокралась в тени зала вдоль стены к алтарю. Она понимала безнадёжность затеи, но была вынуждена признать, что шансов больше не было.

В зале поднялся крик. Пока данмеры соображали, что происходит, Кассиан успел убить ещё двух. Потом сильная магия вожака припечатала его к стене, и это было самое лучшее время для Асши. Она подобралась к алтарю, пользуясь тем, что внимание данмеров обращено к Кассу.

— Чужестранец выжил, — спокойно заметил главный тёмный эльф на тамриэлике, делая несколько шагов вперёд. Немногочисленная толпа перед ним покорно расступалась. — Ты крепче, чем кажешься, бойчи. — Данмер остановился перед Кассом, внимательно рассматривая его. — Хотя вижу, что кто-то тебе помог. Вряд ли ты сам на такое способен.

Пока данмер трепался, Асша сняла Кин с алтаря. Эльфийка оказалась тяжёлой, но времени жаловаться не было. Нужно было думать, как выбраться отсюда, обогнув толпу, ведь теперь, с бесчувственной альтмеркой на руках, сделать это было не так-то просто.

— Кин… — Асша потрясла её за плечо, словно куклу, надеясь, что эльфийка очнётся. — Кин, ну же!

Ноктюрнал всё ещё была на её стороне. Высшая эльфийка тяжело подняла веки, пытаясь привыкнуть к темноте и понять, что происходит, но Асша быстрым жестом приказала ей молчать.

— Нам нужно бежать. Срочно.

Кин быстро осознала серьёзность ситуации, вспомнив случившееся. Она хотела бы скрыться от чужих глаз с помощью магии, но была так слаба, что не могла выдавить из себя простейшего заклинания. Пришлось довериться опытной воровке. Асша ступала невесомо и больше была похожа на призрак, а не на мера. Она пряталась в тенях от факелов и двигалась быстро. Кинария хотела бы обладать такой же грацией.

— Убейте его и обыщите здесь всё, — коротко приказал данмер. — Я не позволю н’вахам находиться в этом священном месте.

Выучка воина помогла Кассу и в такой безвыходной ситуации. Он, освобождённый от сковывающей магии, не позволил данмерам так просто с собой расправиться. Увернувшись от цепких рук одного, он пронзил мечом старика-шамана, не придавшего должного значения опасному противнику. После этого Кассиана всё-таки схватили. Его крик был настолько ужасным, что Асша всё-таки не сумела сдержать подступивших слёз. Она не оборачивалась и не смотрела на то, что происходит за спиной. Она знала, что Касс умрёт, и никак не могла этому помешать.

Но сразу же после этого она перестала слышать позади лёгкие шаги эльфийки.

— Проклятие, Кин! — Асша схватила её за руку. — Идём.

— Касс…

— Идём, Кин! — Пришлось повысить голос, чтобы хоть как-то повлиять на альтмерку. Кинария отказывалась двинуться с места. Она замерла у стены, испуганно смотря на то, как чей-то ржавый меч пронзил босмера насквозь.

Асша поймала на себе пристальный взгляд вожака племени и поняла, что совсем скоро встретится с Кассианом на том свете. Жалеть о чём-то уже не было возможности и желания. Если это её последние секунды на земле, то Асша хотела провести их, не потеряв достоинства. Она натянула тетиву дрожащей рукой, прицеливаясь в данмера, хотя понимала, что этого мага нельзя убить простой стрелой. Однако без боя сдаваться она не собиралась.

Тетива звякнула.

И шум в пещере вдруг начал нарастать. Данмеры смешались в одну беспорядочную толпу, идя друг на друга со своими ржавыми ножами и дешёвыми заклинаниями, и вожак отвлёкся на овладевшее всеми безумие.

Стрела пробила его горло, фонтаном брызнула кровь, среди шума идущих брат на брата данмеров Асша услышала стук упавшего на камни тела. Теперь оцепенение овладело ею. Она непонимающе окинула взглядом зал, замечая среди дерущихся данмеров тех, кого Кассиан успел убить, и неожиданно поняла, что происходит. 

Найдя взглядом Эландриона, она потянула за собой Кинарию, осознавая, что им нужно бежать. Эл стоял в проходе, раскинув руки в стороны, его лицо побелело от напряжения, а глаза вдруг стали чёрными и безжизненными. Оказавшись рядом с ним, Асша громко крикнула, надеясь, что он услышит:

— Эл, бежим! Бросай их, бежим!

Отрешаясь от магии, он резко посмотрел на Асшу, потом кивнул Кинарии, и согласился с тем, что делать ноги сейчас самое время.

— Нет! — Кинария упрямо вырвала свою руку из руки брата. — Там же Касс!

— Он мёртв, — спокойно ответил чародей. — Оставь его.

— Он рисковал ради меня жизнью.

