— Да, у него явный переизбыток магии. Ещё месяц такой жизни, и он бы умер, — выдохнул придворный маг-врачеватель, посматривая на своего пациента, что лежал на добротной деревянной кровати.

— Кто же знал… — выдохнул Чанёль. — В деревнях нет волшебников, да и его братья обычные люди.

— Все альфы? — обернулся лекарь к императору, стоящему у двери. Тот ему кивнул. — Видимо в их роду магия передаётся по омежьей линии.

— Теперь понятно, почему столько наплодили — хотели передать силу.

— Проблема в том, что мы не знаем, насколько опасно волшебство внутри него.

— Не думаю, что с таким хозяином, оно может принести много вреда, — Чанёль подошёл ближе. Он рассматривал спящего омегу, чьё лицо стало заметно розовей за последние несколько часов. На его руках блестели угольно-черные браслеты, сделанные из материала поглощающего магию. Обычно такие использовались, чтобы преступники-волшебники отбывали своё наказание наравне со всеми.

— У него могут быть случайные всплески силы, такое часто бывает у омег, особенно до двадцати лет. В один из таких он может ранить тебя, особенно если вы будете спасть в одной постели, — лекарь внимательно смотрел на императора, а на последних словах немного поиграл бровями.

— И что ты предлагаешь, Исин? Не спать с моим мужем ещё четыре года в одной кровати?

— Просто старайся надевать на него браслеты чаще или научи контролировать магию, — он шумно выдохнул и потёр переносицу.

— Ваше величество! — из-за двери появилась пухлая голова Минхе. — Господин Кёнсу ожидает вас в серебряной гостиной.

— Передай ему, что я буду через пять минут, — ещё раз взглянув на своего омегу, что спокойно спал, улыбаясь во сне, Чанёль вышел из лечебницы.

Серебряная гостиная оправдывала свое название. В большей части дворца преобладали золотой и красный, но в этой комнате сочетались серебро, синева и темное лакированное дерево. Кёнсу сидел в мягком кресле и со скучающим видом пил чай.

В последние месяцы они обсуждали план по отречению церкви от власти. Чанёль сблизился с Кёнсу за относительно небольшое время. Поначалу императора притягивал к нему интерес, юный священник рассказал о том, как его ребёнком подкинули в церковь, как он узнал, что делают с маленькими беззащитными маленькими мальчиками. «Я разрушил храм до основания. Только один из взрослых уцелел, он тоже имел такие же силы, а потому камни обошли его стороной. Мне очень повезло. Не помню, что он наговорил другим, но нас приняли в другую церковь. В тайне ото всех он тренировал меня», — объяснял Кёнсу. Чанёль нашёл его очень умным собеседником и, когда выяснил, что всё рассказанное им являлось правдой, приблизил к себе и рассказал о своих будущих намерениях.

Чанёль сразу распознал в нем непростого человека. Над теми, кто нечасто пользовался магией скапливалась особенная аура, которой почему-то совсем не было у Бэкхёна, что годами копил в себе энергию.

Императору предстояло найти информацию о предках омеги, узнать вид его магии, обучить контролировать себя, но это было не самым главным. Для начало стоило обучить его манерам, ведь до свадьбы оставалось не так много времени, а ему нужно было выучить почти всю историю династии Пак, к которой принадлежала правящая семья. Также оставались ещё вальс и несколько репетиций коронации — самые сложные для Бэкхёна вещи.

— Ну как там твой ангелочек? — усмехнулся Кёнсу, отпивая чай из фарфоровой чашки и посматривая на сидящего напротив императора.

— Жить будет, — выдохнул Чанёль.

— Знаешь, в соседнем королевстве довольно сильная армия…

— Ты про Тансию? Точно такая же, как и у нас, не думаю, что они рискнут напасть на нас.

— Если мы сделаем, что захотели, то обязательно нападут.

— Только не говори, что у тебя там шпион. Это опасно.

— К власти планирует придти Папа. Ты же знаешь, что это значит, — Кёнсу нахмурился, продолжая рассматривать невозмутимого альфу.

— Он поддерживает нашу церковь, — сквозь зубы ответил Чанёль.

─────── • ✮ • ───────

Она снова была здесь. Смотрела за его спину и улыбалась. Бэкхён же следил за Ней, за каждым Её плавным ничего не значащим жестом. Послышался шелест длинной зелёной травы, которой вмиг обросла царившая вокруг темнота, над головой появилось светло-голубое небо. Она, смеясь, побежала к нему. Длинные волнистые волосы развивались подгоняемые бушующим ветром. Бэкхён уже хотел заключить Её в свои объятия, но из-за его спины появился Он — огромный, пылающий жаром мужчина. Его волосы напоминали огонь и двигались также плавно и бесконечно. Он подхватил Её на руки, обнял тонкую талию своими массивными рабочими руками и закружил в воздухе.

