Большие города заставляют тебя стать рыбой в косяке сельди. Хочешь выжить — верти хвостом туда же, куда остальные. Таня жила в Хьюстоне уже полгода. Ей нравилась работа по специальности — тренером по самообороне в спортивном клубе — но не нравилась бесконечная техасская жара. Ну и, конечно, ностальгия.

Элис звонила часто, Таня переписывалась с Чаком и Эрроу, реже — с Диной. Таня легко сходилась с людьми. Новые приятели и приятельницы из клуба казались неплохими, но старые друзья — это семья.

Вернувшись с работы, Таня быстро приняла душ, набросила короткий сарафан, глянула в зеркало. Новая, только что купленная машина ждала у подъезда. Таня села за руль и открыла окно. Хотелось слышать улицы. Поужинать в шумном месте, посмотреть на чужую жизнь. А может, и найти себе приключение на ночь, достойных мужиков в Таниной постели не было уже давно.

На перекрестке горел желтый. Таня нажала на газ, надеясь проскочить, и в этот момент почувствовала толчок. Вылетевшего неизвестно откуда байкера выбросило на другой конец перекрестка, машины загудели, послышался визг тормозов. Таня подрулила к обочине, возле которой поднимался с земли парень в шлеме. Мотоцикл приложило о каменный столб, и он стоял, будто на парковке, если бы не вусмерть погнутая выхлопная труба. Выскочив из машины, Таня увидела вмятину на боку своей красавицы и пришла в ярость.

— Эй, дебил! — рявкнула она, толкая рослого мужчину в грудь, — Тебе жить надоело?!

Он пробурчал что-то сквозь шлем. Прежде, чем успел протянуть руки и снять его, Таня от души врезала по гладкому забралу, отчего байкер снова потерял равновесие. Вокруг начали останавливаться прохожие.

— Цвета не различаешь?! Мне зеленый горел!

Парень, наконец, справился со шлемом, снял его и взял подмышку. На переносице сидели очки в тонкой оправе. Таня невольно поморщилась: очкарики никогда не были в ее вкусе.

— Желтый.

— Что?!

— Тебе горел желтый, — повторил он, и покосился на мотоцикл. — Думал, успею, но… извини.

Таня рассмеялась.

— В библиотеку торопишься, ботаник?

Он нахмурился, мотнул головой. В этом жесте и взгляде Тане почудилось что-то знакомое.

— Слушай, — прищурилась она, — я тебя знаю!

Она бесцеремонно взяла его за подбородок, заглянула в лицо и сняла очки. Он свел брови еще больше, близоруко прищурился и потянулся за украденным добром.

— Черепашка-ниндзя! — воскликнула Таня, — Это ты?!

— Что?! — удивление на его лице сменилось недоверием, затем узнаванием. Он отступил на шаг.

Таня оглянулась на зевак, не стала ждать, пока спецназовец примет решение, сунула ему в руку очки.

— Пойдем-ка куда-нибудь под крышу. Вон вывеска, видишь?

Он покладисто кивнул, перекатил мотоцикл на парковку, благо, она оказалась близко. Пристегнул шлем к сидению, а байк — к столбу.

Под кожаной мотоциклетной курткой оказалась рубашка. Несмотря на короткий рукав и рельефные мышцы, проступающие под тканью, Таня мысленно смеялась над собой: она сидит в баре с каким-то очкариком в рубашке. В рубашке, которые она всегда терпеть не могла!

Оказалось, большинство солдат, участвовавших в той операции, уволились раньше срока. И он в том числе. Теперь Каспер работал в небольшой фирме по производству электроники. 

Через полтора часа, два литра пива и четыре шота на двоих Таня услышала его версию событий. Каспер почти ничего не успел увидеть и понять, провалявшись в отключке большую часть времени.

— К лучшему, — грустно заметила Таня, вливая в себя последнюю рюмку.

— Ты мне тогда зуб выбила! — возмущенно сказал он, дотронувшись до щеки.

— И сразу извинилась.

Таня задумчиво разглядывала его. Каспер — смешное имя. Он сразу уточнил: да, как в мультике про приведений. Да, его дразнили все детство. Да, можно смеяться, он привык… Высокий, загорелый, сероглазый. Самое то. Если б не очки и рубашка. Таня еще тогда заметила симпатичную морду и телосложение, несмотря на маску и спецназовское обмундирование. Теперь на черепашке был панцирь попроще, и захотелось увидеть, что скрывается под ним. Чем черт не шутит?

— Прогуляемся?

Вечерний город дышал сухим жаром. Таня недовольно сморщила нос. Остановившись в переулке, прижалась всем телом к Касперу, сразу намекая на цель прогулки. Он завелся сразу, с полоборота, как школьник. Или солдат, давно не бывавший в увольнении… Но не напирал, не пытался схватиться сразу за все. Вел себя робко, будто спрашивая разрешения на каждое прикосновение. При его комплекции это не раздражало, а даже умиляло. С разочарованным стоном оторвавшись от поцелуя, Каспер достал вибрирующий мобильник. Таня отступила, давая ему возможность поговорить, окинула скучающим взглядом узкую улочку. Каспер приложил телефон к уху, сказал несколько слов… Таня резко обернулась, услышав нечто знакомое. Взглянув на ее лицо, парень недоуменно поднял бровь и сунул телефон обратно в карман.

— Ты кто? — рявкнула Таня на родном языке.

— К-каспер, — растерянно отозвался парень без малейшего английского акцента. — Каспер Домбровски, — уточнил он, глядя на нее, как на буйнопомешанную.

— Русский?!

— Поляк. А…

— Заткнись.