— Когда ты видела его, он уже был мёртв! — Эландрион повысил на неё голос. — Идём. Надо думать о себе.

Эти слова как-то повлияли на альтмерку. Она успокоилась, взяла себя в руки и ответила холодно и сдержанно:

— Нет.

Асша в недоумении смотрела, как мерка разворачивается и возвращается в зал, где ещё шла битва данмеров со своими неживыми сородичами. Чем она хотела помочь мёртвому Кассу, каджитка не знала. Наложив на лук очередную стрелу, она попала в спину ещё одному тёмному эльфу, понимая, что иначе Кинарию убьют. Эландрион только махнул рукой, будто говоря, что он и так наделал достаточно глупостей. Однако эльфийка даже без своей магической силы оказалась опасна. Она подняла с пола чей-то нож и, войдя в заметно поредевшую толпу, пронзила лезвием ближайшего данмера. Асшина стрела достала последнего.

Каджитка с упрёком посмотрела на альтмера, который отвёл взгляд, чтобы не видеть сестру, опускающуюся перед Кассианом на колени. Эл не хотел всей этой крови, он не хотел идти на такую жертву, он всего лишь хотел спасти свою сестру. И Асша его не осуждала. Она понимала его мотивы, понимала, что он и так сделал больше, чем должен был. Ради неё он воспользовался чёрной магией, которая была так опасна в его руках. И в какой-то степени ей стало жаль его. Все его старания обернутся слезами и ненавистью Кин, которая после смерти босмера уже не станет прежней.

Асша с сочувствием посмотрела на альтмерку, готовая снова заплакать, и увидела, что окровавленные пальцы эльфа слабо сжались на запястье Кинарии. Каджитка не поверила своим глазам.

— Эл, он ещё жив.

— Что?

Кивком приказав альтмеру идти следом, Асша сбежала по ступеням в зал и в несколько шагов приблизилась к мерам. Кинария держалась слишком хорошо. Она не плакала, не паниковала, не суетилась. Её руки упрямо давили на кровоточащую рану Кассиана, в тщетной попытке хоть чем-то помочь, но из-под тонких пальцев не вырывалось ни капли исцеляющей магии. Кассиан же выглядел хуже, чем после чёрной магии Эландриона.

Альтмерка холодно посмотрела на брата.

— Что ты сделал с ним?

— Он бы всё равно умер. — Эл пытался оправдаться этой фразой, но Кин требовала от него не объяснений. Она его не обвиняла.

— Сделай это снова.

Асша впервые увидела такое удивление на лице Эландриона.

— Это не поможет…

— Сделай это снова!

Каджитка подтолкнула Эла.

— Сделай это. Дай ей хоть немного времени смириться с его смертью.

Он пожал плечами, и его глаза вновь почернели от наполнившей их магии. Эландрион, осмотревшись, вытянул руку и сжал её в кулак, высасывая из очередного трупа остатки энергии и удерживая её. Вокруг его длинных пальцев заметались иссиня-чёрные тени. Это выглядело жутко. По приказу мага чужая жизненная сила окружила тонкой паутиной Кассиана, и Асша увидела, как вздулись его жилы, по которым засочилась скверна, как побледнела от напряжения кожа и как кровь, всё ещё выплескивающаяся неудержимыми толчками из смертельной раны, приобрела настолько тёмный цвет, что в этой пещере и вовсе показалась чёрной.

Эльф сразу же открыл глаза. Асше не хотелось смотреть на него.

— Ты снова?.. — Голос Касса прозвучал очень устало.

Эландрион, будто следуя какому-то особому этикету чёрных магов, извинился:

— Прости. Она меня вынудила.

— И зачем? — Босмер посмотрел на эльфийку. На её лице была маска безразличия.

— Ты не должен умирать. Не из-за меня.

— Я уже мёртв, Кин...

— Нет, — утешающе заверила его альтмерка. — Ты не мёртв. Ты не восставший мертвец, воля которого полностью принадлежит Эландриону. Ты — это ты, Кассиан. И я должна найти способ спасти тебя.

Он горько усмехнулся, но потом его лицо исказила гримаса боли. Кинария была права. Кассиан был ещё жив и всё чувствовал.

— Сначала в меня вонзилась отравленная стрела, а потом — меч. После такого не живут.

— Переживали и не такие ранения. Мы вернёмся в Балмору. Селвилара тебя исцелит, она ведь чародейка.

Эландрион не выдержал. Он положил ладонь сестре на плечо, веля ей подняться с колен.

— Кин, на пару слов.

Понимая, какой именно разговор её ждёт, альтмерка смело поднялась на ноги и проследовала за магом в коридор, выводящий из пещеры. Эландрион, повернувшись к ней, тяжело вздохнул.

— Слушай, я знаю, что ты любишь его, Кин, но приди в себя! Его не спасти.