И вот Она, уже снова стоя на земле, смотрела на Него снизу вверх и потянулась к Его губам. А в следующую секунду упала на землю. Из Её аккуратного маленького рта вытекала вязкая чёрная жидкость. Он пытался помочь Ей, говорил, что-то не разборчивое, заставляющее Её улыбаться, старался аккуратно вытереть Её губы.

А затем всё снова погрузилось во мрак.

— Ты проснулся! — послышалось где-то рядом.

Бэкхён не узнавал этого голоса, поэтому продолжал молчать, надеясь, что ему объяснят где он. Уже через мгновение он почувствовал на своих запястьях нечто холодное. Омега аккуратным движением прикоснулся к браслету. На ощупь тот был слегка шершавым и точно таким же холодным, как руки Минсока.

— Не переживай, эти браслеты абсолютно безопасны, правда немного тяжёлые, но если долго носить можно привыкнуть.

Бэкхён понял, что если он не задаст вопрос, то ему никто не ответит.

— Простите, а кто вы? — насторожено спросил он.

— Меня зовут Исин, — юноша почувствовал на своей ладони чужую. — Я маг- целитель, в основном лечу от магических или неизлечимых болезней.

Бэкхён спросил о том, почему и как оказался в лечебнице. Ответ не мог не поразить его. Магия, к которой он стремился, как только узнал о её существовании, всё время была совсем рядом. Омега не решился спрашивать о том, какой силой он обладал, но задал другие не менее важные вопросы:

— Не могли бы вы посмотреть мои глаза? Их возможно вылечить?

— Конечно, но не сейчас. До свадьбы каждая минута твоего времени расписана, а на полный осмотр мне нужно много времени, — Исин старался говорить нежнее, чтобы не расстроить Бэкхёна. — Твой брат уже ждёт тебя за дверью, но сначала я осмотрю тебя.

Омега почувствовал ладонь на своём лбу. Бледно-зелёный свет появился из пальцев лекаря, по телу Бэкхёна пробежал приятный холодок. Исин погладил его по мягким волосам, а после произнёс:

— Всё в прядке, но если почувствуешь головную боль или слабость, то попроси привести ко мне.

— Хорошо, спасибо, — уже у самой двери поблагодарил омега.

В коридоре оказалось прохладнее и темнее. Внезапно появившаяся рука на плече заставила Бэкхёна вздрогнуть. Хёнли громко засмеялся, а после повёл его обедать, рассказывая о своих приключениях во дворце. Омега был счастлив слышать его голос. Голос знакомого человека, с которым он жил всю свою жизнь. Как он мог думать плохо о собственном брате?

Все мысли о том злосчастном поцелуе отошли на второй план, но не забылись. Бэкхён хотел вновь получить ту небольшую частичку любви, которую ему давала семья. Конечно, родители давали ему намного больше, но Хёнли так же старался заботиться о нём. Пусть из-за этой заботы он немного запутался в своих чувствах, Бэкхён был готов дать ему ещё один шанс.

— Здесь красиво? — спросил омега, пока они шли по коридорам. Он держал старшего брата под локоть.

— Очень. Правда очень много золота, которого не хватает обычным людям. Мы платим столько налогов, а их тратят на все эти узоры, рамки и вазы, — последние слова Хёнли выговорил с такой ненавистью, будто готов был самолично разрушить этот дворец.

В столовой их ждал низкого роста мужчина, с аккуратно уложенными чёрными волосами. Его глаза смотрели с отеческой заботой на омегу и совсем не замечал альфу рядом с ним. Во время обеда Бэкхёну преподали первый урок этикета. Он ощупал каждый предмет на столе, постарался запомнить их местоположение и предназначение.

Еду приносили маленькими порциями, чтобы задействовать все ложки и вилки. Бэкхён не ел столько блюд за всю свою жизнь. Омега не представлял, сколько людей трудились над приготовлением ароматного супа с курицей, жареной рыбы со спелыми овощами и пышным яблочным пирогом.

Больше еды Бэкхёна поразил лишь алкоголь. Вино имело абсолютно неприятный кислый вкус. Омега не ожидал этого, слыша лишь хорошие вещи об этом, до того момента неизвестном ему, напитке. Поэтому вином оказалось забрызгано всё вокруг, включая одежду, в которую его нарядили слуги в поместье Минсока.

Урок пришлось приостановить. Хёнли отвёл младшего в выделенные ему покои, а затем позвал слуг, чтобы те помогли переодеться омеге. Он наблюдал за каждой частью тела своего брата. Стройный, слабый, беззащитный. Всё нутро альфы кричало о том, что его нужно защитить, спрятать, присвоить.

Бэкхён одетый в тонкую рубашку и длинную вязаную кофту кремового оттенка выглядел ещё меньше, чем обычно. Тонкие брюки тёмного цвета стройнили его слегка полноватые бедраи подчеркивали бледность и тонкость его лодыжек.

Омега попросил брата погулять на улице.

Погода в середине лета стояла отличная. Ветер трепал миллиарды разнообразных маленьких зелёных листьев, сдувал несколько из них с дерева, кружил в воздухе, а затем отправлял в огромную реку плыть вместе с бумажными корабликами, что с любовью мастерили дети.