Таня прижала его к стене, накрыла губы смеющимся поцелуем. Вновь напрочь сбив Касперу дыхание, отодвинулась и внезапно ласково погладила его по щеке.

— Пошли.

— Куда? — простонал он.

Таня накрыла его пах ладонью, приблизившись, зашептала в ухо:

— Ну, я конечно, могу отсосать тебе прямо здесь, но… мне гораздо интереснее проверить, на что ты годишься, — облизнулась русская. — Полное тестирование, — добавила она, сжала пальцы, довольно улыбнулась его всхлипу и отступила, маня за собой.

В душ зашли вместе, на ходу сбрасывая одежду: незачем терять время. Стащив ненавистную рубашку и прижавшись к широкой груди, русская довольно улыбнулась. Запах может рассказать о мужчине многое… Каспер пах смесью бензина, металла и, совсем чуточку, — корицей, как бабушкины булочки к чаю. Тане понравилось. И гладить ладонями напряженное тело, глядя, как пена стекает по рельефным мышцам, понравилось тоже. Она дразнила Каспера, не прикасаясь к его члену руками, а он будто не решался даже намекнуть. Терлась, извиваясь в его объятьях, затем отстранялась, легонько покусывая за плечо, вынуждая подаваться вперед, к ней.

— Эй, ты всегда такой торопыга? — усмехнулась, ощутив, что он готов кончить прямо в ванной.

Каспер с трудом вернулся в реальность, когда чужая рука сдавила член у основания.

— Сколько у тебя не было?

— Пару месяцев.

— Да как ты жив вообще? — хохотнула Таня, вытираясь полотенцем.

— Меня… девушка бросила, — отозвался он, и облизнул губы.

— За крейсерскую скорость?

Широкая постель была предназначена для бессонных ночей. Качеству матраса Таня уделяла особое внимание. Чтоб не пружинил слишком сильно, создавая дурацкое ощущение, что трахаешься на батуте. 

Она улеглась, потянулась, выгнув спину. Парень остановился на пороге, жадно оглядывая открывшуюся картину. На фигуру Таня никогда не жаловалась. Некоторым мужикам не нравились чересчур короткие для женщины волосы, но размер груди с лихвой искупал этот мнимый недостаток.

— Эй, стесняшка, — улыбнулась Таня. — Ты смотреть пришел или делом заниматься?

Он подошел к кровати, навалился сверху, тронул горячими губами шею. Таня предоставила ему самому решать что делать. Это являлось следующим этапом проверки — на интуицию. Что за радость ежесекундно направлять любовника, если он ее напрочь лишен?

Каспер поцеловал Таню в губы, сначала осторожно, потом — все более напористо, ловя ее язык своим. Короткая передышка кончилась, Таня ощущала, что парень снова возбудился до предела, он громко дышал, целуя ее шею, плечи, грудь… Но медлил, продолжая ласкать губами и языком, терся горячим пахом о ее бедро, снимая напряжение. Таня привыкла делать все быстро. Долгая прелюдия всегда казалась показушным выступлением, а громкие стоны — закосом под дешевое порно. Но сейчас было приятно растекаться теплой лужицей по постели, со сдержанными вздохами ловя нежные прикосновения.

— Ты что, девственник? — прошипела, наконец, Таня.

— Нет, — удивился Каспер, отрываясь от ее груди.

— Тогда чего тормозишь?!

— Я думал, тебе приятно, — слегка растерялся он.

— Мы так до завтра не закончим!

— Завтра воскресенье, — улыбнулся Каспер. — Я не тороплюсь.

Таня не нашлась с ответом. Это раздражало. Он снова обхватил губами сосок, ладонь скользнула по бедру, пальцы прошлись по узкой полоске жестких волос, тронули нежный узелок… Частое дыхание и мутный взгляд говорили, что парень с ума сходит от желания, но его ласки, казалось, стали еще медленнее… и слаще.

— Слушай, ты! — снова не выдержала Таня. — Ты что, железный?

— Кто здесь торопыга? — усмехнулся он.

Резким движением перебросил ее на живот, вздернул за бедра и вбился сразу на всю длину, вырвав у Тани пошлейший стон. Она даже не сразу осознала, что этот кошмарный звук вырвался из ее собственной груди. И оказался не последним. Если до этого Каспер ощущался нежным и текучим, как робкое облако, то теперь стал и правда железным — раскаленным, твердым и безжалостным. На бедрах точно останутся синяки…

— Мать-перемать… — простонала Таня, сползая на живот. — Машину помял, меня тоже… Совесть у тебя есть?! Сначала мариновал, как последний ботан, который баб боится… Теперь отодрал так, что неделю ходить не смогу…

— Правда? — обеспокоенно спросил Каспер, и лег рядом, заглядывая ей в лицо.

— Нет, чудик, — Таня щелкнула его по носу и свернулась калачиком, положив голову парню на плечо. — Но за ремонт тачки заплатишь.

— Обязательно, — ухмыльнулся он.

***

— Ну что там твой новый парень? — спросила Элис. — Каспер, да?

Таня слышала перебранку Эрроу и Дэвида на фоне. С тех пор, как младший Феррет вступил в подростковый возраст, на ферме редко бывало тихо.

— Сколько вы уже встречаетесь? — продолжала расспрашивать подруга.

— Три месяца, — ответила Таня.

— Ого! — воскликнула Элис, — Это рекорд!

— Для меня неделя — уже рекорд, — буркнула русская.

— Ну и как он? Ты говорила, нерешительный?

— Ну… Есть немного, — хмыкнула Таня. — На вид очкарик очкариком… Зато панцирь с него сдерешь — и другое дело. Он трахается, как бог.