— Шанс есть.

— Он ничтожно мал.

— И ты даже не попытаешься?

Альтмер устало потёр переносицу.

— Ты понимаешь, сколько всего я натворил за один этот день? И сколько раз мне придётся поддерживать в нём остатки жизни с помощью чёрной магии, пока мы будем добираться обратно в Балмору? Что я должен тебе ответить, а?

— Ты так говоришь, будто тебе это впервой! Признайся, что дело не в тебе, а в самом Кассиане.

— Что ты несёшь! — Он неосознанно повысил голос и отвернулся, нервно зашагав взад-вперёд. — Мне нравится этот парень, но нам его не спасти.

— Селвилара его спасёт. Она сильная, Эл. Мы должны попробовать…

— И что ты намерена делать?! Вернуться к ней?!

— Да. — Несмотря на то, что Эл уже не мог себя контролировать, Кинария оставалась спокойна и не показывала настоящих эмоций.

— А на меня тебе плевать? — Он резко схватил её за нелепое платье и притянул к себе. — Хочешь, чтобы у меня окончательно крыша съехала?

— Ты справишься.

— Нет. — Он остыл так же быстро, как и разозлился. Отпустив сестру, Эл опять отвернулся. — Мы не будем возвращаться. Мы и так потеряли слишком много времени. До Балморы сутки пути, а мы почти у цели.

— Тогда иди с Асшей к Альд’руну. А я вернусь в Балмору.

— Ты не в своём уме.

— Я знаю, что говорю, Эл! Если какой-то мифический меч для тебя важнее жизни друга — иди! Для меня важнее Касс. Мер, который в любую секунду может умереть. И виновницей этой смерти окажусь я. Думаешь, я смогу жить, зная, что могла что-то сделать и не сделала? 

— Я не узнаю тебя, — безнадёжно ответил альтмер. — Ради этого босмера ты готова от меня отвернуться?

— Это я тебя не узнаю. Я не отворачиваюсь от тебя. Я пытаюсь действовать логично.

— Я согласна с Кин. — Асша не смогла долго стоять в стороне и смотреть, как они ссорятся, пока Кассиан умирает. — Разделиться будет правильно. Только в Балмору могу вернуться я. Вы же отправляйтесь дальше.

— Так не пойдёт, — эльфийка вздохнула. — С Кассианом буду я.

— Как знаешь.

Эл махнул на всё рукой.

— Делайте что хотите.

Асша приблизилась к нему.

— Тогда мы с тобой пойдём к гробнице. Сэкономим время и, может быть, спасём Кассиана.

— Будьте осторожны. — Кинария обняла подругу и брата, который совершенно не хотел отпускать её одну в обратный путь с умирающим босмером на руках.

— И ты будь осторожна. Несмотря ни на что, доберись до Балморы и оставайся у Лары.

Каждый из них понял, что он имел в виду за этим «несмотря ни на что». Однако Кинария сдаваться не собиралась. Когда Асша и Эл, попрощавшись с ней, ушли на север, она, не став тратить время на поиски своих вещей, вернулась за Кассианом. Альтмерка застала его самостоятельно перевязывающим рану и вызвалась помочь, однако эльф, к её удивлению, от помощи отказался. Он поднял на неё усталый взгляд и улыбнулся. Сейчас его улыбка казалась очень мрачной.

— Если уж ты так не хочешь принять мою смерть, то я не хочу выглядеть жалким перед тобой.

— Мы должны вернуться в Балмору.

Он кивнул, соглашаясь.

— Ладно. Идём.

— Ты можешь идти?

— Разве у меня есть выбор? — Его шутка прозвучала нелепо в данной ситуации, но Кинария почему-то всё равно улыбнулась. Ей хотелось быть сильной и отогнать от себя страх, но она признавалась самой себе, что получается у неё плохо. Она твердила Эландриону, что не верит его словам, но она врала ему. Она прекрасно понимала, в какой ситуации они оказались. Она знала, что ждёт Кассиана, и ей было страшно верить в это.

Босмер словно прочитал её мысли, вдруг сказав:

— Только пообещай мне кое-что, Кинария…

— Что пообещать?

Он дрожащей нежной рукой поправил её волосы, понимая, что, наверное, касается их в последний раз. Кин была готова проклинать его за эту неуместную романтику, потому что эти действия ещё больше пугали её.

— Пообещай, — тихо и размеренно начал он, — что, если я умру, ты бросишь меня, доберёшься до Балморы и останешься там дожидаться Эландриона и Асшу. Пообещай мне.

Кинария промолчала, продолжая твердить себе, что она должна быть сильной. Кассиан был вынужден повторить:

— Пообещай мне, Кин.

Голос застыл где-то в глотке, и наружу вырвался только хриплый шёпот. Кинария, взяв его руку и отвернувшись, кивнула.

— Обещаю.