Наслаждаясь свежим воздухом, они шли по чудесному саду со множеством разнообразных цветов. Хёнли старался говорить, как можно больше, чтобы Бэкхён не заскучал. Но омега не мог скучать здесь, всю жизнь он провёл ничего не делая, и простая ходьба была для него достаточным развлечением.

— Он тебе нравиться, Бэкхён? — спросил старший, переставшего обращать на него брата.

— Я не…

— Господин Бэкхён! — послышалось из далека. — Его Величество желает, чтобы вы отужинали с ним.

Омега помолчал пару секунд, давая время юному слуге отдышаться, а после кивнул и подал свою руку мальчику. Хёнли не пригласили, а потому он лишь хмуро глядел вслед уходящему брату.

Бэкхён боялся встречи с Чанёлем. Он доставил альфе столько хлопот, за что ему было стыдно.

Больше встречи с ним, его пугала только мысль о том, что ему придется знакомиться с семьёй альфы. Он считал мать императора очень требовательной и злой женщиной. О ней в народе знали довольно мало, а потому придумывали много. Омега в большинстве случаев верил слухам, ведь их никто не мог опровергнуть.

Также он слышал несколько раз о наследнице престола. Она привлекала намного больше его внимания, потому что они с ней были почти ровесниками. Немногие с кем он общался мечтали о её приезде в деревню.

Все, кого он так опасался, сидели в столовой ожидая его. Они то и дело поглядывали на дверь, а Эрин кроме этого нетерпеливо ерзала на стуле из-за чего ее платье стало мятым.

Слуги отворили тяжёлые двери и в проёме показалась худая фигура омеги и мальчика, что вёл его за руку.

Эрин видела его на картинах, что висели в галерее, куда они ходили с отцом пару месяцев назад. Ей тогда очень понравился этот мальчик, улыбающийся миру, которого не видел.

Омега неуверенно сел за стол, не зная сколько человек находилось вместе с ним в комнате. Полноватая женщина уже приклоного возраста внимательно разглядывала его. На её лице усыпанном веснушками отражались годы счастливой жизни в браке смешанные с горечью утраты любимого человека.

Справа от омеги сидела Эрин. У них был почти что одинаковый рост и довольно похожее телосложение. Только наследница престола являлась альфой, ещё не вступившей в возраст полового созревания, а Бэкхён — уже сформировавшимся омегой.

— Это Бэкхён — мой будущий муж, твой новый отец Эрин и ваш зять, моя дорогая мать, — начал Чанёль, говоря так, чтобы юноша понял с кем сидит за столом.

— Приятно познакомиться, Бэкхён, меня зовут Чинсо, — женщина мило улыбнулась ему и возле её глаз появились маленькие морщинки.

— Мне тоже оч-чень приятно, Ваше Высочество, — дрожащим от волнения голосом ответил Бэкхён.

— Вы очень красивый, — услышал он совсем рядом.

— С-спасибо, — омега из последних сил держался, чтобы не расплакаться.

Чанёль видел, как тяжело юноше даются разговор, а потому хлопнул несколько раз в ладоши, для того чтобы начали подавать блюда. Весь ужин Бэкхёна расспрашивали о жизни простых людей, о его родителях и братьях, о детстве. Омега с охотой вспоминал прошлое и объяснял непонятные вещи. Ему было приятно, что его жизнью интересовались и хотели узнать о нем больше, но небольшие сомнения не могли не закрасться в его голову.

После ужина Чанёль решил проводить его до отведенной ему комнаты. Бэкхён хотел попросить ещё немного погулять с Хёнли, но когда услышал, что ему почитают книги, решил промолчать.

— Ты не знаешь кем была твоя мать? — спросил альфа.

Они прошли уже не один коридор и все это время император держал его за прояс. Бэкхён чувствовал горячую ладонь на своем теле, но не собирался противиться. Ему с первой встречи нравились прикосновения этого альфы. На щеках омеги проступил еле заметный румянец.

— Я был слишком маленьким, когда её не стало. Она и отец погибли во время восстания орков десять лет назад. Даже тел не осталось.

— А бабушка и дедушка? Что случилось с ними?

— Я никогда не видел их. Мой старший брат говорил, что они живут очень далеко, а денег и времени для поездки у нас не было, — выдохнул Бэкхён. Только теперь ему пришла в голову мысль, что после получения выкупа за него они могли бы съездить отдохнуть куда-нибудь.

Затем Чанёль спросил хорошие ли у него отношения с братьями. Омега отвечал честно про всех, кроме Хёнли. Он не стал говорить о произошедшем недопонимании, веря, что такое больше не повториться.

— Смогу ли я когда нибудь использовать магию? — спросил Бэкхён, уверенный, что браслеты ему никогда не снимут.

— Конечно, но после свадьбы. У тебя будет всё самое лучшее, даже сейчас ты можешь попросить принести и сделать для тебя всё что угодно. Никто не откажет тебе.

— Спасибо, — выдохнул он и, немного подумав, добавил: — Чанёль.